Ангел с человеческим сердцем - Ванда Леваниди - Читать онлайн любовный роман

2 Страница

Ник и Роберт выглядели очень взрослыми в костюмах и галстуках, а девушки, несомненно, сияли в вечерних платьях. Мы сидели уже минут пятнадцать, изредка переговариваясь о незначительных вещах, и меня начинало раздражать то, как смотрел на меня Роберт. Вообще от него исходила странная отталкивающая аура. Ужасные, прожигающие взгляды, которые он бросал в мой адрес, казалось, сканировали душу. Он смотрел прямо перед собой в момент, когда у меня вдруг заложило уши и сердце забилось в районе горла. Я не сводила с него глаз и точно знала, что он молчал, тогда как в моей голове отчетливо раздался его голос: «Вы сильно давите на нее! Она не выдержит… Пожалуйста, не надо так». Я чуть было не вскочила от неожиданности, но удержала себя на месте неимоверными усилиями и вопросительно посмотрела на него. Он поднял на меня свой, не менее вопросительный взгляд. Глубоко вдохнув воздух, попыталась успокоить взбунтовавшуюся фантазию, повторяя про себя: «Все хорошо, Элизабет. Показалось. Это проклятые транквилизаторы… Только никому не говори об этом, иначе окажешься в смирительной рубашке!» Опустила глаза и нервно затеребила браслет на руке, когда вновь услышала голос, но уже не Роба: «Это не твое дело, Роберт!» Он снова смотрел на меня, но теперь в глазах отражалось нечто похожее на жалость. «Что за черт? Неужели схожу с ума?» Яркое дежавю пронзило до самого сердца от последней мысли, но с чем было связано, не смогла понять. В голове уже роились мысли, только ни одну из них поймать не удавалось – они ловко выскальзывали из неуклюжих пальцев моего израненного сознания. «Я что слышу голоса? Нет – не то… Голоса обычно разговаривают конкретно с тобой, а мне показалось, что они отвечали друг другу и совершенно не рассчитывали на то, что я их услышу». Во время попыток унять разбушевавшееся сознание, принесли горячее, все тут же приступили, кроме меня и Роба. Он снова странно смотрел на меня, но в этот раз взгляд был другим – пронизывающим, отчужденным и жалостливым. Хотелось выбежать из ресторана и убежать куда глаза глядят, только бы не чувствовать на себе этот измученный виноватый взгляд. Потеряв всякий аппетит, несмотря на то, что берегла его, так и не поев дома, стала ковырять ложкой суп, даже не удосужившись попробовать. К концу поедания первого блюда, ребята оживленно обсуждали поход в кино на следующей неделе и пытались втянуть меня в разговор. Я отвечала коротко, не задумываясь, только бы они поскорее оставили меня в покое. Роб любезничал с Сони, а та оживленно хихикала, но время от времени я тонула в шоколаде его глаз, совершенно ничего не понимая. «Кто эти люди, которых я называю друзьями? Почему они себя так странно ведут? И что это был за разговор в моей голове, участником которого я стала невольно?» Нужно было остаться наедине с собой, иначе предчувствовала, что могу выкинуть что-то не очень умное. Принесли второе, и ребята стали радостно опустошать свои тарелки. Я встала, извинившись, и ощущение дежавю накрыло меня во второй раз, когда Ник схватил меня за руку и предложил помощь. Я отказалась и вышла. Воздух был желанно прохладным, но на улице, кроме стоявшего ко мне спиной человека, никого не было. Я судорожно схватилась за парапет и опустила голову вниз. «Такое ощущение, что я что-то пропустила из своей же жизни. Друзья меня не узнают, что-то не так с моим душевным состоянием и из памяти выпал целый кусок жизни со всеми впечатлениями, ощущениями, радостями и слезами. Постоянное дежавю можно списать на потерю памяти, но изменения в отношении к друзьям…» Странные голоса, непонятность происходящего и уже надоевшие мне разборки с самой собой стали той самой солью, которую кто-то невидимый сыпал мне на рану. Уже скоро мне надоело стоять вот так в одиночестве и разбирать аврал в своем внутреннем мире. «Если мне слышатся голоса, значит, я сошла с ума! Но плюсы есть во всем! И даже в этом. В данной ситуации можно послушать, о чем они говорят без чувства вины. Ведь это не я ворвалась в их разговор, а они влезли в мою голову». Я уверенно развернулась в сторону входа. Человек у ресторана все ещё стоял ко мне спиной. Все бы ничего, только он просто стоял. Не курил, не высматривал кого-то, а просто стоял. И в ресторан не собирался, судя по наряду: кроссовки, спортивные фирменные штаны и футболка. …Улыбнувшись и извинившись перед друзьями еще раз, я села за стол, и принялась за еду. «Если настроение уже не вернуть, хоть поем от души, так сказать, отомщу талии за несправедливость мира!»  – Хорошо, что вернулась в этот раз… – загадочно произнес Ник, и ребята довольно расхохотались, как будто он озвучил их мысли. Я так и осталась сидеть с вилкой в руках, не понимая предъявленного обвинения. «Наверное, пора привыкать к состоянию «казалось, что хуже быть не может, но оказалось, что у меня бедная фантазия…» Вопросительно посмотрев на ребят, увидела смущение Ника и испепеляющую злость во взгляде Роба. Мое терпение закончилось. Я встала из-за стола и собралась уйти, краем глаза успев заметить, что Роб вскочил. Его остановил голос в моей голове: «Пусть идет!» На что Роб почти закричал: «Не надо ее так мучить!!! Она здесь не при чем!» «Мы почти закончили, Роберт, ты можешь быть спокоен, завтра уже будем дома». Усилием воли, которая была сегодня в ударе и ни разу меня не подвела, я не остановилась и выбежала из ресторана под крики Лорен:  – Роб, почему ты стоишь, она же в таком состоянии за руль сядет!? Больше я ничего не слышала – то и дело, спотыкаясь на каблуках, бежала к машине, припаркованной за углом, сдерживая рвущиеся из груди рыдания. Заблокировав двери уже изнутри и откинувшись на сидении, пыталась утихомирить ненависть и злость на несправедливость окружающего мира. «Жаль, на то, чтоб поплакать, нет слез – не отказалась бы… Лорен права, садиться за руль в таком состоянии опасно, да я и не спешу…» Не знаю сколько ещё просидела бы, молча разглядывая свое отражение в зеркале, если бы в свете фонарей вновь не увидела бы того человека, снова стоящего спиной ко мне. С губ сорвался нервный смешок. Злость стала подниматься с новой силой из глубин моей души, в нормальности которой я начала сомневаться еще утром. «Если еще немного здесь побуду, то без жертв не обойдется!» Улыбнувшись про себя, поразилась резким сменам своего настроения и завела мотор. По пути домой снова потратила на пробки около получаса, в течение которых вспоминала и обдумывала то многое, что успело произойти со мной за день. «Даже удивительно, как столько событий уместилось в рамках одного дня. Почему ребята так смотрят на меня и ничего не рассказывают? Почему взгляд Роба полон сожаления? Кто эти собеседники в моей голове и почему Роб с ними разговаривает? Так, отсюда поподробнее… Он с ними разговаривает и его я вижу, а их – нет…» От резкого удара по тормозам сзади противно заскрипели чьи-то колеса. В боковом зеркале я увидела перекошенное лицо парня, напуганного моими движениями. Непристойные выражения в мой адрес отчего-то совсем не вызывали обиды, напротив, мне хотелось громко засмеяться в ответ. Я открыла окно, высунула голову и показала средний палец. Он немедленно объехал меня и с криками: «Ненормальная!», – надавил на газ. «И правда ненормальная, откуда во мне столько цинизма и глупости? Я ли это вообще?» …Оставив машину перед домом, я почти что вползла в дом – уставшая и измотанная. На мне не было лица, а во мне – сил. С трудом добравшись до кровати, игнорируя вопросы мамы о том, как провела вечер, и даже не переодеваясь, просто провалилась в сон. Глава 3. Крупицы памяти

Спала я без сновидений и проснулась около полудня. На столе лежала записка от мамы: «Мне не понравилось твое вчерашнее поведение, надеюсь, до вечера ты придумаешь объяснение. Звонила Лорен. Шесть раз! Обед в холодильнике. Мама». «И что я могу придумать в свое оправдание, когда сама себе не могу ничего объяснить?» Решила сегодня не испытывать судьбу, никому не звонить, дверь не открывать и тем более никуда не ходить. Достав из холодильника продукты для омлета, разложила их на столе, но посмотрев на них секунд пятнадцать, положила обратно. Недолго думая, сварила себе кофе и достала пирожное. Поглотив скудный завтрак туриста, поднялась наверх, громко шаркая тапочками. Для разнообразия вздумалось навести порядок в своей комнате, которую, лежа в больнице, по глупости запретила убирать маме, чтобы случайно не спутались мои ответы к экзамену. Сейчас немного сожалела об этом, глядя на жуткий бедлам в своей комнате. Включив радио и пританцовывая под незнакомую музыку, я двигалась по комнате, оставляя после себя блеск и чистоту. Закончив чистку поверхностей многочисленных книжных полок, тумбочек и столов от пыли, решила поменять постельное белье. Продолжая танцевать, одним движением выдернула простынь, и к моим ногам упала сложенная вдвое записка. Написанное внутри казалось необъяснимым. Подчерк, несомненно, был моим, но вспомнить, зачем и когда это писалось, как ни старалась – не получалось. Первым порывом было выбросить записку со всем хламом, которого собралось немало к концу уборки, но меня остановило последнее предложение, обращенное к самой себе. Интуиция подсказывала, что есть надежда не загреметь в дурдом в цветущем возрасте. «Дом опустел, огонь в сердце потух,

Это так больно и страшно случилось,

В сердце моем живет его дух,

И тело наполнено лунною силой.

(Думай, Элизабет, здесь его имя)».

Отложила записку, оставив ее на десерт в своем меню самобичевания, и продолжила уборку. Радио отключила, чтоб не мешало думать, и закончила «приступ чистоты» в полной тишине и душевных терзаниях. «Если один из голосов в моей голове принадлежал Роберту, значит, говорили они обо мне…» Попыталась вспомнить диалог детально: «Вы сильно давите на нее. Она не выдержит, не надо!» – протестовал Роб. А незнакомец указал, что это не его дело… Но как они давят на меня? Кто давит? И причем тут Роб? Или он все же причем-то… Значит ли это, что он в курсе того, что происходит?» Взяла телефон и почти до конца набрала номер друга, когда поняла, что не смогу ничего объяснить. «Что сказать? О чем просить? Если он до сих пор ни о чем не рассказал, значит, были веские причины, а не из вредности. Да и что я скажу? Слышала тут, как ты, не открывая рта, с кем-то обо мне разговаривал? Бред». Легла на кровать и обняла подушку. «Какая я была до потери памяти? Как ко мне относились друзья, и как к ним относилась я? Что изменилось?» *** Разбудил меня маленький, но прожорливый зверек, поселившийся в моем животе, не давший поспать и издававший душераздирающие вопли, от которых хотелось закрыть уши ладонями. Знала, что бесполезно вот так лежать – он все равно не даст уснуть и, медленно поднявшись, поплелась на кухню, просыпаясь по дороге. Было три часа дня, на улице припекало солнце и пока ещё не собиралось отдавать власть прохладному вечеру. Разогревая себе съестное, вернулась к своим мыслям и воспоминаниям, которые были прерваны бестактным сном. «Раз уж, я поверила в существование голосов в моей голове и называю вещи своими именами, то память мне уже не вернут, а цинизм и самодовольство – это бонус или моральный ущерб, полученные в обмен на кусок жизни, который посчитали лишним, и, судя по всему, уже не восстановят в моей памяти никогда». Собрав все детали мозаики, имеющиеся у меня в наличие, я получила «дырчатую» картинку: «У меня забрали воспоминания о последнем месяце жизни насильно. Роберт об этом вмешательстве в мою несчастную голову знает и, возможно, даже сожалеет, но он мне не помощник. Раз уж я это понимаю и принимаю, а главное, во весь этот бред верю, значит, есть шанс вернуть мое имущество на место. Вопрос: зачем им кусок моей жизни или что они хотят, чтоб я не вспоминала? Вчера они говорили, что сегодня уже будут дома, значит, операцию в моей голове они провели успешно, как им кажется. Но это мы еще посмотрим! Они не учли упрямство, с которым я родилась!» Последняя мысль обнадежила и заставила улыбнуться. Поднялась наверх, держа в руках надкусанную шоколадку и напевая себе что-то под нос. Разложив на столе конспекты и книги, снова наткнулась на записку самой себе из прошлой жизни и снова ни к чему не придя, отложила ее в сторону. Хотя бы два часа до прихода мамы намеревалась посвятить учебе. Если мне хотелось сдать сессию вместе с ребятами, то нужно было заниматься беспросветно. Но весь вчерашний и половина сегодняшнего дня я или спала или думала о том, что совершенно не предназначено для моих мозгов. Осталось несколько дней до следующего зачета, а в конспектах и курсовых у меня еще «конь не валялся». …Первые полчаса оказалось невыносимым постоянно прерывать мысли, ускользающие в неправильном направлении. Почти три часа я потратила на неблагодарное слово «надо» и заставила себя усидеть на одном месте небезрезультатно – подготовилась к зачету наполовину. Внизу хлопнула входная дверь, и счастливая, что выполнила долг перед собственной совестью, понеслась вниз и кинулась маме на шею. Глава 4. Со слов Мэри

Мама не ожидала такого от меня, и по выражению ее лица я догадалась, что такое поведение тоже не было нормой для моей прошлой жизни. Помогая в приготовлении ужина, извинилась перед ней за вчерашний инцидент. Долго не решаясь задать вопрос, терзающий меня уже довольно давно, с трудом заставила себя начать.  – Мам, – выдавила, не прекращая мыть тарелки, – Как это случилось?  – Случилось что? – все ещё пребывая в своих мыслях, переспросила, убирая со стола.  – Что было в тот вечер, когда я ударилась головой?  – Элизабет… – с отрицательными нотками в голосе начала свой протест мама, застыв с тряпкой в руках.  – Ты не понимаешь, что творится в моей жизни… Я словно потеряла часть себя: не помню ничего из того, что происходило два месяца назад, и даже то, как вела себя с друзьями! Я устала от удивленных взглядов и начинаю сомневаться в своей нормальности, когда ребята смотрят на меня, в попытках понять, помню ли я то, о чем они хотят со мной поговорить, или нет… Мне нужен этот разговор! Я имею право знать!  – Милая… – от этого слова почему – то кольнуло в груди, – доктор сказал, что тебе не стоит думать об…  – Мама! Я настаиваю! – на последнем слове мой голос сорвался, и я растерянно сжала кулаки.  – Ох, Элизабет… – она села на стул, и опустила голову. Мне было жаль ее, но я знала, что должна завладеть всей возможной информацией. Кто-то, кого я не помнила, а может и не знала вовсе, играл моей судьбой, и мне не хотелось с этим мириться. В любое другое время, я бы не стала затрачивать огромного количества энергии на поиски черной кошки в темноте. Но не сейчас, когда подсказки были предусмотрены мной же и сыпались ежедневно, словно снег на голову. Я использовала последнее оружие против маминой воли – заплакала. Сильно стараться не пришлось, слезы давно уже просились наружу. Мэри сдалась.  – Только говори все и даже то, что тебе просто показалось…  – Весь тот месяц ты была сама не своя, а я не находила себе места. У тебя сильно и часто менялось настроение от безудержной радости до беспричинных слез… Мне казалась чуждой мамина речь, как будто раньше мы никогда с ней не разговаривали вот так открыто. «Похоже, стирая кусок моей жизни, они подчистили и мое отношение к людям, уж не знаю с какой целью. Теперь-то мне понятна причина удивленных взглядов друзей и родных. Я делала что-то из ряда вон выходящее, не пересекающееся с характером своей прошлой жизни, сама того не понимая. Вот сволочи!» – в сердцах выругалась я про себя.  – …отдыхала с друзьями в парке. Я не слышала, как ты вернулась, и поняла, что ты дома, только когда поднялась наверх за постельным бельем и услышала твой плач. Я решила постучаться, чтоб не застать тебя врасплох или напугать. Ты меня не впустила, просто приоткрыла дверь и сказала, что неважно себя чувствуешь. Я предложила помощь, но ты отказалась, поцеловала меня и закрыла дверь. Я не могла уснуть, и спустя полтора часа вошла к тебе снова, в надежде, что ты спишь… Ты действительно спокойно спала. Я потрогала твой лоб, чтоб убедиться, что ты здорова и вышла. Утром, не могла уйти, не поговорив с тобой. Мы никогда не общались о парнях, поэтому я не знала, как начать и все утро ходила вокруг да около. Ты подвезла меня на работу и на мой вопрос, влюблена или нет – не ответила прямо. С самого детства, дочь, ты никогда не врала мне, поэтому я была уверенна, что ответ должен был быть положительным, но просто постеснялась… «Вот это поворот!!!» – подумала я и навострила уши.  – Весь день думала о том, как вызвать тебя на откровенность и винила себя, что столько лет ты не видела во мне друга, не могла спокойно открывать душу… – она отвернулась к окну, а мне вдруг стало больно, – После смерти твоего отца мы очень отдалились. Обычно горе объединяет, но в нашем случае получилось наоборот, – она все же заплакала.  – Мама, перестань! Мам, не надо! – я обняла ее. Внутри меня закипал коктейль эмоций и чувств, угрожающий обжечь все внутренности, но я терпела ради единственно важного намерения – собрать всю правду по крупицам. Мэри быстро собралась, вытерла слезы и продолжила.  – Вечером, возвращаясь домой, я была готова к разговору и даже несколько раз повторила про себя речь на работе, – (я улыбнулась – не знала, что она такая смешная), – Когда поднялась наверх, ты разговаривала по телефону и была в приподнятом настроении. Моя решимость рухнула, как карточный домик, когда ты, светясь как ангел, позвала меня на ужин. Мы ели и слушали радио, но ты постоянно смотрела в одну точку, прямо перед собой. Потом вдруг сказала мне, чтоб я слушала песню. Не помню точно ее слов, но ты плакала. Открыла рот, чтоб утешить тебя, но ты меня оборвала, сказав, что эта песня нравится Лорен и это совсем не то, о чем я подумала. Мой вопрос повис в воздухе, а ты украдкой вытирала слезы. К тебе было не подступиться, – ты в страхе свернулась, как ежик и стала защищаться иголочками… – она погладила меня по волосам, как маленькую.  – Прости, меня, мама, я так виновата… Она посмотрела мне в глаза и вытерла слезы теплой ладонью. Удручало то, что до сих пор я не вспомнила ничего из ее рассказа, как будто она рассказывала о постороннем человеке, а не обо мне.  – Дальше ты помыла посуду и собралась наверх, настроение опять было ужасное, а глазки красные. Я позвала тебя и сказала, что люблю, мы обнялись, и ты ушла умываться в ванную. Но через пару минут выбежала, как ошпаренная, и побежала к себе, постоянно повторяя что-то неразборчивое. А потом закрылась на ключ… Она довольно надолго замолчала, после чего, сдерживая рыдания, махнула рукой и сказала, что не может продолжать. Я вся горела в нетерпении, но спокойно налила стакан воды и протянула ей.  – Мам, прошу тебя, продолжай… – села рядом и взяла ее руки в свои.  – Я услышала дикий вопль и крики! Твои, Элизабет, крики! Я побежала к тебе, роняя все на своем пути, – она побелела, – Твоя дверь была закрыта, и я ужасно боялась отойти даже на секунду. Ты молчала, а я не могла открыть эту чертову дверь, будь она проклята! Зачем ты закрылась, Элизабет! – рыдала она.  – Не знаю, я не помню…  – Потом рядом со мной появились Роберт и Сони. У Роберта в руках был железный лом, и он сломал им замок. Когда мы вошли, ты уже была на полу без сознания. Я понятия не имею, откуда ты упала, да еще и так сильно, что получила частичную амнезию… И откуда взялся в доме Роберт, я тоже не знаю, тем более с ломом… Он помог мне отвезти тебя в больницу, дожидаться скорой, у меня не хватило бы терпения. Я вообще не понимаю, как сама не потеряла сознание… Я в душе улыбалась и была похожа на чеширского кота: «Значит, я все еще не клиент желтого дома и все мои подозрения, по крайней мере, касаемо Роба, верны». Появилось целое море вопросов, но я отложила их все на потом и занялась мамой.  – Элизабет, ты была в коме три дня… – она почти шептала, – Мне было так страшно!  – Мам, забудь. Все позади, я здесь, жива и здорова. И теперь у нас совсем другой уровень отношений. Все будет по-другому, слышишь? Давай чай пить? – я стала отвлекать ее от плохих мыслей и направлять разговор в другое русло. Она кивнула и стала заваривать чай, потихоньку приходя в норму. «Представляю, что она сейчас чувствует…» Пришлось рассказать ей о продвижениях в учебе, на что она только покачала головой в надежде отговорить меня от этой затеи и оставить мою память в покое. Но незамедлительно выразив протест, я заявила, что сдам сессию вместе с ребятами. Спустя полтора часа я пожелала ей спокойной ночи и направилась умываться. Поднимаясь в свою комнату, дала себе обещание впредь чаще говорить ей о своей любви и поклялась, что больше не заставлю маму плакать. С трудом добралась до кровати, и внутри меня щелкнул предохранитель, погрузив меня в сон… Глава 5. Странности из прошлого

«Надо же, совсем не помню, как уснула… Кажется, такое состояние называется эмоциональной перегрузкой…» Я не спешила вставать и пролежала в кровати до девяти, дольше было уже невозможно – съедали мысли. Наспех оделась и помчалась на кухню. На холодильнике красовалась короткая записка: « Лорен – 15 раз. Тебе не стыдно? Люблю тебя. Мама». «Вот теперь признаю – вела себя глупо». Улыбнулась, кинула записку на стол, и набрала подругу. Ее сонный голос вывел меня из воспоминаний о злополучном ужине в ресторане:  – Лорен, это Элизабет…  – О, Боги!!! – с сарказмом промычала подруга. Мне вдруг жутко захотелось ее увидеть.  – Приходи, – коротко сказала я.  – Через час буду. Пока ждала – умылась и привела в порядок волосы. Кофе окончательно растормошил, и внутри снова разбушевался ураган мыслей. …Лорен была неотразима в джинсовом комбинезоне с коротенькими шортами поверх белой блузки. Вошла и встала возле двери:  – Ты как неродная! – бросила ей, улыбнувшись, и мы накинулись друг на друга. Подруга поплыла своей лебединой походкой на кухню, пока я закрывала дверь. Из кухни донесся ее голос:  – Знала бы, что на этот шаг тебя подтолкнула Мэри, не пришла бы… Когда вошла, увидела ее, с победным выражением лица, держащую мамину записку, как флаг в руках.  – Садись, давай! – проигнорировала ее трофей, и она послушно села, – …Мне нужно было время. Выпили по чашке кофе, и невозможно было не почувствовать, как забулькало в животе от такого количества жидкости. «Два стакана кофе сразу – это уже перебор!» – жаловался мой неугомонный желудок. Решила добыть еще информации для моего и без того перенасыщенного мозга.  – О чем говорил Ник, тогда в ресторане? Что значит «хорошо, что вернулась в этот раз»?  – Ты один раз уже не вернулась… – поучительным тоном произнесла она. Вопросительно смотрела на нее, подняв одну бровь.  – Мы сидели в кафе после аттракционов… Ты вышла подышать воздухом и… не вернулась обратно. Когда толпой пришли к твоей маме, сказать, что тебя нет, думали она с ума сойдет. На ней лица не было, пока не убедилась, что ты уютно посапываешь в СВОЕЙ ПОСТЕЛЬКЕ! Последние слова были сказаны с сильным ударением, что я, и без того ошеломленная таким заявлением, почувствовала себя последней эгоисткой.  – И такое исполняла?! – я была просто в недоумении и не могла найти себе никакого оправдания.  – Делала-делала… – подначивала подруга и, шумно глотнув кофе, со знанием дела посмотрела мне в глаза.  – Ну и номер. конечно… А что еще такого делала, что ни в какие рамки не лезет? – спросила свою болтушку, в надежде выведать нужную мне информацию.  – Еще не время говорить… Или время? – странно заглянув мне в глаза, спросила подруга. Ничего не понимая, переспросила:  – В каком смысле?  – Ну ладно… – ожидаемо быстро согласилась она, – …Звучит, конечно, бредово, но ты просила передать тебе слово в слово, когда я почувствую, что ты готова…  – Передать что? Не тяни, Лорен! – ерзала я на стуле в нетерпении.  – Что все, что ты подозреваешь – правда… Я не помню точно слов и не знаю, о чем речь, но такое ощущение, что ты знала, что ударишься головой… – она захихикала, а я подыграла ей, хотя смеяться – это первое, чего мне хотелось меньше всего. Нужно было срочно остаться одной, чтоб все обдумать как следует, но выставить подругу за дверь я не могла. Поэтому допив кофе, мы переместились на диванчик в зал и уже там продолжили непринужденную беседу ни о чем. От количества «съеденной» информации мой мозг закипал, а глаза закрывались. Вроде бы моргнула но, открыв глаза, удивилась царящей вокруг тишине и отсутствию Лорен. Не понимая, что происходит, я даже отправилась искать ее по дому. На экране телефона мигало новое смс: «Спи, Элизабет, тебе нужен отдых. Я тебя люблю». Стало бесконечно стыдно, что так бесконтрольно отключилась в присутствии подруги, и я перезвонила ей, чтобы извиниться. Поговорив с Лорен, улеглась на ковре в гостиной и на всякий случай взяла ручку и блокнот. В том, что здесь замешана какая-то потусторонняя сила, теперь уже была уверена на сто процентов. Мысли доедали остатки моего терпения – нужен был анализ всей информации, накопившейся со вчерашнего дня. Так сказать, разжевать и отдать мозгу на обработку, иначе он угрожал не справиться с таким ее количеством. Разделив лист на две колонки, в правую вписала вопросы, а в левую – комментарии и информацию, которой владела.

1. Кто такой Роберт?                       2. Как я на самом деле потеряла память?   3. Что было в день, когда я якобы ушла из кафе, никому ничего не сказав?  – прежде всего – друг. – он оказался рядом, когда его никто не звал, и помог маме открыть дверь в мою комнату. – через него я услышала диалог, в котором он же и участвовал, защищая меня от Тех, кто, по его мнению, на меня "давил".           4. Почему я просила Лорен передать мне такое загадочное послание?   5. Какой информацией я владела, что Они пошли на такие меры?   –  я знала, что потеряю память или…мне ее сотрут (предположение).

6. Кто они?

Закончив,

отложила блокнот.

«

Вопросов однозначно больше, чем ответов.  Да… Не густо… Но ведь и не пусто…»

Приготовила ужин и села

у телевизора, в ожидании мамы. В руках был тот же блокнот, в который, под диктовку Лорен, добавила свое послание в будущее, созданное два месяца назад.

«Элизабет, все, что ты

подозреваешь, – это правда, ты должна искать. Это все, что у тебя было. Эти слова ты сама просила передать тебе ровно два месяца назад. Твоя интуиция тебя не подводит. Продолжай искать вокруг».

«Искать

что? Почему я хотела, чтоб она мне его предъявила через два месяца, а не раньше или позже? Может, чтоб накопилось больше сомнений внутри? Снова одни догадки…»

В

голове постепенно прорисовывалась картинка, хотя пазлов однозначно не хватало. Приведя мысли в порядок, вырвала лист с записями из блокнота и выбросила его в урну. Хлопнула входная дверь, подгоняя меня  в коридор встречать маму.

Глава 6. Звонок из прошлого

…Вечер

прошел спокойно.  Обсудили с Мэри предстоящий день и распланировали его детально. Мне нужны были обновки, и она тоже решила прикупить себе пару-тройку вещей за компанию, поэтому на утро наметили поход по магазинам.

После поднялась к себе и,

немного посидев «в обнимку» с учебниками, улеглась в кровать. Сон не шел, мысли об одном и том же надоели, хоть и не переставали интересовать.

«До  разгадки еще очень далеко и этот факт сильно

выводит из себя…»

Едва

проникла в мир грез, меня жестоким образом вернул в реальность странный шум. Дернулась, и стала прислушиваться, не открывая глаз. Кто-то был в моей комнате и этот кто-то  понял, что я не сплю. Сжалась в комок и от страха невольно шепнула:

-

О Боже….

-

Не бойся… Не хотел тебя напугать. Прости!

Затем   послышался

легкий прыжок,  прикосновение обуви к  подоконнику и толчок.

Открыла глаза,  и  была

почти уверена, что мне все привиделось, но его голос звенел в ушах, а штора все еще колыхалась. И  это в безветренную погоду…

«Господи,

это же второй этаж!!!»

Вскочила и подбежала к

окну – внизу  никого не было.

Голос однозначно мне незнаком,

но то, что этот человек был грабителем – маловероятно. Иначе это  смешно: он пришел за добычей, а тут лежу я такая, и злые помыслы неудачного грабителя вдруг ослабевают под напором его совести и превращаются в сосущую необходимость принести свои извинения и прыгнуть со второго этажа… Что он и сделал, и не разбился…

«Почему он меня не

тронул и зачем тогда приходил?»

Раздражало

и выводило из себя, что вопросов становилось все больше, а ответы на них я была не в состоянии найти в своей голове.

Закрыла окно, легла

обратно, накрылась одеялом с головой и заплакала от безысходности и обиды.

***

Семь

утра…  Ни свет, ни заря, а я уже на ногах.

«Значит

это судьба, и нужно нераскрытые кулинарные таланты воплотить в жизнь…»

Дала себе слово, что

сегодня забивать себе голову проблемами не буду. Мама взяла выходной, и день предстоял наполненным приятными событиями.

Поторопилась в душ, а

после на кухню, воплощать задуманное. Достав из холодильника продукты,  принялась за дело, напевая  себе что-то под нос. Спустя полчаса вошла мама и попросила набрать номер Нотеллы, пока принесет  свою расчетную тетрадь.

– Еще вчера вечером пообещала продиктовать  итоги проданного за день товара и забыла! —

причитала она.

Даже не глядя, я принялась одной

рукой  набирать на стационарном телефоне уже впечатавшийся в память номер, а другой  переворачивать  подрумянившуюся  рыбу.

От

неожиданности выронила из рук лопаточку. В  телефоне раздался мой собственный голос – видимо разговор был сохранен.

Выключила

огонь под недожаренной рыбой и застыла, слушая запись нашего с Лорен разговора.

Вошла

мама.

-

Элизабет? Что случилось? – она испуганно смотрела мне в глаза.

Я

взяла себя в руки и нашлась с ответом:

-

Не туда попала, а трубку взял какой-то… неадекватный.

Мама

улыбнулась:

-

Давай я сама.

Я

сбросила и отдала маме телефон. Сколько же усилий потребовалось, чтобы вести себя спокойно и не сорваться до конца завтрака наверх, чтобы еще раз прослушать недослушанную запись.

Сославшись

на то, что  иду собираться к поездке, незаметно взяла со стола телефон и направилась наверх. Сердце выпрыгивало из груди. В  нетерпении включила запись еще на лестнице, и встала как вкопанная.

« – Лорен, привет!

– О, Элизабет!! Ну как

ты? Жаль, что не осталась с нами!

– Послушай, родная, я

по делу! Ты должна мне помочь!

– Ты меня пугаешь…

– Просто пообещай

сделать  это. Для меня это все!!! Ни о чем не спрашивай, но сделай, как  прошу!

– Что угодно! Говори

уже! Ну, не молчи… Не плачь…

– Возьми ручку и запиши

то, что  скажу, хочешь, в ежедневник, хочешь, поставь напоминание в органайзере, но  ты должна будешь сказать мне это. Слово в слово!!!

– Когда?

– Я думаю ты почувствуешь,

когда будет пора.

– Диктуй.

– «Элизабет, все, что

ты подозреваешь – правда. Не переставай искать. Это все, что у тебя было. Эти слова ты сама просила передать себе. Продолжай искать вокруг, интуиция тебя не подводит».

– Элизабет, мне

страшно.

– Ты обещала ничего не

спрашивать.

– Но ты должна мне

доверять!

– Я не могу ничего

добавить. Просто знай, если б не доверяла, не просила бы об этом. Все, пока».

Отложила трубку и стала

размышлять.

«Я

точно знала, что они придут и сотрут мне память!  Но что мне искать? Где искать?  О чем я забыла?»

…Стоя

у окна, думала о том, о чем сегодня обещала себе не думать, и снова на глаза накатывались слезы.  Мой взгляд привлекла безлюдная детская площадка с одинокой пустой качелей, издающей грустный скрип от раскачивания вверх-вниз.

Сбежав вниз по лестнице, наткнулась на маму:

-

Милая, где ты ходишь… – она указала пальцем на наручные часы.

-

Прости мам, не могла определиться с одеждой, – отчеканила я и прокашлялась, потому что голос дрогнул.

***

День

прошел быстро, но внутри меня все кипело и бурлило. Мы с мамой примерили больше сотни вещей, выпили по три чашки кофе и съели по мороженому, а затем вымотавшиеся и довольные  направились домой.

Время

близилось к ночи, когда мы посмотрев обновки, перекусили и уставшие разбрелись по своим комнатам. Я снова заставила себя сесть за учебники, хотя моя замученная за последние дни сила воли, просила пощады и стремилась на боковую, а  глаза с трудом держались открытыми.

…Остался

всего день – дальше, один за другим, начнутся зачеты и экзамены.

Глава

7. Ножом по сердцу

…

Прошел месяц моей загруженной студенческой жизни. Задуманное воплотилось в жизнь – я закрыла сессию и перешла на четвертый курс официально вместе с ребятами.  В запасе было два летних месяца, и я намеревалась выполнить обещание, данное моему измученному мозгу. Ребята с удовольствием согласились составить мне компанию, и мы купили билеты на самолет во Флориду.  Зная, что отлично проведу время именно с ними – не могла дождаться этой поездки.

Что

касалось расследования по поиску воспоминаний, которые у меня без спроса позаимствовали – ни на дюйм не продвинулась, будучи сильно загружена учебой – ни времени, ни сил на раздумья не оставалось,  подсказки тоже закончились.

Не

происходило ничего практически, за исключением "сердечного приступа" Лорен, который напугал меня до смерти.

Это случилось у меня дома во время разговора

о ребятах… конкретнее о Нике.  Она, наконец, призналась, что чувствует к нему, когда вдруг согнулась пополам и стала рычать и стонать от боли. Я металась, как загнанная в угол овечка, потому что подруга запретила звонить 911. Весь ужас продолжался всего несколько минут, но за это время я чуть было не отправилась на тот свет от испуга.

Когда

Лорен пришла в себя, выяснилось, что в моей голове, в папке, которую удалили с "рабочего стола", был  подобный «файл».

Тогда

тоже Лорен мне рассказывала, что с ней такое периодически случается, более того, я при этом присутствовала. Вспомнился  незаконченный разговор, состоявшийся по пути в ресторан, и я заговорила на эту тему. Подруга пояснила, что каждый раз при разговоре о парнях, к которым она что-то чувствует, даже просто влюбленность – с ней случаются такие приступы.

Я,

разумеется, не поверила, и  захотела  проверить, предложив  снова заговорить о Нике. На что она меня просверлила взглядом и сказала, что я понятия не имею, что ей приходится испытать за эти несколько минут. Пришлось  отказаться от заведомо глупой затеи.

И

все. Остальное касалось учебы, экзаменов и зачетов. Естественно, мы помирились с друзьями. Сони заявила, что я сильно ударилась головой, потому как смогла обидеться на такую глупость. Ник добавил, что я просто должна была спросить его о том, что он имел в виду, а не выбегать из ресторана с лицом разъяренной тигрицы. Мысленно себя отругала за глупость, и, смиренно опустив голову, извинилась.

Полет

был запланирован на двадцать восьмое июля.  Оставалось докупить кое-что по мелочи для поездки, в связи с чем мы с Лорен решили не терять времени и немедленно совершить совместную вылазку по магазинам.

Допивая кофе, в ожидании

подруги, услышала, как хлопнула входная дверь, заставив меня подскочить на месте и оборвав  беспокойные мысли.

-

Иди на кухню, – крикнула ей, не поднимаясь со стула.

-

А если бы это была не я? – ответила подруга из коридора.

-

Тебе кофе или чай? – проигнорировала ее вопрос.

-

Уже пила. Не хочу, спасибо…  – она вошла на кухню и поцеловала меня в щеку.

Я

поспешила закончить свой завтрак, и побежала одеваться. Лорен последовала за мной.

-

Куда сначала?

-

Знаю один магазинчик… – загадочно улыбаясь, сверкнула она глазами, – …Там такие купальники… Огонь!

Пока

я, глупо улыбаясь, перебирала вещи в шкафу, как всегда, не зная, в чем пойти, подруга подошла к моему столу и произнесла:

-

Даааа… тут нужен тщательный осмотр, за один день и при желании не уберешься.

-

Лорен, мне не хочется даже дотрагиваться до этих учебников… – заныла ей, – …Как вспомню, что  пережила на этой сессии и за какой срок  успевала подготовиться… – я вздрогнула, – Брррр…

-

Удивительно, что с такой тяжелой формой амнезии тебе так легко удалось ее сдать…

-

Все, закрыли тему. Давай о приятном! – оборвала я.

В

очередной раз вспомнила о том, что сдала сессию, потому что амнезия была не настоящей. Будь она следствием удара головой, не то, чтобы закрыть сессию – обычный  текст прочитать и пересказать, наверно, не смогла бы из-за вечных головных болей и головокружений.

«Хорошо

поработали мои недруги!  Спасибо за то, что разрешили окончить третий курс!»

В

своих раздумьях совершенно забыла о внезапно притихшей подруге и, выглянув из-за дверцы шкафа, окликнула ее:

-

Лорен? Ты чего язык проглотила?

-

А что это?  – спросила она, размахивая перед моим лицом сложенным пополам листом бумаги.

-

Если перестанешь трясти им у меня перед носом и откроешь – тебя тоже посвящу в тайну индейцев…– ответила ей, безуспешно пытаясь застегнуть молнию на платье.

Подруга

развернула меня спиной и застегнула молнию одним движением, сострив:

-

Надеюсь, сама не расстегнешь, а мы, наконец, закончим с одеванием и выйдем из дома.

Она снова протянула мне бумагу.

Сердце предчувствовало неладное.  Развернув, убедилась в верности предчувствия – записка с непонятным стихотворением встрепенула память.

-

Это произведение, написанное мной в шестом классе… – отмахнулась я, удерживая дрожащий голос и лихорадочно пряча записку в шкафчик для личных вещей.

Подруга,

недоверчиво окинув взглядом,  произнесла:

-

Ты мне о нем ничего не рассказывала в шестом классе… – обиделась Лорен.

Сердце екнуло.

«О

ком это, «о нем», если это описание может подойти к любому из моих благоверных, начиная с первого класса!»

Я

удивленно подняла бровь:

-

О ком?

-

О Дэвиде.

Имя прошлось по венам,

буквально в секунду  болью сковывая все конечности. Казалось, в сердце пробили огромную дыру,  острым и длинным ножом. Схватившись за грудную клетку и ловя ртом воздух, я стала оседать, но вовремя  зацепилась  за стол руками и, смахнув с него все учебники и тетради, попыталась удержаться на ногах.

-

Эй, ты чего?! – подруга не сразу поняла, что происходит и подскочила, когда моя голова уже касалась пола.

Затем

наступил провал в памяти.

…Сознание

стало возвращаться спустя некоторое время и, лежа на коленях испуганной Лорен,  я прошипела, периодически ловя воздух ртом:

-

Ты ведь никому не скажешь?

-

Успокойся, глупенькая! Такое уже было?

-

В первый раз… –  честно ответила ей, потихоньку расслабляя мышцы.

Хоть боль и отпустила, но страх не собирался

так просто покидать мое тело.

«Что

это было?»

-

Лорен, что ты чувствуешь, когда у тебя случаются те приступы? – нарушила я гнетущую тишину.

Подруга

отвернулась, и с сожалением закусила нижнюю губу.

-

Значит мне не показалось. Думаешь,  с тобой творится то же самое?

-

Уверена в этом… – призналась я, сглотнув болезненно слюну и закрыла глаза.

Боли уже не было, но сердце пульсировало в

ушах так, что кружилась голова.

– Где ты взяла это имя?

Я

застонала, чувствуя, как волна страха перед безжалостными и острыми ощущениями, снова накрывает мое обессиленное тело.

Лорен

подложила мне под голову подушку и приказала лежать. Сама достала записку оттуда, куда я ее недавно  положила, взяла ручку и обвела первые буквы каждой строчки.

-

Это же ты писала, Элизабет? – спросила она с беспокойством в глазах,  протягивая мне записку.

-

Да… – спокойно ответила ей, не зная, что еще добавить и разглядывая  странное имя, на которое мой организм так неоднозначно отреагировал.

«Дом опустел, огонь в сердце потух,

Это

так больно и страшно случилось,

В

сердце моем живет его дух,

И

тело наполнено лунною силой.

(Думай, Элизабет, здесь его имя)».

-

Мы в детстве писали такие стишки про мальчиков, которым симпатизировали.  В  них важна не рифма или красота слов, а то, что имя возлюбленного видно невооруженным глазом… – пояснила подруга.

-

Ты не произноси это имя больше вслух, – попросила, скорее для собственного успокоения.

-

Хорошо, но что все это значит? Кто он такой? И  мы с тобой что, неизлечимо больные? – она смотрела на меня полным страха взглядом.

Я

невесело улыбнулась.

-

Лорен, кто он такой,  пока не знаю. Возможно, он был в моей жизни до потери памяти… Клянусь, я обязательно во всем разберусь!

Подруга

нехотя кивнула головой, а мне так захотелось рассказать ей о своих предположениях,  но я и сама толком ничего не знала, поэтому и связного объяснения не получилось бы.

Осторожно поднялась с пола  и с радостью обнаружила, что боли, словно не

бывало. Вручив Лорен ключи от машины, отправила ее заводить мотор, а сама взяла записку и  положила  в сумочку.

«Еще

одна деталь несобранной мозаики к общей картинке. Как же я сразу не увидела? Только  кто он такой,  этот Дэвид? И почему приступы бывают, когда я слышу его имя?  Что будет, если произнесу его сама?»

Сердце

выпрыгивало из груди, выстукивая оборванный такт. Мысленно заставляла себя произнести имя вслух, но язык не поворачивался. Тело отказывалось слушаться, еще не до конца оправившись от пережитого.  Шестое чувство подсказывало, что в этой задумке имеется смысл, а разум требовал прекратить безобразие. Я схватилась за подоконник и, отложив все уговоры и протесты в долгий ящик, чуть слышно произнесла:

-

Дэвид!

Меньше

всего хотелось снова пережить то, что пережила пятнадцать минут назад, но я должна была докопаться до истины.  Согнувшись в новом приступе боли, я с трудом сдерживала крик о помощи. Странное ощущение, похожее на приятное и яркое воспоминание, не имеющее очертаний и формы,  сопровождало эту боль невидимым туманом. Но понять его сущность я пока не могла и какое имеет отношение ко мне тоже.

«Неужели

это имя все же значило для меня так много, что даже боль становится наркотиком?  Если это так, то возможно ли через него  нащупать дорогу к своей памяти?»

Уловила, мелькнувшую

светлячком мысль, что мне приятно выговаривать загадочное имя и боль второй раз не столько пугает, сколько завораживает.

Зрительно

поймала какое-то движение снаружи, под окном,  и на мгновение забыла обо всем. На меня смотрел  парень.  Черты лица не говорили ни о чем – была уверенна, что вижу его впервые. Он  отвел глаза, уловив мой взгляд. Пыталась понять,  что именно настораживало в его лице. Боль? Сожаление? Ненависть?

-

Элизабет… – окликнула меня подруга.

Повернуться

было все еще больно, но мне не хотелось, чтоб она догадалась о глупой выходке. Натянув на лицо улыбку, и мысленно корчась в конвульсиях,  повернулась к ней и молча пошла к выходу. На то, чтоб что-то  сказать, не было сил и она, удивленная моей каменной походке, послушно поплелась следом.

Глава

8. Мгновение истины

Мы

купили по списку все, что необходимо для поездки и с трудом удержались от лишних затрат. Денег было не слишком много, а во Флориде еще предстояло потратиться на сувениры и возможно, что-то более стоящее из одежды, чем то, что мы собирались купить здесь.

В

планах под знаком вопроса маячил поход к бабушке. На самом деле он относился больше к прибыльной части путешествия, чем к затратной,  но это не сильно волновало – никогда не питала к деньгам пылких чувств.

День

клонился к вечеру – я отвезла подругу и подъехала к своему дому.  Дневная  жара сходила на нет, но воздух все еще обжигал при вдохе. Дома, конечно же, было прохладней, чем на улице, но прощаться с этим днем не хотелось и, сев на скамейку возле дома, я уставилась на небо.

«Завтра

вечером самолет, и я не увижу этот город целую неделю…»

Пыталась уловить и

оставить в памяти каждое мгновение, коснувшись его своими мыслями.

«Что

меня удерживает в этом городе, кроме того, что я в нем родилась? Как бы сложилась моя судьба, если бы еще ребенком  мы с мамой уехали жить к бабушке? Возможно, уже  бы вышла замуж…»

Представлять

себя в белом платье и с кольцом на пальце оказалось приятнее, чем хотелось бы, но мне казалось, что я еще долго буду одинока. От последней мысли кольнуло в сердце, а  в сознании всплыло заветное имя.

Так

и крутясь на языке, оно сводило с ума. Хотелось снова испытать то странное наслаждение, которое сопровождалось неистовой болью. Я  боролась с собой из последних сил, и моему счастью не было предела, когда увидела, что мама сворачивает на обочину.  Убегая от самой себя, вскочила и поспешила ей навстречу.

Мама

совсем недавно научилась водить машину – тогда, когда решила, что купит мне новую, а старую возьмет себе.  Мэри очень умело для новичка справлялась с управлением этого «корабля» (так она ее называла), несмотря на то, что  ездила со скоростью 40 км/ч.

-

Как я без тебя целую неделю? – пела она мне в ухо, крепко сжимая в объятиях.

Слова

ласкали слух, усиливая свое воздействие тем, что их произносила мама, которая раньше сдерживала эмоции, и даже обычное объятие стоило ей непомерных усилий и уговоров самой себя.

После

нашего разговора  о  болезненном для нее воспоминании, мы очень сблизились, и я полагаю, что причина заключалась в  страхе.  Когда близкие люди находятся на волоске от смерти очень трудно прийти в себя и жить как прежде. Меняется все: мировоззрение, отношение к окружающим и в целом к жизни. Пока я лежала в коме – мама перенесла настоящую душевную драму. В страхе, что останется совершенно одна, она винила себя в том, что не дала мне столько, сколько могла бы,  и не говорила того, что чувствовала. Она молилась, чтобы все стало как раньше, и я снова могла встать на ноги.

«Думаю,  стоит сказать спасибо мои тайным недругам и

за новый уровень наших с ней отношении тоже…»

Разделив  воображаемую страницу пополам и надписав

получившиеся колонки как «-» и «+», я фантазийным пером записала туда результаты их работы, за которые могла бы  поблагодарить и, наоборот, возненавидеть. И черт возьми, плюсов, полученных в результате их тайной деятельности в моем сознании, получилось больше, а минус пока один, и то обобщенный – они забрали мою память.

За

незнанием того, что было в этих воспоминаниях, решила отложить  написание им благодарственных писем и почетных грамот  за свершенные достижения на поприще моей жизни.

Идти

наверх, оставаясь с хищными мыслями наедине, как-то не хотелось, да и с мамой удастся поговорить не раньше, чем через неделю, поэтому, я дала волю эмоциям и наговорилась с ней досыта еще в течение двух часов.

Поднявшись

наверх в половину второго ночи, открыла окно, вдохнула умопомрачительный своей прохладой ночной воздух и запрыгнула в кровать. Сон уже одолевал, но бурная деятельность моей фантазии не давала мне покоя и требовала завершения душевных терзаний, начатых еще вечером на улице.

Долго боролась с собой,

не желая вновь переживать жуткую боль, пробирающую до самых костей, и в тоже время  отчаянно уговаривала свою волю, что это необходимо для того, чтобы понять причину наслаждения, таящуюся за ней.

В конце концов, я сдалась – спрятала голову под

подушку и громко произнесла, пока не передумала:

-Дэвид!

Дэвид! Дэвид!

Поздно

осознав, что совершила глупость, хватая ртом воздух, и теряя реальность, соскользнула с кровати. Прижимая руку к сердцу, явственно ощущала, как огонь прожигает легкие от нехватки кислорода.  Уткнувшись  лицом в одеяло, чтоб не напугать маму своими криками, я всей душой рвалась к истине, заставляя себя забыть о раздирающей боли.

Желанное

чувство, которого так добивалась,  растворенное в воде,  блаженной волной растеклось совсем близко – нужно было просто приложить немного усилий и дотянуться до нее кончиками пальцев. Но сил не было. Совсем. Я бесполезно лежала на полу и видела, как волна подкатывает и вновь отступает перед самым моим лицом.

Хотелось и вовсе

прыгнуть в эту воду, ощутить ее прохладу и вобрать кожей максимальное количество моих же воспоминаний, словно в этой воде и скрывалась вся тайна моего незнания, словно это и было разгадкой…

Но

я была бессильна, а вода чересчур поверхностна, и напоследок коснувшись своей прохладой кончиков моих мысленных пальцев, она испарилась, уступив место языкам пламени. Теперь они не были прожигающими и душащими, как прежде,  и периодически давали делать вдох.

Не хотелось отпускать  неуловимое

мгновение, и я готова была на все, лишь бы вернуть воду, вновь унесшую мои воспоминания в неведомую даль. Слезы лились ручьем – ни на что другое сил не оставалось.

Хотела бы еще раз назвать его

имя, чтобы снова поймать ту волну, но  знала, что не получится –  попросту не выдержу.

«Боже,

как же это глупо! Ради мгновенного понимания испытать столько мук…»

Этот

раз получился результативнее прошлого – он был наполнен ассоциациями и близостью момента, что немного оправдывало мою глупость.

Сдавливая

горло рукой, я вдыхала и вдыхала, словно заново научившись дышать. Боль убрала свои когтистые лапы от моего онемевшего тела, превратив его в тряпичную куклу.  С трудом восстанавливая дыхание, старалась не шевелиться, чтоб боль не вернулась, хотя знала, что не вернется, пока сама ее не позову.

-

Не мучай себя, Элизабет.

Шёлковый

голос вызвал во мне новую бурю эмоций, но реагировать на него мое тело категорически отказывалось. Сил, чтобы повернуть голову не осталось абсолютно.

Прохладные руки

коснулись тела, заставив слабо дернуться. От холода, исходившего от него, почувствовала, что замерзаю. А потом вдруг легкость простыней коснулась кожи, давая понять – он просто переложил меня в кровать.

Сомнений

не возникало – это тот же мужчина, который заглядывал в мои окна. Он  же был в тот день в моей комнате и выпрыгнул со второго этажа. И скорей всего, он был тогда в ресторане.

«Это

и есть тот самый Дэвид??? Я произношу его имя и он приходит?  Но как  слышит и откуда появляется? Он не человек? Тогда кто?»

Мысли

неслись табуном, и я своим изнеможенным сознанием пыталась ухватиться хотя бы за одну из них и доскакать до финиша.

«Боже,

почему нет сил, и я не могу спросить его обо всем, пока он здесь!?  Даже глаза открыть не в состоянии!»

Чужие ладони гладили мое лицо и убирали с него

мокрые, прилипшие волосы.  Взяв за руку, он крепко сжал ее в своей, и я снова ощутила неестественную прохладу его кожи.

«Я

вся мокрая, потому мерзну…» – уговаривала себя мысленно, отгоняя  иные объяснения холоду, исходившему от парня.

Затем услышала сдавленные звуки, исходящие от

таинственного Дэвида.

«Что

это? Плач? Он что, плачет из-за меня?»

Так хотелось встать,

посмотреть на него, спросить обо всем, но от бессилия не смогла бы даже мяукнуть. Во мне не было и капли страха к нему, хотя чувствовала наверняка, что с ним не все в порядке.

Сдавшись  в попытках сесть, попробовала просто сжать

его ладонь. Приложив немало усилий, чтоб пошевелить пальцами, отчаянно выдохнула – пальцы скользнули по воздуху. И все – ни его дыхания, ни шевеления, ни сдавленных рыданий.

Он  ушел.

Отчаяние,

злость, ненависть и жалость к себе смешались в кашу. Знала наверняка, что утром усомнюсь во всем и сама себя уговорю, что просто привиделось.

«Хватит

уже издеваться над моей памятью!» – мысленно проорала я, и последние остатки сил покинули мое бренное тело.

Глава

9. Прыжок с трамплина

Все

тело наутро было неподвижным и неподъемным,  словно каменное изваяние. Я пролежала минут сорок разглядывая потолок и уговаривая себя, что вчера все просто привиделось.  Какая-то часть моего сознания бунтовала и выражала протесты, высказываясь в пользу того, что ночь была реальной, и приводила в доказательство  мое тяжеленное тело. В конце концов, я победила внутренние протесты, заключив, что это был сон.

Хотелось

кого-нибудь убить, но рядом никого не отказалось, поэтому решила убить мороженое, лежавшее в морозильнике уже неделю.  С минуту представляя его, посыпанным фисташками и шоколадом,  ощущая во рту его вкус, и вкус кофе, стала вставать. Рука наткнулась  на что-то объемное и твердое под одеялом, и я мгновенно вскочила, с трудом сдержав крик.

Первый

девичий страх – оно сейчас начнет двигаться и уползать, а еще хуже – подползать.  Что-то  вроде огромного жука мутанта или черепахи с противным склизким панцирем. Не спеша утихомиривать свою взорвавшуюся буйную фантазию,  резко отдернула одеяло.

Не

знаю, что было бы легче принять моему мозгу:  несуществующих животных, которых уже  мысленно разрисовала себе во всех красках, или мужской кошелек в своей кровати… Особенно после мысленной победы над собой пару минут назад в отношении прошедшей ночи.

С  нескрываемым любопытством принялась  разглядывать находку. Но заглянув внутрь,

застыла. Помимо денег там не было НИЧЕГО: ни визиток, ни документов, ни чеков… только моя фотография из выпускного фотоальбома.

«Откуда

она у него?»

Я

встала с кровати и глубоко вдохнула. Обойдя комнату вдоль и поперек, обдумала все возможное, сложив все имеющиеся факты воедино и добавив к ним существование некоего Дэвида, кошелек которого в распахнутом виде лежал на моей кровати.

«Предположим,

что я любила этого Дэвида и что это чувство было взаимным… Вопрос все равно остается повисшим: зачем стирать мне память? Я знала что-то о нем, чего не должна была? Тогда почему он все еще рядом?  Почему  сам ничего не объясняет, я ведь теряюсь в догадках… Зачем он следит за мной?»

Спровоцированная

мною же подсказка вместо радости вызвала раздражение.  Просто  невозможно было что-либо  разглядеть  тусклым фонарем своего сознания в кромешной темноте бездонной ямы памяти.

«…Если он следит, значит

поедет во Флориду за мной. Следовательно,  вернется за своим кошельком, в котором, мягко выражаясь, немало денег… и попытается больше не попадаться мне на глаза…»

Я

взяла ручку, вытащила свою фотографию из кошелька и на обратной стороне написала самый главный вопрос, больше всего остального терзающий мое сердце, и позволяющий ему понять, что знаю достаточно…

«Дэвид,

я любила тебя?»

… и обратной стороной вверх

положила фотографию на место. Кошелек оставила на подоконнике и спустилась на кухню.

Мама

была уже на работе. Я включила радио и приготовила кофе. Мороженое потихоньку подтаивало и приобретало мою любимую консистенцию.

Набрав  Лорен, с полчаса провисела на трубке, доедая

мороженое и слушая болтовню подружки. Затем созвонилась с Сони и спросила, готова ли та к отлету. Она  бодро отвечала на мои предсказуемые вопросы.

«Наверно,

я одна не в настроении сегодня…»

В

отношениях Роба и Сони ничего не изменилось, но их дружбе можно было позавидовать. Официально они не являлись парой (насколько я знаю, неофициально тоже), но он стал ее тенью, и никогда  ничего не требовал взамен.  Поначалу казалось, что парень влюблен по уши, но по холодности его поведения выходило, что это не так или не совсем так…

Я

доела и собралась наверх, но  так и не сдвинулась с места, побоявшись спугнуть внезапно возникшее и с трудом уловимое воспоминание. Невозможно было понять, с чем оно связано и что его спровоцировало.

Происходящее

внутри меня было похоже на прыжок с трамплина. Я четко увидела себя со стороны, стоящую на самом краю настоящего и смотрящую в голубое, чистое небо, символизирующее  будущее. Кто-то невидимый сильно и без предупреждения толкнул меня, и я вынужденно прыгнула  в бассейн своей прошлой жизни. Вода в нем расступилась, впуская в двадцать четвертое апреля этого же года,  на мою кухню. Напротив меня появился Дэвид, а рядом – Мэри.

Все

было настолько реальным,  что я, казалось, могла бы протянуть руку и коснуться их.  Затем услышала свой голос, исходящий изнутри, обращенный к Дэвиду:

«Послушай припев…»

Окунувшись  в прошлое, попыталась впитать все ощущения и

чувства, пока это было возможно.

Его

взгляд, был полон тепла и нежности. Внутри меня сновала  боль в преддверии чего-то плохого, и незнакомое доселе чувство любви и страсти. В глазах мамы – вопросы и непонимание.  Затем ощутила что-то непонятное и незнакомое ранее, словно в меня вливают что-то мягкое и пушистое, похожее на вату…

Воспоминание

резко оборвалось.  Причина погружения в прошлое полилась из радио, кромсая сердце на куски. Я подскочила к нему, и сделала громче настолько, насколько позволяло это несчастное создание стапятидесятилетней давности.

«…Подарите

мне крылья вольные,

Отпустите

меня к нему, больно мне,

Ничего

вам не сделаю, кроме,

Я

устала дышать одиночеством,

И

одной под дождем стоять холодно,

Подарите

мне крылья вольные,

Отпустите

меня к нему, больно мне».

-

Вот черт! –  в сердцах крикнула я, пытаясь унять волнение и дрожь.

«Теперь

есть надежда, что получится вспомнить все! Я  заставлю себя это сделать, а потом найду тех, кто так поступил со мной… Единственная проблема в том, что ничего не смогу против них… Судя по тому, как они распоряжаются моей жизнью – я в их глазах ничтожество… Ну, не убью их, так хоть лоскуток от порванного одеяла памяти пришью на место…»

Песня

закончилась, я отключила радио одним движением, так и оставаясь, стоять в раздумьях.

«Значит,

я к нему все же что-то испытывала, раз он был в моем доме и сидел за одним столом с мамой. Так стоп, но ведь мама мне ничего о нем не рассказывала!»

Рассеянно набрала маму и

через пару гудков услышала родной голос:

-

Магазин Митчелов, Мэри Бэнтси,  слушаю.

-

Мама… – не зная как начать, сказала я.

-

Элизабет, как дела? Ты уже в аэропорт что ли?

-

Мам, я по-другому поводу, – замялась, услышав веселый мамин голос.

Она тут же напряглась и в трубке

повисла звенящая пауза.

-

Не пугайся, просто я тут вспомнила кое-что…

-

Вспомнила?!– она даже вскрикнула от неожиданности, – Что вспомнила?! Я сейчас приеду…

-

Нет-нет-нет, не надо. Ты просто ответь мне на один вопрос… – она ждала, не произнося ни звука, – Скажи, я приводила домой парня?

-

Парня? – шумно выдохнула мама.

-

Просто скажи, да или нет.

-

Нет.

-

Когда я просила послушать припев песни, в тот злосчастный день…Ты помнишь? Ты сама мне рассказывала…

-

Да-да, песня о любви была.

– В тот день с нами сидел

за столом парень с густыми черными волосами, в белом свитере?

Мама

молчала.

-

Мам, алло?

-

Слышу, милая. Сожалею, но нет… Это, наверное, остаточные следствия амнезии. Ведь доктор говорил, что ты никогда не сможешь вспомнить…– успокаивала меня мама.

-

Главное, что  начала, – бодро отозвалась я, и, попрощавшись, положила трубку.

Мысли

вихрем закружились в моей голове.

«Она

рассказывала, что я смотрела в одну точку и просила послушать припев.  Но в  моем воспоминании я смотрела  на Дэвида и просила слушать его, а не Мэри. Значит это не моя фантазийная сборка – этот человек реально был в моей жизни. Вопрос: Кем? Если его не видела мама, о нем не знали Лорен, Сони и Роберт… Роберт! Он наверняка знает! Он же был в тот день у нас дома! Роберт скажет мне кто такой Дэвид! Я заставлю его все рассказать!»

Безудержная

радость от приближения разгадки грела сердце,  значительно улучшив настроение.

Багаж

был уложен, осталось только одеться и привести себя в порядок. Я заскочила в душ и поднялась наверх. Открыв шкаф, достала заранее подготовленное платье и стала раздеваться. Взгляд упал на подоконник.

Кошелька

не было – только вырванная из тетради страница, и поверх нее ручка.  Не читая, посмотрела на конец записки и увидела то, чего боялась.

«Не

дописал, значит, спугнула…»

Мельком оглядела улицу,

заранее предугадав, что его не увижу и принялась жадно читать:

«Да,

любила… Но главное ДЛЯ ТЕБЯ, что ты этого не помнишь. Знаю, ты пытаешься найти ответы, и вспомнить то, что тебя заставили забыть, но  будет лучше этого не делать! Причина во мне. Это главный вопрос, на который ты уже нашла ответ и подтверждения.

Мы

не можем быть вместе, но для тебя это не должно иметь значения – ты все равно не помнишь, что между нами что-то было и тем более своих чувств.

Просто не произноси мое имя и тебе больше не

будет больно. Я уже говорил… и повторю еще раз: когда увижу рядом с тобой достойного, перестану тебя преследовать, и твои боли прекратятся навс…   »

На

этом  письмо оборвалось, но суть осталась ясна.

Это признание только

раззадорило мое любопытство, и я была готова на что угодно, лишь бы докопаться до истины. В конце концов, это оправданный риск – найду то, что у меня отобрали,  можно сказать, насильно.

Вдохнув

полной грудью, вышла из дома, положила чемодан в багажник и набрала маму.

-

Мам, уже собралась, нет времени тебя дожидаться – самолет ждать не будет… – улыбнулась в трубку, -Увидимся через неделю?

-

Да, милая… Все равно раньше, чем через час не освобожусь. Вчера тебе все сказала. Будь осторожна! Люблю тебя. Хорошего отдыха!

-

Спасибо, мам.

Еще

раз оглядев все вокруг, выжала газ. Взвизгнув шинами, машина рванулась с места, навстречу белому песку пляжей Флориды.

Глава

10. Флорида

В

состоянии депрессии человек ничего хорошего замечать не желает. Не то чтобы все плохое кажется сытнее для его разыгравшейся саможалости, просто увидеть плюсы в том, что не нравится очень трудно. Но они там всегда есть!

И  когда

начинаешь уговаривать себя, что все не так уж плохо, и пробуешь сменить настроение, становится только хуже – вообще перестаешь замечать все, кроме самого себя – такого несчастного и пострадавшего от несправедливости мира. Лучше просто переждать непогоду в  городе своей души, чем в ливень и грозу идти искать солнце, испачкавшись в слякоти и промокнув до нитки.

Вот

и я, по пути в аэропорт успела возненавидеть все светофоры, их создателей, всех водителей и пешеходов, а так же дороги и тех, кто их когда-либо ремонтировал.

Стоя

у входа в ожидании  ребят, жалея себя любимую, страдающую от несовершенства мира, я замечала любое неудобство, и незамедлительно мысленно раздувала из него огромное горе.

Роб

и Сони обещали быть через десять минут, а Лорен с Ником уже подъезжали на такси. Я собиралась прихватить Лорен по дороге в аэропорт, но та сообщила, что у них с Ником все заранее обговорено и они уже ждут такси.

Взглянула на небо, и в

следующую минуту, мир уже не казался ничтожным пристанищем для моей необъятной души, а стал красочным и солнечным уголком ненасытной и заполненной вселенной.  До сегодняшнего дня не знала, что небо может дарить внутреннее спокойствие и чистоту.  Все вдруг показалось таким несущественным, включая проблемы, настроение, мысли и вообще жизнь в сравнении с этим величественным и божественным произведением искусства – небом.

Я

увлекалась психологией еще в школе, читала, что у каждого человека есть свой ключ к замку любой депрессии. Просто нужно внимательнее относиться к себе, замечать все, что воодушевляет, окрыляет, вселяет уверенность, и делать из этого выводы. Тогда в моменты внутренних страданий можно будет безболезненно вывести себя из темного леса подавленного сознания на яркую лужайку окружающего мира.

Вспомнив

об этом знании, которое сидело во мне много лет, откровенно обрадовалась, что все же мое самообучение психологии не прошло даром, и  теперь я владею собственным ключом от депрессии.

Мысленно

погладила себя по голове и поспешила навстречу Лорен и Нику. Они стояли возле отъезжающего такси и в поисках меня крутились из стороны в сторону. Помахала им рукой. Лицо Лорен тут же озарила улыбка, а Ник что-то шепнул ей на ухо, заставив незамедлительно рассмеяться.

Мечтая

о загаре и солнце Флориды, мы не заметили, как появились ребята и того факта, что опоздали на сорок минут. До посадки оставалось совсем немного, и, расталкивая всех на бегу,  мы помчались на регистрацию.

Все

необходимые процедуры были пройдены без проблем, и, уже сидя на мягких креслах первого класса (в котором  мы оказались  по настоянию Роба), ребята оживленно обсуждали предстоящие планы.

Роб

был молчалив и сидел с закрытыми глазами.  Я старалась избегать его взгляда, чтоб контролировать поток мыслей и рвущихся из меня слов.

В

суете и волнующем ожидании предстоящего отдыха мое тело ныло, и сознание отказывалось вспоминать самую важную проблему. Удобно устроившись на своем месте, с закрытыми глазами представляла искрящуюся воду,  яркое солнце Флоридских пляжей и уже даже кожей ощущала прикосновение теплых солнечных лучей, когда в мою голову без спроса и предупреждения ворвались мысленные обращения Роберта. Я заставила себя не дергаться, молча слушать и, что бы ни случилось, не открывать глаза.

«Знаю,

что ты здесь… Знаю, что уже не Хранитель, но я должен с тобой поговорить! Прошло всего несколько месяцев – ты не мог потерять сразу все способности. Ты же слышишь меня сейчас, Дэвид!? У меня плохое предчувствие, что она знает больше, чем надо…»

По

спине пробежал холодок, и я мысленно засунула себе в рот кляп и для пущей уверенности обмотала его скотчем.

Ответа

не было, а нетерпение съедало меня изнутри. Открыв глаза, обнаружила, что Роба нет.

«Он

встал так бесшумно или я уснула? Нет, с такими мыслями уснуть не смогла бы и под лошадиной дозой морфия».

Вскочив

с места, собралась бежать на его поиски, но Лорен схватила за руку, вернув из мира, в который унесли собственные мысли.

-

Куда это ты?

«И

действительно, куда я собралась?  Выяснять всю правду о тайном мире, о котором люди не имеют понятия, здесь – в самолете, битком набитом людьми?»

-

Сон приснился плохой, – отрапортовала я и плюхнулась на место, не отпуская руку подруги.

После

того случая в моей комнате, когда Лорен видела мой приступ, мы словно скрепили наши отношения кровью, став чувствовать друг друга острее. И  сейчас, от внимательных глаз подруги не ускользнуло мое напряженное выражение лица. На ее вопрос, в чем причина такого состояния, я просто крепче сжала ее руку.

«Что

же со мной происходит? Я так хотела узнать правду, которую у меня отобрали, а сейчас, когда она так близко – мне страшно. Чего я боюсь? Наверно того, что узнаю что-то, чем жила и дышала все время до «амнезии», и пойму, что просто предала себя, уступив недругам и позабыв самое важное, по одному щелчку их пальцев. Боюсь, подтвердить опасения, что  все мы не принадлежим себе, раз кто-то может вот так взмахнуть "волшебной палочкой" или как оно у них там называется, и человек забудет, кто он и для чего жил все это время…»

По

возвращении Роба я уже приняла решение, что для начала неплохо бы узнать всю правду, а потом уже заниматься самобичеванием. Отложив плохие мысли и стараясь не замечать его изучающих взглядов, продолжила полет как на иголках изнутри и  расслабленно  спящей снаружи.

Постоянно

вслушиваясь, чтоб не упустить нового вопроса  Дэвиду, постоянно ловила себя на мысли, что мне мерещится  голос Роба.  Убеждала себя в том, что слышу его мысли громко, четко и даже реальнее, чем, если бы он говорил вслух.

Ближе

к концу я все же сдалась, и мой напряженный организм погрузился в мир грез. Я спала так чутко, что даже сквозь сон не переставала ощущать ладонь Лорен, сжимающую мою расслабленную руку.

Проснулась

от внезапно прозвучавшего голоса Роба в моей голове:

«Сделай

так, чтобы она тебя не видела».

И

снова тишина в ответ. Самолет стал приземляться.

Разочарованная

и подавленная, поняла, что Роб уходил не просто по нужде, а поговорить с Дэвидом. Я  все это пропустила, думая, что молчание Дэвида в ответ  означало отсутствие его в салоне самолета или, как минимум, невосприимчивость  к мысленным посланиям Роба. Но на самом деле, вся проблема была во мне – я не слышала Дэвида.

«Только

почему? И что значит фраза: «Ты уже не

Хранитель»? Хранитель чего? О каких

способностях речь?»

Спускаясь

по трапу, глазами  искала знакомое лицо, которому Роб запретил появляться в поле моего зрения. Но  мысли то и дело ускользали по направлению к солнцу, пляжу, загару и отдыху, и я  позволила себе это.

Глава 11. Лорен

Мы

прилетели поздно вечером, около одиннадцати. Знала, что уснуть удастся не раньше, чем через два часа, включая регистрацию в гостинице, обустройство, болтовню с подругами, планирование завтрашнего дня и девичьи секреты.

Наш

отель находился не в самом центре города, но и окраиной это место не назовешь. Пока подъезжали к отелю на машине, взятой на прокат, успела разглядеть ночную Флориду во множестве огней, ночных клубов, ресторанов и круглосуточных магазинов.

Ночной  город всегда действовал на меня успокаивающе.

Глядя на его многочисленные огни, я убеждалась, что даже в темноте есть место яркому, разноцветному миру и мир теней отходит на второй план, уже не так сильно распаляя воображение и страхи.

Сам  отель был классикой архитектурного искусства

и казался  срисованным с картинки, размещенной в одном из глянцевых изданий, рекламирующих самые престижные отели мира.

Выложенный камнем тротуар  освещали множество фонарей высоких и

напольных, запросто способных посоревноваться с дневным освещением. Фонари  были расставлены по всему периметру отеля и даже далеко за его пределами, создавая дорожки, ведущие к нему, в форме пяти лучиков солнца, которым и являлся сам отель.

Клумбы

с цветами, пальмы и аккуратные редкие кусты, обнесенные оградой, служили акцентами, привлекающими внимание туристов и обещающими оправдать даже самые смелые ожидания внутри здания и в его апартаментах.  Я даже не представляла, что ждет нас внутри, и это не мудрено – не приходилось раньше бывать в таких местах.

Не

успели припарковаться, как нас уже встречали у входа двое служащих, чтобы помочь с багажом и расселением.

Парни

оформили два номера: двухместный и трехместный, без задержек и проблем. Роберт настаивал предоставить номера класса люкс, но портье  извинился, сожалея о том, что свободного трехместного  люкса не оказалось в наличии. Ребята тоже решили  не выделяться  и нашей компании предоставили обычные номера.

Номер

встретил нас в великолепном состоянии. Дорогая мебель, без единого изъяна, к которой страшно даже прикасаться, была представлена тремя кроватями внушительных размеров с мягкими пледами и подушками.

Ворсистый

ковер на весь немаленький номер  и плазменный телевизор, с огромным экраном  заставили невольно призадуматься, что же такого есть в номере люкс, чего нет здесь. Даже ноутбук с выходом в интернет нашелся на каждой прикроватной тумбе, не говоря уже о ванной комнате, в которой без раздумий можно было бы жить.

Внушительных

размеров ванна с джакузи и колонки, развешанные по углам, позволяющие слушать музыку и принимать ванну одновременно, вызвали у меня хищную улыбку.

Все

это удовольствие было заслугой Роберта – он любит шик и блеск. Откуда у него столько средств, всегда оставалось  для меня загадкой – он никогда не распространялся на эту тему. Из всей нашей честнОй компании, он один всегда с иголочки.

Всю

эту вылазку собирался финансировать Роб, но под буйные возгласы и угрозы мы, в конце концов, пришли к консенсусу, что он оплачивает только проживание, а в остальном каждый платит за себя. И тут, конечно же, парень решил не падать в грязь лицом и предоставил нашим восхищенным взорам вот эту божественную красоту, созданную людскими руками.

Моему  удивлению не было границ,  но в отличие

от Лорен  и Сони, я все же смогла выдавить из себя:

-

Роб, это сказка… Мы что, попали в рай?

-

Но откуда столько денег? – подкинула не менее важный вопросик Сони.

-

Это не ваши проблемы, – огрызнулся он и тут же подмигнул, расплываясь  в самодовольной ухмылке.

Я

кинулась ему на шею, чего он, конечно же, не ожидал, и мы вместе упали на кровать, сопровождаемые моим воплем радости от переполняющих эмоций.  Сверху навалились Лорен с Сони, и, только когда совместными усилиями мы «похоронили» Роба под подушками, я облегченно выдохнула.

Ник

стоял в углу и, наслаждаясь статусом свидетеля сцены, улыбался, но позволить ему остаться без нашего внимания было, как минимум нечестно, и после недолгих сопротивлений его постигла та же участь. Довольно отряхиваясь и улыбаясь, мы оглядели жуткий бедлам, воцарившийся после нашего появления в номере, и с сожалением поняли, что испортили свои спальные места.

Выдворив за дверь взъерошенных парней,

принялись за уборку и «перемывание косточек». Девчонки   разговорились так, что мои предсказания по поводу позднего сна сбылись, и мне удалось задуматься о том, чтоб поспать, только около половины третьего ночи.

Усыпленные

мной на неопределенный срок  раздумья по поводу похищенной любви были разбужены нежным поцелуем Ника и Лорен, свидетелем которого я стала случайно, выходя в дамскую комнату и наткнувшись на них в коридоре.

Вбежала шумно дыша в номер, и быстро закрыла за

собой дверь.

-

Ты что, приведение увидела? – спросила Сони, присев на край кровати.

-

Лорен тебе сама расскажет, не обижайся, Сони, это ее личное…

-

Нет проблем! – сверкая улыбкой, сказала она, и добавила, –  Судя по твоему лицу это что-то хорошее и что бы это ни было, я рада за нее.

Я  кивнула в знак одобрения.

Прошло

полчаса – Лорен все не было.  С  трудом сдерживаясь, чтоб не уснуть,  решила повторить попытку сходить в дамскую комнату и удивилась, никого не застав в коридоре.

Чем

ближе оказывалась заветная дверь, тем большая меня охватывала тревога. Оставшиеся несколько метров  преодолела бегом и, дернув ручку двери, поняла, что не зря переживала, а запертая дверь только усилила это чувство.

-

Лорен, открой, милая! – я лихорадочно дергала ручку двери.

Если

бы в тот момент оттуда вышла не Лорен, моему счастью не было бы предела.

Замок

щелкнул, и я вошла, увидев  белое, как снег, лицо подруги. Не говоря ни слова, она направилась к окну.

-

Что, опять?

-

Только отпустило. Я думала, ты придешь раньше… – с обидой в голосе озвучила мои опасения.

– Не сразу догадалась, прости.  Обрадовалась за вас и совсем забыла про

…это…– на последнем слове, я запнулась, глядя подруге в глаза.

-

Как ты думаешь, что это такое? – спросила она с надеждой.

-

Пока еще не знаю… Скажи, как это случилось?

Лорен отвернулась и сморщила

лицо так, что я уже хотела отменить свой вопрос, в полной мере ощутив пережитое ею.

-

Ник поцеловал меня, и я поняла, что не смогу…Черт… В общем, я стала разбираться в своих чувствах, и тут меня словно проткнули сзади чем-то острым… Чего мне стоило, Элизабет, закончить с ним разговор и уйти, чтоб он ни о чем не догадался! – она зарыдала, повиснув у меня на шее.

Я

возненавидела всех, кто сделал это с ней, и, обнимая подругу,  решила, что завтра  сделаю возможное и невозможное, чтобы все узнать.

Внезапно

посетившая мысль была похожа на ослепляющий свет фар, надвигающегося автомобиля, посреди ночной пустынной трассы в дождь.

«Если

мои приступы связаны с конкретным человеком,  значит,  у нее есть "свой Дэвид"!? И ей  тоже стерли память, как и мне…или по-другому?  Но я  не припомню, чтоб она мне рассказывала, что ударилась головой и получила  амнезию… Значит, к ней применяли другие методы. Удивляться нечему, они и не на такое способны…»

Дэвид

написал в своем письме, что  перестанет меня преследовать, когда  встречу достойного, и мои боли прекратятся. Но ведь она уже встретила Ника… Выходит, приступы случаются не только от произношения  имени, а и от сильных чувств к любому представителю противоположного пола, как в случае с Лорен. Значит,  ее «Дэвид» до сих пор где-то рядом и не дает ей шанса на нормальную жизнь. А она даже не помнит его имени.

– Вот черт! – вырвалось у

меня прежде, чем успела прикусить свой язык.

Лорен

вопросительно посмотрела на меня, и я нашлась с ответом, решив пока ничего не рассказывать:

-

Меня просто бесит неопределенность…

-

Ты что-то знаешь, скажи мне…– умоляющим голосом просила подруга.

-

Я знаю слишком мало, чтоб это могло помочь, поэтому и забивать тебе этим голову не вижу смысла. Пойдем спать – завтра хороший день! Точнее уже сегодня,– ободряюще улыбнулась я ей.  Подруга  попросила секунду, чтоб умыться и привести себя в порядок.

…Нас

не было около получаса, а Сони все это время ждала, не сомкнув глаз.

-

Где вы были???

-

Прости… – улыбнулась  Лорен и села на край ее кровати, – …Не хотели будить тебя, поэтому не стали обсуждать все в номере, думая, что ты спишь… Сони, он поцеловал меня! – поделилась она.

Сони

искренне радовалась за подругу, а я внимательно смотрела на лицо Лорен, зная, что девчонка вот-вот переступит грань и согнется в новом приступе, но подруга умело проконтролировала свои чувства, чему я сильно  позавидовала.

Мы

улеглись, и я буквально провалились в сон.

Глава

12. Мысли в мой адрес

Не  делая попыток снова уплыть  в мир грез, уже против течения, которым

являлся неугомонный шепот Сони с Лорен, я села в кровати и, потирая глаза, промычала:

-

Уж лучше бы вы вслух разговаривали – легче было бы проснуться, а то, как две змеюки шипите  над ухом…

Лорен

показала мне язык и прошипела:

-Добршшшое

утршшшо, –  обе улыбнулись.

Я

тоже не сдержала улыбку и махнула на них рукой. Вспомнив, где мы и что нас ждет сегодня, не скрывая прилив настроения, направилась в душ.

Когда  вернулась, девчонки уже вовсю уплетали завтрак и смеялись

над умелыми шутками Ника. Роберт обаятельно улыбался, но, как всегда сдерживал свои эмоции. Глядя  на него, я снова вернулась к тем бурным мыслям, которые с трудом утихомирила прошлой ночью.

Меня

одернул голос Лорен, прозвучавший в моей голове:

«Боже

мой, что ты так смотришь на него, Элизабет!»

Мои

глаза расширились,  рот раскрылся, и я, громко выдохнув, уставилась на подругу. Она поперхнулась соком и закашлялась, заставив меня собраться с мыслями и захлопнуть рот.

-

Что?! – спросила она, прокашливаясь.

Я  отрицательно покачала головой в безуспешных

попытках сдвинуть приросшее к полу тело и сделать уже что-нибудь, чтоб не обращать внимания окружающих, и без того молчавших и пристально осматривающих меня уже с минуту.

-

Элизабет… – голос Роба заставил меня пробудиться, – Ты хорошо себя чувствуешь?

Я

кивнула.

– Тогда иди к нам…

Я

села на свободное место, отчаянно жуя, чтоб удержать в себе пламенные речи, рвущиеся наружу.

«Что

происходит? Лорен что, тоже из их числа?  Не  может этого быть… Она ведь совершенно не рассчитывала, что я ее услышу!!!».

Держать

все в себе, уже не было сил, поэтому решила рассказать Лорен, хотя бы то, что касалось  ее, и частично свалить на нее страх за свое нарушенное душевное здравие.

За

завтраком было решено, что днем на пляж не сунемся, иначе за неделю просто сгорим (Родина не вынесет такой потери), и  что купаться пойдем после четырех, а день потратим на экскурсии, походы по магазинам и кафе.

Все

были одеты к прогулке, кроме меня, все еще разгуливающей по номеру в халате.  Я позвала с собой Лорен и взяла вещи, направляясь в номер парней  переодеться.

-

Какая муха тебя укусила? Что с тобой, Элизабет? – шипела Лорен, когда я рассерженно поворачивала ключ в замке.

-

Ты мне так просто не поверишь…– ответила я, уже в номере, натягивая купальник, купленный с ней еще в Логане, и  хватаясь за черные, коротенькие шорты.

Подруга,

в изумлении подняла бровь, наблюдая за моими нервными движениями.

-

Спроси меня что-нибудь, но только мысленно. Не произноси вслух… – без подготовки выдала я.

Лорен

открыла рот и ее брови сошлись на переносице, после чего нервно облизала губы и села.

-

Давай же, Лорен, времени нет. Роберт и без того меня подозревает. Только обращайся мысленно именно ко мне, желательно по имени…  – попросила ее, уже не веря, что этот финт можно повторить.

Через

мгновение в моей голове прозвучал четкий вопрос, как будто подруга произнесла его вслух, но рта она так и не открыла:

«Подозревает

в чем? И вообще, почему ты все время буравишь Роба взглядом и относишься к нему, как к врагу?»

-

Я просто не знаю, как к нему относиться, и уверена, что он причастен к нашей с тобой проблеме. Но это еще не проверенная информация…

Она

шумно выдохнула и произнесла что-то не сильно внятное, но смысл ругательства был ясен. Оставив ее наедине с пожирающими мыслями, я со спокойной совестью продолжила одеваться. Через минуту до меня донеслось:

-

И что, ты слышишь всех?

-

Могла бы не утруждаться и спросить мысленно, – подначивала я,  – Нет, не всех, только тебя и Роба. Не задавай никаких вопросов – сама еще ничего не знаю, и успокойся, тебя я слышу, только когда ты обращаешься именно ко мне. Как пару минут назад, когда ты спросила: «Боже мой, что

ты так смотришь на него, Элизабет!?» –  немного перебарщивая, попыталась скопировать

голос подруги.

Закончив

одеваться, взяла ее за руки.

-

Не пугайся, это не самое страшное! Главное, чтоб у меня получилось остановить эти приступы.  Я  верю, что найду способ… И ты верь, хорошо?

Она,

удивленно хлопая ресницами, кивнула и немедленно спросила:

-

А Роба ты тоже слышишь, когда он обращается к тебе?

-

Нет, там все сложнее… Времени нет, пойдем!

Схватив с кровати ключ, потащила ее, все еще

ошеломленную, к выходу.

Ребята

уже закрывали номер, и, шумно разговаривая, мы направились к выходу. Я старалась быть на их волне и поменьше думать про Роба.  Слишком громкие мысли подруги не давали сосредоточиться, и я с трудом удерживалась, чтоб не отвечать на них вслух.

На очередной ее вопрос только прикусила нижнюю

губу и сжала руку Лорен так сильно, что та пискнула, мысленно огрызаясь. Я осталась довольна, что ребята не заметили нашей  перепалки.

«Элизабет,

было бы классно, если бы я тоже тебя слышала, тогда можно было бы просто смотреть друг на друга и перемывать всем косточки».

Прошептала ей на ухо,

уловив момент:

-

Еще раз я тебя сегодня услышу…

Подруга поняла смысл, и

улыбалась во весь рот, а  глаза искрились счастьем.

Глава

13. Океанская пучина

Насидевшись  в кафе и накупив безделушек в городе, мы не

выдержали пытки бездельем и в 15.20 уже направлялись на пляж, нарушив договор «О не купании до четырех часов». Мы уговорили  друг друга, а затем каждый себя, что пока  доедем, будет около четырех,  но на пляже оказались уже через десять минут. Учитывая то, какую машину взял напрокат Роб – позже доехать не получилось бы даже при сильном желании.

Выпрыгивая   из открытого кабриолета почти на ходу, мы наперегонки

побежали к воде, по пути сдирая с себя одежду и оставаясь в купальниках и плавках. Народу на пляже было очень много, но это не мешало нам, изголодавшимся по такой умиротворенной картине, скакать несмышлеными детьми.

Попадаясь

в руки ребят, девчонки отчаянно брыкались,  в ожидании неминуемого закладывания ушей и захлебывания в воде. Парни  забирались поглубже в воду и, залезая им на плечи, мы оказывались под водой, не успев даже мяукнуть. Ближе к шести, когда вечер уже вступал в свои права, обессиленные беготней и возней в океане, всей бандой разлеглись на пляже и разрешили себе расслабиться.

Лорен

с Сони обдумывали план мести, а я лежала, всматриваясь в вечернее небо, и впитывала в себя каждую секунду. Так хорошо и спокойно себя не чувствовала уже давно.

Глядя  на ребят, я отчетливо улавливала единственный

недостаток во всем происходящем – у каждого из них есть пара, кроме меня. Меня не тревожило это как необходимость срочно найти себе парня, просто вновь напоминало об украденных чувствах.  Невольно вспомнилось его лицо из единственного воспоминания о нем и я явственно ощутила, как внутри что-то начало оживать и пробуждаться.

«Неужели

вспоминаю свои чувства к нему? Мне его не хватает? Или просто жаль себя?»

Не

в состоянии поймать мысли, разбегающиеся, как тараканы при включенном свете, поднялась, отряхнулась  и направилась к воде.

-

Эй, ты куда? – крикнула Сони.

-

Пойду, искупаюсь. Я недолго.

Поймав  улыбку Роба и мысленное послание Лорен:

«Пойти

с тобой? Тебе нужна компания?», –  отрицательно покачала головой, довольная, что она, наконец, научилась формулировать мысленные обращения ко мне, не требующие словесного ответа.

Я

вошла в воду по самую шею и нырнула  вглубь, удивляясь, как  раньше жила без этого наслаждения.  Меня не пугало отсутствие дна под ногами – я вообще никогда не боялась воды.

Ныряя и выныривая снова и снова, пыталась

вспомнить, когда в последний раз вот так вот плавала в объятиях стихии. Те несколько раз, когда с мамой приезжали погостить к бабушке и заглядывали на пляж – не в счет. Тогда я была совсем ребенком и плавала под ее пристальным надзором, сейчас же могла спокойно заплывать за буйки.

Мысли

снова вошли в уже ставшую нормой колею. Я была уверена, что Дэвид и сейчас неподалеку.  Посетила шальная мысль и, нырнув вглубь, я задержалась под водой настолько, сколько могли выдержать мои легкие.

Представляя

его испуганное лицо и нашу встречу,  совершенно не заботилась о кислороде, которого почти не оставалось в легких. Уговаривала себя продержаться еще немного, глядя как остатки воздуха пузырьками покидали мои легкие…

Вода

уже проникала в рот, когда чьи-то руки судорожно схватили меня  и стали вытягивать на поверхность воды.

Я судорожно схватилась за его

плечи, позволив ему удерживать меня на плаву. Глаза щипало даже от попытки их приоткрыть.  Вдыхая  желанный кислород, чувствовала, как он болезненно прожигал нос и горло, не доходя до легких. В  порыве чувств, прижалась к нему сильнее, уткнувшись в грудь.

-

Дыши! – произнес знакомый до боли голос.

Я

съежилась и распахнула глаза:

-Ты?!

-

А кого ты еще ждала увидеть? – усмехнулся Роб.

Я

не выдержала и взорвалась – это был идеальный момент, чтобы выяснить отношения – на такой глубине практически никого не было.

-

Ты прекрасно знаешь кого! Зачем ты так себя ведешь?! На чьей ты стороне?!

Он

приложил палец к моим губам:

-

Тссс… Не кричи, прошу тебя… – а затем серьезно произнес, – Что именно ты знаешь?

-

На каком основании я могу тебе доверять? – кипятилась неосознанно.

Он

посмотрел мне прямо в глаза своим шоколадным взглядом и, слегка прищурившись, через пару мгновений выдал:

-

Это не сильно удачное место для такого разговора…

Я  поняла, что до сих пор обнимаю его за плечи,

и дернулась, пытаясь вырваться.  Его  руки сильнее схватили за талию.

– Не дергайся! – сказал

он, а после что-то теплое и приятное, стало наполнять меня изнутри, как в том воспоминании о Дэвиде.

«Очень

напоминает жидкую вату…»

Вопросительно посмотрела

на него в ожидании объяснений и выдавила застрявшие в горле слова:

-

Что ты делаешь сейчас, Роб?

-

Я все тебе расскажу после… Плыть сможешь?

Кивнула вместо ответа.  Его

руки ослабили хватку, но не отпустили до тех пор, пока не оттолкнулась от него и не поплыла. Завороженная  происходящим, я словно во сне добралась до берега и уселась на песок.

Подбежали  встревоженные ребята.

Помимо вопросов, которые они задавали вслух, я слышала мысленные восклицания Лорен, от объема которых голова готова была взорваться.  Остановила всех движением руки:

-

По одному… – и настойчиво посмотрела на Лорен, тут же услышав ее мысленный ответ:

«Прости,

прости, прости. Просто сильно испугалась!»

Роб

накинул мне полотенце на плечи.  На  град вопросов, сыплющихся со всех сторон, дала короткий однозначный ответ:

-

Мне просто захотелось нырнуть,  и я зацепилась ногой за что-то непонятное… Роб успел вовремя… ,– даже не удосужилась на него посмотреть, зная, что он и сам не захотел бы слышать правду, –  Едем в отель?

Не

переодеваясь, направились к машине. Уселась назад, рядом с Лорен и Ником, и подруга тут же обняла меня. Сони по-хозяйски запрыгнула вперед, что, несомненно, пришлось по нраву Робу – он самоуверенно улыбнулся, искоса взглянув на неё, и завел мотор.

По

пути обсуждали произошедшее, и решали, где будем ужинать. Рассеянно глядя на то, как Роберт ведет машину, я усердно пыталась заставить себя признать, что он поступил правильно, и неожиданно услышала его голос в своей голове:

«С

ней все в порядке, Дэвид, спасибо, что предупредил… Она хочет поговорить со мной, что делать?»

Как

всегда ответ Дэвида остался недосягаемым для меня, а затем последовало возмущение Роба:

«Я

буду исходить из того, сколько она помнит, и если увижу необходимость  все ей объяснить  –  сделаю это! Меня не интересуют последствия и их мнение на этот счет! Она и так на меня волком смотрит без особой причины. И еще… Мне придется рассказать, что это ты меня предупредил о ее выходке. Она из-за тебя пошла на такое!  Я  уверен, что она вспоминает свои чувства к тебе! Знал бы ты, как она меня обнимала – могу руку дать на отсечение – думала, что на моем месте ТЫ!».

На  последних словах он перешел на крик, а из

моих глаз потекли слезы. Так и хотелось крикнуть:

«Дэвид,

поговори со мной!»  – но я отвернулась к окну, глотая слезы и точно зная, что от взгляда  Роба они  не ускользнули.

Вот теперь было все равно,

догадается он или нет о моей способности читать его мысли.

Во

мне все болело и ныло от странного и непонятного чувства жалости к себе. Роб был прав – я действительно думала, что из воды меня вытащил Дэвид. Не зная, что чувствовала два месяца назад,  прекрасно понимала, что влюбляюсь заново в загадочного незнакомца из моих же воспоминаний.

…После длительных водных

процедур всегда хочется поесть,  что и собирались сделать ребята в ресторане. Мне не хотелось  просиживать весь вечер за столом, когда глаза просто слипались, а настроение приближалось к нулевой отметке.  Я верила Робу на слово, что он найдет способ поговорить со мной, поэтому отправилась в номер спать, несмотря на ужасное урчание в животе.

Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь

Разделы библиотеки

Любовные романы Любовные романы по темам Любовные романы по автору Современные любовные романы Исторические любовные романы Женские фильмы КулинарияСекреты красотыСонник

Страницы романа:Стр:2

1 2 3

0

/ 0 Гол.

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10