Когда уходит печаль

Вместо уютной спаленки – безликое купе для проводников. Вместо домашних пирожков – приевшиеся специалитеты из вагона-ресторана. Вместо семьи и школьных друзей – персонал пассажирского поезда да личный дневник… До недавнего времени такая жизнь «на колёсах» Любочку полностью устраивала. Тем более что собственной квартиры у неё никогда не водилось, а в детстве кочевать из состава в состав вместе с мамой – работником железной дороги – было даже весело. Теперь Люба – взрослая барышня, умеющая обаять и настроить на мирный лад самых ворчливых пассажиров. Вот только велики ли шансы на любовь у той, которая упорно не желает сходить на станции под названием «Личное счастье»? И как примет Любочку жизнь по ту сторону вагонных окон, которая абсолютно не укладывается в рамки железнодорожных графиков и расписаний?

Глава 2

– Прошу предъявить билеты и паспорта для посадки!

Звонкий голос русоволосой девушки-проводницы разнёсся по всему перрону и был подхвачен другими проводниками, словно они только и ждали этого сигнала. Будущие пассажиры, а пока просто счастливые обладатели билетиков, выстроились в оживлённые очереди и, по одному, стали проходить в свои вагоны, поднимая с собой чемоданы, тележки, коробки, сумки, портфели и маленьких собачек. Да-да, лающих друзей человека было несколько на состав, и звонкоголосая проводница очень этому порадовалась. «Когда-нибудь, – подумала она, – заведу себе огромного мохнатого пса. Ну, ладно-ладно, пусть не огромного, кто же мне позволит, но уж пигалицу с кучерявой шерстью и доверчивыми глазами – обязательно! Буду кормить её сосисками, выводить на прогулку во время остановок и учить разным фокусам…»

– Что за фокусы ещё?! – недовольный женский голос вторгся в её мечтания, и проводница вздрогнула, возвращаясь в реальность и обратив обескураженный взгляд на говорящую. Это была довольно объёмная тётушка лет пятидесяти пяти с маленькой чёрной шляпкой на пышных волосах. Она смотрела на хозяйку вагона с явным укором, точно обвиняя её во всех смертных грехах.

– Не собираюсь я вас прощать! – воскликнула толстуха визгливо. – Я вас спрашиваю, что ещё за фокусы?! Что за бардак у вас тут творится? Только что передо мной проскочил какой-то наглец, у которого был мой билет!

– Что значит – ваш? – ровным голосом профессионала спросила проводница. – Билет был оформлен на Белова Константина, а значит, он никак не мог принадлежать вам!

– Да при чём тут какой-то Константин! – загрохотала скандалистка. – Вот, смотрите! У меня точно такой же вагон и такое же место, как у этого проходимца! Смотрите, смотрите!

И она несколько раз помахала перед лицом девушки своим билетом. Проводница ловко перехватила листок и пробежалась по нему глазами. Лицо её прояснилось.

– Уважаемая Ирина Вячеславовна, мне очень жаль, но вы ошиблись датой. Сегодня у нас семнадцатое марта, а у вас поездка назначена на шестнадцатое! Таким образом, вы должны были ещё вчера…

– Не надо мне ваших образов! – вспыхнула толстуха и выхватила билет. – Что ещё за бред? Какое шестнадцатое, когда я вчера утром брала на семнадцатое! Разуйте глаза, милочка, тут чёрным по белому написано, что… – Она осеклась, увидев свою неправоту, но через секунду продолжила с ещё большим накалом: – Я буду жаловаться! Я брала билет в вашей поганой кассе на семнадцатое марта и не виновата, что слепая кассирша перепутала даты!

– К сожалению, такие накладки случаются иногда, человеческий фактор. Вам надо было проверить билет сразу же, на месте…

– Да что вы меня учите, милочка! – губы толстухи задрожали. – Какое проверить! Да я… да мне…

И тут случилось неожиданное – из её глаз вдруг полились слёзы. Проводница на секунду онемела, но потом тронула женщину за руку и произнесла сочувственно:

– Вы ещё можете сдать билет, чтобы получить компенсацию…

– Какая компенсация, господи! – всхлипнула толстуха. – У меня мать при смерти, мне срочно ехать надо, а вы говорите – компенсация! Зачем она мне сдалась, ваша компенсация? Мне вчера ночью брат позвонил, и я сразу побежала за билетом! Только вчера я никак не могла поехать, ждала, когда внучку заберут! Как я её оставить могла, малышку! А ваша поганая кассирша!.. Да что с вами говорить!

Тут она горестно махнула рукой, подхватила свой баул и поплелась по перрону. Из неё словно выпустили всю энергию. Проводница, прикусив губу, смотрела ей вслед.

Но толстуха продолжала идти, ничего не слыша в своей печали.

– Подождите же, Ирина Вячеславовна! – проводница бросилась за ней…

Глава 2

Плацкартный вагон набился до отказа, когда протрубил гудок машиниста и состав, медленно набирая ход, отправился в путь. Провожающие махали руками, кто-то плакал, кто-то сразу зашагал к зданию вокзала, кто-то побежал за вагоном, оттягивая момент расставания. Пассажиры продолжали суетиться, раскладывать вещи – те, кто не успел их разложить по местам, – и знакомиться с соседями.

Проводница, тщательно, согласно всем инструкциям, замкнув вагон, появилась в проходе. Лицо её сияло радушием, как у хозяйки, встретившей дорогих её сердцу гостей.

– Уважаемые пассажиры, прошу приготовить свои билеты на проверку! – с улыбкой громко объявила она и медленно направилась по вагону.

– Уже проверяли вроде! – недовольно заметил сухощавый дедок из пятого купе.

– Всегда два раза проверяют, при посадке и после того, как поезд тронется, – миролюбиво объяснил ему сосед, круглолицый мужчина средних лет. Он, по всей видимости, был бывалым путником.

– Зачем два раза? Развели бюрократию! – пробубнил сердитый пассажир, но всё же полез в карман за билетом, а заодно вытащил и паспорт в потрёпанной обложке.

– Это вы ещё бюрократию не видали! – подала голос бабулька в синем платочке из соседнего купе. – Вот платила я на днях за квартиру. За свет заплатила, за газ тоже, а как дошло до воды, выясняется вдруг, что вместо моей улицы Лихой у них в платёжках значится переулок Лихой. Какой такой переулок, откуда он взялся? Отродясь в нашем городке таких переулков не было! Ну, кинулась я в домоуправление, а они меня в гороно отфутболивают, прихожу в гороно, а мне говорят…

– Ты бы ещё в минздрав припёрлась, бабка! – перебил соседку небритый мужичок в тельняшке, раскладывающий как раз над ней, на второй полке, свою постель. От него заметно пахло алкоголем и чесноком, которым он, видимо, пытался загасить стойкий запах. – А лучше в спорткомитет, ха-ха! Деревня!

– Зато по тебе сразу видно, что городской! – весело переключилась на соседа говорливая бабуля. – Вона, нажрался уже на дорожку! Небось и с собой прихватил!

– А ты и завидуешь? – не смутился мужичок. – Завидовать – грех, бабуся с лихого переулка!

– Да-а-а, весёлая дорога нам предстоит, – пробормотала себе под нос ещё одна пассажирка, сухощавая дама лет пятидесяти, сидевшая через два отсека от спорщиков. – Надо было купе брать.

– Вот и я тоже думаю, понёс меня чёрт в плацкарте ехать, – услышала её бормотание соседка с боковой полки напротив.

А между тем проводница, не убирая с лица доброжелательной улыбки, продолжала проверять билеты, попутно объясняя каждому купе, какими услугами они могут пользоваться в вагоне и какие обязательства при этом должны исполнять. Её ровный голос и тёплая улыбка делали своё дело – пассажиры успокаивались и веселели, словно и правда чувствовали, что они тут – важные гости и им несказанно рады. Даже нахал в тельняшке присмирел, когда к нему обратился взгляд добрых, но серьёзных серых глаз хозяйки вагона.

– Хороша… – прошептал он ей вслед со вздохом.

А девушка действительно была хороша. Стройная, с длинной шеей и нежной белой кожей, будто не знавшей никогда загара, с тяжёлой русой косой, уложенной вокруг головы, – она словно сошла сюда с картин Васнецова, чтобы подмешать в палитру мира новых оттенков – доброй сказки и чудес.

– Хороша, Маша, да не наша! – поддержал небритого сердитый дедок, начавший разговор о бюрократии. Впрочем, теперь его сердитость сменилась улыбкой, даже несмотря на то, что его паспорт при второй проверке был отклонён за ненадобностью.

К тому времени, как проводница закончила свой обход, настроение всего вагона изменилось, как по волшебству, и на обратном пути девушку провожали уже совсем другие взгляды. Однако она, в свою очередь, бдительности не теряла, отметив про себя все те моменты, которые могли каким-то образом помешать поездке, вызвав нежелательные последствия. К ним относились и звон бутылок в сумке мужичка в тельняшке, и слишком бледный вид толстушки в седьмом купе, и красные глаза девицы из второго, и ещё много чего такого, чего бы мы, простые смертные, не заметили и на чём заострился внимательный взгляд профессионала.

Когда проводница с чувством исполненного долга вернулась в своё купе, к ней, один за другим, потянулись пассажиры. И каждый, заглянув в раскрытую дверь, мог увидеть ещё одну обитательницу служебного отсека – круглолицую женщину с маленькой чёрной шляпкой на голове, которая вздрагивала от любого шума и старалась ещё глубже задвинуться в тень от назойливых взглядов. Однако русоволосая девушка ничуть не смущалась присутствием постороннего в своём купе. Она любезно отвечала пассажирам на их разнообразные вопросы, выходила с ними по необходимости и возвращалась вновь, и обращалась к толстушке с таким видом, как будто та имела полное право находиться в этом вагоне и в этом поезде.

– Спасибо, Любочка, я не хочу! – сдавленным голосом отвечала женщина, стараясь стать ещё незаметнее. В ней сейчас никак невозможно было узнать ту крикливую даму, час назад устроившую небольшой скандал на перроне. Она как будто даже в объёме уменьшилась, а не только в своём напоре.

– А я всё-таки сделаю! – звонко отвечала девушка Люба. Удивительно, как подходило ей это имя! – А ещё у меня есть специально для вас кизиловое варенье! Ведь вы любите кизиловое варенье, Ирина Вячеславовна?

– Очень! – призналась пассажирка и раскраснелась ещё сильнее, теперь уже от удовольствия. – Но откуда у вас оно? Нынче мало кто варит варенье из кизила. Мама или бабушка постарались?

– Мама, но не моя, – ясно улыбнулась проводница, – а моей напарницы. Она для меня всегда передаёт, знает, как я его люблю.

– А где же ваша напарница сейчас? Странно, что вы одна в рейсе…

– Она на больничном. Но я частенько одна езжу, мне это совсем не в тягость! – Возникшая на лице девушки радость лишь подтвердила её искренность.

– Понимаю вас, Люба. Пока молодая, нагрузка даже бодрит. Да ещё и оплата, наверное, двойная – за себя и за того парня?

– А я и не знаю, какая оплата, – пожала плечами Люба. – Вам чаю с сахаром или без, Ирина Вячеславовна?

– Без, голубушка, – слегка удивилась такому ответу безбилетная пассажирка. – Как же вы не знаете, сколько за рейс заплатят? Это даже странно. Хотя… – она смутилась, – судя по тому, что вы меня посадили в своё купе да ещё отказываетесь от платы… Вы редкая девушка, Люба! И я так благодарна вам, так благодарна! Если бы не вы… – у женщины дрогнул голос.

– Я рада, что смогла вам помочь, и не будем больше об этом говорить!

– Вот только боюсь, что попадёт вам за меня. От начальства достанется.

– Об этом можете совсем не волноваться, Ирина Вячеславовна, не достанется. Пейте чай, пока горячий, а я пойду в пятое купе кофе отнесу…

Люба вышла с подносом в руках, и тётушка принялась за чай, но мысли об отзывчивой проводнице не выходили у неё из головы. Эх, если бы такую жену для младшего сына, для Глеба! А то вечно ему с девушками не везёт, попадаются одни акулы да пираньи, а эта, сразу видно, рыбка золотая. С такой только жить и горя не знать. Да-а-а…

Мысли о сыне вскоре заменились мыслями о матери, и пассажирка опять пригорюнилась, завздыхала и даже всплакнула немного, пока никто не видит…

Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь

Когда уходит печаль - Екатерина Береславцева - Глава 2 Читать онлайн любовный роман

Береславцева Екатерина

Аннотация к произведению Когда уходит печаль - Екатерина Береславцева

Глава 2

Глава 2