Кот по кличке Мяу. Том I

Проницательный читатель, посмотрев на обложку, наверняка подумает: опять какая-то модная фантастическая жуть. Одно красное и черное! Да еще и кот с тяжелым взглядом.Никогда не судите людей по одежке, а книжки по обложкам. Никакой фантастики. Только реальная жизнь. Моя жизнь. Да и не только моя. Жизнь моих родных, друзей и знакомых и даже зверей. И про кошек, и про собак, и про медведей, и про мышей, и даже про дельфинов… Книга содержит нецензурную брань.

К читателю

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Нашей дорогой и горячо любимой Коммунистической Партии—не ПОСВЯЩАЮ

Ее Центральному Комитету с его бессмертным Политбюро – не ПОСВЯЩАЮ

Лично всем ее горячо любимым Генеральным Секретарям не ПОСВЯЩАЮ

А посвящаю его незабвенной и неизменной супруге моей Наташке.

Прочти, душа моя, скромный труд сей, с любовью приготовленный мною специально для тебя. Прими в качестве подарка ко дню рождения твоего, коее, надеюсь, не преминёт последовать в нынешнее воскресенье, марта шестнадцатого, года 2003 от Рождества Господа нашего Иисуса Христа.

Прочти – ибо не повстречайся я, любовь моя, в свое время с тобою, не было и всех тех невероятных событий, каковые я, аки школяр нерадивый неопытною, но шаловливою рукою своею попытался, как смог, вложить для тебя в сии скромные памятные записки.

Прочти, – ибо может быть окажутся они занимательными не только для тебя, как лишь воспоминания века минувшего, – о беззаботных днях юности твоей, но еще и как пример, как назидание для пылкой, но неопытной еще молодой поросли века нынешнего – в лице дочери нашей красотки Мари.

Прочти – ибо стесненный ныне обстоятельствами, известной тебе газификации нашего загородного домика, к стыду своему не могу, положить к ногам твоим, чего-либо более существенного, чем лишь эти несколько клочков бумаги, что ты, как я знаю, – душечка моя, не очень то и жалуешь, в то время, как сама, заслуживаешь, несравненно большего, чем даже и вся эта грёбаная газификация…

В чем и винюсь пред тобою. Начинающий пока литератор и все еще любящий супруг твой,

К читателю

А? Каково! Я имею в виду слог. Это ведь мои стихи. Я их сам, лично сочинил. Нравятся? Мне тоже очень. А как за душу то хватают? Прямо в грудях вибрации какие-то и в горле спазм…

– Что вы говорите? Вас не хватают? Ах, хватают, но ниже? И спазмы тоже ниже – в животе. И позывы…

Ага! Все! Я понял. Ни слова больше! Это Вы интеллигентно так намекаете, на то, что эти мои стихи – дерьмо. Эдакая у Вас аллегория про них. Загагулисто, но понятно.

Ну, что тут я могу сказать. Это, дорогой мой, потому, что у Вас, скорее всего, такое особенное восприятие поэзии. Дерьмовое. Отсюда и аллегории всякие. Стихи ведь надо не умом читать, а сердцем чувствовать. А Вы их даже умом понимаете неправильно. «С приятным чувством облегченья…» – это в них, дорогой вы мой, совсем не в том смысле, о котором Вы сразу подумали. Мол облегчился бедняга и тихо ушел от нас. Нет, дорогой мой. Это совсем не про то. Это – про духовное.

Видимо, дорогой товарищ, у Вас просто настрой сегодня сугубо матерьялистический, а может съели чего ни будь. С матерьялистами это бывает…

А, впрочем, все это неважно, потому что в этих глубокомысленных виршах только рифма моя. Содержание не мое. Чужое. Это, между прочим, свободный перевод классического английского лимерика. Я этим занимался, когда у Оксаны Николаевны английскому языку учился.

Что значит – у какой Оксаны? Да Вы что, и ее что ли не знаете! Ну, это Вы зря. Ее все знают. Половина моих знакомых у нее училась. И что характерно – все удачно. Усвистывают после этого в Америку токо так! Был человек, и нету. Хрюкал вроде совсем недавно: ай спик, хи спикс… А теперь вот в Америке. Ходит там себе в шортах на босу ногу, как белый человек, и в ус себе не дует, только зелеными ихними рублями по карманам шелестит…

А у меня учение это не пошло. Сколько она со мной не билась, я имею в виду Оксану, – ни фига. По-русски вроде еще терпимо – могу и чтение, и письмо, а ихний – ну, никак! Так и сказала, – «нелингвистический тип» … В смысле – в то время, когда все глаголы ихние спрягают, я почему-то лимерики перевожу. Все уже герундий грызут, а я вот свои специальные лимерики придумал и назвал их висариками, чтобы дурацкие эти аглицкие выражения – идиомы, лучше запоминать. У меня таких стишков много наделано. Жалко, что сюда, в этот роман их впихнуть нельзя – не по теме. Но один все-таки приведу для примера – про философа:

Не плохо, да? И запомнить можно, и юмору навалом, и подтекст…

Да я знаю, что Вы на это скажите, – «просто стимула, мол, у него не было (не у Канта, а у меня). Баловство одно и разврат. Если бы ему надо было в Америку срочно ехать, да деньгу там зашибать, как остальным, то не занимался бы всякой фигней на букву „х“, а нормально учил бы язык, как следует, и давно бы спикал бы по-ихнему за милую душу, как и все эти остальные».

Да, нет же, дорогие вы мои! Я вам еще раз объясняю. Совсем не в этом дело. Я учил. И как следует учил, и так. По-всякому учил. Ну, не идет, гад, и все. Видимо, все-таки права – нелингвистический тип!

Да, и причем тут стимул! Ну, был я недавно в этой вашей хваленой Америке, представление о которой с детства, надо признаться, имел весьма смутное. Такая, знаете, гремучая смесь разного идиотизма из газеты «Пионерская правда» под рубрикой «Их нравы» и залихватских ковбойских сцен из «Великолепной семерки», которую я в детстве смотрел раз, наверное, двадцать. Больше даже, чем нашего «Чапаева».

А теперь вот и сам там побывал. Прямо в самой Америке. Целых три месяца отсидел. Честное слово! Оттрубил весь свой срок – от звонка до звонка. Ну и что? Нет, по началу, конечно! Поначалу захватывает! Врать не буду. Я прямо, как с трапа самолета тогда сошел, сразу записал в свой блокнотик…

Я себе специально такой блокнотик приготовил для Америки, чтобы всякие умные мысли в него записывать и путевые заметки вести, как у всех заправских путешественников принято.

Так вот, с трапа спускаюсь, и прямо между небом и землей, прямо при спуске, видимо от стресса, родились такие строчки:

А больше так ничего там и не сочинил. И заметок никаких. Только такой хороший блокнотик в красивом переплете под свиную кожу одним этим единственным стишком и изгадил. Потому что, ничего там такого особенного в этой вашей Америке нету. Совершенно верно вздыхал в свое время грустный ученый ослик по имени Иа из известного мультфильма: «На той стороне лужи ничуть не лучше, чем на этой…».

Сама то лужа, конечно, побольше будет. Емкая лужа – целый океан. Всю задницу отсидел, пока через нее перелетел. И океан этот, надо сказать, впечатляет – врать не буду – длинный.

Ну, и деньги их зеленые! Это, что-то! И смех, и грех просто. Если, к примеру, нашу местную зарплату, ну ту, которую нашим русским ученым осликам иногда выдают, с этой лужей из мультфильма сравнить, то тогда – американская зарплата – как раз на тот огромный океан походить будет. Что говорить: аллегория и здесь в их пользу получается. Грустная, скажу я вам, аллегория…

Зато туалеты там! Ихние туалеты – это вообще песня! Ой, а запах, ребята, какой! Если бы вы знали, какой там потрясающий запах, – совсем не такой, как в наших, и мыло бесплатное, – мылься, сколько хочешь. Про бумагу я вообще не говорю – хоть километрами мотай – никто слова не скажет. Даже выходить оттуда не хочется. Сидел бы и сидел…

Да, забыл, – еще, конечно, свобода там. Все можно. Что не запрещено – все можно. Я это сразу еще при прилете почувствовал. Там на паспортном контроле, негр такой огромный на выходе стоит. И спрашивает меня. Вы, мол чего сюда приехали? А я летел вместе с одной нашей студенткой. Я ему, негру на нее показываю, мол она ответит. Я по-вашему, товарищ афроамериканец, ни бэ, ни мэ. Она ему: мы едем в университет штата Колорадо. А он опять про меня. А он в качестве кого туда едет: лайк э стьюден, ор лайк э тичер? А та растерялась и говорит: лайк э стьюдент. Негр на меня посмотрел, на седого то деда. Тяжело так посмотрел. Но ничего не сказал. Потому что не запрещено. Хочет дед быть студентом – его дело. Иди себе и учись на здоровье, если еще по дороге не окочуришься… Свобода…

А так, больше ничего особенного у них там нет. Даже хуже, чем у нас, потому что у них там языковая проблема. По-американски – «ленгвичь проблем» называется, с ударением на первый слог. Первые дни очень она, эта «проблем», утомляла. Для нелингвистических типов, вроде меня, сильно неудобно. В смысле, – перед ними неудобно. Перед пиндосами. Чего ни будь спросишь по-ихнему, а произношение у меня такое, что они только морду всю так скособочат, знаете, – как при зубной боли, так сощурятся все, скукожатся – пытаются, бедняги, понять, чего мне от них надо-то. Так напрягаются от вежливости, что прямо жалко их.

Но это только в начале было. А потом ничего – освоился я немного, подумал про себя: а почему это только мне неудобно-то? С какой это такой стати? Это не по-нашему. У нас – равенство. Мы тут привыкли, чтобы всем одинаково неудобно было. Раз мне погано, то и им так же погано должно быть. В полном соответствии с любимой нашей идеей о социальной справедливости.

И вот, когда я это сообразил – легче наше межязыковое общение пошло. Чуть что, я им сразу – «Gays! I`m very sorry! You have a problem! I don`t speak English!», – в смысле – «Пацаны, я, конечно дико извиняюсь, но вы опять попали – я по-вашему, по-американски, то есть, – совсем ни бум-бум.

Въезжаете в тему? – «You have…». То есть, – не у меня проблема-то, а у них. Знаете, как такой подход облегчает – прямо гора с плеч. Те сразу конфузятся, демократы хреновы, напрягаются. А напрягаться они не любят, поэтому все проблемы быстро как-то сами собой решаются. Так что и без языка можно в этой Америке прожить, если есть рядом англоговорящие российские ребята – для всяких сложных случаев. А они, наши ребята, почти везде там, в Америке имеются. И у меня были. А как же! Целых два: Фазли, – мой шеф, который меня туда и вытащил, и его жена – Катя. Благодаря им «ленгвичь проблемс» у меня там никаких не было. Ну, почти никаких. Вот, кстати, мы как раз все втроем там, на ихнем стадионе сидим. Я справа, с полосатым тоже ихним флагом. Весь такой, какой-то задумчивый, а рядом Фазли сидит, а потом Катя.

Да, да! Этот, который справа, – это тоже я. Но только, – я вас умоляю! Давайте без этого, а? Без этих сравнений. Не надо так пристально вглядываться и цокать языком, в изумлении качать головой, восклицать и удивляться…

Да! – несвежий человек на этой фотографии – это тоже я. А что вы думали? Это только в песнях поется: «Каким ты был, таким ты и остался…». А в реальной жизни эвон как – вроде бы совсем недавно все и было то… Ну, вот же – буквально токо-токо… Ведь и десяти лет, наверное, не прошло, хотя нет, что я такое говорю? Больше, – около двадцати. Впрочем, какой там двадцати, и не двадцати даже, а черт его знает уже скольких лет!

В общем это неважно! Мало ли, когда! Вот ведь время – какая все-таки вещь обманная, когда тебя лично касается…

Ну, ладно. Короче, был я в цилиндре, как это показано на первой странице, – розанчик эдакий, – молоденький-молоденький, со штанами полными счастья. И было это еще там, в Москве, в Серебряном Бору, на чьей-то даче. Мы там были вместе с Татьяной, которая тогда меня там и сфотографировала, а позже стала и моей первой женой. Тогда же, на этой даче, она была еще просто так – подружка. А ключи нам с ней выдали всего на несколько часов. Спрос на этот полуразвалившийся домик был огромный, потому что там была печка, а за печкой как раз и валялся этот видавший виды драный и пыльный цилиндр, который я зачем-то и напялил на голову.

А теперь вот я в Америке – седой дедок и с флагом. С другой стороны, Катя. А рядом со мной – Фазли в белых штанах, потому что здесь жарко и лето.

А Серебряный Бор тот, и я в нем, и этот цилиндр там на мне остались черте где – в другом тысячелетии и на другой стороне Земли, и зимой… А, впрочем, может и там – в том далеком заснеженном 1965-ом этого уже тоже нет? Сожрало его ненасытное Время, имя которому Хронос. И как будто и не было ничего? Одна Пустота…

Но, прошу извинить, – это всё лирика, которая, как я уже говорил, у меня в Америке не пошла совсем. Что поделаешь – ностальгия там. Для одних – способствует стихосложению, для других – наоборот. Да, я сейчас и не в том жанре работаю. Не до лирики мне. Проза у меня сейчас идет, дорогие мои. Выходит из меня пока одна проза. И выходит, и выходит. Прямо так и прет из меня эта проза. Так и вылезает, будь она неладна! Буквально исхожу я ей…

Кстати, одно прозаическое произведение я уже из себя извлек. Еще год назад. «Боря вышел из моря» называется. Романчик такой маленький. Скорее даже повесть. Мой первенец. Про Борю Лейбовича. Не читали? Зря. Советую прочесть. Забавная, между прочим, вещица. И национальный вопрос там, в смысле – евреи, и бриллианты, и криминал, и вообще…

Ой, такой я тогда еще глупый был писатель, – в смысле – неграмотный. Вернее, неграмотным я был, есть и буду теперь всегда. Я же Вам говорил, – нелингвистический тип. Правильней сказать, не неграмотный я был, а неопытный. Тогда я еще просто не знал с чего начинать всю эту литературную бодягу. Прозу эту. Опыта не было.

Представляете! Сел и, как очкарик-отличник, начал писать роман прямо с предисловия. С самого начала. Ну, типа – раз предисловие, то с него и надо начинать – оно же перед всеми словами. Общий план произведения составил, название, кто автор, краткое содержание каждой главы, образы там раскрыл и все такое – типа: «В первой главе своего произведения автор мастерски раскрывает образ кота…

Ну, и так далее, как нас в школе по литературе учили. И что вы думаете? Не пошел процесс. Не знал я еще, что по плану такие вещи не делаются. Как только начал раскрывать, так меня сразу в такие дебри там занесло, с Борей этим…

Теперь то я уже ученый. Свой второй роман я сначала весь от начала до конца написал, а уж только потом, когда сам же его от корки до корки прочел, то это предисловие для вас и начал писать.

Это же и есть «Предисловие» к моему второму роману. Ну, вот это вот самое. Ну, то, чего вы сейчас читаете. Вы чего не поняли? Это моё «Предисловие» и есть.

Этот – следующий роман у меня уже не про Лейбовича, а про Мяу. Мяу – это наш кот был. Вернее, это – как-бы про кота, но параллельно и про меня самого тоже. И про других людей и разных животных.

Ну, скажу я вам! Прочитал и понял. Все-таки – я дал! Такого там нагородил! Даже сам от себя не ожидал. Произведение то это вроде бы про кота получилось, но все-таки оно же историко-автобиографическое. Про реальную жизнь – и про мою, и про жизнь моих друзей, родных, знакомых и приятелей, и про все, что вокруг нас было, и внутри нас. Хотел всего один год этой ихней, вернее той нашей общей жизни описать, а получилось, как с Борей…

Такие, знаете, реминисценции глубочайшие пошли, аж прямо до самого раннего детства пробило. Насквозь. Через всю жизнь. Во как!

А по форме и стилю, – вы обалдеете, – чего только туда не насовал. И стишата разные, и анекдоты, цитат одних всяких умных и приятных – море, и воспоминания натуральные есть в виде рассказиков, и всякие там притчи-небылицы, и сны мои вошли. Целых четыре сна получилось – как у Веры Павловны, или даже больше. И про людей там, и про зверей всяких, и даже про одного еврея Мойшу. И про Бога, и про черта. А также вершина моего, уже нового, уже драматургического таланта – маленькую пьеску даже куда-то в середину текста вонзил – одноактную, но из двух персонажей. Есть и небольшие философические рассуждения, так сказать мысли вслух, но это так, – по ходу, поэтому на них внимания можно и не обращать.

А иллюстрации какие! Закачаешься! В первом то романе никаких иллюстраций у меня не было. А здесь я чего-то засомневался: а вдруг народ чего не поймет или представит себе что-то неверно. Описывать то всякое разное пока еще не очень-то мастак. Вот и решил снабдить текст поясняющими картинками. Купил себе сканер дешевенький и теперь: и живые фотографии у меня там есть, и самодельные карандашные рисунки – в тех местах, где подходящих фотографий не нашлось, и фотомонтаж разный, и схемы всякие, и карты с планами. И черно-белое, и цветное, и даже черно-белое, но мною электронным образом, раскрашенное! Во как! Много всего…

А сам сюжет и стиль изложения, – незатейлив, и я бы даже сказал – легок, но изящен. В старину про такие книжки обычно писали: «Недорогаго, но изящнаго издания…

И еще: хочу сразу предупредить – хоть рисую я не лучше, чем излагаю, но, как мне показалось, при внимательном прочтении, основную мысль всегда понять можно и из написанного, и даже из нарисованного. А если все-таки чего непонятно – мой совет: прочти еще раз и подумай. А если все равно не понял – значит сам дурак. Короче, текст интересный. Кто соблазнится, – не пожалеет. Я уверен.

Ну, что, заинтриговал? Готовы окунуться во все это с головой? Испачкаться не боитесь? Там есть места, где можно.

Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь

Кот по кличке Мяу. Том I - Жан Висар - К читателю Читать онлайн любовный роман

Висар Жан

Аннотация к произведению Кот по кличке Мяу. Том I - Жан Висар

К читателю

К читателю