М-2 Тула-Москва

«М-2 Тула-Москва» – роман о любви и ненависти, о жизни и смерти, о непростых отношениях и несбывшихся мечтах. История начинается в провинциальном городе Тула, где проживают двое неразлучных с детства друзей Алина и Кирилл. Юность главных героев проходит в сложное для всей страны время, а именно в 90-е годы, поэтому начало книги пропитано бытом тех лет. В судьбе Алины и Кирилла трасса, соединяющая два города Тулу и Москву, становится судьбоносной. Как сложится жизнь героев после окончания школы, можно узнать, прочитав книгу «М-2 Тула-Москва».

Часть первая. Подростки 90-х. 1994 год.

Алине Завадской в апреле 1994 года исполнилось 16 лет. Она родилась в маленьком промышленном городке – Туле. Это было одно из крошечных мест на карте России, где большинство жителей знает друг друга, а численность населения – гораздо меньше миллиона. Туляки называют родной город большой деревней, а все остальные жители страны считают Тулу родиной самоваров, пряников и оружия. Ходят легенды, что каждый туляк пьет чай исключительно из самовара вприкуску с пряником и хранит дома пистолет.

В семье Завадских, как и во многих других семьях туляков, не водилось огнестрельного оружия, хотя отец Алины долгое время проработал на патронном заводе, а чай пили из обычного чайника с нарисованными розочками. Иногда в семье Завадских было так туго с деньгами, что не хватало на хлеб и сахар, тогда чаепитие происходило с вареньем. Вишнёвое, клубничное и необыкновенно вкусное грушёвое передавала бабушка Алины из деревни, а в хорошие времена, когда у мамы получалось выкроить лишнюю копейку на печенье и конфеты, пили чай с курабье или карамельками.

В конце декабря в школе № 93, где училась Алина Завадская, всегда проводилась новогодняя дискотека, и Алина весь вечер вертелась перед зеркалом в мизерном коридоре хрущёвской квартиры, где она жила с родителями и восьмилетней сестрой. Коридор был настолько мал, что в нём умещалось только деревянное трюмо с зеркалом, доставшееся от бабушки в наследство, вешалка для верхней одежды и самодельная полка для обуви. Вот и весь скудный интерьер.

Алина поправила короткую, едва доходящую до середины бёдер, юбку «варёнку» из чёрной джинсовой ткани, приспустила с одного плеча футболку с изображением Микки Мауса и осталась довольна собственным видом.

– Ещё немного туши и блеска для губ, – Алина критическим взглядом оценивала себя. – Волосы просто распущу. Не буду начёсывать и поливать лаком. Не хочу быть похожей на всех остальных.

Алина состроила смешную гримасу перед зеркалом, потом достала тушь из старой, шёлковой косметички.

– Опять засохла! – она плюнула в тюбик с тушью, поковыряла кисточкой внутри, и, наконец, нанесла на ресницы один тонкий чёрный слой.

С ресницами ей повезло. Алина обычно не подкрашивала глаза, только в исключительных случаях, по праздникам, а в будни предпочитала ходить по улице и в школу без косметики. Зачем тушь, если и так ресницы густые, как у немецких кукол? Но на такое событие, как новогодняя дискотека, нужно было принарядиться и накраситься, тем более на кое-кого Алина хотела произвести впечатление. Она взяла маленькую прозрачную коробочку с блеском и, проведя пальцем по жирной массе, нанесла на губы.

Алина подмигнула себе в зеркале, потом надула губки, пытаясь повторить выражение лица Мэрилин Монро из фильма «В джазе только девушки», но сразу расстроилась, потому что до Мэрилин ей было далеко. Алина знала, она не уродина. Неплохая фигура, худенькая, с тонкой талией и длинными ногами, прямые каштановые волосы обрамляли лицо с большими карими глазами. Глаза – вот, что по-настоящему украшало её. В зависимости от настроения они меняли цвет, становясь то чёрными, как агат, в те минуты, когда Алина злилась, то янтарными с золотыми искорками внутри, когда она смеялась. Алина смотрела на своё отражение и не понимала, что с ней не так. На внешность роптать не приходится, но почему тогда ни один хоть капельку интересный молодой человек никогда не обращал на неё внимания? Взять, к примеру, Макса из параллельного класса, симпатичного блондина с задумчивыми, серыми глазами. Алина для него была пустым местом. Когда встречались в коридоре школы, он проходил мимо или демонстративно отворачивался. Такое отношение задевало Алину. Другие девочки в 16 лет давно встречались с мальчиками. Кто-то в этом возрасте мог похвастаться и несколькими романами, а у Алины ни с кем из парней не было продолжительных отношений. Что и говорить, никаких отношений не было! Когда гостила летом у бабушки, познакомилась с соседским мальчишкой, живущим, как и она, на каникулах в деревне. На первом же свидании парень поцеловал Алину, и всё было бы не так страшно, если бы он не начал распускать руки. Тогда оскорблённая Алина, влепила наглецу пощёчину и убежала домой. На этом её романы заканчивались. Даже подругам нечего было рассказать. Все девочки хвастались летними приключениями, а она вспоминала только бабушкин огород, картошку, бесконечные грядки, тянущиеся далёко за горизонт, прополку, окучивание, заготовки на зиму. В последнее время в школе к Алине стал проявлять интерес одноклассник – Саша Дронов, но она отвергала все его попытки добиться расположения. Во-первых, Саня нравился её лучшей подруге – Олесе, а во-вторых, он был другом Кирилла – того самого мальчика, на которого Алина хотела произвести впечатление.

Алину с Кириллом связывала крепкая дружба длиной в девять лет. Она до сих пор помнила день, когда 1 сентября Александра Михайловна посадила их с Кириллом на последнюю парту вместе. Тогда долговязый, нескладный мальчик не понравился Алине. Он неважно учился. Если по математике ещё, куда ни шло, то остальные предметы давались с трудом. По русскому языку в слове из пяти букв мог сделать три ошибки. Читать не любил, и в первом классе, когда Алина по технике чтения получала отлично, у Кирилла стабильно, из урока в урок, была двойка. В начале первого класса не ставили оценок, только кружочки. Красные означали отлично, зелёные – хорошо, жёлтые – удовлетворительно, а синие – неуд. За пять красных кружков на обложку тетради учительница приклеивала звёздочку. Чемпионом по звёздочкам с большим отрывом от всех остальных была отличница Олеся Иванова. Её тетради и по математике, и по русскому языку пестрели звёздочками. Алина тоже могла похвастаться несколькими звёздочками, доставшимися не так легко, как Олесе, но у Кирилла не было ни одной. В его тетради обычно красовались жёлтые и синие кружочки. Алина не давала списывать контрольные работы, и Кирилл в отместку дёргал её за волосы, бил портфелем и линейкой. Они не могли поделить парту, поэтому проводили карандашом границу. За неё нельзя было заступать, а если чужой локоть оказывался на соседней, вражеской территории, то хозяин локтя получал портфелем по голове.

Перемирие произошло в конце первого учебного года. Оказалось, что мама Кирилла работала в парикмахерской на соседней улице, и родители Алины регулярно к ней заходили, чтобы подстричься. Улыбчивая парикмахерша, – Татьяна Ивановна Семёнова, могла расположить к себе любого клиента. Она славилась не только стрижками и укладками, но также лёгкостью в общении, любила поболтать с людьми, иногда посплетничать, а иной раз пожаловаться на судьбу, поэтому клиентов у Татьяны было всегда больше, чем у её коллег. Ведь для русского человека поплакаться в плечо соседа или пожалеть другого – это самые лучшие психологические приемы, действующие во все времена. Так Татьяна Семёнова и познакомилась заочно с Алиной, выслушивая рассказы её мамы. Кирилл частенько заходил в парикмахерскую, зная, что клиенты иногда дарили его маме шоколадки, а она всегда берегла их для сына, и однажды встретился там с Алиной. Пока Тамара Николаевна, мама Алины, наводила красоту на голове, дети разделили шоколадку «Алёнка», и между ними первый раз за всё время завязался разговор. Оказалось, что жили они совсем рядом, но никогда до школы не видели друг друга. Всегда гуляли в разных дворах, и детские сады были разные, дороги пересеклись только в первом классе. С того самого дня Алина с Кириллом начали дружить, вместе ходили из школы домой, частенько наведывались в гости друг к другу. Родители были рады их дружбе. Во втором классе Алина с Кириллом стали неразлучны. Вместе катались на велосипедах по городу, гуляли в роще недалеко от дома, бегали по стройкам, Кирилл даже оставался ночевать у Алины, когда они играли целый день напролёт, но всё равно не могли расстаться под вечер.

Отношения изменились в четырнадцать лет. Кирилл как-то незаметно для всех, особенно для Алины, повзрослел, каким-то чудесным образом за одно лето превратившись из длинного, неряшливого мальчишки в высокого, хорошо сложенного красавца с зелёными раскосыми глазами. Тогда Алина в конце августа вернулась из деревни и сразу позвонила лучшему другу. Она очень соскучилась за время каникул и жаждала встретиться с Кириллом, узнать, что происходило летом в городе, пока она трудилась на огороде у бабушки. Ей хотелось поболтать, посмеяться, сходить вместе в кино, наверстать упущенное за три месяца время. Но Кирилла не было дома, и Татьяна Ивановна по секрету сказала Алине, что кажется, сын начал встречаться с какой-то девочкой, но скрывает это ото всех. Мама Кирилла хотела найти в лице Алины поддержку и попросила сразу доложить ей, где сын пропадает по вечерам, как только это выяснится. Но Алина почему-то обиделась на Кирилла, перестала звонить и приходить в гости.

Подозрения Татьяны Ивановны подтвердились. Их одноклассница видела Кирилла, выходящего из кинотеатра «Родина» с незнакомкой, на вид старше его. Алина тогда поняла, что таких отношений с другом, как раньше, уже не будет. Хотя они каждый день виделись в школе, а иногда по выходным Кирилл наведывался в гости к Алине посмотреть кино по видеомагнитофону. Обычно это были американские комедии: «Полицейская академия», «Один дома», «Трудный ребенок», кассеты, засмотренные до дыр, или фильм ужасов «Кошмары на улице Вязов». Кирилл как и раньше мог болтать с Алиной часами по телефону ни о чём и обо всём сразу, но всё равно чувствовалось, больше нет того доверия и искренности, которые возможны только в детстве. В начале учебного года Кирилл начал встречаться со школьной «шлюшкой», как её называли одноклассницы, Лерой Горшковой. Это была миловидная девушка, худенькая, невысокого роста, обычно с ярко—накрашенным лицом и в вызывающе—откровенных нарядах. Помимо приятной внешности Лера имела свойство, притягивающее к себе парней: она была легкодоступной. До Кирилла, ещё в 10 классе, она встречалась с одиннадцатиклассником из их школы. На улице Леру можно было часто увидеть в компании незнакомых парней, гораздо старше по возрасту. Ходили слухи, что в шестнадцать лет она встречалась с женатым мужчиной. Теперь и Кирилл попался на удочку местной «шлюшки». Алина не могла понять, как он не замечает всего того, что так ясно видно со стороны. Нет, она не ревновала или заставляла себя думать, что ей безразличны отношения Кирилла с кем бы то ни было, но всё-таки они когда-то дружили, и Алина переживала, что теперь о её друге будут говорить в школе.

Рядом с зеркалом вертелась младшая сестра Алины – Света. Они были так не похожи друг на друга, что вряд ли незнакомый человек заподозрил бы в девочках хоть какое-нибудь родство. Если Алина такая же, как отец, кареглазая и темноволосая, то Светлана – блондинка с голубыми глазами, копия матери. Помимо различий во внешности, девочки и по характеру были полной противоположностью. Света – общительная болтушка, умеющая расположить к себе любого ребёнка и даже взрослого, а старшая сестра – импульсивная, немного грубоватая, временами дерзкая. Из-за своего характера Алина часто вступала в перепалки с матерью.

Тамара Николаевна – бесспорный лидер в семье. Ей в конце декабря исполнялось сорок семь лет. Мать Алины и Светы была властной, упрямой, даже можно сказать, тираничной женщиной. Она достаточно поздно по российским меркам вышла замуж, потому что никак не могла найти мужа, который будет ей подчиняться во всем, терпеть замашки не состоявшегося на работе руководителя. Ещё одним свойством Тамары Николаевны было то, что она переносила все проблемы, случавшиеся на работе или где бы то ни было, в семью. Она могла разыграть целый спектакль с заламыванием рук, слезами и последующим молчанием просто из-за того, что повздорила с незнакомым человеком в транспорте или в очереди к врачу. Станислав Леонидович Завадский – ровесник жены, но не похожий на нее, как луна не похожа на солнце, и как лето не похоже на зиму. Отец Алины и Светы – мягкий, податливый, как пластилин, не выносящий скандалов, мужчина. Он всегда и во всём потакал супруге. Поженились два таких разных человека, когда обоим исполнилось двадцать восемь лет, и всё бы ничего, только целый год после свадьбы Тамара Николаевна не могла забеременеть. За это время она успела обойти всех возможных врачей, поставить себе несуществующие диагнозы, а бедному мужу выесть мозг. Гинекологи не находили у Тамары Николаевны болезней, советовали вести здоровый образ жизни, прописывали только витамины. Здоровый образ жизни был для Тамары Николаевны неукоснительным законом. Этот закон она соблюдала сама и заставляла соблюдать Станислава Леонидовича. Мужу разрешалось выпить рюмочку вина или водочки только по праздникам, а курить он бросил сразу же после знакомства с будущей супругой. Как говорили врачи, у Тамары Николаевны не было ни одного шанса не забеременеть. Произошло радостное событие через год после свадьбы, когда ей исполнилось 29 лет, и на обложке медицинской карты в женской консультации красовалось обидное слово – старородящая. Алина родилась 17 апреля 1978 года и до 1986 года была единственной, любимой дочерью своих родителей. После рождения Светланы она по-прежнему оставалась любимой дочерью, только уже не единственной, а имеющей статус – старшая сестра.

Алина оказалась ответственной сестрой, безоговорочно выполняющей все указания строгой мамы. Каждый раз она заслуживала похвалу, поэтому раз от раза старалась всё сильнее. Однажды немного переборщила со старанием. Об этом случае Тамара Николаевна всегда вспоминала со слезами на глазах. Мама оставила девятилетнюю Алину с годовалой Светой, чтобы быстро сходить в магазин, а когда возвращалась домой, услышала голос старшей дочери, подняла голову и увидела страшную картину. На балконе пятого этажа стояла Алина. Она держала на руках сестру так, что та свешивалась наружу, и, улыбаясь, кричала матери:

Тамара Николаевна побледнела, сумки выскользнули из рук на землю. Она не завизжала от ужаса, но Алина сразу поняла по лицу матери, что совершила ужасный поступок, поэтому крепко прижала Свету к себе и вернулась в комнату. Когда Тамара Николаевна вошла в квартиру, дала волю слезам и орала на Алину так, что её крик слышали все соседи.

Ещё долгое время после того случая Тамара Николаевна не оставляла девочек одних дома. Только спустя год Алина смогла заслужить доверие матери, и снова осталась дома с младшей сестрой, только балкон был для неё под запретом. Несмотря на то, что она постоянно находилась в заботах о Свете, помогала маме и иногда за свои старания получала вместо похвалы упреки, Алина росла счастливым ребенком. Но светлая полоса в жизни, как она рассказывала лучшей подруге – Олесе, закончилась в 1991 году.

В семью Завадских закралось горе. Это произошло в августе 1991 года, сразу после путча. Тогда почти вся страна прибывала в ступоре, никто толком не понимал, что происходит. 19 августа 1991 года по всем телевизионным каналам показывали балет «Лебединое озеро». Станислав Леонидович в это время находился в отпуске. 19 августа он весь день до позднего вечера просидел перед телевизором. Когда Алина после прогулки с подругами пришла домой, застала отца в той же позе около телевизора, что и утром. Тогда уже в её детский разум закралась мысль: «Должно произойти нечто страшное». Хотя, казалось бы, какое событие может быть ужаснее кризиса в стране, если в их провинциальном городке еду можно достать только по талонам? Колбаса стала деликатесом, и её ели теперь по большим праздникам. В магазинах пусто. Алина помнила, как несколько лет назад она ездила с отцом за продуктами в Москву. От работы Станислава Леонидовича, где он занимал должность заместителя начальника цеха, организовали специальный автобус. В нём до Москвы отправились все желающие работники завода, и там запасись дефицитными товарами: бананами, мандаринами, копчёными рёбрышками, колбасой, мясом, икрой минтая и другими вкусностями, исчезнувшими с прилавков. Папа Алины всегда вёз домой из Москвы заполненный до отказа рюкзак.

Как-то раз, закупив все необходимые продукты раньше назначенного времени, Станислав Леонидович решил показать дочери столицу, и они доехали на метро, поразившее Алину своей красотой: мраморными полами и стенами, массивными резными люстрами, мозаичными панно, до станции «Проспекта Маркса», позднее переименованной в «Охотный ряд», и оказались на Красной площади. В те годы каждый советский человек мечтал оказаться в Мавзолее и посмотреть собственными глазами на мёртвого вождя пролетариата. В очереди перед Мавзолеем Алина с отцом простояла более часа, она не понимала, как можно потратить столько времени, чтобы за несколько минут пройтись по гробнице, увидеть маленького, мёртвого человечка, не вызывающего никаких эмоций кроме жалости, и опять оказаться на улице. Но зато Алина была поражена красотой Красной площади, собора Василия Блаженного, блестящего на солнце разноцветными куполами, Александровским садом, утопающим в тюльпанах, и тогда у неё появилась маленькая детская мечта. Она обязательно должна жить именно в этом сказочном городе.

В декабре 1991 прекратил существовать СССР и образовался СНГ, а потом в новой стране начиналась массовая безработица. В том же году Станислав Леонидович попал под сокращение и покинул завод, где проработал всю свою сознательную жизнь, начинав карьеру с простого наладчика, а закончив – заместителем начальника цеха. Алина хорошо запомнила тот день, когда отца из простых работяг перевели в начальники. Папа пришёл домой с цветами. Маме подарил букет шикарных белых хризантем, а Алине – кулёк с ее любимыми бисквитными пирожными. Тогда ей казалось, что она живёт в лучшей семье на свете. Когда папу Алины сократили, он не мог прийти в себя два месяца. Целыми днями лежал на диване и смотрел телевизор. Вся семья жила на крохотную зарплату Тамары Николаевны, работавшей на том же заводе, только в бухгалтерии, и не попавшей под сокращение. Из продуктов стали покупать только самое необходимое: хлеб, соль, макароны, крупы. Сахар заменяли вареньем. Их спасали многочисленные соленья, огурцы, помидоры, салаты, заготовленные летом бабушкой.

Через два месяца отцу предложили работу на другом заводе, только уже простым рабочим, а не начальником. Тамара Николаевна тогда жутко обрадовалась. Решила, что наконец-то муж выйдет из депрессии, и в семье опять появятся деньги. Но уже после первой зарплаты мама поняла, что все её мечты – мираж. Отец пришёл пьяный вусмерть, пропив часть заработанных за месяц денег. Алина в тот день узнала, что такое пьянство, и как страшно оказаться под одной крышей с пьющим человеком.

Потом всё стало повторяться каждый месяц. Зарплата – запой. После того как отец выходил из своего уже привычного, пьяного состояния, начинались мольбы о прощении, клятвы, что это в последний раз. Мама, как всегда, ему верила, прощала, проходило время, и всё начиналось вновь. Алина несколько раз уходила из дома, неоднократно ночевала у подруг, а однажды после очередного представления, устроенного отцом, с криками, поломкой мебели, оскорблениями, она ночью доехала на попутной машине до деревни, где жила бабушка. У бабули чуть инфаркт не случился, когда она увидела в час ночи на пороге дома внучку. Она и плакала, и обнимала, и ругала Алину одновременно, причитая, что внучка чудом осталась жива, сев посреди ночи в незнакомую машину и доехав без денег до её дома. Алина на следующий день сама не могла объяснить, как решилась на такой отчаянный шаг, ведь могло получиться и по-другому, за рулем вместо порядочного пожилого мужчины мог оказаться бандит или, о чём совсем не хотелось думать, маньяк. Страшные случаи убийств и изнасилований девушек хоть редко, но всё-таки происходили в их области. Но ей повезло. На следующий день бабушка отвезла внучку домой и долго отчитывала дочь, позволившую ребёнку ночью уехать на машине с незнакомым мужчиной.

Алине иногда хотелось не только убежать из дома, но и наплакаться от души, громко, чтобы слышно было на соседней улице, во весь голос, долго, протяжно, насколько хватит сил. Чтобы вместе со слезами вышла вся злоба, глубоко засевшая в детской душе. Алина злилась на отца, на мать и на весь мир…

В дверь позвонили, и Света сразу побежала открывать.

– Светлана, не забудь спросить, кто к нам пришел, – у Алины вошло в привычку поучать младшую сестру. – А то ты открываешь дверь всем, кому не лень. Так нас могут ограбить или убить.

– Привет, Олеся! – сказала Светлана в ответ знакомому голосу и распахнула дверь.

В квартиру Завадских вошла симпатичная блондинка в зелёном китайском пуховике, какие продавались на тульском центральном рынке, и в них ходила добрая половина молодёжи города. Никого не волновало, что пух оседал внизу куртки, и человек, надевший на себя чудо китайской текстильной промышленности, становился похожим на снежную бабу. Образ дополнялся мелкими белыми перьями, вылезавшими из швов и прилипавшими к кофте, брюкам, а также к любой другой одежде, надетой под пуховик.

– Привет! – Алина подошла к подруге и чмокнула её в щеку.

– Приветик! – Олеся стряхнула с волос и плеч налипший снег.

Олеся имела кукольную внешность, и чем-то отдаленно напоминала голубоглазую Барби с густыми, светлыми волосами. Девочка одним взглядом могла очаровать каждого учителя школы № 93. Олеся Иванова – любимица всего преподавательского состава. Отличница с первого класса, она ни разу не прогуляла уроки, ни разу не пришла в школу без выполненного домашнего задания, и так как обладала лёгким характером, без малейшей тени заносчивости, её знаниями пользовались почти все ученики в классе. Олеся разрешала списывать домашку, могла подсказать любому двоечнику на контрольной, если этого не видел учитель, а Алине – соседке по парте с пятого класса, и с того же периода – лучшей подруге, позволяла пользоваться своим трудом и умом в любое удобное время. Алина обычно добросовестно выполняла все домашние задания, но иногда в периоды пьянства отца приходила в школу не выспавшаяся, иногда из-за ругани родителей не успевала сделать уроки, и всегда на помощь приходила Олеся. В этом году Олеся Иванова была единственной претенденткой из всей школы на золотую медаль. Несмотря на отличную учебу, девушка была не прочь повеселиться в свободное время. В выходные часто виделась с подругами, ходила на дискотеки, в кино, кафе, могла покурить за школой с кем-нибудь из ребят за компанию, а на праздники выпить пива или более крепких алкогольных напитков. За такие, казалось бы, не сочетаемые качества и любила подругу Алина.

Олеся разделась, оставшись в джинсах «мальвинах» и белом пуловере с люрексом. Подошла к зеркалу и поправила чёлку, стоящую колом и даже от снега не опустившуюся ни на сантиметр.

– Олеся, ты опять полфлакона «Прелести» вылила на чёлку? Неужели тебе нравится, когда чёлка стоит, как трамплин у лыжников?

– Ха-ха-ха, очень смешно, – Олеся скривила лицо, делая вид, что её не задевают слова подруги. – Так модно! Все так делают!

– Вот именно, что все! Неужели тебе хочется быть такой же, как все?!

Перепалки между подругами были обычным явлением. Девушки ссорились по сто раз в день из-за всяких пустяков, но быстро мирились и также быстро забывали свои разногласия.

– Я не сумасшедшая, чтобы выливать себе на голову всякую дрянь и хочу к 20 годам остаться с волосами. А ты такими темпами будешь к 20 – 30 годам лысая, как твой дедушка Слава.

– Конечно, ты у нас не пользуешься лаком, почти не красишься, только вот одеваешься всё равно, как все! Зачем тогда джинсовую юбку нацепила? А в футболках с Микки Маусом ещё год назад вся Тула ходила!

– Это моя единственная юбка, – Алина опустила глаза. – Ты же знаешь, какая в нашей семье проблема с деньгами. Это твоя мать работает на центральном рынке, и ты постоянно одеваешься в обновки, носишь всё, что там продается. А мне новую одежду покупают, если совсем ходить не в чем… Ты права, футболку, действительно, нужно поменять.

– Прости, Алина. Я не хотела тебя обидеть, – Олеся обняла подругу.

– Пошли, поможешь мне выбрать другую одежду из моего скромного гардероба.

Девушки прошли в комнату Алины через зал или «проходной двор», как его называла Тамара Николаевна за то, что в хрущевских квартирах большая комната была смежной с маленькими и через неё ходили все кому не лень. В комнате каждая стена была обклеена постерами. На одной – демонстрировал мышцы Жан-Клод Ван Дамм, на другой – висел с непроницаемым лицом и с пистолетом в руке Арнольд Шварценеггер, и казалось, будто он сейчас скажет свою коронную фразу: «I'll be back!», а под Шварценеггером расположилась веселенькая компания – Эллен и ребята. Этот сериал нравился Алине. Она не пропустила ни одну серию, очень расстроилась, когда исчезла из фильма её любимая смешная Джоанна, а затем и забавный маленький Кри-Кри. Около стены стоял узенький письменный стол, напротив него – такая же маленькая кровать, а рядом – полированный гардероб, закрывающийся на стальной ключик. Алина открыла гардероб и вместе с подругой начала поиск одежды для школьной дискотеки. Света ходила за сестрой, как хвостик, ей была интересна взрослая жизнь, разговоры об одежде, моде, мальчиках, и она сама, слушая старших девочек, хотела быть похожей на них.

– Что это за блузка? – Олеся достала с полки бежевую шёлковую блузку, подаренную Алине на день рождения тетей Лизой. – Я никогда раньше её не видела. Примерь.

– Я о ней забыла. Как-то не было повода надеть.

Алина сменила футболку с Микки Маусом на скромную блузку и посмотрела на себя в зеркало, наклеенное на дверцу гардероба.

– Гм… Даже не знаю, – сказала она, повертевшись перед Олесей.

– Клёво! Алинка, тебе очень идет! И с джинсовой юбкой сочетается, – Олеся смотрела на подругу с плохо скрытой завистью. – Все ребята западут на тебя… Только давай договоримся, что с Саней Дроновым ты не будешь заигрывать, как в прошлый раз.

– Я с ним и не заигрывала, просто разговаривала, – Алина смутилась, вспоминая чаепитие в классе, посвященное Дню учителя, а после него танцы, где Саша ходил за ней по пятам, пригласил на медляк, но она не давала ни малейшего повода для надежды на более близкие отношения.

– Да, как же, помню, – милое лицо Олеси исказил хищный оскал, она действительно ревновала подругу к однокласснику, хотя Алина не понимала, что такая девушка, как Олеся, могла найти в ни чём не примечательном балагуре и хулигане Саше Дронове. – Я ещё не забыла, как все медляки вы танцевали вместе и о чём-то шушукались.

– Олеся, здесь с нами в комнате находится маленький ребёнок. Давай не будем обсуждать школьные танцы при моей сестре.

– Я не маленькая! – Света обиженно надула губки.

– Конечно же, ты взрослая, Светлана. Помнишь, что мама велела нам сделать? Она сказала, чтобы к её приходу было сварено картофельное пюре. Иди на кухню чистить картошку. Ты у нас взрослая, всё умеешь. А как наберётся целая кастрюля, я приду и поставлю её на плиту. Договорились?

– Договорились! – и Света вприпрыжку выбежала из комнаты, довольная, что ей поручили такое важное, взрослое задание.

Как только девочка скрылась на кухне, Алина подмигнула подруге и молча, чтобы сестра не слышала, повела на балкон. Выход на балкон находился в зале, и девушки на цыпочках, боясь разоблачения от Светланы, прошмыгнули через проходную комнату. Балкон был таким же маленьким, как и всё в хрущевской квартире Завадских. Алина присела на корточки и потянула за собой Олесю.

– У тебя с собой сигареты? – спросила Алина.

Олеся достала из кармана пачку «Dunhill» с ментолом и протянула Алине.

– Thank you very much, – поблагодарила подругу Алина и вытащила тонкую сигарету из пачки.

Из другого кармана Олеся достала ярко-сиреневую дешёвую зажигалку. Обе девушки закурили. Их было не видно с балкона пятого этажа, только клубы дыма могли выдать прохожим действо, происходящее в квартире Завадских.

– Олеся, неужели тебе Саня и вправду нравится? – спросила Алина, выпуская вверх тонкую струйку дыма.

– Да, нравится, – Олеся тоже впускала дым в лёгкие и выпускала обратно в морозный воздух.

– Ты лучше его! Намного умнее, интереснее, и ты – такая красотка! А он – школьный хулиган. Саня ничего из себя не представляет. Вечно бегает за Егором, потому что у того есть деньги. Понятно, если бы не богатенькие родители Егора, то ни о какой дружбе не было бы и речи. И семья у него – не очень, отец пьёт.

– Твой отец тоже пьёт и что? Мне не общаться с тобой?

– Тебе не нужно за меня замуж выходить, а на счёт Сани, как я поняла, у тебя серьёзные планы.

– О замужестве я пока не думаю. Нужно в институт поступить, потом я не против карьеру сделать, но встречаться с Саней я очень даже хотела бы. Он забавный и симпатичный.

– Ты заслуживаешь лучшего, чем Саня… Хоть я и не понимаю тебя, но обещаю, мешать не буду, а, наоборот, сделаю всё, чтобы помочь.

– Спасибо, подруга! – Олеся, не выпуская сигарету из руки, прижала к себе Алину.

– Я палец обрезала! – из зала послышался крик Светланы.

Девушки сразу же побросали окурки сквозь балконную решетку и побежали в комнату. Света стояла вся в слезах и показывала на указательный палец. Из него на старый коричневый палас капали тёмные капли крови.

– Пошли в ванную! Нужно обработать рану, – Алина схватила сестру за здоровую руку и потянула за собой.

В ванной Алина нашла аптечку, смыла кровь с руки сестры, помазала палец зелёнкой и обвязала бинтом.

– Горюшко ты мое! – повторила Алина слова матери. – Как ты умудрилась порезаться?

– Я нечаянно, – всхлипывала Света. – Просто картошка такая большая, а кожура у неё очень толстая, и нож острый. Наверно, папа вчера заточил…

– Не тараторь так, – Алина перебила сестру. – Лучше иди в зал, посмотри с Олесей мультики по видаку. Я вам сейчас включу «Чип и Дейл». Вы с Олесей обожаете этот мультик. А я пойду картошку дочищу.

Олеся со Светой пошли смотреть мультфильмы по видеомагнитофону. Им обеим нравилась вся продукция кинокомпании Disney, а Чип, Дейл, Гаечка и Рокки были любимыми мультгероями.

Света с Олесей прилипли к экрану телевизора, и Алина, готовя картофельное пюре на кухне, слышала звонкие голоса девочек, в разнобой распевающих песню к заставке мультфильма. Помимо пюре Алина разогрела котлеты, пожаренные матерью ещё вчера вечером, затем позвала сестру и подругу к столу. Света наворачивала ужин с таким удовольствием, как будто не ела несколько дней подряд, что даже Олеся, глядя на девочку, с невероятным аппетитом уплетающую картошку с котлетой, не смогла удержаться и составила компанию сёстрам Завадским.

– А что это вы на балконе делали? – вдруг спросила Светлана.

Алина с Олесей переглянулись и молчали, не зная, как лучше ответить прозорливой девчонке.

– Я видела, что вы сидели на корточках, а вверху был дым!

– Света, это был не дым, а пар, – Алина нашла нужные слова. – На улице холодно, и изо рта идёт пар.

– Ты меня обманываешь! – Света обиженно нахмурилась, – Я знаю, как выглядит пар, и как выглядит дым! Это был дым!

– Света, только не говори маме, что ты видела дым на балконе! – взмолилась Алина.

Она с ужасом представила, какая истерика начнётся у матери, если та узнает, что старшая дочь курит. Тамара Николаевна и так начала подозревать её, но доказать ничего не могла.

– Ладно, я не скажу, – хитро сощурила глаза Света. – Только за моё молчание ты завтра сходишь со мной в кино!

– Хорошо, схожу. Только знай, ты меня шантажируешь! А это незаконно.

Алина нахмурилась. Она совсем не хотела идти в кино с сестрой, но боялась разоблачения, поэтому была согласна на все условия маленькой шантажистки.

– Незаконно курить на балконе! Незаконно врать маме! И ещё я хочу после кино в кафе-мороженое! – выдвигала всё новые и новые требования Светлана.

– Ладно, ладно! Будет тебе завтра и кино, и кафе-мороженое. Мы с тобой договорились! А ты знаешь, что договор дороже денег?

– Знаю-знаю, – Света пренебрежительно, как взрослая, махнула рукой.

– И взамен на то, что я иду с тобой в кино, ты сегодня моешь посуду, – Алина показала язык сестре.

– Хорошо, помою. Идите уже на свою дискотеку. Вот я вырасту и всех мальчишек у вас отобью! Я буду красивее вас в сто раз! И Саня, и Кирилл в меня влюбятся! – и Света в ответ Алине высунула язык.

– А Кирилл тут причем? – спросила удивленная Олеся.

– В Кирилла Алинка влюбилась! – сказала довольная Света и рассмеялась.

– Это что-то новенькое! – удивилась Олеся. – А ты мне не рассказывала, Алина!

– Я вообще не понимаю, о чем Света говорит, – Алина неожиданно для себя залилась краской. – Кирилл просто мой друг. И у него есть девушка. Всем об этом известно.

– Ты знаешь такое выражение: «Уста младенца глаголют истину»? – Олеся подмигнула подруге.

– Пошли уже на дискотеку, а то я чувствую, мы сейчас с тобой поругаемся! – Алина пыталась скрыть за маской грубости сильное смущение.

Девушки надели пуховики, обули зимние сапоги и, оставив Свету одну дома до прихода родителей, пошли на школьную дискотеку, предварительно дав массу наставлений, чтобы никому дверь не открывала – даже милиции, пожарным и врачам, к плите ни в коем случае не подходила и на балкон не смела высовываться.

Кирилл сидел перед телевизором с джойстиком от приставки Dendy в руках. Dendy подарили родители на прошлый день рождения, и уже полгода он практически не расставался с любимыми играми: «Принц Персии», «Марио», «Танки». Отвлечь от игр его могли разве что школьные занятия и свидания с девушками, доставляющие даже большее удовольствие, чем «Танки» и «Марио». Кирилл никак не мог пройти 12 уровень «Принца Персии», из-за этого нервничал, с силой давил на кнопки и постоянно теребил жесткие, чёрные волосы.

Голос матери отвлек его от битвы с Джаффаром.

– Иди ужинать! – отозвался голос матери с кухни, а ноздри Кирилла защекотал запах свежих, только пожаренных беляшей.

– Кирюша, сколько можно тебя звать! – Татьяна Ивановна, упираясь руками в бока, что означало крайнее недовольство сыном, стояла в дверях комнаты. – Ты же сейчас на дискотеку в школу побежишь, надо перед этим покушать хорошо, а то вернёшься, как всегда, со своих танцулек поздно, поэтому выключай приставку и иди есть.

– Мам, я не хочу есть. Можно я только чай попью? – Кирилл умоляющим взглядом посмотрел на мать.

– Нет, нет, и ещё раз нет! Пока нормально не поужинаешь, никуда тебя не отпущу!

– Ладно, иду, – и Кирилл поплелся за матерью на кухню.

Татьяна Ивановна Семёнова была моложавой тридцатичетырехлетней женщиной с яркой внешностью. Семнадцать лет назад у нее были шикарные чёрные волосы, отличная фигура и раскосые зелёные глаза, приковывающие к себе внимание всех окружающих. Сразу после окончания школы она вышла замуж за своего одноклассника Сергея Семёнова, и уже в марте следующего года у них родился сын. Молодым родителям нелегко приходилось после рождения ребёнка. Им было всего восемнадцать лет, и они не могли гулять, веселиться, ходить на танцы, как делали их сверстники. Сергей сразу после школы устроился работать на Тульский патронный завод, сначала грузчиком, потом помощником наладчика в третий цех. Третий цех был самым престижным на патронном заводе. Здесь хранился порох, и собирались патроны. Работа считалась вредной и хорошо оплачивалась по сравнению с другими цехами. Когда через год отец Кирилла стал наладчиком, он зарабатывал хорошие деньги – 300 рублей, что считалось выше среднего дохода населения по стране.

Татьяна Ивановна не работала, пока Кириллу не исполнилось полтора года, потом отдала сына в ясли. В тех яслях воспитывались дети работников патронного завода, а Татьяна окончила курсы парикмахеров и устроилась на работу рядом с домом. После восьмичасовой смены ездила к клиентам, если кто-то предлагал дополнительный заработок, дома появлялась поздно вечером, жаловалась мужу на жуткую боль в ногах. Сергей жалел жену, но облегчить ей жизнь не мог, как бы сильно ни любил. Иногда свою помощь предлагала мать Сергея – Валентина или баба Валя, как называл её Кирилл. Баба Валя не любила невестку, но обожала сына и внука, поэтому охотно принимала участие в его воспитании. Первое время после свадьбы молодожёны жили с родителями мужа в той же двухкомнатной хрущёвке, что и сейчас.

Когда Кириллу было десять лет, на его глазах погиб дедушка Саша. Странная и нелепая смерть деда надолго осталась в памяти Кирилла. Дед хорошо разбирался в машинах и помогал знакомым с ремонтом. В тот летний день он пошёл во двор помочь соседу с починкой старого москвича. Машину подняли на домкрате, дед лег под неё и ковырялся внизу, отвинчивая какие-то детали, непонятные для маленького мальчика. Кирилл восхищался дедом, видел уважение на лицах взрослых мужчин: они все обращались за помощью и советом к дедушке Саше, когда у кого-то из них ломалась машина. Но в тот день что-то пошло не так, машина начала двигаться и опускаться. Дед не успел вылезти из-под злополучного москвича, так и остался лежать раздавленный под тяжелой грудой железа. Кирилл сначала не понял, что произошло, но когда увидел панику на лицах соседей, стоящих рядом с ним, закричал громко на весь двор:

Ему никто не ответил. Один из мужчин пытался отвести Кирилла домой, но он сказал, что без дедушки никуда не пойдет. А потом во двор выбежала баба Валя в домашних тапочках и начала плакать навзрыд. Она никак не могла остановиться. Кирилл даже боялся подходить к ней. Приехала милиция и скорая помощь. Из-под машины извлекли тело деда. Кирилл не смог заставить себя на него посмотреть. Тогда он побежал со всех ног к лучшему другу, Алине Завадской. Она училась с Кириллом в одном классе и жила в десяти минутах ходьбы от его дома. В день смерти деда Кирилл добежал до квартиры Завадских за пару минут, так ему показалось. Он хотел как можно быстрее скрыться от воспоминаний об искорежённом, раздавленном теле родного для него человека. Когда прибежал к двери квартиры, где жила Алина, долго не мог отдышаться, потом надавил на кнопку звонка и не отпускал палец, пока дверь не распахнулась. На пороге стояла разъярённая Алина. Она сразу начала ругать Кирилла за то, что он так долго трезвонит, а она предупреждала, в это время спит младшая сестра, поэтому Алине попадет от мамы, когда та узнает, кто так долго трезвонил в квартиру. Затем Алина замолчала и внимательно посмотрела Кириллу в глаза:

Кирилл молчал, он не мог говорить, в горле будто застыл ком, а язык прилип к нёбу. Алина тогда взяла его за руку и провела на кухню. Налила ему чая и предложила печенье, но Кирилл замотал головой. Он не мог ни есть, ни пить. Алина подошла, прижала к себе, как мать прижимает любимого сына, и Кирилл расплакался. Он плакал долго, иногда рыдания его прерывались бессвязными словами. Кирилл пытался объяснить Алине, что случилось с дедом, но казалось, она и без слов всё понимала. Алина обнимала Кирилла, вытирала ему слезы, слушала понятную только ей речь и не разомкнула объятий, пока он не успокоился, слёзы не высохли, а слова снова не стали разборчивыми. В день смерти деда эта маленькая десятилетняя девчонка сказала:

– Кирилл, что бы у тебя в жизни ни случилось, знай, я твой друг. Ты можешь прийти ко мне в любую минуту и рассказать обо всех бедах. Я тебя выслушаю и помогу.

Он смотрел в огромные карие глаза и понимал, что такого друга в его жизни больше не будет и нужно дорожить этой маленькой хрупкой девочкой.

Прошли годы, и та девочка стала высокой длинноногой красоткой с такими же огромными карими глазищами, как в детстве. Перемены произошли лет в четырнадцать. В то время кровь Кирилла бурлила от переполняющих её гормонов, он превращался из мальчишки в мужчину. Тогда Кирилл познакомился с Наташей. Она была старше его на три года и училась в выпускном классе другой школы. Наташа стала его первой женщиной. Кирилл почувствовал себя настоящим мужчиной, а не мелкой «салагой», какими было большинство его друзей. С Наташей он расстался уже через несколько недель, когда познакомился на улице с другой, более симпатичной девушкой. Кирилл просто улыбнулся ей, а она сама подошла и попросила закурить. Её звали Юля, и ей было шестнадцать лет.

С тех пор девушки у Кирилла менялись одна за другой, он не прилагал никаких усилий, чтобы как-то привлечь их, достаточно было улыбнуться или просто подмигнуть, и они сами шли на контакт, попадая под обаяние Кирилла Семёнова. Он никогда не говорил девушкам, где живет, не оставлял свой номер телефона. Свидания всегда проходили на территории подружек, когда родителей не было дома. Секс стал для Кирилла чем-то наподобие хобби, как спорт, только ощущения сильнее. Единственный минус – все девушки быстро надоедали. Не было ни одной, с кем бы он хотел общаться более месяца. Все они – скучные и неинтересные. Только одной девушке было разрешено приходить к нему домой, звонить в любое время, шутить над ним и даже жалеть его. Это была Алина, но она – просто друг и ничего более.

Да, Алина ему нравилась ещё с первого класса. Тогда Кирилл не знал, как привлечь к себе внимание соседки по парте и частенько бил её линейкой по голове, дёргал за косички, подставлял подножки, а она отвечала тем же. Только в конце первого класса они подружились. Тогда Кирилл превратился в рыцаря, носил портфель Алины до дома, защищал, если её обижали одноклассники, нередко подвергался насмешкам. Часто за спиной слышал: «Тили-тили тесто, жених и невеста!» Или другие обидные слова: «Смотри, Киря, как бы твоя невеста не забеременела!» Кирилл иногда не обращал внимания на насмешников, а иногда дрался с ними. Ближе к третьему классу все привыкли к дружбе Кирилла и Алины, уже не издевались, принимали их отношения как нечто само собой разумеющееся. Алина после школы часто приходила в гости к Кириллу, и до прихода родителей они делали домашнюю работу, пили чай с вареньем, приготовленным бабой Валей, играли в карты или в хорошую погоду гуляли во дворе, жгли костры в берёзовой роще, находящейся недалеко от дома, жарили на огне хлеб.

В тринадцать лет они решили съездить вдвоём в Санкт-Петербург. Кирилл прочитал в одной книге, что Петербург на самом деле Петр I не построил, а откопал ранее существовавший древний город. Кирилл дал почитать книгу Алине, и она также загорелась желанием посетить город на Неве. Они копили карманные деньги, чтобы купить билеты на поезд. Когда набралась достаточная сумма, поехали на Московский вокзал, но там их ждало разочарование. Билеты на поезд продавались только по паспортам, а паспорта они должны были получить только через три года, в шестнадцать лет. Тогда они решили ехать до Санкт-Петербурга на автобусе. Узнали, с какого места на Московском вокзале отъезжает автобус до Питера, в какое время, и в назначенный день хотели уже занять места, а деньги заплатить водителю, но их мечте не суждено было сбыться. Водитель не пустил детей в автобус, спросил, сколько им лет, на что Алина ответила – шестнадцать. Они, действительно, с Кириллом выглядели старше. Но водитель не унимался, начал спрашивать, знают ли родители о том, что их дети едут одни в Петербург. Кирилл соврал, что родители в курсе их поездки, но опытного пожилого шофера не так просто было провести. Он пригрозил, что сейчас же позвонит в милицию, а уж там разберутся, что делать с двумя несовершеннолетними путешественниками. Кирилл с Алиной после таких слов развернулись и поехали домой. Вот так закончилось, даже не успев начаться, их маленькое приключение.

Ещё долго они мечтали, что когда вырастут, обязательно съездят в Санкт-Петербург, но потом и Кирилл, и Алина повзрослели, детские мечты остались в прошлом. У Кирилла началась бурная личная жизнь, но он никогда не забывал об Алине. Она так и осталась его лучшим другом, хотя ему все сложнее и сложнее было видеть в красивой девушке с тонкой талией, высокой грудью и лицом, от которого не возможно оторвать глаз, только друга детства, с которым можно смотреть комедии по видеомагнитофону, играть в Dendy, смеяться и дурачиться. Кирилл всё реже стал приходить в гости к Алине.

Два года назад он пил чай у нее на кухне. Родители как всегда работали, а Света, на тот момент ей было шесть лет, была в детском саду. Алина наклонилась над ним, чтобы налить молоко в чай, как любил Кирилл. Верхняя пуговица на её блузке расстегнулась, и обзору Кирилла предстала грудь Алины. Она была белой, гладкой, на вид достаточно крупной для четырнадцатилетней девчонки. Кирилл даже смог рассмотреть верхнюю часть черного, без какого-либо рисунка и кружева, бюстгальтера. В тот момент перед глазами Кирилла промчалось видение, как он расстегивает блузку Алины, сажает её к себе на колени и целует в губы, в шею, спускается ниже… Тогда испытав огромное возбуждение, он вскочил со стула и, сказав, что ему срочно нужно домой, выбежал из квартиры Завадских, а потом долгое время не приходил к ним в гости. Алина так и не поняла, что произошло, а Кирилл каждую ночь представлял, как он раздевает её, целует, занимается с ней сексом.

Видения стали постоянными и навязчивыми, иногда Алина ему снилась. Кирилл никак не мог выбросить её из головы. Что это было? Страсть, подростковое желание или любовь? Кирилл не мог однозначно ответить на вопрос. Навязчивое влечение временами исчезало, когда у него появлялась новая девушка, но все они не дотягивали до уровня Алины, воздвигнутой на пьедестал, хотя она даже не догадывалась о своём значении в жизни друга. Каждый раз Кирилл подвергался насмешкам со стороны Алины, когда она узнавала о его романах, если так можно было назвать кратковременные отношения с девушками. А когда два месяца назад она увидела Кирилла, целующегося с Лерой Горшковой в школе, такое началось! Сколько пришлось выслушать! Какой он не разборчивый в выборе партнёрш, что Лера – школьная «шлюшка», с кем она только не спала, и неужели ему всё равно, как будут к нему относиться одноклассники. Кириллу хотелось на все нотации и насмешки Алины ответить, что на самом деле он хочет только её одну и уже давно, но боится признаться в своих чувствах.

Да, он боялся потерять Алину. Кирилл знал, если осмелится рассказать ей о своих желаниях или предпримет попытку хотя бы поцеловать её, то в ответ получит, как минимум, пощёчину, как максимум, она не захочет больше его видеть, и тогда их дружбе придёт конец. Поэтому Кирилл решил занять выжидательную позицию. Может быть, наступит такой день, когда Алина повзрослеет и посмотрит на него не как на маленького мальчика, товарища по детским играм и шалостям, а как на настоящего мужчину. Но также Кирилл боялся, что ожидание подходящего момента затянется, и найдется кто-то другой, более смелый. Вдруг тот другой не побоится подойти к ней и займет его место.

Кирилл знал, что про Алину говорят другие ребята в школе. Многим она нравилась, но, как и Кирилл, они боялись гордячки с дерзким языком, не стесняющейся говорить правду в лицо. Каждому парню было бы, мягко говоря, неприятно, если над ним посмеется понравившаяся девушка. В последнее время к Алине проявлял интерес друг Кирилла – Саша Дронов. Вчера он поведал Кириллу по секрету, что собирается после новогодней дискотеки проводить Алину до дома, а потом как пойдет, или предложит ей встречаться, или даже поцелует, более смелые шаги Саня боялся предпринимать, чтобы не спугнуть Алину или не получить от неё хорошую затрещину. После таких откровений Кирилл хотел сразу ударить Сашу, но решил, тогда друг сочтёт его сумасшедшим. Саня, как и другие ребята в школе, знал, что Кирилл спит с Лерой Горшковой, и уже никто не вспоминал о его давней дружбе с Алиной. За Кириллом в школе закрепилась репутация Казановы, частенько меняющего девушек…

Кирилл ковырялся вилкой в тарелке со свежим, ароматным пловом. Татьяна Ивановна ни за что не отпустит сына из дома, пока тот не впихнет в себя огромную порцию еды, как будто он собирался на войну.

– Мам, я больше не хочу есть. Ты мне наложила столько, что не съест и рота солдат.

– Танюш, отстань ты от Кирилла, пусть уже бежит на свои танцульки. Он даже ни о чём думать не может кроме танцев и девочек, – своеобразным образом отец заступился за Кирилла.

Сергей Васильевич поставил пустую тарелку в мойку и нежно поцеловал жену в щёчку.

– Спасибо, дорогая! Очень вкусный плов, как и все, что ты готовишь! – сказал он Татьяне Ивановне, глядя на неё влюблёнными глазами.

Татьяна Ивановна убрала обесцвеченные пряди волос со лба, вытерла руки о неизменный фартук с ромашками и обняла мужа. Кирилл всегда испытывал неловкость от того, что родители никогда не скрывали чувств от сына или кого-то другого, казалось, школьная любовь продолжается до сих пор. С другой стороны, он восхищался отношениями родителей и думал, как прекрасно восемнадцать лет любить так сильно одного и того же человека, сохранять к нему те же чувства, что и в юности.

Кирилл мечтал о своей собственной семье, похожей на родительскую. Он сейчас уже понимал, как тяжело пришлось восемнадцатилетним родителям, когда он родился, сколько проблем им нужно было преодолеть. Одно то, что в 1991 году отец потерял работу на патронном заводе и сидел несколько месяцев без дела, без денег, существовал на средства жены, а она ни разу его не упрекнула, всегда только поддерживала, заслуживало огромного уважения. Татьяна внушала мужу, что беды, происходящие в стране и в их семье, временные, скоро им придёт конец. Действительно, через полгода знакомый позвал отца работать мастером на тот же завод. Пускай не в третий цех, а в первый, где зарплата гораздо меньше, чем раньше, а иногда её и не платили вообще, надолго задерживали, но всё равно Сергей Васильевич воспрял духом и всегда благодарил жену за веру в него.

– Кирюш, попей чай с беляшами. Я их специально для тебя пожарила. Ты же любишь беляшики! И я тогда от тебя отстану, отпущу на танцы с лёгким сердцем, – Татьяна Ивановна потрепала сына по непослушным волосам, торчащим всегда в разные стороны, которые она почти каждую неделю грозилась отстричь.

– Хорошо, мам. Один беляш съем. Они, действительно, у тебя – просто объедение!

– Вот и славно! Доешь и можешь идти в школу… А Лера на ваших танцах тоже будет? – издалека начала прощупывать почву Татьяна Ивановна.

– Не знаю, – промычал Кирилл с набитым ртом, хотя прекрасно знал, что Лера будет на школьной дискотеке, но он не хотел обсуждать свою личную жизнь ни с кем, тем более с родителями.

– Кирюша, мне так не нравится эта Лера Горшкова. Зачем она тебе нужна? Она же ходит по улице в таких коротких юбках, еле-еле попу прикрывают. Недавно её видела рядом с парикмахерской. Она шла вся такая размалёванная и с сигаретой в зубах. Разве нормальная девушка будет так вести себя на людях? То ли дело Алина! Не красится, ходит в брючках, всегда приветливая, не курит.

Кирилл чуть не подавился беляшом, когда услышал, какая Алина правильная и непорочная в глазах матери. Знала бы она, что Алинка давным-давно курит, только хорошо это скрывает от родителей и от учителей, кроме друзей никто не догадывается о её дурных наклонностях. Кирилл хотел как-то с ней поговорить насчёт курения. Что курение её не украшает, делает более вульгарной и, в конце концов, ей ещё детей рожать, но не стал. В данный момент он был для Алины только давним другом детства. Они общалась всё реже. Скорее всего, она лишь посмеялась бы, сказав, что он и сам хорош, курит, как паровоз, и что отстал от жизни, курение стало модным для женщин, и она не собирается от него рожать детей. Поэтому Кирилл молчал, хотя его каждый раз коробило, когда он видел сигарету в руке Алины.

– Мама, я сам как-нибудь разберусь с Лерой, а с Алиной мы просто друзья и ничего больше, – резко отрезал Кирилл матери.

– Знаю, что вы друзья, а как хорошо было бы, если Алина стала не просто другом, а твоей невестой.

– Какой невестой, мам! Ты о чём? Мне шестнадцать всего!

– Мы с матерью заявление в ЗАГС подали, когда были на год старше тебя. Но ты, сынок, прав, не торопись с женитьбой. Сначала крепко на ноги встань, а потом семью заводи. И погулять тоже нужно, я вот не успел в своё время.

– Вот оно что! Погулять он не успел! – Татьяна Ивановна приняла любимую позу – «руки в боки» и сверлила мужа зелёными раскосыми, точно такими же, как у сына, глазами.

– Танюш, ты что обиделась? Я и не хотел гулять. Так просто сыну рассказываю про жизнь, – начал оправдываться Сергей Васильевич.

– Сейчас научишь нашего мальчика! Он и будет шляться по улице с такими, – Татьяна Ивановна никак не могла подобрать нужного слова, – с такими, как Лера! – она всё же решила не выражаться при сыне.

– Я пошёл, – сказал Кирилл, одним глотком допив чай, чмокнул мать в щёку и пулей вылетел из-за стола, потому что больше не мог слушать поучения родителей и их рассуждения насчёт его личной жизни.

Кирилл быстро надел пуховик и кроссовки. Вдогонку услышал слова матери:

Но он был уже в подъезде и сделал вид, как будто не слышал её наставлений. Как только вышел на улицу, достал из кармана пуховика пачку «Camel» и закурил. Всю дорогу до школы Кирилла занимали мысли об Алине. Придёт ли она на дискотеку, и сдержит ли Саня своё обещание? Про себя решив, что мешать другу не будет, он в тайне надеялся на Алину и её дерзкий нрав. Она должна поставить Дронова на место.

Школа № 93 была самой обычной российской школой, ничем не отличавшейся от других. Четырехэтажное кирпичное здание, построенное в виде буквы «П». За фасадом школы располагалась спортивная площадка с беговыми дорожками, турниками, брусьями, баскетбольными кольцами и футбольными воротами, а перед ней росли тополя и липы с голыми, заснеженными ветвями. Дорожка от ворот до ступеней была расчищена от снега дворником – дядей Толей. Ещё не доходя до школы, Кирилл услышал оглушающий грохот музыки. Из-за скверного качества музыкального оборудования сложно было разобрать, под какую песню сейчас веселятся ученики. Подойдя ближе, Кирилл догадался, что с таким надрывом в голосе могла петь только начинающая певица Линда. Кирилл выбросил окурок около входа и, вдохнув в лёгкие морозный воздух, вошёл внутрь. Он явился на новогоднюю дискотеку одним из последних, поэтому в раздевалке было пусто. Кирилл повесил куртку на свободную вешалку. Многие вещи лежали на полу. Видимо, кто-то из ребят решил, что заняли именно его крючок и побросал куртки других детей на грязный пол. Такое явление – регулярное в школе. Были также случаи, когда намеренно портили вещи или мешки со сменной обувью тех детей, кто не мог дать сдачу обидчикам. Кирилл пошёл в сторону актового зала, откуда слышались крики подростков, подпевающих Линде. В узком коридоре, покрашенном светло-зелёной, облупившейся во многих местах краской, он столкнулся с Саней и Егором.

– Здорова! – Саня пожал руку Кириллу. – Что так долго?

– Предки по ушам ездили, не мог раньше вырваться, – пренебрежительно ответил Кирилл. – Сегодня отстойный музон.

– Да ладно тебе, Линда – классная тема! – сказал Егор, глаза которого блестели, выдавая, что он не так давно курил травку.

Друзья вошли в актовый зал, в центре которого возвышалась ёлка, украшенная игрушками двадцатилетней давности. На потолок кто-то из преподавателей повесил зеркальный шар, единственное украшение новогодней дискотеки, радующее старшеклассников. Зеркальные блики отражались на лицах подростков, изгибающихся под ритмы популярных песен. Линду сменила шведская группа «Yaki-da», надоевшая Кириллу ещё летом. Сколько раз он слышал одни и те же мотивы из открытых от жары окон. Песню «I saw you dancing» включали на каждой дискотеке. Кассета «Yaki-da» была у каждой девушки от 15 до 30 лет. Что и говорить, мама Кирилла тоже была влюблена в музыку известных на весь мир шведов.

– Киря, смотри на Лерку! Во даёт! В таком прикиде она сегодня! Для тебя старалась, наверно! – кричал Егор на ухо Кирилла.

Кирилл посмотрел в ту же сторону, что и Егор. Лера танцевала в белом, декольтированном топе. Из выреза спереди слегка торчало кружево бюстгальтера, а вырез на спине демонстрировал во всей красе острые лопатки девушки. Образ «королёвы дискотеки» заканчивала короткая, розовая юбка-резинка, едва прикрывающая ягодицы. Лицо Леры, как всегда, было вызывающе накрашено. Серые тени, ядовито-розовая помада и румяна, а на ресницах, казалось, наложен килограмм туши, не меньше. Все ребята пребывали в шоковом состоянии и не могли глаз отвести от самой яркой девушки на танцполе. Все, кроме Кирилла. Ему почему-то совсем не хотелось подходить к Лере, а она его уже увидела и помахала ручкой.

К выходу направился высокий парнишка в очках, одетый в чёрные брюки со стрелками и свитер с надписью «Boy's».

– Привет! – поздоровался он с троицей парней.

– Здорова, Женёк! – сказал Саня и протянул руку, Кирилл и Егор также пожали мягкую, потную руку Жени.

– Как дискач? Закадрил какую-нибудь чиксу, Женёк? – подшучивал над одноклассником Егор.

– А как же! Закадрил уже десяток чик! Пойду, передохну чуток, – ответил Женя с улыбкой на полных губах.

Женя отличался своеобразным юмором, за это в школе его называли шутом 11А класса, а он считал своим долгом развлекать всех окружающих. Егор и Кирилл рассмеялись, провожая Женю взглядом.

– Алины ещё нет, – Кирилл услышал голос Сани где-то у себя за спиной и непроизвольно обернулся.

Он сразу заметил, что Алины нет. Она, как всегда, опаздывала.

– Ты всё ещё не оставил попытки затащить Завадскую в койку? – сказал Кирилл и почему-то сам удивился, хотя это был нормальный для его компании разговор, но ему самому слова показались ужасно глупыми.

– Мне Алинка нравится, она прикольная! – сказал Саня, пытаясь перекричать музыку.

– Тогда держись, чувак. Путь в постель у вас будет долгий и трудный! – губы Кирилла скривились в насмешливой улыбке.

– А ты откуда знаешь? – Саня исподлобья смотрел на Кирилла. – У тебя с ней было что-то?

– Кирь, ты же Алину с первого класса знаешь, вы дружили в детстве. У неё вообще кто-нибудь был уже?

– Я ей свечку не держал, – зло отрезал Кирилл. – Может, был, а, может, и нет.

От разговоров про Алину настроение Кирилла начало портиться. Он повернулся к Егору и махнул головой в сторону коридора. Тот сразу понял намек. У Егора в рукаве толстовки была спрятана чекушка «Русской водки». Друзья собирались её распить в туалете перед дискотекой.

Компания вышла из актового зала. Кирилл сделал вид, что не заметил, как обиженно надула губки Лера. В дверях они столкнулись с Алиной и Олесей. Вот когда сердце начало учащенно биться, разгоняясь все быстрее! Сегодня Алина выглядела совсем иначе, не так, как обычно. Её редко можно было увидеть в юбке. Обычная одежда Алины – это джинсы и футболка, сверху толстовка или пуловер. Но сегодня она представила на всеобщее обозрение свои потрясающие, длинные ножки, обтянутые чёрными лосинами, надев коротенькую юбку-джинсовку, а сверху – шёлковую блузку, спадающую с одного плеча, обнажающую нежную кожу и бретельку чёрного бюстгальтера. Глаза Алины сияли, как два уголька в пылающем костре, щёки раскраснелись, губы были изогнуты в смущённой улыбке.

Кирилл злился на Алину за то, что та так вырядилась, хотя одета она была не вульгарно, в отличие от Леры и некоторых других девушек, но в этом простом, казалось бы, наряде Алина выглядела настолько сексуально, что дух захватывало. Кирилл видел, как загорелись глаза у Сани, и боролся с противоречивыми чувствами. С одной стороны, он был жутко рассержен на Алину за её внешний вид, но с другой, ладони Кирилла вспотели, а рот наполнился слюной, и он постоянно её сглатывал.

– Привет! – сказал Саня, обращаясь к одной Алине. – Какие куколки к нам пожаловали! Без вас здесь скучно!

Он подошёл к Алине совсем близко, хотел обнять за талию, но она остановила его руку, не дав прикоснуться к себе. Кирилл это отметил и в душе злорадствовал, предчувствуя неудачу друга на любовном фронте.

– Привет! – сказала Алина. – А мне кажется, что у вас здесь очень даже весело, – она подмигнула Олесе, обе посмотрели на Леру и почему-то рассмеялись.

– Саня, какая рубашка на тебе сегодня! Ты в таком прикиде похож на Брендона из «Беверли-Хиллз», – сказала Олеся и подошла к Саше поближе.

Парень растерялся, он не ожидал от Олеси такого внимания. Саша был из небогатой, многодетной семьи. Его отец, как и отец Алины, злоупотреблял спиртным. Одевался Саня скромно из-за постоянного отсутствия денег в семье. Сегодня на нем была рубашка в крупную клетку, заправленная в старые потрепанные джинсы. Верхние пуговицы рубашки были расстёгнуты, и оттуда виднелась белая футболка. Волосы Саша зачесал наверх, из-за чего действительно стал похож на Брендона Уолша из популярного американского сериала.

– Даже не знаю, хорошо это или плохо, – Саня не понимал, как реагировать на слова Олеси.

– Это ништяк! – сказал Егор, глупо хихикая. – Все девчонки прутся от Брендона и Дилана из «Беверли Хиллз, 90210».

Егор, единственный из всей компании, был сыном обеспеченных родителей. Его отец несколько лет назад открыл фирму, занимающуюся продажей цветного металла. Закупал металл в Москве, сотрудничал с несколькими фирмами и даже заключил договор с заводом, а продавал в своём городе и области разным предприятиям. Продажи увеличивались, фирма расширялась. В Туле компания занимала первое место по продажам цветмета. Отец Егора не потерялся в это непростое для всей страны время. Может, его бизнес был не совсем правильный и честный, но можно ли в нашей стране подняться на вершину и остаться честным человеком – спорный вопрос.

– Мы идём, куда собирались, или как? – Егор махнул рукой в сторону школьной лестницы.

– А куда вы собрались, мальчики? – спросила Олеся, обращаясь в основном к Сане. – Нас с собой возьмёте?

Олеся притворно надула губки, а Саня растеряно молчал.

– Пошли с нами! – ответил Егор за друга. – Будет весело!

– Олесь, может быть, пойдём с нашими девчонками поздороваемся? – Алина посмотрела на подругу с плохо скрытым недовольством.

– Алин, ты что! С ними же скука смертная, с ребятами интереснее!

Кирилл видел, какие глаза были у Алины, казалось, она одним взглядом прожжет Олесю насквозь. Он усмехнулся и, не говоря ни слова, пошёл вперед. За ним последовали все остальные.

– Народ тусуется на первом этаже, на четвёртый всем лень подниматься, – сказал Егор и направился в сторону мужского туалета. – Из дежурных учителей на дискаче только руссичка и географичка, ни физрука, ни трудовика я не видел. А Лариса с Натальей не пойдут в мужской туалет, тем более – на четвёртом этаже. Они будут всех на первом проверять или по актовому залу ходить.

Егор достал из толстовки заранее купленную бутылку.

– Давайте начинать! Кто первый? – сказал он, и все ребята посмотрели на девушек. – Дамы, мы вас пропускаем вперёд.

Алина и Олеся молчали. Первая нашла что сказать Олеся. Она задала вопрос, который рассмешил парней:

– Извините, девушки, ни стаканчиков, ни бокалов с собой нет, придётся пить из горла, – сказал Кирилл и с вызовом посмотрел на Алину, ему было интересно, как она отреагирует.

– Тогда давай ты первый, Киря, покажи нам, неопытным, как это делается, – сказала Алина и одарила Кирилла высокомерным взглядом.

– Всегда, пожалуйста! – ответил Кирилл, за девять лет, привыкший к колкостям и провокациям со стороны Алины.

Он вытащил из кармана шоколадку, открыл бутылку и сделал несколько быстрых глотков. Лицо Кирилла сморщилось от обжигающей жидкости, льющейся по пищеводу в желудок, но он быстро справился с собой, положил в рот кусочек шоколада и передал бутылку Алине.

– Я показал пример, теперь – ты, – Кирилл ждал, что Алина откажется.

Алина взяла у Кирилла бутылку, смерила его уничижительным взглядом и сделала маленький глоток. Его хватило, чтобы на глаза навернулись слёзы. Алина не могла говорить, дыхание перехватило. Рукой она показала Кириллу, что ей нужна шоколадка. Он быстро отломил кусочек. Кирилл злился на неё за то, что она пошла с ними в мужской туалет, за то, что не отказалась от водки, это было как-то совсем не по-женски, но ему было ужасно жаль Алину. Он представил, как её сейчас обожгло внутри, как горит огнём горло, и у него самого запершило во рту.

– Какую гадость вы пьёте! – смогла выговорить Алина только через несколько минут, когда отдышалась.

– Алин, тебе плохо? – Саня был тут как тут, проявляя чудеса доброты и заботы.

Он опять попытался обнять Алину, но она отошла от него к Олесе и передала ей бутылку.

– Будешь, подруга? Ты же говорила, что с ребятами весело. Давай веселиться! – Алина с каким-то озорным блеском в глазах смотрела на Олесю и протянула ей бутылку.

– Давай, попробую, – тихо сказала Олеся и отпила из горлышка.

Она также сморщилась, как до неё Алина, и замахала руками перед лицом, всем видом показывая, что ей не хватает воздуха. Кирилл отломил и ей кусок шоколадки. Следующий был Саня. Со словами:

– Учитесь, девчонки! – он сделал несколько глотков из бутылки и даже глазом не моргнул, с улыбкой на лице съел маленький кусочек шоколадки и передал бутылку Егору.

Егор всё сделал в точности, как и Саня, а потом что-то вынул из внутреннего кармана куртки.

– Девочки, мы не только гадость пьём, но ещё и курим всякую дрянь. Может, с нами по косячку? – задал вопрос Егор и посмотрел на Алину.

– Это что? – она уставилась на Егора, как будто впервые его видела.

– Это, Алиночка, называется конопля. Тебя угостить?

Она достала из кармана юбки пачку «Dunhill», вынула две тонкие сигареты с ментолом, одну – себе, вторую протянула Олесе. Саня тут же достал зажигалку и помог прикурить девушкам. Егор с Саней выкурили по косячку, а Кирилл отказался. Он был противником наркотиков, даже лёгких. Вот выпить – это он мог. Он считал, алкоголь – необходимость, снимающая стресс и усталость. Спиртосодержащие напитки делали его более раскрепощённым, а это упрощало общение с противоположным полом. Главное, как он думал, алкоголь не должен стать привычкой и постоянной потребностью, а на дискотеках, на днях рождениях друзей Кирилл позволял себе немного расслабиться.

Водка подействовала на девушек. Они начали глупо хихикать, подшучивать друг над другом и над парнями, нести несусветную чушь.

– Саня, а зачем ты проколол дырку в ухе? – вдруг спросила Алина. – Я слышала, что с серьгой в одном ухе ходят только геи.

– Голубые носят серьгу в правом ухе, а у меня она в левом, – сказал Саня и недовольно зыркнул на Алину.

– А мне кажется, серьга в ухе у мужчины смотрится очень сексуально, – сказала Олеся, глядя влюблёнными глазами на Саню.

– Хорошо, что хоть кому-то так кажется. Ты это моему отцу скажи, а то после того, как я сделал дырку в ухе, он хотел меня из дома выгнать.

– Конечно, я скажу твоему отцу всё, что о тебе думаю, если ты меня с ним познакомишь, – Олеся игриво улыбнулась Сане.

– О, похоже, у них всё серьёзно! – Егор засмеялся, он был в отличном настроении после водки и травки.

– Ничего у нас не серьёзно! – сказала обиженно Олеся. – Мы даже с Саней ни разу не танцевали вместе!

– Это можно исправить! Медляк танцуешь со мной! – сказал Саня и сделал то, что Алина ему не позволяла, обнял Олесю за талию.

Это порадовало Кирилла, но ненадолго. Егор быстро сообразил, что Саня переметнулся к Олесе, и теперь путь к неприступной крепости под названием Алина свободен. Так как он был избалованным сыночком богатеньких родителей, привыкшим получать всё и сразу, то ожидал, что соблазнить Алину не представляет особого труда.

– Алин, а ты не хочешь со мной потанцевать? А то у всех пары образовались. Здесь эти два голубка, – он кивнул в сторону Олеси и Сани. – А вот того обалдуя уже давно ждут в актовом зале, пока он с нами водку пьет.

И Саня, и Егор громко загоготали, глядя на Кирилла.

– Кирилл, а ты видел, как сегодня Лера нарядилась? Наверно, специально для тебя старалась! – сказала Алина.

– Вы что все сговорились? Мы с ней даже не общаемся в последнее время! – Кирилл пытался слабо возмущаться.

– А кто это интересно с Леркой взасос целовался на прошлой дискотеке? Ты чуть не съел её, мы всё видели, – сказал Саня, и все, за исключением Кирилла, рассмеялись.

– Хватит вам ржать, – недовольно проворчал Кирилл. – Давайте допивать эту бутылку и пойдём уже.

– Ему уже не терпится попасть в объятья Леры! – с издевёкой сказал Саня.

– Да, не терпится, уже бегу, – ответил Кирилл грубо и сделал глоток водки.

Он передал бутылку Егору. Тот не стал пить и предложил Алине.

– Ты будешь ещё, котёнок? – спросил он Алину и положил руку ей на талию.

– Если ещё хоть раз меня так назовёшь, я вообще не буду с тобой разговаривать, карасик! – слегка запьяневшая от водки Алина обозвала Егора его детским прозвищем.

– Хорошо, Алина Станиславовна Завадская, буду к Вам теперь только официально обращаться! Вас на медленный танец приглашает Егор Карасёв! Вы согласны?

Егор пытался вытянуться по струнке, а все ребята умирали от хохота, смеялся и Кирилл, ожидая отказа Алины.

– Вот так-то лучше, – сказала Алина надменно. – Мы с Вами обязательно потанцуем, Егор Карасёв, только я сейчас немного водки выпью, – Алина не удержалась и тоже рассмеялась.

– Такая ты мне нравишься! – сказал Егор и ещё сильнее притянул Алину к себе.

– А какая – не нравлюсь? – спросила она игриво.

– Любая нравишься! – сказал Егор, преданно гладя на Алину пьяными глазами.

Они допили бутылку и двинулись всей компанией в актовый зал. На дискотеке народа прибавилось. Объявились бывшие выпускники. Кто-то из них уже полгода, а кто-то и больше, не учился в школе. Ребята всех знали и со всеми здоровались. Бывшие старшеклассники, а в настоящее время студенты, не скупились на комплименты для Олеси и Алины. Девушки смущённо улыбались, а парни гордились тем, что идут в обнимку с первыми красавицами школы.

Из колонок доносилась песня группы «Мальчишник» «В последний раз». Кирилл вспомнил, как три года назад «Мальчишник» приезжал в Тулу. Он с Алиной был на концерте тогда их любимой группы, в Тульском цирке. Но сейчас Алина была не с ним, она танцевала с Егором. Руки Егора постоянно соскальзывали с талии Алины вниз, а она поправляла их, и что-то строго выговаривала своему горе-кавалеру, а Егор с искренней наивностью на лице делал вид, что не понимает недовольства девушки.

Кирилл, недолго думая, подошёл к Лере. Она стояла с компанией одноклассников около стены и отвергала все предложения потанцевать.

– Привет! Пойдём со мной, – Кирилл не спрашивая разрешения, повёл Леру в самый центр зала.

– Я на тебя обиделась, – Лера притворно надула губки. – Ты давно пришёл, не поздоровался со мной и куда-то исчез!

– Я просто онемел от твоей красоты, малыш! Ты сегодня шикарно выглядишь! – Кирилл поцеловал Леру, отмечая про себя, какая же противная на вкус её помада.

– От тебя пахнет водкой! – возмущённо воскликнула Лера, когда они оторвались друг от друга.

– Тебе не нравится, что я тебя поцеловал? – в глазах Кирилла играли насмешливые огоньки.

– Нет, Кирюша, ты так классно целуешься! Меня ещё никто так не целовал! Я просто спросила.

– Мы выпили немного с ребятами перед дискотекой. Тебя разве это волнует?

– Конечно же, нет, мой котёнок, – сказала Лера, ещё сильнее прижавшись к Кириллу.

Кирилл поморщился от слова – котёнок, оно его раздражало не меньше, чем Алину. Но тело помимо воли откликнулось на призыв Леры. Она все ближе и ближе прижималась к нему. Кирилл чувствовал маленькую упругую грудь Леры. Он дотрагивался пальцами до нежной, гладкой кожи девушки, вдыхал сладкий запах духов. Кирилл не знал, долго ли выдержит такие танцы. Он пытался сдерживать себя, зная, что рядом находятся школьные учителя, но гормоны бурлили, не слыша голос разума, поднимая настоящий бунт в крови. Лера сама, как всегда, решила взять инициативу в свои руки.

– Куда мы пойдём после дискотеки? – спросила она, проводя рукой по непослушным волосам Кирилла.

– Не знаю. А куда бы ты хотела? – ответил вопросом на вопрос Кирилл.

– Ко мне нельзя, у меня сегодня родители дома. Они, понимаешь, строгих правил… В общем, надо что-то придумать, – Кирилл смутился и немного отстранил от себя девушку, но она тут же прильнула к нему снова.

– Надо обязательно придумать, Кирюш, – шептала Лера.

– Я обязательно что-нибудь придумаю, малыш, – сказал он и опять впился губами в губы Леры, не оставив на них ни грамма помады.

Она кивнула ему, и Кирилл побежал в коридор. Ещё несколько минут назад он заметил, что туда направляются Егор и Алина. Он их нашёл в школьном вестибюле. Егор что-то увлечённо рассказывал Алине, а она смеялась не переставая.

– Егор, можно тебя на минутку? – сказал Кирилл, пытаясь не смотреть на Алину.

Он не хотел, чтобы она слышала его разговор с Егором, хотя знал, что она рано или поздно всё узнает, даже скорее рано, чем поздно, а также Кирилл не хотел видеть, как Алина кокетничает с его другом. В прошлый раз это был Саня, сегодня – Егор, Кириллу стало неприятно.

– Ты можешь мне дать ключи от своей квартиры? – сказал Кирилл тихо, когда они вышли из зоны слышимости Алины.

– Ключи? А зачем тебе? – в голосе Егора отчётливо слышались насмешка.

Родители Егора в выходные жили в загородном доме. Дом был деревянный, трёхэтажный, отапливаемый, с проведённым водопроводом в экологически чистом районе Тульской области. Вся семья Егора проводила на даче, как они называли свой достаточно большой дом, почти всё лето. Мать Егора не работала, отец ездил на работу в город, но поздно вечером возвращался на дачу. Недовольный Егор тоже жил на даче во время каникул под присмотром родителей. В конце августа семейство Карасёвых перебиралось обратно в город, но выходные родители каждую неделю проводили на даче, чем частенько пользовался Егор.

– А кто это недавно говорил, что даже не общается с Лерой в последнее время? – Егор начал гримасничать, изображая Кирилла.

– Да, не общался, а теперь вот общаюсь. Дашь ключ или нет? – сказал Кирилл, сверля друга глазами.

– Ладно, дам. Только ведите себя хорошо, мебель не ломайте, бельё не пачкайте. И недолго, – Егор закончил читать нотации и протянул Кириллу ключи.

– Спасибо, друг! Я тебя не подведу, если сломаем мебель, то совсем немного! – ответил Кирилл, усмехнувшись.

– Я тебе сломаю! – крикнул Егор в спину убегающему другу.

Кирилл подошёл к Лере, приобнял её, а она, как пиявка, вцепилась в его руку.

– Малышка, мы уходим. Я решил нашу проблему, – он показал Лере ключи.

Лера засмеялась и чмокнула Кирилла в щеку. В коридоре они наткнулись на Алину с Егором так же мило болтающих друг с другом.

– Поосторожнее давайте, – ответил Егор и подмигнул Кириллу.

– Мы постараемся, – ответила за Кирилла Лера, подмигнув Егору в ответ.

– Пока! – сказала Алина и помахала ручкой Кириллу.

Он ничего не ответил, обнял Леру за талию и пошёл к выходу…

Они начали целоваться ещё в лифте нового десятиэтажного дома, где жил Егор с родителями. Кирилл, не отрываясь от губ девушки, расстегивал пуговицы её искусственной шубки. Она впилась в губы Кирилла так, будто хотела его проглотить. Глаза Леры были закрыты, а руки не переставали теребить его волосы. Он наконец добрался до тела Леры и дотронулся до груди. На восьмом этаже дверь лифта открылась, а они всё никак не могли оторваться друг от друга.

– Подожди, подожди, Лер, давай хоть в квартиру войдём! – Кирилл тяжело дышал.

Он пытался отстранить от себя девушку и выйти из лифта. Как только они переступили порог квартиры, Лера, уже не сдерживая себя, накинулась на Кирилла. Они целовались и одновременно пытались раздеться. Кирилл стянул с Леры шубку и швырнул на пол, затем туда же полетел и его пуховик. Они не прекращали целоваться даже, когда Лера снимала сапоги. Кирилл быстро скинул с ног кроссовки, потом поднял девушку на руки и понёс в комнату. Не составило никакого труда донести худышку-Леру до кровати в комнате Егора. Он, не включая свет, продолжил раздеваться. Когда лёг рядом с Лерой, она уже была в одном кружевном белье. На светлую, будто прозрачную кожу девушки, с выделяющимися тоненькими жилками на шее, падал лунный свет из окна. Кирилл начал целовать её гибкое тело, начиная с ямки возле ключицы и заканчивая животом. Он оценил то, что Лера готовилась к этому вечеру. Сразу становилось понятно, зачем такое сексуальное бельё надевается. Конечно же, для того, чтобы кто-нибудь вроде Кирилла в порыве страсти сорвал его с соблазнительницы.

Он добрался до низа живота и стянул с Леры трусики. Девушка начала стонать. Волосы между ног у нее были не белые, а огненно-рыжие. Кирилл дотронулся губами до рыжих завитков волос, вызвав у Леры такой громкий стон, что даже испугался, вдруг соседи услышат. Подставлять друга Кирилл не хотел, но и останавливаться тоже не собирался. Он дотянулся рукой до заранее приготовленного презерватива, всем телом прижал девушку к кровати и вошёл в неё. В ту же секунду раздался оглушительный крик Леры.

– Я хочу сверху! – заявила она срывающимся голосом.

Они перевернулись. Лера настолько энергично двигала бёдрами, что Кириллу уже через пять минут стало невмоготу. Он боролся с собой, боясь, что всё закончится слишком быстро, и Лера не успеет получить удовольствия вместе с ним. Его руки гладили маленькую грудь Леры, дотрагивались до розовых сосков, потом вцепились в ягодицы. Он не хотел оставлять на теле девушки синяки, но ничего не мог с собой поделать и обнимал ее все крепче и крепче. А Лера не прекращала прыгать и стонать. Длинные волосы падали на раскрасневшееся лицо, закрывая глаза и делая её похожей на ведьмочку или русалочку из старых фильмов, но Кирилл не мог вспомнить их названия. Вдруг Лера вскрикнула, а затем сразу обмякла и расслабилась…

– Это был лучший секс в моей жизни! – она улыбалась, как довольная, сытая кошка.

– Да? Я рад, – только и смог ответить Кирилл.

Ему было странно такое слышать от шестнадцатилетней девчонки.

«Лучше бы она, вообще, не открывала рот», – мрачно размышлял Кирилл.

Он уже не хотел лежать в кровати рядом с Лерой, а она не унималась:

– Вот когда я в прошлом году встречалась с Димкой из 11Б, то у нас был вообще отстойный секс. Он делал всё так быстро, что я не успевала ничего почувствовать. А летом встречалась с одним женатиком, так он…

– Мне надо в ванную, – Кирилл прервал речь Леры, он не мог больше слушать рассказы о бывших мужчинах.

– Я тебя жду, мой тигр! – сказала Лера и послала Кириллу воздушный поцелуй.

– Лер, нам надо закругляться. Скоро придёт Егор, – сказал Кирилл, натягивая джинсы с футболкой, ему почему-то не хотелось повтора.

– Я думаю, Егор нас поймёт. Тем более у них такие хоромы! Четыре комнаты, не то, что у нас! Живём в двухкомнатной хрущёвке вчетвером!

– Тогда тебе нужно встречаться не со мной, а с Егором. У него точно никогда не будет жилищных проблем, – Кирилл зло ухмыльнулся.

– Что ты, зайка, обиделся? – Лера начала сюсюкаться с Кириллом, как с младенцем, чем заслужила ещё большее отвращение.

Он теперь вообще хотел как можно быстрее сбежать из квартиры Егора.

– И Егор не вернётся так быстро. Видел, как они с Завадской ворковали в вестибюле?

Кирилл одарил Леру взглядом полным ненависти, но она в темноте ничего не заметила. В ванной он подставил голову под ледяную струю воды, голова начинала раскалываться. Лоб и виски будто сковал железный обруч. Кирилл посмотрел на себя в зеркало. Вроде бы всё, как обычно: бледная кожа, растрёпанные волосы. Он выключил воду и пошёл на кухню. Очень хотелось пить. Сказывалась и выпитая на дискотеке водка, и недавний секс. Он налил воды прямо из-под крана. Мысли постоянно возвращались к Алине с Егором. Неужели у них и вправду начались отношения? Неужели она такая же, как все, предпочтёт богатенького Егора всем остальным поклонникам? Перед глазами Кирилла стояла картина: Егор обнимает Алину за талию, а она кокетливо улыбается в ответ. Мрачные мысли прервала Лера. Она подошла сзади и обвила руками Кирилла за плечи. Лера даже не думала одеваться, и он чувствовал через тонкую футболку её набухшие соски.

– Котёночек, может, продолжим здесь? Нам же было так хорошо. Надо повторить, – она прошептала это, а потом начала легонько покусывать его за ухо. – Давай прямо здесь, на столе. Егор ещё долго не вернётся, он же с Завадской.

Кирилл резко обернулся к Лере, он хотел сделать ей больно, но вместо этого достал из кармана джинсов ещё один презерватив, быстро стянул с себя одежду и толкнул Леру к стене.

Легко приподнял миниатюрную фигурку, а Лера обвила ногами его тело. На этот раз не было никакой нежности. Лера стонала на всю квартиру. Стоны переходили в крик. А перед глазами Кирилла мелькало видение – улыбающееся лицо Алины. И он начинал действовать ещё жестче и резче. Наконец Лера издала громкий гортанный звук, а её внутренние мышцы начали сжиматься и пульсировать. Про себя Кирилл злорадствовал.

«Вот, оказывается, какой секс нужен девушкам, а не эти сюси-пуси и поцелуйчики».

Эти слова она произнесла между прочим, также как, например: «Мне нужно в туалет», или как: «Я пойду чистить зубы». Есть ли, вообще, на свете любовь, или её придумали девушки, желающие заполучить привлекательного, а главное, состоятельного мужчину? А может, её придумали мужчины, жаждущие секса, но прикрывающиеся любовью? Кирилл не знал ответов на вопросы, в голове было пусто.

– Мне нужно сходить в ванную. Я быстро, а ты пока одевайся, – сказал Кирилл, сделав вид, что не слышал последних слов Леры.

Когда в дверь позвонил Егор, они оба успели принять душ, одеться и прибрать за собой в комнате.

– Вы уже все свои делишки закончили? Я вам не помешал? – Егор подшучивал над раскрасневшейся Лерой и бледным, хмурым Кириллом.

– Мы могли бы всю ночь не останавливаться! Правда, Кирюша? – проворковала Лера, обвив шею Кирилла руками.

– О да, Кирюша у нас – гений секса! Не ты первая заметила! – Егор, шутя, толкнул Кирилла.

– А кто ещё так говорил? Расскажи, Егор, а то из Кирилла двух слов не вытянешь! – глаза Леры загорелись, она подумала, что можно разузнать от Егора о личной жизни Кирилла.

– Ладно, хватит вам уже, – Кирилл довольно резко прервал разговор Леры и Егора. – Давай одевайся, нам домой пора.

– Вы не останетесь? Кирь, хоть полчасика посидите у меня. Давай выпьем с тобой, – Егор смотрел грустными глазами на Кирилла, он не хотел отпускать друга, надеясь на продолжение веселья.

– Кирюш, может, и вправду останемся хоть ненадолго, а то ему без нас скучно будет, – Лера повернулась к Кириллу и подмигнула ему.

Взгляд Леры говорил сам за себя: «Давай останемся, дорогой, я всю ночь буду твоей». Кирилл, глядя на неё, понял, что не выдержит больше ни минуты в этом доме и молча начал натягивать на себя куртку. Лера обиженно надула губки и тоже начала одеваться.

– Егор, а как у тебя дела с Алиной? Вы весь вечер были неразлучны. Это все заметили, – Лера игриво потрепала Егора по щеке.

– С Алиной у нас всё хорошо. Проводил её до дома. Завадская – она такая, никого к себе близко не подпускает. Но мы договорились завтра созвониться. Приглашу её куда-нибудь. Сходим в кафешку, где нет посторонних глаз, как в школе. Я думаю, что растоплю лёд, и Снежная королева будет моей! – Егор мечтательно закатил глаза.

– Также говорил и Саня! А где сейчас Саня? Наверняка, с Олесей, – Кирилл торжествовал, он понял, что у Егора, как и у Сани, ничего не вышло с Алиной.

Он не думал, что другу улыбнётся удача завтра, но всё равно решил опередить Егора и позвонить Алине рано утром.

– Да, ты правильно сказал – Снежная королева! – так отреагировала Лера на слова Егора. – И внешне Завадская – не очень, мышь серая. Ходит в школу всё время в одних и тех же джинсах!

– Ты давай, Лерка, не заговаривайся, Алина мне нравится! – сказал Егор, защищая Алину, будто и вправду у них были серьёзные отношения. – Какие у неё глаза. Я балдею, когда она на меня смотрит и улыбается! А грудь у неё больше твоей будет!

– Что? Да ты… – Лера обиженно топнула ножкой.

Она стояла, не зная, что сказать, и чуть не плакала. Кирилл не стал защищать Леру, ему были неприятны её слова, но ещё больше не понравилось то, что сказал Егор.

– Пошли быстрее отсюда, Кирюш! – Лера схватила Кирилла за руку и потянула за собой из квартиры.

– Завтра созвонимся, – тихо сказал он Егору.

Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь

М-2 Тула-Москва - Ольга Клауд - Часть первая. Подростки 90-х. 1994 год. Читать онлайн любовный роман

Клауд Ольга

Аннотация к произведению М-2 Тула-Москва - Ольга Клауд

Часть первая. Подростки 90-х. 1994 год.