Марина

Увлекательная история из жизни. Героиня – обычная женщина, мечтающая о любви. Жизнь преподносит Марине сюрпризы, она встречается с героизмом, с настоящими чувствами, находит свою единственную любовь. Но потом ее ждет встреча с подлостью и предательством. Сможет ли она отличить настоящее чувство от подделки, найдет ли в себе силы вырваться из тумана? Читатель не сможет оторваться, пока не узнает конец этой драмы. В книге использованы прекрасные стихи настоящего поэта, подаренные автору в знак любви и восхищения.

1 Страница

Марина познакомилась с Виталием, когда была еще совсем юной девушкой, мечтающей о любви и своем единственном мужчине, с которым они проживут долгую и счастливую жизнь.

Сначала они поженятся, а потом у них родятся маленькие красивые детки, которым они вместе с мужем по вечерам будут читать сказки перед сном.

Потом дети пойдут в садик, в школу, и любящие родители вместе с ними начнут изучать школьные предметы, писать рефераты, готовиться к поступлению в институт.

А потом однажды их дети станут взрослыми, и тоже начнут мечтать о любви. И они все вместе будут жить в огромном доме, собираясь вечером за одним большим столом.

И судьба подарила Марине единственную встречу с настоящим мужчиной.

Она тогда училась в колледже, подрабатывала по вечерам няней в детском доме, и поздно возвращалась с работы в общежитие.

На улице к Марине подошла троица бандитов, отморозки начали отпускать злые шуточки и грязно намекать на более близкое знакомство.

И тогда, как по мановению волшебной палочки, на другом конце улицы возник большой, сильный и широкоплечий мужчина.

Марина сразу поняла, что это он, ее принц и спаситель. То, что он спаситель, особенно красноречиво подчеркивала его военная форма.

Марина подошла к нему и взяла его под руку. Виталий молниеносно сориентировался, и они вдвоем гордо прошествовали мимо троицы отморозков.

Когда они немного отошли, Виталий наклонился поближе к ее плечу и просто, как будто бы так и надо, спросил:

– Я так понимаю, что как честный человек, я должен проводить вас, а потом жениться?

– Правильно понимаете, – улыбнулась Марина.

И с того самого дня закрутился их роман, с походами в кино, прогулками по парку, выездами на природу.

Марина тогда вспомнила свои глупые детские мечты о муже-военном, которые сбылись так неожиданно.

Если бы она искала хорошего мужа, никогда не нашла бы никого лучше Виталия. В нем все было идеально, а сам он – ходячее воплощение девичьих грез. Умный, красивый и сильный.

Виталий жил с мамой и был к тому же образцом хорошего сына.

Марина сама не заметила, как полностью подчинилась ему и растворилась в нем.

Спустя некоторое время, Виталия перевели служить в Забайкалье, и Марине пришлось расстаться со всеми своими мечтами и полностью посвятить себя мужу.

Но она ни разу об этом не пожалела, хотя вся их недолгая жизнь прошла в отдаленных гарнизонах. Марина оказалась настоящей женой офицера, верной и честной боевой подругой.

Они жили на военных полигонах в Казахстане, в Сибири, в Туркменистане, в Уральском военном округе. После прохождения службы в затерянном поселке в самом глухом уголке Средней Азии мужа наконец-то перевели в Подмосковье, им дали служебную квартиру.

И тут опять вмешался случай – умерла Маринина тетка. Она была самым близким для Марины человеком, мать еще в детстве оставила ее на тетку и бабушку, а сама уехала с новым мужем за границу. Бабушка умерла давно, когда Марине исполнилось двадцать лет, и из всех близких людей у нее оставалась только тетка.

Тетка оставила свой дом в наследство Марине, и они с Виталием приняли решение – отказаться от служебной квартиры и поселиться в этом большом уютном коттедже.

Намыкавшись по отдаленным гарнизонам, они с мужем не могли нарадоваться смене обстановки и уюту собственного жилья.

Наконец-то у них появился свой собственный дом, больше не нужно таскаться с чемоданами по всему белому свету.

Они с удовольствием работали по дому, стараниями Виталия уже хорошо поживший старый дом превращался в современный дворец, оборудованный современными достижениями цивилизации – въездными автоматическими воротами, управляемыми с пульта, новой системой отопления не на дровах или угле, а на газу, оборудованным во дворе тандыром.

Дом накрыли красивой коричневой черепицей, поменяли старые деревянные доски на полу на современный ламинат. В зале все же оставили дерево, содрав и отшлифовав верхний стол и покрыв его тремя слоями лака, соорудили настоящий камин.

Как они любили с Виталием зимними вечерами улечься перед камином и любоваться потрескивавшими в нем дровами! Из камина сыпались искры, освещая в полумраке комнату яркими вспышками. Они лежали в обнимку на большой шкуре медведя, подаренной Виталию одним из сослуживцев, и наслаждались жизнью.

Завели сиамскую кошку Матильду, которую оба любили до безумия.

А вот сейчас в большом и просторном доме было пусто, темно, одиноко и страшно. Матильда тоже до сих пор искала по дому Виталия и обнюхивала его висевшую в шкафу военную форму.

Марина чувствовала себя маленькой песчинкой в огромной вселенной. Вселенная предала ее и оставила в жутком одиночестве.

Все последнее время Марина испытывала страх, граничащий с безумным ужасом, и жутко боялась оставаться по ночам одна.

Каждый день она как можно дальше откладывала этот пугающий ее до дрожи момент – когда полностью гас свет в окнах соседей, и она оставалась совершенно одна в немыслимо огромном доме.

– Зачем было строить такой огромный дом? – спросила она кого-то невидимого.

Мысли, что предстоит еще одна бессонная ночь, пугали. Хорошо, если под утро удастся уснуть.

Она снова вышла из спальни и включила телевизор в зале. Чудо техники передавало новости мира, отчего-то сильно раздражавшие Марину. Почему у них там, в этом мире, постоянно что-то происходит, в отличие от нее, мечтающей лишь о спокойном и безмятежном сне? И о том, чтобы печальные мысли оставили наконец ее бедную голову.

Однако, телевизору стоило сказать спасибо хотя бы за то, что он создавал раздражающий, но при этом немного успокаивающий шумовой фон.

Немного прибрав на кухне, она продолжила, как тень, ходить по пустым комнатам, слушая только звук своих шагов, и вздрагивая от каждого шороха. Ей даже стало казаться, что в доме она не одна.

Часто бессонными ночами, мечтая поскорее провалиться в объятия Морфея, она в полудреме слышала на втором этаже звук глухих шагов и скрип передвигаемых по полу стульев. Казалось, дом живет сам по себе, а она сама по себе.

Наверняка, дом хранит множество тайн о людях, живших в нем когда-то. О рано ушедшем теткином муже, о ее детях, разъехавшихся по всем просторам бывшего Советского Союза. Дети не приезжали и не звонили, даже ни разу не навестили могилу тетки на кладбище.

Одиночество густой стеной наваливалось на Марину, пожирая и поглощая все человеческие желания, – есть, спать, куда-то ходить, с кем-то говорить.

– Ушла разговаривать со своим внутренним голосом, – мысленно усмехнулась Марина, выключив, наконец, свет и оставшись в полной темноте своей спальни.

Днем, когда она ходила по пустым комнатам и составляла план работы на сегодняшний день, ей все время казалось, что кто-то незримо ею управляет – приводит на кухню, чтобы приготовить еду, ведет за руку на второй этаж, чтобы прибрать комнаты.

И даже, когда она вспоминала, что нужно подремонтировать расшатавшуюся со временем дверь, кто-то подсказывал ей, что нужно спуститься в подвал, и заботливо вел ее туда, где лежат молоток и гвозди. Сами собой находились сложенные в безукоризненном порядке в чемоданчики для хранения нужные хозяйственные мелочи, о существовании которых раньше она и не догадывалась.

Марина снова задумалась. Почему судьба оказалась к ней настолько жестока? Почему все так безвозвратно изменилось с уходом Виталия? Еще совсем недавно они бесконечно, до безумия, любили друг друга и наслаждались миром и спокойствием.

Ведь еще совсем недавно Марина была пышущей здоровьем и энергией жизнерадостной блондинкой, с яркими изумрудно-зелеными немного раскосыми глазами. А ее красавец муж был образцом доблестного офицера советской армии, с его лица никогда не сходила добрая улыбка, а темно-карие глаза всегда сияли добрым и нежным светом.

Всё изменилось одним пасмурным осенним утром, когда, возвращаясь домой, она увидела щуплую фигурку почтальона, ждавшего ее у ворот.

– Получите и распишитесь, – официальным голосом сказал почтальон и вручил ей телеграмму.

«Ваш муж погиб, исполняя свой воинский долг», – прочитала она первые строчки сухого и безжизненного послания, как будто бы сообщавшего ей, что у нее задолженность за свет и газ.

Ноги у Марины вдруг подкосились, а внезапно онемевшими руками она едва смогла открыть калитку и зайти в дом.

Она села на диван и впала в ступор, боясь пошевелиться. Марине казалось, что, как только она пошевелится, она окажется в реальности, и вспомнит, зачем села на этот диван. Лучше как можно дольше оттягивать этот момент. Так, не двигаясь, она просидела до самого вечера.

Но назавтра наступил новый день, и ничего не изменилось. Телеграмма, этот проклятый клочок бумаги с сообщением о страшном и непоправимом горе, все еще лежала рядом, на том же диване.

Потом к ней долго не приходило осознание того, что произошла беда, и беда эта настоящая, и произошла страшная, чудовищная беда именно с ней, и что это не дурной сон, а настоящая явь и жестокая реальность, в которой теперь предстоит жить всегда. Ее бил мелкий, никак не прекращающийся, противный озноб.

– Почему он, почему не я? – думала Марина. – Он гораздо более меня заслужил право жить и быть счастливым.

Когда Виталий получил назначение в Афганистан, он пришел и радостно объявил с порога:

– Мы едем поднимать и строить одну хорошую страну, чтобы помочь местным жителям!

В этом был он весь – благородство, отвага, желание жертвовать всем во имя высших целей, ради своей страны.

Тогда никто ничего не знал об этой войне. Все верили в то, что это ненадолго, что наши ребята исполнят свою благородную миссию и быстро вернутся домой. К людям долго не приходило осознание, что все затягивается на неопределенный период, а перспективы крайне туманные.

Но со временем все начинали понимать, что война – это горе, кровь и слезы, а победителей на войне не бывает.

Эта страшная война за никому не известные цели на чужой родине унесла уже жизни многих знакомых, но Марине никогда даже в самом страшном сне не приснилось бы, что горе случится с ней и с ее Виталиком.

С войны он присылал ей посылки с разными нужными вещами, которых здесь, в Подмосковье, было не купить и не достать. В неведомом далеком Афганистане было множество красивых тряпок – трикотаж, дубленки, постельное белье. А также конфеты, жвачки, и даже полудрагоценные камни. А какой там был шелк! Виталий прислал отрезы тканей с шикарной расцветкой, и Марина сшила из них несколько восхитительных платьев. Она даже сфотографировалась в нежном бело-голубом с золотом платье, струящемся вниз красивыми воздушными складками, и успела послать фото супругу. Все наряды были сшиты на заказ у лучшей модной портнихи в городе.

В письмах муж писал, что в Кабуле все спокойно, они по вечерам гуляют с друзьями, иногда выбираются из места своей дислокации, и ездят на машинах по всей стране.

Марина радовалась, получая его такие короткие и редкие письма, передаваемые часто с оказией.

Они ведь только переехали, обустроились и начали новую жизнь. С ними просто не может больше случиться ничего плохого. Никто не мог даже представить, что наши офицеры поедут служить в далекий и никому до этого не известный Афганистан, что начнется долгая и кровопролитная война, а наших ребят будут проклинать и называть оккупантами местные жители.

Всего лишь два месяца оставалось Виталию до демобилизации, он вернулся бы домой, ушел в отставку, и жили бы они долго и счастливо.

Наконец сбудется их самая заветная и долго вынашиваемая чудесная мечта – обзавестись множеством ребятишек, может быть, двумя, тремя, или даже четырьмя. Теперь можно задуматься о пополнении семейства – ведь жизнь по чужим гарнизонам никогда не давала им такого шанса.

Муж погиб в одном из боевых выездов, прикрывая отход своих товарищей.

– Мы ездим на машине по всей стране, – вспомнились Марине его слова, вызвавшие у нее тогда просто праздный интерес к красотам такой далекой и такой неизведанной чужой родины.

Было любопытно, какие там дороги, есть ли там асфальт, к любопытству совсем немного примешивался страх – не опасно ли это, ездить на машине среди пустынных незнакомых окрестностей, где на каждом шагу в горах прячутся и стреляют душманы.

Лишь только теперь она узнала, что такое страшный «Груз 200».

Муж посмертно получил Орден красной звезды, и похоронили его с большими армейскими почестями. На похороны пришел весь город, пригласили военный оркестр. Организацией занимались военные, и тогда казалось, что это очень хорошо и правильно, потому что сама Марина совершенно не осознавала происходящее.

Она как будто бы умерла вместе с мужем. Зачем ей жить без него?

Похороны прошли как в тумане, очнулась она только на мгновение – когда на гроб с телом любимого стали бросать грязные комья жирной, растаявшей под недавно прошедшим дождем, земли.

Двое друзей мужа держали ее под руки, опасаясь, как бы она не бросилась в черную зияющую страшную яму.

Потом она снова застыла от горя, выплакав накануне все свои слезы, и сурово молчала, уставившись в одну точку.

После похорон Марина впала в затяжную депрессию – теперь она действительно не могла понять, для чего ей жить. Было невыносимо больно, боль накатывала, как бушующие волны океана, ей казалось, что она тонет в этой бездне горя.

Такой молодой, такой сильный, такой человечный. Не хватает эпитетов, чтобы описать его масштабную и героическую личность. Другого такого больше нет, и никогда не будет.

Вся ее жизнь была сосредоточена в муже, его службе Родине, и бесконечному ожиданию его домой каждый вечер. Теперь ожидание стало воистину бесконечным – ведь он больше никогда не придет.

Сейчас в большом зале висел портрет Виталия в массивной золотой раме, и он все время смотрел на Марину своими внимательными карими глазами. Она советовалась с ним по всем вопросам – что приготовить на завтрак, что посадить весной в огороде, что купить на ужин в магазине.

Утром она здоровалась с портретом, а вечером желала Виталию спокойной ночи.

Она поняла, что Виталий с портрета смотрит каждый раз по-другому, выражение его лица менялось в зависимости от того, какое настроение было у Марины. Теперь она старалась меньше плакать, чтобы не огорчать любимого. Рассказывала ему о произошедших за день событиях по возможности веселым голосом.

Ей казалось, что он по-прежнему с ней рядом, одобряет ее, ободряет и поддерживает.

– Ты всегда со мной, милый, и днем, и ночью, – прошептала она тихо.

Раздался звонок со стационарного телефона, Марина сняла трубку. Конечно же, звонила подруга Наташа, тоже жена офицера. Она тихо спросила:

В ее еле слышном голосе сквозило искреннее сочувствие и тщательно скрываемое беспокойство.

Чтобы подруга не беспокоилась, Марина постаралась сделать голос как можно энергичнее и бодрее:

– Уже лучше. Приходи, посидим, выпьем, – предложила она.

Марина собрала нехитрый стол из приготовленных своими руками соленых огурчиков, помидорчиков, нарезала тонкими ломтиками душистое сало с чесночком.

– Пожалуй, будет уместно достать бутылочку водки, – подумала Марина.

Она вынула из шкафа хранившуюся еще с хороших времен беленькую бутылочку, и засунула ее в морозильник – не пить же теплую водку.

Пили они крайне редко, но сегодня это поможет унять внезапно нахлынувший поток слез.

Звякнула металлом калитка во дворе, Наташа зашла, тихо прикрыв за собой дверь, и поставила на тумбочку принесенную корзинку с фруктами.

Наташа всегда ярко и броско одевалась, на ее стройной фигуре любая одежда смотрелась, как на модели. Но сейчас на ней был простенький серый спортивный костюм, одетый, видимо, из солидарности с горюющей подругой.

По установившемуся обычаю, Наташа первым делом зашла в зал и поздоровалась с Виталием, вернее, с его портретом.

– Ну, привет, друг, – сказала она. – Мы тут посидим и поговорим немного, не возражаешь?

Марине показалось, что Виталий одобряюще кивнул.

Вдвоем они быстро накрыли на стол в зале, не забыв поставить стопочку Виталию, накрыли ее кусочком хлебца. Зажгли свечу.

Начался неспешный разговор о войне и общих знакомых. Все они были отличными парнями, служившими не по своей воле, а по велению Родины. Домой многие вернулись искалеченными, или физически, или морально.

– Марина, ты слышала, что Дима вчера сломал Ленке руку? Случайно, конечно, в пылу пьяной драки.

Марина кивнула, новость была ужасающей, горькой и безрадостной, Ленке оставалось только посочувствовать.

Лена была третьей самой близкой подругой, сейчас немного отдалившейся от них. Раньше они постоянно были на связи, созванивались и утром, и вечером, делились всеми своими мыслями, планами и произошедшими событиями.

Только жены военных могут так дружить, по-настоящему, как родные сестры.

– Я думаю, Лене неудобно посвящать нас в подробности, – сказала Наташа.

– Но, конечно, то, что у них происходит, очень некрасиво. Семейная жизнь не просто не заладилась, она превратилась в ужасный непрекращающийся кошмар, – добавила она.

– Да, Лена избегает лишних разговоров, – согласилась Марина. – Стесняется и не хочет никого посвящать.

– Тоже, как и мы, зачеркивала крестиком в календаре дни, оставшиеся до возвращения мужа.

– Да уж, страшно представить, что Дима вернулся совершенно другим человеком, ничего общего не имеющим с тем, который уходил на войну. В страшном сне бы не приснилось.

– Такой талантливый, разговаривал на пяти иностранных языках. До призыва, конечно. Сейчас уже, наверное, все забыл, – с горечью сказала Наташа.

Все в городке знали, что Диму сломала война. После полученной в Афганистане контузии Дмитрий стал пить, по пьяной лавочке лезть в драку, растерял все свои знания и навыки, перестал чем-либо интересоваться, кроме прошедшей войны.

И их семейная жизнь резко и неуклонно катилась под откос.

Подруги сочувствовали Лене, но кто бы полез в чужую семью, разбираться, что там, да как? И Лена не позволила бы, она как настоящая жена офицера совершенно не выносила ни жалости, ни сочувствия.

– Как ты думаешь, Марина, может быть, все еще наладится у них? – глядя на подругу с надеждой, спросила Наташа.

– Знаешь, мой лучше бы мне руку сломал, – вздохнув, грустно ответила Марина.

– Марина, что ты городишь?! Твой Виталий даже голос на тебя повысить никогда бы не смог. Он настоящий мужчина, герой!

Марине стало стыдно, это она от отчаяния сморозила подобную глупость.

Наташин муж, к счастью, вернулся живым. Он прослужил в Афганистане двадцать два месяца, а по возвращении домой произнес страшную фразу:

– Наши там делали то же, что фашисты у нас во время Великой отечественной войны.

Ему бы никто не поверил, такое вслух говорить было нельзя. Вся информация была закрыта и засекречена.

Марина с Наташей стали теперь уважаемыми женами офицеров-афганцев, разница была только в том, что Маринин муж геройски погиб, а Наташин остался жив.

Гена устроился на работу в охранное агентство, часто они собирались с друзьями и вспоминали о прошедшей войне. Воспоминания были горькими, но жизненно необходимыми для всех. Ребята вспоминали ад, в котором им довелось побывать.

Им было тяжело и печально, но забывать о войне и погибших товарищах нельзя. Оставшиеся должны помнить о тех, кого больше нет.

– Твой Виталий был лучшим, – уговаривала Марину Наташа, – он был самым смелым, честным и неподкупным. Ты можешь им гордиться. Господь всегда забирает лучших.

– Почему? – внезапно со злостью спросила Марина. – Почему такой добрый Бог всегда забирает лучших?

– Не знаю, – сконфуженно и смущенно ответила Наташа. – Может быть, они там, на небесах, нужнее, чем здесь.

– Вранье! – резко выкрикнула Марина. – Подлое вранье! Слабенькое утешение для дурачков.

Из глаз полились слезы. Подруга села поближе и обняла ее. Марина доверчиво положила голову на плечо Наташе.

– Марина, давай я с Геной поговорю, устроит тебя на работу. Они такие фирмы богатые охраняют, найдет тебе тепленькое местечко. А то совсем тут с ума сойдешь, одна в такой домине.

Ситуация осложнялась тем, что Марине никогда не нужно было работать, и нечем стало заполнить пустые беспросветные дни. Они жили в достатке, и все ее проблемы заключались в уходе за небольшим садом, огородом, за комнатными растениями, а также в кормлении сиамской кошки Матильды.

Возможно, если бы у них были дети, они помогли бы Марине пережить горе, но детей не было.

От мысли, что у нее никогда не будет теперь ребенка от любимого Виталия, Марине становилось еще хуже. Она не может даже усыновить или удочерить ребенка – для этого нужна полная семья.

Конечно же, государство не оставило ее одну в беде – каждый год вдовам и матерям погибших вручали памятные медали.

… Проходили годы, а боль не утихала. Несколько лет прошло после смерти Виталия, но легче нисколько не становилось. Да и как можно было радоваться жизни, если любимого мужа окружает теперь только сырая могильная земля?

Любимым занятием Марины стало ходить к Виталию на кладбище.

Поставить большой гранитный памятник через год после смерти мужа помогло государство, Марина получила пособие на погребение.

Гена с друзьями смастерили скамейку со спинкой возле могилы, чтобы можно было посидеть и поговорить с Виталием.

Теперь к Виталию можно приходить чаще, она старалась, чтобы в вазе всегда стояли свежие цветы.

– Рассказывать тебе не буду, что я сегодня делала, – садясь на скамейку, говорила она. – Ведь ты и сам все видишь.

На нее накатывали рыдания, слезы лились непрекращающимся потоком, и, просидев несколько часов, она разбитая шла домой, чтобы дома опять разговаривать с портретом мужа.

– Так нельзя, ты не можешь горевать вечно, – тормошила ее Наташа и снова предлагала сменить обстановку, устроиться на работу, съездить на выходные в санаторий, в Москву, в Прибалтику.

Да куда угодно и делать что угодно, только не оставаться дома одной.

Марина иногда думала, что и Наташа за эти несколько прошедших лет уже устала ее поддерживать. Но подруга не сдавалась.

Она заявилась к Марине домой в пятницу ранним утром и приказным тоном объявила:

– Сегодня едем в Вильнюс, проведем там выходные. Возражения не принимаются, – заранее пресекла она поток готовых сорваться с Марининого языка возражений.

– Ты с ума сошла?! Так сразу? Сегодня?! Да как я дом оставлю?

Она недавно проснулась, и долго лежала в кровати, размышляя, стоит ли вставать, или еще немножко полежать.

Услышав, что открывается калитка, она едва успела набросить на себя шелковый халатик.

– Ничего, твои домовые как-нибудь без тебя переживут, – успокоила Наташа.

Марина стояла, задумавшись. Как-то все это неожиданно и некстати.

– А когда будет кстати? Когда на пенсию выйдешь? Что еще тебя здесь держит, помимо портрета погибшего мужа? – немного насмешливо поинтересовалась подруга.

Возможно, это прозвучало грубо, но она хотела расшевелить Марину, вывести ее из состояния сомнамбулы.

– Наташенька, я не хочу обременять вас с Геной, – Марина пыталась вяло отнекиваться.

– Ты в своем уме?! – возмутилась Наташа. – Я сейчас уйду, и больше вообще к тебе не приду. Никогда!

– Да знаю, знаю, что вы мне только добра хотите, – попыталась улыбнуться Марина, – я знаю, что вернее друзей у меня нет, и никогда уже не будет. Я ценю вашу заботу, правда-правда!

– Ценишь – значит, собирайся! – прежним командным голосом приказала Наташа, настоящая офицерская жена.

Она достала из шкафа и подала Марине верхнюю одежду – норковый полушубок, который Марина ни разу не надевала со дня смерти Виталия, и светлый бежевый костюм.

Марина примерила костюм – он сидел как влитой, если она и поправилась за последнее время, то на килограмм, не больше.

Затем накинула на себя полушубок. Светлый серебристый мех искрился, а пальцы, проваливаясь в теплую пушистую мякоть полушубка, ощущали давно не испытываемое блаженство.

Глупо в таком шикарном одеянии ощущать себя заплаканной безутешной черной вдовой. Марина улыбнулась, с удовольствием рассматривая свое изображение в зеркале.

Подруга посмотрела на нее с интересом и радостно сказала:

– Вот! К тебе возвращаются прежние ощущения. Такой сексуальный полушубок! Ты в нем как кинозвезда.

– Да уж. Но он не сильно гармонирует со мной и моей бледной внешностью.

– Конечно! А еще дома посидишь, совсем почернеешь, высохнешь, и превратишься в старую каргу, – с усмешкой подытожила Наташа.

– Пора вспомнить о том, что ты живая, и нуждаешься в эмоциях и новых ощущениях. Виталий точно не одобрил бы, что ты все время ноешь и плачешь.

– Выезжать нужно как можно раньше, до Вильнюса пилить часов двенадцать.

– А кошку я с кем оставлю? – спохватилась Марина.

– Не волнуйся, я обо всем позаботилась, договорилась с Леной, завезем ей ключи, она будет приходить кормить твою кошку.

Марина обняла пушистый белый комочек, с которым так не хотелось расставаться.

– Не скучай, – тихонько прошептала она Матильде, – мы ненадолго, Наташа сказала, что всего лишь на два дня.

Матильда понимающе на нее посмотрела и спрыгнула с рук, грациозно направившись к своей мисочке с насыпанным доверху кормом.

– Кошкам все равно, есть ли в доме хозяева, была бы только еда насыпана в мисочку. У любого дома есть только одна хозяйка – кошка.

Марина быстро написала записку для Лены с расписанием кормления Матильды, побросала пару шмоток в дорожную сумку, и через несколько минут уже вышла на крыльцо. Оказалось, что не так уж сложно собраться в дальнюю дорогу за несколько минут.

Гена уже ждал их в машине, улыбаясь своей широкой белозубой улыбкой. Он подвинул переднее кресло для Марины, но она села назад, уступив место рядом со штурманом подруге.

– К вечеру будем в Вильнюсе, нас там ждут, мы забронировали два номера, – весело сказал Геннадий.

– Ой, ребята, мне неудобно, – смущенно сказала Марина, – может, я на своей машине поеду?

Стального цвета «Опель» с коробкой-автомат пылился в гараже возле дома, ожидая лучших времен.

– Нет, не советую, – сказал Гена, – давай ты сначала в себя придешь, а потом будешь ездить, куда только захочешь. И потом, мы что, ненормальные, две машины гонять? На нашей и быстрее, и надежнее.

Наташа с Геннадием всю дорогу держались за руки и перекидывались фразочками любящих друг друга людей, имеющими значение только для них двоих.

Марине было очень тоскливо ощущать рядом с собой пустое место, принадлежавшее ранее мужу, и смотреть, как счастливые друзья воркуют друг с другом.

Они быстро проскочили объездную дорогу через Москву, и автомобиль вырулил на широкую белорусскую трассу.

Марина недоуменно посмотрела на Гену, и он объяснил:

– Поедем по белорусской трассе, перед Вильнюсом пересечем границу.

Наташа тоже удивилась, и Гена снова пояснил:

– Всем известно, что в России всего две беды – дураки и дороги.

Действительно, через несколько десятков километров почувствовалась разница в покрытии. В Беларуси, похоже, беда только одна.

Шины Гениного внедорожника приятно и почти неслышно шуршали по ровному асфальту, за окном проплывали дивные пейзажи с воздушными белыми облачками на лазурного цвета чудесном небе.

Марина почти совсем отвлеклась от своих черных мыслей и просто наслаждалась поездкой.

На обед друзья остановились в придорожном кафе.

За стойкой стоял мужчина в белой рубашке с белорусской символикой.

– Добрый день, гости дорогие. Проходите, садитесь, – радушно приветствовал он путников и провел их за столик у окна.

– Все жалобы и благодарности мне лично, я хозяин, – представился мужчина.

– Ну, тогда принесите что-нибудь национальное, на ваш выбор, – попросил Гена.

Им молниеносно подали запеченную в горшочках белорусскую бульбу, сочный шашлык прямо на шампурах и воздушные, тающие во рту, драники со сметаной.

Друзья хорошенько подкрепились и поблагодарили приветливого владельца, рассыпавшись в благодарностях.

– Как вкусно! В жизни такой вкуснотищи не ел, – сказал Гена, поглаживая живот.

– И мне понравилось, – улыбнулась Марина. – Очень вкусно.

– Гена, давай, подменю тебя за рулем, вспомню свои навыки вождения.

– Нет, дорогая, я нисколько не устал. До следующей остановки домчимся, как на реактивном двигателе.

– Я лишь хотела помочь, – обиженно сказала Марина.

– Я же водитель, Марина. Дорога для меня – это наслаждение и отдых, – ответил Гена.

Но, увидев, что она расстроилась, тут же пообещал:

– Ладно, на обратном пути дам тебе порулить! Домой возвращаться всегда проще, и дорога проходит в разы быстрее! Ты пока любуйся прекрасным закатом.

Гена оказался прав – вечерний пейзаж был великолепен.

Между деревьев выглядывало закатное солнце, то прячась в кроны деревьев, то освещая заходящим светом дорогу. Марина счастливо заулыбалась:

– Это еще не красота, красота ждет нас в Вильнюсе! – ответила Наташа, ласково глядя на Марину.

– Мы забронировали один из лучших отелей, Best Western, – сказал Гена.

– Ой, ребята, можно было и попроще что-нибудь выбрать, он, наверное, жутко дорогой, – сказала Марина.

Друзья переглянулись, одновременно покачав головами. Все понятно, они думают, что Марина уже достала всех своим нытьем.

– Ладно, буду принимать все с благодарностью, – сказала она. – Вы правы, я стала слишком депрессивная. Все, молчу!

– Молчать не надо, – сказал Гена. – Говори, но только хорошее, ладно?

Они доехали до центра и, припарковав Генин внедорожник на просторной стоянке, направились к стойке регистрации отеля.

Их быстро обслужили, и два номера дали рядом, на седьмом этаже.

Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь

Марина - Ирина Денисова - Читать онлайн любовный роман

Денисова Ирина

Аннотация к роману
«Марина» - Ирина Денисова

1 Страница

Марина - Ирина Денисова - Читать онлайн любовный роман

Денисова Ирина

Марина

Аннотация к роману «Марина» - Ирина Денисова

1 Страница

Аннотация к роману
«Марина» - Ирина Денисова