Назад дороги нет - Лина Манило - Глава 4 Ася Читать онлайн любовный роман

В женской библиотеке Мир Женщины кроме возможности читать онлайн также можно скачать любовный роман - Назад дороги нет - Лина Манило бесплатно.

Правообладателям | Топ-100 любовных романов

Назад дороги нет - Лина Манило - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Назад дороги нет - Лина Манило - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net

Манило Лина

Назад дороги нет

Читать онлайн
Предыдущая страница Следующая страница

Глава 4 Ася

Всё-таки я идиотка.

Эта мысль осталась единственной, вытеснив все остальные. Поглядываю украдкой на Викинга, на связанные на затылке волосы в хвост, и борюсь с желанием снять кожаную резинку и запустить в них пальцы. Интересно, какие они на ощупь? Никогда не общалась с мужчинами столь необычной наружности: татуировки, длинные волосы, бритые виски, борода. А ещё высокий рост и мощные плечи… но он мне нравится, как не нравился никто уже очень давно. Да, иногда я обращала внимание на симпатичных парней, но никогда сердце не билось в груди так часто. Я ведь верная жена, правильно?

Когда Викинг целовал меня, казалось, что Вселенная взорвалась искрами, сгорела дотла, но потом пришло осознание того, что так нельзя. Саша всё ещё мой муж, а для Виктора я, наверняка, просто развлечение на одну ночь. И как потом жить, зная, что никому ты, в сущности, в этой жизни и не нужна? Так, красивая кукла, не больше.

– Останови, пожалуйста, – прошу, когда автомобиль сворачивает на знакомую до боли улицу. – Дальше я сама.

– Не хочешь, чтобы муж нас застукал? – В голосе – горькая ирония, но я не знаю, что ему на это ответить. Я вообще уже, кажется, ничего не знаю. – Ну-ну…

– Я ничего не боюсь, просто хочу пройтись. Имею право?

– Конечно, почему нет? Ходить вообще, говорят, полезно.

Но автомобиль не останавливает, только снижает скорость, поглядывая на меня в зеркало.

– Витя, я не шучу!

– Ого, какая незапланированная нежность, – усмехается, а машина так и продолжает медленно катиться вперёд. – Я уже Витя, да? Мне, кстати, нравится.

– Ты невозможен!

Дёргаю ручку двери, пытаясь открыть её. Готова выскочить на землю и плевать, убьюсь или выживу. Главное, выбраться из этого ставшего вдруг душным салона.

– Если не остановишь, я выпрыгну!

Я не шучу, и Викинг, наверное, это понимает, потому что автомобиль плавно тормозит. Продолжаю дёргать за несчастную ручку, а мой мучитель тихо смеётся. Сложил руки на руле, кладёт на них голову и смеётся, идиот. Взрослый же мужик, а как маленький.

– Выпусти, а? Ну, пожалуйста…

Поворачивается ко мне и сверлит серыми глазищами, в которых бушуют грозы.

– Скажи только честно и тогда выпущу. – Его голос становится ниже, а у меня внутри что-то ёкает. – Всего один вопрос, обещаю. Ты его портрет там, в тире, рисовала? Мужа своего?

Вопрос выбивает из колеи, как собственно и задавший его мужчина. Викинг слишком сложный для меня, мне и своих проблем хватает, но именно эти трудности, когда любой разговор легко может свернуть в противоположную сторону, а от близости кожа дымится, привлекают.

– Если отвечу, точно выпустишь?

– Конечно, я же обещал.

– Да, его портрет.

– Так я и думал… а теперь иди.

И он нажимает какую-то кнопку на панели управления, дверной замок тихо щёлкает и, повернув ручку, впускаю в салон свежий ветер. Чёрт возьми, как же уходить-то не хочется, но надо. Ради себя самой, надо.

Выхожу из машины, даже не попрощавшись, а Викинг опускает стекло, следя за мной. Его взгляд впивается в кожу сотней иголочек, и я вздрагиваю, словно вдруг зима наступила, и стало нестерпимо холодно. Никогда раньше такого цвета глаз не встречала – чистая сталь, жидкое олово и грозовое небо в равных долях.

Делаю шаг назад, во тьму, но Викинг не торопится уезжать, лишь смотрит, прищурившись, чего-то ожидая. Но я совсем ничего не могу ему дать, потому что не имею права.

Но всё-таки глупая девчонка внутри меня, влюбившаяся в него с первого взгляда, берёт верх. И как не пытаюсь уговорить саму себя, что задуманное – неправильно, нечестно, но руки уже сами раскрывают замок сумки и нащупывают на дне блокнот и ручку. Подхожу к так и стоящему посреди улицы автомобилю, кладу на крышу блокнот и записываю свой номер. Не знаю, зачем. Не хочу даже задумываться над этим, потому что тогда точно передумаю. Может быть, это будет лучшим вариантом, но сейчас я мало способна связно соображать.

Будь, что будет. Отрываю листок и просовываю в открытое окно. Бросаю, не глядя и, развернувшись на каблуках, убегаю во тьму, потому что совершенно не хочу думать о том, что сделает Викинг с бумажкой.

Может быть, вообще выбросит. И это будет к лучшему.

Когда уже почти добегаю до дома и дрожащими пальцами ищу в сумке ключи, которые никак не хотят находиться, до слуха доносится удаляющийся рёв автомобильного мотора. Викинг уехал, и хвала небесам. Не готова я пока что ни к чему, слишком больно внутри от бесцельно потраченных лет, слишком пусто на душе.

Да, я виновата, поддавшись порыву. Обидела Викинга, наверное, но и сделать то, о чём потом пожалела бы, не смогла.

А глупое сердце всё равно трепещет от мысли, что он может позвонить. Сделанного не воротишь, и теперь, вместо того, чтобы разгребать накопившиеся проблемы, я буду ждать его звонка. Напрасно, как мне кажется.

Когда вспоминаю, что телефон разбила вдребезги, прислоняюсь лбом к прохладной стали калитки и смеюсь. Господи помилуй, какая же я беспросветная идиотка.

Проклятые ключи всё-таки найдены, а я жалею, что сейчас совсем трезвая – выпитое этим вечером уж полностью выветрилось из организма. Да и, честно говоря, возвращаться в этот дом в ближайшее время не планировала, но не к родителям же среди ночи ехать? Только пугать.

Закрываю за собой калитку, медленно прохожу к дому вдоль розовых кустов, уже выстреливших бутонами, а на сердце такая тоска, что хоть стреляйся. Не хочу видеть Сашу, не хочу помнить, каким подлым слизняком оказался. Это ж надо было придумать – ради повышения подставить мою лучшую подругу, рассказав её отцу то, что ему знать не следовало. И вроде бы ерунда, и он клялся, что всё это – ради нашего светлого будущего, только основная проблема не в этом. А в том, что я вдруг отчётливо поняла – я не смогу ему больше верить. Но даже это можно пережить, а вот презрение, которое вдруг ощутила, чувство гадливости, когда Саша говорил мерзости, сидя в нашей кухне, обвинял во многом, пытаясь обелить себя, невыносимо.

Он вставил нож в спину моему близкому человеку, разрушив своим наговором её жизнь. Теперь Полина ушла из дома, осталась без работы и даже личные счета заблокированы её отцом. Но Саша так и не понял, какой вред причинил Поле, обвинив её попутно в том, что она плохо на меня влияет. Детский сад, право слово.

Это так мелко, мелочно, что в голове не укладывается.

И я не выдержала, врезала ему от души, в тщетной надежде, что полегчает. Не-а, ни на капельку. Стало ещё противнее, уже от себя самой.

Дойдя до входной двери, поворачиваю ручку и вхожу в сумрачный коридор. Пахнет табачным дымом и пролитым вином, хотя точно знаю – мой муж в рот алкоголь и сигареты не возьмёт, слишком повёрнут на своём здоровье и возможном долголетии. Собственно, моя привычка иногда пропускать несколько бокалов вина и становилась главной причиной наших скандалов. Он вопил, точно его на части режут, а я назло ему, примерно раз в месяц, шла в ресторан и выпивала там лишнего. Это адский водоворот, в который затянуло нас обоюдное упрямство и нежелание считаться с мнением другого. Так и жили: Саша пророчил мне все круги алкоголизма, а я называла его занудой и убегала в ночь. Но убегала я от пустоты большого дома, в котором редко звучит смех и с каждым прожитым днём казалось, что меня хоронят в этой бетонной коробке заживо.

В доме тишина и покой, и только запах наводит на мысль, что что-то здесь не в порядке. Не включая свет, на ощупь, прохожу в нашу спальню, где аромат особенно насыщенный. Подсознательно я уже понимаю, к чему всё идёт, верить только в это отказываюсь.

В комнате чьё-то тихое, незнакомое мне дыхание разрушает хрупкую тишину, а мне кажется, что кто-то бьёт меня в самое сердце тяжёлым молотом. Когда всё-таки нахожу в себе силы и нажимаю на кнопку выключателя, сначала морщусь от слишком яркого света. Но зрение постепенно восстанавливается, и взгляду открывается картина, видеть которую мне совершенно не хочется. Но поздно уже, все шансы убежать от этого я потратила. Теперь терпи, Ася. Ты тоже не цветочек полевой, заслужила.

Карма – любопытнейшая штука, как ни крути.

Всё-таки не ожидала, что этот идиот приволочёт кого-то в нашу постель. Нет, я не надеялась, что Саша будет посыпать голову пеплом, нет. Зачем мне это, если я всё равно собралась разводиться? Склеивать то, что никогда целым не было – верх глупости, просто не думала, что для него мой уход совершенно ничего не значит.

Пошёл бы к друзьям, к проституткам, в стрип-клуб… я бы всё это поняла, но не вот так, в нашу кровать.

Они спят, сплетясь телами – длинноногая брюнетка и мой муж, раскинувший руки в сторону, закинувший ногу на любовницу, а она льнёт к нему, прижимается.

Господи, какая гадость.

Аромат алкоголя и табачного дыма забивает лёгкие, кажется настолько отвратительным здесь, чужеродным – в доме, в котором столько скандалов было по поводу моих, как любит повторять Саша, пагубных привычек, которые сведут меня в могилу.

Три раза ха-ха.

Саша подскакивает на кровати, наверное, почувствовав моё присутствие, а я разворачиваюсь и выхожу из комнаты. Внутри клокочет злоба и обида, и сейчас у меня только одна мысль – побыстрее свалить отсюда, пока не стало ещё гаже на душе. Я не мазохистка и смотреть на своего мужа, пусть и не очень любимого, в объятиях другой – настоящий идиотизм.

Мне так противно от всей этой ситуации, что даже не хочется никому морду бить, точно испачкаться боюсь. Нет-нет, нужно держать себя в руках, потому что гнев – не самый надёжный друг.

Успокойся, Ася.

Иду в кухню, где открываю кран и опускаю голову под струю ледяной воды. Мне кажется, я сейчас сгорю к чёртовой бабушке, до такой степени лихорадит и трясёт. Щёки пылают, но даже холодная вода не в силах остудить кожу.

– Ася? – доносится сквозь шум воды, но я усиленно игнорирую. Не хочу его ни видеть, ни слышать. – Я не думал, что ты вернёшься… Прости.

Кран выключается, а я поднимаю голову и встречаюсь с напряжённым взглядом мужа. Волосы после сна взъерошены, щека помята, да и сам весь какой-то жалкий. На тощей голой груди – редкая рыжеватая поросль, а домашние шорты надеты задом наперёд.

– Ой, это ты меня прости, – говорю, выравниваясь и вытирая мокрое лицо бумажным полотенцем. – Не предупредила о визите, ворвалась в комнату, разбудила.

– Издеваешься?

– Зачем это мне? Я очень искренна сейчас.

Саша морщится, и сразу становится похож на маленького обиженного ребёнка, которого мамка поставила в угол на горох. Настолько противен мне сейчас, что сплюнуть хочется.

– Ты только не плачь, а то нос распухнет, станешь некрасивым, и твоя подружка тебя бросит.

– Ася, не смешно.

– А я разве смеюсь?

Он стоит, засунув руки в карманы шорт, и сверлит меня тяжёлым взглядом.

– Отойди, мне идти нужно.

И снова я убегаю, только на этот раз не от самой себя, но Саша не намерен так просто отступать. Всегда был упорным, и сейчас не изменяет себе.

– Ася, ты же понимаешь, что это ничего не значит… я люблю ведь только тебя.

– Какая-то больная у тебя любовь, милый.

– Слушай, я её сейчас выгоню, и мы с тобой поговорим. Как взрослые люди.

Совсем, малахольный, не понимает, что время для разговоров давно истекло. Да и сейчас я на пределе, могу в любой момент взорваться и раскроить его тупую башку.

– Зачем, Саш? – вздыхаю, пытаясь, как дура, что-то объяснить. – Мне не хочется вообще ни о чём с тобой разговаривать. Ты мне противен, понимаешь? А это уже никуда не годится.

Саша удивлённо заламывает бровь и делает ещё один шаг в мою сторону, отгораживая от всего мира. Лёгкий запах пота, смешанного с приторным ароматом лосьона после бритья провоцирует тошноту, и я сглатываю, чтобы не выблевать прямо на пол.

– Что значит противен? – Во взгляде плещется что-то, чего до этого момента в глазах его не видела. И от этого становится неуютно. – Отвечай!

– Господи, какой же ты жалкий, Сашенька… Я же, вроде бы, понятно говорю.

– Да я, блядь, всю молодость на тебя, дуру, угробил! – шипит, прижимаясь ко мне.

Он совсем близко, а я смотрю ему в глаза и понимаю, что они чужие. Не принадлежат тому хорошему и правильному отличнику, в которого влюбилась десять лет назад.

Начинаю смеяться – истерически, надрывно, – а Саша хватает за плечи и больно сжимает. Так больно, что искры из глаз. Но у меня началась истерика, я не могу остановиться, только хохочу, захлёбываясь кашлем и обливаясь слезами. Всё-таки нахожу в себе силы и отпихиваю его от себя, но Саша не намерен так просто сдаваться – по глазам вижу, что зол, как сто чертей.

– Какого чёрта ты творишь?! – ору, переведя истерику на новый виток. – Мне больно, придурок!

Саша сужает глаза и приближает ко мне лицо. В мутно-зелёных глазах кипит гнев, и это уже не смешно. Впервые мне страшно находиться рядом с ним.

– Саша, выметайся из моего дома вместе со своей лохудрой. Дошло или повторить?

Вкладываю в голос все свои эмоции, а Саша отшатывается и делает пару шагов назад.

– В каком это смысле?

Он ещё не понимает, чего конкретно от него хочу, чего требую. Но этот дом подарен на свадьбу моими родителями, документы оформлены на моё имя, потому Саша может проваливать в жерло вулкана.

Потираю плечи, которые так яростно сжимал мой муж, норовя то ли поломать кости, то ли наоборот сдержаться, чтобы не прибить. Не знаю, чего именно он добивался, но на завтра точно проявятся следы пальцев, чтоб оно всё в огне сгорело. Саша пятится тем временем назад, а в глазах бушуют ураганы.

Господи, как всё это пошло и неинтересно, как противно.

– Ася, ты серьёзно сейчас? – тощая грудь с остро торчащими ключицами вздымается и опадает в такт тяжёлому дыханию, и Саша упирается руками в столешницу, сжимая край побелевшими пальцами.

– Да, милый, да. Я хотела дать тебе время, думала, сможем, как взрослые люди хоть раз поговорить без твоих истерик. Но вышло, как вышло.

– Но ты же не можешь выкинуть меня на улицу после стольких лет!

Он повышает голос, бледнеет, а это верные признаки, что он в шаге от истерики. И на этот раз она грозит быть грандиозной.

– А ты смог притащить в нашу постель какую-то шалаву?! Смог? Вот и я не вижу причин продолжать этот фарс, именуемый браком.

– Ася, Асенька… – Саша снова приближается, а я вжимаюсь задницей в раковину, чувствуя, как намокает платье и противно липнет к коже. – Не надо, не разрушай!

– Саша, ну не усугубляй, а? Ну оставь ты после себя хоть какие-то приятные воспоминания. Ты же сам всё портишь, как ты не понимаешь?

Вдруг в дверях показывается девушка – уже полностью одетая, – оглядывает комнату удивлённым взглядом и останавливается на своём любовнике. Саша оборачивается к ней, а на лицо набегает тень. Ему неловко, по всему видно – не ожидал, гадёныш, что я вернусь, сегодня домой.

А я думаю про себя, сколько раз он таскал сюда этих профурсеток, а потом обвинял меня, что я качусь в пропасть и позорю его своим поведением. Вряд ли эта – первая. Но я, мать его, ни разу даже не задумалась об измене! Только сегодня вечером позволила себе слабость, впервые за всю жизнь, начиная с пятнадцати, потому что слишком растеряна была, слишком зла на мужа. Да и то, не смогла до конца пойти.

Дура. Надо было переспать с Викингом, хоть что-то хорошее сейчас помнила.

– Сашенька, мне уехать? – спрашивает на удивление низким голосом, а у меня мурашки по коже.

От неё, мужа, всей этой ситуации.

– Конечно, уехать. И любовничка своего прихвати заодно.

Она переводит на меня мутный взгляд карих глаз и хлопает нарощенными ресницами. А потом выходит из комнаты, не сказав больше ни слова.

Щёлкает замок входной двери, а я говорю:

– Уходи. Христом богом молю, уходи.

– Да никуда ты меня не прогонишь, даже не пытайся, – говорит, усаживаясь на стул. – Я пока ещё твой муж, а в этом доме прописан. Так что не выгонишь.

Я закрываю глаза, дышу глубоко, чтобы успокоиться. Этот цирк уже порядком осточертел, но внутри такая пустота, что даже плакать не хочется. Моя жизнь – привычная и понятная – оглушительно трещит по швам, и я совершенно не знаю, что с этим делать.

– Не хочешь по-хорошему? – интересуюсь, хотя прекрасно понимаю, что Саша решил держать оборону до последнего.

– Это ты не хочешь по-хорошему. Сама решила от меня уйти, вот и расхлёбывай. Почему я должен?

– Господи, какой же ты идиот, – вздыхаю и нащупываю рукой сзади небольшой кувшин.

Ну, придурок, берегись!

Запускаю в него кувшином, а Саша уворачивается, матерясь. Это только начало, дорогой мой, только начало. Хватаю тарелку, кидаю её. Дальше в ход идут стаканы, миски, ложки – всё, до чего удаётся достать и чем удобно бросаться. Саша падает на пол, прикрывая голову руками, словно наш дом бомбят.

Делаю рывок в сторону Сашиного лежбища, падаю на колени рядом и выкрикиваю:

– Получил?!

Не дожидаясь ответа, принимаюсь лупить по спине, бокам, голове мужа кулаками. Вкладываю всю силу, не думая о том, что могу покалечить или вообще убить. Мне нужно вытолкнуть из себя комок боли и обиды, мне нужно освободиться. Потому буду драться и орать, пока меня кто-нибудь не остановит.

– Чокнутая! – орёт Саша, перекатываясь на спину. – Совсем ополоумела?!

– Да пошёл ты к чёрту, понял? – ору, снова пуская в ход кулаки. – Выметайся отсюда, видеть твою рожу больше не могу! Ты меня довёл просто до ручки! Я же хотела, мать твою, по-человечески расстаться, но ты всё испортил!

– Ася, перестань!

Саша хватает меня за запястья, пытаясь одновременно подняться и удержать меня от необдуманных поступков, только я слишком зла для того, чтобы внимать доводам рассудка. Пусть радуется, что не разбила его тупую башку молотком для мяса. Или для гвоздей.

– Ладно, всё, – орёт, отталкивая меня в сторону и поднимаясь на ноги. – Я уйду сейчас, уговорила. Только всё равно это не конец, поняла? Ещё ничего не решили, потому до встречи.

И ковыляет к выходу, а я остаюсь сидеть на полу, среди осколков тарелок и своей жизни.

.

Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь


Предыдущая страница Следующая страница

Ваши комментарии
к роману Назад дороги нет - Лина Манило


Комментарии к роману "Назад дороги нет - Лина Манило" отсутствуют


Ваше имя


Комментарий


Введите сумму чисел с картинки


Партнеры