Я – княгиня Ольга. Первая женщина на русском престоле - Наталья Павлищева - Глава 5 Читать онлайн любовный роман

В женской библиотеке Мир Женщины кроме возможности читать онлайн также можно скачать любовный роман - Я – княгиня Ольга. Первая женщина на русском престоле - Наталья Павлищева бесплатно.

Правообладателям | Топ-100 любовных романов

Я – княгиня Ольга. Первая женщина на русском престоле - Наталья Павлищева - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Я – княгиня Ольга. Первая женщина на русском престоле - Наталья Павлищева - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net

Павлищева Наталья Павловна

Я – княгиня Ольга. Первая женщина на русском престоле

Читать онлайн
Предыдущая страница Следующая страница

Глава 5

Полюдье как объезд отдаленных славянских земель было известно задолго до появления варягов на Руси. Киевский князь выезжал в полюдье в ноябре и возвращался в апреле, его маршрут отстоял на двести – двести пятьдесят километров от внешних границ племенных союзов древлян, дреговичей, кривичей, северян и обходя землю радимичей.

Не нужно представлять себе полюдье как разгульный разъезд киевской дружины по весям и городам безо всякого разбора. Дань была строго тарифицирована, например «по черной куне от дыма», то есть по черной кунице от печной трубы, независимо от того, сколько человеку этой самой трубы греется. Что ж, у древних налоговиков не было в руках материалов переписи населения, поэтому приходилось верить местным князьям на слово и надеяться, что те не рискнут обманывать бога Перуна, перед которым клялись.

Описание полюдья киевских князей оставил нам византийский император Константин Багрянородный.

Император Константин перечислил земли, которые проходили русские князья на этом пути: древлян, дреговичей, кривичей, северцев… Это область между Днепром, Горынью и верховьями Южного Буга (земли древлян); от Припяти на север до водораздела с бассейном Немана и Двины, на востоке – от Днепра включительно (земли дреговичей); верховья Днепра, Двины и Волги (кривичи) и Средняя Десна, Посеймье, верховья Пела и Ворсклы – земли северян. Император точен – этот маршрут охватывает по кругу земли радимичей, которых покорил воевода князя Владимира Волчий Хвост только в 984 году, спустя 36 лет после написания его трактата.

Первыми в его перечне стоят древляне, вероятно, княжеское полюдье начиналось именно с них в ноябре. Собранная там дань могла отправляться сразу по Ужу в Днепр к Чернобылю и оттуда в Киев, чтобы не отягощать княжескую дружину. Дальше полюдье двигалось по часовой стрелке, проходя по внутренним границам племен. Выходит, что к становищам, в которых останавливалась княжеская дружина, дань поставлялась из внутренних районов местными князьями. Нарушение договоренности с Киевом могло привести к тому, что полюдье превратилось бы в поход против непокорных.

Полюдье полгода кормило киевскую дружину и ее прислугу, которой тоже было немало, ведь кто-то должен готовить еду и топить печи в домах, где ночуют дружинники, ковать их лошадей, печь для них хлеб, чинить их одежду и так далее… Но и вторую половину года, когда собранная дань сбывалась далеко от мест сбора, она должна была тоже кормить дружину с князем. Мало того, если представить себе, какое количество ладей требовалось для такого путешествия, то станет понятно, что в этом деле был поистине государственный подход.

Константин Багрянородный назвал ладьи, на которых прибывали русские в Константинополь, моноксилами, то есть однодревками. Таковыми их называли не потому, что были маленькими, а потому, что их киль делался из одного огромного дерева (10–15 метров длиной). Военные флотилии насчитывали до 2000 судов, количество торговых ладей неизвестно, но даже если принять их за 400–500, то и тогда постройка и оснащение их требовали усилий огромного числа людей. На один парус – ветрило – требовалось около 16 квадратных метров холстины. Это задача для двух ткачих на всю зиму (а если умножить на 500?). Добавим к этому выращивание льна и конопли, да еще и изготовление 2000 метров ужищ – корабельных канатов. Плюс цепи, якоря и тому подобное… Это только оснастка.

Причем большая часть ладей в Константинополе продавалась, их хорошо разбирали, зная качество изготовления. Почему продавали? В Византию русские суда везли большие тюки со скорой (пушниной), бочки с воском и медом, километры канатов и так далее. А обратно купцы загружали тонкие паволоки (шелка), золотые изделия, драгоценные камни…. Все это занимало гораздо меньше места, зачем же гнать лишние ладьи, их лучше было продать, тем более хорошо брали.

Поэтому ежегодно сотни судов изготовляли и оснащали заново. Получается, часть дани крестьяне-общинники отрабатывали именно таким трудом. Во всяком случае, поставлено дело было с государственным размахом и организовано достаточно четко.

У киевского князя полгода, с осени до весны, очень много дел, связанных со сбором дани и подготовкой ее к отправке на торги в дальние страны. Вторая половина года проходила в сопровождении товара по водным торговым путям, прежде всего по Днепру с его трудными порогами. И только летом князь имел возможность спокойно вздохнуть дома в Киеве.



Ольга оглянулась. На мгновение на ее лице отразилась растерянность, но только на мгновение. Тут же молодая княгиня буквально зашипела, сердито сдвинув брови:

– Ты зачем здесь?!

Любомир тряхнул светлыми волосами, упрямо набычился:

– Я по делу, княгиня. К князю приехал.

– Князь в полюдье и будет не скоро….

– Ничего, я подожду.

Как же она боролась с собой, как старалась сделать вид, что недовольна появлением парня, что сердита за самоволие, что не желает его видеть! Ольга шагнула ближе, почти зашептала:

– Уезжай, прошу тебя! Не доводи до греха! А глаза просили совсем другое:

– Останься!

Любомир послушал глаза. Не отрываясь от ее очей, пожал плечами:

– Не могу, княгиня, воевода осерчает. Очень нужно князя повидать.

От внимательного взгляда не укрылся бы выступивший на щеках Ольги румянец. Но внимательным был только взгляд Любомира, а тот видел лишь ее синие очи.

Первой опомнилась Ольга, она резко отвернулась, парень заметил, как княгиня с трудом проглотила комок в горле, прежде чем произнести чуть в сторону:

– Как знаешь….

Глядя вслед уходящей княгине, Любомир счастливо улыбался. Пусть говорит что угодно, пусть даже гонит, он уже понял для себя, что князя не любит и его не забыла… Саму Ольгу разрывали два чувства – радость оттого, что Любомир пренебрег опасностью, и досада, что она не может справиться с собой. По мере того как княгиня успокаивалась, второе чувство брало верх.



Шли дни, но то ли князя еще не было в Киеве, то ли зелье подсыпать не удалось, то ли оно не подействовало, – не приезжал Игорь в Вышгород. Ольга не смирилась, но заставляла себя об этом не думать. Жизнь текла своим чередом, а молодая княгиня пристрастилась к совсем мужскому занятию – охоте. Конечно, она не ходила на медведя или волка, да и кабанов с лосями не трогала, но шкуры двух лисиц уже висели в ложнице.

Ольга больше наблюдала, ей нравился сам выезд, возможность пустить коня галопом, кричать во время гона….

С утра выглянуло солнце, которого не было уже несколько дней, оно залило все вокруг радостным светом, словно зовя людей высунуть нос из дома. Асмуд, тоже радовавшийся возможности развлечься хоть на охоте, пришел к княгине по ее зову. Он не сомневался – сейчас кликнет на завтра, так и случилось, Ольга просила подготовить коней и поглядеть стрелы, у них плохое оперение. Воевода согласно закивал, сам о том думал. Договорились с утра и поехать.

Охота выдалась неплохой, Ольге удалось взять двух вевериц и даже неожиданно подстрелить рыжую лису! Гордая собой, княгиня поторопила коня, слегка оторвавшись от остальных, и поэтому выехала на дорогу к вышгородскому детинцу раньше Асмуда и гридей. И буквально остолбенела – прямо перед ней оказался конь, на котором ехал… князь Игорь! От неожиданности остановился и сам князь. Он впервые увидел собственную жену после нескольких лет. Перед ним на гнедой кобылке сидела красавица с горделивой осанкой, ярко-синими глазами и светлыми волосами, выбившимися из-под повязки непокорными прядями. Щеки ее раскраснелись от морозного воздуха, глаза блестели, ноздри почти хищно раздувались. Князь не мог оторвать взгляда от нежной молочно-белой кожи, темных ресниц и странно изогнутых губ.

Вслед за княгиней из леса выехал и Асмуд с гридями.

Игорь сам не помнил, как приветствовал воеводу, как после ехал с ними на княжий двор, как помогал сойти с коня, опередив холопов, своей жене… Зато это все заметил Асмуд. Значит, помогло зелье, подсыпанное ключницей в еду князю, приехал-таки он посмотреть на свою любушку. А Игорь не сводил глаз с супруги, сама Ольга едва сдерживала готовое вырваться из груди сердце. Ворожея не обманула, сердце Игоря теперь здесь, в Вышгороде. И она, Ольга, должна этим воспользоваться, кто знает, как долго действует зелье.

Князь пробыл в Вышгороде несколько дней, и только срочная необходимость заставила его уехать в Киев. Ольга отказалась ехать с мужем, все равно сидеть в Киеве Игорь не станет, а она там будет совсем чужая. Здесь Ольга уже давно хозяйка, это заметил и князь, пройдясь по клетям и двору, долго хвалил разумность устройства. А проехав по округе, изумился толковости молодой жены и в организации жизни в Вышгороде вообще. У Ольги стоило поучиться, но Игорь предпочел другое – довольно скоро он стал отправлять к жене разных просителей. Князь уехал и снова появлялся редко, то ли и впрямь зелье действовать перестало, то ли еще что, но Ольга снова жила практически одна.

Но это ее не беспокоило, случилось главное – она ждала ребенка, и чутье подсказывало, что это сын!



Под окном опять всю ночь заливались соловьи. Княгиня улыбнулась, маленькая невзрачная птаха пела, словно полоскала своими трелями горлышко. Звук этот манил всех молодых сердцем, заставлял думать только о хорошем.

Утром рано ее разбудил тревожный шум во дворе. Ольга вскинулась:

– Что?

В ложницу заглянула ближняя девка:

– Князь приехал!

Князь? Ольга накинула на плечи большой плат, прикрыв им и голые руки. Было тепло, но она уже стала толстеть станом. Хотя ребенок еще не шевелился, все же князь в ложнице ей совсем ни к чему.

Игорь вошел в дверь быстро и сразу прикрыл ее за собой. Это немного испугало княгиню, глаза князя совсем не горели огнем желания. Значит, что-то случилось?

Игорь сел, потом встал, взволнованно прошел к окну, снова вернулся к двери и вдруг спросил-сказал:

– Сын будет…

Ольга молча наблюдала за мужем, сказанное ее удивило, но княгиня привычно взяла себя в руки и спокойно ответила:

– Сын.

– Сбереги…

Уже почти толкнув дверь, Игорь обернулся и добавил:

– Мне волхвы сказали – сын.

За князем закрылась дверь, затихли его быстрые шаги по переходу, потом заржала чья-то лошадь, видно, уехали, а Ольга все еще сидела, молча опустив голову. Князь был у волхвов, и те предрекли рождение сына? Княгиня ласково погладила свой живот. Это очень хорошо, если действительно родится наследник, Ольга назовет его Людбрантом. Так звали деда Игоря и ее собственного деда.

Княгиня ничего не сказала о своем замысле ни мужу, ни кому-либо другому, это ее право выбрать имя своему малышу.

Но вышло совсем не так. Игорь не только не позволил дать родившемуся сыну придуманное Ольгой имя, но и пришел в ярость! Сына будут звать Святославом – так сказали волхвы.

– Почему волхвы предсказывают имя, которое должен носить человек? – Ольга не стала напоминать, что имя славянское, не к лицу сыну варяжки носить такое имя.

– Волхвы сказали, что мой род продолжит Святослав! Что мой сын Святослав будет следующим князем.

Глаза князя насмешливо сощурились, он уже хорошо понимал, что самое главное для Ольги:

– Или ты не хочешь, чтобы князем стал твой сын? Тогда называй его как нравится, Яна тоже носит дитя под сердцем.

Ольга готова была закричать: «Нет!», но сдержалась, только кивнула:

– Пусть будет Святослав.

Игорь приблизил лицо к ее лицу губы скривились в насмешливой издевке.

– А я от тебя другого и не ждал!

Если бы не эти последние слова, Ольга привыкла бы к славянскому имени сына, но тут разозлилась. Конечно, его власть, она вынуждена считаться с волей мужа, но кто может помешать ей самой звать сына так, как она хочет? Пусть для отца и всех остальных он будет Святославом, для нее это Людбрант, и все!

Позже, сидя у изголовья умирающего мальчика, она проклинала то свое решение. Видно, волхвы правы и князем должен стать Святослав? Но Игорь никогда не простит ей смерть единственного сына, болгарка тоже не смогла родить наследника, у нее девочка.

И будет ли еще сын у самой Ольги, если Игорь и видеть ее не хочет?



Но это было через несколько лет, а тогда вышгородская княгиня сама воспитывала своего мальчика, хорошо понимая, как это ненадолго. Немного погодя ребенка заберет воевода-пестун, и будущий князь станет обучаться ратному делу, глядя на сильных и суровых мужчин. Это девочки остаются при матерях до замужества, а сыновья уходят от них в дружину рано. У нее есть всего лет семь, чтобы приучить сына к мысли, что мать для него главное, чтобы он никогда позже не забыл о ней так, как забыл его отец.

Нет, князь Игорь тоже не забыл, но он не приходит к княгине в ложницу только присылает ей многих и многих просителей и советчиков. Все больше и больше хозяйственные дела даже Киева решает младшая жена князя Ольга, сидя в Вышгороде. Успешно решает, когда-нибудь князь поймет это. Но пока для Игоря главное – сын, который у Ольги. Для нее тоже.

Понимая, что с мальчика многое спросится сразу же, мудрая, хотя и молодая мать стала приучать его к мужским занятиям рано, малыш ездил на охоту, сидя перед ней в седле, пытался тянуть крошечный лук или бросить маленькое, для него сделанное Асмудом копье. Рассказывая трехлетнему сыну обо всем вокруг, Ольга почти всегда говорила: «Смотри, как устроила это твоя мать…» Святослав должен запомнить, что все разумное от матери, привыкнуть навсегда к мысли, что без нее Руси не жить.

К новорожденному внуку приезжал князь Олег. Он долго внимательно смотрел в розовое личико малыша, почему-то мрачно покачал головой и, круто повернувшись, вышел. Ольга бросилась вслед, князь – волхв, что он увидел? Но князь ничего не ответил на ее вопрос, только погладил молодую княгиню по начавшим вдруг темнеть после рождения сына волосам и снова сокрушенно покачал головой.

Бедная Ольга допоздна металась по ложнице, заламывая пальцы, взгляд Вещего князя точно предрекал какую-то беду. Но шли дни, и ничего не случалось. Постепенно княгиня успокоилась, решила, что Олегу просто не понравился сам мальчик. Вещий Олег и впрямь не слишком интересовался ребенком. Когда сам князь умер от укуса змеи, Ольга подумала, что не такой уж он и вещий, если не смог предусмотреть гадюку в черепе своего коня. Игорь после его смерти долго не приезжал не только в Вышгород, но и в Киев, сначала был в Новгороде, потом поехал по другим землям. Прекраса тоже жила в Новом городе, но мужа точно подменили, Игорь чурался ее даже больше Ольги.

Ольгу мало волновали Прекраса с дочками и даже смерть Вещего Олега. Она жила заботами маленького княжича, его детскими болезнями и радостями. И гордилась собой. Если князь теперь и возьмет еще одну жену, то все равно у Ольги растет Святослав, тот самый, которому волхвы предсказали княжение после отца. И неважно, что мать зовет его Людбрантом, для всех он наследник Рюриковичей Святослав Игоревич.

Она совсем не старалась вырастить из сына русича, рассказывала ему только свои, варяжские, предания, славянским он научится и без матери. Это очень нравилось дружине, состоящей большей частью из варягов, а дружина – главное в княжьей силе. Ольга не старалась ради дружины, просто ее и их чаяния совпали, и Людбрант рос истинным варягом, что очень не нравилось тем, кто считал варягов находниками. Но пока еще дружина сильна, а вырастет сын и возьмет все в свои руки! Так мечтала его мать, но человек может придумывать себе все, что угодно, а жизнь повернет так, как ей нужно.



Ольга нервно мерила шагами трапезную. Сама того не замечая, она кусала узкие губы и щелкала косточками пальцев. Эти две ее привычки вызывали ярость у князя Игоря, и она всегда следила за собой при муже. Но сейчас князя не было в Киеве, снова ушел через хазар в Табаристан! Все могло кончиться плохо. Князь Олег незадолго до смерти предостерегал Игоря от такого похода. Тот дождался своего часа и пошел-таки! Хазары не станут год за годом пропускать русичей через свои земли, да и отношения с Византией у них уже не те. Еще при жизни князя Олега Игорь дважды ходил на Табаристан, и оба раза удачно. Ольга не вмешивалась в государственные дела, ей хватало своих женских забот с маленьким княжичем. Краем уха она слышала, как Асмуд говорил кому-то, мол, князь Олег договорился с Царьградом, чтоб дружины пропустили через Хазарию. Княгиня удивилась – при чем здесь Царьград? Но переспрашивать не стала. Позже поняла, ромеи заплатили хазарам, чтоб те не чинили препятствий русичам при волоках через свои земли до самого моря. Это было очень опасно, но, видно, Олег был твердо уверен в договоренности, если решился отправить младшего князя на такое дело. И сам ждал у Днепра. Хотя, если бы хазарам вздумалось напасть, то и Олег не успел бы спасти. Игорь тогда хорошо взял с приморских городов, от нашествия русов вздрогнуло все побережье Арабского халифата, пограбили и Абесгун, и Бердаа, и многие другие города. Но это Олег смог договориться с византийским императором Львом, тот еще не забыл грозного князя, перед которым клялся в дружбе. Теперь императором давно уже Роман Лакапин, он иудеев, какие у власти в Хазарии, не любит, а Игорь ни с кем не договаривался. Что мешает хазарам попросту разграбить дружину русов на обратном пути?

Ольга не задумывалась о власти, пока вот так не припекло. Она вдруг поняла, насколько сложны взаимоотношения правителей меж собой. Вон те же древляне: стоило умереть князю Олегу, подняли головы. Игорь сходил на них с дружиной, чтоб напомнить о силе Киева, обещали давать по-прежнему, но делать этого не стали. Снова надо воевать.

Сейчас князь уплыл на земли Арабского халифата один. Ольга попыталась представить себе, как шли русские дружины. Она не слишком сильна в знаниях дальних земель, но слышала от того же Асмуда, что надо, до того как в Царьград попасть, спуститься по Днепру до самого Русского моря, потом пройти мимо хазарских городов Корчев и Тмутаракань в Меотийское болото, как ромеи зовут Сурожское море, подняться по Дону до волоков на Итиль и только потом спуститься по Итилю в другое море. Княгиня не знала, где это, но хорошо понимала, что уже одни волоки – опасность для лодей.

Хорошо чувствующая будущее, Ольга волновалась не зря. Но успокоить некому, верного Любомира тоже нет в Киеве, сама просила его быть рядом с князем, словно о защите просила.



Не стоило бы русичам так примучивать Бердаа, добром это не кончится. Но князь уже не мог остановить своих воев, те словно чувствовали, что жесткой руки Олега больше нет, творили что хотели. Игорь зубами скрипел, а Свенельд только смеялся:

– Чего ты боишься, князь? Куда они денутся, эти хазары? Под Царьградом ходят, точно овцы у пастуха под кнутом. Как велит Роман, так и поступят.

Казалось, все прошло хорошо, дань взяли большую, и хазарам хватит, и себе сверх меры останется. Но когда уже шли обратно, хазарский царь вдруг прислал тайного гонца. Свенельда не было в стане, тот со своими отстал, добирая ценное по окрестностям, и Игорь принял посланника сам.

Хитрый иудей быстро оценил скромное убранство шатра. Не стоит, чтобы русский князь заметил легкое презрение, которое испытал хазарин от увиденного. Не умеют эти дикари окружать себя удобством и красивыми вещами, не знают толка в богатстве. Разве так мог бы жить князь, только что пограбивший богатые города? Где роскошные ковры, где томные девы с тонким станом, где яства, вина, где золото, наконец?! И зачем им награбленное? Верно решили хазары забрать себе все, верно, только нужно не просто отобрать, а уничтожить войско этого князя, чтобы не пришел в следующий раз мстить самим хазарам. По воле царя гонец должен был сообщить русам, что на них могут напасть. По воле же тех, кто говорил с гонцом после царя, нужно было убедить князя, что это не опасно, чтобы ему не пришло в голову вдруг свернуть на юг и пройти Сальскими степями до Русского моря к своим в Тмутаракань. Там помощники слишком сильны.

И гонец, пряча глаза, принялся передавать речь хазарского царя. Но даже одни и те же слова можно произнести по-разному. Можно грозно сказать, что в Донских степях, когда поставят ладьи на катки для волока, русские дружины ждет жестокая расправа, а можно просто напомнить о сложности волока, о том, что враги не дремлют… И при этом подчеркнуть мужественность и силу русского князя. Лесть он любит, ох, как любит. Верно рассчитали иудеи, Игорь услышал прежде всего осанну своей силе и воинскому таланту, поэтому лишь усмехнулся в ответ на предупреждение о возможном нападении. Гонец радовался – выполнил и волю царя, и волю других, заплативших немалые деньги за умение говорить правильно.

А вот сидевший все время молча в стороне Любомир услышал то, что надо было услышать, – идти от Итиля до Дона волоками нельзя! Положение тяжелое, да еще и Свенельда нет с князем! Игорь и слушать не захотел об осторожности:

– Ну выставлю я дополнительную охрану, справимся, что ты трясешься?! Это недостойно воина! Сам царь не собирается нападать, а с частью его войска разделаюсь так, что долго помнить будут!

Любомир с тоской подумал, что, похоже, долго помнить этот поход будут они сами. Пытался уговорить, чтобы Игорь хоть не трогался с места, пока не подойдет со своими Свенельд. Никакие доводы не помогли, князь решил выступать вперед, ничего не боясь. А варягов все не было и не было….

Когда ладьи уже стояли на катках, Любомир еще раз поговорил с князем, просил подождать. Игорь разозлился окончательно, кричал на помощника, корил за трусость и советовал удирать, если боится. Больше всего Любомиру хотелось выполнить его совет, но, вспомнив об Ольге, понял, что вернуться к ней, оставив князя на произвол судьбы, просто не сможет, вздохнул и стал думать о том, как обезопасить Игоря даже при нападении. Это он буквально заставил князя надеть полный доспех, даже шелом, несмотря на жару, в Киеве уже листья с деревьев полетели, а здесь пекло, как летом. У Игоря хватило ума послушать своего помощника.

Пора отходить, но Свенельда с его варягами все нет. Игорь тревожно мотнул головой: не случилось ли чего? Но первые ладьи уже двинулись вперед, пришлось и себе пристраиваться. Русичи, толкая ладьи, тревожно оглядывались, все же шли по чужой земле. Но скоро усталость и пот, заливавший глаза, взяли свое, не осталось сил думать о возможности нападения, в головах засела одна мысль: скорее добраться до воды и спустить ладьи в Дон. Волоки везде тяжелы, а по степной жаре, с большим грузом, второпях – тем более. Своеобразный караван сильно растянулся. Передние чуть не скрылись с глаз, а последние только трогались с места. Правда, не все. Катков не хватило, пришлось самую малую ладью, почти лодку, бросить у берега. Из нее даже забрали не все, так много было награблено.

Откуда вдруг взялись всадники, никто не понял. Просто со всех сторон донеслось гиканье, и в степи закурилась пыль под копытами лошадей. В первую минуту показалось, что это наконец Свенельд со своими. Игорь даже успел подумать, как выругает варяга, чтоб не пугал, но быстро понял, что ругать Свенельда придется за другое. Нападали степняки, а часть дружины куда-то так и запропастилась!

Русичи остановились, не понимая, что происходит. Хазары не могли напасть, ведь ладьи шли по договору с их царем! Нарушить царскую волю для хазарина невозможно, она священна.

Но вопреки всем представлениям русичей нападали именно хазары, их лавина приближалась сразу с нескольких сторон, грозя с первых минут захлестнуть растянувшихся по степи славян, опрокинуть их защиту. Любомир заметил, как побледнел князь. Случилось то, о чем его предупреждал гонец хазарского царя: беки пренебрегли договором с Византией и решили пограбить русичей на обратном пути из Абесгуна. Сейчас Игорь был готов отдать все взятое в Табаристане и уйти восвояси с пустыми руками, но хазарам явно было мало богатств, они стремились уничтожить самих русов во главе с их князем! Нападавшие не отбивали добычу, они разили дружинников Игоря и стрелами, и, приблизившись, мечами.

Хазары, послушные воле своего бека, пробивались к князю. Вокруг Игоря тут же собрались все дружинники, кто не успел уйти далеко, засверкали клинки. Но их было так мало! Любомир отбивался сразу от нескольких наседавших. Сам Игорь рубился наравне со своими воями, но пешим против конных тяжело. Понимая это, русичи старались поразить прежде всего коней. Все же силы были неравны. Казалось, еще немного, и хазарская волна захлестнет ряды русичей. Хазары спешились и теперь наседали, стараясь окружить Игоря.

– Врешь, нас просто так не возьмете, хазарские псы! Князя я вам не отдам!

Злость удесятерила силы Любомира, он набросился на ближайшего хазарина, как зверь. Конечно, нападавшие не были арсиями, то есть лучшими воинами, охранявшими царя Хазарии, но все же одному против десятерых сражаться тяжело.

– Ну иди, иди сюда, – подзывал к себе хазарина Любомир. Обветренное широкоскулое лицо степняка оскалилось злорадной ухмылкой. Чувствовал собака, что русичам деваться некуда, оттого и был храбрым.

– А-а-а! – Любомир со злостью рубанул мечом, но не сверху вниз, как ожидал хазарин, а слева направо, буквально перерубая того пополам. И тут же почувствовал, как левое плечо что-то обожгло. Видно, ударили стрелой. Спасла кольчатая броня, а еще то, что наконечник только скользнул, а не попал прямо. Любомир оглянулся на князя. Тот бился один против двоих. На ближнем к русичу хазарине тоже была броня, но вот ниже ее все открыто, и Любомир, не задумываясь, полоснул мечом по тому, на чем степняк обычно сидел во время пиров. К общему гвалту боя добавился истошный крик изуродованного хазарина. Любомир довольно кивнул, со вторым князь справится сам.

Но немного погодя понял, что Игорь бьется практически за его спиной, видно, окружили уже со всех сторон. Да где ж этот Свенельд?! Тоже мне княжий воевода, его князя убивают, а лучшая часть дружины куда-то запропала!

Злость на хазар и на Свенельда захлестывала Любомира. Но варяг был далеко, а хазары вот они! И русич дрался как варяжский берсерк Один за другим падали посеченные страшными ударами степняки. Постепенно противников вокруг них с Игорем заметно поубавилось. Одни не могли уже больше встать, но были и такие, кого сам русский князь волновал мало, гораздо больше интересовала добыча, захваченная в Абесгуне. Осознав это, Игорь скомандовал:

– Пробивайся к ладье, что осталась на берегу! Верно придумано, посуху им не уйти, может, хоть по воде получится? Тогда и мысли не появилось, куда уходить будут, главное, вырваться из этого сверкающего клинками кошмара, из круга перекошенных злостью хазарских лиц.

Держась плечом к плечу, им с Игорем удалось добраться до берега. Но хазары не отставали. Любомир понимал, что сесть в ладью и отплыть просто не дадут, побьют стрелами. Вдруг на глаза ему попался хазарин в роскошном одеянии, с дорогим оружием, видно, один из старших нападавших, бек. Такого стрелами свои бить не станут. Вместо того чтобы отбиваться от него, русич неожиданно метнулся навстречу и ловко перехватил за шею, повернув к себе спиной. Теперь богато одетый хазарин был для него щитом. Князь оценил ловкость Любомира и рассмеялся:

– Молодец! Беги под его прикрытием!

– Вот еще! – возмутился тот в ответ. – Вместе бежим!

Заслоняясь от хазарских стрел и мечей их же собственным беком, Игорю с Любомиром удалось сесть в ладью и даже отойти от берега. Теперь надо было как-то оторваться от оставленных на берегу, ведь хазары не бросят своего на произвол судьбы, значит, будут преследовать и выжидать момент, когда можно свести счеты с похитителями. Князь вдруг велел хазарину:

– Скажи, чтоб отстали, не то порешим тут же!

Приставленный к горлу бека меч помог тому понять русскую речь и без толмача. Он поспешно закивал и, хрипя, что-то закричал своим на берегу. Видно, закричал все правильно, потому как преследователи поотстали. Любомир похлопал перепуганного хазарина по плечу.

– Молодец, не станешь пакостить, мы тебя отпустим. Может быть….

Постепенно бой удалился настолько, что звон мечей уже не долетал до их ушей, слышался только неясный шум. Хазары на берегу тоже отстали. Князь кивнул на притихшего бека:

– Куда его? В реку?

Тот, видно, понял, о чем речь, затрясся, замотал головой, прося оставить жизнь. Любомир кивнул, оглядел пленника с ног до головы, ловко ободрал все золотые и серебряные украшения, какие нашел на его одежде, связал руки и затолкал в рот кляп из его же пояса. Немного погодя, чуть пристали к берегу, выкинули бедолагу на мелководье и поспешили унести ноги подальше от места сражения. Оглянувшись, Любомир увидел, как хазарин шлепает по воде обратно, пытаясь выпутать кисти рук из пут. Глупец, узел, которому научил Любомира варяг Онгерд, распутать не под силу и за полдня, не то что не глядя за спиной.

Но уплывать очень далеко не стали, понимали, что рано или поздно хазарина найдут, он не простит позора и постарается им отомстить. Русичи не знали, что хазарин постарается лишить себя жизни сам, чтобы не быть казненным у всех на виду и не навлечь беду на весь свой род. Царь Хазарии не прощал побежденных, тем более опозоренных.

Только Игорю и Любомиру было не до хазарских переживаний, самим бы ноги унести. Немного погодя Любомир предложил… ладью бросить и выбираться на берег, чтобы не искали на воде. Решение было верным, только куда двигаться по берегу, ни один из них не знал. Все же они забрали оружие хазарина, его золото, то, что оставалось в ладье, когда ту бросили русичи, и, развернув, оттолкнули подальше. Ладья поплыла обратно к месту битвы.

Вот теперь они остались одни, почти без оружия, без коней, не имея понятия, где остальные и что делать. Пока отбивались и убегали, все было ясно, а теперь….



Кукушка считала чьи-то годы. Любомир усмехнулся: гляди-ка, в Хазарии тоже есть кукушки… И вдруг замер, придержав князя, чтоб не сделал лишнего движения или чего не сказал. Тот удивился:

– Что ты?

– Кукушка… – прошептал русич.

– Слышу, – согласился Игорь.

– Кукушка давно перестала подавать голос, прошло ее время… Это человек.

Для Игоря, выросшего в княжьем тереме, лесная наука была незнакомой. Приходилось полагаться на товарища по несчастью. Зато Любомир хорошо знал лес и его обитателей.

Они шли уже третий день, стараясь уйти из степей в леса как можно скорее. Хоронились и береглись открытых мест. То, что в лесу шел человек, кричащий кукушкой, Любомиру совсем не понравилось, это означало, что есть еще кто-то, кто не хочет, чтоб его видели, но подает знак. Ладно, если прячется сам, а если ищет их? Немного погодя они наткнулись на чужака, вернее, это они были чужаками, а лесной человек, возможно, местным. Любомир сделал знак князю, чтоб не высовывался и долго наблюдал. Человек был один и просто отдыхал, видно, сморила усталость. Приглядевшись, русич понял почему – на пеньке сидел старик. Согбенная спина, седые пряди волос… небось и глухой, как тот пень, на котором сидит. Не успел Любомир так подумать, как старец вдруг усмехнулся:

– Ну, выходи, чего прячешься? Думаешь, не слышу, как ты сопишь?

Любомир замер, ожидая, что на голос старика из окружающих зарослей кто-то выйдет, но вокруг было тихо. А человек снова усмехнулся:

– Эй, ты, не стой за спиной, выходи на свет, не обижу. Я же слышу, где ты стоишь.

Пришлось выйти. Тем более что старик говорил по-славянски! Откуда славянин, да еще и такой старый, в Хазарии? Спрашивать не пришлось, тот объяснил все сам:

– Я давно здесь живу. Вон там за лесом моя землянка. А ты из тех русичей, которых хазары недавно побили?

Вот откуда живущий в глухом лесу полуслепой старик мог узнать о разгроме русской дружины?

– Тебя как кличут?

– Любомиром.

– Любомир, не удивляйся, я знаю все. И скажи своему попутчику, пусть тоже меня не боится. Я вам зла не причиню. А дорогу в Киев покажу, чтоб по лесам не плутали зря. Пойдем.

– Я только напарника позову…

Честно говоря, Любомир просто не знал, как быть. Поверить старику? А если он заманивает их, чтобы отдать хазарам? Но идти дальше, не зная толком дороги, без огня, без оружия было тяжело. Боевым мечом не добудешь себе пропитания, не нарубишь дров для костра, не сразишься с диким зверем. И он решился, отправился к затаившемуся в кустах князю. Ничего не объясняя, позвал за собой. Все равно Игорь не поверит, он теперь никому не верит, кроме разве самого Любомира.

Старик ждал на том же пне. Его скрипучий голос приветствовал появление Игоря, хотя тот подходил также со спины:

– Будь здраве, князь.

Игорь замер, вопросительно глядя на Любомира. Тот только пожал плечами, объяснить, почему дед назвал его князем, было невозможно. Но никакого беспокойства, однако, не было, ну назвал и назвал….

– И ты будь здоров, добрый человек. Не знаю твоего имени.

– Полей я. Пойдемте.

Старик с трудом поднялся и заковылял по едва заметной тропинке в заросли. Любомир на всякий случай тихонько вытащил свой меч, мало ли что….

– Убери меч, здесь нет врагов, – прокряхтел старик, не оборачиваясь.

«Да что у него глаза на спине, что ли?!» – ужаснулся Любомир. Им с Игорем стало не по себе, так бывает, если в темноте натыкаешься на что-то непонятное и потому опасное. Потом на свету видишь, что это самая привычная вещь.

Шли осторожно, оглядываясь и прислушиваясь. Неожиданно вышли на небольшую поляну с холмом, с края которой из земли едва виднелась крыша, покрытая дерном. Старик направился к большому пню, стоявшему перед самым входом, но тут им навстречу выскочил огромный лохматый пес. Он не лаял, только зло и настороженно смотрел. Хозяин что-то приказал, собака отошла в сторону, освобождая дорогу пришедшим, но совсем уходить не стала, легла чуть подальше и принялась пристально наблюдать за происходящим. Любомир и Игорь поняли, обидеть старика пес не даст, но никто обижать и не собирался, напротив, гораздо больше боялись сами.

Старик показал им на небольшие поленья, лежавшие на земле:

– Садитесь. Сначала поговорим, потом поедим, а потом отдохнете. Не по обычаю, но не нам те обычаи соблюдать.

Сели, вытянув уставшие от долгой ходьбы ноги. Игорь не выдержал первым:

– Почему ты назвал меня князем? Старец усмехнулся:

– А кто ты, разве нет? Ты князь, и тебе говорил твой отец, чтоб не ходил через хазар. Не послушал, теперь вот сидишь один в темном лесу и не знаешь, что делать.

Любомир заметил, как вздрогнул Игорь после слов об отце. Как мог говорить маленькому мальчику про хазар Рюрик, если сам дальше Новгорода и носа не совал? Но показалось, что старец что-то угадал, князя не удивили эти слова, только голову опустил, точно и впрямь не выполнил наказ отца. Чудеса… Откуда было знать Любомиру, что настоящим отцом Игоря был князь Олег, и это он предупреждал сына о хазарах.

– Дружина твоя под хазарами полегла, только Свенельд со своими остался. Если он доберется до Киева раньше, тебе туда и идти ни к чему будет.

Русичи смотрели на говорящего во все глаза. Они уже не удивлялись, что лесной человек знал даже имя варяжского воеводы. Тот усмехнулся:

– Я вам помогу.

Тут Игорь подал голос:

– Почему ты хочешь помочь мне, киевскому князю, побитому хазарами?

– Не хочу, чтоб Русью Свенельд правил. Я их придержу, повожу кругами, чтоб ты успел до дому добраться. Только смотри, не наделай глупостей. Не слушаешь тех, кто тебе добра желает, потому и беду на себя зовешь.

Больше старик ничего объяснять не стал, просто позвал в землянку. Там было тихо, чисто и почти темно. Запалив лучину, хозяин достал откуда-то из угла большой кусок хлеба, запеченную рыбину и поставил перед неожиданными гостями жбан с медом. Любомир удивился и хлебу, и меду. Кто ему еду варит? Старик объяснил:

– Есть добрая душа, живет недалеко, приходит и приносит.

Расспрашивать подробнее не решились. Попили, поели, хозяин убрал со стола и вдруг взял в руки уголек:

– Сейчас покажу, как идти надо.

Любомир снова поразился – откуда уголек, если в землянке и печь-то не топлена?

Рука старика была твердой, он вел линии на столе уверенно, словно занимался этим каждый день.

Вскоре на досках протянулся Итиль, изогнулся дугой Дон, обозначилось Русское море, наконец, Днепр, и на его изгибе Любомир узнал Киев. Казалось, до дома так близко, но они хорошо понимали, туда идти и идти….

Кроме нарисованного на столе, старик велел перенести все и на бересту. Когда Любомир сделал это, еще добавил Сейм, Псел и несколько более мелких речек, чтоб не плутали. Хозяин землянки дал с собой топор, большой охотничий нож, лук с полным тулом стрел на зверя и кресало, чтоб высекать огонь. Любомир усмехнулся – царский подарок!

Когда уже все было сказано, глаза старика вдруг чуть лукаво блеснули:

– А ты молодец, сообразил про кукушку.

Он повернулся к князю.

– Это твой брат названый, слушай его советов, он плохого не скажет. А еще слушай свою разумную жену. И не верь чужим. – Чуть помолчав, добавил: – Отец твой волхвов слушал и был мудрым.

Князь круто повернулся и, не прощаясь, шагнул в лес. Губы старика тронула едва заметная усмешка, он махнул рукой Любомиру:

– Спеши, догоняй.



Отошли еще не очень далеко, но Игорю вдруг пришло в голову спросить у старика, как быть со Свенельдом, когда варяг придет в Киев. Любомир пытался убедить князя не возвращаться, но тот настаивал. Сколько ни плутали, заветной полянки не нашлось, даже пня, на котором сидел старик, тоже не было. Лес стоял стеной. Вдруг уставшие путники снова услышали кукушку. Она считала года там, куда им следовало идти по рисунку старика. Любомир выразительно посмотрел на Игоря, так недолго и беду на себя накликать! Князь подчинился.

Они шли долго, очень долго, а в Киеве узнали: кто-то сообщил воеводе Асмуду, что дружина разбита, но князь спасся. Кто это сделал, воевода так и не смог вспомнить. Беглецы молчали, хорошо понимая: постарался старик из леса.

.

Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь


Предыдущая страница Следующая страница

Ваши комментарии
к роману Я – княгиня Ольга. Первая женщина на русском престоле - Наталья Павлищева


Комментарии к роману "Я – княгиня Ольга. Первая женщина на русском престоле - Наталья Павлищева" отсутствуют


Ваше имя


Комментарий


Введите сумму чисел с картинки


Партнеры