Разделы библиотеки
Все радости – завтра - Бертрис Смолл - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Все радости – завтра - Бертрис Смолл - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Смолл Бертрис
Все радости – завтра
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Часть II Бомон де Жаспр
Фаброн де Бомон проснулся внезапно и, открыв глаза, увидел перед собой зеленовато-голубые глаза своей жены. Совершенно нагая, она удобно уселась на его груди, прижав небольшой, но тем не менее смертельно опасный столовый нож к ямке на его горле. Его сердце учащенно забилось.
– Не двигайтесь, монсеньор, – вежливо сказала Скай, – иначе у меня соскользнет рука, и не думайте, что я не смогу убить вас. Если вы двинетесь, я это сделаю.
Он сглотнул слюну, и со злорадным удовольствием она ощутила по движению ножа, как участился его пульс.
– Зачем? – спросил он.
– Вы просили английскую королеву прислать вам жену, монсеньор, и она любезно прислала меня вам. Я предполагаю, вам известно, что дамы на моей родине независимы и горды. В наше время даже женщины Франции вполне просвещенны! Я не из тех, кого можно подчинить поркой. Я женщина, монсеньор. И женщина просвещенная, богатая и мать семейства. Если еще раз без всякого повода вы поднимете на меня руку, я убью вас, монсеньор, без колебаний. Я буду вам хорошей женой и, если благословит Господь, рожу вам детей. Однако я не обращусь в гугенотство. Я не лучшая из католичек, но предпочитаю эту веру всем остальным, и я всегда буду уважать то, во что веруют другие. – Она пристально взглянула на него: – Вы поняли меня, монсеньор? Больше никаких порок!
– А если я откажусь, упрямая сука, что тогда? – Его темные глаза горели от гнева и ненависти.
– Тогда я убью вас прямо сейчас, на этой постели, – холодно сказала она. – На моем теле отпечатки ваших ударов. Я продемонстрирую их вашему племяннику и отцу Анри.
Я заявлю, как верная дочь церкви, что ваш пастор не имел права сочетать нас браком и хотя я умоляла вас вернуть отца Анри и сочетать нас по обряду истинной веры, вы не захотели этого. – Она спокойно улыбнулась ему. – И я заявлю, что не могла жить с вами в грехе, так как привыкла быть уважаемой замужней женщиной – моя репутация, монсеньор, безупречна. Но вы пытались изнасиловать меня, а когда я стала сопротивляться, избили до полусмерти. Оказавшись во власти ваших грязных и противоестественных страстей, я, как добрая дочь церкви, не могла вытерпеть, когда вы снова пожелали овладеть мной, причем ваши извращения угрожали спасению моей души. И тогда я убила вас. – Она бесстрастно созерцала его. – Как вы думаете, будет ли церковь или ваш племянник считать меня ответственной за деяние, совершенное в момент насилия?
Скай победила и знала это. Она поняла, что герцог не дурак и не захочет скандала.
– Вы можете выбирать, монсеньор, жить или умереть. Решайтесь! – сказала она ледяным тоном.
– Откуда вы знаете, что можете доверять мне, мадам? – спросил он, не в силах отвести глаз от ее прекрасной груди. – А если я соглашусь, но, когда вы слезете с моей груди и отложите нож, я изменю соглашению? Вряд ли можно считать правомочным соглашение, достигнутое под принуждением.
– Как сказал мне ваш племянник, вы – человек чести. Я полагаю, что ваши понятия о чести распространяются не только на мужчин, но и на простых женщин.
Он кивнул, удивляясь силе ее логики.
– Хорошо, мадам, я согласен. Я не буду больше бить вас, но вы должны согласиться, что рожденные вами дети должны быть воспитаны в моей вере, а не в вашей. Я не позволю моим сыновьям оказаться под властью этой римской шлюхи.
– Согласна, – сказала она не колеблясь, зная, что, если у нее будут дети от герцога, она сможет научить их истинной любви и без пастора Лишо. Она легко соскочила с него и положила нож на подставку для свеч. Затем, сев на подушки, прикрыла грудь простыней. Это простое проявление стыдливости тронуло его.
Он сел:
– Вы удивительная женщина, мадам.
– Меня зовут Скай, – спокойно сказала она, – вы уже называли меня так однажды. Не могли бы вы называть меня по имени хотя бы в интимной обстановке?
– Но и вы только однажды назвали меня по имени, Скай.
– Фаброн – это необычное имя, – ответила она.
– Но характерное для нашей страны, – сказал он. – Это родовое имя.
Наступило долгое молчание, после чего она наконец спросила:
– Все-таки почему вы так не любите женщин?
На минуту он задумался, потом ответил:
– До сих пор я об этом не думал. – Он вздохнул.
Моя первая жена очень страдала, не в состоянии на протяжении многих лет родить мне ребенка. Бедная Мари! С каждым выкидышем или мертворожденным она все более концентрировалась на мысли родить мне живого сына. Такая прелесть! И она умерла в попытке сделать это. Я полагаю, что Господь наказал меня так за то, что я не последовал голосу совести. А вторая жена, Бланш, родила наконец этого идиота, которого называют моим сыном, а потом умерла. Да, Господь крепко наказал меня!
Когда я встретился с пастором Лишо и рассказал ему обо всем, он уверил меня, что эти утраты удовлетворили гнев Божий. Он сказал, что вы – здоровая, крепкая женщина, которая родит мне детей, если только я смогу укротить в вас злой дух, который оскорбляет Бога.
– Не могу с ним согласиться, – сказала Скай спокойно. – С женщиной лучше обращаться с любовью и лаской. Тогда, как цветок, она расцветет. Жестокость только озлобит и остервенит ее. Кроме того, если вам нужен сын, который бы мог управлять герцогством, то его мать должна быть сильной женщиной.
– А вы любили своих мужей, Скай? – спросил он с любопытством. – Они не пытались подавить вашу волю?
– Я любила троих из них, – ответила она. – Все они были разные, но каждый умел любить. Да, я любила их, и они любили меня, и никто из них не пытался сломить меня. – Ее лицо озарилось воспоминаниями, и у него перехватило дыхание от того, какой прекрасной она стала в этот момент.
Он взял ее руку, поднес к своим губам и поцеловал. Она серьезно посмотрела на него: хотя у нее не было никаких чувств к нему, но он стремился к этому, и она должна была попробовать. Выбора не было. Она погладила его по щеке. Он взглянул на нее, и его взгляд был столь же серьезен, как и ее.
– Я знаю, что в Библии осуждается лицезрение мужчины и женщины в первозданном виде, но сейчас я больше всего хочу увидеть вас обнаженной. Вы можете сделать это для меня, Скай?
Откинув покрывало, она встала.
– Я уверена, – сказала она, – что это пастор Лишо вбил вам это в голову, Фаброн. Это ложь: в Библии сказано, что мы созданы по образу и подобию Божию, а если так, то как же можно не восхищаться Его созданием? Им самим? – Она медленно повернулась, чтобы он полностью насладился зрелищем ее тела.
Ее красота почти заставила его зарыдать: маленькие груди совершенной формы, изящная линия бедер и ног, узкая талия и длинная линия спины, великолепная форма рук. Все было совершенством, за исключением рубцов от розги на коже. Они поблекли, но их зрелище вызвало в нем ощущение вины.
– Вы не можете быть земной! – сказал он. – Пастор прав: женщины – изобретение дьявола! Прикройтесь, мадам!
В ответ она бросилась на кровать рядом с ним.
– Нет, Фаброн, – твердо заявила она. Скай решила бороться с невежеством и суеверием этого гугенота. Теперь она жена герцога и не позволит пастору Лишо руководить их браком или разрушить его. – В Библии сказано, что женщина сотворена Господом нашим из ребра первого мужчины, Адама.
– Откуда вы это знаете? Кто сказал вам это?
– Никто, Фаброн. Библия переведена на английский, и я прочитала это в ней сама.
– Но ваша злокозненная церковь запрещает вам знать, что написано в Библии.
– Церковь много чего запрещает, Фаброн, и я не во всем с ней согласна. – Она улыбнулась ему. – Я ведь говорила вам, что я не лучшая из католичек. Раз Библия переведена, я решила узнать, что там написано. И я узнала.
– А вы всегда делаете то, что хотите, мадам? – Его черные глаза снова были суровы, но все же в его голосе чувствовались нотки юмора.
– Я не всегда могу выбирать, Фаброн, но при возможности я делаю то, что приятно мне.
«Какой он странный», – подумала Скай. Он одержим чувством греховности, он был жесток к ней, и все же она чувствовала жалость к нему. Их глаза встретились, и вдруг он протянул руку и провел по ее бедру.
– Но ведь заниматься любовью при свете дня грех, – проговорил он тихо, но она видела, что он хочет ее.
– Это сказал пастор Лишо? – поддразнила она его, наблюдая за ним сквозь полуприкрытые ресницы.
– Мы никогда не говорили об этом, Скай. Но я никогда не читал об этом в Библии, а вы?
– Нет, монсеньор, я тоже.
Его рука продолжала ласкать ее ягодицы.
– А вы занимались раньше любовью днем? – спросил он.
– Да, – ответила она. Она видела, как возбуждает его ее тело, сам их разговор, возникающие в его сознании фантазии. С каким-то всхлипыванием он повалил ее на спину и начал ласкать ее груди, причитая в то же время:
– Такое наслаждение, должно быть, греховно! Мы не должны делать это! Не должны! – И в то же время он овладел ею еще до того, как она была готова его принять, увлажнив ее расщелину слюной и яростно двигаясь в ней, стремясь к вершине своего наслаждения.
Скай закрыла глаза и не стала мешать ему, пока он всхлипывал и возился на ней. «По крайней мере, – подумала она с облегчением, – он может действовать без жестокости. Со временем я научу его доставлять удовольствие и мне, если сумею избавить от ложных страхов. Но странно – впервые в моей жизни не мужчина управляет мной в постели, а я управляю им».
Наконец с диким воплем герцог кончил, достигнув вершины наслаждения. И хотя Скай все еще не могла простить ему жестокости прошлой ночи, она почувствовала к нему странную симпатию. В самом деле, ведь он всего лишь грустный, слабый мужчина, наполненный страхом и предрассудками. Он, однако, тянется к сильным людям, а она была сильной. До этого лишь пастор Лишо имел на него влияние. Теперь ей нужно – если только она не хотела превратить свою семейную жизнь в ад – одолеть этого мерзавца. Во всяком случае, она не может до этого привезти сюда детей.
* * *
Несколько дней Скай и Фаброн провели в ее спальне. Из разговоров Скай многое узнала о своем новом муже. Она поняла, что он никогда в жизни не любил по-настоящему и страдал от этого. Единственным существом, искренне привязанным к нему, был его племянник Эдмон. Его мать, дальняя родственница Екатерины Медичи, королевы-матери Франции, была холодной и рациональной женщиной, отдавшей обоих детей на попечение воспитателей. Отец, суровый мужчина, имевший высокие принципы и необузданное сластолюбие, никогда не проявлял любви к сыновьям, полностью занятый управлением герцогством и погоней за юбками, что получалось у него одинаково хорошо.
Единственным человеком, который тепло отнесся к Фаброну, был придворный капеллан, отец Анри, и, возможно, в стремлении подражать ему Фаброн и хотел стать священником. Конечно, его отец не желал ничего слышать об этом, и Фаброн озлобился. Отец Анри сочувствовал обеим сторонам и посредничал между ними. Фаброну он объяснял, что если бы Господь захотел, чтобы он стал священником, то он родился бы младшим сыном. Но этот аргумент становился все менее весомым с каждым выкидышем у жен Фаброна и их смертями. Но когда отец умер, у Фаброна не было выбора – его младший брат погиб от раны, полученной на турнире, и единственным законным наследником, кроме Фаброна, был его племянник-карлик. Ему пришлось жениться снова.
Пока Фаброн ждал прибытия невесты, пастор Лишо начал свою черную работу над восприимчивым сознанием герцога. Да, соглашался он с одержимым чувством греховности герцогом, все прошлое – это наказание Господне за то, что он не послушался голоса совести. Однако теперь Господь присылает ему новую жену – и это должно стать началом новой жизни. Новая жена – новая вера. Пастор излагал все это авторитетно, цитируя в изобилии Библию, которую, очевидно, неплохо знал. Стремясь обрести новую жизнь с новой женой, избегнуть прежних несчастий, герцог отошел от веры отцов и с ревностью новообращенного предался новой вере.
И вот новая жена прибыла, но она заставила его сильно усомниться в новых убеждениях. Она была всем тем, чем, как утверждал пастор Лишо, не должна быть женщина, и совершенно другой, чем те женщины, которых он знал раньше. Через три недели после свадьбы он впервые почувствовал себя влюбленным. Скай! Само это имя было возмутительным, но он привык к нему и полюбил его. Скай объяснила герцогу, что она была названа по имени одного из Гебридских островов, где родилась ее мать. Но, странно, это нравилось ему – она по крайней мере не была Мари, Жанной или Рене.
Она была прекрасна и своенравна, независима и нежна, ласкова и умна. Она была всем тем, чего он никогда не рассчитывал найти в собственной жене, за исключением, возможно, красоты. И при этом не отталкивала его от себя, как предыдущие жены – те всегда норовили найти предлог для отказа от близости, а если она все-таки происходила, то стремились, как только он заканчивал, оттолкнуть его. Скай же льнула к нему, заключала его в кольцо своих рук. Особенно ему нравилось класть голову на ее мягкие груди, наслаждаясь ее розовым ароматом. Она была чище и сладостнее любой другой женщины из тех, что он знал.
Однажды ночью, когда он, опьяневший от наслаждения, лежал рядом с ней, она спросила его:
– А знаете, Фаброн, что вы ни разу не поцеловали меня?
Он удивился, так как никогда не был расположен к этому виду ласки. Но ему вдруг захотелось сделать ей приятное, отплатить ей за ту нежность, которую она подарила ему, несмотря на ужасное начало их отношений, начало, от одного воспоминания о котором он содрогался.
– А вам понравится, Скай, если я поцелую вас? – несколько растерянно спросил он.
– Да, – тихо сказала она, – это будет мне так приятно!
Поднявшись на локте, он наклонился и мягко коснулся ее губ своими губами – и тут же отдернулся, как будто прикоснулся к чему-то раскаленному. С тихим смехом Скай снова пригнула его голову и страстно впилась в его губы. Фаброн де Бомон почувствовал, как по его жилам растеклась сладостная слабость, почувствовал, как ожила, снова пробудилась к жизни его мужественность.
– Вот так, монсеньор, – сказала она, ослабив хватку и отрывая свои губы, – вот это поцелуй. Вовсе не такая неприятная вещь, а?
– Вы смеетесь надо мной, мадам? – холодно спросил он, но его глаза говорили, что это холодность мнимая.
– Немного, может быть, – согласилась она, – любовь неотделима от смеха, дорогой муж.
– Вы не уважаете меня, мадам, – сказал он, – и мне придется потребовать выкуп за это нарушение приличий! – И он снова поцеловал ее, сжимая в объятиях, и в касании его губ была неожиданная для нее сила. Впервые за время их брака она ощутила какое-то отдаленное напоминание о страсти. «Возможно, – подумала она, – мы можем надеяться на лучшее».
Он легонько прижал ее к себе, и она поняла, что он ощущает огромное наслаждение от близости ее тела, теплоты и шелковистости ее гладкой, надушенной кожи.
– Вам нравится, когда я ласкаю вас так? – неуверенно спросил он.
– Да, – прошептала она ему.
– Вам нравится, когда я ласкаю и целую ваши прекрасные груди?
– Да, мой муж, мне очень нравится, – последовал тихий ответ.
– Я хочу, чтобы это нравилось вам, – произнес он тоном, который Скай показался стыдливым. – Чтобы вам нравилось, когда я люблю вас.
– О Фаброн, – сказала Скай, довольная и тронутая тем, что начинает завоевывать его, – когда вы нежны и ласковы со мной, я тоже чувствую наслаждение. Разве мы не должны наслаждаться друг другом?
– Но пастор Лишо говорит…
Ее рука легла на его уста:
– Что может священник, служитель любой веры, знать о страсти мужчины и женщины, Фаброн? Я верю, что Бог дал человеку жену не только для поддержки и рождения детей, но и для наслаждения. Люби меня, и я полюблю тебя. Что в этом дурного?
Поцеловав ее ладонь, он снял ее руку с губ и сказал:
– У вас получается это так просто, Скай.
– Это действительно просто, Фаброн. Любите меня, и я полюблю вас.
И тогда он в самом деле подарил ей свою любовь. Он любил ее так нежно и внимательно, как никогда раньше. Впервые он старался удовлетворить ее и впервые почувствовал, что ее наслаждение возбуждает его. И когда она достигла его вершины, он вдруг понял, что раньше она всего лишь имитировала наслаждение, чтобы удовлетворить его. И только тут он понял, что любит эту прекрасную женщину, которая, несмотря на его зверства в первую ночь, стремилась сделать их брак настоящим союзом.
– Вы – моя, Скай, – прошептал он в ее ухо, и она плотнее прижала его, зная, что теперь у их брака есть шанс.
Однако вскоре их идиллия кончилась. На следующее утро они, как обычно, сидели за столиком, который Дейзи каждый день сооружала в окне спальни, наслаждаясь свежими персиками и только что извлеченным из очага хлебом, соленым сыром бри и разбавленным вином. Высокое узкое окно было распахнуто, и на каменной балюстраде бледно-красные розы овивали розовый камень. Небо было без облачка, а внизу плескалось зелено-голубое море, залитое солнцем. Маленькая черно-желтая птичка прилетела к их окну и, устроившись в розах, пропела песенку, прежде чем порхнуть к окну и принять из руки Скай хлебные крошки.
– Как это вам удается? – спросил он, как всегда заинтригованный тем, что ей удается зачаровывать птиц.
– Птицы знают, что меня можно не опасаться, – тихо ответила она. – Животные чувствуют, когда их любят.
– А скорее всего это ведьмовство! – проревел кто-то изнутри комнаты. Испуганная птица вспорхнула и исчезла.
– Миледи, монсеньор, я пыталась не пустить его, но он оттолкнул меня, – презрительно сказала Дейзи. Она произнесла это по-французски, но затем перешла на английский: – Берегитесь, госпожа! Старый черт целыми днями кипятится из-за того, что герцог забросил его.
– Вы злоупотребляете моей дружбой, пастор, нарушая вот так наш с герцогиней покой, – сурово сказал Фаброн де Бомон.
Пастор Лишо подошел к столу. Скай поморщилась – да моется ли этот человек вообще? Он вонял так, как если бы спал в хлеву среди козлов.
– Я пришел ради спасения вашей бессмертной души, Фаброн, сын мой! С того дня, как я соединил вас по закону Божию с этой женщиной, вы не посещали меня. Вы пренебрегаете вашими духовными обязанностями, и Господь недоволен вами! Он отомстит, и эта женщина извергнет ваше семя точно так же, как предыдущие. На колени, оба! Просите прощения у Господа, если не хотите, чтобы стало слишком поздно!
Герцог, очевидно, был испуган, Скай же была в ярости и вскочила на ноги.
.Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры