Аннотация к произведению Эмансипантки - Тамара Борисовна Карсавина

Книга первая Пролог

© Тамара Борисовна Карсавина, 2019

ISBN 978-5-4496-4866-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Книга первая

Пролог

Посреди шоссе стояли «Жигули» жёлтого цвета. Из них выскочил Толик и стал мне махать рукой. Автобус, в котором я ехала навстречу машине, почему то стоял на месте, вернеё было полное ощущение движения, но расстояние не сокращалось. И так несколько минут, он мне махал рукой, а автобус вроде как несся навтречу. Вот тут сон всегда прерывался, но ощущение, что я близко видела его лицо, не проходило и после пробуждения.

Толик был новым сотрудником нашего отдела недолго. Он пришел на завод после армии и устроился на должность «парнем куда пошлют». Он ещë не растерял солдатского дружелюбия и панибратства, всегда был в хорошем расположении духа и его любили за это.

ГЛАВА 1

Наш отдел, СПКБ, а проще – строители. Завод богатый. Мы, простые проектировщики, чувствовали это по ассортименту в столовой, по 13 зарплате, по квартартальным премиальным за своевременный ввод объектов. Народ собрался молодой. Было пару пенсионеров, но они сидели тихо, не выступали публично и в общем-то держались нейтрально. Молодежь, в основном до сороковки, все после Политеха, с неплохими знаниями и неплохой подготовкой дозаводского периода. Проектной работы было завались, фантазия развивалась соразмерно кирпичу, никто не хватал с неба звезд, но фасадики получались миленькие, бойко раскрашенные и пользовались успехом у заводских начальников и в обласной архитектуре.

Кормчим отдела был парень нашего возраста, конструктор по специальности. Если ты его видел впервые, то впечатление было сто процентов положительное. Он казался деловым и демократичным, что сразу подкупало. Звали его Герман Анатольевич, но между собой проходил под кличкой Большой Гарри. Каждая симпачная новая проектантка могла некоторое время попользоваться его благосклонностью. Вновь прибывшая окружалась довольно дотошным вниманием, что несомненно вызывало зависть бывших пассий. Одна из них, по имени Настя, была не на шутку влюблена в Большого Гарри. Она пришла с ним, как боевая подруга, из другого проектного института, бросив друзей, и чутко следила за всеми взглядами налево. Настя была невысокая, поэтому всегда на каблуках. Её можно было бы назвать хорошенькой, если бы не яркий макияж, который производил просто ошеломляющеё впечатление. Но, несмотря на боевую раскраску, некоторое время казалось, что она симпатичный и искренний человек. Как бы не так! Поскольку специальность её была не ведущей, сантехник, времени для сбора сплетен было до чëрта, чем она с удовольствием и пользовалась.

В недалёком прошлом наш отдел не отличался интеллигентностью. В него собрали из разных отделов людей, которые имели хоть какое-то представление о строительстве или строительное образование, и заставили вспомнить, чему их когда-то учили. Поэтому отчасти это был типичный заводской змеёвник. Твердая уверенность, что любой кухарке по плечу управлять государством (а в этом случае заниматься строительством), жила в головах заводчан, работающих до прихода Большого Гарри. Герман Анатольевич сразу понял, что с этим народом каши не сваришь, и ничего путевого не запроектируешь. Поэтому Гарри сделал несколько вылазок к знакомым ребятам в проектные институты. Он посулил хорошие зарплаты, прогрессивки и народ потянулся. Начальник охотно брал на работу из проектных институтов, зная, что проектные институты – это школа проектировщика и с такими людьми легко работать. Как всегда он пекся о себе любимом в том плане, что ведь надо выпускать продукцию и ему отвечать за качество. Вот так незаметно набежало нас достаточное количество и из проектного бюро мы стали большим и трудоспособным отделом. Основной змеёвник очень пострадал, потому что появились свои формирования, в которых все было по сути такое же, но по форме несомненно интелегентнее. Уже не было попоек до поросячьего визга, не стало откровенных сучьих игр, но сплетни конечно плелись и с удовольствием мусолились. Заводские отошли на задний план, а первую скрипку передали новеньким, в том числе и Насте. Поскольку она была допущена к телу Большого Гарри, то в основном и была источником и приемником всех сплетен, слухов, настроений отдела.

Я пришла в отдел позже всех. После меня пришла только моя подруга Динка, да ещë один или два человека. Отдел фактически был сформирован.

Утро начиналось с обхода по кульманам. Бывало конечно Гарри где-то мотался с утра, а так в основном – обход. Если его не было на месте, то Динка подходила к моему кульману и спрашивала: «Ты не знаешь где шеф?» Вопрос задавался регулярно, примерно, раз в неделю в течении года. Пришлось однажды вальнуть, как говорят поляки: «Когда я уходила, он спал».

Так вот начинался обход. Кульманы стояли в три ряда. У нас были отличные Гэдээровские рейсы. Это большущая доска размером примерно метров 1,5 на 1,2 идеально гладкая, белая с двумя взаимно перпендикулярными рейсшинами. Каждый фактически был отгорожен стенкой впереди и сзади от соседа. Гарри кроме вопросов по работе мог делать всякие реверансы и движения, не боясь быть услышенным и подсмотренным. С моим кульманом этот вариант не проходил, потому что Настя сидела передо мной и её ухо просто прожигало кульман. Сзади меня сидела Лерочка. Чудно манерная девица. У Лерочки часто бывали головные боли, поэтому она опаздывала, что сходило с рук. За это она часто отрабатывала по субботам и воскресеньям. Вообще то у нас в отделе очень поощрялось хождение на работу в выходные дни. Факт существования детей, уборки, стирки полностью игнорировался начальством. Можно было каждые тридцать минут выходить на перекур, травить анекдоты в коридоре, отлучаться по своим делам, но, если ты выходишь на работу в субботу, а ещë лучше и в воскресенье – значит настоящий труженик.

Через проход сидели мои друзья Михайло и Славко. Нет лучше друзей чем архитекторы, если дружба не заходила в область профессиональной деятельности. В нашем отделе, даже не знаю почему, зависть к успехам архитекторов, испытывали только другие специальности, поэтому мы дружили честно и преданно, назло завистникам.

Проектный зал был большущий, с огромными окнами и 4,5 метровой высотой. Большой Гарри сидел у самой входной двери и чутко следил за дисциплиной: своевременными приходами и уходами. Он бесцеремонно вмешивался в любую ситуацию, если она развивалась не по его представлению. Так например не могли долго, то есть более 15 минут, общаться с нами друзья из соседних отделов или какие-либо пришельцы извне, заглянувшие по личным делам. Тем не менее, несмотря на церберские повадки Большого Гарри, наш отдел пользовался популярностью.

Проектантки были молоды и, не побоюсь этого слова, хороши собой. Мужское народонаселение, пренебрегая запретами посещения, оказывало нам внимание. Чего только стоила моя коллега архитектор Соломия. Высокая и стройная с густыми длинными волосами. В ней несомненно была примесь польской крови. На неё обращали внимания даже женщины, настолько эффектная внешность. Соломия пришла в отдел раньше всех. Когда появилась Настя, она сразу же невзлюбила Солю: и ноги длинные, и мордашка хороша, соображает неплохо. Боевая подруга Гарри догадывалась, что есть красивые и умные женщины, но они не должны быть ни красивее и ни умнее её, Насти.

Я познакомилась с Соломией в приëмной нашего директора. Оказывается заболела секретарша Мырося, и посадили на телефон Соломию. Она мне понравилась сразу, только я не знала, что она архитектор и не на своем месте, поэтому меня удивил её затравленый вид.

В архитектурной группе нас было только две молодых женщины и мы подружились. При более ближнем знакомстве оказалось, что у нас есть общие друзья. А с её первым и последним мужем, Глебом Недоборовым, я училась в одной группе. Напрасно самоуверенный и недалекий Глеб предположил, что привяжет Соломию к кухонному столу, не тут то было. Соломия прожила с Глебом полгода, успела забеременеть и ушла к родителям. Она устроилась на завод, потому что это более хлебное место, чем проектный институт. Заводской коллектив для человека после пяти лет учебы в институте, испытание. Конечно она не вписывалась в это окружение и часто становилась объектом кривых взглядов и длинных языков. Заводские бабы, иначе не назовешь, предвзято относились к молодежи, пришедшей из институтов. А как иначе? Такие эти институтские чистенькие, непьющие, культурные, интересующиеся – просто противно… Если этой своре не дать отпор, охотно сделают из тебя всеобщее посмешище и клоуна.

Естественное чувство справедливости всегда поднималось во мне, когда талант и красота перечеркивались просто открытым хамством, и все только потому, что невозможно сдержать зависть. Может из чувства солидарности я стала дружить с Соломией. И даже позволяла себе давать ей дружеские советы по макияжу. Надо сказать, что отношение к макияжу у украинских женщин двоякое. Или красились сильно, почти вульгарно, или совсем не пользовались ничем кроме мыла. И это касалось не только Соломии. Когда я впервые пришла на работу и посмотрела на Настю, которая разрисована была до последних возможностей, невольно спросила:

– Ты сегодня идешь в театр?

– Почему ты так решила?

– А макияж?

– Да нет, я всегда так крашусь.

Ничего себе! Я накануне приехала из Питера, где редко можно встретить так раскрашеных женщин и поэтому была искренне удивлена таким отношением к косметике. Там держались в макияже хорошей середины и мы присоединились к Питерским стандартам.

Наша дружба была искренней и лишённой всяческой зависти и подколок. Очень скоро друзья Соломии из других отделов стали и моими друзьями. Посыпались приглашения пройтись на «каву» не только Соломии, но и мне. У нас бывали замечательные загулы в обеденный перерыв, а в другой раз и после работы.

Через несколько месяцев устроилась на работу Динка. Рядом с Соломией она выглядела серенькой мышкой, может так показалось, а может потому, что после декретного отпуска. Динка потихоньку начала обживаться и обрастать друзьми. С самого начала она стала дружить с Витькой. Он в отличии от Динки, которая была конструктором – архитектор, но они так закорешились, что просто не разлей вода. Болтали в основном про передачи по телику, что меня просто удивляло. «Стоит ли говорить о телевизионных передачах, – думала я, а потом решила может и стоит». Кроме того Динка очень приятельствовала с девчонкой со своей группы, которую я сначала терпела, а потом просто не переносила. Злобное некрасивое создание, с сумасшедшим апломбом с ярко выраженной национальной непримеримостью, хотя фамилия была явно не русская. Последекретный период характерен абсолютной зацикленностью на себе, на семье, может поэтому не очень вникаешь в людей и в их внутренний мир. Динка не исключение. Прошло несколько месяцев и интерес к окружению начал проявляться более. Я в то время была ближайшей соседкой по кульману и Динка все чаще начала со мной беседовать. Как то само собой получились, что мы подружились. И она стала просто Ди (у меня есть привычка называть людей по своему и это прилипает к человеку. Например на прошлой работе был парень Юрик. Я стала его называть Йорик, по созвучию, так для всех и стал Юрик-Йорик, так и в Америку Йориком улетел).

Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь

Разделы библиотеки

Любовные романы Любовные романы по темам Любовные романы по автору Современные любовные романы Исторические любовные романы Женские фильмы КулинарияСекреты красотыСонник

Страницы романа:Стр:1

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18

0

/ 0 Гол.

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10