2 наверху - Виктор Улин - Глава первая Читать онлайн любовный роман

В женской библиотеке Мир Женщины кроме возможности читать онлайн также можно скачать любовный роман - 2 наверху - Виктор Улин бесплатно.

Правообладателям | Топ-100 любовных романов

2 наверху - Виктор Улин - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
2 наверху - Виктор Улин - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net

Улин Виктор

2 наверху

Читать онлайн

Аннотация к роману
«2 наверху» - Виктор Улин

Этот роман не может быть назван эпопеей, поскольку действие занимает всего полгода. Но в книге автор сконцентрировал свой 20-летний опыт преподавания в ВУЗе. Главный герой – кандидат физико-математических наук Дмитрий Викентьевич Панин – собирателен, но абсолютно достоверен со всеми конфликтами и перипетиями жизни, поскольку отражает многие реальные проблемы. Временной отрезок его судьбы описывает поворотный период, толчком к которому послужил случайный эпизод. © Виктор Улин 2020 г. – фотография. © Виктор Улин 2021 г. – дизайн обложки. Содержит нецензурную брань.
Следующая страница

Глава первая

Всем моим бывшим коллегам-математикам



«Дворянин Хитрово был трезв и осторожно ходил за своим гордоном, с ружьем наперевес, по мокрым овсам возле кладбищенской рощи, выпугивая перепелов и наугад стреляя в сумрачный воздух, в мелкий дождь. Вечным сном спали в кладбищенской роще Александра Васильевна и Селихов – рядом были бугры их могил. А Яша работал в своей часовне над склепом купца Ершова. Отпустив посетителей, весь день плакавших перед ним и целовавших его руки, он зажег восковой огарок и осветил свой засаленный халатик, свою ермолку и заросшее седой щетинкой личико с колючими, хитрыми-прехитрыми глазками. Он работал пристально: стоял возле стены, плевал на нее и затирал плевки сливами, дарами своих поклонниц.»



(Иван Бунин. «Чаша жизни»)

Глава первая

1

– Митя, ты уверен? – спросила Галина Сергеевна, стоя около двери.

Изнутри там был прикноплен календарь 2008-го года с красной мышью, похожей на сову.

Двадцать первый век, начавшись кое-как, шел чем дальше, тем быстрее.

Его уже никто не называл «миллениумом», только ругали за обесчеловечивание.

– Уверен, Галя, уверен, – ответил Панин, вешая пиджак на спинку ее кресла, стоящего перед компьютерным столом.

– Тебя не начнут вызванивать?

– Не должны. Экзамен начался недавно, только-только всех запустили и рассадили. Но даже если и начнут – это делу не помешает.

– Митя, Митя, – вздохнула женщина. – Сколько тебе лет?

– Вроде тридцать три, – он ослабил узел галстука. – А что?

– То, что мне сорок пять. И не понимаю, что ты во мне нашел.

Галина Сергеевна повернула ключ, замок щелкнул.

Панин улыбнулся.

Что нашел в лаборантке кафедры математического анализа, он и сам не знал.

Кафедра являлась формообразующей на математическом факультете университета, где Дима Панин учился сначала как студент, потом как аспирант, а сейчас стал «исполняющим обязанности доцента» Дмитрием Викентьевичем.

Галина Сергеевна работала тут с незапамятных времен.

Еще абитуриентом Панин уточнял у нее, можно ли сдать не оригинал, а копию аттестата: он параллельно поступал в МГУ, но не прошел по конкурсу.

Специализируясь с третьего курса по кафедре матанализа, он общался в основном с лаборанткой, поскольку научный руководитель – завкафедрой профессор Константин Петрович Зотов – время от времени уходил в запой и становился бесконтактен.

Да и вообще, Галина Сергеевна, когда-то окончившая заочное отделение матфака, знала все и умела применить знания.

Какой она была в ранние годы, Панин не помнил; тогда вектор его интересов был направлен в иную сторону.

Принятый после аспирантуры ассистентом, он стал общаться с Галиной Сергеевной на новом уровне.

Когда Панин утвердился в степени кандидата физико-математических наук, «ГС» сделалась «Галей», хоть и осталась на «вы».

Метаморфоза была рождена не стремлением к панибратству.

Он подсознательно ощущал, что стареющая женщина стремится остаться молодой и отчество ей мешает.

Галей на «ты» Галина Сергеевна стала полтора года назад.

Шла предновогодняя вечеринка в самой большой аудитории, все напились до положения риз и завкафедрой математического моделирования профессор Семен Израилевич Спивак, сдвинув в сторону бутылки, плясал фрейлехс на праздничном столе.

А потом совершенно непонятным образом Панин и лаборантка оказались на кафедре, заблокированной изнутри горизонтально повернутым ключом.

То, что произошло дальше, выходило из ряда вон.

Со стороны женщины, конечно, все оставалось объяснимым. Панин был молод, высок, подтянут, имел правильные черты лица и умел себя вести.

Но зачем это понадобилось ему?

Галина Сергеевна была невысокой и полноватой, ее вялую грудь покрывала россыпь некрасивых родинок.

Но связь с нею являла оптимальный вариант для данного периода жизни.

В юности, Панин погулял в свое удовольствие, но к тридцати годам и поуспокоился и поумнел.

Молодой приличный мужчина – к тому же обладающий двухкомнатной квартирой – представлял лакомый кусок.

Ради обладания таким женщины могли пойти на что угодно, вплоть до намеренной беременности. И потому связываться с кем попало он опасался.

А лаборантка была семейной, имела почти взрослого сына и совсем взрослую дочь, матримониальные притязания с ее стороны оставались нулевыми.

Начав по нетрезвому делу, они незаметно привязались друг к другу.

С определенного момента Панину стало казаться, что Галина Сергеевна нуждается в нем не меньше, чем он в ней.

Возможно, тому имелись причины иного характера.

Супруг любовницы был угрюмым тираном, изводил ее ревностью на пустом месте.

Когда, насытив тела, они соединили души, лаборантка призналась, что эпизод на факультетской попойке оказался первым после двадцати трех лет семейной жизни, за который ее следовало упрекнуть.

Вероятно, отдаваясь Панину, она неосознанно мстила мужу.

Слегка портил уют отношений тот факт, что свидания происходили только на кафедре.

Им никогда не удавалось полностью расслабиться, раздеться, ощутить истинное умиротворение от слияния тел.

Усеченность секса была обусловлена внешними причинами.

Галина Сергеевна не имела пространства для личной жизни, ревнивец контролировал каждый ее шаг, следил за каждыми пятью минутами ее дня, периодически названивал ей на работу – не на мобильный, а на кафедральный телефон – время от времени приезжал без предупреждения.

Один раз, в самом начале отношений, лаборантка отважилась приехать к Панину днем, когда у того не было занятий. Для этого ей пришлось выстроить цепь обманных посылов, чтобы оправдаться в случае необнаружения на работе.

Соединяться на большой кровати было в тысячу раз удобнее, чем на убогом металлическом стуле.

Но Галина Сергеевна переживала, что муж нагрянет на факультет с проверкой или начнет звонить в самый неподходящий момент, а если она ответит не сразу, ей сулят разборки.

В итоге ничего приятного из встречи не вышло.

Взвинченный ее паникой, Панин мало что ощутил.

У лаборантки не получилось вообще ничего, хотя все нужное она умела испытывать за пять минут.

Заключительная стадия прошла столь смазанно, что лучше бы они и не встречались.

В отличие от большинства мужчин, Панин обожал последействие, когда можно объять женщину тихой ненавязчивой нежностью. Особенно он любил принять душ вдвоем – этот последний штрих наполнял его блаженством.

Но дорога до университета занимала целый час, возвращаться на такси Галина Сергеевна отказалась, хотя он пытался дать ей денег, и в душ не пошла – убежала, спрыгнув с кровати и кое-как одевшись.

Больше они опытов не повторяли, интимный круг ограничили кафедрой и кабинетом заведующего, где имелось мягкое кресло.

Суровый пуританин девятнадцатого века или моралист двадцатого скончались бы на месте, узнав, что преподаватель и лаборантка занимаются внебрачным сексом в храме науки.

Но сейчас шел век двадцать первый.

Разумные люди поняли, что жизнь слишком коротка для вписания в рамки Тимура и его команды.

И потому Панин с Галиной Сергеевной жили, как хотели – и как могли.

В разгар приемной кампании все было еще проще, чем во время семестра.

Их кафедра в этом году – согласно факультетскому распорядку, от главной лестницы по коридору до конца и снова до лестницы – была ответственной по приемным экзаменам.

Заведующий числился председателем университетской предметной комиссии по математике, лаборантке предстояло все лето провести над бумагами и таблицами.

Глухое уединение на кафедре не могло вызвать вопросов.

Преподаватели соглашались провести пол-лета в «приемке» лишь из материальных соображений, выходящих за рамки зарплаты. Галина Сергеевна «подгоняла» клиентов и на репетиторство и на иные заработки, а подобные дела решались при закрытых дверях.

Поэтому сегодня – в день устного экзамена на специальности «менеджмент» экономического факультета – все шло по плану.

Кто-то подергал снаружи дверь, постучал осторожно, подергал еще.

Панин не обратил внимания.

Заблокированный замок открыть было невозможно.

Но насмерть затурканная Галина Сергеевна заопасалась, заговорила привычные слова:

– Хватит, Митя, нам с тобой развлекаться. Переключись на кого-нибудь другого.

– И на кого же? – поинтересовался Панин, отодвинув стул от стены, чтобы ей хватило места для ног.

– Да вон хоть на Веру Сергеевну.

Вера не была сестрой Галины.

На математическом факультете университета странным образом сгущались люди с одинаковыми отчествами, не имеющие отношения друг к другу.

В его ранние студенческие годы на кафедре высшей алгебры и геометрии имелись целых четыре Васильевны: Анастасия, Мария, Аэлита и какая-то странная Генорусса. Они ушли на пенсию, сейчас из «названных сестер» остались только две Сергеевны.

Вера Сергеевна Воропай работала на кафедре вычислительной математики, училась семью годами позже Панина, собиралась защищать кандидатскую диссертацию – без аспирантуры, по чистому соискательству.

Достаточно высокая ростом, эта девица имела восхитительную большую грудь и ноги с икрами приятной формы. Но характер Веры Сергеевны был столь несносным, что коллеги присвоили ей кличку «Гагатька».

В смысл слова никто не вдумывался, оно вписывалось в образ Веры Сергеевны.

Мало кто знал, что двухлетняя дочка доцента Щербинина так называла крокодила.

Однако Панин с Гагатькой почти дружил – по крайней мере, они общались нормально.

– Или вот, – продолжила лаборантка. – Если не хочешь Веру…

– Не или и не вот, – перебил Панин. – Хочу только тебя, Галя, и ты прекрасно это знаешь.

– Вижу уж, – со вздохом сказала она.

Завернув черную юбку, Галина Сергеевна принялась освобождаться от колготок.

– Развратник ты, Митька, и меня такой сделал.

Подол падал и мешал, лаборантка спешила, но опасалась порвать тонкий эластик, смотреть на процесс было тревожно.

– Слушай, Галь… – заговорил он. – Почему ты не носишь чулки? С ними удобнее: ничего не надо снимать, кроме трусиков. Да и их можно только сдвинуть.

– Сама знаю, что удобнее…

Галина Сергеевна выдернула ступню из черной лакированной туфли, стянула половину колготок.

Голая нога выглядела бледной и рыхловатой. Любовница вошла в возраст необратимости.

–…И не так жарко летом…

Лаборантка освободилась от колготок, бросила их на стул.

–…Но ты же знаешь, Митя, до какой степени меня контролирует муж. И какой он у меня упертый. По его мнению, чулки носят только проститутки…

Ногти Галины Сергеевны были ухожены и накрашены, но на запястье краснел медный браслет «от гипертонии», каких не носили молодые женщины.

–…И можешь себе представить…

Желтоватые колени одно за другим блеснули из-под юбки.

Белые трусики полетели вслед за колготками.

Имея другую массу, они упали не на стул, а на кафедральный стол около тумбочки с телефоном – на стекло, под которым лежало расписание преподавателей, уже месяц как неактуальное.

–…Что скажет Толя, если обнаружит, что я ушла на работу в чулках!

Повернувшись к Панину, лаборантка обдала его запахом женщины; все шло не напрасно.

– Иди сюда, – позвал он. – Давай скорее, сил нет уже терпеть…

– Подожди, полотенце забыла.

Ступая на цыпочках по вытертому кафедральному паркету, она прошла к платяному шкафу, вытащила белую вафельную тряпку из разряда тех, на которых носят гробы.

Пол тут был таким, что любая капля впитывалась и оставляла несмываемый след.



«…Девочка Надя, чего тебе надо?

Ничего не надо, кроме шоколада…»



Мобильный телефон, оставшийся на столе под трусиками, запел весело и стал подскакивать в такт мелодии, которую Панин поставил на звонок.

Галина Сергеевна замерла, точно оживший аппарат чем-то угрожал.

– Пошли все к черту… – сказал он.

– Держи, – сказала лаборантка и протянула ему телефон.

– Димитрий Викентьевич, ты где застрял? – сходу заговорил Зотов. – Давай подходи, в пятьсот двадцать шестой начинают отвечать, Аркадий Валентиныч недовольны-с.

– Иду. Сейчас иду, Константин Петрович, – покорно ответил Панин.

По голосу он понял, что профессор, как всегда, полупьян и сидит дома.

Аркадий Валентинович Ильин, с которым Панину было назначено работать в паре, был самым вредным человеком на факультете.

Вероятно, он только что позвонил завкафедрой и нажаловался на подчиненного – такой поступок входил в число его привычек.

– Иду, Константин Петрович, даже бегу.

Галина Сергеевна стояла, как соляной столб.

– Все, Галя, все, – он махнул рукой. – Полотенце не потребуется и можешь одеваться.

– Не успеем? – спросила она. – Я уже почти…

Несомненно, зрелая женщина получала от контакта с мужчиной больше, чем он сам.

– Нет, Галя, – вздохнул Панин. – Я уже совсем. Все обломал старый мудак.

– Ну ладно, – сказала лаборантка и повернулась к столу за трусами.

– Давай после экзамена? – предложил он.

Лаборантка села на стул и принялась натягивать колготки.

– Не получится, – ответила она. – После экзамена мероприятие. День рождения у Леонид Леонидовича.

– Пьянка в такую жару?

– Чисто символически, но из техперсонала больше никого нет, придется заниматься мне. Кстати, собирали по триста рублей. Будешь сдавать?

– Конечно. Леонидыч – это Леонидыч. Не помню только, найдется ли у меня столько наличными. Ты не знаешь, в банкомате у главного входа сегодня есть деньги?

– С утра вроде были и вряд ли кончились, сейчас тут почти никого нет.

– Это радует, если не придется никуда не ходить в такую жару, – сказал Панин, глядя, как лаборантка надевает туфли.

– А вообще, Митя, я серьезно. Зачем тебе все это?

– Что – «это»? – уточнил он, прекрасно зная продолжение.

– Связь со старой бабой…

– Ты не баба, а женщина!

–…И секс на стуле, который скоро сломается. Тебе пора жениться, Митя. Ты приближаешься к возрасту старого холостяка. Вот-вот и будет уже поздно. К тому же связь с женщиной, которая старше на двенадцать лет, имеет плохую энергетику. Она тянет тебя назад. Чтобы делать карьеру, ты должен жениться на молодой.

– Еще скажи – на студентке, – Панин усмехнулся. – Или на абитуриентке?

– Да хоть на студентке. Только выбрать самому, а не ждать, пока окрутит какая-нибудь деревенская оторва.

– Нет, Галя, я…

Телефон снова запрыгал под «Девочку Надю».

Времени на судьбоносные разговоры не осталось.

.

Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь


Следующая страница

Ваши комментарии
к роману 2 наверху - Виктор Улин


Комментарии к роману "2 наверху - Виктор Улин" отсутствуют


Ваше имя


Комментарий


Введите сумму чисел с картинки


Партнеры