Разделы библиотеки
Алмаз. Книга вторая - Елена Макарова - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Алмаз. Книга вторая - Елена Макарова - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Елена Макарова
Алмаз. Книга вторая
| Предыдущая страница | Следующая страница |
2 глава. Сенсации
Вот уже пять минут из соседней комнаты доносился отборный мат. За это время Костя успел прилично пополниться мой словарный запас нецензурной лексики. Не думала, что у него такие обширные познания в этой области, всегда считала его домашним мальчиком. С такой-то матерью.
После того, как мы с Костей вырвались из толпы его поклонников и других желающих получить «прикольное» фото, и уже дома не меньше часа оттирали с меня краску, я смогла, наконец, перевести дыхание и отдохнуть после того безумия, что сегодня творилось. К этому времени Костин позитив сошел на нет. Дома он молчал, вернее, злобно пыхтел. Безуспешно пытаясь привести меня в человеческий вид, он все больше злился. Наверное, все еще считал себя виноватым. Я не трогала его, понимая, что пока он на взводе, говорить с ним бесполезно. Поэтому, когда он предложил мне немного отдохнуть, оставив одну в спальне, я лишь согласно кивнула. Удобней кутаясь в банный халат, с ногами забралась на кровать и через несколько минут услышала, как Костя с кем-то ругался по телефону. Всю злость и агрессию он выплеснул на какого-то бедолагу.
– Мне пох*** как ты это сделаешь! Не хочу ничего слышать! Просто сделай, *** твою мать! Найди! Мне, что теперь ее одну на улицу не выпускать? Не позволю себя запугивать! Пох** на шумиху! Скандал? Пусть будет скандал, бл***! Никому не позволю так с ней обращаться! Найди су**, что это сделала!
Звонок домофона заставил Костю прервать свою гневную речь. То, что он ответил незваному посетителю, я уже не слышала – парень говорил привычным спокойным тоном, а спустя несколько минут по посторонним голосам и звонкому цоканью каблуков по паркету поняла, что у нас гости.
Раздался стук в дверь, а потом знакомый женский голос спросил разрешения войти.
– Конечно, Ольга Алексеевна! – отозвалась, спешно поправляя кровать и свой халат.
Костина мать как всегда выглядела элегантно: естественный легкий макияж и идеально уложенная прическа. Я же стянула с головы полотенце, свернутое по типу тюрбана, и пожалела, что не успела одеться. Мне даже стало неловко за свой вид.
Сейчас, глядя на безупречно белое пальто Ольги Алексеевны, представляла, в каком бы плачевном состоянии оно бы пребывало, будь сегодня одето на мне, вернее имей я такое же чувство стиля, как эта утонченная женщина. По ее виду я поняла, что ей обо всем известно.
– Справляешься? – без лишних церемоний спросила, а ее взгляд стал оценивающим.
Так вот зачем она приехала: узнать, не бегу ли с воплями и криками, прихватив все свои пожитки, подальше от Кости. Она приехала ради него, а не справится о моем душевном состоянии.
– Как видите, – улыбнулась. Не хотела выглядеть в ее глазах слабачкой и плаксой.
Почему эта женщина вызывает у меня желание любыми способами заслужить ее уважение? Она всегда была добра и приветлива со мной, но оставалось ощущение, что я не дотягиваю до ее уровня. В глубине души я боялась, что она считает меня неподходящей парой для Кости, и снисходительно принимает меня до тех пор, пока на горизонте не появится кто-то более достойный ее талантливого, во всех отношениях, сына. Но женщина утверждала, что все, чего она хочет – это счастье своим детям.
– Запасись терпением, – уже не в первый раз, думаю, и не в последний, посоветовала.
Да я, как белочка перед зимовкой, только и делаю, что запасаюсь этим чертовым терпением! Если это женская доля, то какая тогда мужская?
– И долго терпеть? – вслух спросила лишь об этом.
– До тех пор, пока любишь. – Не хотела представлять, что когда-нибудь наши с Костей сердца опустеют и любовь умрет. Что однажды мы проснемся и посмотрим друг на друга как незнакомцы. – Послушай, Рита, – она накрыла мою руку своей ладонью, приглашая присесть на край кровати. – Я, как никто, знаю своего сына, и была свидетельницей всех его романов, начиная с влюбленности в пятилетнем возрасте в девочку из соседнего двора, – этот пример заставил нас обеих улыбнуться, – и поверь мне, – ее голос снова стал серьезным, – он никогда и никого не любил так, как тебя. Однажды он думал, что нашел свою любовь, но ошибся. – Все мы знали эту историю с алчной моделью Екатериной Кориной. – С тобой все по-другому. Никогда не задумывалась, почему он так тщательно скрывает тебя от прессы? Раньше он никогда не таился и постоянно появлялся на публике с девушками, с легкостью открывая подробности своей личной жизни. – В голову приходили только обидные причины: я недостаточно хороша, чтобы представлять меня своему кругу или Костя боится, что опозорю полным невежеством в плане музыки и «светской» жизни. Но следующие слова Ольги Алексеевны меня успокоили: – Он оберегает тебя, дорожит вашими отношениями.
– И я дорожу, – и никто не сможет упрекнуть меня в обратном. Да если бы я относилась легкомысленно к Косте, стала бы смиренно сносить всю эту адскую пытку его популярностью? Как бы я хотела свободно, как все нормальные люди, гулять вместе по улице или, банально, сходить в кино. Но интимность – роскошь, которую мы могли позволить себе только за закрытыми дверьми нашей квартиры.
– Вот и правильно, – с добродушной улыбкой похвалила. – Главное, справляйтесь со всеми трудностями вместе. Не надо строить из себя Атланта и взваливать на свои плечи всю тяжесть небосвода, когда рядом есть человек, который всегда придет на помощь. Это еще больше сблизит вас с Костей и сделает отношения крепче.
Так некстати душевный разговор прервал новый поток нецензурной брани – Костя вновь говорил по телефону. Ольга Алексеевна округлившимися глазами уставилась на дверь, за которой творилось это безобразие. Она тоже не знала о такой неприглядной стороне своего нежного мальчика.
– Я его такому не учила, – оправдывалась раскрасневшаяся от стыда женщина. Мне даже стало ее жалко, но от комичности ситуации не смогла сдержать улыбки.
– Думаю, он сам научился, – уверила, что она хорошая мать.
Мы смолкли, кода громко хлопнула входная дверь, и послышался злой возглас Андрея:
– Ты, сопляк, будешь давать мне указания?! Звездная болезнь разыгралась, а? Так я тебя в момент вылечу! Парой затрещин!
– Ну давай! – Костино бесстрашие заставила меня нервничать. Я взглянула на Ольгу Алексеевну, но то лишь похлопала меня по руке: мол, ее мальчики сами разберутся. Наверное, и правда не стоит лезть в мужские разборки. – Только и можешь, что болтать, – продолжал Костя ни в менее угрожающей манере, чем брат, – а как доходит до дела от тебя никакого толка!
На это Андрей громко рассмеялся.
– Послушай, толковый, да если бы не я, – так и видела, как Андрей бьет себя кулаком в грудь, считая незаслуженно обделенным благодарностью, – ты бы не жил сейчас в этой огромной квартире в довольстве и достатке! Уже забыл, кто договаривается о твоих выступлениях? Расписывает для тебя райдер?
– А ничего, что ты за это деньги получаешь, причем не плохие? – в Костином упреке послышалась некая надменность.
– Да, получаю, – согласился Андрей без препирательств. – Только подумай, кто делает так, чтобы ты имел возможность зарабатывать эти деньги, а? – словно спрашивал, кто из двоих больше заслужил их. – Ладно, если бы я только бизнесом занимался, а то приходится и всякой хренью! Например, выискивать информацию о какой-то непонятной официантке? – сразу догадалась, что речь идет обо мне. – Думаешь, мне делать больше нечего, как искать, с кем бы тебе перепихнуться? – Стало жутко неловко сидеть рядом с Ольгой Алексеевной и слушать все это. – Избалованный маменькин сынок! – тем временем все больше распалялся ее старший сын. – Все и всегда подносили ему на блюдце с голубой каёмочкой! Ты свою женщину хоть сам трахаешь или тоже помощников нанимаешь?
После такого я мечтала исчезнуть куда-нибудь. Почему эти два балбеса несут всякую непозволительную ахинею, а я за них сгораю от стыда?
Костя не остался в долгу и насмешливо бросил брату:
– Тебе виднее, ведь обычно ты свечку держишь!
Лимит позора на один день был исчерпан, и решила вмешаться и заткнуть этим дуракам рты, но Ольга Алексеевна, хмурясь, одним лишь своим ледяным взглядом усадила меня на место. Почему она ничего не предпринимает? Та, словно прочитав мои мысли, произнесла:
– Им пора, наконец, все выяснить. Когда они только начинали у них был идеальный тандем: Костя занимался музыкой, а Андрей раскруткой группы. Теперь один перерос другого. Они больше не идут нога в ногу, а душат друг друга, сами того не понимая.
Не сомневалась в том, кто вырвался вперед, а кто плелся в хвосте. Изменился Костя.
Не могла сказать точно, что за перемены с ним происходили, но видела, его что-то терзало. Раньше, обнаружив его, неспящим среди ночи, думала, что он, разбуженный музой, сочиняет песни, но в последнее время я заставала его безмолвно сидящим в темноте. Ни гитары, ни ручки с бумагой рядом не было – он размышлял. Возможно, музыка перестала быть единственным смыслом его жизни, и эта метаморфоза озадачивала его.
Тем временем крики не смолкали, а атмосфера становилась все более напряженной.
– Зае**л! – прогремел Костя, и это было похоже на отчаянный крик души. – Ты только и наседаешь, требуешь!
– Да я о тебе, нежинке, забочусь! – Андрей пытался вдолбить непутевому брату, по его мнению, истину.
– Да не нужна мне твоя забота! – как мог, открещивался музыкант от опеки. – Ты понимаешь, что я уже не тот сопливый пацан с трясущимися от страха коленками, что впервые вышел на сцену перед многотысячной толпой, и не имеющий представления, куда ему податься со своими, возможно, бездарными и никому ненужными текстами!? Я не тот!
Думала, что после такого признания, обстановка разрядиться, и браться смогут договориться, но Андрей зачем-то накалил ситуацию до предела, ударив по самому сокровенному – нашим с Костей отношениям.
– Это тебе только кажется, – словно внушал брату. – Нашел стоящую женщину, вот и почувствовал себя настоящим мужиком.
– Ты уже найди себе стоящую женщину, – яростно посоветовал Костя, – и души ее своей заботой! Или у тебя с этим проблемы? – переключился на излюбленную мужчинами тему. – Не по той части? – делал грязные намеки.
Теперь просто бессмысленно ждать полюбовного решения спора. Не собиралась дожидаться, когда дойдет до рукоприкладства и выскочила из спальни. Несмотря на все попытки Ольги Алексеевны остановить меня.
– За такое можно и по роже получить, – застала Андрея с раскрасневшимся от злости лицом, – и никакая Рита тебя не спасет.
Никто из братьев, кажется, не замечал моего присутствия, и продолжал говорить обо мне так, будто меня здесь нет.
– Да что ты прицепился к Рите? – музыканта взволновал интерес брата к моей персоне. – Не осталось разумных доводов, и ты хватаешься за любую возможность уколоть меня? – предположил ход его мыслей.
– Я всего лишь озвучил правду, – говорил, словно издевался, – ты не тянешь такую женщину, как Рита. Очень скоро с ее глаз спадет этот флер влюбленности, а с тебя антураж крутого рокера, и она бросит тебя. А я, как всегда, буду вытирать тебе сопли.
Такое Костя не смог спустить брату с рук. Ухмыльнувшись, дразня своей улыбкой, он хладнокровно произнес:
– Корина была права, ты всего лишь паразит, пользующийся мои положением. Ты пустое место. Никто.
Андрей тут же изменился в лице. Не стал больше тратить время на разговоры и накинулся на брата, хватая за грудки. Оба они рухнули на пол, задев стеклянный столик, который со звоном разлетелся по полу на мелкие осколки.
– Андрей! Константин! – авторитетная мать семейства появилась в гостиной. – Немедленно прекратите это! Вам же не по пять лет! – Застучала каблуками и, взяв за плечо старшего сына, который уложил брата на лопатки, превосходя его массой, и заставила подняться.
Как ни в чем не бывало, Андрей вытер тыльной стороной ладони кровь под носом.
– Болван, – скупо бросил лежащему на полу музыканту.
– Проваливай! – огрызнулся тот.
– Так и сделаю, – поправил сбившийся пиджак, будто вдруг осознал, что выше всего этого. – Сам разбирайся со своим дерьмом.
– Все хватит! – скомандовала Ольга Алексеевна и кивнула Андрею на дверь. Сын не стал спорить с матерью и послушно покинул квартиру. Женщина последовала за ним, перед этим бросив сочувственный взгляд на Костю и, молча, одними глазами умоляла меня позаботиться о нем.
Парень уже поднимался на ноги, разметая по полу осколки. На его лице, прямо под левым глазом, проступила огромное красное пятно, которое завтра непременно будет жутким синяком. Не знаю почему, но вместо жалости я почувствовала гнев.
Досадно цыкнув, достала из холодильника пакет с замороженными овощами и хотела приложить к травме, но Костя отклонился назад, отвергая мою помощь. От этого я разозлилась еще больше.
– Сейчас и я тебе врежу! Для симметрии! – пригрозила и снова повторила попытку позаботиться об этом дурне. На этот раз Костя не стал сопротивляться, и, опустив взгляд, послушно терпел боль и дискомфорт.
– Рита, кровь! – рявкнул, испугав меня.
– Что? – не поняла. – Где? – оглядела самого парня в поисках каких-либо других увечий, но, посмотрела себе под ноги и обнаружила, что стою в красной луже. Переступила в сторону и почувствовала резкую боль в правой ступне. – Ай! – схватилась за лодыжку.
Надо же было оказаться такой тупицей, и пройтись по осколкам, даже не почувствовав этого.
– Не двигайся! – приказал Костя и подхватил на руки. Отнес в ванну, где промыл рану и зажал все еще кровоточащую рану полотенцем.
– Аптечка под раковиной, – подсказала, сидя на краю ванны.
Он достал из пластикового контейнера бинт и, опустившись передо мной на колени, аккуратно начал делать перевязку, туго обматывая мою ступню.
– Ты все слышала? – спросил, не поднимая глаз, после долгого молчания. Решился заговорить первым, тогда как я все это время трусила и не знала, с какой стороны подступить.
– Надо быть глухой, чтобы не услышать, – снова не нашла в себе сил посочувствовать, вспомнив, какие именно фразы долетали до моих ушей. – Твоя мать запретила мне вмешиваться, и вот пришлось слушать, – все-таки пожалела парня.
– Считаешь, он прав? – не отрывался от своей «работы».
– Я считаю, что ты должен был давно поговорить с братом, но откладывал, пуская все на самотек, – не стала лукавить и щадить его чувства. – В итоге вышло то, что вышло.
В ванной снова повисло молчание.
– Он сказал о том, в чем я сам себе не мог признаться, – поднял голову и посмотрел прямо в глаза, – ты слишком хороша для меня. – От этих слов захотелось в голос засмеяться. – Ты сообразительная, – продолжал приписывать мне несуществующие достоинства, – живая, талантливая и целеустремленная. Перед тобой весь мир, и распахнется любая дверь, в которую ты бы не постучалась. Ты хочешь свершений, хочешь развиваться, наверное, и мир перевернуть, – уголков рта чуть коснулась улыбка. – И ты способна на это. У тебя большое будущее, не сомневайся в этом. А я кто? – он отпустил мою ногу и сел напротив прямо на пол, привалившись спиной к стене. – Годы идут, и ничего не меняется, я все топчусь на месте. Нет движения вперед, я уже не знаю, чего хочу. Все чаще задаюсь вопросом: а что дальше? Точно знаю, что не хочу лет в шестьдесят строить из себя пацана и, загибаясь от одышки и боли в дряхлом теле, корчиться на сцене. Это смешно.
Вот она, метаморфоза. Костя представил свое вероятное будущее, и оно ему не понравилось. Но мой Мастер забыл все, что так рьяно доказывал мне – жизнь переменчива и нельзя ничего знать наперед.
– Стареть можно и с достоинством, – сама собой злость исчезла и я улыбнулась. – Когда решишь, что со сценой пора завязывать, сможешь создать собственный лейбл, – перебирала возможности, – писать песни для других исполнителей или заниматься продюсированием, – чуть не сказала «как брат». Я плохо разбиралась во всей этой музыкальной подноготной, и была не совсем уверена, что использовала правильные понятия. – Ну или чем там занимаются престарелые рокеры?
– Так вот кем я стану, – рассмеялся Костя, – престарелым рокером.
– А я стану сморщенной, как изюм, – сжалась всем телом, изображая этот самый сухофрукт, – подружкой престарелого рокера.
– Подружкой? – переспросил. – А женой?
В этот момент у меня, кажется, случился микроинфаркт. Почему все серьезные разговоры начинаются с шуток? Вот что мне думать: это очередная хохма или официальное предложение? А если последнее, что мне ответить?
– А ты хочешь семью, детей? – осторожно прощупывала почву.
– Почему бы и нет, – пожал плечами.
Полное отсутствие энтузиазма в его голосе меня совсем не порадовало.
– Знаешь, это не то, что надеется услышать девушка от своего парня, когда речь заходит о браке, – на что тот улыбнулся.
Костя переместился ближе ко мне, вставая на колени.
– Я просто мечтаю, – начал утрировать, откровенно переигрывая, – о том, чтобы ты стала моей женой и родила мне детей, – положил ладони на мои бедра. – Хочу, – его руки добрались до моей талии, – чтобы по дому бегала, шлепая маленькими босыми ножками, твоя мини-копия, – и здесь уже не услышала фальши.
– А как же твоя мини-копия? – неосознанно произнесла, очарованная его фантазией.
– Хочу быть единственным мужчиной, которого ты любишь, – его руки скользнули вверх по спине, подталкивая меня ближе. – Сегодня я безумно испугался, – мы соприкоснулись лбами, и я, опустив взгляд, следила за каждым движением губ Кости, пока тот говорил. – Не представляешь, как я боюсь потерять тебя. Все думаю, что в один прекрасный день ты вспылишь из-за очередной СМС-ки с угрозами, из-за настырной фанатки или тебя добьет новая сплетня и ты уйдешь, – задержал дыхание и тяжело и сбивчиво выдохнул. – Пообещай, что не оставишь меня.
Но я не могла дать ему такое слово.
– Я люблю тебя, – это все, что могла сейчас сказать.
Невозможно предсказать, каким будет следующий поворот судьбы. Больше всего на свете, в эти моменты я хотела бы быть рядом с Костей, но не представляла, что ждет нас завтра. Он и сам это понимал, поэтому не стал давить. Нам оставалось только верить. Верить в нас.
***
На следующее утро курьер доставил от Андрея увесистые тщательно запечатанные конверты с документами. Брат сдержал слово, и дал Косте такую долгожданную свободу. Но то была лишь иллюзия.
Начав разбирать весь этот ворох бумаг, мы нашла договора об аренде помещений, сведения о зарплатах всей команде Костиной команде, о налогах и еще кучу всего непонятного. Потом на электронную почту посыпались остальные отчетности: райдер, список мероприятий, что музыкант обязывался посетить в ближайшие недели, каким журналам должен дать интервью, в каких фотосессиях должен поучаствовать. Только сейчас я поняла, насколько большую работу все это время проделывал Андрей.
Очень скоро Костин телефон начал без конца трезвонить (видимо бывший продюсер переадресовал все вызову брату) и каждый требовал конкретных ответов. Музыкант растерялся и не знал, в какую бумажку заглянуть, чтобы сориентироваться в собственном расписании. Но я видела твердое намерение разобраться во всем, начать жить самостоятельно, и старалась помочь Косте в этом начинании.
Мы сделали десятки звонков и не на меньшее количество ответили, подтверждая или отменяя договоренности. Вносили правки в график, в котором даже значилось забрать концертные костюмы группы из химчистки. Сколько же важных мелочей поддерживают слаженное и бесперебойное функционирование «Адамас»!
Но оставались вопросы, которые ни я, ни Костя, как бы ни хотели, не могли решить. Юридические аспекты вверили Лёше. По словам Кости, он был проверенным человеком, к тому же старым другом, так что музыкант доверял, хотя я сомневалась, стоит ли так близко подпускать Лёшу к нашим отношениям после того, как он однажды уже послужил причиной ссоры. Не вызовет ли он очередной приступ ревности у Кости?
– Немного страсти нам не помешает, – отшутился в ответ на это Костя. – Он хороший юрист, и я не хочу привлекать к делу абы кого.
Другими словами, Костя мне доверял, поэтому поколебавшись, я все же поддержала его идею, но вскоре моя уступчивость обернулось против меня. Эта парочка быстро спелась, и казалось, с одной-единственной целью – доставать меня. Новая роль Костиной помощницы была непривычной и утомительной, но зато у меня не оставалось времени думать о происшествии с краской и печальной славе, обретенной в связи с этим. Я вообще скорей хотела забыть всё, как страшный сон, но Костя с Лёшей решительно были настроены найти организаторов злой шутки и привлечь их к ответственности.
– И как вы это сделаете? – скептически смотрела на новоиспеченных супергероев, что, как тараканы, ни с того ни сего завелись на моей кухне.
– У нас есть видеозапись с камер наблюдения, – парировал Лёша, уверенный, что этот факт убедит меня в успехе их с Костей затеи.
– На которой толком ничего не видно, – заметила, заглядывая в холодильник, при этом оттеснив парня в сторонку. – И вообще, пока мы не докажем, что сообщения с угрозами и, если вам угодно, нападение связаны, то ответчик пройдет по статье хулиганство, а не преследование.
– Откуда … – Лёша явно не ожидал от меня таких познаний.
– Откуда ты об этом узнала? – закончил Костя за него мысль.
– Я просто очень умная, – подмигнула и оставила друзей одних на кухне.
А еще я любопытная, поэтому «погуглила» информацию в интернете.
Не хотела столь решительных мер, как уголовная ответственность. Наверняка, зачинщицей шалости была влюбленная в Костю девочка-подросток, и я не собиралась портить ей жизнь пылящимся делом в полиции. К тому же уже три недели, как прекратились угрозы, и меня дергали только журналисты, но мнительный юрист не оставлял это дело.
Можно было бы подумать, что отказавшись от «услуг» Андрей, Костя сменил одного требовательного тирана на другого, но в этот раз музыкант сразу четко разграничил деловые и дружеские отношения. Лёша занимался только юридическими аспектами дела и не касался других сфер, поэтому между друзьями не возникало никаких трений. Например, ему было абсолютно наплевать приедет ли Костя на очередное интервью или нет, потому что эта информация его просто не касалась. Каждый раз, перешагивая порог нашей квартиры, он становился просто другом, и если и принимал участие в решении каких-либо проблем, то неуверенно давал советы, а не указания, требующие беспрекословного выполнения, как в случае с Андреем.
Лёша догнал меня у чертежного стола, где я собиралась закончить проект, и начал нагнетать атмосферу, преувеличивая масштабы проблемы. Костя же, привалившись плечом к дверному косяку, наблюдал за всем издалека, и позволял другу беспрепятственно мешать мне работать.
– Рита, а если бы это была не краска, а что похуже? – предположил Лёша.
Немного напряглась, все-таки тот инцидент где-то глубоко внутри породил страх, что я больше не могу считать себя в полной безопасности, и должна быть готовой к тому, что Костины фанатки в любой момент могут преподнести мне новый неприятный сюрприз.
– Не думаю, что кто-нибудь зашел бы так далеко, – старалась больше убедить себя, чем парня. – Это была безобидная детская выходка, – взяла карандаш, всем своим видом показывая, что занята, и Лёше пора бы тактично удалиться.
– Тебя не переспоришь, – сдался парень. Уверена, за моей спиной он все-таки будет продолжать свое расследование.
Ну прямо адвокат дьявола!
Эта мысль заставила меня улыбнуться. Перемена моего настроения не ускользнула от Лёши, и выражение его лица стало суровым. Он не любил, когда над ним шутили или смеялись. В отличие от человека-праздника – Кости – юрист отличался серьезностью и рационализмом. В этом мы были с ним похожи, и, наверное, поэтому быстро нашли общий язык.
Хотела сказать какую-нибудь остроту по поводу его хмурого взгляда, но телефонная трель отвлекла меня. На экране мигал незнакомый номер, но с тех пор, как я стала помогать Косте и координировать многие его встречи, я перестала пугаться звонков от неизвестных, опасаясь наткнуться на угрозу или оскорбление.
– Здравствуйте, Маргарита, – сразу же послышался торопливый женский голос. – Вас беспокоят из редакции «Звездная жизнь». Приглашаем вас на съемки. Тема выпуска: «Отношения со знаменитостями: обратная сторона славы».
Как же я устала от этих докучливых звонков и нелепых предложений: мы заплатим, а вы выверните свою душу наизнанку перед многомиллионной аудиторией. Эти деньги потом останется только пустить на консультации психолога, после такого-то…стресса.
– Спасибо, – не дала и дальше ей отнимать у себя время, – но я не заинтересована в вашем предложении. До свидания, – и отключилась. Обернувшись, увидела вопрошающие взгляды друзей. – Приглашали на ток-шоу, – пояснила.
– Может, зря ты отказалась? – как-то рассеяно спросил Лёша, будто размышляя о собственных словах.
Если он пытается втянуть меня в Костину светскую жизнь, которую я категорически отвергала, то даже не собиралась поднимать эту тему.
– Ты знаешь мое мнение…– начала было я, но вмешался, Костя.
– Что ты имеешь ввиду? – музыкант уселся стоящее рядом кресло.
– Дайте им то, чего они хотят, – Лёша обосновался напротив друга. Кости уперся локтями в ноги и подался вперед, одним лишь взглядом требуя объяснений. – Они хотят Риту, так пусть получат, – спокойно пояснил Лёша, а я же испортила чертеж кривой линией из-за дрогнувшей руки. Повернулась к властителям моей судьбы, которых, судя по всему, абсолютно не интересовало мое мнение.
Костино кислое лицо, не сомневаюсь, как и мое, заставило Лёшу вдаться в подробности и пояснить суть своей задумки.
– Вас штурмуют журналисты, и для того, чтобы они отстали, нужно не прятать Риту за семью замками, а представить ее миру, тем самым лишить этих гиен возможности эксплуатировать ее имя в качестве скандальных заголовков для своих газетенок и тем телешоу. Они просто потеряют к ней интерес.
– Хочешь, чтобы она дала интервью? – Костя смотрел на друга скептически. Он знал, что я не соглашусь, поэтому его вопрос весьма удивил меня, – Думаешь, это сработает?
– Уверен на девяносто девять процентов, – заверил. Видимо, один процент он милостиво оставил в моем распоряжении, чтобы я для приличия смогла чуть взбрыкнуть, а потом все-таки смириться с судьбой. – И это не обязательно должна быть официальная встреча с журналистами, – Лёша искал выход из положения. – Например, скоро музыкальная премия. Ты ведь будешь там? – посмотрел на Костю, тот кивнул. – Вот Рита и составит тебе компанию. – Снова переключил внимание на меня, – Ты всего лишь наденешь красивое вечернее платье, пройдешься с Костей по ковровой дорожке, попозируешь для пары фото, а во время церемонии просто будешь тихонько сидеть рядом.
Мне стало дурно, как только представила себя в окружении камер и фотовспышек.
– Нет! – вспылив, швырнула карандаш на стол, который скатился по наклонной плоскости и грохнулся на пол. Так и оставшись сидеть к парням спиной, поставила локти на чертеж (все равно он был безнадежно испорчен) и уронила голову на руки, запустив пальцы в волосы.
Меня будто заставляли переступить через себя в угоду чужих желаний и удобства. Почему чужих? Костиных. Отношения – это всегда уступки, почему же здесь я не могу заставить себя подыграть?
Не представляю, сколько длилась неловкая пауза, но спустя некоторое время услышала, как кто-то прочистил горло, а потом Лёшин голос:
– Я пойду. У меня скопились кое-какие дела… В общем, пока.
Костя ничего не ответил, и по звуку захлопнувшейся двери я догадалась, что виновник моего угрюмого настроения ушел.
– Силком тебя никто и никуда не потащит, – произнес Костя.
Уже по одному его голосу я поняла, что он расстроен. Расстроен моим отказом. Еще бы!
Я открещивалась от публичности, как будто этот что-то недостойное меня или даже позорное. Словно Костя занимался чем- то аморальным и попадающим под одну из статей уголовного кодекса, а я не желала замараться в его грязи. Наверное, именно так он и думал.
– Знаю, тебе не нравится та жизнь, что я веду за пределами дома…
– Я боюсь, – перебила, вдруг осознав, по какой причине упираюсь. – Боюсь, что всё испорчу; боюсь камер; боюсь, что ляпну или сделаю что-нибудь непутевое и опозорю тебя. – Боже, – взмолилась, – я и на каблуках толком ходить-то не умею!
А еще я боялась до парализующего все внутренние органы и конечности спазма, что наружу всплывет мой секрет. Тот, о котором я так и не решилась рассказать Косте. Правда могла необратимо изменить наши отношения и «королева», какой я была в его глазах, навсегда умрет.
Костя подошёл ко мне и обнял со спины, интимно шепча на ухо:
– Значит, буду носить тебя на руках.
– А если я обзову кого-нибудь дураком? – грустно усмехнулась. – Ты же знаешь, я могу, – накрыла его руки на моей талии своими ладонями.
– Стану с удовольствием наблюдать, как ты своим острым языком распнешь его за глупость, – поцеловал в шею, – и всем и каждому буду гордо заявлять: это моя девушка.
Раньше я не видела от Кости даже намека на желание таскать меня с собой на тусовки, и нас обоих это устраивало: он ходил на подобные мероприятия, подогревая интерес к группе (это был своего рода пиар), а я корпела над чертежами, дожидаясь его дома. Ревность? Я доверяла. Знала, Костя любит меня и вряд ли пара бокалов шампанского и дама в откровенном наряде собьют его с пути.
– Я подумаю, – дала ему надежду, хотя, как сказал Лёша, на девяносто девять процентов была уверена, что никуда не пойду. Но оставался целый процент того, что я, возможно, передумаю.
– Подумать – это все, что от тебя требуется, – весело отозвался Костя, обрадовавшись. – И чтобы отвлечься на время от этих мыслей и принять решение на свежую голову, сходим в гости к Вике с Тёмкой. У них там какой-то юбилей, – помедлив, добавил, – вроде бы детский. Будем смотреть, как Эля размазывает по столу детское питание – очень увлекательное зрелище.
– И сколько ей исполнилось, – решила поиздеваться, будучи уверенной, что Костя представления не имеет о возрасте малышки.
– Три месяца, – задумался, – нет, восемь… Или год? В общем, ей столько, – и развел руки в стороны, изобразил размер ребенка.
– Весьма точно, – рассмеялась.
– Зачем им этот праздник? Эля все равно ничего не понимает, да и не вспомнит потом.
– Для ее родителей, глупенький, – меня умиляло, как он иногда не понимал простых житейских вещей. – На память и просто немного отдохнуть от памперсов и жизни по расписанию.
– Так у нас с Элей похожие жизни, – вдруг констатировал, – только, славу богу, я пока без памперсов обхожусь.
– У тебя все еще впереди, – «обрадовала» его.
Костя не стал произносить вслух, что именно об этом остром языке и говорил, а я напоминать, что он любит меня такой, какая есть, и на сто процентов была уверена, что на это мое замечание он непременно бы произнес: « Обожаю тебя».
***
Не хотелось признавать, но Костя оказался прав. Уже полчаса мы наблюдали как восьмимесячная Эля, сидя в своем детском стульчике, крохотными ладошками мазюкала кашу из своей тарелки по столешнице, и пускала при этом слюни. Ну прям как Костины поклонницы на концертах! Хорошо хоть мне хватило тактичности промолчать. У родителей девочки, конечно, было чувство юмора, и скорей всего они посмеялись бы над шуткой, но я не стала рисковать прослыть грубиянкой, высмеивающей детей.
Не поспоришь, малышка была очаровательной. Все гости в ее присутствии, казалось, теряли разум и сюсюкали, наивно полагая, что говорят на ее младенческом языке. Каждый пытался ухватиться за пухлую ручку или ножку.
Скоро звезда вечера была вынуждена покинуть нас – наступило время дневного сна, который, судя по постоянной зевоте и потиранию кулачками усталых глаз, она не намеревалась пропускать. О чем заявила недовольным кряхтением и дерганьем ножек.
Пока Вика укладывала ребенка, тактичные гости тихонько отсиживались в гостиной, разбившись на небольшие компании по интересам. Костя отошел в сторону с Ваней и что-то с ним эмоционально обсуждал – наверное, дела творческие. Моей же компаньонкой стала Ната, более известная, как «невеста-хохотушка».
Она болтала, шутила и смеялась, тогда как я лишь слушала, поглощая, неизвестно как попавшие ко мне в руки, детские желейные «червячки». Думаю, так родители Эли решили избавиться от чьего-то неуместного угощения: малышке рано лакомится сладостями, к тому же у нее и зубов еще не было. Ната не давала мне вставить и слова, поэтому я с удовольствием «заморила червячка». Хотя со стороны, наверное, глупо выглядела: великовозрастная мадам, как дикая кошка, рвет зубами разноцветный мармелад.
– Сочувствую, – с непривычно грустным лицом выдала Ната. – Видела фотографии с краской, – пояснила она.
Совсем не хотелось вспоминать тот случай, и я решила, как обычно поступает в таких ситуациях Костя, пошутить:
– Ты же предупреждала, что я еще намучаюсь с этими музыкантами, – выдала самую неестественную улыбку.
– Это да! – снова вернулась невеста-хохотушка. – Знаешь, я тоже периодически получаю всякие гадкие сообщения: запугивают, оскорбляют. Наивные! – хлопнула ладонью себя по коленке. – Думают, если обзовут меня жирной свиньей, то я от отчаянья брошу Диму, и он достанется этим гарпиям, считающим только себя достойными его.
Стало жалко Нату: всегда обидно, когда проходятся по твоей внешности. Конечно, ей было далеко до стандартов модели, несомненно, она и сама это понимала, но язык не повернуться назвать ее уродиной.
– А ты что? – стало любопытно, как она справляется в таких случаях. У нее больше опыта в этом плане, надеялась получить полезный и, главное, действенный совет.
– А что я? Смотрю на себя в зеркало и думаю: да я миленькая! – хохотнула. – Дима, вон, говорит, что я красавица!
Вот в чем секрет: наша самая большая защита и опора – люди, что любят нас.
Костя каждый день, осознанно или нет, поддерживал меня, называя королевой.
Любовь так проста и одновременно так сложна.
От приступа нежности захотелось прямо сейчас обнять парня, но глупо было кидаться к нему через всю комнату, не хуже его безумных фанаток, поэтому я всего лишь написала ему сообщение. Костя, не отвлекаясь от разговора с Ваней, достал из кармана телефон и быстро глянул на экран. На любимом лице просияла улыбка. Парень нашел меня глазами. Я улыбнулась в ответ, и прочитала только что присланное им ответное смс:
«Я тоже безумно люблю тебя, королева».
От ощущения безмерного счастья я, как то самое желе, растеклась по дивану, делая вид, что слушаю Нату, но на все ее слова лишь улыбалась, как идиотка.
***
Наконец, когда ко мне вернулась способность думать о чем-нибудь другом, кроме Кости, я решила изучить обстановку, и с любопытством бродила по гостиной, изучая детали интерьера. Вскоре наткнулась на необычную вещь: виниловые пластинки.
– И кто в вашей семье любитель ретро? – обратилась к Артему, когда он встал рядом, заметив мой интерес.
– Это мое, – похвастался своей коллекцией.
– Пластинки? – скрывала улыбку. – Серьезно?
– У людей бывают хобби, что в этом странного? – Со знанием дела он взял с полки пластинку: – «Брюс Шанне́ль», – прочел вслух. – Известен как «артиста одного хита». Его песня «Hey, Baby» в 1962 году три недели продержалась в лидерах американского чарта журнала «Билборд», но ему больше так не удалось повторить тот свой успех.
Наверное, испытываешь разочарование, когда в одно мгновение обретаешь что-то, а потом навсегда теряешь. А со славой все обстоит в разы хуже. Уверена, творческие личности болезненное переживают уход былой славы.
– Почему? – у автора песни должен быть талант и деловая жилка, раз он сумел покорить вершины чартов.
– Не знаю, – с грустью смотрел на пластинку, – подвела удача, – гадал, – или просто не судьба. – Он покрутил пластинку в руках: – Хочешь послушать? – предложил.
Ни песня, ни исполнитель не были мне знакомы, и, уверена, что была в своем незнании не одна. Человек, когда-то имевший огромную популярность, хоть и не долгую, уйдет в забвение, словно его и не было, и он ничего не сделал в этой жизни. Грустно.
– А как же Эля, – засомневалась, что Вика обрадуется идее мужа, – мы ее не разбудим?
– Не знаю, что не так с этим ребенком, – зашептал Артем, чтобы больше никто не узнал его «страшный» секрет, – но если Эля заснула, то ее и танком не разбудишь. Можно устроить в детской дискотеку, она не шелохнется.
– Да вы с Викой счастливчики, – многие родители могли только мечтать о таком безмятежном сне своего чада.
Артем извлек пластинку и поместил на проигрыватель, аккуратно устанавливая иголку на винил. Послышался треск, сип, а потом и голос исполнителя. Под звучавшую мелодию почему-то захотелось танцевать твист. Я сделала несколько движений, вспомнив азы из тех времен, когда усердно занималась хореографией.
– Hey, Baby! – вместе с Брюсом Шанне́лом пропела Косте, делая незамысловатые движения твиста.
Парень сделал удивленная лицо, оглядываясь по сторонам, и вопросительно ткнул себя пальцем в грудь, делая вид, что не верит собственному счастью.
Я рассмеялась, когда он, изображая из себя самовлюбленного секс-символа, от одного взгляда которого женщины штабелями падают к его ногам, отодвинул в сторону стоящего рядом Ваню, якобы тот ему мешает, и невероятно несуразной разбитной походкой направился ко мне. Красавчик!
Понимала, что Костя далеко не профессионал, поэтому не стала выпендриваться и хвалиться мастерством, а просто танцевала в свое удовольствие. В итоге все превратилось в цирковой номер с нелепыми гримасами, пародиями и всем известными финтами: волна руками, погружение под воду и движения в стиле диско. Форменное дурачество. Сегодня мы стали звездами вечеринки и подняли настроение не только себе, но и довели до слез смеха всех присутствующих.
– Ну «Кит-Кат» отжигают! – услышала чей-то насмешливый комментарий.
Друзья редко называли парня Китом, и я уже совсем забыла, откуда взялось это прозвище.
– Привет, «Кит», – почти перестала танцевать, обнимая парня за шею. – Слышала, ищешь свою «Кат».
– Да, – кривовато ухмыльнулся, – вторую половинку.
– Чтобы жизнь была сладкой? – полностью утонув в его объятиях.
Чуть сощурившись, он вглядывался в мои глаза с этим до боли любимым взглядом с хитринкой и….Молчал. Говорить не было необходимости, я все видела и так. И даже предугадала его следующее действие – поцелуй. Если брать в расчет, что мы находились посреди комнаты на обозрении всех наших друзей, то он был до неприличия откровенным. После таких обычно хочется немедленно сбежать и остаться наедине.
– «Кит-Кат», кончайте уже! – Нас, как разгульных мартовских котов, уже были готовы поливать водой. – Здесь же люди!
– А наверху дети! – отметил какой-то умник.
– Завидуйте молча! – ответил Костя разом всем шутникам, тогда как я от смущения спрятала лицо, уткнувшись ему в грудь.
Дальше между музыкантами началась шутливая словесная перепалка, которая каким-то странным образом скоро перетекла в обсуждения работы: запись альбомов, съемки клипов, предстоящие концерты. Только эти парни были способны любой разговор свести к музыке.
– Включите телик! – спустя время воскликнул Дима. – Уже должны вовсю крутить промо, отснятый к Премии
– Оно тебе надо? – отозвался Артем, все же перебирая диванные подушки в поисках пульта. – Что, давно не видел себя по телевизору?
– Вы не серьезно относитесь к своей работе, товарищи, – пожурил Дима.
В итоге на противоположной стене ярко вспыхнул большой плоский экран, транслируя новости шоу-бизнеса.
– Зачем на молодежном музыкальном канале новости? – Дима разочарованно рухнул на диван.
Никто не спешил ему отвечать – все, как один, уставились в телевизор. На экране красовалось мое фото, поверх которого умело «наклеили» тюремную решетку, а для пущего эффекта сделали и звуковое сопровождение: звук закрывающегося металлического засова.
Каждое доносившееся из динамиков слово ведущего было гвоздём, беспощадно вколачивающимся в крышку гроба моей нынешней жизни:
«Сенсационная информация о девушке всеми известного Кита из «Адамас». Кто бы мог подумать, что эта милая с виду девушка в юности успела обзавестись уголовным делом. Да-да, имя Маргариты Кировой одно из ключевых в расследовании убийства собственного отца …..».
Кто-то из парней быстро сориентировался и отключил телевизор, оборвав до отвращения радостную речь диктора.
– Чего только не выдумают!
– Ничего святого! – подхватил другой.
Я не различала ни лиц, ни голоса, и продолжала смотреть на черный экран, не знаю, что сказать, как дышать, как жить дальше.
Теперь все узнают! Они всё узнают!
И Костя.
– Рита, – услышала его голос и вздрогнула, – не волнуйся, никто не поверит в эту чушь, – Костина вера в меня была непоколебимой. – Мы потребуем опровержение, подадим в суд за клевету, если потребуется, – находил все новые способы отбелить мое имя, но все зря. Напрасные старания.
– Это правда, – тихо произнесла и окинула всю компанию взглядом. На меня разом обрушились их эмоции, отражавшиеся на лицах: шок, недоумение, сомнение, страх. Не смогла выдержать такого давления, и выскочила из дома, окунувшись в холодный осенний воздух.
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры