Разделы библиотеки
Бонни и Клайд. По другую сторону закона - Екатерина Серебрякова - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Бонни и Клайд. По другую сторону закона - Екатерина Серебрякова - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Серебрякова Екатерина
Бонни и Клайд. По другую сторону закона
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Глава 3
– Аля, просыпайся, – меня разбудил громкий крик из коридора.
Глянула на время. Только шесть часов утра.
– Еще пять минуточек, – протянула я лениво и закуталась с головой под одеяло. Но почти тут же была развернута из него одним резким движением.
– Быстрее! Нужно на место происшествия, – Федя нависал надо мной в белой майке и с зубной щеткой во рту.
– Какое происшествие? – как ошпаренная я вскочила с кровати, совсем позабыв, что сплю в пижаме, состоящей из коротеньких шортиков и тонкой майки. – Кража? Похищение? Насилие?
– Убийство, – совершенно серьезно ответил Федя и, припечатав ладонью мне по попе, вышел из комнаты. – У тебя десять минут на сборы. Если не будешь готова, приду и заберу в том виде, в котором будешь.
– Грубиян! – бросила я вслед, потирая саднящую от удара попу. – Но убийство – это интересно.
Я даже задумалась на несколько секунд, чтобы представить, как мы с Федей прибываем на место преступления. Там все перетянуто красно-белыми лентами, повсюду полиция.
Он показывает свое удостоверение, и мы с важным видом подходим к трупу. Весь такой в луже крови…
Так, стоп! У меня всего десять минут. Нужно одеваться.
Я быстро кинулась умываться и приводить себя в человеческий вид.
Из шкафа достала первое, что попалось под руку – синие джинсы скинни и какую-то простенькую белую футболку. Не должна замерзнуть, кажется, на улице было тепло.
– Федя, я готова. Ты где? – я заглянула в комнату мужчины и обнаружила его в трусах и майке около шкафа с одеждой. Выглядел он… Совсем не как я представляла.
Нет, конечно, крепкий и сильный даже под одеждой. Но совсем не похожий на полицейского что ли…
– Покорми Арсения, я сейчас.
Клетка попугая была прикрыта каким-то покрывалом. Только я откинула его в сторону, птица радостно крикнула:
– Доб-р-р-р-р-ое утро! А-р-р-р-сений п-р-р-р-оснулся!
– Доброе, доброе. Сколько ему давать-то?
– Насыпь полную чашку, – бросил Федя, выбегая из комнаты. – Жду тебя у машины.
Я положила попугаю порцию пшена, оттряхнула руки, окинула оценивающим взглядом комнату хозяина дома и поспешила на первый этаж.
Спальня у Феди, кстати, совсем как моя комната. Разве что цвета немного потемнее.
– Какая холодища, – пожаловалась я, присаживаясь в машину.
То ли погода решила резко смениться, то ли в шесть утра никогда не бывает слишком тепло, но температура за окном сегодня не радовала.
В хлопковой футболочке я успела промерзнуть, пока бежала до машины.
– Господи, где же я так накосячил? – Федя одновременно ударил по газам и стянул с себя джинсовку. – Держи. Хватит на сегодня одного трупа. Не хватало тебе замерзнуть.
– Спасибо.
Хоть я и не намекала, завернуться в джинсовку, пропитанную теплом человека, было очень приятно. Я согрелась за считанные минуты.
Судя по картине за окнами машины, мы ехали куда-то в частный сектор. Здесь начинались самые дорогие коттеджи, отстроенные совсем недавно. Откуда только у людей деньги на такие дворцы?
Мы припарковались у ворот одного из таких особняков. Трехэтажный коттедж с колоннами и огромной территорией рядом.
– За такие хоромы я бы тоже кого-нибудь пригрохнула, – сказала, запрокидывая голову, чтобы рассмотреть дом.
– Отлично, есть первый подозреваемый.
На пороге дома нас встретил мужчина лет пятидесяти в белой рубашке и черных брюках. Учтиво кивнув, он оказал нам на второй этаж и сказал проходить в первую комнату направо.
– Тут даже дворецкий есть?! – от удивления я чуть не присвистнула.
– Аля! – Федя резко затормозил. Не ожидая этого, я продолжила движение и врезалась в его широкую спину. Чуть нос себе не сломала! – Предупреждаю: не суй свой курносый нос куда не надо. Ты здесь не на законных основаниях, ты здесь, потому что я не могу отпускать тебя от себя. Так что притворись мебелью.
Федя щелкнул меня по носу и первым вошел в комнату.
– Притворись мебелью! Всегда мечтала оказаться без работы и играть тумбочку.
Я тоже вошла в комнату. Но почему-то трупа, лежащего в луже крови, не обнаружила.
В помещении, больше похожем на бальный зал, сидели четверо людей, убитых горем, и лежала одна молодая девушка, над которой нависал миловидный старичок лет шестидесяти.
– Доброе утро. Хотя не такое уж и доброе… Майор Чёрный, криминальная полиция. Где специалисты?
– Здравия желаем, товарищ майор, – как по команде из смежной комнаты вышли двое полицейских в форме, а за ними мужчина в медицинском халате.
– Здорова. Какие новости?
– Убийство произошло между четырьмя и пятью часами утра. Судя по всему, отравление. Не могу говорить с полной уверенностью, но присутствует запах миндаля.
– Цианид, – заключил Федя. – Я осмотрю труп. Аля, побудь тут. Селезнёв, присмотри, – кивнув на меня одному из полицейских, мужчина скрылся за дверью. Я только глубоко вздохнула и осмотрелась по сторонам.
На диване лежала молодая девушка лет двадцати. Она была очень бледной, уставшей. Мужчина, который крутился рядом с ней, все время проверял ее давление и измерял температуру.
За столом сидел мужчина лет сорока, его лицо выражало полное безразличие. Рядом с ним женщина того же возраста с красными заплаканными глазами.
Тихо всхлипывая и поджимая ноги под себя, на меня глазела девчонка лет пятнадцати. Она выглядела печальнее остальных. Рядом с ней, пытаясь успокоить, сидел парень очень на нее похожий. Может быть, близнецы?
Все присутствующие были в спальной одежде. Судя по всему, трагедия застала их во сне.
– Что тут произошло? – тихо спросила я у полицейского, чтобы присутствующая семья не слышала.
– Хозяин дома, бизнесмен Коровин, был отравлен. Труп обнаружила молодая жена, когда проснулась. В этот момент в доме были двое его детей: дочь и сын, и внук с внучкой. Прислуга, судя по показаниям, прибыла позже известия о смерти.
– Драматично, – заключила я.
Профессионал во мне порывался помочь всем этим людям. Поговорить, успокоить, смягчить первый шок. Но было нельзя.
Все они были шокированы и убиты горем.
Однако среди них был и тот, кто горем был убит меньше остальных. Убийца.
От мысли, что в этой комнате находится человек, на чьих руках еще не остывшая кровь, меня передернуло. Я сделала шаг в сторону Селезнёва.
Из комнаты, в которой находился труп, вышел Черный.
– Что ж, уважаемые и не очень присутствующие. Могу сказать, что среди вас есть убийца, – по комнате прокатились тяжелые вздохи. Молодая девушка заплакала еще сильнее. – Кто находился в момент убийства с погибшим?
– Я, – голос подала та самая девушка, которая до этого момента лежала в кровати.
– Наверное, Коровина? Молодая жена…
– Да.
– Давайте на допрос. Где я могу расположиться? – Коровина побледнела и, мне показалось, чуть не упала в обморок. Я тут же подлетела к Феде и дернула его за руку.
– Ты с ума сошел? Она же в таком состоянии! Проснулась рядом с трупом мужа.
– И что мне прикажешь делать?
– Начни допрос не с нее. Дай девушке прийти в себя.
– Нет, нет, я могу дать показания. Думаю, у меня есть, что сказать следствию.
Нас расположили в кабинете погибшего. Федя сидел в кресле, а я ютилась рядом на небольшом стульчике.
Меня вообще не должны были допускать до допроса, но я дала честное слово, что буду сидеть тихо. Так что мне предоставили место.
Первой в кабинет в сопровождении врача вошла Коровина. Мужчину попросили покинуть помещение, а девушка, ослабленно откинувшись на диванчик, осталась.
– Начнем, гражданочка. Где Вы были в момент убийства?
– Спала, – судорожно начала Коровина, сминая ткань пижамы. – Я проснулась, кажется, в половине шестого, чтобы попить воды. И… Он не дышал.
Девушка заплакала. Я не могла сдерживать свои порывы помочь ей и, кинув жалостливый взгляд на Федю и получив одобрение, перебралась к ней на диван.
Приобняла ее и погладила по руке, от чего девушка, кажется, немного затихла.
– Что было накануне вечером?
– Да, это самое важное. Каждый вечер мы с мужем пили чай. Я пошла на кухню, налила нам в кружки заварку из чайничка и долила воды. Принесла поднос с кружками в комнату. А потом отвлеклась. Мне, кажется, написали. Да, косметолог подтвердила время моей записи. Когда я вернулась, чтобы пить чай, муж пил из моей кружки.
– Из Вашей? – уточнил Федя.
– Да, да. У нас разные кружки. Я стараюсь не пить много чая, поэтому у меня очень маленькая кружка. А у мужа обычная. Он никогда не брал моей кружки, а тут…
– Выходит, он выпил чай из Вашей кружки и отравился? – от удивления я чуть не подавилась воздухом. – Это её хотели убить!
– Аля, без предположений. Кружки уже помыты?
– Нет, нет, – замотала головой девушка. – Мы всегда оставляем их до утра и, спускаясь на завтрак, отдаем в кухню. Они стоят в комнате, там никто ничего не трогал.
– Мы отдадим их на экспертизу. Что-то еще вечером случилось?
– Нет, кажется, нет. Мы допили чай и легли спать. Я сплю очень чутко, если бы муж куда-то вставал, я бы услышала.
– В таком случае, Вы свободны.
Девушка кивнула, поблагодарила меня за поддержку и покинула кабинет. Я вернулась к Феде за стол.
Мужчина что-то записывал на черновиках с задумчивым видом.
– Что скажешь?
– Думал, что арестуем ее. У нее был самый сильный мотив. Убить мужа и получить все наследство в свои руки. Но, если она говорит правду об этой путанице с кружками и в ее чашке действительно обнаружится цианид…
– То кто-то из детей хотел убить ее, чтобы не делиться отцовским наследством.
– Что тоже логично. Судя по всему, Коровин женился совсем недавно. Старый богатый мужчина находит себе молодую жену, которой по закону без завещания полагается все наследство. Кому такое может понравиться?
– Если яд обнаружится в кружке, – начала я размышлять, – это очень странно.
– Почему? Отравить человека в большой семье можно, только подсыпав что-то конкретно ему. Не в общее же блюдо лить отраву.
– Да нет же. Она сказала, что кружки до сих пор стоят в комнате. Или они уже идеально чистые, или убийца слишком глуп.
– Склоняюсь к первому варианту.
Следующими в кабинет входили остальные члены семьи. Но никто из них не сказал ничего интересного. Все как один говорили, что поужинали и разошлись по своим комнатам спать.
Хотя, собственно, это логично.
До экспертизы доказать или опровергнуть что-то было невозможно. Федя запросил записи со всех камер видеонаблюдения в доме за последние сутки, распорядился, какие вещи нужно отдать на экспертизу, и поручил закрыть комнату Коровина и его жены.
Мы уехали из дома. Семья должна была оставаться в распоряжении полиции до прояснения обстоятельств.
Кажется, расследование начинается…
– Едем домой досыпать или сразу на работу? – спросил Федя, заводя машину.
– Я вроде выспалась. Только голодная жутко…
– Половина восьмого, – констатировал мужчина, глядя на часы. – Кафешки еще закрыты. Из магазина что-нибудь устроит?
– Хочу сок и глазированный сырок.
– Ну поехали за соком…
Скоро мы были в центре около только что открывшегося супермаркета. Набрали вчерашних булочек, глазированных сырков, конечно, шоколадку и литр яблочного сока. Я настаивала на томатном, но Федя назвал меня извращенкой.
В это время в городе было многолюдно.
Водители, опаздывающие на работу, сигналили друг другу на светофорах, пешеходы спешили поскорее перейти дорогу. От посторонних глаз невозможно было укрыться даже в тихих улочках или в парке.
Федя припарковал машину недалеко от отделения полиции, заглушил ее и достал еду.
– Прямо как в фильмах, – отхлебывая сок из горлышка, сказала я. – Только там полицейские едят пончики, а мы булочки.
– Много мучного вредно.
– А сколько ты ешь сладкого – это полезно!
Мы перекусили в машине, дождались половины девятого на часах и не спеша отправились в отделение полиции.
В помещениях еще царила тишина. Редкие дежурные, еще не слинявшие по домам, как сонные мухи бродили по коридорам.
– Какие планы на день? – бодро уточнила я, уже по привычке устраиваясь на компьютерном столе.
– Для начала дождаться результатов вскрытия и экспертизы, – без предупреждения Федя вдруг резко дернул меня со стола за талию и поставил рядом с собой. – Не имей привычки так сидеть.
Не успела я оправдать свое поведение, как по моей попе шлепнули. Достаточно сильно и хлестко.
Потерев место удара, я с грозным видом уставилась на Федю, который смотрел на меня и ухмылялся. Гад такой.
– В следующий раз дам пощечину! Я не из тех девушек, которые позволяют лапать свою задницу.
– Ради такой задницы готов и получить, – раздался горячий шепот над ухом, и я ощутила, как мою попу сжали две сильные руки.
Одарила Федю презрительным взглядом, но угрозу свою почему-то в жизнь не воплотила. Трусиха.
– До обеда нужно найти все материалы по семейке Коровина. Потому что в два у тебя назначена встреча с бывшим мэром.
– С Ухтманским?! – от удивления я подскочила с места и выпучила глаза.
– С ним самым. Взятки брал, взятки давал, из бюджета воровал. Только доказательств никаких. Нужно чистосердечное признание. Справишься?
– Мне нужно его личное дело с какими-нибудь косяками, – с видом профессионала заявила я.
– Дуй в архив. Забери там документы, которые для меня приготовили, и попроси документы по мэру.
Согласно кивнув, я вышла из-за стола и пошла в архив.
– Стоп! – остановилась в дверях. – А почему снова я?
– Иди уже!
Архивом в отделении полиции назывался небольшой кабинет с огромным количеством книжных шкафов. Здесь царили пыль и бардак.
Руки так и чесались все разобрать и сложить в алфавитном порядке, но каждый раз я напоминала себе, что это не моя обязанность.
Полицейские, которых периодически закидывали для работы в архив, как-то справлялись и даже в этом хаосе находили определенные закономерности.
– Привет, – сегодня здесь сидел подчиненный Черного из криминального отдела. – Федя сказал, что есть какие-то документы для него. И еще мне нужно дело Ухтманского.
– Привет, привет. Вот тут пачка, остальное сейчас принесу, – мужчина выдал мне кипу документов, а сам скрылся где-то между полками. – Повезло, конечно, Черному. Такая напарница и помощница в одном лице.
– Я не его напарница. Я помогаю следствию.
– Ну-ну, – хохотнул мужчина и протянул мне увесистую картонную папку.
Я поспешила вернуться в кабинет Черного, потому как у меня у самой чесались руки поскорее вывести бывшего мэра на чистую воду и распутать загадочное убийство.
Все-таки нужно было идти в детективы, а не в психологи.
Пока я возилась с документами, предоставленными мне по Ухтманскому, Федя сводил всю информацию об убийстве воедино.
Он работал как настоящий сыщик из кино. Звонил каким-то людям, чтобы выяснить что-то, копался в куче бумаг, записывал что-то на доске. В общем, очень круто!
– Что-нибудь нашел? – осторожно спросила я, когда Федя откатился на офисном кресле от стола с усталым видом.
– Пока ничего. Записи показывают, что в дом никто не входил и не выходил. Что происходило внутри дома – не ясно. Ни у кого нет алиби, но и оснований подозревать кого-то сильнее остальных у нас нет.
– А экспертиза?
– Еще не пришла. Будем надеяться, что с ней станет немного понятнее. Но семейка, конечно, мутная… – я вопросительно уставилась на Федю, как бы намекая, что хочу знать больше. – Молодая жена, Анна Синицына в девичестве, родилась в Санкт-Петербурге, там же окончила колледж по специальности журналиста. По каким-то странным обстоятельствам пересеклась с погибшим на светском мероприятии и через несколько недель вышла за него замуж.
– Явно не от большой любви, – заключила я, глядя на фотографию Коровина.
Он был мужчиной хоть и не страшным, но достаточно возрастным. И морщины на лице, и седые волосы, почти не прикрывающие лысины. В общем, папик.
– Сын Коровина, Альберт, часто начинал заниматься бизнесом. Был замечен как владелец обувной фабрики, ресторатор. Вот только все без толку.
– Хотел на отцовских деньгах построить свой бизнес?
– Вроде того, – Федя почесал светлую щетину и безучастно глянул в окно. – С дочерью тоже ситуация непонятная. Была замужем за известным бизнесменом, но тот погиб в автокатастрофе. Однако она не получила наследства. Все досталось матери погибшего мужа.
– Значит она тоже жила за счет отца?
– Да. При том хорошо жила. В светских кругах была постоянной гостьей. А ее близнецы учатся в Англии в отнюдь не дешевой школе.
В голове промелькнула мысль «Мне б так жить». Я представила, как могла бы учиться в элитной школе в Европе, а не ходить в сельскую, посещать балы и закрытые мероприятия, а не в магазине на кассе стоять.
Так, что-то я отвлеклась.
– Выходит, всё крутится вокруг денег? Смерть Коровина выгодна в первую очередь его жене, потому что без завещания все перейдет ей. А смерть молодой жены выгодна детям, потому что им не придется делиться.
– Будем ждать заключение лаборатории. Ты разобралась в деле Ухтманского?
До обеда мы сортировали документы, попили чай. И в двенадцать, так и не дождавшись известий от экспертов, уехали из отделения.
Оказалось, что Федя получил доступ к моему сайту и через знакомого программиста сделал так, чтобы бывший мэр увидел рекламу моих услуг.
Поскольку человек он, помешанный на всякий потусторонних штучках, его не пришлось даже уговаривать на прием. Он сам написал и попросил о встрече.
Чтобы избежать посторонних глаз, свести меня с Ухтманским решили у него в доме.
Сказать, что я боялась – ничего не сказать. Добывать компромат на такого важного человека – все равно, что копать себе могилу. Он ведь даже сидя за решеткой, сможет отравить мне жизнь.
– Федь, а как я после этого жить буду? Меня же в темном переулке подкараулят и топориком по голове стукнут.
– Попробуй не ходить по темным переулкам, – съязвил Федя, пытаясь закрепить на мне микрофон. – Успокойся ты. Он давно уже не важная шишка. Нет у него ни связей, ни влияния.
– Если есть деньги, будет и влияние. Затяни мне корсет потуже.
– Ты как будто с шабаша сбежала…
От своего внешнего вида за несколько дней отвыкла даже я. Из зеркала на меня снова смотрела девица с бледной кожей, ярким макияжем и черными искусственными прядями волос.
– Сейчас губы накрашу, и идём, – сказала я, поворачиваясь к зеркалу. Но только чуть нагнулась, чтобы достать помаду из косметички, как Федя шлепнул меня по попе. – Да прекратишь ты, в конце концов, или нет?!
Мужчина только нагло ухмылялся и смотрел на меня с видом победителя.
Недолго думая, чтобы сбить его самодовольную ухмылку с лица, я схватила мужчину за штаны в области паха и сильно сжала.
– Еще раз, и я их тебе оторву, – сказала грозно.
– Дамочка, поосторожнее. Вдруг тебе это еще пригодится.
– Не приведи Господь! – открестилась я и пошла из комнаты.
Бывший мэр жил в частном секторе в собственном двухэтажном коттедже. Не самый большой домик в районе, но тоже вполне себе ничего.
Федя высадил меня на соседней улице, чтобы не засвечивать машину. По договоренности я должна была дойти до нужного дома пешком. А он подтянется позже, чтобы караулить дом на всякий случай.
В костюме потомственной ведьмы с черным саквояжем и микрофоном под пиджаком я двигалась по пустой улице в направлении кирпичного коттеджа.
Почему-то мне представлялось, что дверь сейчас откроет дворецкий, поводит меня по золоченому дворцу в комнату хозяина, где на троне будет восседать товарищ Ухтманский.
Но не тут-то было.
На пороге дома меня встретил бывший мэр собственной персоны.
– Альбертина Кюри?
– Добрый день, Геннадий Павлович. Разрешите? – мужчина отошел от прохода, чтобы я могла попасть в дом.
Внутри к моему удивлению не было ни позолоты, ни картин в богемных рамах, ни даже прислуги.
Как будто дом самого обыкновенного горожанина.
Мы прошли в столовую с большим столом. Мужчина присел в кресло-качалку, а мне предложил стул напротив.
– Вас беспокоит что-то конкретное?
– Может быть, – задумчиво произнес мужчина, глядя в окно. От его лысины отражались лучики солнца, а в глазах будто поблескивали слезы. – Чем дальше, тем недоверчивее и беспокойнее я становлюсь.
– Это из-за сына, да?
– Олег…
Мужчина поднялся с кресла и прошел в шкафу, где стояли открытые бутылки с алкоголем. Он взял одну и плеснул немного темной жидкости в бокал.
– Мне кажется, что его смерть – моя вина. Она тяжелым грузом лежит у меня на душе вот уже пятнадцать лет.
– Давайте посмотрим, – отогнав посторонние мысли, я глубоко вздохнула и достала из саквояжа что-то смутно похожее на шар гадалки. Где Федя вообще это взял? На барахолке?
Из дела Ухтманского я узнала, что пятнадцать лет назад он потерял сына. Мальчик двенадцати лет погиб под колесами машины. По заключению следствия, это был несчастный случай.
– Много у Вас грехов. Карма очень черная. Но душа светлая. Есть какие-то темные пятна, которые не дадут Вам покоя. Будут преследовать всю жизнь и даже после смерти…
– Что такое? Какие пятна?
– Вижу деток. Маленькие, хорошенькие. Вы им улыбаетесь, а они…. Им холодно? – ей богу, надо было в актрисы идти. Так сочинять на ходу…
– Это же детский дом… На ремонте у них сэкономил. Себе машину, дурак, купил, – мужчина хлебнул алкоголь и тяжело помотал головой.
Я всем нутром ощущала его состояние, но никак не могла помочь. Если я скажу ему правду, провалю задание. А этого допустить нельзя.
– Руки у Вас как будто бы чёрные. Много грязи сделали.
– Воровал, воровал… И судьбы людские губил! Ну не убивал, никогда не убивал, ей богу!
– Смерть сына – не ваша вина. Он был светлым человеком с чистой душой. И погиб не из-за Вас. Но ему тяжело там. Он Ваш ангел, а ангелы платят очень большую цену за людские грехи.
– Вы же чистите кармы, да? – мужчина посмотрел на меня с надеждой, и я одобрительно кивнула.
– Я сделаю, что смогу, но, понимаете… Люди все помнят. И пока вокруг Вас есть те, кто это помнит, карма все время будет грязной.
– И что же делать?
– Признайтесь, Геннадий Павлович. Во всех своих грехах. Так будет лучше и Вам, и Вашему сыну там.
Несколько секунд мужчина смотрел на меня, будто обдумывая мои слова, и наконец согласился.
Я смогла заверить его, что чистосердечное признание во многом смягчит наказание. А если он еще и вернет деньги, то вовсе может отделать условным сроком.
Может быть, Ухтманский и воровал в свое время, был не самым лучшим мэром, но ради спокойствия души своего сына был готов на многое. Даже сесть за решетку.
После разговора по душам, в котором я попыталась поддержать мужчину, мы попрощались. Я взяла с него совсем немного денег, чтобы не вызывать подозрений.
Выйдя на улицу, я заметила машину Феди в двух домах отсюда. Осмотревшись по сторонам, кивнула ему и свернула на соседнюю улицу, где он и подобрал меня.
– Ну что? – взволнованно спросил мужчина.
– Здесь признания, – я достала диктофон из кармана. – Но я их пока не отдам. Ухтманский хочет признаться и вернуть деньги. Что ему светит с чистосердечным признанием?
– С чистосердечным? Ты уговорила его сдаться?..
Казалось, что Федя был настолько же шокирован, насколько я разбита. Мужчина что-то обдумал и наконец сказал:
– Или несколько лет, или условный.
– Обещай, что постараешься выбить для него минимальное наказание. И разговор с психологом. Ему нужен психолог.
– Прониклась к нему теплыми чувствами? – хмыкнул Федя, ударяя по газам.
– Ага, человечность называется. Но ты такого не знаешь. Просто я думала, что должна буду выводить на чистую воду всяких бандитов. А тут… Хороший мужчина с большой раной на сердце. Даже жалко его как-то.
– Нельзя испытывать никаких чувств к обвиняемым. Как и к пациентам. Ты же психолог, должна знать.
Я только тяжело вздохнула. Знать-то знаю, вот только сердце бешено стучит, ощущая человеческую боль.
Может быть, мне и впрямь не нужно было становиться психологом. Я не могу унять сострадания, не могу спрятать свое сочувствие. Проблемы людей будто проходят через меня, прямо сквозь сердце.
И если к гадалке люди приходят с темами, не трогающими душу, то с работой психолога было бы сложнее.
После задания мы поехали в отделение. Появившись там в образе гадалки, я снова шокировала служащих.
– Чего пялишься? Порчу наведу, будешь знать! – молодой сержант отпрянул от меня как от прокаженной, а Черный заржал. Не боится он, видите ли, моего магического амплуа.
В кабинете, пока Федя был занят делами, я смывала с себя косметику. Находиться в образе гадалки за пару дней стало очень непривычно.
Пока умывалась, мне написала мама и пригласила в выходные на ужин. Само собой, об инциденте и своей новой работе я ей не говорила. И как отпроситься у майора тоже не знала. Так что пообещала родительнице дать ответ позже.
– Товарищ майор, разрешите?
– Заходи, Кошечкин. Что там у тебя?
– Заключение патологоанатома и результаты из лаборатории, – парнишка положил документы на стол, окинул меня осторожным взглядом и покинул кабинет.
– Смерть наступила около пяти утра от воздействия цианида на организм. Его остатки были обнаружены в кружке Коровиной…
На несколько минут мы замолчали. Каждый задумывался о своем.
Я вспоминала поведение членов семьи на допросе и прикидывала, кто из них мог покушаться на девушку.
И почему-то мне казалось, что убийцы среди них не было. Мы проходили и психотипы, и портреты убийц. Не подходил никто из семьи на эту роль.
– Завтра снова поедем в особняк, – заключил Федя. – Допросим детей Коровина. И нужно приставить к этой Анне охрану.
– Ты думаешь, её снова захотят убить?
– Если ее хотели убрать, чтобы не делить наследство, сейчас мотив еще сильнее.
Федя ушел, чтобы дать распоряжение приставить полицейских к особняку, а я осталась в кабинете обдумывать происходящее.
Странно, что Коровин в тот вечер взял не свою кружку. С чего бы это? Если он знал, что эта кружка его жены, зачем пил из нее?
Может быть, он был в курсе о покушении на ее жизнь и решил защитить молодую жену, пожертвовав собой?
Но почему убийца не подмел за собой следы? Логичнее было бы избавиться от кружек, чтобы не оставлять улик. Тогда нам было бы сложнее выяснить, в какой именно момент цианид попал в организм Коровина.
Мутное, однако, дело…
– Аля, поехали домой. Хватит с нас на сегодня.
Долго уговаривать меня не пришлось. Я быстренько собрала свои вещи, перекинула парик через руку и пулей вылетела из кабинета.
Уже сев в машину, решила поговорить с Федей о семейном ужине у моих родителей. Может быть, он сжалится?
– Слушай, тут такое дело… – начала я осторожно. – Какие у тебя планы на вечер субботы?
– Это какое-то предложение провести совместный вечер?
– Нет. Мне просто к родителям на ужин нужно. Я подумала, что ты мог бы отпустить меня к ним на часик…
– Я тебе уже говорил не думать. Тебе это не идет и у тебя не получается, – я глянула на Федю щенячьими глазками, но он не оценил. – Я сказал нет. ты должна быть под моим контролем двадцать четыре часа в сутки.
– Так я и буду! Ты меня привезешь. А потом заберешь через часик.
– Делать мне больше нечего, – хохотнул мужчина. – Сказал нет. Тема закрыта.
Я скрестила руки на груди и отвернулась от Феди к окну. Пусть знает, что я обиделась! Хотя ему, кажется, все равно.
В тишине мы доехали до дома, поужинали картофельной запеканкой с каким-то безумно вкусным соусом.
Я хотела почитать и просто уделить время себе, потому как за последний полгода я почти что забыла каково это любить себя. Но у Феди были другие планы.
– Ко мне сейчас придет девушка, – сообщил он обыденно. – Будь добра, хоть сегодня посиди смирно.
– Твоя девушка? – я вспомнила наш вчерашний поцелуй, и меня прошиб холодный пот. Нет, нет, нет, я не могла целовать занятого мужчину! Для меня это табу.
– Нет, просто девушка.
– А… – ну хоть это радует. – А почему, интересно, тебе можно со всякими девушками развлекаться, а мне даже к родителям на ужин съездить нельзя?
– Может быть, – Федя сделал шаг ко мне, чтобы быть совсем близко, заправил кудрявую прядь рыжих волос за ухо и хищно шепнул, – потому что я законопослушный гражданин, а ты мошенница, которая должна быть под моим контролем?
– Но так нечестно! – от своей беспомощности я топнула ногой и развернулась на сто восемьдесят градусов. – И вообще, себе волосы за ушко заправляй! Меня не трогай.
– Если хочешь, можешь даже обидеться, – долетело мне вслед.
Обижусь, я так обижусь! Обижусь так, что ему отлетит.
Хочет развлечься? Устрою ему такие развлечения! Пожалеет, что мужчиной родился.
Громко топая по лестнице, я поднялась на второй этаж и закрылась у себя в комнате.
Во мне играли злость и обида. Я понимала, что сделаю глупость, о которой очень скоро пожалею, но поступить иначе просто не могла. Хотелось, чтобы бумеранг судьбы ударил Феде по макушке очень и очень больно.
Когда на первом этаже послышался звук открывающейся двери, я во все оружии пошла вниз.
– Привет, Ксюш, проходи, – ворковал Федя, помогая снять пальто хрупкой брюнетке.
– Здравствуй. Устала сегодня… Так рада, что ты пригла… – тут девушка запнулась на полуслове, потому что в коридоре появилась я.
– Ксения, здравствуйте. Как хорошо, что Вы пришли. Даже не представляете, как спасаете нашу семью. А-то я, видите, уже не в состоянии, а Федя все-таки мужчина, природа требует, – я погладила себя по беременному животику, сделанному из подушки, и примкнула к боку ошарашенного мужчины.
– Федя, это кто вообще?
– А я вот мать будущего Ивана Федоровича, – я кивнула на животик. – Аля, очень приятно.
– Это шутка какая-то? Я сваливаю из этого цирка! – схватив пальто с вешалки, девушка развернулась и пошла обратно.
– Ксюша, подожди! Ты неправильно все поняла. Это…
Но было поздно. Дверь за девушкой хлопнула. Очень быстро ее силуэт скрылся за воротами, и послышался звук заводящейся машины.
Я вздернула брови, хитро улыбнулась и собиралась походкой победительницы удалиться к себе в комнату, но была поймана за руку.
– Ты какого хрена творишь?! – Федя резко прижал меня к стене всем телом и зафиксировал запястья над головой. Между нами был только мой живот. – Сначала девица легкого поведения, теперь будущая мамаша! Ты мозгоправ или актриса?
– Ты обломал мои планы на вечер субботы, я обломала твои планы на сегодня.
– Да я хотел отвезти тебя к родителям, дура! – чуть ли не прокричал Федя. – А ты…
– Ой, – а вот тут мне стало по-настоящему страшно. Я начала елозить, чтобы вырваться из стальной хватки мужчины, но сделала только хуже. Из-под одежды выскользнула подушка, и между нами не осталось ничего.
Федя прижимался ко мне всем телом, горячо дыша прямо в губы. Я ёжилась под его напором, но мужчина подступал только ближе.
– Маленькая несносная ведьма! Почему ты не можешь сидеть на своей заднице ровно?
– Ай! – очередной, уже привычный, удар по моей попе был достаточно сильным. Федя сжал мои ягодицы так крепко, что я подскочила, но оказалась только сильнее прижатой к нему.
– Думаешь, обломала мне секс? Ну уж нет! Я все равно свое получу!
Тут мои глаза округлились, потому как мужчина одной рукой начал расстегивать ремень на брюках.
То ли от страха, то ли из-за того, что хватка на моих запястьях ослабла, я рванула из коридора.
Но добежать успела только до лестницы. Там Федя перехватил меня и закинул к себе на плечо.
Я была достаточно габаритным грузом, и на плече у мужчины не очень-то помещалась, от чего ёрзала всю дорогу до кухни. Федя только шикал на меня.
– Феденька, успокойся. Я же просто шутила, это были шутки, – тараторила я, пока мужчина уверенными движениями располагал меня на столе в столовой. – Ты же не тронешь меня, правда? За изнасилование ведь сажают.
– Я скажу судье, что ты творила, и меня оправдают. Не дергайся ты! – прикрикнул он, когда я снова осуществила попытку вырваться. – Иначе реально Ивана Федоровича тут заделаю.
После этих слов я замолчала и прижала уши.
Попой чуяла неладное. Ее как будто прожигал тяжелый взгляд зеленых глаз.
Федя одной рукой давил мне на спину, чтобы я не могла подняться от столешницы. А вот второй его руки я не чувствовала…
– Ай! – на этот раз удар по попе произошел не ладонью. Далеко не ладонью. Широкий кожаный ремень, свистнув в воздухе, приложился о мою пятую точку. – С ума сошел?
– Будешь еще так делать?
– Не буду, – буркнула я. Хоть по попе получила и не очень больно, было обидно. Да и неприлично, в конце концов! – Ай, за что второй-то раз?
– Для профилактики. Чтобы не повадно было.
Мужчина ослабил хватку, и я смогла слезть со стола. Потирая горящую попу, грозно смотрела на своего обидчика. Хотелось сделать какую-нибудь подлость. Но перспектива быть выпоротой ремнем меня не прельщала.
– Ты извращенец! И наглец!
– А ты ведьма с отличной задницей.
Я решила обидеться на Федю, потому как подобного отношения к себе терпеть дальше просто не могла.
За весь вечер я не проронила ни слова. Демонстративно ходила по дому с высоко задранным носом и грозно поглядывала на мужчину.
Он только усмехался и периодически подмигивал, чем вызывал неподдельный румянец смущения на моих щеках.
Вечером, когда я уже собиралась ложиться в кровать, в комнату без стука вошел Федя.
От неожиданности я вздрогнула и обернулась на звук. Хорошо хоть одеться после душа успела.
– Вообще-то нужно стучаться перед тем, как входить в комнату девушки, – буркнула я грубо.
– Вообще-то это мой дом.
– Значит отвези меня куда-нибудь, где есть личная комната и входят со стуком!
– В следственный изолятор? – по взгляду Феди я понимала, что он смеялся надо мной. Но почему-то закипала от злости как обиженный ребенок. Так и хотелось съездить подушкой по его голове, чтобы перья в разные стороны полетели!
– Ну давай! Отправь невиновную девушку за решетку.
– Как быстро ты, однако, заводишься. Мне нравится, – я глубоко вдохнула, чтобы воздержаться от нанесения тяжких телесных. – Ладно, ладно, хорош. А-то ты сейчас лопнешь от злости. Я хотел сказать, что отвезу тебя в субботу к родителям.
– Правда?!
От радости я забыла обо всех обидах и подскочила к мужчине, чтобы обнять его. Но вовремя опомнилась. По-дружески хлопнула по плечу и взвизгнула от радости.
Федя несколько секунд наблюдал за мной с насмешливой ухмылкой и, отстранившись от дверного косяка, сказал:
– Правда. Я поеду с тобой.
Не успела я среагировать на вопиющее заявление, как дверь в соседнюю комнату хлопнула.
Это что, получается, я к родителям Федю повезу?!
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры