Разделы библиотеки
Буду всегда твоя - Татьяна Адриевская - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Буду всегда твоя - Татьяна Адриевская - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Адриевская Татьяна
Буду всегда твоя
Аннотация к произведению Буду всегда твоя - Татьяна Адриевская
ПЕРВАЯ ЧАСТЬ БЕСПЛАТНО!
Как бороться за счастье, когда всё против меня? Как остановить бушующий страх в душе и не натворить глупостей? Что если я сделала ошибку и сломала жизнь любимому человеку? Если он не справится и потеряет всё? Может, уже пожалел, что связался со мной. И возненавидел меня…
Содержит нецензурную брань.
| Следующая страница |
Глава 1
Перед моими глазами простирается огромное красивое лазурное небо с перистыми облаками. Ярко светит солнце, заставляя меня щурить глаза, но, не смотря на это, я счастлива. Оглядываясь, я понимаю, что нахожусь в пышном цветущем саду. Где-то вдали поют птицы, от чего на душе становится по-детски радостно. Я сижу под одной из цветущих яблонь, непроизвольно улыбаясь. Такой счастливой и беззаботной я себя ощущала только рядом с отцом. Но где я? Мне кажется знакомым это место, но в то же время я уверена, что нахожусь тут впервые.
Где-то вдалеке вижу силуэт высокого широкоплечего человека. Он машет мне рукой и стремится ко мне. Я хочу прищуриться и разглядеть его лицо, но ничего не получается. Я в момент понимаю, что больше не могу пошевелиться. Наступает неприятное чувство незащищенности, и позитивное настроение в момент рассеивается. Человек приближается всё ближе и я, наконец, вижу мягкие и добрые очертания его лица. Ко мне спешит отец, радостно мне улыбаясь. Его изрядно подросшая чёлка развивается от порывов быстрого но плавного шага, а яркие изумрудные глаза искрятся счастьем.
– Котёнок мой, – ласково окликает он. – Не могу поверить, что ты стала такой взрослой и красивой!
Я не могу ответить, не могу даже улыбнуться ему в ответ. Он настороженно застывает. Его заботливый мягкий взгляд скользит по моему обездвиженному телу. Я ощущаю этот взгляд, он будто гладит меня.
– Так ты собралась ко мне, глупенькая? – он наклоняется, боль сквозит в его голосе, берёт мою руку и сильно трёт её ладонями. – Нет, дорогая. Ты же у меня такая сильная! Я хочу увидеть своих внуков.
Подул прохладный ветер, а лазурное небо стало немного темнеть. Погода будто менялась от моего настроения. Рука, что была в мягких словно пёрышко пальцах моего отца, слегка шевельнулась, и его губы озарила ободряющая улыбка.
– Я понимаю, дорогая, тебе станет больно, но ты справишься. Ты справлялась и не с таким, верно? Знай, я люблю тебя и всегда рядом!
Он нежно коснулся второй руки и стал растирать её. Я не понимала, почему его руки настолько необычны. Слишком мягкие, будто плюшевые. Мои губы, наконец, поддаются и дарят ему любящую улыбку. Я хочу сказать, как скучаю по нему, как мне хочется остаться с ним, но он не даёт:
– Нет-нет, моя радость. Теперь уходи!
Он неожиданно резко толкает меня в грудь. Мне больно так сильно, что невозможно дышать. Я падаю в темноту, словно в бездонную бездну. Моё тело кружится в воронке огромного смерча. Хочу выбраться, потому что мне нечем дышать.
– У нас тут полный набор… Черепно-мозговая. Многочисленные переломы рёбер с пневмотораксом. Переломы верхней и нижней правых конечностей. Нужна рентгенография…
– Не была пристёгнута?
– Нет…
– Внутренние кровоизлияния?
Я дышу мелко и часто, задыхаясь в плену смерча, но у меня нет сил бороться и выбраться. Всё тело словно разрывается на мелкие кусочки. Боль пронзает каждую клеточку. И снова все исчезает в кромешной тьме. Так лучше, чем задыхаться.
Но покой не вечен, к сожалению. Боль возвращается. А вместе с ней едва уловимые звуки, похожие на монотонный тихий гул. Он то усиливается, то совсем стихает. А с каждым разом боль пронзает все сильнее и сильнее… И снова все исчезает, темнота и спокойствие…
Мне хорошо, когда я наконец-то выбираюсь из бесконечного круговорота. Чувствую спокойствие и умиротворение, а что главное – мягкую поверхность под своим ещё невесомым телом. Слышу знакомый гул, он становится всё отчетливее, и вот я уже осознаю, что это монотонный импульсивный писк. Писк чего? Слышу голоса. Мужские. Но не разбираю слов. Я в смятении до тех пор, пока не признаю один из голосов. Это самый прекрасный, самый родной голос – радость для моих ушей. Не смотря на всю свою красоту и уникальность, голос пропитан болью и переживанием. Сердце сжимается, я прислушиваюсь, но ничего не понимаю. Словно я внутри водяного купола, а мужчины снаружи.
Силы иссякли, всё вокруг меркнет…
– Состояние стабилизировалось, нет причин для беспокойства. – Спокойный низкий голос мужчины врывается в моё сознание.
– Тем не менее, она уже два дня не приходит в сознание. – Слышу убитый голос Дмитрия.
– Поверьте, с такими травмами, как у моей пациентки, так даже лучше. Всему своё время, наберитесь терпения.
Я пытаюсь открыть глаза, но всё так же не могу пошевелиться. Как его успокоить? Сказать, что мне не больно, и я безумно рада слышать его голос.
Стук в дверь и робкие, несмелые слова ещё одного мужчины едва слышны:
– Дмитрий Александрович, там следователь Николенко.
– Подождёт… – бросает Дмитрий угрюмо.
– Боюсь, он настаивает. Просил передать, что это касается записи с видео-регистратора. Им удалось восстановить данные карты памяти.
Наступает тишина, мне начинает казаться, что я снова провалилась в привычную темноту, но тут звучит голос доктора:
– Сходите, – просит он. – У нас всё равно будет время процедур, и вам присутствовать не разрешено.
Я чувствую холодок на левой руке и только сейчас понимаю, что Дмитрий всё это время сжимал прохладные пальцы моей руки. Но теперь она осиротела и мёрзла без его тепла.
– Хорошо… – всё тем же безжизненным голосом вымолвил он. – Георгий Станиславович… держите меня в курсе.
– Даже не сомневайтесь…
Меня снова выталкивает в темноту, я отчаянно рвусь обратно. Хочу вернуться к Диме, но не знаю, как сделать это. Тишина! Тишина! Звенящая и бесконечная!
Снова боль. Раздирающая и жгучая. Болит вся правая часть тела. Монотонный писк слышится отдаленно и тихо, а вместе с ним неясный и мягкий шёпот.
– Не мучай меня больше, моя девочка… очнись, прошу тебя…
Левая рука снова согрета его ладонью. От осознания, что Дмитрий снова рядом, мне становится легче. Темнота постепенно рассеивается…
– Ох, любимая моя, как же я мог оставить тебя одну! Как мог так сглупить? Господи, Катя, я так виноват! Не наказывай меня больше, чем я уже наказан! Вернись ко мне, не оставляй… Мы совсем ещё не были вместе…
Как же это сделать? Как открыть глаза? Мысли не успевают укорениться в моём сознании, как всё снова исчезает. Нет! Он говорит со мной с такой безутешной мольбой, а я снова бросаю его!
Ощущение резкого падения настолько реально, что я невольно вздрагиваю и с трезвой ясностью ощущаю мягкую кровать под собой. На этот раз попытка открыть глаза почти успешна. Тяжелые веки приоткрываются на долю секунды. Глаза режет от яркого света, и я вновь их закрываю. Слышу, как тихонько приоткрылась дверь.
– Дмитрий Александрович, здесь Гордеев.
– Пусть катится к чёрту.
– Мне… – мужской тихий голос звучит кратко и растеряно.
– Ты можешь передать слово в слово, – уточняет Дмитрий устало. – Раз он здесь, значит СМИ уже распространили последние новости?
– Вы правы.
– Даже не знаю к лучшему ли… Передай, что я заеду к нему сам, как только переговорю со следователем.
Я снова приоткрываю глаза и приглядываюсь к тёмному силуэту, что так близко ко мне. В глазах всё плывёт, но узнать очертания лица Дмитрия совсем не сложно. Его взгляд сосредоточен на двери, за которой продолжает в нерешительности стоять мужчина.
– Выстави его, Алексей. Сейчас же! – требует он в своей привычной властной манере, а бедный и растерянный Алексей быстро скрывается из виду.
Я открываю рот, чтобы поприветствовать, но будто не помню, как это делается. Шевелю пальцами, стараюсь дотянуться до его руки, что покоится совсем неподалёку и улыбаюсь своему маленькому успеху, когда чувствую тепло его кожи.
Дмитрий оборачивается в мгновение ока, но я не вижу выражение его лица. Он плывёт в моих глазах, будто в тумане.
– Господи, Катя! – волнительно произносит он. – Слава богу, моя красавица.
Он сжимает мне кисть и склоняется, покрывая её быстрыми нежными поцелуями. Я касаюсь ладонью его щеки, ощущая колючую и изрядно выступающую щетину.
– Привет, красавчик, – хриплю я. – Отращиваешь бороду?
Его лицо становится чётче. Дмитрий выглядит усталым, с заметными синяками под глазами, но он улыбается моим словам. Темная щетина ему даже к лицу. Делает его жёстче – под стать характеру и старше. Хотя, что ему может быть не к лицу? Разве что бледность, окрасившая лицо, синяки под глазами и надломленный потускневший взгляд.
– Можно воды? – я сглатываю, чувствуя как неприятно сухо во рту.
Дмитрий быстро выполняет просьбу, наполняя прозрачный бокал водой из графина, что находился в углу комнаты на белой тумбочке. Не понимаю, где нахожусь и осматриваюсь, насколько мне позволяет шейный бандаж, фиксирующий голову в одном положении. Я лежу на большой мягкой кровати, в самом центре просторной комнаты, укрытая лёгким белоснежным одеялом. Спина приподнята и мне не очень комфортно от этого. На боковых барьерах кровати кнопки вызова персонала и управления положением спинки. Над головой капельница, по обе стороны от кровати куча аппаратуры, которая как раз издает тот противный звенящий писк из моего сна. Светло-бежевые стены, такого же цвета жалюзи закрывают большое окно, что расположено по левую сторону. Справа возвышается шкаф купе и светлый большой диван. Прямо напротив моей кровати стоит большой плоский телевизор с DVD – проигрывателем, журнальный столик, с кучей журналистики и нижним ярусом, на котором лежит пара DVD – дисков. Дмитрий возвращается к мягкому креслу рядом с кроватью и помогает мне смочить горло. Я замечаю краем глаза, как он сжимает кнопку вызова персонала.
– Спасибо, – голос звучит слабо, но уже без хрипа. – Ох!
Я жмурюсь от боли, когда пытаюсь чуть сдвинуться ниже, и Дмитрий обеспокоено подрывается ко мне, удерживая.
– Пожалуйста, не шевелись…
– Я хочу лечь, спина затекла.
– Сейчас придёт доктор, потерпи.
Я чувствую непосильную усталость и расслабляюсь.
– Вчера я снова всё испортила, – шепчу я, закрывая глаза. – Света знает о нас. Мне так жаль…
– Тише… Ты ни в чём не виновата. Если бы я оставил тебя в отеле, а не поддался глупой ревности, ты не оказалась бы здесь в таком состоянии. Катя, я такой дурак! Прости меня, если сможешь, прошу тебя!
В тот же момент в палату входит молоденькая красивая медсестра. Девушка чуть старше меня. Её яркий макияж и чёрные волосы сильно контрастируют с белым халатом, а походка от бедра, кажется больше вызывающей, чем изящной. Девушка лучезарно улыбается и поёт тоненьким голосочком:
– Проснулись? Хорошо себя чувствуете?
– Я хочу лечь.
Медсестра бросает на Дмитрия кокетливый взгляд и воркует:
– Можно вас немного потеснить?
Дмитрий молча пропускает её. А мне становится неловко. Я чувствую, что моя голова вся перемотана бинтами, волосы под ними неприятно колются и липнут к коже. Не представляю, что творится с моим лицом после сильного удара, но чувствую отёк под правой скулой. Пытаюсь поднять правую руку, чтобы ощупать себя и тут замечаю гипс. Довольно странный – словно пластиковый. Зафиксированы три пальца: средний, безымянный и указательный. Остальные два в синяках и колотых порезах. Гипс наложен до локтя.
Девушка опускает спинку, говоря мне что-то, но я перебиваю:
– Нет-нет, посадите меня выше! – прошу я тревожно.
Как только медсестра выполняет мою просьбу, я приподнимаю одеяло и вижу укутанную в такой же странный гипс правую ногу, вместе со ступнёй. Под больничной сорочкой моё тело перебинтовано вплоть до низа живота, не видно ни одного открытого участка кожи. А с правого бока, прямо между ребер, из меня торчит трубка! Я невольно жмурюсь, и рука опадает без сил.
– Кажется, я задержусь у вас надолго, – выдавливаю я улыбку и сглатываю. – Голова кружится.
– Вам нужно отдохнуть, – воркует медсестра, опуская меня в положение лёжа. – Сейчас позову Георгия Станиславовича.
Девушка вновь бросает на Дмитрия вожделенный взгляд и чуть задевает его, когда проходит мимо. Он делает вид, что не замечает недвусмысленных знаков, но его брови чуть сдвигаются к переносице. Оглядывая пышную изящную фигурку медсестры со спины, я к своему неудовольствию замечаю, что на полупрозрачном халатике выделяются белые трусики-стринги и ажурная полоска бюстгальтера.
– Я не хочу, чтобы она появлялась в моей палате, – фырчу я, когда медсестра закрывает дверь с другой стороны.
– Значит, её здесь больше не будет, – тут же обещает Дима и бережно касается моей щеки.
– Я выгляжу ужасно, да? Сколько у меня переломов?
– Ты выглядишь гораздо лучше этой медсестры, моя красавица, – ласково говорит он, проницательно чувствуя мои переживания.
– И?
Протяжный вздох.
– У тебя сломано пять рёбер и повреждены лёгкие. Нога переломана в трёх местах – кости стопы и голени. На руке – предплечье и три пальца.
– Судя по тому, что голова забинтована и зафиксирована шея, тут тоже не всё гладко?
– Главное не повреждён позвоночник, – говорит коренастый пожилой мужчина, входя в палату, и улыбается мне. – Как правило, не пристегнутые пассажиры, что попадают под удар подушки безопасности при таком серьезном столкновении, травмируют позвоночник. Вы родились в рубашке, Катерина, и отделались травмами, которые при правильной реабилитации не оставляют последствий для здоровья. Но лечиться нам придется. Долго и упорно.
Мужчина подходит ко мне с другой стороны кровати и осматривает.
– Боль терпеть не советую, геройство тут лишнее. Как только почувствуете дискомфорт, зовите медсестру.
– Мне вроде терпимо…
– Потому что, вы на обезболивающем. Но оно не вечно. Завтра сделаем рентгенограмму, и если всё будет хорошо, удалим дренаж. Жалобы есть?
– Э, я не знаю. Голова кружится и вижу не четко. В один момент всё хорошо, а спустя секунду уже расплывается, словно в сломанном бинокле. Мне сложно сфокусироваться.
– Голова пройдёт, а зрение будем наблюдать.
И тут меня осеняет. Ведь в аварию попала не только я. А что же сейчас со Светой?
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры