Разделы библиотеки
Человек, который не хотел любить - Федерико Моччиа - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Человек, который не хотел любить - Федерико Моччиа - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Моччиа Федерико
Человек, который не хотел любить
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Глава двенадцатая
Как только Андреа услышал, что дверь открывается, он быстро дописал предложение и закрыл файл. Он был доволен, у него выходила отличная работа. София потеряет дар речи.
– Привет, – сказала она и улыбнулась.
Андреа поставил ноутбук на тумбочку рядом:
– Привет, дорогая. Я очень по тебе скучал.
София подняла плечи и прошла в ванную:
– Ты всегда это говоришь… Уже верится с трудом.
– Но это правда.
Она начала мыть руки и стала говорить громче, чтобы её было слышно:
– Но ты и вчера по мне безумно скучал… А когда сильнее, вчера или сегодня?
– С каждым разом всё сильнее… Как будто маленький шарик снега катится и превращается в лавину.
София вышла из ванной:
– В смысле?
– Чем ты дальше, тем сильнее я скучаю.
– Мм… мягко стелешь.
– Но это правда! – Он решил, что шутка уже слишком долго продолжается. – Что делала сегодня?
– Я ходила послушать Олю и её хор в церковь на Авентине.
– И как?
– Очень красиво. У них выходит всё лучше, и там была малышка Симона, которая сюда приходила ко мне на урок, помнишь её? Она большой молодец.
Андреа хотел было опять начать разговор о фортепиано. Но вспомнил, насколько ей не хочется думать об этом.
– Что они пели?
– Баха, они репетируют хоралы из «Страстей».
– Ничего себе. «Страсти по Матфею»!
– Вижу, ты их помнишь.
– Да. Они такие… опьяняющие. Вот, я даже не могу подобрать слово. Как прекрасное белое вино… Да, опьяняющие.
– Будешь вино?
София вышла на кухню. Чуть позже она вернулась с двумя бокалами, наполненными прекрасным совиньоном. Один она передала Андреа, затем отошла, повернула выключатель и приглушила свет.
Андреа с удивлением смотрел на неё. Она повернулась и подняла бокал. Андреа поднял свой. Они чокнулись ими, и на мгновение повисла тишина, пока София пыталась придумать причину всему этому, но потом быстро нашлась:
– За это мгновение, как ты говоришь, опьяняющее… – Она сделала большой глоток.
Вино было прохладным и приятно разливалось по телу. София закрыла глаза. На мгновение она вспомнила прикосновение того мужчины к её руке, его проникновенный взгляд, его улыбку. Но она не помнила ни единой его фразы, ни единого слова. Только своё желание, возникшее на той лестнице. Она открыла глаза и взглянула на Андреа. Он пил своё вино маленькими глоточками, как маленький ребёнок. София допила и налила себе ещё. Сделав очередной глоток, она поставила стакан на тумбочку и начала раздеваться. Сначала она сняла куртку и рубашку, затем туфли и брюки. Она взяла стул и поставила его рядом с кроватью.
Андреа смотрел на неё, сжимая бокал в руках возле рта. Он улыбнулся. Его голос был ниже, чем обычно:
– Опьяняющий… Тебе понравилось это слово?
– Да…
София гладила свои ноги. Медленно она поднималась всё выше, к бёдрам. Сначала правой, а затем обеими руками она провела по внутренней стороне бёдер и слегка приоткрыла их, смотря Андреа прямо в глаза. Андреа увидел её красивые чёрные кружевные трусики. София сладостно касалась их, прикрывала глаза и глубоко дышала. Она сделала ещё глоток. Поставив бокал на место, она проскользнула рукой под одеяло.
Он глубоко вздохнул:
– Ах…
Авария не лишила его чувствительности и возможности получать удовольствие. София гладила его, медленно двигала рукой то вверх, то вниз под одеялом. Другой рукой она отодвинула трусики и начала гладить себя. Она ублажала сразу двоих.
Затем она остановилась на секунду. Налила себе ещё вина, сделала большой глоток и задержала его во рту. Она шаловливо, нескромно, игриво посмотрела на Андреа и нырнула под одеяло. В темноте, среди простыней и покрывал, она медленно двигалась, пока не нашла его и не взяла в рот, пролив несколько капель вина. По Андреа пробежала дрожь удовольствия, сначала неожиданно холодная из-за вина, а затем тёплая от её рта. Он очень возбудился от её необычного поведения и наслаждался по полной.
А она под одеялом вдруг почувствовала себя такой дерзкой, как никогда раньше. Она думала о нём. О том незнакомце, о его изящных руках, мускулистом, сильном теле, о его улыбке, о его глазах. В темноте она представляла, что стоит возле фасада церкви, на лестнице, и делает это прямо там, на глазах у всех, пока люди проходят мимо, в том числе и её преподавательница Оля. Левой рукой она продолжала гладить себя, а затем медленно сняла трусики. Она залезла под одеяло, спустила пижаму с Андреа и села на него сверху. Он с лёгкостью вошёл в неё – она была мокрая, сильно возбуждённая. Она продолжала двигаться на нём с закрытыми глазами, с жадностью двигаясь вперёд, всё сильнее и сильнее, будто в первый раз в жизни. Она словно занималась сексом сразу с ними двумя, и в эту же секунду она кончила. Она упала вперёд на Андреа, вспотевшая, вымотанная, всё ещё не открывая глаз. Она сняла бюстгальтер, практически сорвав его, швырнула на пол, поднесла грудь к губам Андреа, который начал ласкать её языком. Она продолжала постепенно наращивать темп, ублажая его внизу, пока не кончил и он. Некоторое время они продолжали молчать, словно выброшенные на берег рядом друг с другом, неспособные восстановить дыхание, запыхавшиеся.
Затем София быстро чмокнула его в губы:
– Я пошла в душ… Тебе что-нибудь нужно?
Это был риторический вопрос.
– Нет, – сказал Андреа.
Она уже включила душ. Чуть позже она появилась, уже расслабленная, чуть румяная от пара, укутанная в свой большой белый халат.
Андреа подложил себе под плечи подушку и нажал на кнопку, чтобы приподняться. Он улыбнулся ей:
– Так что?
– Что? – Она села на кровать.
– Нет, просто… Тебе надо почаще слушать Баха.
София рассмеялась, откидывая волосы назад:
– Нет… Всё дело в слове «опьяняющий».
И они оба принялись смеяться, всё ещё переполненные наслаждением. София плеснула ему ещё вина, а затем наполнила свой бокал. Они болтали то об одном, то о другом, слушали музыку. София включила диск Леонарда Коэна, а через мгновение, пока Андреа рассказывал о своей работе, о полученных письмах, о том, что его проект понравился и его начали разрабатывать, она перестала слушать его слова и погрузилась в воспоминания.
Греция, Тинос, неизвестный остров. Они вместе с друзьями приехали туда сразу после летней сессии в университете. Тем вечером они все вместе поужинали в одном местечке в порту – сувлаки, мусака и дзадзики… ей всё очень понравилось. Ребята уже выпили как минимум по два стакана пива. А затем они пошли прогуляться и очутились в баре недалеко от пляжа.
Когда они вошли, первым, кто его заметил, был Андреа:
– Ну же, Софи, деваться некуда! Это судьба! Мне кажется, вчера его ещё тут не было…
В углу бара стояло небольшое пианино. На нём были какие-то надписи, словно воспоминания о мимолётных летних романах, а само оно было сделано из чёрного дерева. Все друзья начали подталкивать её, но так громко и с таким энтузиазмом, что в баре сразу все – и англичане, и американцы, и немцы, и даже пара из Японии – присоединились к ним, не понимая даже, о чём речь. Они начали жать итальянцам руки, готовые с радостью принять любое развлечение, которое те были готовы предложить.
София сразу поняла, что тянуть резину не имеет смысла, фыркнула и надулась на Андреа:
– Чёрт бы тебя побрал! Даже на каникулах! Я же не заставляю тебя рисовать карту всего острова, блин!..
Она вытащила табуретку из-под стола и уселась за пианино. Она подняла крышку и удивилась надписи на английском: «Life is music».
Она встряхнула головой, принимая это приглашение, и начала играть. Поскольку они оказались в пабе, где публика была намешана из разных стран, она сразу отбросила классическую музыку и выбрала джазовое произведение. По памяти она начала играть произведения St. Germain, пытаясь импровизировать сразу во всех жанрах, создавая попурри из немцев, испанцев, американцев и немножко японцев. На ходу она схватила бейсболку у какого-то проходившего мимо мальчика. Ей даже принесли пиво, а она пыталась хоть как-то преодолеть эмоции, застенчивость и стыд от такого выступления на этом пианино, у которого то и дело проскакивала фальшивая нота. В заключение, чтобы добавить немного достоинства своему жалкому выступлению, она решила поддаться и исполнить произведение Тони Скотта. Она считала его величайшим итало-американским джазистом, которого страна его происхождения игнорирует по глупости. Кто знает, вдруг кто-то из присутствующих оценил бы её столь изысканный выбор.Она сыграла всего по чуть-чуть и закончила свой шутливый концерт «Музыкой для дзен-медитации». Раздался шквал аплодисментов. Все по очереди подходили к пианистке, дружески похлопывая её по спине в знак признания. Кто-то предложил ей ещё пива. Когда София попыталась вернуть бейсболку мальчику, он начал быстро махать руками и трясти головой: «No, no… It’s yours, it’s yours». И, улыбаясь, пожал ей руку.
В конце концов София толкнула Андреа:
– Вот видишь, что ты наделал?
– Ты была великолепна. Я уже поговорил с владельцем бара. Если будешь давать по два концерта каждый вечер, то тогда у нас окупится отпуск!
– Дурак!
Развеселившийся Андреа обнял её. Он был так удивлён тому, что София, привыкшая давать концерты по всей Европе, играющая вместе с Шайи, могла стесняться, играя перед какими-то полупьяными туристами в крошечном греческом баре. Но такова она была. Её внезапные вспышки гнева и её капризный характер: то она была нежной и милой куколкой, то вдруг женщиной, страстной и дикой. И её шаловливый и слегка пьяный вид заставил Андреа подумать, что сейчас как раз был период, когда в ней проснулась страстная женщина. Они незаметно ото всех выскользнули из бара, пока все фальшиво горланили что-то под музыку, которую она только что для них сыграла, запивая всё это пивом из почти пустых пинт в атмосфере полной эйфории.
Андреа и София оказались на пляже невдалеке от порта. София сняла туфли и шла, наступая на маленькие медленные волны, которые море накатывало на берег, разбрасывая светящийся и тут же угасающий планктон.
Она наклонилась и набрала немного воды в пригоршню:
– Смотри…
Странные крошечные светящиеся создания оказались в её маленьком водоёме. София бросила их обратно в море. Чуть позже они оказались на полоске пляжа, лежащего под скалами. Луч маяка проскользнул прямо по их головам, освещая весь остальной пляж. Андреа приподнял её платье, снял трусики, расстегнул свои штаны и тут же вошёл в неё. Они медленно занимались любовью, их рты наполнялись солоноватым воздухом, кожа казалась мягкой и тёплой. Ночь окутывала их, они никуда не торопились. Они только желали любить друг друга, и всё у них было впереди…
Всё было впереди…
София поднялась и пошла на кухню:
– Я хочу приготовить салат. А ещё я взяла немного тунца, чтобы пожарить на гриле, ты будешь?
Андреа немного расстроился. Он рассказывал кое о чем, но он решил не заострять на этом внимания:
– Да, конечно… Только не сильно зажаренного!
София вошла на кухню, открыла холодильник, отыскала салат и тунца и вытащила их. Она включила плиту и поставила на неё сковородку-гриль. Всё было впереди…
Тем вечером, после того как они занялись любовью, они разделись и прыгнули в воду, а затем бегали друг за другом, потому что София, выйдя из воды первой, украла его одежду:
– Вот тебе за то, что заставил меня играть! Будешь знать! Домой пойдёшь голый как червяк!
Но Андреа догнал её, поднял в воздух и опрокинул прямо на песок. Голую и всё ещё мокрую. Привыкнув играть в регби и приложив к ней такую же силу, он с лёгкостью проделал это.
– Ай, мне больно!
– Недорогая…
– Сам ты дорогая! Я же тебе не регбист!
И вечер кончился их спором. На следующий день у него на лице красовался след от укуса, а у неё был синяк на левом бедре. Но вскоре, будучи заложниками этого прекрасного острова, они помирились самым лучшим из способов.
Теперь та жизнь была далеко. Тунец уже прожарился с одной стороны. София взяла вилку и быстро перевернула его на сковородке. Она вздохнула. Как будто бы тех двоих никогда не существовало. Среди дыма и запаха жареного мяса она почувствовала себя разбитой.
Прошёл уже час с тех пор, как приехала «скорая помощь». Последняя медсестра, которая вышла из операционной, сказала, что ничего не знает. Может, она просто не могла ничего сказать. Софии хотелось биться головой об стену, а ещё лучше – бить стекло голыми руками. Ей не хватало воздуха, она сходила с ума. Она начала ходить взад и вперёд по коридору, открыла одну дверь, затем другую. Она продолжала бежать из одного коридора в следующий. Когда она доходила до последнего, ведущего во двор, то разворачивалась и шла обратно.
Прошёл ещё час. Светало. Вдруг, открыв дверь в очередной коридор, она очутилась перед входом в часовню при больнице. Она медленно вошла, ступая на цыпочках. В первом ряду сидела пожилая монахиня, согнувшаяся чуть ли не пополам. Она молилась в тишине, возможно, возносила Господу свою просьбу, а может, на автомате повторяла «Аве Мария» или «Отче наш». Для Софии же это всё было вновь. Со временем она отдалилась от церкви без особой на то причины. Так случилось. Раз, и всё, как бывает – окончили школу и больше не друзья.
Первые лучи дня расцветали на больших витражах церкви. Белые стены капеллы разукрасились в фиолетовый, голубой и лазурный. С этим рассветом София поняла, что ей снова нужен кто-то, хотя бы Господь, кто был бы рядом, кто услышал бы её молитвы. Она встала на колени в последнем ряду, закрыла лицо руками и начала молиться. Она начала издалека, словно продолжила разговор, начатый много лет назад, оправдывая свой уход, прося прощения: «Прости меня, что я так внезапно исчезла без какой-либо причины, что не предупредила тебя». И ей показалось, что она услышала ответ. Её тихий монолог превращался в диалог, словно какой-то великодушный и добрый человек всё понял, проникся всем, что она говорит, и в каком-то смысле оправдал её. «Теперь я знаю, что возвратиться сюда только из-за того, что произошло, это трусость…» София подняла лицо и взглянула вперёд, поверх алтаря, на изображённого Христа. Казалось, он смотрит на неё. «Но я прошу Тебя, помоги мне, я не знаю, к кому ещё обратиться. В это мгновение миллионы людей молятся Тебе, прося о своих заботах, но я прошу Тебя, обрати внимание на меня и Андреа. Я готова на всё. Я отрекусь от всего, если Ты так скажешь, если он выживет».
И вдруг заиграла медленная музыка, несколько нот «Аве Марии». Она продолжала играть, тихо, едва различимо, но для Софии это был тот самый знак свыше. Тогда она закрыла глаза и хотела заплакать, но поняла, что только предложение должно идти с её стороны. «Да. Я перестану играть, если он выживет». Она не знала, что ещё добавить. Ей казалось это огромным отречением. Вдруг став какой-то спокойной, она встала с колен. Пожилой монахини больше не было, и музыка прекратилась.
Она пошла назад по всем коридорам, пока не очутилась перед операционной. Она села на сиденья и стала ждать. В шесть пятнадцать хирург, оперировавший Андреа, вышел из палаты, опустил маску и направился прямо к ней. Наверное, он предполагал, что возле операционной его будет ждать девушка. Он шагал медленно, был очень уставшим и вымотанным, а его взгляд не предвещал ничего хорошего. София увидела его, его лицо, и ей показалось, что она умирает.
Только когда он подошёл ближе, то улыбнулся ей:
– Он выкарабкается. Нужно время, но он поправится.
Тогда София согнулась и заплакала. Крупные слёзы катились по её лицу, измученному усталостью, напряжением, чувством вины. Она уже видела, как кончилась её жизнь вместе с жизнью Андреа. Хирург обнял её. Она вышла из больницы и шла по рассветной улице, ни разу не усомнившись, что её услышали. С тех пор она больше не играла.
Только в следующие дни она поняла, каким длинным и сложным будет этот путь. Андреа парализовало. Он больше не мог ходить. У него случился перелом нижних позвонков, затронувший костный мозг, из-за чего отнялись ноги. Она вспоминала лик Христа, нарисованного в маленькой больничной часовне. Она задавалась вопросом, было ли достаточно того, что она отказалась от фортепиано, слышал ли Он когда-нибудь, как она играет, знал ли Он, от какой страсти, от какой невероятной любви она отказалась, чтобы спасти Андреа.
– Э, ну я же просил не сильно прожаренную! Из кухни валит дым!
Голос Андреа вернул её в настоящее. Восемь лет спустя после того вечера. Немногое изменилось.
– Ты прав, дорогой! Прости! Я мыла салат и не заметила! Убираю с огня!
Чуть позже она села возле кровати, приготовила поднос с едой, поставила пластинку, подходящую к тому вечеру, – спокойные произведения Дайаны Кролл. София любила такую музыку, а Кролл была одним из её самых любимых авторов. Они ели друг напротив друга.
Андреа был в хорошем настроении и принялся шутить про тунца:
– Прожарить больше просто невозможно…
– Да, ты прав, прости. Я же сказала, что задумалась.
– Наверное, в твоей голове вновь раздалось… – Андреа с намёком поднял брови, – слово «опьяняющий»?
София прыснула:
– Нет, дурак!
Андреа вытер рот, положил салфетку на кровать рядом с собой и посмотрел ей в глаза:
– Мне кажется, что ты мне чего-то недоговариваешь.
– Почему? – София тоже вытерла рот салфеткой, но на самом деле она попыталась спрятать лицо. Она покраснела. Она знала, к чему клонит Андреа.
Он был серьёзен:
– Ни разу после аварии ты не была настолько страстной.
– Неправда.
– Правда. – Андреа опустился на подушку позади себя, – Ты кого-то встретила сегодня.
Она рассмеялась. Она всеми способами пыталась его убедить:
– Я уверяю тебя, что нет. Я встретилась с кучкой детей и с Олей. Если ты думаешь, что это они, как ты говоришь, меня опьянили, то, похоже, я извращенка…
София подумала, что она ещё может спасти ситуацию. Надо было просто сказать «нет».
Она вновь посмотрела ему в глаза, на этот раз серьёзно:
– Андреа, я тебя уверяю, нет, я никого не встретила.
В общем-то её поведение было довольно убедительным. Андреа глубоко вздохнул, взял салфетку и продолжил есть салат.
– Ты была такой странной. Как будто это была вовсе не ты.
София почувствовала себя увереннее и решила пошутить:
– Теперь я ревную. Эта девушка тебе больше понравилась?
– Нет, – Андреа смотрел на неё, – но я испугался. Ты как будто бы гналась за жизнью, как будто бы хотела быть далеко отсюда.
София отложила приборы:
– Андреа… Я просто хотела заняться с тобой любовью. – Она вздохнула. – Ни о чём другом не могла думать. Это плохо?
– Прости. Просто я привязан к этой кровати, не знаю ничего дальше этой двери, я не знаю, куда ты ходишь, с кем видишься.
– У тебя те же тревоги, что и у тысячи других мужчин, которые, несмотря на то что не попадали в аварию, имеют рядом с собой прекрасную и желанную женщину… – София встала и начала собирать тарелки. – Не тормози!
Андреа остановил её, взяв за руку:
– Ты права. Прости.
– Ничего. В следующий раз сбавлю порыв.
И она ушла на кухню.
– Да не-ет, не надо… Я же пошутил…
София сложила тарелки в раковину, открыла воду, подождала, когда та нагреется, и начала мыть посуду. На мгновение она вспомнила эту руку, схватившую её прямо на лестнице у церкви. «Почему ты убегаешь? Погоди…» Этот мужчина. Он остановил её, улыбнулся ей. Она до сих пор чувствовала его прикосновение. Сегодня она занималась с ним сексом, она желала его прикосновений, трогала его, взяла его в рот, она была сверху и кончила вместе с тем мужчиной. Вода стала слишком горячей, и она открыла чуть побольше холодной. Впервые в жизни она изменила Андреа, даже если это произошло только в её мыслях. И впервые за десять лет она солгала ему. Что-то в этот момент сломалось.
.Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры