Девственница Поневоле - Улана Зорина - Пролог Читать онлайн любовный роман

В женской библиотеке Мир Женщины кроме возможности читать онлайн также можно скачать любовный роман - Девственница Поневоле - Улана Зорина бесплатно.

Правообладателям | Топ-100 любовных романов

Девственница Поневоле - Улана Зорина - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Девственница Поневоле - Улана Зорина - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net

Зорина Улана

Девственница Поневоле

Читать онлайн

Аннотация к роману
«Девственница Поневоле» - Улана Зорина

«Господи, ну когда же…когда…?» – изнывала она в его тесных объятиях. Даже тихонько постанывала от отвращения, а ему, наверно, казалось, что от восторга. Наконец-то он выпустил изо рта её помятые губы и впился в открытую шею. Вот тут уж Юлька позволила себе расслабиться и насладиться приятными ощущениями. Шея всегда была её слабым местом, правда, касаться её было некому. Он придавил девочку к стенке, властно протиснув колено ей между ног. «Ого, вот это поворот!» – растерялась Юлька и ловко вывернулась из цепких рук. Она видела, как он возбудился. Конечно же, ей это льстило. Но не на первом же свидании? И вообще, с кем и когда терять свою девственность, она еще не решила. Содержит нецензурную брань.
Следующая страница

Пролог

Внимание! Данный текст содержит откровенные сцены, запрещённые детям до 18 лет.

Все указанные в книге события когда-то и где-то произошли, но точно не с вами. А если похожи на ваши, прошу считать их простым совпадением.

Все имена и даты не изменены, но те, кто их может узнать, книг не читают.

А напоследок прошу: не судите Юльку слишком уж строго, она всего лишь девчонка, случайно попавшая в немилосердные жернова злодейки Судьбы. И прежде чем кинуть в неё гневное слово, вспомните себя в золотые восемнадцать.

Приятного вам прочтения!

Пролог

Она лежала на мягких подушках, широко раскинув голые ноги. Ну как, голые, носки-то она не сняла. Чёрные брюки-резинки с собственноручной разноцветной вышивкой «Джесси» вдоль левой штанины небрежной кучкой валялись на полу. Трикотажная кофточка была распахнута настежь, а бюстгальтер свободно болтался на одной целой бретельке. Так лежала она уже добрых десять минут, а возбуждённый парень елозил на ней своим голым телом. Хорошо, что в комнате было темно, иначе ей ни за что не удалось бы скрыть своего ни чем не прикрытого разочарования. В кои-то веки она наконец-то была готова лишиться с ним девственности, а тут…

 На миг, она услышала жалобный звон, так разлетелось в хлам её сердце. Будто бы это хрустальный сосуд наполненный пламенной страстью. Этот звук, ещё долго будет преследовать Юльку во снах, но это потом, а сейчас.. Стыдливо пряча глаза, парень покосился на девочку. Щёки мальчишки покрылись багровыми пятнами. От стыда, он готов был сейчас провалиться на месте. –Ну как же так… Отрежу к хренам…– бубнил он, разминая в ладонях свой сморщенный член. Сквозь кружевные шторы, блики от фар проезжающих мимо машин, рисовали на стенах ажурные тени. Голый торс юного Аполлона казался гротескной скульптурой ловя влажной кожей иллюзорный окрас. Но мальчишке сейчас не было до этого дела. Он отчаянно теребил пенис закусив до боли губу, изо всех сил стараясь не смотреть в сторону Юльки. Она молча лежала, раскидав в стороны ноги, бесстыдно выставив на показ своё непорочное лоно. Ей невыносимо было смотреть, как сконфузился парень, как исказился в гримасе неверия его рот, понимая однако, насколько стремительно рушатся её мечты и надежды. Со вздохом она поднялась, и собрав в хвост непослушные локоны, небрежно откинула их назад. Парень растерянно замер, боясь посмотреть ей в глаза. Окинув его долгим изучающим взглядом, Юлька, наконец-то решилась. Лёгким движением, убрала она прочь его потные руки и взяла вялую плоть в свои тонкие пальчики. Нежным поглаживание, пробежалась по складочкам и уловив судорожный вздох кавалера, довольно расслабилась. Властно толкнув парня в грудь, она повалила его на кровать. "Как же там в папиных фильмах…" – проскочила тревожная мысль, но тут же сменилась картинками. Да, не зря она всё-таки смотрела порнуху. Вот, пригодилось… Бедра мальчишки дрожали от напряжения, но безвольная плоть не желала вставать. Обречённо вздохнув, Юлька набралась храбрости и склонилась над павшим героем. Подвинув нежную кожицу, она оголила головку и слегка коснулась губами. Парень вздрогнул. Павший герой шевельнулся. Искусительница улыбнулась. – Да!– судорожный выдох был красноречивым ответом. Осмелев Юлька провела языком по головке, нежно пощекотала уздечку, ловя ртом медленно восстающего воина. Мгновенье и она уже ткнулась лицом парню в лобок, вобрав в рот весь клочок жалкой плоти. Мягкий и тёплый, он вздрагивал на её языке, заставляя хозяина шумно пыхтеть. Так, что же дальше? Вспомнив вновь папины фильмы, она ритмично задвигала головой, помогая себе тонкими пальчиками и с удовольствием отметила, как твердеет на языке мужская плоть, как и восстаёт из пепла, достоинство незадачливого Казановы. Парнишка задвигался, подаваясь навстречу горячим губам и вцепившись ей в волосы, гортанно рычал.

 И вновь два потных тела повалились на простыни… И снова ладошки на полных грудях… И жаркие губы… И жадные руки…

 И вдруг грохот в двери:

– Вы, что там, заснули?

ГлаваГлава

1

Весна в этом году выдалась на редкость сырой и грязной. Городские улочки с налётом неприглядной серости пасмурного дня душили на корню всю радость окончания холодов. В Курске вообще достаточно холодный климат, всё-таки Центральное Черноземье. Для худенькой рыжей девчонки поездки в техникум по такой погоде превращались в жестокую пытку. Нескладная, с торчащими лопатками и острыми коленками, Юлька всё время мёрзла, а особенно сейчас, когда её первая любовь так далеко и совсем не греет разбитое сердечко.

Хорошо хоть школу успела закончить на старом месте. А откуда ездить в ненавистное училище, не важно. Юлька никогда не любила учиться. Вот почему одним это легко даётся, как, например, старшей сестре, а для неё это необходимое занятие давно превратилось в сущую каторгу? Женька всегда и во всём превосходила Юльку, не только в учёбе. Она вообще росла послушной и тихой девочкой. Мама часто рассказывала, что, когда родилась Юля, Жене едва исполнился один год и девять месяцев, но ей уже твёрдо сказали, что с этих пор она взрослая. С мыслью, что нелепый кричащий младенец украл у неё детство, и росла девочка. Раз есть младшая сестра, значит, она, Женя, уже большая и должна во всем помогать маме. В общем, сами того не понимая, родители лишили старшую дочь беспечной радости и привили стойкую ненависть к младшей сестре. Сестры с детства люто ненавидели друг друга. Ещё и потому, что им приходилось ютиться вдвоём в одной маленькой спаленке, где априори не может быть чьих-то личных вещей. Так для маленькой Юльки все любовно припрятанные безделушки сестры являлись, естественно, общими. Что не могло не вызывать Женькино недовольство, и девочки уживались кое-как, подобно кошке с собакой.

Юлька не входила в компанию старшей сестры и не знала, что у той на душе. А Женька в тот момент тоже переживала не лучшее время своей жизни. Праведная душа её рвалась на части, но, стиснув зубы, она молча душила в себе даже зачатки горячих слёз. А всё дело в том, что, честно дождавшись из армии своего парня, она столкнулась с ужасной несправедливостью. Отслуживший двухлетнюю, тогда ещё, срочку кавалер внезапно уверился, что подруга его не ждала и он не готов продолжать отношения дальше. Как только бедная Женька не убеждала избранника в обратном, он ничего не хотел даже слушать. Вот так и получилось, что этой весной крутой поворот Судьбы окончательно и бесповоротно изменил навсегда жизни обеих сестёр.

Что касается Женьки, то она горевала недолго и на дне рождении своей лучшей подруги наконец повстречала своё нечайное, нагловатое счастье.

А вот Юлька…

***

Вот всё в её жизни наперекосяк. Она смотрела в окно с высоты девятого этажа, а в глазах серебрились слёзы. Ну почему жизнь так к ней несправедлива? Ещё не начавшись, взяла и рухнула накануне её долгожданного восемнадцатилетия. Вот только-только всё стало налаживаться, а белобрысый парнишка с хитрыми зелёными глазками наконец-то обратил на неё внимание. Чертовски долгие два года она тайно поглядывала на него, холодно отвергая других ухажёров. И с каждым разом их становилось всё меньше. Наверное, ни для кого не была тайной её симпатия к парню, но все упорно старались этого не замечать. В этом и вся прелесть дружных дворов, где все с малого детства живут по соседству и знают друг друга, как облупленных. Лучшая подружка Ленка снисходительно относилась к Юлькиному пристрастию, так как считала это полной чепухой. Мальчишка должен быть старше, а Вадим был младше девчонок на целый год.

На Юльку он обратил внимание совсем недавно, когда родители девочки купили ей собаку. Поначалу, конечно же, это был забавный плюшевый щенок с красивыми подпалинами на длинной мордочке, но со временем Маркиз превратился в прекрасного сильного пса. Юлька всегда любила немецких овчарок. У неё даже была большая общая тетрадь с нужной информацией по дрессировке и воспитанию этих пород. За дело она взялась с кипучим энтузиазмом и полной ответственностью: посещала секцию, где Маркиз бегал по брёвнам и ловил переодетых преступников.

Из нелепого голенастого щенка пёс вымахал в огромное мускулистое чудовище. Всем командам его научила сама юная хозяйка. Он умел сидеть, лежать, давал с удовольствием лапу, отлично знал команду «апорт» и с радостью таскал Юльке палочки, вываливая на бок свой длинный и влажный язык. Знал он и команду «чужой» – при этом рычал, лаял и рвался с поводка так, что, казалось, вот-вот, и он разорвёт на клочки свою жертву. Также он падал на бок при команде «умри» и радостно подскакивал при долгожданном «живи». Кормила Маркиза, конечно же, мама, но вот гулять с псом была полностью Юлькина обязанность. Женька никогда не выгуливала пса. Она была старше Юльки на год и девять месяцев и считала себя уже взрослой, как уже было сказано, с тех самых лет. Конечно, Юлька завидовала ей, ведь у Женьки уже был настоящий парень, а у Юльки кто? Только Маркиз. И вот, когда наконец-то Вадим стал каждый раз ненавязчиво отираться рядом, когда со скоростью света Юлька вылетала из подъезда, крепко держась за кожаный поводок, жизнь её пошла под откос.

Почему, спросите вы? Да потому что её родителям наконец-то решили увеличить жилплощадь и дали трёхкомнатную квартиру в новостройке самого отдалённого района.

И вот теперь она с тоской пялилась в незнакомый двор, а Маркиз, поскуливая, крутился у её ног. Уже давно надо было выгулять кобеля, но тащиться пешком с девятого этажа, а потом назад, удовольствие то ещё. И девчонка тянула, сколько могла.

Тяни не тяни, а идти всё-таки, придётся.

И вот, слетев за пять минут по ещё новеньким, не покоцанным порожкам, счастливый Маркиз выскочил из подъезда, волоча за собой худенькую хозяйку на конце поводка. На шумную компанию, собравшуюся вокруг лавочки, Юлька обратила внимание сразу. Одна невзрачная девочка и несколько пацанов окинули оценивающими взглядами даму с собачкой и, посмеиваясь, зашушукались. Было ещё достаточно светло, и можно было в ответ презрительно глянуть, но Юлька даже не повернула головы. Она была на своей печальной волне, гадая, что же делает сейчас её ненаглядный и навсегда потерянный парень. Девочка так увлеклась самобичеванием, что не заметила свою гостью. Едва зарычал бдительный Маркиз, как и она встрепенулась. Это была та самая девчонка с лавочки.

– Привет, – улыбнулась она Юльке.

– Привет.

– Красивый у тебя пёс.

– Ага, – сконфузилась та. Она не умела знакомиться. Её вообще чужие люди всегда повергали в панический ужас. Но что делать, раз ей теперь тут жить…

– Я Наташа, мы недавно сюда переехали. Вон, смотри, там на восьмом этаже мои окна, – Юлька проследила за пальцем девчонки и с удивлением поняла, что они с ней, оказывается, соседки.

– Здорово, – улыбнулась она. – Значит, соседи, я тоже из этого подъезда, только с девятого.

– Я знаю, что с этого – рассмеялась Наташа.

– Откуда?

– Ты ж из него вышла, – Юлька резко почувствовала себя полной дурой, и девочки вместе рассмеялись.

– А мальчишки тоже из нашего? – отсмеявшись, как бы между прочим спросила Юлька.

– Не? – отмахнулась новая подруга. – Эти со старой косы.

– Откуда?

– Ну, со старой косы, – махнула рукой Наташа куда-то через дорогу, где возвышался весь основной обжитой массив, – там старая коса, а у нас тут новая. Поняла?

– А, ясно, типа местные? – недоверчиво протянула Юлька.

– Ага, пришли себе подружек выбирать, – хитро зыркнула Наташа, а Юлька сделала вид, что совершенно не понимает, в чём дело. – Мы теперь нарасхват.

– У тебя тут парень? – невинно поинтересовалась Юлька, всё-таки не удержавшись и скосив глаза на подростков.

– Не знаю, ещё не выбрала. – хмыкнула та. – А ты выходи к нам сейчас. Погуляем, – пытливо уставилась она в глаза Юльке. Та неловко замялась.

– Да я ж не знаю тут никого.

– Вот и познакомишься, – хихикнула Наташка.

А Юлька вдруг почувствовала какую-то натянутость и наигранность. Притянула поводок с Маркизом к себе и невзначай ляпнула:

– Тебя, что специально подослали? – и кивнула в сторону пацанов.

Но Наташка и ухом не повела. Ни капельки не смутившись и не став отпираться, серьезно выдала:

– А то! – щёки Юльки тут же зарделись, а мысли о светлоликом Вадиме, помахав на прощанье хвостиком, вылетели из головы. Кто знает, возможно, ей тут и понравится.

– Ладно, сейчас выйду. Только ненадолго. С моими родаками хрен разгуляешься.

– Давай, мы тебя ждём, – хлопнула её по плечу Наташка и вернулась на лавочку. Откуда сразу же до Юлькиных ушей донеслись довольные возгласы.

Немного погоняв Маркиза по кругу, Юлька смотала поводок и степенно направилась к распахнутыми дверям своего нового девятиэтажного дома. Проходя мимо подростков, она невозмутимо осмотрела ребят и, кивнув Наташе, скрылась в подъезде.

«А мальчики ничего так», – подумала Юлька. Интересно, кому из них она уже успела приглянуться?

***

– Я пойду погуляю! – вдоволь навертевшись у зеркала, Юлька озадачила родителей. Те переглянулись, мать только открыла рот, чтобы выдать наставления, как отец её опередил.

– Иди, но чтоб я в окно тебя видел.

– Ну пап, мне уже восемнадцать!

– И как начнёт темнеть, сразу домой! – не дал сбить себя с толку строгий родитель.

– Ладно, – насупилась Юлька, но игру приняла. Ага, попробуй возрази, и сразу останешься дома. Впрочем, ничего нового и не произошло. Так было всегда, отличие лишь в том, что раньше они жили на первом этаже и весь двор тихонько хихикал, когда в окно спальни девочек высовывалась взъерошенная осветленная женская голова и по двору разносилось:

– Юля, Женя домой!!! – причём совершенно не важно, где в это время тусили девчонки: прямо под окнами или у соседнего подъезда. Тут теперь будет чуть посложнее. Девятый этаж – это тебе не первый!

Подведя чёрным карандашом нижние веки, Юлька торопливо покинула квартиру и, хватаясь за перила узкой ладошкой, помчалась по лестнице вниз.

На улице царило оживление. Откуда-то появился новенький парень с гитарой под мышкой, и все начали спешно сдвигаться, чтобы освободить место на лавочке для маэстро. Подоспевшая Юлька не успела даже охнуть, как была властно сграбастана крепкой рукой и по-хозяйски усажена на чужие колени.

– Садись, не бойся, я не съем тебя! – рассмеялся мальчишка. Его хохот подхватили и остальные. Юлька густо покраснела и опустила глаза. Возразить она не успела, да и не пыталась, если честно. Слушая гнусавый мальчишеский голос, она украдкой поглядывала на того, кто лишил её сложного выбора из незнакомых парней, решив за неё и за всех одновременно.

Медленно, но верно на пустынный двор надвигались сумерки. Раскрепощенная Наташка жарким телом прижималась к певцу, показывая всем и каждому свой сегодняшний выбор. А молчаливая Юлька, изображая скромную невинность, аккуратно восседала в объятиях довольного мальчишки, ловя на себе любопытные взгляды остальных парней.

Девятнадцатилетний гитарист был хорош собой, кудрявый, сероглазый, с приятным грудным голосом, терзающим юные души романтическими песнями и трогательными балладами. Серёжка сегодня был явно в ударе. Юлька с Наташкой были единственными девчатами в компании парней и справедливо воображали себя чуть ли не царицами Савскими. Наперебой просили Сергея исполнить наиболее понравившиеся им песни, и тот милостиво соглашался, ловя на себе сердитые взгляды недовольных самцов. Юльке очень понравилась песня «Снегурочка», и гитарист вновь и вновь перебирал звонкие струны, стараясь угодить новенькой девочке, что не могло не бесить её новоиспеченного кавалера. Тот грозно сопел ей в ухо, украдкой касаясь губами нежной кожи на шее. Юлька внутри вздрагивала от несмелых ласк, впрочем, делая вид, что и вовсе не замечает этих, сейчас неуместных, проказ.

Сумерки плавно окутали шумную компанию серой вуалью. Прохладный ветерок цепкими лапками своевольно забрался под лёгкую спортивную курточку Юльки, пробежался по позвоночнику, вызывая стайки колючих мурашек. Новоиспечённый двор на Новой косе ещё не блистал зелёными насаждениями и был девственно открыт и обласкан всеми семью ветрами. Девчонки заметно скукожились, и, заметив это, Юлькин кавалер милостиво содрал с себя потёртую джинсовку и заботливо накинул ей на вздрагивающие плечи. Пискнув «спасибо», та уютно укуталась в плотную ткань и благодарно облокотилась на парня. Он среагировал молниеносно, по-хозяйски обнял свою леди и крепче притянул к себе. Все, ещё питающие надежду на внимание новенькой, огорченно вздохнули. Стало ясно, что негласный выбор сделан и парень вряд ли отступится от своего. А наивная Юлька даже и не предполагала, какие страсти сейчас бушуют в сугубо мужском сообществе. Ей было, как никогда, хорошо и спокойно. Новые друзья, новые надежды, прекрасная музыка и крепкие сильные руки. Ах, Вадик, Вадик, упустил ты своё счастье!

***

– Юля, домой!

Пальцы гитариста застыли на высокой ноте, и все глаза обернулись к Юльке. Её щёки предательски вспыхнули. Сейчас она желала лишь одного – со стыда провалиться сквозь землю. Положение спас её кавалер.

– А ты девочка-пай у нас, оказывается? Давай провожу? – подмигнул он, и все расслабились. Вновь зазвучали смешки, тихие шепотки и неловкие подначки.

– Давай, – выдохнула Юлька и, подняв лицо вверх, туда, где из кухонного окна на девятом этаже высовывалась растрёпанная голова отца, крикнула:

– Иду.

Отец кивнул и скрылся, с грохотом захлопывая створку.

Нехотя соскочив с нагретого местечка, Юлька болезненно зашипела, разминая затёкшие ноги. С ней в унисон зачертыхался и парень. Остальные подростки, кивнув на прощанье несбывшейся пассии, вновь углубились в приятные посиделки. Забегали по струнам загрубевшие пальцы, теснее прижалась к гитаристу Наташа. А парочка медленно скрылась в подъезде.

Лифт ещё не работал, и Юльке пришлось волочиться за длинноногим парнишкой, так ловко и быстро шагавшим по гулким порожкам. В конце концов, ему пришлось взять Юльку за руку, чтобы помочь запыхавшейся девчонке с непривычки осилить все девять этажей. У самых дверей нужной квартиры он неловко замялся. Сконфужено глядя на Юльку, он приобнял её за плечи и робко притянул к груди. Только сейчас, при тусклом свете лампочки Ильича, Юлька смогла рассмотреть своего кавалера. Им оказался симпатичный темноволосый паренёк, высокий, ладный, спортивного телосложения. Распахнутые глаза его цвета молочного шоколада смотрели на Юльку внимательно, изучающе. Она поняла, что он точно так же рассматривает её, как и она его минуту назад. Юлька смутилась и неловко потупила взор. Мальчишка довольно хмыкнул и крепко её обнял.

– Теперь ты моя, поняла? – зашептал он, приподнимая пальцами её подбородок и ловя взгляд.

– Это кто так решил? – попыталась возразить Юлька, а сердечко её, уже сделав кульбит, бешено забилось где-то в желудке.

– Я решил, и это не обсуждается. Все видели, что ты ушла со мной, теперь к тебе никто не подойдет, пока я не разрешу.

– Вот ещё, – возмутилась Юлька, но он даже слушать её не пожелал, а, наклонившись, властно накрыл своими губами её. Юлька и ахнуть не успела, как его влажный язык раздвинул ей рот и проник в него, вращаясь и исследуя каждый уголок тёплого пространства.

Юлька поддалась и расслабилась, закрыв глаза. Я бы сказала, что от наслаждения, но это было далеко не так. Она ещё ни разу по-настоящему не целовалась. Видела в фильмах, читала в книгах, но сама была полный профан. И вот он, тот самый момент, когда в душе должны пахать бабочки и трубить ангельские трубы, а её едва не скрутило от отвращения.

Первый Юлькин поцелуй должен был быть не таким.

Юлька оцепенела. Вот что ей прикажете делать? Стоять и терпеть это слюнявое вторжение в свой девственный рот? Или оттолкнуть мальчишку и лишиться покровительства столь видного самца. А то, что его уважают друзья, сразу видно. Так она стояла и терялась, пока он облизывал ей лицо, оставляя на её подбородке влажные дорожки слюны.

«Господи, ну когда же…когда…?» – изнывала она в его тесных объятиях. Даже тихонько постанывала от отвращения, а ему, наверно, казалось, что от восторга. Наконец-то он выпустил изо рта её помятые губы и впился в открытую шею. Вот тут уж Юлька позволила себе расслабиться и насладиться приятными ощущениями. Шея всегда была её слабым местом, правда, касаться её было некому.

Он придавил девочку к стенке, властно протиснув колено ей между ног.

«Ого, вот это поворот!» – растерялась Юлька и ловко вывернулась из цепких рук. Она видела, как он возбудился. Конечно же, ей это льстило. Но не на первом же свидании? И вообще, с кем и когда терять свою девственность, она еще не решила. Да и не место тут.

Он дёрнулся было за ней, но Юлька отпрянула, уперев ладошку в грудь возбуждённого самца.

– Торопишься, Лёша!

– А ты не…

– Нет, – прервала Юлька его мысль и сконфузилась.

– Не понял, – оторопел он, впиваясь настороженным взглядом ей в глаза.

Что он пытался там разглядеть? Единственно правильный ответ? Разглядел, но сам не поверил себе.

– Ты что, в натуре ещё девственница?

Юлька обиженно вскинулась и поджала губы:

– А что здесь такого? – глаза её предательски заблестели. Почему вообще она должна объяснять что-то этому едва знакомому парню. Кто он такой ей? Вот Вадим бы поверил, не посмеялся бы. Он с детства знал её, как облупленную. Ох, Вадим, Вадим! Солёная влага размазала мир, и Юлька, спохватившись, немедленно отвернулась.

– Ты что, плачешь? – изумился Лёха. – Совсем, что ли, дурочка? Это же классно! Сейчас попробуй найди девственниц? А ты прям сокровище, и сразу моё! Теперь я точно тебя не отпущу!

Юлька смотрела в сияющие глаза парня и видела в них столько восторга, что сердце на миг замерло, а потом вновь понеслось по волнам обещаний, переполняющих его взгляд через край.

Так бы и стояли они, если бы не щёлкнул замок на Юлькиной двери. Видимо, отец устал ждать, пока дочь соизволит зайти в дом, и решил её так ненавязчиво поторопить.

Спешно распрощавшись и пообещав завтра встретиться, окрылённая и в то же время расстроенная новыми впечатлениями Юлька наконец-то впорхнула в квартиру.

***

– Ну и что ты так долго толклась у двери? – скрестив на груди руки, отец буравил её пристальным взглядом. Юльку передёрнуло. Знаете, бывает у человека такой взгляд, как у змеи, приготовившейся к атаке? Нет? Значит, вам повезло. У Юлькиного отца глаза цвета осеннего неба, уже не тёплого, но ещё и не холодного. А взгляд такой пристальный, внимательный, выворачивающий наизнанку всю душу. Вот и сейчас он впился в неё этим взглядом, попробуй сбреши.

– Всё нормально, пап, меня просто провожали друзья.

– Какие ещё друзья? – нахмурился тот.

– Дорогой, – как всегда вовремя пришла мать на помощь, – надо же Юле друзей заводить. Я там видела девочку. Да, Юль?

– Ага, соседка с восьмого этажа, – с облегчением выдохнула Юлька.

– Ну, вот и хорошо, – мать поспешно утащила отца в зал, многозначительно косясь на запоздавшую дочь. Там вовсю гремел телевизор, возвращая родителей к привычной излюбленной жизни, а виновница торжества поплелась в их с Женькой общую комнату.

Вот совсем не понятно, стоило ли так кардинально менять всем им жизнь ради ещё одной комнаты и всё равно делить с сестрой одну на двоих. Зато мама с папой теперь спят раздельно. Странно, конечно, но им, значит, нужнее.

Комната была пуста. Ну, не в смысле «совсем пуста», а в том смысле, что Женьки дома ещё не было. А так посреди комнаты стояли две сдвинутые полуторки, образуя одно широкое ложе. У стены притулился старенький, обшарпанный письменный стол. Рядом с ним древний сервант, почти антиквариат, в котором гордо сверкал экраном маленький телевизор. Справа, то есть с Юлькиной стороны кровати, вплотную к стене был придвинут высоченный шифоньер, достающий до самого потолка. А с Женькиной стороны – аккуратный трельяж с разбросанными на широкой тумбе девчачьими принадлежностями. Вот и всё убранство. Да, ещё про балкон забыла сказать. Вместо стены за трельяжом было широкое, во всю стену, окно с балконной дверью. Выходить на него и смотреть во двор с высоты девятого этажа было ещё то приключение. Юльке казалось, что она вот-вот сверзится вниз вместе с переломанными бетонными плитами, так что от посещения данного кусочка нового жилища она чаще всего воздерживалась.

Выйдя из комнаты, сразу упираемся в узкую прихожку с тремя дверцами. Две прямо, туалет и ванная, а по правую руку небольшая комнатка, которую сразу застолбил себе отец. Слева же поворот во вторую прихожую, которая упирается во входную дверь. Справа от неё спряталась кухня, а напротив входной двери коридор плавно переходит в широкий, просторный зал. Со стенкой во всю стену, большим телевизором и мягкой тройкой. Кресла обычно занимают родители при просмотре ящика, а притулившийся у стены навечно разложенный диван служит постелью для матери ночью.

В общем, с переездом особо ничего и не изменилось, по крайней мере, для обоих детей. Лишь рухнула привычная жизнь, надежды и радужные мечты.

***

Юлька разделась, привычным жестом затолкав шмотки на свою полку в переполненном шифоньере, и устало поплелась в ванную. Вот что-что, а поваляться в горячей водичке, это её и хлебом не корми. Где ещё расслабиться, если не за закрытыми дверями ванной комнаты? Придирчиво оглядев себя в ещё не успевшем запотеть зеркале, Юлька, как всегда, недовольно скривилась. Слишком тощее тело, слишком маленькая грудь, плоские лепёхи ягодиц, цыплячья шейка, а про ноги вообще лучше молчать. Худенькие, кривенькие, подобно вихляющимся верёвочкам. Да они и не видны в этом зеркале, Слава Богу. Самое заветное желание Юльки – хоть немного поправиться.

Окинув себя придирчивым взглядом, она наконец-то погрузилась в ласкающий кокон горячей воды. Рука сама потянулась в низ живота, и, нащупав подушечками пальцев чувствительный холмик, Юлька закрыла глаза. Движения пальцев, сначала нежные и воздушные, с каждой минутой становились всё более требовательными и настойчивыми. Густая слизь, обильно смазав все складочки, позволила пальцам порхать в бешенном ритме, доставляя своей хозяйке невероятное удовольствие. Другой рукой Юлька сжала грудь, зацепив между пальцев коричневый бугорок соска, и сдавила напрягшуюся горошину. Задышав, подобно паровозу, под неистовый стук разогнавшегося сердца Юлька выгнула спину, подаваясь навстречу руке, конвульсивно сжала бёдра и забилась в сладких судорогах оргазма.

Потом она ещё долго откисала в почти остывшей воде и блаженно улыбалась. Она, конечно, вполне могла бы обойтись и без мальчишек, но в своём неуёмном воображении Юлька так часто представляла сильные, грубые руки на своём худом теле, горячие поцелуи, описанные в многочисленных книжках, что ей уже не терпелось поскорее опробовать всё на себе. Как должно быть это прекрасно!

***

Эх, это весеннее утро! И снова вездесущие свинцовые тучи и гнетущая, сонная атмосфера. Стайки встрёпанных воробьёв серыми комочками плещутся в пыли. Не иначе, как дождь зазывают, мелочь крылатая.

Юлька поморщилась и недовольно покосилась на небо. Хоть бы не ливанул. Естественно, зонт она оставила дома, кому охота таскать с собой огромный костыль, а маленькие дамские зонтики – фу, фу, фу. Излюбленные брюки-резинки, трикотажная кофточка на молнии и накинутая сверху лёгкая ветровка. Через плечо сумка с конспектами и тяжёлый груз недосыпа в комплекте. Глазки подвела чёрным карандашиком и ленинградской плевалкой подмахнула реснички. Кто не красился Ленинградкой, многое потерял. Куда там вашим флёрам. Правда, она и течёт, как зараза, ну тут главное не заплакать. А какие от неё ресницы! Ммм. Намазюкаешь так, подождёшь, пока высохнут, а потом –раз, пальчиком вверх их загнёшь! И вау! Форму держат офигенно! Прямо куколка с витрины ресничками-бабочками хлоп-хлоп. В общем, навела красоту Юлька и в технарь почесала.

Остановки, как всегда, переполнены. Что за город! Неужели нельзя по утрам побольше транспорта пускать?! А то ездит один скотовоз захудалый. Вот попробуй влезть в него. Хорошо Женьке, она недалеко тут учится, в кондитерке. Буквально остановок пять. Пешком быстрее срезать. Вот она и ходит в училище ножками, физкультурой по утрам занимается, а ей, Юльке, далековато добираться, однако. Зато учится она на телефонист-телеграфист-секретарь-машинистку, язык сломаешь.

Учиться Юлька не любит, это в школе можно было спустя рукава к учёбе относиться, а тут она уже взрослая, ответственная, тьфу, аж думать противно. Лишь бы на парах отсидеть, а там и домой. Если бы не подруга Лиличка, Юлька б вообще с ума там сошла. А так, ничего, поболтать можно, посмеяться, мальчишек обсудить. В общем, что говорить об этом. Технарь как технарь. Ничего интересного. До двух часов потерянное время. Единственное, что нравилось Юльке в училище, это урок стенографии. Мастер даже хвалил её за то, что быстро она эту азбуку усваивает. Вообще, что касается всяких шифров, тут уж Юлька на высоте, самой приятно.

После училища нелёгкий путь домой. Опять остановки, невозможные давки в безразмерных автобусах. И пешком на девятый этаж. Думаете, всё? Можно отдохнуть? А вот шиш! За дверью, мотая хвостом и повизгивая от нетерпения, уже ждёт Маркиз с ошейником в зубах. Даже не переодеваясь, Юлька бросает на пол сумку с тетрадками, Слава Богу, учебники в технаре не нужны, ловко цепляет ошейник и вперёд. Успевай только ногами перебирать, а пёс тебя сам вынесет.

А вот потом и отдохнуть можно, расслабиться. Телек включить и в кровати валяться почти до самого вечера.

***

Но поваляться ей так и не удалось. Звонкая соловьиная трель разорвала бархатистую тишину, безжалостно вырвав Юльку из ласковых объятий внеурочного сна. Вставать не хотелось, но, поборов искушение спрятать голову под подушку, она нехотя поднялась и, превозмогая свою лень, поплелась открывать. На пороге обнаружилась весёлая Наташка. Господи, откуда в ней столько энергии! Юльке даже губы растянуть в улыбке и то было лень, а это егоза едва не подпрыгивает на месте от нетерпения.

– Привет, что делаешь?

– Хм, да ничего, сплю.

– Пошли со мной в магазин. Одной не охота.

– Блин, это же пешком… Не…

– Давай, одевайся, я тебе такое скажу…

– Ну?

– Там такой мальчик… – и Наташка мечтательно закатила глаза. Юлька навострила ушки. Новенький мальчик – это интересненько.

– Давай быстрей, а то мать ждёт.

– Тебе чего там?

– Чего-чего, – насупилась Наташка, – новоселье отмечать будем с новыми соседями.

– Это с мальчиком, что ли, с новеньким? – глаза Юльки хитро блеснули.

– Ага, с ним, – как бы между прочим проронила подруга.

– А как же Серёга? – удивилась Юлька. Ещё вчера Наташка так и льнула к сладкоголосому барду, а сегодня уже о новом соседе мечтает. «Странная», – озадачилась Юлька.

– А что Серёга? Я ему ничего не обещала. И вообще, как я себе нормального парня найду, если выбирать не буду?

– Ладно, я сейчас, – буркнула Юлька и скрылась за дверью. Она совсем не знала эту девчонку, а то, что уже успела узнать, ей не очень-то нравилось. К сожалению, больше подруг у неё тут нет, так что придётся довольствоваться этим.

Наташка была далеко не стройная, плотно сбитая, да и ростом не вышла. С круглым, румяным лицом, курносым вздёрнутым носом и пухлыми чувственными губами, разительно отличалась от своей новой хрупкой подружки. Широкие бёдра, третий размер груди и коротко стриженные русые волосы выгодно выделяли её на фоне худенькой рыжеволосой Юльки.

Нацепив бессменные резинки, Юлька накинула серую кофту с белыми лампасами на рукавах и, показав язык своему отражению в зеркальных дверцах прихожей, выскочила за дверь.

По лестнице девчонки неслись так, как будто за ними гнался сам дьявол. На межлестничной площадке пятого этажа Наташка внезапно замедлилась, а потом и вовсе остановилась. Не успев среагировать, Юлька нелепо замахала руками и врезалась ей в спину. Панический заверещав, обе едва удержались, уцепившись за новенькие перила, вместо того, чтобы пересчитать пятыми точками шероховатые ступеньки. Только сейчас Юлька заметила, что они тут уже не одни. На бетонной площадке, верхом на белом, небезызвестном фаянсовом друге, восседал высокий худощавый паренёк и во все глаза смотрел на бесплатные акробатические трюки. Совершенно не смутившись, он продолжал с интересом оглядывать запыхавшихся девчонок.

– О, привет, Саш. Круто ты тут устроился, – перила дрогнули под весом Наташки, и по подъезду разнёсся дребезжащий гул. Юлька, скрываясь за спиной подруги, быстренько оглядела себя, поправив одежду и смахнув выступивший на лбу пот.

– Здорово. Ага, удобненько. Чуть донёс, сел отдохнул.

– Может, и меня на коленочки? – сузила глаза коварная Наташка.

– Боюсь, мои косточки тебя не удержат. Переломятся, – совсем не тактично пошутил парень, при этом стреляя глазками на молчаливую Юльку. И та, в свою очередь, не сводила глаз с миловидного лица его в форме сердечка. С длинных, по девчачьи пушистых и загнутых кверху ресниц, с тонких губ цвета коралла и точёных бровей в форме чёрного полумесяца. Наташка хмыкнула и, многозначительно глянув на Юльку, беспечно обогнула будущего соседа и спустилась на следующий пролёт.

– Эй, ты чего там зависла, Юль?

– А? – встрепенулась та, но слова замерли в глотке. Эти глаза, такие большие, глубокие, отразили весь её мир.

Он сидел на новеньком, сверкающем унитазе и не моргал. Прочно притянутый взгляд цвета пламенного изумруда был не в силах разорвать нить, внезапно связавшую его со взглядом девчонки. Юлька медленно обошла парня, купаясь в тепле его глаз, пока нить не натянулась и со звоном не лопнула, оставляя позади вибрирующие ошмётки чего-то волшебного, тянущего внизу живота приятной щекоткой. Наваждение схлынуло, и, тряхнув головой, Юлька вприпрыжку помчалась вслед за подругой.

– Ну, как он тебе? – ненавязчиво поинтересовалась та, нетерпеливо кусая губы и нервно ероша свои короткие прядки.

– Ничего так, симпатичный.

– Угу, – буркнула Наташка, нахмурив брови: она сама было положила глаз на смазливого парня, но один взгляд на его реакцию при виде тощей подруги поставил жирный крест на всех её розовых грёзах. – Ты ж вроде с Лёхой? – едва сдерживая волнение, выдохнула она.

– С чего ты взяла? – поперхнулась Юлька и, согнувшись в приступе жестокого кашля, споткнулась.

– С чего, с чего, а с того, что он сам вчера всем объявил, что ты с ним. Так что всё, теперь никуда не денешься. Лёха такой, хрен отпустит, – продолжая хмуриться, Наташка услужливо хлопала по согнутой спине отчаянно хрипящую подругу. А Юльке казалось, что она вот-вот выплюнет лёгкие. Грудь горела без кислорода, а из глаз градом катились слёзы. Тяжёлый удар по спине заставил её выгнуться и наконец-то вздохнуть.

Бледной трясущейся тенью выползла она из подъезда и, зябко передёрнув плечами, подставила ветру лицо. Озноб прокатился по телу, забираясь в каждый потайной уголок. Она уже успела подзабыть, как на улице сегодня свежо и прохладно. Но делать нечего, и девчонки, ёжась от пронизывающего до костей вездесущего ветра, обхватив себя руками, рванули в ближайший павильон. Обойдя тентованный грузовик, забитый вещами вперемешку с мебелью, подруги переглянулись. Да, долго ещё новоявленному соседу таскать плоды семейной передислокации.

***

Грязь мерно хлюпала в такт шагов, а мелкая влажная взвесь упрямо забивалась под воротник. Унылый пейзаж мрачно-серых тонов нагонял тоску. Хорошо хоть до павильона недалеко, и она, по идее, не должна успеть совсем продрогнуть.

Нужный продуктовый ларёк сиротливо притаился в соседнем дворе среди плетущихся плачущих ив. Своими длинными упругими ветками они оплетали обшитый далеко уже не белым пластиком павильон и укрывали его живой вуалью от вездесущей мороси. Создавали плотную завесу молодой зелени, даря в летний зной тенистую прохладу всем желающим. Искоса поглядывая на румяную Наташку в тоненькой кофточке, Юлька мысленно поражалась. И не мёрзнет же, тогда как сама она уже едва не стучала зубами.

В магазине Наташка затарилась по полной. А Юлька стыдливо топталась в сторонке, предпочитая поменьше отсвечивать перед настороженными продавщицами. Две грузные женщины, оказывается, уже знали Наташку и без проблем отпустили спиртное несовершеннолетней покупательнице.

Назад девчонки плелись медленно, едва перебирая ногами, справедливо опасаясь перебить случайно стеклянную тару. Юлька фыркала и отплёвывалась, пряча лицо в куцый трикотажный воротничок кофты, безжалостно натянув его на подбородок. А Наташке хоть бы хны. Идёт себе, нос кверху, а с волос на лицо стекают нахальные капли. «Достал уже этот дождь», – хмурилась Юлька, но продолжала тащиться рядом с подругой.

– А давай с нами? – утирая свободной ладошкой лицо, предложила Наташка.

– Ну, не знаю. Неудобно как-то, – с сомнением протянула Юлька. Алкоголь она не приветствовала. Если пить, то только что-нибудь сладенькое. Шампанское там, ликёр, но точно не водку.

– Чего тебе неудобно? Соседи же?

– Это тебе они соседи, а я на девятом живу, если что… Не, давай в другой раз.

– Как хочешь, – Наташка повела плечом и переложила звякающий пакет в другую руку. Юлька сочувственно глянула на подругу, но помочь ничем не могла, да и не испытывала желания. Тащить тяжёлый пакет на восьмой этаж – это ещё тот квест.

– Ты тоже с ними будешь? – кивнула она на покупки.

– Не знаю, может, совсем чуть-чуть.

– А мать тебе разрешает? – Юлька здорово напряглась. Она ещё никогда не являлась домой пьяной, но почему-то догадывалась, что ничего хорошего это ей не сулит.

– Не смеши меня, подруга. Ей вообще по барабану, – беспечно отмахнулась Наташка.

– Везёт, – буркнула Юлька, её родителям было далёко не всё равно на обеих дочерей. Да так, что иной раз безумно бесило и Юльке даже хотелось сбежать из дому от постоянной гиперопеки.

Наконец-то угрюмый двор позади, и девчонки, сжав от натуги губы, собрали остатки воли и зашагали по лестнице. Навстречу им с дикими воплями скатился верхом на дрожащих перилах взъерошенный пацанёнок лет так семи.

– Эгей, расступись! – спрыгнул он на площадку между этажами и тут же вновь оседлал дребезжащего скакуна.

– Лёха, не балуй! – зычный голос догнал того уже на первом этаже, когда перила закончились и мальчишка на полном ходу выскочил из подъезда. Следом за ним, перепрыгивая через ступеньки, спешил тот самый симпатяга сосед.

– Девчонки, – протиснулся он между ними, всколыхнув в душе Юльки стайку колючих мурашек внезапной близостью гибкого тела. Терпкий аромат незнакомого парфюма пахнул ей в лицо, заставив сердце забиться в смятении. Уши девочки Юльки, а на щеках распустились багряные розы. Она так и застыла, не в силах отвести взгляд от его спины. Внезапно, будто бы что-то почувствовав, тот обернулся. Она вздрогнула, сердце панический ухнуло в пятки. А тонкая, незримая нить, вибрируя натянутой до предела струной, вновь, как и прежде, соединила их взгляды, наполняя юные души доселе неведомым, сумасшедшим чувством.

– Эй, ты что, застряла? – вернула её в реальность Наташка. Юлька дёрнулась и повернулась к подруге. Взгляд её был до того растерянный, что Наташка не выдержала и расхохоталась. Сконфуженный происшедшим не меньше девчонки парень опрометью кинулся прочь.

– Видела? Как он на тебя смотрел? – цыкнула Наташка. – Не иначе, любовь с первого взгляда!

– Да ну тебя, – оттолкнула её Юлька и, всё ещё находясь под впечатлением стремительного водоворота новых ощущений, широкими шагами двинулась вверх.

«Что это было?» – терялась она в догадках. Такой бури чувств она не испытывала даже к Вадиму. А этот угловатый высокий парнишка с девчоночьей внешностью… Что в нём такого? Совсем не мужественное лицо, не то что у Лёшки. Тот прям дышал тестостероном. А этот, скорее, напоминал стройного эльфа. А как он смотрел… Права Наташка. Эти глаза, огромные, цвета сочной зелени, глубокие и бездонные. Она едва не утонула в них, растеряв всю себя. Едва не растворилась без остатка, чтобы слиться воедино с этим волнующим душу соседом. А его руки… Широкие шершавые ладони с длинными узловатыми пальцами, наверняка крепкими и мягкими. Как, должно быть, приятны и волнующи их прикосновения. Будто бы крыльями бабочки по нежной коже. Он бы смог без усилий обхватить её обнажённую талию. Юлька вздрогнула, так явственно представив эту картину, что низ живота запылал влажным огнём. «Да откуда он такой взялся на мою голову?» – Юлька передёрнула плечами, гоня прочь наваждение, охватившее всё её существо жарким огнем желания.

Не замечая того, что творится с подругой, Наташка бодро шагала вперёд, с каждым шагом всё чаще гремя драгоценной ношей. Наконец-то, добравшись до восьмого, Наташка тяжело выдохнула и повернулась к подруге:

– Вечером выйдешь?

– А ты?

– Глупый вопрос, конечно. Что тебе Лёха говорил? Зайдет?

– Нет, встречаемся у подъезда.

– А, ну и отлично. Я зайду тогда, и вместе пойдём. А то что-то задолбалась я быть единственной в их компашке дамой, – Наташка хихикнула и весело подмигнула Юльке.

– Ты ж с матерью собиралась? – насторожилась та.

– Да ну их. Что мне там делать? Ты видела, какой там бардак теперь. Им долго придётся порядок наводить. Ещё меня припрягут. Фигу им. Я лучше Серёгу послушаю. Он сегодня сразу гитару возьмёт. Ладно, давай. Я зайду.

– Давай, – кивнула ей Юлька и шмыгнула вверх, на девятый.

Время близилось к вечеру, а она хотела ещё успеть поваляться в ванной, почистить пёрышки и привести в порядок укромные уголки своего тела: в рыжую буйную голову сегодня пришла странная мысль – а вдруг случится внезапность, а ей придётся краснеть? Нет уж, пусть она лучше будет готова, и в любой момент не стыдно будет раздеться.

А низ живота всё ещё пульсировал тёплыми спазмами, как будто сосед и впрямь невольным прикосновением разбудил доселе чутко дремавшее в худеньком теле женское начало.

***

Вечер нагрянул нежданно. Вся семья собралась перед телевизором, когда раздался громкий звонок в дверь. Бешеный соловей разорвал тишину переливчатой трелью, и Юлька, как ужаленная, кинулась открывать.

– Не забудь спросить, кто! – напутствовала мать, но девчонка лишь отмахнулась. Она была уверена, что увидит на пороге Наташку, когда без вопросов распахнула дверь. Но какого же было её удивление, когда горящий взгляд её уперся в высокого незнакомца. Густые чёрные брови его удивлённо взметнулись вверх, а в глазах промелькнула паника.

– Женю можно? – глубоким басом буркнул он, и оттопыренные уши засияли алыми маками. На миг Юлька лишилась дара речи, но, глядя в растерянные глаза тёмного шоколада, пискнула.

– Сейчас позову… – она уже не видела, как при этих словах облегченно выдохнул и расслабился гость.

Женька, видимо, что-то почувствовала одним местом и стояла уже буквально под дверью.

– Этот к тебе, – многозначительно зыркнула на сестру Юлька и, получив в ответ высунутый язык, изумлённо вскинула брови. Ну надо же, вот и просрал дурак Сашка своё счастье. Женька, как оказалось. тоже времени зря не теряла и активно строила свою личную жизнь.

Следующий звонок в дверь оказался тем самым, и они с Наташкой не спеша поплелись по лестнице вниз.

На лавочке вовсю шумели мальчишки, но при появлении девчат многозначительно примолкли. «Ага, значит, речь шла о нас», – отметила Юлька и в нерешительности остановилась. Наташка же, не церемонясь, нагло сдвинула пацанов и вальяжно расселась рядом с довольным Серёгой. Гитара в руках жалобно звякнула незамысловатым аккордом, и пространство наполнилось приятной музыкой.

– Ну, чего встала? – выдвинулся Лёха, раздвигая тесно сидящих на лавке. – Иди сюда, – похлопав по коленям ладонью, он протянул руку к ней. Юлька не стала заставлять себя долго ждать. Романтический вечер обещал быть весёлым, и провести его, стоя на своих тощих двоих, она не горела желанием.

Поддавшись вперёд, девочка, стараясь скрыть нахлынувшую было неловкость, медленно села на указанное ухажёром местечко и тут же была захвачена в крепкие, по-хозяйски настойчивые объятия. Лёха плотно прижал её к своему телу, так, что она даже через свою спортивную, видавшую виды ветровку и его потёртую джинсовку явственно ощущала суматошное буханье его возбужденного сердца. Вот это да, не иначе и правда влюбился? Хоть ей это и нравилось, но в душе Юльки бушевало смятение. С Вадимом всё ясно, вместе им не бывать, да и образ его с каждым днём становился всё смазанней и прозрачней. Бывшего, так и несостоявшегося возлюбленного из мыслей Юльки властно вытеснял другой, новый, таинственный зеленоглазый мальчишка, так ловко отодвинувший на второй план даже этого, уверенного в себе черноволосого кавалера. Но Лёшка был уже рядом, как синица в руках, а вот что светит ей с новым соседом, пока совершенно не ясно. Так что журавль в небе сейчас Юльку совсем не устраивал.

Гормоны кипели в податливом теле. Желанье вулканом рвалось в небеса. Юная невинная плоть жаждала прикосновений, а романтические баллады всё больше волновали горячую кровь. Пальцы Лёхи всё яростней тискали тело, втихаря затерявшись под полами свободной спортивки. Юлька нервно заёрзала и напряглась. Своей неугомонной пятой точкой она явно почувствовала твёрдый бугорок у Лёхи в штанах. Парень упрямо сопел Юльке в шею, украдкой целуя и покусывая нежную кожу. Стайки безумных мурашек метались по телу, топорщили волоски и заставляли неистово трепыхаться девичье сердце. Тысячи волнующих картин вспыхивали перед её мысленным взором. Через чур богатое воображение Юльки услужливо подсовывало ей бурные эротические сцены, почерпнутые из недавно прочитанных книг. Молодая кровь забурлила, кружа голову, взбудораживая гормоны. В животе вспух горячий цветок и запустил свои жаркие лепестки прямо во влажные складочки. Возбуждённая Юлька сходила с ума от желания, а вокруг, как ни в чём ни бывало, шептались подростки.

Наташка тихонько мычала, пытаясь подпевать сладкоголосому маэстро. А тот, прикрыв блаженно глаза, тянул новую песню о несчастной Мавританке, так глупо потерявшей своего возлюбленного. Трогательный текст и чарующая мелодия заставляли слушателей трепетать от восторга, настраивая чувствительные души подростков на романтический лад.

Проникшись миазмами витавшего кругом эротизма, Лёха забирался всё выше и выше под кофточку Юльки. Та не препятствовала, всерьёз предвкушая шершавые пальцы на затвердевших чувствительных бугорках. Умом она понимала, что ещё не время. Слишком мало они знакомы, и мать её так не воспитывала, но прослыть в кругу новых друзей недотрогой, а то и ханжой ей и вовсе претило. Ну, подумаешь, доберётся он до груди, что тут такого. И ему кусочек дозволенности, и ей приятно. Не собирается же она и в самом деле тут оголяться, а так, тайком, можно себе и позволить покайфовать. Противоречивые чувства боролись в стеснённой груди Юльки, ещё не познавшей мужских ласк. А ведь очень и очень хотелось.

Лёха будто услышал её, уткнулся лицом Юльке в шею, прямо в яремную впадинку с нежно подрагивающей кожицей. Запустил свой горячий язык в пульсирующую ямку и, словно хитрая маленькая змейка, стал выводить на тёплой коже оцепеневшей Юльки замысловатые влажные узоры. Правой рукой парень сильнее стиснул тонкую талию, а левая, едва вынырнув из-под кофты, тут же метнулась назад, минуя слои одежды, ложась всей горячей ладонью прямо на голое тело замершей девочки. На мгновенье остановившись, видимо, ожидая недовольства или протестов от такого нахальства, рука вновь оживилась и, медленно перебирая дрожащими пальцами, двинулась вверх. Прямо туда, где от жгучего напряжения стянулись в твёрдые горошины, напухшие от переполнявшего Юльку возбуждения коричневые соски.

Баллада закончилась, и молодёжь зашумела, похлопывая по плечу угодившего всем гитариста. Он всё ещё искоса поглядывал на Юльку, но в глазах его ясно читалась глухая боль поражения. Да и остальные парни вели себя аналогично, показывая смиренную покорность перед сделанным выбором Юльки. Никому и в голову не могло прийти, что на самом деле она никого и не выбирала. Этот лохматый, уверенный в себе нагловатый подросток всё за неё решил сам. А в силу своей неуверенности и неопытности, Юлька уступила без сопротивления и в глубине души, вознамерилась плыть по течению волн безрассудства. Да, чёрт возьми, она безумно хотела взрослого секса, жаждала его и боялась одновременно. По сути своей Юлька была очень эмоциональной и романтичной натурой. Во всём происходящем сейчас она видела нечто прекрасное, чувственное и возбуждающее. Дальше будет видно, а сейчас она млела от незнакомых необузданных чувств и невероятных ощущений мужских ладоней на своём обнажённом теле.

Сумерки плавно опускались на город, окрашивая и так невесёлые пасмурные тона в ещё более глубокие цвета мрачной монохромности. Дождя сегодня не было, но свинцовые тучи не спешили покидать низкое небо, не давая пробиться сквозь комковатую вату ни единому робкому лучику несмелого солнца. Заката как такого не было тоже. Грязно-серый сумрак, казалось, мгновенно окутал пустынный двор, накрыв лавочку и спрятав в своих недрах подростков. Те нестройным хором тоненьких голосов старательно тянули жалобный мотивчик про горькую долю тонувших в море лошадей, не замечая вокруг себя густеющего мрака.

Юлька тяжело вздохнула, неловко качнувшись в кольце крепких рук. Лёшка настороженно замер, шаря и тиская длинными пальцами тонкий стан.

– Ты чего? – голос его хрипло дрогнул.

– Уже стемнело, ща папа будет кричать, – выдохнула она, пытаясь скрыть своё разочарование. Домой ей сейчас вовсе не хотелось.

– Ну пока же не звал… – подбодрил её парень жарким шёпотом прямо в самое ухо. Юлька вздрогнула и теснее прижалась к Лёхе. Он посчитал это знаком, и замершая было рука под одеждой, уже не таясь, плотно прижалась к упругому холмику. Юлька судорожно вздохнула, пряча лицо во всклокоченной шевелюре терзавшего шею мальчишки. Он вздрогнул, и ловкие пальцы в один миг жадно сдавили грудь. Время будто остановилось. В огромном мире для них двоих всё словно исчезло. Он нежно сжимал дрожащей ладонью тёплую плоть, касался мягкими подушечками пальцев призывно торчавшую вишенку, мял её, сдавливал и покручивал. Затаив дыхание, Юлька плыла на волнах доселе невиданного наслаждения. Она отдалась пальцам, тянулась к ним, не желая прекращать томительную, сладкую пытку. Ещё никогда в своей жизни она не испытывала такого щемящего, жаркого чувства блаженства. Даже представить себе не могла, что такое возможно всего лишь от касаний груди. Стараясь сдержать рвущийся из груди стон, Юлька всё теснее жалась к Лёхе, который всё чаще и чаще сопел. Переживая минуты чувственных ласк, она жаждала большего. Боясь даже мечтать о тех сказочных ощущениях, которыми обещал одарить её доселе недосягаемый и иллюзорный взрослый секс.

– Юля, домой! – и рухнуло небо на головы всех присутствующих.

– Пап, пять минут, и приду, – голос её звучал глухо и как-то наигранно. А сердце в неистовом танце билось о рёбра.

– Пять – это тебе на дорогу, – не растерялся отец, тем самым рассмешив всю честную компанию.

– А весёлый у тебя папа, – посыпались шуточки, и Юлька натянуто улыбнулась. Что ж, делать нечего, надо идти, она нехотя поднялась и, поправив одежду, шагнула к подъезду.

.

Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь


Следующая страница

Ваши комментарии
к роману Девственница Поневоле - Улана Зорина


Комментарии к роману "Девственница Поневоле - Улана Зорина" отсутствуют


Ваше имя


Комментарий


Введите сумму чисел с картинки


Партнеры