Разделы библиотеки
Дежавю на крови. История о том, что получает мужчина, готовый на все ради любви - Александр Андрюхин - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Дежавю на крови. История о том, что получает мужчина, готовый на все ради любви - Александр Андрюхин - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Андрюхин Александр
Дежавю на крови. История о том, что получает мужчина, готовый на все ради любви
| Предыдущая страница | Следующая страница |
8
И все равно, несмотря на подлую натуру Колесникова, Трубникова тянулся к нему. Он был жизнерадостный, веселый, заводной, с какими-то вечно несуразными идеями, фантазиями, изложение которых вызывало всеобщий хохот. Внешне он тоже выглядел романтично: высокий, тонкий, гибкий; на башке копна кудрявых волос, кончики губ всегда приподняты, над верхней губой аристократические усики, в глазах сумасшедший блеск; зрачки вечно бегали и вечно отчего-то вспыхивали. Одно его появление в институте вызывало всеобщую улыбку, поскольку все его восторгало, удивляло, изумляло. Если гулять, то он гулял от всей души со свистами и танцами, и со скачками на столах. Если слегка заболевал, то уже умирал и звал товарищей прощаться.
Чего греха таить – он был душой компании. Его любили все. И не любила только одна Маринка Маргулина, чьи корни исходили от французской королевы Маргариты де Валуа, хотя последняя, кажется, была бездетной.
Трубников сидел в своем кабинете за столом и ждал девяти часов. Ему уже доложили, что после обхода Колесникова перевели в четвертую палату реабилитационного отделения, которое находилось на втором этаже. Теперь в новой палате Диман лежит с шестью больными, но сегодня в половине десятого они все отправятся в столовую смотреть хоккей. Та же медсестра проинформировала, что общение с самоубийцей строго запрещено. К нему допускаются только медсестры и психотерапевт. Однако она может организовать встречу в половине десятого вечера за двадцать баксов.
В коридоре опять слышался монотонный гул пылесоса и дряблый голос уборщицы, заливавшей другому вахтеру то же самое, что и вчера.
– Вот сейчас на пятнадцать тысяч долларов и однокомнатной квартиры не купишь, а в восьмидесятом можно было купить три трехкомнатные.
– Ну, ты еще вспомни тридцатые годы! – скептично отвечал вахтер. – Кстати, я что-то не припомню, чтобы в восьмидесятых квартиры покупали за доллары.
– Дундук! Доллары приходилось менять на рубли. А знаешь, где меняли? У Метрополя.
– Вот удивила. У Метрополя и сейчас меняют.
– Меняют, да не столько дают, сколько давали тогда.
– Ну, и сколько давали тогда за доллар?
– Рубль.
– Вахтер, наконец, расхохотался, а уборщица обиженно защебетала:
– А что, по-твоему, по тем временам пятнадцать тысяч рублей были не деньги?
На этой фразе раздался звонок, и Трубников, встрепенувшись, поднял трубку. Звонила жена.
– Ты еще на работе? – спросила она.
– Да.
– Домой собираешься?
– Буду в одиннадцать. Сейчас я поеду в больницу к Диману.
Было уже без пятнадцати девять. «Пора», – сказал сам себе издатель и начал неспешно одеваться. А из коридора тем временем энергично доносилось:
– Вот сейчас все бросились рожать за деньги американским миллионерам. А знаешь, кто первый ввел эту моду? Я!
– Ну и чем ты гордишься? – недовольно пробурчал вахтер. – Что ты стерва, и показала стервозный пример?
Трубников оделся и вышел из кабинета. Уборщица тут же умолкла, а вахтер, осклабясь, фальшиво удивился:
– Это вы до сих пор работали, Евгений Алексеевич? Поздненько вы сегодня.
– До свидания, – буркнул гендиректор и вышел на воздух.
Прежде, чем сесть в машину, Трубников зашел в гастроном. Накупив все, что полагается для больного, Дмитрий бросил пакеты на переднее сиденье и завел машину. Ровно в половине десятого он трижды бибикнул у крыльца больницы и вышел с пакетами из автомобиля. Входная дверь с готовностью распахнулась, и медсестра в белом халате сделала пригласительный жест.
– Куда вы столько накупили? Ему все равно нельзя.
Она провела по лестнице на второй этаж и остановила у двери с цифрой четыре. Трубников сунул ей двадцатидолларовую банкноту и толкнул дверь.
Колесников лежал под капельницей с закрытыми глазами, но был уже не так бледен как утром. Он медленно повернул голову на посетителя и сразу оживился.
– Женька! Ты у меня единственный друг. Я знал, что ты меня спасешь. Молоток, что приехал.
– Куда валить? – спросил Трубников.
Дмитрий перевел взгляд на пакеты и присвистнул.
– Вали на тумбочку. Мне все равно есть нельзя. Кстати, бутылочки нет?
Трубников не ответил. Избавившись от провизии, Евгений придвинул стул и сел у изголовья больного.
– Ну как себя чувствуешь?
– Очень хреново. Очень…
Колесников страдальчески опустил веки и застонал.
– Вены сшили?
– Умоляю, не говори мне про вены! Я очень впечатлительный, – поморщился Диман. – Если ты имеешь в виду самочувствие в смысле здоровья, то оно удовлетворительное. Но морально мне очень плохо. Этот Олег стоит у меня перед глазами, как живой.
Колесников снова в бессилии опустил глаза, а Трубников подавил улыбку.
– Как живой, говоришь? А он и есть живой.
Колесников дернулся и испуганно покосился на дверь.
– Ты уже в курсе? В том-то и дело, что живой! Я его убил, а он, как ни в чем не бывало, разгуливает по Москве. И Марго ведет себя так, как будто ничего не случилось. Как будто сама не уговорила меня укокошить молокососа.
«Все ясно. Это шизофрения, – сделал вывод посетитель. – Нужно с ним поосторожнее».
– А может, тебе приснилось, что ты его убил. А на самом деле не убил. Так бывает иногда…
– Да, ты что! – вытаращил глаза больной. – Ты меня за шизофреника считаешь? Может, ты думаешь, что у меня крыша поехала? Я в Олега всадил две пули вот этой самой рукой…
Колесников так разволновался, что капельница едва не загремела на пол. Как раз в правую руку и была воткнута игла, а на левую – наложена шина.
– Успокойся, – потрепал по плечу Трубников. – Верю, что укокошил. Главное, не волнуйся. Выпишут, – мы с ним разберемся.
– Правда, разберемся? – воскликнул Колесников, и его глаза наполнились слезами. – Ты мой единственный друг…
– Только не говори психологу, что порезал себя из-за того, что убил человека. А то упечет в психушку.
– Я что, идиот? – зашевелил усиками Колесников. – Меня не в психушку, а за решетку упрячут. Я психологу сказал, что у меня жуткая депрессия от одиночества. Жениться мне, словом, надо и детей заводить. Дети – лучшее лекарство от депрессии. Так я сказал врачу.
«Смотри-ка, шизофреник, а соображает», – удивился Трубников.
– А вообще, – произнес Евгений как можно мягче, – на убийцу ты не похож. У убийц глаза неподвижные. А у тебя они всегда бегают. Я знал одного киллера. Он раньше ошивался в пивном подвальчике на Таганке. «Харчевня» называется. Когда он входит в «Харчевню», все посетители затихали.
Колесников вздрогнул и ошеломленно впился в глаза.
– Слушай, – произнес он с ужасом, – Ты сейчас слово в слово произнес первую строку из моего романа.
– Какого романа? – недовольно поморщился Трубников, подозревая, что лечения в психиатричке не миновать.
– Исторического. Про королеву Марго. Вот он у меня, под башкой! Возьми!
Трубников сунул под подушку руку и нащупал общую тетрадь.
– Как она у тебя здесь оказалась? – удивился он.
– Я, прежде чем перерезать вены, сунул роман под ремень, чтобы уйти вместе с ним. Потому что это самое подлинное, что есть во мне. Ты возьми, почитай!
– Ты что, написал роман? – спросил Трубников.
– К сожалению, нет. Я только начал его писать в восемьдесят девятом году, – грустно вздохнул больной.
– В восемьдесят девятом?
– Ну, да! Ты помнишь, после девятого совещания мы ходили по издательствам со своими стихами, а нам везде говорили, что стихи теперь вряд ли будут печатать? Вот если бы вы принесли по историческому роману, тогда бы опубликовали без разговоров. Ну, я сразу после этого и сел за исторический роман. Но дописать не довелось…
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры