Дом гардений - Л. Д. Йемстори - Читать онлайн любовный роман

В женской библиотеке Мир Женщины кроме возможности читать онлайн также можно скачать любовный роман - Дом гардений - Л. Д. Йемстори бесплатно.

Правообладателям | Топ-100 любовных романов

Дом гардений - Л. Д. Йемстори - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Дом гардений - Л. Д. Йемстори - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net

Л. Д. Йемстори

Дом гардений

Читать онлайн

Аннотация к роману
«Дом гардений» - Л. Д. Йемстори

Вернувшись в маленький город у моря после отпуска в больничной койке, Эйден жаждет снова окунуться в беззаботную жизнь на широкую ногу. Его не привлекает работа в семейном кафе, не волнует учёба в университете и не беспокоят серьёзные отношения, однако, познакомившись с юным музыкантом Кейси, он невольно впутывается в летнее приключение с ароматами коктейлей, романтики и крови.
Следующая страница

1 Страница

Глава 1

Незримые тучи неслись над землёй. Сквозь полуночный ливень сверкали изломы молний. Городские фонари и неоновые вывески отсвечивали в затемнённых окнах автомобилей и блестели рябью под колёсами. На той же улице, в узком переулке, пахнущим отходами вперемешку с запахами металла и асфальта, содрогался парень. Он, обессиленный и промокший, прислонился к кирпичной стене, обдававшей холодом, и слепо перебирал взглядом прохожих, спешащих укрыться под навесами. «Очередной пьяница из клуба» – подумали бы они, заметив незнакомца, от которого разило алкоголем и дешёвым запахом табака после вечернего отдыха в баре. И на загорелом лице со свежими кровоподтёками промелькнула слабая ухмылка.

Живот скрутило очередной вспышкой боли, хоть уже и не такой жгучей. От многочисленных ссадин и синяков, а может, и из-за отбитых органов, сознание металось в ужасе – отключалось, забрасывая в дурманящую дремоту, а затем выдёргивало в реальность – морозную и безутешную. Из последних сил, что ещё остались в мышцах, парень пополз на разодранных коленях к огням улицы, надеясь, что с рассветом патрулирующий офицер приметит бездыханное тело и оповестит близких о его кончине. Лучше так, чем мучительная неизвестность для старшей сестры…

Крошечная надежда – а может, страх – зашевелилась в погрязшей грехами душе. Смерть на обочине после нескольких пережитых недель в страстях богатств виделась бредовой, нелепой и бессмысленной, и потому та самая надежда взывала к борьбе. Но ноги не слушались и тянулись будто отдельно от таза. Локти джинсовки протёрлись шершавостью бетона и измазались бордовыми пятнами.

Шум проезжающих машин и торопливых шагов стихал, в ушах засвистело и затрещало. Нестерпимый приступ повалил наземь, от слёзно-ярких вспышек глаза скрыли влажные светлые пряди. Тянущиеся к выходу руки застыли на полпути. «Только бы не в Ад» – успела проскользнуть мысль перед тем, как тело обмякло, а городская суета обратилась в темноту обморока.

***

– …истер Эйден Халдер, двадцать два года, – тишину прервал женский голос.

Вакуум в ушах лопнул. Запищали электронные приборы. Глаза не открывались, точно веки слиплись… впрочем, вырываться из дремоты Эйден не спешил. Потихоньку его чувства обострялись, и, даже не видя ничего, он ощущал запах таблеток, медицинских растворов и свежего постельного белья. Конечности покалывало от растекающихся в венах жидкостей – крови и обезболивающего.

– Мы просмотрели камеры, – этот голос принадлежал мужчине. – Похоже на бытовую ссору со знакомыми. Вместе вышли из бара, а спустя минут пятнадцать вышли из переулка без Халдера. Но в темноте лиц не разобрать.

– Хочешь допросить пациента? – девушка подошла совсем близко, и Эйден смог почувствовать запах фруктового мыла. – Он слишком слаб, вряд ли что-то расскажет.

– Так мне потом зайти? – щёлкнула ручка двери.

– Надо, чтобы мистер Халдер пришёл в себя. Полностью, – закончила девушка, и после этих слов дверь закрылась.

Очевидно, медсестра стояла над Эйденом, и, когда она дотронулась до места со вставленным катетером капельницы, прошептала:

– С пробуждением.

Эйден приоткрыл глаза и хотел было ответить, но лишь издал глухой стон. Тогда он метнул взгляд на бейджик сотрудницы. Мисс Шейла Ливенделл вынула из кармана миниатюрный фонарик и поочередно посветила на зрачки.

– Как себя чувствуете? – спросила Ливенделл и предложила воды.

Опустошив стакан, Эйден тяжело выдохнул:

– Ну, я жив… хотя тело ломит.

– Вам повезло, – хоть маска и скрывала лицо, но по приподнятым щёчкам представлялась улыбка Ливенделл. – Состояние стабильное, через пару недель поправитесь. Главное – не перенапрягайтесь.

Чуть сместив положение, Эйден выдавил болезненную ухмылку. Кусок ваты прижимал челюсть, а обёрнутая бинтами голова показалась тяжёлым грузом, вот-вот готовым утонуть в подушке. Ливенделл убрала одну из капельниц и взамен вколола шприц. Эйден почти не ощутил иглу в коже.

– Вам надо поспать.

– Так я и так уже, наверное… Слушайте, а я вообще где?

– Центральная больница города Канерберг.

«Недалеко увезли» – подумал Эйден, прикрыв глаза. Ничего, кроме сонливости и отголоска боли в теле, он не испытывал. Лекарства притупили эмоции, да и говорить и двигаться стало нелегко.

Кислородный катетер намертво прикрепился над ртом, и на короткий миг показалось забавным попробовать губой пошевелить трубку. Но Ливенделл не оценила его юмор:

– Мешает?

– Не-а, – расслабился Эйден и откинул голову. – Слушайте, а я могу позвонить?

– Когда выспитесь – да, – коротко ответила Ливенделл и поправила одеяло. – Пожалуйста, отдохните. Утро ещё не наступило.

***

Сквозь зашторенные окна пробирались лучи дневного солнца. О прошедшем ливне напоминала сырость на стекле и лужи на крышах домов. Эйден, проснувшись уже как минут десять назад, лежал в койке и пялился на настольные часы. Чувствовал он себя ещё хуже, чем ночью, – похоже, обезболивающие выветрились. Зато бинтов и пластырей стало меньше, а руки с ногами наконец-то полностью под контролем.

Воспоминания потихоньку вставали на места после сотрясения мозга. Канерберг – небольшой, но богатый на развлечения город – на время стал для Эйдена пунктом передышки, когда ему захотелось вернуться на родину после приключений в Херсониссосе. Он и подумать не мог, что именно здесь столкнётся с неприятностями, а не в чужой Европе. Поход в бар за расслаблением под музыку, с бокалом кофейного ликёра, обернулся стычкой и больницей.

Что ж, видимо, об этом и говорила его сестра, провожая из дома перед отправкой в аэропорт, напомнив, что всё ещё не одобряет празднование дня рождения в незнакомой стране, тем более в одиночку. Наверняка, думал Эйден, она скажет что-то вроде: «Я же предупреждала», – и зачитает нотацию, когда узнает, что стряслось. И, возможно, воспитательного процесса можно было бы избежать, если бы кошелёк остался при нём – по-быстрому улететь куда-нибудь на юг да залечь на дно моря, подставив кончик носа под палящее солнце, а по возвращении забыть Канерберг как страшный сон. Но, судя по вещам, сложенным в углу палаты, кроме одежды и забытых на барной стойке паспорта и телефона, ничего не осталось.

Дверь приоткрылась, и Эйден перевёл взгляд на высунувшуюся голову уже знакомой медсестры. Ливенделл, убедившись, что пациенту больше не требуются внутривенные препараты, убрала все трубки, кроме датчика от кардиомонитора.

– Что, я почти здоров? – удивился Эйден, освободившись от медицинских пут.

– Переломов нет, и даже органы в порядке, – ответила девушка, делая пометки в карте пациента. – Придется подождать, пока отёк на лице не спадёт.

– Страшно выглядит?

– Скорее, опасно. После двух сильных ударов по голове.

– Н-да, они меня подкараулили… – выдохнул Эйден. – Так, а мне вставать можно?

Ливенделл помогла ему подняться на ноги. «Что-то меня штормит» – буркнул он, удерживая равновесие. Но в целом не тошнило, голова не кружилась, а это уже радовало – и захотелось поскорее выписаться.

– Я попрошу принести обед, – и Ливенделл покинула палату.

Эйден, шурша тапочками, доковылял до телефона и вернулся с ним на койку. Первым делом он напечатал заявление на блокировку дебетовой карты – денег там прилично, и ему хотелось верить, что сбережения не успели попасть в руки грабителей. Затем его палец завис над кнопкой вызова сестры. «А что ещё делать? Хотя и беспокоить её не хочется, но идти-то мне некуда…» – размышлял Эйден, потирая ушибленную руку. Его отвлёк молоденький парень, принёсший поднос с едой. «Видно, волонтёр» – подумал Эйден, глядя вслед мальчишке. А потом он, ощутив, как желудок свело от вида «обеда», разочарованно черпнул рис с овощами, мечтая снова оказаться в Римини и заказать пасту и стаканчик вермута.

Но из-за внезапно настигнувшего аппетита Эйден смёл всё с подноса и с довольным вздохом откинулся на подушку. Покачивая ногой в такт напеваемой мелодии, он таращился в потолок и в напряжении держал телефон, то ли надеясь, что кто-то вместо него сделает звонок, то ли просто выжидал, когда гордыня перестанет его терзать.

– Ах, ну что за сопли, – взвыл Эйден и театрально шлёпнул себя по лбу. Его ноги оказались на кровати и стали елозить по одеялу. Сам он ворочался, и синяки отзывались натяжной болью. Русые волосы, грязные от крови, спутались. Метания прервали гости – Ливенделл, не скрывавшая презрительного взгляда, и хмурый мужчина в полицейской форме.

– Я не хочу, чтобы вы беспокоили моего пациента. Ему нужен отдых, – её рассерженный тон даже Эйдена заставил вжаться в спинку кровати.

– Я на пять минут, Шейла, – отмахнувшись, офицер сел напротив столика с подносом. Эйден узнал его голос – именно он разговаривал с Ливенделл ночью.

– Вы кто?

Мужчина сжал ручку и блокнот. Вблизи ничего примечательного во внешности не нашлось, разве что взгляд под чёрными нависшими бровями казался застывшим, просачивающимся сквозь.

– Офицер полиции Канербергского отдела, Скотт Викрид, – отчётливо и без запинки произнёс он, показав удостоверение. – Есть несколько вопросов касаемо вечернего инцидента.

– Никого и ничего не знаю, – честно сказал Эйден и, закинув ногу на ногу, мысленно оградился от собеседника.

– У вас есть недоброжелатели? С кем-то ссорились на днях?

– Нет, и… думаете, кто-то в открытую в этом признается? Я в городе впервые. Ну, разве что из местного аэропорта улетел, – глаза Эйдена засияли, когда он вспомнил, что оставил багаж с некоторой суммой денег в камере хранения.

– Вы узнали кого-нибудь из нападавших? Пересекались с кем-то до происшествия? Общались с жителями или в баре с кем-нибудь?

– Не помню, – нахмурился Эйден, вернувшись к неприятным воспоминаниям.

– Нападавшие что-то требовали?

– Вроде бы деньги.

Скотт замолк, погрузившись в раздумья, повернулся к Ливенделл, стоящей у двери. В ответ она покосилась на окно, её мимические складки сложились в красноречивое «отвали», и Скотт моментально вскочил:

– Что ж, спасибо, – он стал торопливо собираться. – Если что-то вспомните или узнаете, обратитесь в наше отделение, – и оставил около подноса визитку.

Скотт на секунду остановился около двери, словно надеясь на реакцию медсестры, но та и бровью не повела в его сторону.

– Не любите полицейских? – поинтересовался Эйден, когда шаги офицера слились с шумом в коридоре.

Ливенделл облегченно вздохнула, но лицо её помрачнело:

– Нет, он хороший работник, – уголки губ дёрнулись в кривой улыбке. – Но с людьми бывает… бестактным.

– Ага… Он вас по имени назвал.

– Он мой бывший, – и тут же осеклась. – Простите, я, пожалуй…

– Нет-нет! – Эйден улыбнулся и выпрямился, глядя на неё. – Я только рад поболтать, а то ни соседей, ни музыки… То есть, похоже, у вас не заладилось там с тем парнем… понимаю вас. Но этот Скотт не стоит вашей грусти! Тем более, вы вот людям помогаете, меня спасли, а он только болтать и умеет.

Ливенделл улыбнулась и вышла из тени. Свет солнца мерцал в подступивших слезах.

– Работа не ждёт, но спасибо за сочувствие.

– Не останетесь, значит… ну, тогда удачи! – Эйден пожал плечами и взял в руки телефон.

Замешкавшись, Ливенделл прошерстила в кармане, вытащила из своего телефона наушники и протянула их Эйдену:

– Я ими ещё не пользовалась, честно. Времени нет. Вам будут нужнее.

– Ух ты, знал бы, что тут подарки дарят, заглядывал бы почаще, – засмеялся Эйден. – Спасибо!

***

Через две недели Эйден сидел в палате, сменив халат на отстиранную личную одежду, дожидаясь Ливенделл с заключением о выписке. Помятое лицо более-менее пришло в норму, только неровная щетина портила вид. Руки в жёлто-зеленых пятнах от синяков скрывала джинсовка, а под футболкой на пояснице саднил небольшой шрам. Ноги пока не в лучшем виде, да и перенесённый вывих колена иногда вынуждал прихрамывать.

Но Эйден, предчувствуя скорую свободу, был готов потерпеть любые процедуры. В голове он нарисовал план: забрать чемодан из аэропорта, поселиться в отеле и, может, попробовать найти работу. Что угодно, лишь бы держаться подальше от дома, ставшего клеткой без просвета.

Черкнув последний штрих в подписи, Эйден собирался уходить, но провод в кармане развернул его к Ливенделл.

– Выручили, – он протянул ей наушники, и лицо собеседницы вытянулось в изумлении.

– Оставьте себе, – и, после недолгой паузы, продолжила. – Они мне так и не пригодились, а дома другие есть.

– А, что ж, тогда вдвойне спасибо, – Эйден от неловкости почесал затылок, чуть влажный от пота. – Может, свидимся как-нибудь ещё. Вы очень милая!

– Если только не в больнице, – она улыбнулась и проводила взглядом уходящего через центральные ворота Эйдена, а затем, отмахнувшись от внутренних переживаний, застегнула халат и зашагала прочь, надеясь как можно скорее окунуться в рутину.

После ночного ливня город погрузился в весёлую, но душную вечеринку из прохлаждающейся в каникулы молодёжи. Пройдя мимо смеющихся девчонок, Эйден мысленно облизнул воспоминания из Греции, как он и его подружка сбежали из клуба, лишь бы выдохнуть алкоголь и вдохнуть ароматы друг друга. На секунду-другую словил разочарование и непонимание: «Почему я вообще вернулся сюда?». Ах, вот бы снова поплескаться в ласковом море, компании разгорячённых иностранцев и пережить ночь под мерцающими вспышками и мыльной пеной…

– Шестьсот одеми.

– Простите?! – Эйдан опешил, замер напротив сотрудника в белой рубашке. Он, добравшись к закату до аэропорта с добродушным дедулей на велосипеде, хотел забрать вещи из ящика хранения, но ключ ему вручили вместе с чеком на сумму, от которой глаза на лоб полезли.

– Ваш багаж пробыл здесь пятнадцать суток, – вежливо отозвался молодой человек в униформе.

– Так… ладно… – выдохнул Эйден после лёгкой шоковой терапии. – Я расплачусь, но деньги у меня в багаже, внутри ящика.

– Чтобы открыть ячейку, нужно внести сумму, мистер Халдер. Таковы правила.

Небольшая очередь за спиной Эйдена с недовольством пыхтела и цокала. От этих звуков голова пухла.

– Послушайте, – начал он вполголоса, стараясь не сорваться на крик, – меня хорошенько отметелили, и я валялся в больнице с кучей травм. Прошу вас, откройте ячейку, и я сразу же расплачусь, честное слово!

Сотрудник, глянув на нетерпеливую очередь, с неохотой подозвал коллегу и попросил её проводить Эйдена к ячейке и обратно.

– Спасибо огромное, спасибо, – повторял Эйден, приложив к губам сложенные ладони и шагая нога в ногу с девушкой, – я сам в шоке, что всё так случилось!

– Не беспокойтесь, – шепнула она, открывая ячейку. – Просто у него тяжёлый день. А ваша ситуация – не первая в практике.

Эйден выкатил чемодан и порылся в белье. Из кармана рубашки он выхватил загранпаспорт, а из него – несколько денежных купюр. После оплаты Эйден, сжимая в руке последние сто одеми, осел у выхода из здания и схватился за голову, предавшись неутешительным выводам: «Скоро ночь, денег почти нет. Есть и пить хочу – жуть. Отель позволить не могу…». Он, с тоской глядя на табло расписания рейсов, понял одно – празднование дня рождения выдалось незабываемым.



Глава 2

Бзз-бзз. Эйден подскочил на месте, оторвался от ручки багажника, когда телефон в руке завибрировал. Наушники выпали на колени. Протирая глаза от пелены накатившего усталостью сна, Эйден машинально ответил на звонок и впал в ступор, услышав возглас сестры:

– Какого чёрта ты не берёшь трубку?!

– Андреа?.. – мозг Эйдена будто взорвало петардой, а люди и надписи расплывались. Шум в ушах – не привычный оркестр из объявлений, сигналов и шагов, а бульканье крови и сосудах – на целую минуту сбил с толку и не давал сосредоточиться на разговоре. Андреа что-то говорила не то с упрёком, не то вопрошающе. Эйден не мог разобрать ни слова.

– Почти две недели меня игнорировал. Ты в запой ушёл? Ты меня вообще слушаешь?!

– Да, – соврал Эйден, пытаясь прийти в себя. – Я тут…

Раздался очередной «дилинь», и на весь зал загорланило объявление посадки на рейс.

– Ты что, в аэропорту? – удивилась Андреа. Негодование в голосе сменилось беспокойством: – Что случилось?

– Кажется, я влип.

Он зажмурился от вспышек перед глазами. Его прошиб озноб, и он, потянув джинсовку к вздымающейся от глубокого дыхания груди, еле удерживал телефон.

– Только не говори, что тебя повязали полицейские.

– Чего?.. – Эйден нахмурился. – Ты совсем плохо обо мне думаешь?

– От тебя всего можно ожидать, – усмехнулась Андреа. Сквозь голос просачивалось звяканье посуды.

– Понятно… нет, я в норме, – добавил Эйден, заметив, что беспокойная соседка по креслу поинтересовалась его самочувствием.

Давление скакнуло к норме, но делать резкие движения он не решался. Страх сдавил гулко бьющееся сердце, отчаянно разгонявшее тепло в ледяные руки, и он же засигнались, что пора принимать меры и искать укрытие.

– Андреа, слушай… я могу приехать? – на выдохе спросил Эйден, не веря тому, что просит.

– А… конечно, приезжай… – тревожный тон напрягал ничуть не меньше. – Что с голосом? Ты здоров?

– Всё нормально! – Эйден выдавил ухмылку, надеясь, что сестра не заметит его хрипотцу. – Всё отлично. От меня, кстати, до сих пор морской солью попахивает.

И по ответу Андреа он убедил себя, что обман удался. Закончив телефонную беседу на приятной ноте, Эйден вздохнул, развалился на месте так, что воротник прикрыл лицо. Его расплывчатое сознание вернулось в норму, когда он сосредоточился на местности: снующие люди с гигантскими сумками, кричащие дети на руках родителей, взмывающие по плотному ночному небу самолёты…

Эйден не понял, что с ним произошло, зато его недуг приметила девчушка, всё ещё смотрящая с волнением.

– Тебе плохо? Я знаю, где тут медпункт, – она настойчиво протянула бутылку воды.

Живот издал неприличное урчание. Вода маняще блестела в свете лампочек.

– Спасибо, – Эйден думал, что лишь чутка отопьёт, но в итоге полбутыли махом глотнул. Холодок пробежался по горлу, дышать стало легче.

А девочка продолжала сверлить взглядом, словно ожидая какой-то другой реакции. Эйден уставился в ответ:

– Эм… у меня что-то на лице? – может, заметила след от отёка.

– Нет, просто узнала тебя, – её щёки загорелись. – Мы вместе в баре сидели, ещё в Канерберге.

«В баре?» – удивился Эйден. На вид девушке было не больше семнадцати лет – маленькая, бледная, с кукольным лицом; нетронутые краской волосы, собранные в два хвоста. Заметив, что Эйден без стеснения её изучает, она улыбнулась:

– Я Деби!

«Вот чудная». И представился.

– Есть хочешь? – Она, не дождавшись ответа, вынула из рюкзака запечатанный сэндвич.

Тело Эйдена само потянулось к предложенному перекусу. Когда обёртка слетела, запахло беконом и теплым хлебом. Деби поджала губы:

– Ты вообще не ел?

– Ел, утром, – и Эйден, жадно сглотнув слюну, захрустел начинкой. – Шпашиба! Вкушно!

– Я их сама делала. Люблю готовить, – Деби подсела чуть ближе. – А ты куда летишь?

– Не, мне не на самолёт. Мне надо в Лоушер, но без понятия, как добраться. Денег вообще нет, – не отрываясь от сэндвича, объяснил Эйден.

Глаза Деби засияли, и она даже подпрыгнула на месте:

– Так нам по пути! Представляешь?! – её ладонь коснулась крепкого плеча.

– Да? – и Эйден перевёл взгляд. В первую секунду он ощутил, как радость чуть ли не взорвалась фейерверком в груди, но сразу же мозг почуял опасность. Не потому, что Деби казалась ему странной – дружелюбие жителей было не в новинку, – а потому что Андреа в своё время успела рассказать жуткие истории.

– Запомни – девушки бывают заодно с преступниками. Соблазнят тебя, а потом приходят два амбала и… ну, думаю, сам понимаешь. Будут с тебя деньги трясти, изобьют, или убьют и сбросят в реку! – стоя в проёме двери, предупреждала Андреа, пока Эйден скидывал в чемодан вещи.

Что ж, в другое время Эйден по привычке отмахнулся бы от её слов, но чувствовал он себя не очень хорошо, хотя телом был крепок. Если она права – а по жизненному подсчету Эйдена, это могло быть с вероятностью пятьдесят на пятьдесят, – то лучше ему добраться до Лоушера самостоятельно, или прикинуться, что перепутал города и попробовать отвадить настырную девушку…

– Мой брат скоро подъедет. Можем вместе поехать, если хочешь, – она застегнула рюкзак и облокотилась на голые коленки, подперев подбородок.

– Не знаю, это как-то неожиданно, – с сомнением протянул Эйден, вытерев рукавом рот. – Я, наверное, сам доеду…

– Так у тебя же денег нет, – напомнила Деби. – Такси тут дорогое.

Эйден согласился с её словами и ещё больше занервничал. Он уже подумывал пойти в туалет и переждать там, или сесть на любой автобус и уехать хоть куда-нибудь, но внезапно Деби вскочила на ноги и замахала рукой парню, идущему навстречу.

«Викрид?» – у Эйдена сердце подскочило.

Скотт издалека, похоже, узнал человека, преступление на которого ему доверило начальство, и судя по отрешенному выражению лица, для него это тоже не стало приятной встречей. Услышав предложение Деби подвезти Эйдена, тот растерял слова и глядел на них обоих с непониманием.

***

«Я не смог отказаться» – промелькнула мысль у парней. Троица сидела в форде с полицейскими знаками, слушала музыкальную станцию радио, и хранила молчание. Даже Деби стало неуютно:

– Я и не думала, что вы знакомы, – нервно посмеялась она. – Причина, конечно, так себе, но… зато повод подружиться!

– Это навряд ли, – шёпотом произнёс Скотт. Он сосредоточенно вёл автомобиль даже на пустых и прямых дорогах.

«Какой-то он нервный».

– Слушай, – начал Эйден, и Скотт поёжился, – две недели прошло, есть результаты по моему случаю?

– Преступник совершил перевод денег на анонимную карту. Пока больше никаких следов не нашли.

– Чудно, – откинувшись назад, Эйден попрощался с денежным подарком от родителей.

Он не корил себя за то, что с ним произошло. Разве что жалел о доверчивости, с которой подходил к общению, и пристрастию к лёгкому алкоголю, разжижающему остатки бдительности. Прохлада от кондиционера вскоре успокоила напряжённые мышцы, а ровная дорога и однотипный вид пустынных окраин в ночи убаюкали встревоженный разум Эйдена.

Его разбудила Деби с первыми красками солнца на светлеющем небе. Озираясь по сторонам, Эйден сообразил, что его довезли прямо к автобусной междугородней станции. Лоушер – душный, маленький город у моря – встретил жарой и видом старых двухэтажек с облупленной краской на стенах и рамах окон. Вдоль тротуара – полевые цветы, вдыхающие следы ночной прохлады, и вишнёвые скамейки.

Отсюда он уезжал, сюда же и вернулся.

– Пока, Скотт, – Деби, поднявшись на носочки, обняла брата, – до встречи, Эйден, – и, махнув ладошкой, умчала с рюкзаком наперевес вглубь города.

– Э, благодарю, что довёз, – смутился от неловкости Эйден, обернувшись к Скотту.

– Это Деби попросила.

– Погодь, я думал, ты тут живёшь.

– Тебя-то почему это интересует? – лицо Скотта скривилось в подозрении.

Эйден подумал о Ливенделл.

– Ладно, пардон, забыли, – и он, прихватив из багажника свой груз, пошаркал по улице. За спиной послышался мотор, и последний образ славных приключений стих и скрылся в поднявшейся пыли.

Перекинув джинсовку на руку, Эйден поплёлся по знакомым закоулкам. Ему так не хватало тусовочных компаний и вечно льющейся музыки из баров и клубов, его мысли занимали небоскрёбы и смотровые площадки, скоростные поезда, спорткары с запахом растёртой сумасшедшими скоростями резины, и прочие прелести современного мира. И как же мучительно было возвращаться к размеренной жизни… Местная суета вгоняла Эйдена в отчаяние, и он сбежал от неприятных ощущений, не понимая, почему Андреа до сих пор держится за родительское кафе и отказывается от переезда. «Может, у нас разные цели? И нам просто не по пути?» – раздумывал он, когда сталкивался с её отказом.

Колёсики чемодана грохотали на всю улицу, хотя вещей там лежало всего-ничего. На звуки обернулась старушка из цветочной лавки, всегда обращавшая гневное внимание на шумных горожан, хотя в курортный сезон тут всегда много народу. Она молча проводила Эйдена взглядом и продолжила раскладывать цветочки в чашечки и самодельные горшки.

Эйден не спеша доковылял до дома, щурясь от греющего солнца. Песчаная тропа привела к веранде двухэтажного дома. Рядом росли огороженные яблони, а чуть дальше стоял, прильнув рулём к забору, велосипед, подаренный в юности. На лице мелькнула улыбка – некоторые детские воспоминания навевали приятные чувства. Тогда всё казалось простым и вечным. Но родители вскоре уехали, появились обязанности и дела, от которых душа рвалась за горизонт, к другому миру. Переживания пришлись на годы одиночества.

Эту часть прошлого Эйден пытался забыть. Почему-то ни с кем не ладилась славная дружба, с восторгом описываемая взрослыми. Были приятели из семейного кафе, мелькали соседские ребята, в школе появлялись и вскоре исчезали одноклассники, но никто не мог занять мысли Эйдена, никто не удостоился доверия. «Что ж, мне и так нормально» – открывая входную дверь, он зацепился за эту мысль. «Лучше в одиночку, без привязанностей всяких. Без груза».

Тикали часы в полумраке гостиной. В тени портьеры – пустой обеденный стол и несколько задвинутых стульев. В чашке на столе – остывший попкорн. Эйдан черпнул горсть набухших ядрышек и забил ими рот. Джинсовка полетела на диван, чемодан остался у гардеробной. Эйден распахнул холодильник и облизнулся, вытащив контейнер с любимым нарезанным сырно-помидорным пирогом. Пока тарелка разогревалась, Эйден разбавил завтрак бокалом вина и свежим овощным салатом. «Наконец-то нормально поем» – и сырное тесто захрустело и смешалось с красной мякотью.

Объевшись и напившись, чувствуя тягучее изнеможение после сытного завтрака, Эйден поплёлся на второй этаж, не забыв перешагнуть скрипящую ступеньку. Перед своей комнатой он заглянул за приоткрытую дверь, но Андреа не обнаружил.

– Андреа?

Отозвались только птицы на яблоне. «Видимо, уже ушла на работу». Быстро осмотревшись, он обрадовался, что никто не копался в его вещах: новый компьютер покрылся пылью, журналы остались открытыми, мини-турник не откручен. Единственное – духота страшная, аж дыхание спёрло. Скинув мокрую футболку, Эйден включил кондиционер, размял шею и провалился в мягкие объятия широкой кровати.

Спал он беспокойно. Чуткий сон прервал то ли шум с первого этажа, то ли боль в пояснице. Он, лёжа пластом на спине и вглядываясь в полоску солнечного света на стене, поднял обессиленную руку вверх, и луч обволок длинные пальцы; покрутил ладонь, пока холодная рука не согрелась, и свернулся калачиком, прикрыв пульсирующую шею. Он не замечал, что тело слегка подрагивало, и не чувствовал повышенную температуру. Тяжёлые веки сомкнулись. Сознание объял сон.

Во второй раз Эйден проснулся уже сам. Трудно вылезти из соблазнительной кровати, но бодрое сознание зазывало ополоснуться в ванной. Отмывшись от запашка лекарств и пота, Эйден побрил побаливающее лицо, по-модному взъерошил волосы, покрасовался перед зеркалом, с неприязнью оценив заживающие гематомы на смуглой коже, и оделся так, чтобы скрыть отметины, но не поджариться ещё больше.

На первом этаже точно похозяйничала Андреа – вымыла всю посуду, убрала вещи брата в гардероб и оставила записку:

Я в «Магнолии» до ночи. Приходи.

«Сказано – сделано» – ухмыльнулся Эйден, пользуясь фразой только в удобных для себя случаях, и поплёлся в сторону кафе. С каждым шагом слышнее становился дух морских волн, шелестящих у берегов. Кафе находилось неподалёку от дома и ещё ближе к пляжу. Эйден уже видел светящуюся вывеску «Магнолия» и распахнутые стеклянные двери. Фасад с лакированными панелями и ступеньками из чёрного ореха был украшен сплетениями белого декоративного вьюнка. Из приоткрытых окон горел мягкий свет, а через несколько шагов донёсся смех, звон тарелок, текущая по воздуху эмбиентная мелодия. Внутри по-прежнему уютно – ни дискотеки, ни извивающихся в экстазе юношей и девушек, ни разливающегося на руки и цветастый пол пива. «Хотя, это ж кафе» – подумал Эйден и занял барный стул. Народу немного-немало, и все занимались чем-то своим – беседами, распитием напитков, перекусами.

– О, кто тут у нас? – сотрудник бара – рыжий парень с усеянными по лицу веснушками, будто солнце его не просто чмокнуло, а засосало – подошёл к Эйдену с широкой улыбкой и изумлением в глазах.

– Привет, Ленни, – Эйден чуть наклонился, чтобы ответить на рукопожатие.

– Заехал на чашку кофе? – Ленни потянулся к автомату заварки. – Как проходит празднование? Как Европа?

– Так Андреа всё разболтала, – прошипел Эйден, покосившись на дверь в администраторскую. – Было клёво! Коктейли отличные, машины – просто бомба. Тусовки у них чуть ли не каждый день.

– А что-нибудь из достопримечательностей?

– Такое только тебе интересно, – Эйден усмехнулся и взял чашку молочного кофе. – Спасиб.

– И правда, – согласился Ленни, взявшись протирать стойку после ушедшего клиента. – Куда дальше поедешь?

Эйден опустил взгляд на плавающие в чашке пузырьки. Он предполагал, что надо придумать какую-нибудь правдоподобную глупость, но от невнятного ответа его избавила Андреа, вышедшая в зал. Ленни и Эйден заметили, как несколько одиноких и не очень мужчин обратили на смуглую кареглазую шатенку своё нескромное внимание. И на её нескромный бюст; мысль об этом дёрнула за ниточки рассудок Эйдена: ему не нравились все, кто заглядывался на его сестру и пересекал допустимую черту. Допустимую, конечно, по ревностному братскому мнению.

– Как животные, – тихо возмутился он, и костяшки на руках побелели от напряжения.

– Она красавица, – искренне ответил Ленни, кинув тряпку в ведро, и поспешил добавить, поймав острый взгляд. – Похожа на девушку с картины Синьяка. Настоящее искусство!

– Отдыхаете, мальчики? – Андреа подсела рядом.

– Есть такое, – улыбнулся Эйден и заметил, что Ленни тем же радушием не ответил, спрятав взгляд в тени. – Кстати, пирог – объедение!

– Здорово. А теперь пойдём, – она хлопнула по спине, и у того чуть сердце изо рта не вылетело от молниеносной боли, – выспался, наелся, умылся. Пора за работу.

– Чего?! Эй, погодь, я ещё недостаточно отдохнул! – Эйден успел только схватить чашку кофе, в то время как Андреа бесцеремонно вела его за руку в администраторскую.

Они чуть не столкнулись с официанткой, но та ловко увернулась с полным посудой подносом. Андреа распахнула дверь, и Эйден вошёл следом, чуть не расплескав горячий напиток на одежду. В небольшой комнате с чёрной софой, офисным столом с кучей макулатуры и знакомым ноутбуком, появились коробки, метры целлофана, тканевые чехлы. Рядом с ними расположились незнакомые парни – точнее, как подумал Эйден, школьники, настолько они молодо выглядели. Один из них – короткостриженый и завитый, в тонких очках с заклеенной скотчем дужкой и мешковатой рубахе и штанах, точно сбежал с учёбы, – возился с распаковкой барабанной установки. Комнату заполонил запах фабричной новинки. Второй парень сидел на корточках, натягивая струны на гриф бас-гитары, и поднял голову, услышав топот. Он заправил за ухо прядь каштановых волос, которые лишь чутка не доставали до плеч, и уставился на гостя.

– Это Эйден, мой брат, – сказала Андреа, указывая пальцем, а после обратилась и к нему, приглушив тон. – Поможешь им разместиться, окей?

– А, так они сегодня у тебя выступают?

– И сегодня, и ещё на несколько дней здесь задержатся. Я на кухню, – Андреа выхватила у Эйдена чашку и вынырнула в проём.

Повисло неловкое молчание. Музыка из зала едва достигала ушей, так что в комнате раздавались только щелчки и заклёпки деталей собирающихся инструментов. Эйден плюхнулся на диван прямо напротив юных музыкантов и с интересом разглядывал, как они сосредоточенно готовились к выступлению. Сам он никогда не занимался музыкой – творческое мышление ему чуждо.

– А у вас, типа, дуэт? – спросил Эйден, и первым на него обратил взгляд гитарист. – Как называется?

Парень отвлёкся от протирания грифа и, стащив со стола листовку, ткнул на название: «Two-K».

– «Ту-К’ей», – проговорил он, – потому что наши имена начинаются на букву «К». Я Кейси, а он – Кевин.

– Умно, – выдохнул Эйден, убедившись по юношескому, пусть и мягкому голосу, что дуэт всё-таки мужской. – Давно играете?

– С начала старших классов где-то, – отозвался Кевин. – Можешь помочь переставить всё это на сцену в зал?

– Без проблем!

Эйден подскочил, чтобы перетащить стойки с тарелками, но, удобно обхватив их, почувствовал натяжение в связках. Ему стоило больших сил не выронить инструменты. Кевин убрал очки в нагрудный карман и понёс барабан на выход, обогнув застывшего на месте Эйдена. Кейси, закончив с гитарой, вытер со лба пот и выпрямился:

– Что-то не так? – спросил он у замешкавшегося Эйдена.

– Что?.. Нет, всё в норме!

Когда вся установка оказалась на сцене, а Кевин и Кейси самостоятельно взялись закончить с настройкой, Эйден вернулся в администраторскую и упал на диван. Ему ни разу не делали операцию, не говоря уж про последствия драки, а теперь он чувствовал себя плаксивой девочкой с разбитой на прогулке коленкой. И он не представлял, как пережить ближайшую неделю, чтобы его не поймали на лжи; для него беспокойство близких людей – лишние хлопоты и ограничения. Ситуацию омрачал пустой кошелёк и полицейское расследование; на последнее Эйден не мог повлиять, и оно же могло нагрянуть в любой момент. Ему, так-то, всё равно на грабителей, его волновал сам грабёж и то, что деньги достались чужакам, да ещё и через неудачный бой. «Обидно» – такое послевкусие осталось от Канерберга, смешанное с окровавленным дождём и химическим раствором. Он пронёс воспоминания перед глазами, пытаясь припомнить детали, но ликёр промыл мозги; образы спрятались в абсолютной тьме.

Ветер достиг берега, и волны плескались с новой силой. Эйден, прикрыв глаза, начал засыпать, но из дремоты его выдернула Андреа.

– А, ты тут. Я уж думала, домой сбежал, – она скрестила руки на груди. – Пойдёшь в зал?

– Да мне и тут хорошо. – И заслонил рукой глаза, скрываясь от света ламп и настойчивости сестры.

– Ну, я не заставляю тебя сегодня работать. Посиди в зале, послушай мальчишек, – взгляд Андреа переменился. – Там народу почти нет… они звали, кого могли, и я в городе раздавала листовки. Сердце за них болит.

Эйден посмотрел на неё и увидел подступившие слёзы. И у него самого на душе стало тревожно.

– Ладно, – с напускным равнодушием согласился он и медленно встал на ноги. – Только пусть Ленни сделает мне что-нибудь покрепче.



Глава 3

Андреа не преувеличивала – никаких толп школьников, только парочка, слившаяся друг с другом в тёмном углу, местные работяги, отрешённые от мира после рутины, и несколько молодых тел, зашедших по приглашению. Но больше половины столов пустовала. Эйден сел почти перед сценой, надеясь, что совесть не позволит нелепо отключиться на глазах музыкантов. Официантка разносила бесплатные молочные коктейли всем, кто пришёл на концерт, и она же через пару минут поставила перед Эйденом стакан шоколадного напитка с мёдом, ореховой крошкой и взбитыми сливками, едва не стекающими за кайму. Приторно, но для сладкоежки – самое то. «Отбегаю утром» – подумал Эйден, присосавшись к трубочке. Он расплылся в улыбке, как только глотнул прохладную тягучую смесь. Крепкость для него не всегда заканчивалась градусом алкоголя… имел значение только вкус, и чем слаще, тем сильнее горело желание провалиться в безмятежье.

Позади Эйдена скрипнул стул – кто-то подсел. Он оторвался от сладости и глянул за спину. Девушка, занявшее место чуть поодаль, выглядела взбудораженной, с сияющим взглядом. Она резво помахала рукой парням на сцене. Кевин отвлёкся от барабанов и, увидев знакомую, слабо махнул в ответ. Кейси отделался приветливой улыбкой. «Одноклассница, наверное» – смекнул Эйден, присосавшись к трубочке снова, когда заметил, что Кейси пристально смотрел на него.

– Спасибо, что пришли сегодня, – сжав в дрожащих руках микрофон, начал Кейси. – Наш дуэт «Ту-К’ей”» сыграет для вас… и, надеюсь, скрасит вечер.

Заготовленная речь не спасала от нервных гляделок. В речи не сбился, однако его руки, оказавшиеся на струнах, пустились в нервный пляс. Кевин же, нескованный и абсолютно спокойный, набивал палочками ритм, не замечая, что Кейси некомфортно.

– Тогда зажигайте! – крикнул мальчишкам Эйден, поддавшись вперёд. Он вознёс руки над головой и одобрительно похлопал, следом за ним похлопали и гости – не слишком уверенно, но, думал Эйден, это лучше, чем гробовое молчание.

Кейси глубоко вдохнул и опустил взгляд на медиатор в руке. Провёл им по струнам – звук стал смелее. Эйден откинулся на спинку и кивал головой в такт музыке. Первая композиция не лилась, а билась ритмично, – под такую и не стыдно станцевать. А затем к мелодии подключился голос Кейси; он послушно сливался с переборами бас-гитары и бурной игрой ударных, пока не слишком громко. В словах певца – что-то о свободе, любви и море; то, что витало в Лоушере летом. И тут звук на секунду затих перед припевом, а затем звон, точно сорванная с крепкого натяжения стрела. Высокий и энергичный голос Кейси вонзился в сердце. Эйден замер с открытым ртом. Его словно ослепило, в теле дребезжали нервы, в голову врезался каждый надрывный слог песни. Кейси вместе с песней сотрясался; чёлка волнами спадала на лоб, веки подрагивали. Тонкие пальцы метались по жестким струнам, выбивая искры из каждого аккорда. По барабанам и тарелкам со свистом стучали палочки, то ускоряясь, то замедляясь под стать музыкальным строфам. Порой Кейси и Кевин сплетали голоса – высокий и низкий – и их дуэт если не разрывал зал, как в клубе, то подталкивал к «ленивому» танцу на сидении. Эйден же сидел поражённый – то ли от живого выступления, то ли от более личных причин. А ещё он краем уха слышал, как подпевала девушка сзади – неумело, но довольно мило. «Да я бы и сам подпевал, если бы знал слова» – подумал он, когда песня стихла и ребята настроились на новую мелодию.

Бокал даже наполовину не опустел к этому моменту. Следующая песня оказалась лиричной, чуть ли не колыбельной. Но Эйден не мог – нет, ему не хотелось отвлекаться. Слух, привыкший к монотонным битам диджеевского пульта, оказался сражён сложной, но оттого и воодушевляющей музыкой. Андреа стояла рядом с Ленни и слегка приплясывала; её лицо сияло, будто все её мечты разом воплотились. Такой счастливой Эйден видел её редко…

Сыграв ещё несколько песен, парочка из которых оказалась перепевками знаменитых (не для Эйдена) групп, мальчишки пришли в себя. Вспотевшие, взволнованные, но довольные, они с надеждой смотрели на гостей. Эйден вдруг заметил, что зал пополнился новыми лицами, и пока дуэт благодарил слушателей, он махом опустошил остывший стакан и подбежал к сестре.

– Ты говорила, что они задержатся у тебя?!

– А что, тебе понравилось? – усмехнулась Андреа, не ожидавшая подобного интереса от него. – Мои бриллианты на это лето. Кстати, им будет приятно лично узнать твои впечатления.

– Вдохновишь их на новые треки, – поддакнул Ленни.

Эйден кивнул и живо обернулся. Около Кейси и Кевина, занявших стулья у сцены, стояла та самая девочка и что-то говорила. Говорила, судя по всему, комплименты и что-то по мелочи. Эйден, на миг почувствовав несвойственную скованность, зашагал к троице.

– Это было клёво! – перебил он, и к нему обратились изумлённые глаза школьников. – Я обычно такое не слушаю, слащавые песни не моя тема, но у вас что-то супер-крутое вышло!

Девушка замялась:

– Это не слащавость… – её брови возмущённо сошлись у переносицы. – Эти песни – жизнь.

– Так я не в обиду, – смутился Эйден. – Песни просто милые, и…

Но девушка смотрела на него с укором, будто брошенные слова оскорбили её веру.

– Да ладно, Дженни, – Кевин отхлебнул воды, – давай без ссор. Тем более, что твоему фанатству кто угодно позавидует. Ты самая лучшая.

Дженни вжала голову в плечи, загорелые щёки вмиг зарумянились. От неловкости Эйден округлил глаза и сбежал от разговора. Ленни поддался вперёд:

– Вы сейчас домой? – спросил он, глядя на Андреа и Эйдена.

– Хотелось бы, но я тут допоздна. Надо разобраться с документами, задвинуть инструменты за шторы и подготовиться к инвентаризации… дел много.

– А я, пожалуй, пойду спать, – широко зевнул Эйден, но осёкся, поймав строгий взгляд напротив. – Что?

– …Я думала, ты не прохлаждаться пришёл.

– Я всё ещё отмечаю стукнувшие двадцать два.

– Второй месяц?

– Так это на всё лето, – Эйден, самодовольно хмыкнув, резко отвернулся, надеясь утаить вспыхнувшее беспокойство.

Дженни потянула за рукав Кевина, и тот, попрощавшись, скрылся за входной дверью вместе с подругой. Андреа, пробурчав под нос очередные возмущения, ушла на кухню, а Ленни предпочёл вернуться к методичному протиранию стойки. Эйден минуту-другую наблюдал, как Кейси, отвлечённый мыслями, болтал ногами, и поплёлся между столами к выходу – подышать свежим воздухом и сдержаться от неловких разговоров.

Ленты света тянулись от заката, со стороны холма, к усеянным вдоль песчаного берега домикам. Эйден, облокотившись о забор, уставился на плещущееся под дуновением ветра море. Его отпустила недавняя тревога; хотелось поскорее лечь на кровать и утонуть в ней. След эйфории исчез, и Эйден понял по изнеможению в теле, что потерял сноровку. В прошлом ему удавалось держаться на ногах круглые сутки, одновременно предаваясь развлечениям. Кроме того, в воображении назревал разговор с Андреа о постыдных событиях и просьбах: и смутные объяснения ситуации в Канерберге с потерей денег и здоровья, и факт того, что он задержится в Лоушере дольше, чем планировалось, хотя не раз намекал о переезде в столицу или ещё дальше . Клубок вопросов в голове скрутился и ударил по черепу.

– О чём задумался?

Тихий голос выдернул из раздумий. Кейси бесшумно очутился рядом.

– О взрослых делах, – не поворачиваясь, ответил Эйден. – Прости, что влез в ваш разговор. Сморозил какую-то глупость.

– Ты поддержал меня в начале. Остальное не важно.

Эйден с этим фактом не спорил, хотя наивность начинающего музыканта и лёгкость, с которой тот относился к словам, вызывала смутные подозрения. Он молчал, и с ним молчал юноша. Они прислушивались к южным звукам природы. Эйден, прикрыв ладонью лицо, сквозь пальцы глянул на собеседника – искоса, из любопытства. Природа даровала парню мягкую внешность и чудный голос; к подобным людям невольно присматривались. Профиль Кейси – почти белый, без солнечных следов, и пока молодой, даже детский, по меркам быстро возмужавшего Эйдена. В длинных ресницах и янтарных радужках спутались блики, переливаясь белым золотом. Опустив взгляд чуть ниже, увидел стекающую по ключицам каплю пота, убегающую под ворот футболки…

Фантазии лопнули от короткого смешка. Эйден в момент выпрямился, и взгляды встретились. Неловко. Кейси со странным интересом, без намёка на отвращение, смотрел в ответ; на лице застыла вопрошающая улыбка. «Когда Ленни говорил про прекрасное, он имел ввиду это?» – проскочила мысль от осознания, что иногда человек приковывает к себе внимание не хуже расписанного холста.

– Что-то пить захотелось, – отпрянув от забора, пробормотал Эйден, и размашистыми шагами полетел внутрь кафе.

На безопасном расстоянии он украдкой глянул через плечо – Кейси не пошёл следом. Выдохнув напряжение, ноги сами понесли к бару. Он одёрнул официантку и нервно буркнул просьбу – принести на ужин что-то из остатков на кухне. С замешательством, но девушка всё-таки ушла оформлять заказ, а Ленни склонился над столом, с любопытством ожидая подробностей столкновения на веранде.

– Что-нибудь знаешь об этих парнях-музыкантах? – спросил Эйден, нахмурившись. – Ну, чем занимаются, кроме музыки?

– Ничего особенного, – Ленни пожал плечами и на секунду обратил внимание на стоящего снаружи подростка. – Старшеклассники, живут неподалёку, но часто гуляют тут. Тот светловолосый более общительный, в отличие от своего приятеля.

– И всё?

– По-твоему, я их друг? Да, это всё, – в недоумении, он вскинул брови. – Сам бы пошёл да познакомился поближе.

– О, вот и вкусняшки – Эйден отвлёкся на принесённую порцию разогретой рыбы с грибами. – Мне кажется, у нас разные… ну, взгляды на жизнь, и всё такое. Ты же их видел? Мальчики-одуванчики какие-то.

– Одув?.. А, ты думаешь, они паиньки?

– Когда я учился в школе, таких ребят интересовала только учёба. Ни вечеринок, ни пива, ни секса.

– Да, и, по-моему, ты говорил, что все они уехали в столицу. То, о чём ты мечтал всю жизнь – уехать из Лоушера.

– Ну, – Эйден обдумывал ответ, второпях жуя, – они уехали в крутые университеты. А это скукота. Как же путешествия, азарт, новые знакомства?! Столицы мне мало.

– В таком случае, почему вернулся?

Металлические приборы в беспокойных руках невольно скрипнули по тарелке. С шумным выдохом, Эйден покосился в сторону, разглядывая извивающиеся древесные полосы барной стойки.

– Передышка, – он ответил вполголоса, нахмурившись так, что вены на лбу взбухли, а на веки опустилась мрачная тень. – Но я надолго не задержусь. Мне здесь не место.

***

К закрытию зал опустел, музыка стихла, работники скрылись из виду. Уставшая, с сонным взглядом Андреа, погасив свет, сделала последние усилие – закрыла кафе на ключ, и побрела с Эйденом домой по прохладной тропе. На усеянное космическими кристаллами небо снизошла луна в полном сиянии и осветила молчаливое море, верхушки маленьких домов и силуэты бродящих в поздний час туристов и подростков.

– И так каждый день? – идя медленным шагом, поинтересовался Эйден.

– Нет. – Андреа скрестила руки, пряча ладони в шерстяные складки кофты. – Периодически. Иногда же я вообще не засиживаюсь, только проверяю утром и вечером, как дела у ребят.

– И тебя… всё устраивает? – Эйден не смотрел на её лицо, скрытое в ночной темноте, а пересчитывал камешки, попадающие под сандалии.

– Вполне. – Тон смягчился, словно сказано было с улыбкой. – Не мечта, конечно, но мне нравится. Люди, еда, музыка, а под боком море… я люблю это.

Хотелось расспросить, почему одно и то же место, один и тот же распорядок дня не поглощает обыденностью, не угнетает тоской и чувством, что жизнь замкнулась. Непонимание росло, а с ним и смутная тревога – пока бесцветным сгустком и почти неосязаемо. Не то агрессия, не то печаль… «За себя? За сестру?» – проносились в голове вопросы.

Минуя расстояние, Эйден и Андреа, наконец, шагнули на родную землю. Крона яблони бодро колыхалась, между листьями насвистывал ветер. Дом встретил покоем.

– Я в душ и спать, – отозвалась Андреа, шаркая по лестнице.

Эйден бросил ей в ответ пожелание на ночь и, отыскав зубную щётку и пасту в закромах чемодана, задержался у раковины на кухне. Хлопок по переключателю зажёг старый светильник – в детстве его единственным назначением было освещение шкафа, откуда тащили свежие яблоки, пока родители дремали. Через пару дней под лампой прикрепили рамку с фотографией, сделанную тоже тайком, но уже отцом. На ней – спящие мальчик и девочка, держащие в маленьких ручках наливные сокровища, надкусанные и с желтеющей мякотью. Эйдена проняла ностальгия. Тогда ему и сестре наказали следить за зубами, а потом это стало не важно – пропали наставления вместе с покладистым характером, и в той же неизвестности затерялись детские шалости и мечты.

Мечты… между пальцами стекали капли, падая на металл так же скоротечно, как исчезали цели и стремления. Для кого-то взросление – новый этап к свершению задумок, а для кого-то – внезапный груз ответственности. Эйден отказался от обоих вариантов: веселье для него никогда не заканчивалось.

Он приободрился, озарившись идеей, второпях закончил умываться и через минуту оказался у компьютера – перед тем, как заняться поисками, он смахнул брошенной утром футболкой пыль с монитора и повозился с Интернетом и прочими мелочами после долгого застоя.

Одна из социальных сетей приоткрыла подробности чужой личной жизни. Найти Кейси Уэлтиса, на удивление, оказалось плёвым делом – даже по одной фотографии со спины. Почти пустой профиль, горстка друзей, среди которых значился Кевин Сарзи, и упоминание «Ту-К’ей» как основной род деятельности. «Скромновато, но оно и понятно» – подумал Эйден, сохраняя ссылку в закладках. Он, может, и поймал себя на мысли, что поведение выдаёт в нём начинающего сталкера… или ту девочку, любующуюся кумиром… но, главным образом, его захватила страсть – к голосу, прежде всего… «Да и выглядит он хорошо». Завидная честность к себе Эйдена не подводила, но смущала, если была замечена. Он снова вспомнил неловкую фразу после выступления дуэта.

«Дурак я» – выключив одним нажатием компьютер, Эйден прыгнул в домашнюю одежду и повалился на кровать. Поясница заныла в месте стянутого шрама. Уязвимую спину усыпали пинками, пока мышцы не перестали содрогаться… Эйден залез под футболку и слегка ощупал бугристую линию, прикидывая, насколько страшно выглядит шов. Кожа отозвалась покалыванием, но, по сравнению с пережитым вечером в Канерберге, эта реакция ничего не значила.

В алкогольной разрядке воспоминаний словно не существовало, только размытые блеклые образы, мешанина запахов и вкусов. Даже удары доходили скорее до мозга, не до тела, и встряхивали его в черепной коробке. Эйден улёгся поудобнее и перенёсся сознанием на две недели ранее, задумывая пробраться в чёрные дыры, вместо которых должны сформироваться люди, но видел лишь пустоту… или три силуэта… переулок слишком темный. Один неразборчивый голос, второй – тоже мужской. Забивали к земле двое. Алые вспышки мигали в глазах, горячая кровь бурлила по спине, по рукам, пару раз и лбу досталось. А третий человек? Наблюдал, сжимая в руках чужие вещи. Всё это относилось к воображению, додумкам разбитой хронологии, и Эйден не знал, можно ли доверять построенным по кускам событиям, если он едва помнил, как его уволокли из бара.

«Почему я вообще с ними вышел?».

В смутном потоке вопросов, он не заметил, как пролетел сон. Уснул – и вот проснулся, с красными полумесяцами от ногтей на извилинах ладони. Воздух пропах потом и пылью, и Эйден, распахнув окно, жадно глотнул утреннюю свежесть. Извилистые волны тёплого рассвета разгоняли звёзды, длинные тени тянулись по сонной траве и ровному песку, окутывали пустые тропы. Виднелось и само море: безмятежное, с жёлтыми переливами и редкой пеной на глади. Непривычный покой, от которого Эйден стремился сбежать.

Однако, сейчас он сосредоточился на предстоящей пробежке: немного привёл себя в порядок, выдавил на место вывиха подходящую мазь с ментоловой отдушкой, съел последний банан в холодильнике и коротал время в телефоне. Андреа проснулась, когда брат уже закрывал входную дверь. Эйден заткнул плеер в карман и неспешно побежал вниз по склону, навстречу бризу. На полпути к песчаному пляжу он обвязал куртку вокруг пояса, оголив руки с отпечатками недавних приключений в виде заживающих побоев. Электронный бит в ушах кричал, заглушая звуки природы. «Магнолия», подмигнув бликом на затемнённых стёклах, осталась позади.

Выбрав дорогу поближе к тротуару, Эйден почти бесшумно преодолевал метр за метром. Дугообразная береговая линия привела к более оживлённому месту, где утром уже веселились компании, работали городские заведения и лавки. Издалека виднелись молодые ребята – загорелые докрасна, в купальниках, с коктейлями; слышался задорный смех и звон бокалов. Эйден снизил темп и развернулся, заново включая затихший плейлист, как резко его пошатнуло набок. В открытых глазах не небо, а темнота, ватные ноги словно в дюны провалились. Эйден со сбившимся дыханием осел на колени, к горлу подкатила тошнота, но вышел сдавленный хрип. Пальцами ощупывалось что-то, что должно быть песком. Его клонило во все стороны, и стороны слились в нечто вакуумное. Он успел только рывком вынуть наушники, и после этого волна страха накрыла его и повалила в никуда.



Глава 4

Момент пребывания в бездне казался одновременно долгим и ничтожно коротким. Тьма улетучилась, а сознание включилось от тяжёлых ударов, будто дюжина шариков с водой разом плюхнулась на глаза, скулы и кадык, пробираясь даже к сухому нёбу. Зажмурившись, Эйден, всё ещё с чувством дурноты, представил, что его сунули под водопад. Или что-то подобное. Холодные струи больно хлестали по коже, пока не удалось с большими усилиями дёрнуть онемевшей рукой и перекинуть её, ограждаясь от атаки. Судорожно отдышавшись и откашлявшись, он приоткрыл глаза. Ожидая увидеть какую-нибудь миловидную девушку, Эйден прищурился, выискивая черты лица в расплывчатом пятне.

– Как ты?

«О, какой хорошенький голос» – Эйден улыбнулся этой мысли и тому, кто навис над ним. Солнечные зайчики, отскакивающие от стеклянной бутылки, пробежались по изящным контурам, по густым волосам. Маленькая, но неожиданно сильная ладонь оказалась на спине Эйдена, помогая сесть. Лица собеседников оказались на одном уровне, когда человек присел, обхватив колени и глядя в ответ. Тощая фигура в широкой и тонкой одежде принадлежала не девушке.

Сфокусировавшись, Эйден узнал Кейси, и это оказалось ещё неожиданнее.

– Я… да, более-менее, – прошептал Эйден, удивлённый встречей. – Как ты меня тут нашёл?

– Я не искал, – тихо ответил юноша. – Мой дом неподалёку. Вышел сюда, чтобы пойти в кафе, и заметил тебя. Ты в обморок упал.

– Серьёзно? – не до конца понимая, почему организму захотелось вздремнуть после первого забега, Эйден уставился вдаль. – Супер.

Кейси осмотрел знакомого, остановившись на крепких руках, изувеченных старыми синяками.

– Ты не похож на боксёра.

– Я и не… – Эйден осёкся, увидев, на что именно обратил внимание Кейси. – А, это… ничего серьёзного.

Но Кейси озадаченно нахмурился, очевидно, не веря сказанному. Эйден надеялся, что тот не будет углубляться в допрос, и даже готовился к грубому ответу, чтобы умерить чужое любопытство.

– Ладно, – Кейси улыбнулся.

– Да?

– Ты же сказал – ничего серьёзного.

«Вот это понимание… наверное» – Эйден медленно встал на ноги, отряхиваясь, высыпая песок из карманов и штанин. Он покосился на Кейси и снова «удачно» поймал внимательный взгляд ясных карих глаз. Молча глядя друг на друга, Кейси игриво склонил голову набок, а Эйден, поджав губы, первый прервал их зрительный контакт. Навязчивое напряжение хотелось заткнуть равнодушием или хотя бы чем-то менее интимным, и любование перешло в повседневную болтовню.

– У вас ведь сейчас каникулы в школе?

– Угу, – кивнул Кейси, поравнявшись с Эйденом. – Последний учебный год – и свободны.

– Будешь куда-нибудь поступать?

– Пока не знаю. – Кейси покосился на море. – Я хочу заниматься музыкой дальше, но не уверен, что получится.

Предчувствуя вопрос, он сразу продолжил:

– Сейчас очень много разных музыкантов. Пробиться будет сложно. – Он сделал паузу. – Наверное, лучше иметь обычную работу, чем надеяться на то, что однажды твои таланты заметят миллионы.

– Глупости, – буркнул Эйден, ощутив укол совести: он-то не получил профессию, и сразу же после школы его понесло на волю.

– А ты где работаешь? Или учишься? – полюбопытствовал Кейси.

– Ни то, ни другое, – Эйден замешкался. – Слушай, ты хорошо поёшь и играешь…

– Спасибо!

– …так что попробуй сначала так, как хочешь, а потом уже думай, правильно ты поступил или нет.

Юноша промолчал и лишь радостно улыбнулся. Эйден отвернулся – в нём поднялось странное воодушевление. На пути им никто из знакомых не попался, хотя Кейси периодически оборачивался, надеясь кого-то встретить. Скоро перед ними оказалась «Магнолия» – свет приветливо поблёскивал, приоткрытые окна впускали морскую свежесть.

– У нас сегодня будет выступление, – крикнул Кейси Эйдену, шедшему по восходящей тропе. – Приходи.

Не дождавшись ответа, он скрылся за дверью кафе.

***

Эйден не торопясь вернулся домой. Его одежда под утренним солнцем подсушилась и отправилась в стиральную машинку. Судя по отсутствующим сандалиям, Андреа уже ушла, и Эйден, рухнув на диван, почувствовал облегчение – пальцами он пробежал по остаткам ударов на руках, надеясь, что скоро они исчезнут. Как раз в этот момент телефон на столе завибрировал.

– Кто это с утра звонит? – удивился Эйден, с сомнением глядя на незнакомый номер. Он поднёс трубку к уху: – Алло?

– Врач-хирург Шейла Ливенделл, центральная больница Канерберга. Как вы себя чувствуете, мистер Халдер?

– А, здравствуйте! – воскликнул Эйден от неожиданности. – Я в порядке… в целом. Поясница немного побаливает, и синяки всё ещё не сошли.

– Вы сможете приехать на контрольное обследование… – голос прервался перелистыванием бумаги, – скажем, в пятницу после полудня?

– Ну… – занервничал Эйден. – А в Лоушере меня не могут обследовать? Канерберг далековат, всё-таки…

– Что ж, тогда я могу приехать лично на дом.

«Только врачей мне тут не хватало!» – поперхнулся мыслью Эйден и с нескрываемым разочарованием согласился приехать в назначенный день. Больницы – не излюбленное место, но сложность заключалась и в скрытии поездки от сестры и прочих любопытных глаз, которые могли бы выдать его секрет.

Кроме того, кошелёк заметно исхудал, и лишние траты сейчас совсем некстати. Эйден расхаживал по залу, пытаясь прикинуть новую порцию лжи, и ловил себя на мысли, что проще уж всё рассказать и спокойно жить дальше. Но перспектива попасть под вес нотаций, а то и гневной тирады, тут же приводила в чувства, подкидывая новые идеи. Эйден открещивался от слабостей, среди которых числилось признание собственной неправоты.

Он не скажет Андреа настоящую причину, и пойдёт ради этого на любую уловку.

***

До вечера Эйден провёл за компьютером. Он не прикоснулся к еде (к собственному изумлению) и пошёл в «Магнолию» с пустым желудком, надеясь, что Ленни приготовит какой-нибудь ромашковый чай для беспокойной головы. Поправив рукава кофты уже перед самым входом, Эйден, стараясь не привлекать внимание, зашёл в кафе.

Впрочем, на него никто и не глянул. По сравнению со вчерашним вечером, сегодня собралось намного больше народу. Почти все столы оказались заняты, парочка официанток работала не покладая рук, а Ленни оживлённо беседовал со студентами за стойкой. На сцене за музыкальными инструментами сидели Кейси и Кевин – они о чём-то переговаривались, но в зале стоял такой шум из голосов и звона посуды, что их беседа слилась в общий поток беспорядочных звуков. Эйден предпочёл ни с кем не здороваться – он протиснулся между рядами и сел в самом углу, случайно задев плечом компанию молодых людей. Он коротко извинился, и обратившиеся к нему лицо побледнело. Или ему так только показалось в слабом свете ламп?

Эйден поймал прищуренный тёмный взгляд и, поспешил прервать контакт. «Я же извинился» – подумал он, отвлёкшись на морскую пену, пропитывающую берег, и надеясь, что ребята окажутся необидчивыми.

Повернув голову, он с облегчением заметил, что гостей заняла беседа, и сам предпочёл отвлечься. «Неужто реклама от Андреа сработала?» – рассуждал Эйден, осматривая толпу. Он отметил, что почти все присутствующие – подростки или чуть старше. Можно подумать, что в кафе устроили школьный концерт, и прикинул, какое волнение чувствует Кейси.

В лёгком полумраке и издалека Эйден только его лицо разглядел – взволнованное, но счастливое. Наконец, Кевин отбил ритм, и зал чуть притих под грохотом барабанов. Десятки глаз обратились к двум музыкантам. Кейси отвесил неловкий поклон и, смущённо поблагодарив слушателей за визит, провёл пальцами по струнам.

Полилась знакомая вчерашняя музыка – бодрая, со звонкими переплетающимися голосами. Эйден прирос к стулу, зачарованно наблюдая, как Кейси с жаром вытягивал каждую ноту. Парень, сидевший перед ним, достал из сумки телефон и, похоже, стал снимать на камеру выступление. Он и его знакомые выглядели достаточно спокойно по сравнению с остальными. Молодые парни и девушки в едва прикрывающих тело нарядах без капли стеснения отплясывали: кто-то скромно дрыгал ногами и руками за столом, а кто-то вскочил с места, умудряясь не задевать бокалы локтями, танцуя так бурно, что на раскрасневшихся лицах проступал пот – и это при работающем кондиционере.

Эйден снова почувствовал атмосферу клубов, в которых он подолгу забывался, отдаваясь танцу и партнёру, которого удавалось зацепить крепким угощением. Завистливо поглядывая на пышущих энергией людей, он мысленно вернулся к воспоминаниям из Греции.

Песни беспрерывно сменялись, некоторые из них звучали для Эйдена новинкой. Всеобщий смех стал вдруг неразборчивым. Эйден облокотился на стол – лёгкая усталость легла на голод, и даже среди возбуждённых гостей он чувствовал, как дремота застилает глаза. «Прикрою на минутку» – он держался за эту мысль, но недолго… Приятная темнота после бешеных танцевальных движений тут и там, прохладный ветерок задувал под воротник, – и в итоге Эйден, мягко уронив голову на руку, не смог противиться сну.

…Пропала музыка. Пропало кафе. Эйден пришёл к морю, но вокруг – никого. Никаких звуков, кроме собственного спокойного дыхания. И, к его изумлению, берег простирался на сотни метров дальше, уходя в пустынный город – ни домов, ни травы, ни дорог. Он потупился и заметил у ног чемодан. Даже не открывая его, чувствовался вес груза. Утопая кроссовками в песке, Эйден, наконец, с нетерпением стянул их с себя и побрёл вдоль воды босиком, ища знакомую фигуру в ночи. Он знал, что в конце пути его ждут, и ускорил шаг, как вдруг краем глаза заметил поднявшуюся волну – да так резко, что Эйден от шока молча и бездвижно уставился на стремительно несущуюся к нему морскую стену. «Такого не бывает!» – паника охватила его. Цунами? В Лоушере, где волны даже в шторм умеренно покачивались, но никогда не поднимались высоко.

– Эйден, – голос прозвучал под ухом, но вокруг – никого. И, когда вода мощным ударом накрыла пляж, сон прервался.

Окружение очертилось знакомыми линиями – кафе, люди, дрожащие колонки. Только на сцене стояла незнакомка и напевала лиричную песню, под которую медленно кружились парочки. Гостей в зале прибавилось.

– Эйден, – отчётливый шёпот окончательно развеял сон. Над ним склонилась девушка. И лицо её Эйден смутно узнал, пробравшись в дальние уголки памяти.

– Деби?..

Эйден чуть привстал и почувствовал скользящее нечто со спины. Деби ловко подхватила кофту и всучила её в руки Эйдена.

– Ты почему спишь? – её милый голос, подумал Эйден, способен убаюкать, и он выпрямился.

– Задремал чуток. А ты тут откуда? – с чувством поинтересовался он, разглядывая знакомую. Он старался придать голосу мягкость – всё-таки, она помогла ему выбраться из Канерберга, пусть поначалу он и отнёсся к ней с насторожённостью.

– Услышала про концерт Энни, – Деби кивнула в сторону одиноко выступающей на сцене девушки. – Думаю, тут многие ради неё пришли. Ну, и ещё я тут по кое-какому делу…

Эйден огляделся, ища глазами Кейси.

– Не хочешь поболтать? Могу заказать нам что-нибудь вкусное. Кофе? Сразу взбодришься!

– Да, конечно, – пробормотал он, не вслушавшись полностью в слова собеседницы. Деби положила рюкзак на рядом стоявший стул, как бы заняв место, и радостно поскакала к стойке. Её хвостики, обвязанные неоновыми лентами, скрылись за танцующими ребятами. Эйден нахмурился – он, в общем-то, предпочёл бы оказаться дома, предаться спокойствию и тишине. Но, дёрнув голову в сторону, его сознание мигом пробудилось – на побережье стояла маленькая фигурка, в которой узнавался худой Кейси с причёской каре. Стоящий спиной и в темноте, но это был он – в компании каких-то парней. Эйден подскочил, зажав в руке кофту, и ринулся из «Магнолии».

«Кто это с ним?» – мысли о том, что у Кейси возникли проблемы, придали сил, и очень скоро размытые пятна приобрели знакомые контуры. Вместе с юношей, обернувшимся на звук, стоял его друг Кевин, а также ещё двое молодых людей в пухлых куртках – те, кто огородился от весёлого настроения в кафе и сидел в конце зала. Расстояние сократилось. Один из парней, прищурившись от света телефонного экрана (именно он записывал видео), кинул беглый взгляд на приблизившегося Эйдена.

– Пошли, Кев… – устало пробормотал он.

– Увидимся, Кейси, – Кевин приобнял друга и ушёл в сопровождении.

– Кто они? – тихо спросил Эйден, всё ещё разглядывая удаляющиеся спины и стараясь выровнять дыхание после внезапной пробежки.

– Нолан, старший брат Кевина, – без тени улыбки ответил Кейси, поёжившись, – и его школьный приятель Гербен. Пришли посмотреть на выступление.

– Это же хорошо. Я видел, как Нолан записывал вас, – улыбнулся Эйден, но, обернувшись, с удивлением поймал тревогу на лице Кейси и понизил тон. – Или это плохо?

Кейси не то тряхнул головой, не то небрежно покачал ею; густые волосы, упавшие на лоб, он смахнул рукой и вернул прежнее таинственно-задумчивое выражение лица. Он отступил в сторону, скромно попрощавшись, но Эйден в два шага его опередил и протянул кофту.

– Холодно, – серьёзно сказал Эйден, и, не дождавшись реакции, сам накинул на юношу одежду.

Морской ветер лениво обдувал их. Кейси задумчиво посмотрел на руку Эйдена, до сих пор лежащую на плече, затем на шумное кафе, и не сдержал ухмылку.

– Эйден, – он, переведя взгляд, говорил медленно и так тихо, что слова почти заглушало шипение моря, – о чём ты сейчас думаешь?

– Я? – Эйден отдёрнул руки и сунул их в карманы.

– Это подкат? – улыбка Кейси стала ещё шире.

– Что?! – воскликнул Эйден, но тут же взял себя в руки. – Нет-нет, просто…

Он запнулся на полуслове. Действительно – зачем выбежал? К тому же, оставил Деби одну… «Как дурак – бросил всё. И ради чего?». Но Кейси прервал его размышления:

– Давай прогуляемся, – тонкий пальчик указал вглубь побережья, освещаемого россыпью звёзд и редкими фонарями. Именно по этой дороге они шли утром. Эйден не отказался.

Гуляли неспешно и молча, медленно волоча ноги по песчаным протоптанным путям. Кейси натянул кофту и спрятал в складках ладони, когда ветер зашумел протяжнее. Он наблюдал за колыхающимися волнами:

– Мне здесь нравится, – и остановился под падающим уличным светом. Взгляд его устремился к размытому горизонту.

– Да, неплохо, – кивнул Эйден, хотя пляжный пейзаж ему приелся настолько, что всё интересное прежде со временем наскучило. Но высказать это он не решился и лишь поджал губы.

– Мир такой большой.

Эйден кивнул, с любовью вспоминая путешествие в Европе, показавшее ему новые стороны жизни:

– Я летал в другие страны. Было здорово, – и, почувствовав пристальный взгляд, опустил голову. – Как только разберусь в Лоушере с делами, то снова уеду… надеюсь.

Кейси открыл рот, но слова остались невысказанными, и он вернулся к безмолвному разглядыванию сияющей ряби от белого шара в небе, погрузившись в себя. Эйден ещё немного постоял рядом, перебирая в голове темы для разговора. Он ощущал неприятную неловкость и напряжение где-то под рёбрами.

– Я домой, – наконец, Кейси улыбнулся. – Ты тоже иди и поешь.

– Угу, пока, – смущённо кинул на прощание Эйден, не заметив, как урчал его живот. – Увидимся ведь ещё, да?

Кейси помедлил.

– Да.

И Эйден поплёлся к себе, не понимая, откуда у него в горле застрял комок из спутанных эмоций. У «Магнолии» столкнулся с Андреа, и они, обоюдно согласившись отдохнуть от разговоров, молча добрались до дома и сразу же уснули. Спалось плохо – опять накрывало цунами – а днём Эйден предпочёл остаться дома до самого вечера, лишь бы не выползать на испепеляющую улицу. Жаркий день растопил последние холодные воспоминания.

Странная реакция Кейси будоражила воображение, а прогулка у моря вдруг показалась не такой уж и бессмысленной, как поначалу. Догадкой мелькнула тайна, витавшая в воздухе. В раздумьях и раскопках страницы Кейси в соцсети Эйден провёл день, перебиваясь закусками и остатками вина. Он так увлёкся, что не сразу услышал скрип входной двери.

Андреа вернулась из кафе раньше обычного, и вид у неё был на редкость удручённый.

– В чём дело? – спросил Эйден, когда та переступила порог дома.

– Кейси не пришёл.



Глава 5

Эйден поставил стакан с лимонадом на стол.

– С чего вдруг? – Он затаил дыхание, чувствуя, как леденеют пальцы.

Андреа жадно глотала сладковатый напиток в коротких паузах, хмурясь, нервно дёргая ногой.

– Не знаю. И Кевин не знает. Может, его расстроило, что посетители пришли не на его выступление…

– В смысле? – удивился Эйден, наливая лимонад для себя. – Я видел, сколько народу вчера было!

Андреа замялась, даже не пытаясь скрыть тревогу. Скинув по пути туфли и плюхнувшись на диван, она косо глянула на брата:

– А ты видел первые ряды?

– Нет, – потупился Эйден. – Совсем не видел.

– Понятно, – выдохнула Андреа и, перекинув ноги, легла на спину. – Те, кто сидел впереди, вели себя отвратительно. Они были равнодушны к концерту – нет, это точно было напускное равнодушие, – уточнила она, опередив попытки оправдать гостей. – Они смотрели на Кейси и Кевина и ухмылялись, представляешь?!

Эйден застыл.

– А потом, когда ребята собрались, пришла Энни. – Андреа поморщилась, будто она не человека встретила, а мерзкое насекомое размером с него. – Видел бы ты её в администраторской – такая стерва!

Эйден поперхнулся – Андреа выросла с внутренним стержнем и привитым достоинством, но не разбрасывалась оскорблениями, и её ругань означала только одно – что бы там ни произошло, это довело сестру до белого каления.

–Менеджер тоже индюк, – усталость и нервозность Андреа испарилась, их место занял неподдельный гнев. – Деньги, конечно, приличные заплатил, но его отношение ко мне и к мальчикам отвратительное!

– И ты думаешь, что из-за всего этого Кейси больше не хочет выступать?

– Я не знаю, что думать, – ответ прозвучал мягче, но голос по-прежнему дрожал. – Я надеюсь, что он в порядке… вся та толпа пришла к Энни, но я не писала, что на разогреве будет «Ту-К’ей». И всё же, – глаза Андреа слабо засияли, – кажется, некоторым понравился дуэт. Кое-кто даже взял автограф.

– Значит, всё не так плохо, – попробовал убедить её Эйден, присев на подлокотник дивана. – Они же совсем зелёные ещё.

– Ага.

– Кевин может как-нибудь связаться с Кейси? Они же друзья, типа, – и Андреа кивнула. – Жди новостей.

Эйден неловко, но ласково провёл рукой по шевелюре, раскиданной на обивке. Он надеялся, что родительский жест успокоит её. И Андреа выдохнула:

– Хорошо, что ты приехал.

Где-то в груди закололо.

– Поможешь мне завтра в кафе?

И Эйден, умерив гордыню, согласился.

***

На следующий день в «Магнолию» заглянул Кевин. Барабанная установка и гитара скрывались за занавесом – на этой неделе у «Ту-К’ей» выступления завершились – а значит, пришёл он с вестями, как полагала Андреа. Ленни предложил подростку безалкогольный мохито, и Кевин, выложив на стойку несколько купюр, беззаботно наслаждался напитком. Эйден взялся помочь с уборкой в зале и глядел на гостя, стоя с метёлкой в руке и совком, в котором постоянно накапливался горстями песок.

Андреа, видимо, услышала знакомый голос, и моментально вышла из администраторской.

– Всё нормально, – улыбнулся Кевин, поправив на носу очки. – Кейси просто приболел, но, говорит, скоро поправиться. На следующей неделе готов выступать.

Андреа согнулась, судорожно выдохнув; от мощного дуновения песчинки на полу покатились врассыпную. Эйден, однако, ощутил вину: а вдруг из-за прогулки разразило простудой? Может, стоило сразу же отправить Кейси домой… но, в попытках приглушить совесть, его оправданием стал возраст. «Ему не пять лет, сам решил, что делать. И это ведь он меня позвал» – выискивая мусор по углам, думал он.

На этом новости не закончились. Прохлаждаясь под кондиционером, Эйден, скинув перчатки, обратился к Кевину.

– А можешь ещё сказать Кейси, чтобы он не забыл вернуть кофту Андреа?

Удивлённая Андреа отвлеклась от записей, сидя рядом с Ленни.

– Моя кофта?

– Ну, ты же вчера меня ею укрыла. – Смущение всплыло на покрасневших щеках. – Когда я отрубился.

Брови Андреа поползли вверх.

– Я не… я вчера тебя даже не видела в зале. Народу – море! И дел было так много, что… – Её смешок сбил с толку. – Ты что-то напутал.

Кевин тоже замешкался, но в смятении кивнул в ответ на просьбу.

Эйден нахмурился – неужто заботу проявила Деби? Да, это было бы в её духе – сначала еда, потом поездка, а теперь и вот это… Он потёр лоб, снова словил беспокойство. «Я, получается, не просто бросил её, а ещё и одежду украл…» – вердикт и в мыслях звучал ужасно. Они не настолько хорошо знакомы, чтобы замять ситуацию пустяковым извинением. Но как её теперь найти?

Остаток дня Эйден провёл в паршивом настроении. Даже любимый коктейль на вкус стал пресным – и это с учётом двойных сливок и сахара.

– Иди домой, – хлопнув по плечу, смилостивилась Андреа. – Ты хорошо поработал.

Сумерки ещё не показались во все красе, когда Эйден добрался до домашнего компьютера. На завтрашнюю пятницу намечалась поездка в больницу Канерберга. Убедившись, что прежние маршруты работают, он перебросил информацию с картой на телефон, а затем курсор дрогнул над вкладкой соцсети, в которой днями ранее нашёлся профиль Кейси. Из любопытства, Эйден снова посетил её – ничего не изменилось, к счастью или сожалению…

«Может, редко заходит» – подумал Эйден и поплёлся в ванную, прихватив чистую одежду. После душа, стоя перед зеркалом, он заметил почти чистые руки – гематомы если и остались, то совсем бледные, а на загорелой коже их и подавно не разглядеть. Поясница тоже не ныла – хороший знак. Эйден направил маленькое зеркало на большое и осмотрел отражённый шрам. Тот, в целом, выглядел не так уж дурно: три-четыре сантиметра в длину, аккуратные и почти неприметные швы.

«Ливенделл, наверное, из-за него в первую очередь и вызвала» – сообразил Эйден и натянул пижаму. Сил на что-то ещё не осталось, и он, закинув в рот дольку апельсина, лёг под тонкое одеяло. Мягкая прохладная подушка обволакивала горячие щёки, и Эйден не заметил, как быстро уснул.

После бодрого пробуждения в ранний час, Эйден, выпроводив Андреа (и пережив её возмущения по поводу отлынивания от дел в кафе), собрал рюкзак и метнулся на автобусную станцию. Пятница встретила невыносимой жарой, и мучительнее всего было в спешке преодолевать бугристые тропы, надеясь успеть на нужный рейс, а пот с лица ручьём лился, не говоря уж о взмокшей спине. Старушка, обычно сидевшая за прилавком и метаюшая недовольный взгляд на всякого, кто казался ей чересчур шумным и не в меру пьяным, не появилась. Зато весёлая молодёжь разгуливала, наплевав на вероятность заработать солнечный удар и прочие неприятности; хотя с их пышущими здоровьем телами и не стоило лишний раз изводиться предупреждениями. Каникулы не вечны.

Добравшись до станции, неизменный вид которой ужасал старомодностью и ветхостью, Эйден поправил съехавшую кепку и стал выискивать нужный номер, расхаживая по стоянке. Людей на площадке сновало всего-ничего. Найдя автобус – такой же ветхий, как и всё вокруг, – он прыгнул в пустой салон и, шумно выдохнув, сел на свободное место – ноги плавились после утомительной прогулки под солнцем. Ехать ему до конечной, и он позволил себе поспать часок-другой, стараясь не обращать внимание на тяжесть в голове.

В дороге Эйден иногда просыпался от особенно резких скачков и пару минут сонно разглядывал виды природы сквозь натянутую на разбитое окно красную плёнку. Лоушер остался позади; долгое время светилась золотом пустынная местность, которую через пару километров сменили редкие кустарники. Преодолев горки, автобус оказался в густо заселённом деревьями месте, а чуть дальше, за склоном, в дымке поднявшегося песка возвышались современные для двадцать первого века дома. До первой остановки в Канерберге Эйден, насмотревшись на архитектуру попутного города, позволил себе подремать, отбросив воспоминания.

***

До центральной улицы рукой подать. Эйден оставил позади станцию и направлялся к транспортной остановке, откуда на трамвае планировал добраться до больницы. В городе своевольничала прохлада – редких пешеходов прятала густая зелень усаженных вдоль поребриков деревьев. Днём Канерберг выглядел чуть менее впечатляющим, но более тихим, и напоминал бы Лоушер, если бы не современные бутики и высокие строения, а также разветвлённая рельсами дорога. Послышался терпкий аромат – двери ближайшей кофейни гостеприимно открылись, и Эйден с большими усилиями заставил себя отвлечься на прилетевших птичек и пройти мимо. Но неожиданно его окликнули.

Эйден повернулся – из кофейни вышел Кейси, сжимая фирменный стакан.

– Я думал, ты в Лоушере, – нахмурился он, подойдя ближе и недоумевая, почему болеющего подростка не заперли дома.

– Да-а, я был там, – странным тоном протянул Кейси, сунув руку в карман. – Но на выходные приехал пожить сюда.

– У тебя тут родственники?

Кейси отвёл взгляд.

– Нет. Но если ты переживаешь за концерты в «Магнолии» – не беспокойся, я вернусь.

Что-то не так. Эйден заметил нервозность юноши, но расспрашивать времени не осталось – он торопился пройти обследование и вернуться в родной город. Однако Кейси подскочил к нему и с неприкрытым интересом спросил:

– А ты приехал гулять?

– Я по делам, – не сбавляя темп, бросил Эйден.

– А можно с тобой?

– Это скучные взрослые дела.

– Ты не намного старше меня, – прищурился Кейси. – Давай я угощу тебя этим, – он слегка взболтнул стакан, – но взамен мы пойдём вместе.

И в тот же момент Эйден заметил то, от чего у него дыхание спёрло, и он резко остановился. Кейси затормозил чуть позднее и, мгновенно заподозрив неладное, спрятал правую руку за спину.

– Что случилось? – тихий и тревожный вопрос скользнул холодом по пунцовым ушам.

Секунду-другую Кейси не отвечал – улыбка потухла, взгляд рассеянно бегал по серому, мерцающему в проблесках солнца асфальту.

– Если пойдём вместе, я расскажу.

***

«Хитрый малец» – подумал Эйден, стоя рядом с Кейси в трамвае у заднего окна. Любопытство заглушило упрямство, и вот молодые люди потихоньку приближались к больнице.

Эйден прижался губами к стакану, который, согласно обмену, достался ему. Мокачино с шоколадно-молочными нотками окончательно расслабил напряжённый мозг, позволив поделиться секретом.

– Только никому не говори, – добавил в конце короткого рассказа Эйден. Он не вдавался в подробности Канербергского приключения, обойдясь лаконичным «приехал-обокрали-подлечили».

Кейси распахнул широкие глаза, полные восхищения и страха:

– Андреа об этом знает?

– Тьфу, нет, конечно! – уязвлённый Эйден поёжился. – И не вздумай ей проболтаться. Тем более, я почти здоров, а с деньгами разберётся полиция… может, и возместит что-нибудь.

– Конечно, – понимающе кивнул Кейси. – Надеюсь, всё обойдётся.

– Так, а что с тобой приключилось?

Кейси глянул на проезжающие машины, обдумывая верные формулировки. Затем покосился на собеседника; в жалостливом выражении лица, побелевшим сильнее прежнего, читалось ничто иное, как: «Не подумай ничего плохого». Эйден, в общем-то, и не собирался упрекать или бросаться советами, что бы он ни услышал; хотя от встревоженного, почти напуганного взгляда и нежелания раскрывать личную историю, в груди затрепетало сочувствие.

– Это из-за мамы. – Кейси показательно, но легонько сдавил забинтованную ладонь.

– Как так?

– Она случайно, – пожал плечами Кейси. – Обычно она спокойная, но, видимо, опять с папой поссорилась, и… когда я пришёл с прогулки, её прорвало.

Эйден, привыкший заботиться только о себе, вдруг ощутил небывалую заинтересованность и созревший ворох вопросов.

– Я в ту ночь хотел пойти и лечь спать, но мама жутко взбесилась. Схватила за руку и начала кричать… о всяком… – Лицо перекосило от болезненных воспоминаний. – О Кевине и его семье, о моей школе, экзаменах и работе… я попытался вырваться, а хватка у неё крепкая. И, в общем, вывих.

– А что с твоим приятелем не так? – забыв о скромности, спросил Эйден. Он чуть было не пропустил нужную остановку и, не дождавшись ответа, подтолкнул на выход Кейси, а затем сам спрыгнул со ступеней на асфальт, ориентируясь, в какую сторону идти дальше. – Кевин, вроде, нормальный пацан.

– Нормальный, – поддакнул Кейси, шагая нога в ногу. – Но маме его семья не нравится. Но это глупости – я встречался с семьёй Сарзи, и они хорошо меня приняли. Моя мама, конечно, не знает, что я к ним в гости ходил. Ненадолго. Просто Кевин хотел похвастаться подарком.

– Да, странно, – призадумался Эйден, ускоряя шаг к крыльцу больницы. – Может, какие-то личные претензии?

На это Кейси не ответил. Подойдя к дверям здания, он выхватил стакан, допил одним глотком остатки и выкинул его в мусорную урну.

– Ты что, со мной пойдёшь? – удивился Эйден, обернувшись к юноше, юркнувшего следом в вестибюль.

Кейси захлопал ресницами, словно не ожидал брошенной претензии.

– Ладно. – Он сел на свободную скамью около кулера. – Я тут подожду.

Эйден надумал возразить, но, глянув на циферблат настенных часов, оставил мальчика одного, быстро завернул за угол и почти бежал по знакомому белому коридору, невольно прислушиваясь к приглушённым голосам. У кабинета мисс Ливенделл Эйден чуть не налетел на Скотта Викрида и, в знак приветствия, поймал презренный взгляд. «Что ж он так взъелся на меня?».

– Заходите. Оба, – донёсся женский голос.

Неохотно, Эйден пропустил настойчивого Скотта первым, и, ещё не успев попасть в комнату, услышал тихое ругательство. Мисс Ливенделл, ссутулившись над ворохом медицинских карточек, выглядела измученной – нависшие веки и метки бессонницы, волосы уложены наспех. В её сплетённых пальцах нервно подрагивала ручка.

– Я принёс квитанции, – первым заговорил полицейский, положив на стол тонкую пачку бумаг со свежими печатями.

– Ложитесь на кушетку, мистер Халдер, – обратилась она к Эйдену и даже не поинтересовалась принесёнными документами.

Скотт, видимо, понял намёк и оставил врача и пациента наедине, а мисс Ливенделл, вызвав по стационарному телефону ассистента, за четверть часа справилась с удалением швов и наложением повязки.

– Шрам хорошо затягивается. Думаю, со временем он будет почти незаметен. – Вернувшись в кресло, она мельком прочитала принесённый документ. – А ещё все операции оплачены Канербергским отделом полиции.

– Здорово! – отозвался Эйден, впопыхах одеваясь. «Не придётся в долги влезать…».

– Здесь нужно расписаться.

Доведя последнюю чёрточку, Эйден осторожно спросил:

– Может, мне задержаться?.. – и покосился на дверь.

– Не стоит, – мягко (насколько это возможно) улыбнулась мисс Ливенделл.

Эйдена охватили сомнения – ему, непривыкшему к заботе, пусть и отчасти профессиональной, хотелось как-нибудь помочь; даже не зная деталей конфликта, у него не было сомнений в том, что после того, как он покинет больницу, забот у врача только прибавится. Дёрнув ручку, он рывком выпал из кабинета, и, победно двигаясь на выход, хмыкнул – Скотт не уберёг излишне любопытное, прижатое к двери ухо.

В вестибюле народу прибавилось, а знакомая тёмная макушка пропала. «Наверное, ему надоело ждать» – со странным разочарованием подумал Эйден и вышел на свежий воздух. Проходя мимо зелёных клумб, он оглянулся…

И вот нашлась пропажа – Кейси, запыхавшись, настиг Эйдена.

– Прости, – выпалил он, согнувшись и держась за колени. Спина вздымалась от тяжёлого дыхания.

– Кросс по коридорам устроил?

– Меня утащили, – выпрямляясь, застонал Кейси. – Тут, оказывается, мамина подруга работает. Еле сбежал оттуда… она, наверное, и маме моей позвонит.

– А что, тебе нельзя из Лоушера выезжать? – удивился Эйден, потихоньку выбираясь на улицу.

– В одиночку – вряд ли… но я не спрашивал. Просто я сказал, что иду гулять, а куда именно – об этом ни слова.

– Так скажи ей, что был с другом, – без раздумий предложил Эйден, перейдя улицу. – Ну, пока.

Он шагнул в сторону, когда Кейси резко встал перед ним. Минутное замешательство и гляделки прервал юноша:

– Раз ты мне друг, так пошли гулять, – увидев непонимание, он торопливо добавил. – Сам же сказал. Или куда-то торопишься?

– Нет, вроде, – Эйден дёрнулся, убрал волосы со лба, пытаясь совладать с нахлынувшим смущением. До него только сейчас дошёл смысл сказанного: – Но, вообще-то, мне не на что шиковать…

Стыдливое признание не показалось Кейси преградой или причиной, по которой можно было бы отменить предстоящее веселье. Он здоровой рукой цепко взялся за локоть Эйдена и потащил в противоположную сторону, прямо вглубь города. Вскоре больница осталась позади деревьев, а впереди раскинулись красивые здания с заманивающими рекламными щитами и пёстрые вывески с едой и подмигивающими моделями; солнечное настроение обволакивало каждый уголок города и его жителей. Слишком соблазнительно, и Эйден, выдернув себя из глубины пьянящих картин памяти, попытался прикинуться человеком разумным.

– Нет, я серьёзно, у меня Саха́ра в кошельке, так что домой – и прямо сейчас…

– Да брось! – хихикнул Кейси, бегло осматривая витрины и постеры. – Я за тебя заплачу.

– А, так ты подкупить решил? – иронично заметил Эйден, надеясь, что сможет вразумить собеседника; неприятные воспоминания промелькнули так ярко и быстро, что душу скрутило отвращением.

– Тебе это знакомо?

Канатик нерв будто разорвался. Эйдена обожгло старой болью. Он выдернул руку, уставившись на Кейси взглядом, от которого тот со страхом попятился.

– Я не… прости, я не подумал… – от недавней уверенности и следа не осталось. В тени юношеское лицо казалось мертвенно-бледным, только красные губы безмолвно двигались и с них слетало горячее дыхание.

«Терпение, терпение» – суетились мысли, усмиряя вспыхнувшую агрессию. Эйден потёр переносицу, жмурясь, отталкиваясь мысленно от того, что только что напугало и Кейси, и его самого.

– Не извиняйся, – пробормотал он, пытаясь расслабиться и вернуть прежний настрой. – Мне просто показалось, что…

«…что ты хочешь купить мою дружбу» – но конец фразы не прозвучал. Школьные годы всплывали в кошмарах: люди, которых Эйден хотел считать друзьями, уходили быстро и без оглядки, несмотря на подарки, которыми их засыпал одноклассник. Кейси в этот острый момент словно живое напоминание о глупости и расточительности, которые так ненавидел в себе Эйден. Злость понемногу рассеивалась, когда он снова посмотрел на перепуганного Кейси.

– Это ведь твои сбережения, не стоит на кого попало их тратить…

– Мне так не кажется, – аккуратно высказался Кейси и судорожно выдохнул. – Я правда хочу побыть с тобой…

Сердце ёкнуло. «Нет-нет, идиот, он о другом говорит ведь» – Эйден замер, не в силах выдать внятный ответ, и потому молчал; не хватало им ещё одного недопонимания…

– …и я даже не думал ставить тебя в неловкое положение. Хорошо ведь провести время не в одиночестве, да?.. Если я тебя обидел, то… прости. – Кейси выглядел на редкость подавленным. – М-можешь считать, что я угощаю… мне от тебя ничего не нужно.

– Ладно-ладно, – Эйден костяшками тёр переносицу, словно массируя напряжённые линии вен. – Извини, что вспылил. Так… куда пойдём?



Глава 6

Первым местом прогулки стал торговый центр – большая окружённая площадка с десятками вывесок с неоновыми рамками, внутри которой с годами выстраивали новые этажи и коридоры. Минимум зелени – максимум зазывающих постеров с акциями. Некоторые магазины зазывали манящими запахами; парфюмерные источали смесь сладких ароматов, а из кондитерских пахло тягучим горячим тестом и топлёным сахаром. Иногда Кейси останавливался посмотреть витрины – его особенно интересовали диски на игровые приставки, комнатки с музыкальным оборудованием и цветочные царства. Эйден признавал любовь к покупкам, но подобные торговые точки, в которых некоторые люди проводят весь день, не нашли отклик в его душе. И только присутствие Кейси сглаживало впечатления; на него посмотришь – и прогулка по однотипным этажам уже не кажется скучной. Тот иногда делился интересными фактами – не так, словно пытался поучать или хвастался эрудированностью, а умело расставляя акценты на тех вещах, на которых задерживался взгляд Эйдена.

– Что закажешь?

Эйден моргнул. Он стоял у автомата фуд-корта. «Точно, мы же поесть хотели».

– На твой выбор.

– Ладно, – пожал плечами Кейси, водя пальцем по сенсорному монитору и кидая закуски в ячейку корзины. – Возьму ещё зелёный чай… или воду?

– Что хочешь, – ответил Эйден. Его заинтересовала родинка на затылке юноши.

Выждав заказ и получив пакеты, ребята прорвались к выходу, а Эйден никак не мог избавиться от ощущения, что в животе у него застрял воздушный шар, поднимающий всё внутри куда-то вверх. Особенно сердце внезапно заторопилось – отбивало ритм покруче любых барабанов. Иногда, из-за столкновений с торопящимися посетителями, Кейси и Эйден оказывались слишком близко друг к другу, касаясь плечами или бёдрами. И обычно такие случайные моменты равнодушно забывались, но сейчас они вспыхивали… нет, не раздражением или неприязнью, а чем-то таким, от чего ладони потели и дыхание замирало.

Оказавшись под изогнувшимся деревом на скамье, Эйден вдохнул полной грудью. Свежесть, приятная городская тишина и запах листвы вытеснили странные мысли. На ветвях щебетали лазоревки. Эйден закинул голову и впервые увидел птиц так близко – раньше он не обращал внимание на обыденные вещи, но сейчас он видел в них очарование и покой.

***

Тортильи с курицей оттянули животики парней, и Эйден был бы не против вздремнуть в тёплой тени. Но Кейси, тоже подуставший, повёл в безлюдные закоулки, сверяясь с картой. Повеяло прохладной каменных строений. В жилых кварталах, расположенных вблизи широких улиц, время словно замерло – ни музыки, ни громкого смеха.

– Мы где?

– М-м-м, погоди, – не отрываясь от телефона, прошептал Кейси. – Нам сюда.

Вдвоём они вышли в старый район – их окружало больше обветшалых зданий, но горожан столпилось ничуть не меньше. Солнце над крышами медленно скрывалось.

– Вот оно! – улыбнулся Кейси, махнув рукой на выцветшую вывеску.

«Зоопарк»

.

Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь


Следующая страница

Ваши комментарии
к роману Дом гардений - Л. Д. Йемстори


Комментарии к роману "Дом гардений - Л. Д. Йемстори" отсутствуют


Ваше имя


Комментарий


Введите сумму чисел с картинки


Партнеры