Разделы библиотеки
Весло невесты. Побег второй, провинциальный. «Уйти, чтобы…» - Лина Дорош - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Весло невесты. Побег второй, провинциальный. «Уйти, чтобы…» - Лина Дорош - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Дорош Лина
Весло невесты. Побег второй, провинциальный. «Уйти, чтобы…»
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Глава 2. Разведка боем
Шмелев – городок небольшой. Его размеры мне охарактеризовали так: «За сорок минут можно от края до края пройти». Здесь очень хорошо заметна граница: где город еще есть, а где его уже нет. Понять, когда заканчивается Москва или Питер, бывает очень сложно. Только указатели помогают сориентироваться, что ты за пределами столиц. Здесь всё просто: там, где города уже нет, его нет совсем. Поле какое-то. Потом виден лес. А потом, сильно дальше, на холме или за рекой, или еще дальше – маленькие домики с трубами. И окошки в них горят, как в старой песне: «Бьется в тесной печурке огонь. Пам-пам-пам. За окошком снега да снега. Пам-пам-пам. До тебя мне дойти нелегко…» Дальше в песне что-то про нежизнь, но я настолько эгоистична, по крайней мере сейчас, что как Джульетта не смогу. Жизнь для меня гораздо больше любви. Больше любви Джульетты и Ромео. Больше меня самой – во что верится пока с трудом. Вот так я чувствовала себя по приезде в город с четкими границами.
Кафешек оказалось мало. Еще одно удивительное наблюдение. Так мало, что совсем нет. В эту пору поесть – мы о вечере не самом позднем – только в ресторане. Меня пустили. В ресторан. В джинсах и кепке. И темных очках. Интересно, женщину во мне хоть заметили? Чтобы не расстраиваться, уточнять ни у кого не стала. Стала осматриваться и думать. В непривычных обстоятельствах начало и течение мыслительного процесса ощущается физически.
Очень похоже, что меня приняли за чужую, за приезжую. Вопрос: «Что не так?» Надо просто посмотреть вокруг… Ясно. Здесь женщины в это время года и в эту пору суток не носят таких волос, таких сумок, весь этот мой европейский «кэжуал» – здесь вообще ТАК не носят… никогда. Конечно, чтобы это понять, вовсе не обязательно было переться в ресторан. Даже лучше было бы этого избежать, потому что в Шмелеве в ресторан ходят нарядными. В столице в ресторан об эту пору надевают вечерние платья, а здесь надевают что-то невыносимо нарядное. В первый вечер эта разница видна очень. Если вы не понимаете, чем нарядное отличается от вечернего, то вы – счастливый человек. И не надо вам ничего узнавать об их различиях. Живете вы в столице или провинции – тоже не важно. Одинаково вам не надо об этом знать, потому что вы – одинаково счастливы. И не улучшайте конструкцию, как говорят.
Но! Всё-таки, про ресторан. В столице люди забыли, что бывают рестораны без рестораторов. Это хорошая форма амнезии, если амнезия бывает хорошей. В провинции можно изучать особенности ресторанного дела в России в период с после НЭПа и до перестройки. С научной точки зрения, можно собрать информацию бесценную. С житейской – особой приятности не найти, да и пользы, откровенно говоря, тоже.
В любом городе России, еще с советских времен есть ресторан. Есть статус города – есть ресторан. Насколько населенный пункт на самом деле город – не важно. Если наткнулись на ресторан, то можно с уверенностью говорить, что попали в город.
Кафешки я не нашла, но увидела вывеску со знакомым до боли словом «Ресторан». Поскольку он был единственный отдельно стоящий – не при вокзале и не при доме культуры – то лучше всего его позиционировало не имя, а назначение – ресторан. Над названием никто не задумывался. Зачем? «Ресторан» – само по себе имя собственное для шмелевцев. Это в столице всякие «Обломовы», а в Шмелеве всё строго, гордо и по делу – «Ресторан».
Интерьер зала концепта в себе не содержал. Он, как и название, отражал предназначение: столики со стульями, барная стойка с барными стульями, эстрада для музыкантов, арка на кухню и место для танцев. На столах были скатерти, наборы «соль-перец-салфетки» и пустые вазочки для цветов. И, конечно, между столиками чинно ходили официанты: молодой человек и две девушки. Девушки еще как-то иногда улыбались, а молодой человек играл неподдающегося. Он понимал, что является украшением и гордостью заведения, а потому старался не забывать о своем высоком предназначении и нести себя среди этих скатертей и пустых вазочек достойно, с высоко поднятой головой и серьезным выражением лица, чтобы клиенты не расслаблялись. Иногда он смотрел на себя в зеркало, оценивал: достаточно ли серьезно выражение его лица, – оставался доволен или добавлял серьезности. Делал он это не зря: ему всегда оставляли хорошие чаевые, в отличие от девушек. Девчонки тоже пытались время от времени серьезничать, но на их чаевых это сказывалось в сторону уменьшения, поэтому от экспериментов они отказались и ближе к счету начинали интенсивно улыбаться клиентам. Они всё время играли в одну и ту же игру: угадай, кто будет платить. Новенькие всегда проигрывали, а наработав стаж пару-тройку месяцев, начинали выигрывать. Просто все клиенты к этому моменту были изучены, как таблица умножения, равно как и даты активного отдыха шмелевцев в ресторане. Поэтому счет без наводящих вопросов приносили тому, кому надо, и получали свои законные чаевые. Не за улыбки, как думали они, а за понятливость, как объясняли своим дамам платежеспособные клиенты.
Я присела за свободный столик. Официанты на противоположном конце зала оперативно провели производственное совещание и делегировали к моему столику молодого человека. Заведение решило с гордо поднятой головой принять гостью в бейсболке. Гарсон чинно подошел и протянул мне меню.
– Добрый вечер, – интонации в его голосе не было.
– Добрый, – я сделала вид, что погрузилась в меню.
– Вы кого-то ожидаете? – гарсон начал разведывательную операцию, продолжая демонстрировать выправку по неотмененной команде «смирно».
– Как Вас зовут? – я предприняла молниеносную контратаку.
– Макс, а что? – контратака удалась – в его голосе прозвучал интерес.
– Отлично, Макс. Я буду ужинать одна, – закрыла меню и подняла глаза на Макса, – что Вы можете мне предложить из еды?
– Меню перед Вами, – он попытался вернуться в положение «смирно».
– Мне трудно читать – буквы не все еще знаю, – не отпуская его лица своими глазами, – так что Вы можете мне предложить?
– Желаете мясо, птицу, рыбу? – Максу хотелось свериться с зеркалом – достаточно ли «одето» его лицо, но он не мог выскользнуть из-под моего взгляда и нервничал.
– Рыбу, – ради победы в этой «схватке» я даже перестала моргать.
– Салат? – он слегка изогнулся вбок, думая, что таким образом сможет выскочить.
– Да, – мой взгляд спокойно говорил, что фиг проскочишь.
Первый раунд остался за мной, потому что он попросил внеочередной перерыв:
– Я понял, сейчас всё принесу, – Макс, не поднимая на меня глаз, рванул на кухню.
Начала играть музыка. Показалось, что людей в ресторане много, хотя из десяти столиков заняты были всего пять. Публика, как и говорила, нарядная – это про женщин. У мужчин другой дресс-код: в основном без галстуков и в большинстве своем без пиджаков. Главное требование местного дресс-кода к мужчинам – наличие денег. А вот как меня такую, по местным меркам «облезлую», пустили – загадка. Значит, большим городом прет за версту, а принадлежность к большому городу говорит о потенциальном наличии денег, что автоматически снимает проблему ненарядности и вопрос половой принадлежности.
Макс через минуту сервировал стол. Делал он это быстро и молча. Опять стремительно умчался на кухню, почти на ходу бросив:
– Минералку или напиток? – ухо как хобот слегка вытянулось, чтобы услышать ответ, только бы телу не задерживаться у столика.
– Минералку.
Еще через минуту на столе стояла бутылка минералки и бокал, а Макса опять стремительно не было. Еще через пять минут он принес салат и задержался на десять секунд:
– Это лучший салат из сегодняшнего меню.
– Спасибо, Макс, – медленно развернув салфетку, взялась за приборы. – Вы уже начинаете мне нравиться.
– Второе будет готово минут через тридцать. Сразу подавать?
– Сразу подавать – начинаете читать мои мысли.
Макс окончательно понял, что, будучи снобом, он ничего на мне не заработает и начал избавляться от «маски величия».
– Долго планируете здесь пробыть?
«Вот и заговорил как нормальный человек», – промелькнуло в голове.
– Еще минут десять, Макс, и мы в Вас влюбимся.
– Вы – это кто? – он уже не удирал от стола как ошпаренный.
– Забавно, а «влюбимся» Вас не смущает?
– Я ж не президент, мы не на моей пресс-конференции, и Вы не из Владивостока, чтобы я засмущался. Надеюсь.
– На что?
– Что Вы не из Владивостока.
Скорость его адаптации к меняющимся обстоятельствам меня поразила.
– Отличный ответ. Так вот, если вино не разбавлять, то минут через десять нас будет уже двое. Мне очень нужна компания, Макс – не разбавляйте вино, плиз. Просто посчитайте за два бокала, а принесите один бокал вина и один стакан воды, не смешивая.
– Не понимаю, о чем Вы.
– Вот и прекрасно. Значит, договорились: бокал белого вина, а вода у меня уже есть.
Салат был почти съеден, когда опять заиграла музыка. Медленная и громко. Какая именно звучала песня, я не отразила. Расслабилась. Точно, что пел Челентано. Вдруг почувствовала, что на меня кто-то смотрит. Внимательно смотрит. И взгляд этот начинает приближаться. Подошел довольно молодой и слегка подшофе человек.
– Разрешите на танец? – сказано было бодро.
Формального повода для отказа не нашлось. То, что свитер на нем никакой, штаны – барахло, а ботинки, блин… Простите, но комментировать дальше не буду, потому как это еще по инерции автоматически включается внутренний калькулятор.
– С удовольствием, – салфетка легла на стол.
И тишина. В смысле, разговор прекратился с началом танца. Музыка звучала хорошая – Челентано явно старался. «Танцует он не очень, не Челентано, мышцы как струны натянуты», – внутри молчать я не могла, поэтому паузу заполняла разговором с самой собой.
– Вы ждете кого-то? – вопрос прозвучал на пике мышечного напряжения моего партнера.
Про себя я успела только задать вопрос: «Имеет ли смысл врать?» Обдумать ответ не успела, потому что затягивать такое мышечное напряжение рядом с собой – просто опасно.
– Нет.
Ему сразу стало легче. И моей руке тоже.
– А зачем тогда здесь? – в его голосе неожиданно прозвучала нотка вызова.
Так обычно и бывает: мужчина хочет, чтобы женщина была свободна, а узнав, что она свободна, сразу начинает задаваться вопросом «почему». Искать причину-изъян, настораживаться и подозревать. Я уже начала жалеть, что сказала правду. Надо было его расслабить через разочарование.
– Ужинаю, – решила не дразнить зверя и дать нейтральный ответ.
– В ресторане?! – кроме удивления в его голосе послышалось еще и разочарование, причем сильное.
– А что, разве сюда с иной целью приходят? – в моем голосе проскользнуло легкое раздражение. Я начала поглядывать – не несут ли мою рыбу.
– Ну, точно не ужинать, – кавалер даже и не думал замечать изменения в моем голосе. Он упивался несуразностью, как ему казалось, моих ответов.
– А зачем? – степень моего раздражения была усилена с квадрата до куба.
– Отметить, если повод есть, или сняться, – он будто рассуждал сам с собой, потом случайно посмотрел на меня и «запнулся» о мой взгляд. «Запнулся» так, что мысленно протер брюхом на скорости пол и врезался башкой в барную стойку, – извините, конечно, я не Вас имел в виду, в смысле, хотел сказать – познакомиться. Вы извините, пожалуйста.
Я настолько обалдела, что даже не прервала танец, а продолжала механически двигаться под музыку.
– Спасибо за предупреждение, что здесь есть не принято, – хотела еще добавить «пару ласковых», но почему-то решила его не добивать и даже не долбить больше и почти миролюбиво продолжила, – своим поводом поделитесь.
– Получка у нас на комбинате, – он расплылся в широкой бесхитростной улыбке, как мальчик на утреннике.
Удивительно, какое действие оказывает на него слово «комбинат» – как рукой сняло все его подозрения. Жаль, что не знаю, кому подарить столь ценное наблюдение, самой-то мне оно, увы, без надобности.
– Потрясающий повод. Поздравляю, – уже очень хотелось к рыбе.
Слава Богу, музыка закончилась. Меня вернули столику. Рыбу еще не принесли. Кавалер удалился восвояси.
Иногда сильно жалею, что не курю. Вот сейчас бы эффектно так затянуться. Томно взглянуть. Сразу бы успокоилась. Не от сигареты, конечно. А от сознания того, как томно и красиво я затянулась. Так ведь не курю…
Рыба продолжала задерживаться. Опять предательски громко заиграла чудесная медленная песенка. Челентано был в ударе. И опять ко мне направился во всей своей красе фабричный герой. Мне определенно прет – ангажируют второй танец подряд. Я не поняла, почему не отказала и во второй раз. Лениво что-то ему объяснять. Или было-таки приятно пусть и такое, но внимание. Я уже решила, что сразила его. Чем сразила, не успела сообразить, но что сразила наповал – к гадалке не ходить. Опять мы проживали минуту молчания. Кавалер определенно испытывал трудности с началом разговора. Первая фраза давалась ему каким-то немыслимым мышечным напряжением. Опять руку мне сдавили, и очень хотелось, чтобы кавалер что-нибудь, наконец, изрек. И он выдал:
– От Вас так вкусно пахнет!
Вот и ответ – чем. Сразила… Смешно, конечно. Куда моему «кэжуалу» и зализанному хвосту против здешних бархата и локонов. И тут, на свой хребет, решила сострить:
– Спасибо. Это «Черутти 1881».
Кавалер мой напрягся, но не как обычно, в смысле перед первой фразой. Как-то по-другому напрягся. Неужели он в курсе, что эти духи уже давно вот так с гордостью не носят?
– Я же не спрашивал, сколько они стоят, – прозвучало испуганно и обиженно.
Я начала тихо смеяться. Тоже мне, продвинутый кавалер. Он, бедный, совсем перестал понимать, что происходит. Даже остановился. Я тоже больше не могла продолжать изображать танец.
– Духи так называются – «Черутти 1881». Извините. И спасибо за танец.
– А-а-а…
Что там было после длинного «а», слушать не стала и без провожатого дошла до своего столика. Макс тут же принес рыбу.
– Урод… – сказала сама себе тихо и без злости, но с остатками раздражения.
– Что Вы сказали? – Макс явно уловил нотки раздражения, но не понял, к чему они относились.
– Уроды, говорю, они такие, как Паша, – говорила я громко и внятно, в упор глядя на Макса, – только страшные. Рекламу помните?
– Нет, – Макс хихикнул.
– А я вдруг вспомнила, – глотнула вина, – хорошее вино, спасибо.
– Белое, как просили. Приятного аппетита, – Макс удалился, почему-то продолжая похихикивать.
Рыба была ничего, съедобная. Кофе тоже славный. Комбинатовский кавалер попытался еще раз за чем-то подкатить, но, наткнувшись на взгляд, получил нокаут и вернулся за свой столик. Пришлось попросить еще бокал вина и опять процитировать рекламу про «уродов и Пашу». Макс уже не хихикнул, а хохотнул.
– Что с Вами, молодой человек? Странно реагируете – извольте объясниться.
– Потом, пожалуйста, – Макс даже как-то засмущался, – это я так, потом, в общем.
Пришло насыщение, и потянуло в сон. Макс принес счет. Я положила денежку. Он протянул руку к папочке, но я сыграла на опережение и прижала папочку ладонью к столу.
– Нуте-с, молодой человек, извольте удовлетворить любопытство дамы: почему «уроды и Паша» Вас так смешат?
Макс опять хохотнул.
– Понимаете, меня на самом деле не Макс зовут, – неМакс улыбался.
– А как? – вопрос тупой, но я искренне в тот момент не догоняла, что к чему.
– Меня по правде Паша зовут, – экс-Макс заулыбался еще шире.
Я протянула ему папку с денежкой:
– Там без сдачи, – в тоне моем не было реакции на то, что неМакс только что сказал.
– Спасибо.
Я поманила его пальцем. Макс-Паша наклонился и услышал:
– И всё-таки я настаиваю: уроды – они такие, как Паша, только страшные, – дальше говорить было трудно, потому что невозможно бесконечно сдерживать смех.
Тихо похохатывая, мы распрощались с Максом-Пашей. Так у меня появился второй хороший знакомый в Шмелеве. Совсем не плохо для одного дня.
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры