Разделы библиотеки
Две жизни Лидии Бёрд - Джози Силвер - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Две жизни Лидии Бёрд - Джози Силвер - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Силвер Джози
Две жизни Лидии Бёрд
| Предыдущая страница | Следующая страница |
7 Страница
Воскресенье, 27 мая
Я сижу на полу в кухне, прижавшись вспотевшей спиной к буфету. В трясущейся руке зажат пузырек с пилюлями. Я случайно рассыпала их по кухонной стойке несколько минут назад, а потом ползала по полу, как наркоманка, стараясь подобрать, пока они не закатились в щели. Даже загнала занозу в указательный палец, но не обратила внимания на боль. Значение в те ужасающие секунды имело лишь одно: я должна убедиться, что все до единой пилюли на месте.
Я встречалась с Фредди последние шесть дней и была так измотана, как будто во сне бежала марафон. Держа маленький пузырек в дрожащей руке, я тупо осознаю, что так не может продолжаться. Это не просто физическая усталость; я была истощена душевно и эмоционально. Часы бодрствования превратились в периоды ожидания, полные нетерпения и предвкушения, приправленные болезненным страхом, что в следующий раз этого может не случиться и я никогда больше не окажусь в другом мире… Невозможно объяснить, каково это: быть там. В Национальной галерее, где мы с Элли побывали пару лет назад, есть австралийский пейзаж, написанный художником, чьего имени я не могу припомнить. Это не слишком известная картина, но что-то было особенное в чистоте красок и необычайно ярком свете, что привлекло мое внимание. И мой мир во сне находился именно там, в красках того холста; он был живым, и дерзким, и чарующим. И привязывал к себе.
Обхватываю голову руками. Я раздавлена – инцидент с пилюлями заставил осознать правду, пытавшуюся пробиться в сознание последние пару дней: надо мной нависла нешуточная опасность.
Каждый день после смерти Фредди становился новой вершиной, на которую нужно взобраться. Я никогда не была спортивной девушкой, но каким-то чудом по утрам находила в себе силы надеть воображаемые походные ботинки и снова начать это одинокое восхождение. Однако в последние дни я перестала их зашнуровывать – все казалось не имеющим значения. Я не смотрела под ноги, не думала о следующем повороте тропы, потому что все дороги вели меня к убежищу на вершине, где дожидался Фредди.
Но, как и все на свете, сделка требовала неизбежной платы. Осознание того, что ценой может оказаться мое психическое здоровье, просочилось в меня, как ледяная вода.
Я ведь уже почти отказалась от бодрствования и отгородилась от всех в своей обычной жизни. Вчера по телефону огрызнулась на маму, да и Элли обвинила меня в дерьмовом поведении, когда заглянула ко мне, чтобы рассказать о новой работе. Я с трудом удерживалась от откровенного хамства, и все потому, что могла думать лишь о розовой пилюле, ожидающей на кухонной стойке. Сестра ушла через несколько неловких минут, ссутулив плечи и упав духом, а я лишь проводила ее взглядом, слегка испуганная, но не желающая при этом окликнуть ее – зов розовой сирены оказался слишком громким, слишком настойчивым, чтобы игнорировать его. И это была настоящая проблема: я видела путь впереди и он был усыпан раздавленными чувствами родных. Отчуждение и опустошение росли по мере того, как я уходила все дальше и дальше от близких ради другого места, другого мира, ради Фредди.
Я поставила пузырек с пилюлями на пол рядом с собой. После нескольких мучительных, полных сомнения секунд отодвинула его подальше.
Может, принимать их по одной через день? Или раз в три дня? Раз в неделю? Я нахмурилась, припомнив, что в субботу проглотила сразу две, желая встречи с Фредди, как нетерпеливое дитя. И это встревожило сильнее. Мне перестало хватать дозы, чтобы уйти глубоко в мою вторую жизнь, пусть я пребывала скорее там, чем здесь, и одновременно становилось труднее найти обратную дорогу домой.
Наяву
Вторник, 29 мая
– Я подумываю о том, чтобы вскоре вернуться на работу.
Мама тщетно пытается скрыть удивление. Мы в ее маленькой, безупречно чистой гостиной, как обычно без тапочек, из уважения к кремовому ковру. Он ведь лежит не только в прихожей: мама обожает удачные покупки, так что ковра хватило на весь первый этаж. Для гостиной, а мы именно в ней, у мамы существуют строгие правила насчет того, что здесь допустимо. Никаких красных вин, нет-нет, и никакой цветной или темной пищи. Разрешаются белое вино и рисовая каша или пудинг. Я вовсе не шучу. Мы с Элли еще в школьном возрасте привыкли оставлять все «неправильное» в кухне. И несмотря на то что ковру добрых пятнадцать лет, он выглядит почти как новый. Диван прикрывает единственное пятно, которое невозможно вывести: будучи подростком, сестра как-то приползла домой на четвереньках, наглотавшись джина и черносмородинной наливки. Было Рождество, и она утром сходила в гости к своему приятелю менее чем на час! Это произвело впечатление. Вот только потом ее вырвало на мамин ковер, и она чувствовала себя больной на рождественском ужине.
– В самом деле? – спрашивает мама.
Я вижу, она пытается сообразить, что тут можно сказать. Я представляю, как мама выбирает между «давно пора, черт побери!» и «слава богу, наконец-то!». В итоге произносит то, что само собой срывается с языка:
– Милая, ты уверена, что готова?
Я пожимаю плечами и почти отрицательно качаю головой, хотя намеревалась утвердительно кивнуть.
– Просто уже не могу сидеть дома в одиночестве. И сплю я теперь лучше с теми пилюлями.
Чего я не говорю, так это того, что мне просто необходимо чем-то заняться. Чем-то ощутимым, чтобы сосредоточиться на реальном мире. Работа менеджера по проведению мероприятий в городском общественном центре, конечно, не настолько важна, как ракетостроение, но жалованье у меня приличное. В основном я сижу за столом и общаюсь со множеством людей. Руководители были добры ко мне и дали возможность прийти в себя, погоревать сколько захочется, но это ведь не может продолжаться вечно.
Мама подходит и присаживается рядом на диван, кладет руку мне на колено:
– Ты всегда можешь прийти сюда и пожить здесь какое-то время. Если так будет легче…
Чувствую, как начинает дрожать нижняя губа, потому что мы обе знаем, что мама терпеть не может жить с кем-то и все же любит меня настолько, что все равно предлагает подобное. И это уже не в первый раз. Она повторяет приглашение по меньшей мере раз в неделю с тех пор, как умер Фредди. Но я тоже терпеть не могу коллективизм. Мне нравится есть в гостиной карри с тарелки, стоящей у меня на коленях, и не обращать внимания на ужасные пятна и летящие на пол крошки.
– Спасибо. – Я накрываю ладонью ее руку и слегка сжимаю. – Но это неправильно, ты сама знаешь. Я должна прочувствовать свое горе и не думаю, что это означает возвращение к матери.
Она легонько фыркает. В нашей семье это уже становится заменой слова «прекрати».
– Ладно, я тогда упакую для тебя ланч. На первые день-два.
Я подозреваю, что у нее до сих пор живы чистенькие розовые коробки для ланча, которые она давала нам с собой в школу.
– Хорошо, – киваю я. – Это поможет.
А про себя думаю, что это скорее поможет ей, чем мне.
– Куплю тебе мятные бисквиты в блестящей зеленой упаковке, которые ты так любишь, – быстро произносит мама.
Я проглатываю в горле ком, чувствуя себя снова пятнадцатилетней. Будто возвращаюсь в те дни, когда спала наверху, на узкой кровати, в комнате, которую мы делили с Элли.
– Значит, первый понедельник июня? – предполагает мама.
И я задумываюсь об этом, гадая, смогу ли… Сейчас последняя неделя мая. Мама дает мне всего несколько дней, чтобы собраться с силами. Наверное, она спешит поймать волну на случай, если следующая снова утащит меня на глубину и я передумаю. Поскольку не могу обещать, что такого не произойдет, медленно киваю:
– Да, первый понедельник июня.
– Вот и умница. – Она похлопывает меня по колену и встает. – Загляну на кухню и добавлю эти бисквиты к моему списку покупок.
Я провожаю ее взглядом, пытаясь понять, знает ли мама, что она – один из стражей моего здравомыслия? Ее списки покупок ужасно смешили Фредди, и он частенько добавлял в них случайные вещи, когда она не видела, вроде поливного шланга, или кукольного домика, или машинки для стрижки волос в носу. Это воспоминание вызывает у меня улыбку, а потом боль, поскольку я уже решила сократить мои визиты к нему до одного в неделю. Перебор хорошего, все равно что есть сахар столовыми ложками, это неприемлемо. Проблема зависимости в том, что в какой-то момент вам приходится отступать от того, что вами завладело, или полностью ему отдаваться. Я не готова ни к тому ни к другому. Зато очень хочу сохранить обе мои жизни, а для этого необходимо наладить существование в реальном мире. Пора зашнуровать мои горные ботинки.
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры