Египтянин. Путь воина - Жюльетт Сапфо - 8 Читать онлайн любовный роман

В женской библиотеке Мир Женщины кроме возможности читать онлайн также можно скачать любовный роман - Египтянин. Путь воина - Жюльетт Сапфо бесплатно.

Правообладателям | Топ-100 любовных романов

Египтянин. Путь воина - Жюльетт Сапфо - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Египтянин. Путь воина - Жюльетт Сапфо - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net

Жюльетт Сапфо

Египтянин. Путь воина

Читать онлайн
Предыдущая страница Следующая страница

8

А на следующий день поднялся страшный ветер – ураган пролетел над всем городом, разрушил пёстрый навес на площади, залил потоками воды улицы, сорвал гирлянды цветов с крыш домов и храмов.

Депет, уже взобравшись на подмостки, громко окликнул Ренси, зовя его к себе. Оказалось, оштукатуренная часть стены пострадала от потоков воды, смешанной с песком и илом. Теперь они должны были работать быстрее прежнего: наложенную штукатурку следовало со стены сбить и заменить свежей. Спустя какое-то время Депет уже размешивал минеральные краски в горшочках с водой, а Ренси, отжав пальцами кисть, начал роспись.

Чем дальше продвигалась работа, тем больше радовался Ренси: любая часть фрески, просыхая, приобретала именно те цветовые оттенки, какие он замыслил в своём воображении. Депет, затаив дыхание, наблюдал, как стену наполняют один за другим замечательные фрагменты: финиковые пальмы, два жирафа, лакомящиеся плодами; прямоугольный пруд с рыбами, над которым порхают птицы, и цветущие у берега лотосы.

– Даже не знаю, который из твоих талантов удивительнее: ваятеля или живописца, – наконец с восторгом сказал он. – Какую красоту создаёт твоя кисть, сколько новизны в рисунке и красках! Так больше никто не умеет…

Ренси, держа в руках миску с красками, продолжал молча рисовать. Он был сосредоточен и не заметил, как во дворе в сопровождении свиты и носильщиков опахал появился Нехо. Рядом с номархом семенил, стараясь от него не отставать, упитанный коротышка, с обритой наголо головой, в ослепительно-белом одеянии с жёлтыми полосами по краям.

– Меня зовут Сенмин, я жрец великой богини Нейт – покровительницы нашего города, – важно выпятив круглый живот, представился коротышка после того, как Нехо через слугу приказал Ренси спуститься с подмосток. – С завтрашнего дня ты, мастер Ренси, будешь работать над изваянием богини в мастерской при храме. Этой огромной чести удостаиваются лишь лучшие ваятели царства, а для тебя этот заказ может стать самым значительным заказом в жизни. Высекать портреты родственников фараона или «двойников» самого фараона это, несомненно, весьма почётный труд, но ваять статую богини – этого нужно ещё заслужить.

У Ренси от волнения заколотилось сердце. Изваяние богини Нейт, матери всех солнечных божеств, той, рождение которой непостижимо, той, о которой говорят: «Она всё бывшее, настоящее и грядущее»! Мыслимо ли, чтобы жрецы богини выбрали его, Ренси? И за какие заслуги? За портрет принца Танутамона? Или за все его работы, что рассеялись по стране, словно песчинки, осев в многочисленных храмах и гробницах высоких вельмож?

Как ни был Ренси польщён неожиданным заказом, но он нашёл в себе силы ровным и твёрдым голосом ответить:

– Благодарю за оказанную мне высокую честь, но я не могу принять это предложение. Я должен закончить роспись.

В разговор немедленно вмешался Нехо:

– Роспись может подождать! А город и его жители не могут. Боги послали бурю в наказание за то, что у изваяния богини-покровительницы Саиса какой-то варвар отбил корону. Храму нужна новая статуя, а людям – спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. Я освобождаю тебя от своего заказа. Когда закончишь ваять статую богини Нейт, вновь возьмёшься за роспись.

Нехо выдержал паузу и прибавил с язвительной усмешкой:

– Если, конечно, её к тому времени не закончит Депет.

С усилием преодолев внезапную сухость в горле, Ренси произнёс с сомнением:

– Не знаю, хватит ли у меня сил изваять статую, в которой соединилось бы одновременно мужское и женское начало: ведь госпожу Нейт принято считать «отцом отцов и матерью матерей»…

Вместо номарха ему ответил жрец:

– Об этом придётся думать тебе самому, мастер Ренси. И не столько как ваятелю, сколько как смиренному и богобоязненному сыну Та Кемет.

9

Ренси проводили в храмовую мастерскую, где он заперся, потребовав от жрецов не беспокоить его ни под каким предлогом. Блок известняка уже был здесь: он лежал на земле, взывая к мастеру, готовый отдаться в полную его власть.

Руки Ренси нежно огладили камень, будто он был живым существом, одухотворённым и чувствующим. Ренси уже знал, как этот камень будет выглядеть, когда работа над ним завершится. В его воображении стоял лишь один образ: образ, который глубоко очаровал его, который поглотил его жизнь без остатка. Образ любимой… земной женщины.

Дрожа от нетерпения, Ренси приступил к работе – без предварительной восковой или глиняной модели, без каких-либо пометок углём. Он прижал резец к камню и уверенно нанёс по нему первый удар молотком. Всем телом он прилаживался к ритму ударов; руки его становились проворнее и сильнее. Осколки известняка отлетали от блока; мягкий камень подавался навстречу, уступая, и Ренси чудилось, что это Мерет в его руках отдаёт ему своё тело. Он словно ощущал её рядом: так много он думал о ней, так часто вспоминал каждое мгновение, проведённое с ней. Это был его самый великолепный опыт в работе над камнем: никогда ещё не бывало у него такого ощущения близости, проникновения и глубины страсти.

Ренси работал с рассвета до позднего вечера, съедал чёрствую лепёшку, запивая её тёплым пивом, и засыпал словно убитый. Он исхудал, щетина на впалых щеках становилась гуще, а одежда – такой же неряшливой, какой выглядела теперь мастерская, пол которой был покрыт осколками и белой пылью. Забыв обо всём на свете, он думал лишь о том, как побыстрее закончить изваяние, чтобы вдоволь полюбоваться Мерет: пусть не настоящей, пусть каменной, но принадлежащей ему одному.

Хотя Сенмин уже не раз пытался войти в мастерскую, чтобы посмотреть, как продвигается работа, Ренси неизменно отвечал ему отказом. Он понимал, что его новое творение отвергает ту приверженность канонам, которую веками утверждали в искусстве жрецы. Но знал, что всё равно не отступит, даже если за своё своеволие подвергнется осуждению; если же жрецы расторгнут с ним соглашение, то пусть это случится после того, как он закончит статую.

Ренси предполагал, что затратив ещё несколько дней, он отполирует изваяние, добившись на его поверхности игры света, и приступит к раскрашиванию. Согласно канонов, изображения женщин следовало окрашивать в желтоватые цвета, а обожжённых солнцем мужчин – в красновато-бурый. Но Ренси думал о том, какие краски смешать, чтобы получить тот чудесный орехово-золотистый цвет, которым отличалась бархатистая кожа Мерет.

Незадолго до завершения работы Депету наконец удалось выманить его из мастерской. Он принёс кувшин свежего пива, и, когда они устроились в тени, под навесом, спросил:

– Ренси, эта твоя новая скульптура – она окончена?

– Если ты говоришь об изваянии богини Нейт, то она окончена.

– А я могу её увидеть?

После того, как Ренси снял со статуи богини скрывающие её покровы, Депет долго молча стоял перед ней. Потом с тихим восхищением сказал:

– Никогда прежде я не видел изваяния женской фигуры, в котором была бы так выражена внутренняя сила жизни.

– На самом деле, нет жизни, нет и скульптуры, – отозвался Ренси с горделиво-удовлетворённым чувством. – В человеческих фигурах ничего не надо выдумывать: просто ваять то, что ты видишь и, главное, что чувствуешь. А твёрдая уверенная рука придаст изваянию дух подлинной жизни.

– Я слышал, для того, чтобы высечь изваяние, надо чему-то поклоняться. Чему же поклоняешься ты, высекая из камня этот божественной красоты лик?

– Самому прекрасному и ценному, что только есть в мире: любви…

После этого разговора Депет не заглядывал в мастерскую Ренси несколько дней. Зато явился другой посетитель: Сенмин.

Увидев изваяние богини, жрец отшатнулся от него и закрыл лицо руками, точно увидел облик самого бога Сета.

– Это изваяние непристойно и кощунственно, – заявил он немного погодя, с осуждением глядя на Ренси. – Я буду возражать против того, чтобы его поставили в храме. Думаю, от него нужно немедленно избавиться.

– Избавиться?! – вскричал Ренси, ошеломлённый.

– Именно! Разбить его, бросить в костёр. Уничтожить!

– Что же может казаться кощунственным в изображении богини? – Ренси решил не уступать жрецу.

– Богини? – взвизгнул Сенмин; его тёмное лоснящееся от благовонных масел лицо позеленело. – В этом изваянии нет ни капли божественного! Всё в нём – поза, взгляд, черты лица – полны движения и простоты, присущей смертным существам. Глядя на него, можно подумать, что это обычная женщина замедлила шаг, что пройдёт ещё мгновение – и она продолжит свой путь по земле…

– Что же в этом непристойного? – упрямо настаивал Ренси, хмуря лоб. – Что плохого в том, чтобы в наше неизменное в течение веков искусство, боготворящее смерть, вдохнуть человечность?

– Вдохнуть человечность в… в богов?! – завопил жрец, выкатывая глаза. – Да за такие речи тебя дОлжно превратить в раба, а, чтобы ты больше не высекал богопротивные статуи, тебе нужно отрубить обе руки!.. Бунтарь!.. Богохульник!..

Не выдержав, Ренси схватил свой молоток и резец и почти бегом покинул мастерскую: гневный голос жреца настигал его даже на улице. Он пересёк площадь, вошёл во дворец номарха и укрылся в своём жилище: его всего трясло, будто в лихорадке. Он твёрдо решил: в храм он больше не пойдёт – какое ему дело до забот жрецов или тревог жителей Саиса? Но не успел он перевести дух, как за ним пришёл слуга номарха с требованием немедленно вернуться в мастерскую.

Номарх появился в мастерской спустя несколько минут после того, как туда вошёл Ренси. Увидев изваяние, Нехо остановился, как вкопанный. Так, замерев, он долго смотрел на изображение богини и не произносил ни слова. Он разглядывал статую часть за частью, линию за линией, черту за чертой, на щеках у него проступил густой румянец.

Предчувствуя недоброе, Ренси покрепче упёрся ногами в пол и наклонил голову, чтобы встретить самый бурный взрыв ярости Нехо. Предчувствие не обмануло его.

– Укажи мне в этом идоле хоть какой-то признак божественности! – начал кричать Нехо, багровый от возмущения и гнева. – В том, что ты изваял, я вижу не что иное, как стремление выделиться и удовлетворить собственное тщеславие. Только ты забыл, что египетский храм – это не дом какого-нибудь развращённого греческого вельможи; в жилище бога люди должны молиться и размышлять о вечности, а не глядеть на бесстыдные статуи!

– Позволь напомнить, что из нас двоих только один ваятель, и этот ваятель – я, – стараясь сохранять спокойствие, отозвался Ренси. – Ты не вправе поучать меня.

– А ты не забывай, с кем говоришь! – Нехо угрожающе двинулся на Ренси. – И неужели ты думаешь, что никто не догадался, кого ты здесь изобразил? Предупреждаю, если ты видел её обнажённой, ты пожалеешь о том, что твоя мать произвела тебя на свет!

– Клянусь Маат – защитницей правды, что твои подозрения беспочвенны, – попытался объясниться Ренси.

– Да? – недоверчиво сощурил на него глаза Нехо. – Тогда как ты узнал, что у неё прекрасная грудь и восхитительные ямочки ниже спины?

– Ты забываешь, что я – ваятель, – ответил Ренси, во второй раз с гордостью указав своё ремесло. А сам подумал с затаённой ревностью: откуда номарху известны столь интимные части тела его племянницы?

Нехо так и передёрнуло от злости.

– Неужели ты вправду вообразил себя непревзойдённым мастером? Решил, что во всей Та Кемет не найти подобного тебе?! Но можешь поверить моему слову: я больше не позволю какому-то ремесленнику общаться на короткой ноге с дочерью фараона!

Глядя в искажённое от гнева лицо номарха, Ренси понял, что отвечать ему нет никакого смысла.

– Если один из нас ваятель, то только другому дано решать, что делать с изваянием! – вскричал Нехо и, повернувшись к столпившимся в мастерской жрецам, сделал повелительный жест рукой.

Служители богини Нейт будто только и ждали этого знака: вооружённые молотами на длинных палках, они кинулись к изваянию, точно стая коршунов на лебедя. Когда от статуи откололи голову, и она со стуком упала на пол, у Ренси было такое чувство, словно это упало его сердце.

Он хотел броситься в толпу, но вместо этого стоял не двигаясь, в каком-то неодолимом оцепенении. Он тяжело дышал, ноздри у него трепетали. Сжав кулаки в бессильной ярости, он только прошептал:

– Мерзавцы, мерзавцы!..

А жрецы, окружив статую, продолжали отрубывать от неё кусок за куском.

Удары смешивались с проклятиями в сторону мастера-богохульника и каким-то сладострастным смехом: точно варварский процесс уничтожения чудесного творения вызывал у этих людей некое возбуждение.

Ренси, прикованный к месту, будто в страшном и нелепом сне, смотрел, как разрушается его лучшее создание. Быть может, самое прекрасное за всю его жизнь…

Конечно, он мог изваять статую Нейт вдвое быстрей, если бы следовал канонам. Но он потратил отнявшие у него столько энергии недели, ибо хотел, чтобы эта работа на века запечатлела образ Мерет, её красоту и его любовь к ней. То, что случилось с его творением, Ренси воспринимал как непоправимую потерю.

В какой-то миг он почти кожей ощутил пронизывающий его взгляд и повернул голову. Долгие минуты, будто целую вечность, противники стояли, впившись друг в друга глазами. Потом Нехо, вдоволь насладившись своим триумфом, как всегда величаво-надменный, вскинул голову и вышел из мастерской.

Волны сильнейшего потрясения охватывали Ренси, пока он, спотыкаясь и едва угадывая дорогу, брёл по улицам Саиса. Самое страшное унижение для каждого уважающего себя скульптора – быть свидетелем того, как уничтожают его любимое творение. Он говорил себе, что не останется в Саисском дворце и что больше не возьмёт в руки наполненную краской кисть, чтобы закончить заказ номарха. И ещё он точно знал, что не простит Нехо за нанесённое ему бесчестие.

.

Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь


Предыдущая страница Следующая страница

Ваши комментарии
к роману Египтянин. Путь воина - Жюльетт Сапфо


Комментарии к роману "Египтянин. Путь воина - Жюльетт Сапфо" отсутствуют


Ваше имя


Комментарий


Введите сумму чисел с картинки


Партнеры