Разделы библиотеки
Excommunicado - Ди Темида - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Excommunicado - Ди Темида - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Ди Темида
Excommunicado
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Глава 8
Тело сковывает неловкостью, и я не могу разлепить губы, чтобы хоть как-то поприветствовать этого самодовольного мерзавца в ответ. В солнечном сплетении начинает полыхать огонь ненависти и злости, хотя, по сути, злиться я должна только на себя. Неписанная истина – любой человек виноват в своих проблемах сам.
В памяти непотушенными угольками тут же вспыхивает всё то, что произошло на складе: распотрошенный труп того криминалиста, наручник на моём запястье и ледяная угроза Рамиреса.
Держаться. Надо как-то держаться.
– Не стойте на пороге, Джейн, – добавляет он обманчиво мягким тоном, неторопливо пряча ладони в карманах безупречно выглаженных брюк.
Сегодня Рамирес в костюме-тройке цвета берлинской лазури. Тонкая серебристая цепочка, очевидно часов, уходит от кармана жилета под борт пиджака. Рубашка в подходящий оттенок и начищенные до блеска тёмно-коричневые туфли. Меня начинает раздражать тот факт, что я снова признаю наличие непревзойдённого стиля у этого мужчины.
– Проходите, присаживайтесь. Признаться, я ожидал увидеть вас утром, а не в час дня.
Сам он стоит с ровной осанкой рядом с широким столом с чистейшей стеклянной столешницей – чёртов педант, – и пока я молча делаю первый несмелый шаг, Рамирес продолжает внимательно наблюдать за мной, не шелохнувшись.
– Мне нужно было закончить некоторые дела… – я тщательно стараюсь придать небрежности своему тону.
Чтобы не зацикливаться на мандраже и чрезмерно идеальном облике своего нового начальника, полностью вписывающегося в обстановку, я решаю украдкой осмотреться.
За спиной Рамиреса огромные панорамные окна в пол – как и в любой высотке, ничего особенного. Зато в целом убранство кабинета чересчур выдающееся и одновременно аскетичное: прозрачный стол с двумя креслами для посетителей и высоким кожаным для хозяина компании, два небольших пуфика у одной стены в углу, а вот по левую руку – лишь странная экспозиция в рамке, которую с трудом можно назвать картиной. Я завороженно уставляюсь на неё: в чёрном металлическом обрамлении за стеклом… тоже разбитые кусочки стекла, собранные в мозаику, и на каждой частице размазано нечто алое, как капли крови. Меня слегка передёргивает от заключённой в раму идеи жестокости и от неуместной мысли, что в любви к минимализму в обстановке мы с моим мучителем схожи.
Медленно опускаясь в гостевое кресло, я продолжаю изучать этот одинокий элемент интерьера, пока не слышу размеренный и хладнокровный голос Рамиреса:
– Любите искусство, Джейн?
Я вскидываю одну бровь, наконец, повернувшись к нему. И не отвожу прямого взгляда, кое-как собравшись:
– Не увлекаюсь и не разбираюсь, – в звенящей тишине помещения мой голос звучит чеканяще, и это придаёт мне сил. Сохраняя видимость спокойствия, я опираюсь на подлокотник одной рукой, перекидывая ногу на ногу, и сцепляю пальцы в замок на животе.
Рамирес безразличным взглядом скользит по натянувшейся ткани юбки на моём бедре, на что я внутренне чертыхаюсь, и снова смотрит на своеобразное панно из стекла.
– Думаю, придётся начать, – выносит он свой непонятный вердикт, вынимая руки из карманов, и совершенно расслабленно устраивается в своём кресле напротив, предварительно расстегнув пуговицы пиджака.
Я состраиваю максимально кислую мину и в раздражении закатываю глаза. Опять эта дурацкая недосказанность, из-за которой даже страх перед этим человеком уступает место бешенству.
– Я была бы крайне благодарна, сеньор Рамирес, если бы вы изъяснялись точнее. Адвокаты ценят чёткость. Что означает это ваше «придётся начать»?
Альваро медленно прикладывает палец к губам, словно в умолкающем жесте, но после коротко улыбается максимально холодной улыбкой, от которой я тут же чувствую себя неуютно. От его пристального внимания не ускользает и то, как в затянувшуюся паузу я начинаю ёрзать.
Чёрт. В словесных баталиях Рамирес пока выигрывает по очкам: у него непробиваемый подход к оппоненту и чрезвычайно самоуверенный язык жестов. Нужно хотя бы добить его по доводам, поэтому я жду ответ, подбирая варианты, чтобы отпарировать, как шпагой на фехтовании. Я не должна позволять ему играть со мной и перехватывать инициативу слишком часто.
«Клиент, Джейн, он – всего лишь очередной клиент… Думай об этом».
– Вдобавок к нашему сотрудничеству мне требуется кое-что ещё, Джейн.
Почему-то среди вращающейся, как на игровом автомате секций, выборки не было того варианта, который тут же вылетает из моего рта необдуманно. Кажется, я повторяю ситуацию с бельём…
– Я не собираюсь ложиться с вами в постель, – ощетинившись, отсекаю и сильнее прижимаю влажные ладони друг к другу.
И неожиданно Альваро заходится в смехе. Заразительном смехе, который удивительно резко меняет выражение лица и словно сбрасывает с его обладателя десяток лет. Интересно, сколько ему сейчас? Около сорока? Я замираю, слушая его переливчатый хохот, и думаю, что если бы мою раздражительность можно было бы сейчас заложить в градусник, мы бы давно сидели в груде осколков и разлитой ртути.
– Мне это и не нужно, – наконец остановившись, сквозь отголоски проходящего веселья произносит Рамирес. – К чему нам эта вульгарность? Вы – профессионал своего дела, Джейн, и в первую очередь я желаю заполучить ваши мозги и навыки.
Я хмурюсь, поджимая губы в нитку, и он, видя мою реакцию, тут же умиротворённо добавляет:
– Но никак не могу отказать себе в небольшой прихоти. В небольшом условии.
– Сделаю вид, что мне любопытно, и спрошу – в каком?
– Иногда я буду приглашать вас на встречи. Мне будет приятна ваша компания, Джейн, – я открываю рот для очередного шквала возмущения, но Рамирес опережает меня, буквально затыкая следующей фразой и пресекая отрицание мрачным тоном: – На следующей неделе мы поедем на одну выставку. Так что не пренебрегайте интересом к искусству.
От скрытого в голосе приказа и властной угрозы я вновь ощущаю липкий страх, кутающий позвонки. Если эти эмоциональные качели будут продолжаться, от моей нервной системы точно останется её подобие.
– А если я не хочу?..
Мой резонный вопрос – какого чёрта он решил, что может навязывать мне хобби и интересы? – выходит разъяренным шипением. Взгляд Альваро вновь прорезает меня насквозь, вынуждая задержать дыхание, но благо это длится недолго – пока я перевариваю услышанное, он переводит взор на дверь, шум открывания которой возвещает о новом посетителе. Меня захлёстывают разномастные бурлящие эмоции, грозящиеся вылиться наружу, и я, не оборачиваясь, в праведном негодовании продолжаю:
– В договоре не было такого пункта. И я вам не юрист-эскортница.
Чувствую спиной присутствие третьего человека, который, похоже, замялся, услышав меня.
– Я могу зайти позже, сеньор…
Узнав голос Смита, всё-таки сажусь вполоборота, чтобы взглянуть на него.
– Нет. Проходи, – твёрдо отрезает Рамирес, и я вновь ощущаю на своём профиле его внимание. – Мы с мисс Ричардс обсуждаем её функционал.
– Миссис, – цежу я сквозь зубы, намеренно поправляя его, и игнорирую любезное приветствие помощника, подошедшего и вставшего за плечом этого невыносимого человека. – Вам, кажется, стоит запомнить две вещи, сеньор Рамирес: то, что я – вдова, и то, что вы обойдётесь без моей компании вне работы.
На секунду я воображаю себе эти самые встречи и порывисто вскакиваю с места. Ну уж нет. Терпеть Рамиреса не только в офисе, но и в остальных сферах жизни, которые пока принадлежат мне, я не собираюсь. Хотя, возможно, дело даже не в этом – я попросту не хочу чувствовать постоянный страх, который как сизый дым выползает и заполняет пространство между нами всякий раз, когда его вижу. Даже сейчас, несмотря на свою браваду и вспыхнувшую смелость, я всё равно ощущаю себя балансирующей на краю лезвия, владелец которого сидит напротив. И понимаю, что, кажется, перегнула палку…
– Сядьте, – каждый произнесённый слог одного короткого слова пробивает меня, как забитый в доску гвоздь.
Я перебегаю затравленным взглядом с каменного лица Альваро на Смита, который тоже невольно вздрагивает от тона своего хозяина. Чего я жду? Помощи? Сочувствия?
– Сейчас же.
Плюхаюсь на место, наплевав на манеры, и в висках опять начинает пульсировать боль, притупившаяся с момента встречи с Рамиресом. Непроизвольно касаюсь пальцами головы и морщусь, совершенно забывая, где нахожусь и что меня сейчас ожидает. Опять схватит за шею или закует в наручники?..
– Ваше счастье, Джейн, что я сегодня не в том настроении, чтобы слишком всерьёз воспринимать подобные протесты, – с ленцой неторопливо начинает Рамирес, протянув руку назад, не поворачиваясь, к помощнику и забирая у того многочисленные папки. Раскрыв одну из них и опустив взгляд, он продолжает: – Вы будете сопровождать меня на тех мероприятиях, на которых я посчитаю нужным, и не как какая-то эскортница, а мой сотрудник. Я так хочу, и это не подлежит обсуждению.
Мне кажется, что вот-вот – и я захлебнусь в собственном гневе и беспомощности, ведь на самом-то деле этот мерзавец получит своё или же прибегнет к радикальным методам, сколько бы я с ним не спорила.
Рамирес берёт со стола элегантный футляр, вынимает из него ручку под стать и неожиданно усмехается, прежде чем поставить на бумагах свою подпись.
– Всё-то вы пытаетесь перевести в горизонтальную плоскость, Джейн. Как-то это не этично, – ухмылка становится шире и похожей на оскал, отчего я ёжусь и украдкой поглядываю на застывшего Смита.
Удивительно, что и тот не привык к экстравагантным повадкам своего хозяина, хотя наверняка работает на него давно. Новичок точно не был бы посвящен в «грязь», подобно той, что была на складе.
Рамирес выводит очередную размашистую подпись и смотрит на меня безразличным взглядом исподлобья:
– Я начинаю думать, что нравлюсь вам настолько, что вы хотите затащить меня в постель.
– Ошибаетесь, – распрямив плечи, оскорблённо выдавливаю я в ответ и хочу всё-таки разойтись в оборонительных речах, но он мягко, что удивительно в контрасте с предыдущими эмоциями, перебивает меня:
– Можете быть спокойны. Я воспринимаю вас исключительно как адвоката компании, но, как я уже сказал, вы будете присутствовать со мной на тех неформальных встречах, на которых потребуется.
Я ловлю на себе участливый взгляд Смита и хмурюсь. Да уж… Выгляжу я наверняка как человек, нуждающийся в жалости, но жалость унижает, так что… Поправив волосы, отвечаю ему равнодушным взором, но Энтони уже заглядывает за плечо сидящего босса, который тоже сейчас не обращает на меня внимания, полностью уйдя в документы.
Голову снова простреливает болью, и, приложив пальцы к вискам, я осторожно массирую их, остро жалея, что не позавтракала, не выспалась, не взяла с собой анальгетики. Заодно и обдумываю всё, что сказал Рамирес, будь он проклят.
Биться лбом о его бетонную стену абсолютнейшей упёртости дальше просто не имеет смысла. Альваро – тот, кто запросто может проявить насилие и заставить меня объявиться на каком-нибудь рауте в ошейнике, величественно держа при этом в руке поводок. Придётся идти на компромиссы – а я так их ненавижу…
Как? Как он умудряется выкручивать беседы только в свою пользу?
– Я – не светский человек… Даже приёмы, устраиваемые давно родителями, меня не прельщали… – медленно и тихо начинаю я, наблюдая за его реакцией. Коротко взглянув в ответ, Рамирес открывает следующую папку. – Мне не интересны театры, музеи, выставки, благотворительность и прочее. Всё то, чем занимают свою и так праздную жизнь богатые и бестолковые.
– Надеюсь, что меня нет во второй категории, как и ваших родителей, потому что к первой нас отнести ещё можно, – ну надо же, кто бы мог подумать: вопрос денег его задел. Типичный мужлан, измеряющий всё кошельком…
– Ага, конечно… Именно поэтому отец вернул вам долг, а я просто зашла выпить кофе и узнать о вакансиях, – голос сочится ядовитой иронией, и я вдруг понимаю: чем адекватнее и спокойнее говорит со мной Рамирес, тем больше я выхожу из себя. – Я, конечно, не хочу знать цифры на вашем счету, но мои родители, несмотря на известность папы на политической арене, не были сказочно богаты. С учётом того, что я выплачиваю сумму своей работой на «Сомбру», даже соответствие дресс-коду на этих ваших мероприятиях я слабо представляю.
– Ох уж это ваше завуалированное женское: «Мне нечего надеть»… – мне кажется, или Рамирес спрятал улыбку, откровенно забавляясь над моими аргументами?
– Именно, – ощущая, как от вновь подкатывающего бешенства алеют скулы, я сжимаю кулаки под столом. – Меня действительно волнует то, как я буду после окончания рабочего дня у вас петь где-нибудь в метрополитене, чтобы хоть как-то оплачивать себе ужин, налоги и прочее… А вы мне про всякие встречи.
– Ну вот. А говорите, что не интересуетесь искусством, – вы ещё и, оказывается, поёте, Джейн. Вдобавок к имеющимся талантам спасать компании от исков и убивать людей, – внутри всё обрывается, когда Рамирес вскидывает свой тяжёлый взгляд, прошивающий моё тело, как автоматная очередь. Иллюзия относительно нормального разговора – хотя был ли он нормальным? – рушится при напоминании мне главного… Боже, как же я его всё-таки ненавижу. – Но если говорить всерьёз: неужели вы действительно думаете, что я позволю главному адвокату корпорации голодать? Это не сделает мне чести.
– О, ну конечно, вы же думаете только о себе…
Тело меня предаёт, запуская дрожь в конечности, и я машинально обхватываю себя за плечи. Мне так хочется завершить этот чёртов обмен сарказмом и слишком болезненными колкостями, что я уже просто не сосредотачиваюсь на произнесённом. Одно я поняла точно – о случившемся в моей жизни этот ублюдок будет напоминать постоянно, вне зависимости от контекста…
– Каждый думает в первую очередь о себе, Джейн. Вы, право, слишком наивны порой, – Рамирес с силой захлопывает последнюю папку, мрачнея, и только в этот момент я замечаю, что в ней он ничего не подписывал. Взгляд цепляется за пару букв на обложке: «H.Ltd», но я не успеваю вникнуть в это, потому что папка под предупреждающим взглядом Смита прячется под его подмышкой.
Если бы я не была так занята собственным раздраем и постоянной напряжённой атмосферой между мной и Альваро, наверное, заметила бы то, как в его взгляде появились сосредоточенность и ярость, адресованные явно не мне или помощнику.
– Для меня это всё нелогично: платить мне зарплату, хотя я здесь, потому что должна эквивалентом своей юридической практики вернуть вам двести тысяч. Это так не работает, – шепчу я, еле унимая дрожь, и надеюсь получить хоть какие-то внятные объяснения всему происходящему.
Я должна работать на «Сомбру», но за двадцать минут непонятного словесного пинг-понга не получила никаких инструкций и указаний. Зато с лихвой позволила задеть себя во всём и снова унизить. Зачем я вообще Рамиресу на какой-то чёртовой выставке и не только?..
Мысль о том, что он окончательно сделает из меня ручного зверька, теперь ещё и живущего на подачки, не отпускает и грызёт внутри не хуже тысячи крыс.
Я снова касаюсь виска, жмурясь и пытаясь сформулировать что-то весомое, но Рамирес поднимается с места, озирая меня свысока, и бесцветно проговаривает, явно пребывая раздумьями где-то далеко:
– Это остаётся на мне, и это всё, что вам нужно знать, Джейн. А теперь мы с Энтони оставим вас одну на несколько минут. Когда я вернусь, настоятельно рекомендую остыть к этому моменту, чтобы мы смогли продолжить.
Когда дверь за ними закрывается, я обессиленно поникаю в кресле, искренне желая исчезнуть. Разум заполнен такой кашей, что совершенно не облегчает мигрень. Положив голову на руки, я закрываю уставшие глаза и медленно считаю до ста, надеясь как-то разобраться в хаосе прошедшей беседы.
Не знаю, на какой именно цифре бесшумно зашла секретарь, но когда я поднимаю голову обратно, досчитав до конца, обнаруживаю стоящий перед собой стакан с водой и таблетку на белоснежной салфетке.
И вдобавок к вспышке новой боли меня настигает озарение.
***
Медленно выпрямившись и положив ладони на стол, – наверняка оставлю отпечатки, как свидетельство своего волнения, – я, не двигаясь, сверлю остекленевшим взглядом маленький белый овал.
В голове всплывают обрывки разговоров с Кейт сегодня и Рамиресом на складе, и осознание того, что он всё-таки заметил моё плохое самочувствие, проявив своеобразную заботу, уходит на второй план.
«Я знал Эдварда, и достаточно давно…»
«Мефенамовая кислота, Джейн…»
«Эдвард Ричардс должен был мне двести тысяч. Просил для своей любимой дочери, кажется…»
Нет. Не может быть.
Вскакиваю с места так резко, что кресло падает, и тут же оборачиваюсь на звук вновь открываемой двери. Волосы хлещут по лицу, и я дышу так прерывисто, так тяжело, будто бежала не один километр.
Рамирес заходит обратно в кабинет, держа в руке смартфон, в который углубился, и не сразу замечает мой вид и состояние.
Ярость настолько плотно застилает глаза, что не даёт нормально всё проанализировать, и вся комната сужается лишь до одной персоны. Я ступаю на шаг вперёд, мечтая вонзить шпильку не в ковролин, а в глаз Альваро:
– Это ты…
Он недоуменно приподнимает брови, лениво убирая телефон в карман.
– Что, недостаточно дал вам времени, чтобы прийти в себя?
– Это ты убил моего отца! – выкрикиваю я в запале, делая ещё один шаг и сжимая костяшки до хруста. – Ты отравил его!
Рамирес молниеносно двигается навстречу, и я вижу, как в его зрачках мелькает тень удивления, но не придаю этому значения, продолжая с уже полноценной агрессией в голосе:
– Я пока не выяснила, почему, но даже тот факт, что ты знал его и он был тебе должен, уже говорит о том, что это мог сделать ты!
Официоз и мнимая вежливость отброшены в сторону. Рамирес теперь прямо напротив меня, сократив расстояние до неприличного минимума, и его взгляд… Немигающий чёртов холодный взгляд, не сулящий ничего хорошего, впивается в моё разгневанное лицо. Обоняния опять касается запах его духов, как тогда, в машине, вперемешку со стойким флёром исходящей опасности и кристально чистой злости. На мгновение кажется, что он схватит меня и причинит физическую боль вдобавок к той, что и так крошит душу, но Рамирес, не сводя взора, лишь с нажимом произносит:
– Так я… мог? Или всё-таки убил? – его глаза блуждают по моему лицу, вынуждая ответно заглядывать в их тьму, и мне хочется отшатнуться, но некуда: сзади упавшее кресло. – Это радикально разные вещи, Джейн, и если для тебя в одну линию сходятся лишь два факта без третьего, который звучит так: «Нахрена мне убивать человека, который торчит мне кучу денег и вовлекать после во всё дерьмо его дочурку?», то у меня плохие новости – адвокат из тебя, мягко говоря, хреновый.
Он бросает быстрый взгляд на нетронутую таблетку и кривит губы в язвительной усмешке:
– Надо же, какая острая реакция на обезболивающее…
– Раз я такой хреновый адвокат, может, не нужно было шантажировать меня работой на тебя? – я поднимаю подбородок, чуть было не касаясь его, и ощущаю на языке привкус омерзения. Крылья носа всё ещё трепещут, и я никак не могу успокоиться – ладони дрожат от желания ударить по самодовольному грубоватому лицу.
– Нужно было. Но надо сказать – хорошо, что ты не практикуешь уголовное право. Я ещё никогда не видел, чтобы предположение, основанное лишь на паре подозрений, выстраивалось так бездарно, – карие глаза неспешно осматривают каждую чёрточку и линию на моём лице, дольше положенного остановившись на трясущихся губах, а после возвращаясь к моему прожигающему взгляду. Который для Рамиреса – как носорогу назойливая мошка, пытающаяся пробить толстую кожу. – Возможно, в финансовых махинациях ты всё-таки чего-то да стоишь.
– Ненавижу… – еле слышно сиплю я, и Альваро щурит глаза. Сердце падает куда-то вниз, и на короткий миг мне кажется, что он всё-таки действительно возьмёт меня за лацканы пиджака и хорошенько встряхнет.
Но Рамирес лишь плавно качает головой, словно узрел одному ему открывшуюся истину, и отступает от меня к столу. Взяв с него чёрную тонкую папку, он швыряет её мне, как кость надоевшей собаке, и я еле успеваю поймать за край.
– Не скажу, что удивлён, но польщён. А теперь, если это всё, что ты хотела мне предъявить, будь тогда любезна собрать остатки мозгов, спрятанных под чудесным рыжим цветом волос, в кучу и начать работать, – каждое его слово дробит пространство, вынуждая меня сжаться.
Выдержав паузу, Рамирес снова прячет ладони в карманах, уверенно уставившись на меня:
– Даже если твоего отца отравили, это не повод бросаться беспочвенными обвинениями на моей территории.
Я сдерживаю всхлип, быстро оглядев документы, лишь бы не отвечать на его поглощающий взгляд, и замечаю иск от налоговой. Чтобы больше не подвергать себя позору, стремительно разворачиваюсь и почти бегу к двери. Пока в обществе Рамиреса мне ни разу не удалось сохранить адекватность, способность к рациональному анализу и стойкость. И это просто ужасно доводит, не говоря уже о том, как по-идиотски я ошиблась в своём эмоциональном предположении…
И только у выхода меня настигает звук его приглушенного голоса, обретшего очередной оттенок загадочности, – Альваро уже успел отвернуться к простирающемуся внизу пейзажу вечно буйствующего Нью-Йорка:
– Я никогда не стал бы убивать Эдварда. Только если бы это входило в мои интересы. А они, как раз-таки, полностью зависели от него.
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры