Разделы библиотеки
Финансист - Биби Истон - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Финансист - Биби Истон - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Истон Биби
Финансист
| Предыдущая страница | Следующая страница |
2 Страница
– Ну, и как оно, снова побывать у Джейсона? – Джульет, моя лучшая подруга еще со средней школы, сидела рядом со мной в парикмахерской. Половина ее головы выглядела так, будто она сунула палец в розетку, но другая уже была заплетена в гладкие длинные тонкие черные косички. Джульет буквально устроила стильный прорыв ради того, чтобы затащить меня в этот салон, но теперь, когда я была тут, никто не знал, что можно сделать с моей косматой метелкой.
– Как насчет суперкороткой стрижки? Мы можем просто состричь все это, – предложил стройный элегантный парень, проводя рукой со звенящими на запястье браслетами.
Я поглядела на бедолагу в зеркало и вздохнула.
– Я только что выросла из такой стрижки. Мне бы хотелось что-то другое.
Он поскучнел.
Поднеся руку ко рту, Джульет прошептала на весь салон:
– Она только что рассталась с парнем.
– Ни слова больше, – подмигнул парикмахер. – Стрижка мести. Мне нравится эта идея.
Я обернулась к Джульет, вспомнив ее вопрос.
– Ну да, это было очень странно. Увидеть вот так свою бывшую квартиру… Но потом пришел Кен, и…
– Понял! Как насчет Гвинет Пэлтроу в «Двери закрываются»? – спросил мастер, приподнимая обеими руками волосы у меня на затылке. – Мы можем убрать вот тут, – показал он. – И выпустить такую длинную прядь с одной стороны.
– Такая стрижка у меня тоже была, – пожала я плечами. – Я думала на сей раз оставить побольше длины.
Андрэ – я не помнила его имени, но он выглядел, как Андрэ, – сморщился в ответ.
– Тебе надо покраситься потемнее, – предложила парикмахер Джульет. У нее самой была запутанная копна дредов, выкрашенная в темно-красно-лиловый цвет.
– О, мне нравится ваш цвет!
– Господи, точно! – воскликнул Андрэ. – Бордовый. Идеально подойдет к твоей коже. Мне видится такое гладкое, четкое бордовое каре. Как у тайного агента.
– Не думаю, что ее волосы будут лежать гладко, – заметила Джульет.
– О, милочка, они будут лежать так, как я скажу.
Я повертела головой, перевела взгляд с одного парикмахера на другого и пожала плечами.
– Ладно.
Андрэ отошел развести краску, а Джульет, ухмыляясь, ткнула меня в бок.
– Что? – огрызнулась я.
– Ты назвала его Кеном.
– И? Его так зовут.
– Ты всегда называла его Пижамой.
– Ну, это было раньше, когда он все время ходил в пижаме.
– Балда, это был спортивный костюм, – фыркнула Джульет.
Если Джейсон был для меня как будто братом, то Джульет – злобной старшей сестрой.
Я сложила руки на груди.
– Неважно. У меня тоже есть штаны на резинке. Я покупаю такие в отделе пижам в «Таргете», потому что это долбаные пижамы.
Джульет и ее мастер захихикали.
– Ну, так если он больше не Пижама, что же он носит теперь?
Фыркнув, я уставилась в зеркало перед собой, пытаясь послать своему парикмахеру телепатический призыв поспешить с этой своей краской.
– Ну, не знаю… Не пижаму. Типа… галстук.
Выражение на лице Джульет с веселого сменилось на озадаченное.
– Галстук? С каких это пор тебе нравятся парни в галстуках? Тебе всегда нравились те, которые выглядят так, будто они грабят парней в галстуках. Под дулом пистолета.
Я против воли рассмеялась.
– Я в курсе. Но ты просто его не видела. Это был не просто костюм с галстуком. Это было… не знаю… круто.
– Господи.
– Ну что?
– Он может стать твоей местью!
– Нет. Кен? Он же совсем не мой тип. Он не пьет, не курит, у него ни тату, ничего. Его, небось, ни разу не арестовывали.
Мастер Джульет хихикнула.
– Детка, тебе точно нужен другой тип.
Джульет поглядела на нее.
– Что ей нужно, так это месть. Всем известно, нет лучше способа пережить мужика, чем завести нового.
– И новую стри-и-и-ижку! – Появился Андрэ с миской, полной бордовой жижи. Он резко отвернул мое кресло от Джульет, и наш разговор оборвался.
Пока он там колдовал, мои мысли вернулись к Кену. Надо было признать, что единственным моментом за прошлые шесть недель, когда я не перебирала в памяти все печальные детали нашего с Гансом разрыва, были те несколько минут, что я провела вчера с Кеном.
Но разве с ним можно всерьез встречаться? Ну, в смысле он же Пижама. У нас нет ничего общего. Да и кроме того, я его почти не знаю. Ну ладно, я знаю почти всех его друзей, и где он работает, и что мы с ним ходили в одну школу, и что он бросил футбольную команду, потому что ему не нравилось, что на него орал тренер. Еще я знала, что он путешествовал по Европе и был во всех музеях, куда хотела бы попасть я, и что он знает о Древнем Египте и истории больше, чем я, потому что он помогал мне готовиться к экзаменам. И я точно знала, что Кеннет Истон не пьет, не курит, не употребляет наркотики, не ест шоколад, не признает праздников, дней рождений, обнимашек, нормальных отношений и даже фразу «Спаси Бог», потому что он упрямый, унылый атеист.
Так почему я не могу перестать о нем думать?
Три часа спустя вся голова Джульет была в длинных тугих черных косичках; а у меня было гладкое, остроугольное бордовое каре; а все в этой парикмахерской теперь наверняка умрут от рака – столько всякой химии пришлось вылить на мою голову, чтобы избавиться от кудряшек.
Мы с Джульет обнялись на прощание на парковке и разошлись по машинам, я – в свой десятилетний черный «Мустанг», на котором когда-то, еще до того как смогла покупать себе сигареты, гоняла на треке за деньги, а Джульет – в старый минивэн, который ей отдала мама, когда она в шестнадцать лет забеременела от своего дружка-наркодилера.
Ах, добрые старые времена.
Теперь же мы с ней были двумя уставшими одинокими женщинами, тратящими все свое время только на то, чтобы прорваться сквозь учебу.
Но теперь у нас хотя бы были потрясные прически.
Мы с сияющими улыбками и сигаретами в руках одновременно выехали с парковки у парикмахерской. Джульет повернула на шоссе направо, в сторону маминого дома, где жила со своим четырехлетним сыном. Я свернула налево, направляясь в сторону опиумной курильни, которую называли домом мои предки-хиппи.
С каждой новой милей я чувствовала, как депрессия, с которой я боролась все время после разрыва с Гансом, поднимает голову и покусывает краешки моего сознания.
«Только поглядите на Биби, вся такая из себя, а ехать ей некуда», – дразнилась она.
Я включила радио.
«Одна только трата денег».
Я сменила станцию с поп-музыки на хард-рок.
«Ради кого ты стараешься, а?»
Я прибавила громкость.
«Ради родителей? Все равно сегодня вечером ты больше никого не увидишь».
Как раз когда я начала раздумывать, вывернуть ли мне рычажок громкости на полную мощность или же рулевое колесо вбок, вмешалась Вселенная.
– Цирк дю Солей объявил, что его фирменное желто-голубое Большое Шапито возвращается в Атланту этой весной с «Варекай», его последним представлением. Глубоко в лесу, у подножия вулкана, существует потрясающий мир – мир, где возможно все. Этот мир называется… «Варекай». Премьера «Варекай» состоится 6 марта, но продажа билетов начинается уже сейчас.
Прежде чем я успела придумать план или хотя бы задуматься, я выхватила из сумки телефон и прижала его к уху плечом.
– Что за…
– Джейсон! – заверещала я. – Мне надо, чтобы ты прямо сейчас позвонил Кену, дал ему мой телефон и сказал, что он ведет меня в Цирк дю Солей!
– Какая стри-и-и-ижка! – воскликнула мама, едва я успела войти в дом. Помахав мне из кухни, она подошла и потрепала мой новый бордовый боб. – Ой, он такой прекрасный, блестящий и прямой. Пообещай, что больше не будешь его сбривать.
Я рассмеялась.
– Ну, если смогу поддерживать его в таком состоянии, то да, обещаю.
Папа в гостиной играл на своем «фендерстрате» песню Джимми Хендрикса. Музыка прекратилась, и папа крикнул: «Отлично выглядишь, Скутер!» Наверно, он видел, как я подходила к дому.
– Ой, какие красивые, – сказала я, увидев на столе новую вазу с белыми лилиями. – Откуда они…
– Это Ганс прислал. – При звуке его имени мамин голос сник, а мое лицо вытянулось.
Кинув на нее взгляд, от которого с бампера могла облезть хромировка, я схватила хрустальную вазу, подошла к помойке и нажала на педаль, открывающую крышку.
– Нет! – закричала мама, выхватив у меня вазу в последний момент. – Они такие красивые. Дай я хотя бы заберу их в школу. Может, мы нарисуем с них натюрморт, прежде чем они завянут. Детям понравится.
Вздохнув, я отпустила крышку.
– Ладно.
– Детка…
«Дудлл-дудл-дудл-ду-у», – зазвонил из сумки мой телефон.
Мое сердце замерло, я схватила сумку со стола и начала рыться в ней в поисках маленькой блестящей «Нокии».
«Дудлл-дудл-дудл-ду-у!»
Схватив телефончик, я вытащила его и взглянула на экран. Во второй раз за какие-то считанные минуты у меня вытянулось лицо.
Выключив звонок, я кинула телефон обратно в сумку. Цветы от Ганса, бесконечные звонки от Рыцаря… Не хватало только, чтобы Харли вышел из тюрьмы, и Жуткое Трио будет в комплекте.
Взглянув на маму с выражением, которое говорило: «Нет, это был не Рональд Макнайт», – я попыталась вспомнить, о чем мы только что говорили.
– Это был он, да?
– Кто? – невинно улыбнулась я.
– Ты знаешь, кто. – Она никогда даже не произносила его имени. Как будто Рыцарь был настолько ужасен, что мама боялась его воплощения. – Когда ты сменишь свой номер?
– Мам, – фыркнула я. – Все в порядке. Я же даже не отвечаю.
«Больше не отвечаю».
– Нет, не в порядке. Я видела, как он торчал тут на прошлой неделе на своем мотоцикле и пялился на наш дом! – Она взмахнула рукой в сторону двери и улицы за ней. – Ты же знаешь, мы с отцом смотрели передачу про таких, как он. Их называют луркеры… Нет, сталкеры. Таких называют сталкеры, говорят, что они опасны, у них нет никаких тормозов и они ни перед чем не остановятся, чтобы получить то, что хотят.
Мне захотелось рассмеяться. Если бы она только знала. Да Рыцарь терроризировал меня четверть всей моей жизни. В пятнадцать он разогнал всех моих друзей, угрожая каждому, кто только заговорит со мной, познакомил меня со связываниями и кровопусканием, оскорблял и унижал меня всеми возможными способами, а потом разбил мое сердце, записавшись в морской десант. У меня были небольшие передышки во время двух его командировок в Ирак, но он всякий раз возвращался еще более агрессивным и непредсказуемым, чем раньше.
Последним развлечением Рыцаря стали злобные, полные ругани сообщения, но, как бы ужасно это все ни было, я не могла сменить номер. Просто… не могла.
Рыцарь не был сталкером.
Все было гораздо хуже.
Он был моей первой любовью.
Мама открыла один из кухонных ящиков и что-то вытащила.
– Вот, – сказала она, поворачиваясь и вручая мне маленький черный предмет на кольце для ключей.
Я взяла это, провела пальцами по слову «Мейс», выдавленному на кожаном чехле.
– Папа хотел дать тебе одно из своих ружей, но я решила, что тебе еще нет двадцати одного, чтобы носить оружие. Может, на твой день рождения…
– Мам! – Я закатила глаза и кинула газовый баллончик в сумку. – Я не буду ходить с ружьем.
– Ну, мне было бы гораздо спокойней, если бы ты ходила. Ты погляди на себя. Ты же от бумажного пакета не отобьешься.
«Ну, началось».
– Ладно, спасибо за баллончик. Я пошла к себе наверх. – Я поднялась и взяла сумку, стараясь уйти до того, как начнутся разговоры про мой вес, вернее, про его отсутствие. Так всегда кончались подобные беседы. Неважно, с чего начиналось, но кончалось всегда…
– Ты сегодня ела?
– Угу, – соврала я, отступая из кухни.
– Хорошо, – крикнула она мне вслед, когда я буквально взлетала по ступенькам. – И обязательно бери баллончик в университет. Знаешь, в центре каждый день грабят четырнадцать человек!
.Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры