Разделы библиотеки
Герцог и я - Джулия Куин - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Герцог и я - Джулия Куин - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Куин Джулия
Герцог и я
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Глава 4
Лондон в эти дни переполнен честолюбивыми мамашами. Во время бала, проходившего на прошлой неделе в доме у леди Уэрт, ваш автор насчитал не менее одиннадцати закоренелых холостяков, пытавшихся укрыться по углам зала и в близлежащих помещениях от этих тщеславных особ, преследующих их по пятам.
Довольно трудно определить, участь какой именно из матерей наиболее тяжела, но ваш автор имеет все основания предположить, что главными игроками этой партии станут леди Бриджертон и миссис Фезерингтон при том, что миссис Ф. имеет определенное преимущество перед леди Б. (которое может в то же время считаться и недостатком). Я имею в виду, что на рынок невест выброшены сейчас целых три мисс Фезерингтон, в то время как у леди Бриджертон должна болеть голова лишь за одну.
Ваш автор берет на себя смелость предупредить, однако, всех здравомыслящих, заботящихся о своей безопасности господ, чтобы те держались подальше от новой поросли еще неженатых молодых людей, когда они в ближайшем будущем подвергнутся осаде со стороны достигших необходимого возраста дочерей Э., Ф. и Г. Бриджертон. Их мать, леди Б., не будет особенно озираться по сторонам бального зала, таща за собой на буксире трех девиц, и помоги нам, Боже, если все они надумали подбивать свои каблуки металлом!
«Светская хроника леди Уистлдаун», 28 апреля 1813 года
В тот вечер Саймону не везло. Сначала он позволил втянуть себя в эту дурацкую историю с сестрой друга и чуть было не предпринял попытку соблазнить ее – подумать страшно, в какое неловкое положение он мог попасть! Как минимум уподобился бы этому ослу Найджелу, которого Дафна то жалела, как лучшего дружка, то обходилась с ним как с закоренелым преступником.
Но все это были цветочки по сравнению с тем, что последовало дальше!
Его блестящий план незаметно проникнуть в бальный зал, выразить свое почтение леди Данбери и так же незаметно исчезнуть с треском провалился. Не успел Саймон сделать и двух шагов по навощенному паркету, как его окликнул старый приятель по Оксфорду. Он только недавно женился и горел желанием представить друга своей супруге, красивой молодой женщине, но, к несчастью, с немалыми амбициями, – разве могла она упустить возможность познакомиться сама и познакомить всех, кто находился поблизости, с новым герцогом! Саймон не мог отказать жене товарища в удовольствии, какое та испытывала от того, что, представляя его, многократно повторяла титул «герцог».
Таким образом, спустя пару часов он был уже знаком почти со всеми незамужними девицами в зале и взят на заметку их матерями, а заодно и многими замужними старшими сестрами, сопровождавшими младших по возрасту. Незамужние были утомительны, их матери – тщеславны, а старшие сестры… они были настолько прогрессивны во взглядах, что Саймону иногда начинало казаться, что он попал в настоящий бордель. Шесть из них сделали ему недвусмысленные устные предложения, две умудрились опустить в его карман записки с приглашением к себе в будуар, а одна – та просто провела рукой по его бедру…
Нет, решил он, встреча с Дафной была куда интереснее. Кстати, куда подевалась эта странная девушка? Некоторое время назад он видел ее издали в окружении братьев, но потом она исчезла.
О том, что Найджел мог снова причинить беспокойство, Саймон не волновался – этот тип получил неплохую встряску и, когда придет в себя, скорее всего отправится прямо домой зализывать раны, душевные и физические. Саймон нашел глазами Энтони и его братьев в кругу юных созданий и опекунш. Но не в таком плотном, как его, подумал он с завистью, им легче вырваться.
Он постарался встретиться взглядом с Энтони, изобразив страдальческую мину.
Энтони понял, улыбнулся в ответ, поднял повыше бокал с красным вином, приветствуя друга. И в это время Саймон был атакован еще одной матерью с тремя дочерьми – все в нелепых безвкусных платьях, перегруженных оборками, воланами, складками и, конечно же, украшенных лентами, лентами и еще раз лентами.
Как не сравнить всю эту безвкусицу с изящным и простым серовато-зеленым платьем Дафны. Дафны, у которой такой прямодушный взгляд карих глаз и лукавая улыбка.
– Ваша светлость! – возопила мать трех дочерей, стараясь привлечь его внимание. – Ваша светлость!..
Саймон вздрогнул. Клумба из лент уже закрыла от него Энтони, и он ощутил себя выброшенным на незнакомый остров.
– Ваша светлость, – решила наконец завершить начатую фразу многодетная мамаша, – какая честь для всех нас познакомиться с вами!
Саймон коротко поклонился. Сказать было нечего, отступать некуда. Он опасался, что его вот-вот раздавят.
– Джорджиана Хаксли посоветовала подойти и представить вам моих дочерей, – продолжала дама.
В жизни он не слышал этого имени, но снова кивнул. Что же касается самой миссис Хаксли, то он дал себе твердое слово при первом же удобном случае задушить ее.
– Вообще-то я от природы застенчива, – говорила почтенная матрона, – и никогда не подошла бы к вам, но ваш отец, ваш милый папа был моим добрым другом. Он…
Саймон почувствовал, что цепенеет.
– …такой превосходный человек, – лился ее голос, – умевший поддерживать честь и достоинство своего титула. Представляю, каким он был отцом.
– Я не знаю каким, – произнес Саймон ледяным тоном.
– Что?.. О! – Дама вынуждена была откашляться, прежде чем заговорить вновь. – Понимаю… да… конечно… во всех семьях бывает…
Она продолжала свой нескончаемый монолог, Саймон хранил молчание. Почему Энтони, черт его подери, не приходит на помощь? Его друг более опытен в светских ритуалах и мог бы что-то сделать, чтобы Саймон не чувствовал себя призовым жеребцом перед всеми этими женщинами, чтобы ему не приходилось выслушивать слова о том, каким прекрасным отцом был старый герцог…
Все это просто невыносимо! Для этого он рвался сюда из-за границы?
– Ваша светлость, вы не слушаете меня… Кого вы ищете там?
Саймон сделал над собой усилие, перевел взгляд на говорившую. Нужно быть более терпимым, хотя бы вежливым с ней. Она ведь ни в чем не виновата перед ним и, восхваляя отца, хотела лишь сделать ему приятно.
– …не могу забыть, – говорила она, – как семь лет назад… когда вы еще были графом Клайвдоном, нас представили друг другу.
– Да-да, конечно, – рассеянно произнес Саймон, тщетно пытаясь привлечь внимание Энтони.
– А вот и мои дочери, – сказала дама, делая знак трем девицам подойти ближе.
Две из них – Саймон не мог этого не заметить – были прехорошенькие, третья вообще почти ребенок, в нелепом оранжевом платье, и было заметно, что она не получала ровно никакого удовольствия от званого вечера.
– Правда, они прелестны? – не унималась матрона. – Я горжусь ими. И какие покладистые характеры, вы просто не поверите.
Однажды нечто подобное говорил когда-то человек, у которого Саймон покупал породистых щенков.
Девушки присели в реверансе, при этом ни одна из них не подняла на него глаз.
– Ваша светлость, позвольте представить вам… Это Пруденс… Филипа… Пенелопа… А еще одна дочь осталась дома. Ей всего десять лет.
Так, он уже знаком почти со всем семейством, что дальше?.. Но спокойствие, спокойствие, Саймон. Светская жизнь требует жертв. И скажи наконец хоть что-нибудь – молчать здесь не принято.
– А вы… – сказал он. – Вы…
– Ох, прошу прощения! Конечно, вы могли забыть… Я – миссис Фезерингтон. Мой супруг скончался три года назад. Он был лучшим другом… преданным другом вашего отца… Ах да…
Она замолчала, вспомнив холодную реакцию собеседника на упоминание о родителе.
Саймон коротко кивнул:
– Очень приятно, миссис Фезерингтон.
– Моя Пруденс, – переменила она тему, – прекрасно играет на фортепьяно. Это признают все.
Саймон уловил выражение ужаса на красивом лице девушки и дал себе слово никогда в жизни не просить ее сесть за этот музыкальный инструмент.
– А Филипа пишет прелестные акварели!
Еще одно приятное личико залилось румянцем.
– А Пенелопа? – словно дьявол подтолкнул Саймона задать вопрос.
Миссис Фезерингтон бросила испуганный взгляд на младшую дочь – милую толстушку с маловыразительным лицом и добрыми глазами.
– Пенелопа? – повторила мать в некотором смятении. – Она… э-э… хорошая девочка.
У бедной девочки был такой вид, словно она готова нырнуть под ковер или провалиться сквозь землю. Саймон решил, что, если ему придется сегодня танцевать, он пригласит именно ее.
И вдруг – есть все же Бог на небе – раздался повелительный голос, который мог принадлежать только леди Данбери:
– Миссис Фезерингтон, вы не очень докучаете нашему молодому герцогу?
Саймона подмывало подтвердить предположение, но смятенное лицо Пенелопы остановило его и он произнес:
– Разумеется, нет.
– Лжец, – определила хозяйка, высоко вскинув брови, и повернулась спиной к своей гостье.
Миссис Фезерингтон позеленела, но не произнесла ни слова. Леди Данбери тоже больше ничего не сказала. После недолгого молчания гостья пробормотала что-то насчет того, что должна повидать кузину, и удалилась со всем своим выводком.
Саймон почувствовал значительное облегчение, но в то же время ему было неловко за поведение хозяйки, что он и осмелился высказать ей:
– Не очень-то любезно вы с ней обошлись.
– Да, у миссис Фезерингтон голова набита птичьими перьями. И у дочерей тоже, кроме младшей. Я их всех знаю чуть не с рождения.
Саймон с давних лет позволял себе (вернее, леди Данбери позволяла ему) разговаривать с ней как с другом-ровесником и потому сказал:
– Вы, как и прежде, нетерпимы ко многим людям?
– Да, и нахожу в этом удовольствие для себя и некоторую пользу для них. – Она улыбнулась. – Не для всех, конечно… А ты, кстати, мог бы и сам давно уже подойти к своей старой знакомой.
– К вам было не пробиться, а меня, как только вошел, сразу атаковали. Я никогда не предполагал, что…
– Что так трудно быть герцогом, дружок?.. А, вон идет наконец твой приятель, которого я с полным на то правом могу назвать трусом.
– Вы что-то обо мне сказали? – спросил подошедший Энтони.
– Сказала, что могли бы вырвать друга из цепких рук миссис Фезерингтон.
– Но я, наоборот, наслаждался его растерянностью, – сказал тот. – Пусть прочувствует, как мы тут все страдаем. Красивые и холостые.
– Хм…
С этим междометием, относящимся больше к первому определению, нежели ко второму, леди Данбери величественно удалилась.
– Своеобразная дама, – заметил Энтони, глядя ей вслед. – Не удивлюсь, если именно она издает эту дурацкую газетенку и скрывается под именем Уистлдаун.
– Ты говоришь о скандальном листке со сплетнями?
– Конечно. Пойдем к моим братьям.
Пока они шли, Энтони поинтересовался:
– Ну как, я был прав, когда предупреждал об опасности материнской экспансии?
– Скорее агрессии, – уточнил Саймон. – Но как ты знаешь, меня всегда бесило, если ты оказывался прав, а потому не будем больше об этом.
Энтони рассмеялся:
– Если и теперь ты не станешь признавать моей правоты, я начну сам натравливать на тебя потенциальных невест.
– Только попробуй! Вызову на дуэль. Или просто отравлю, и ты умрешь медленной, мучительной смертью.
Они уже подошли к двум высоким молодым людям с густой гривой, весьма похожим друг на друга и на Энтони.
– Помнишь моих братьев? Это Бенедикт и Колин. Первого ты не можешь не знать еще по Итону. После поступления он месяца три ходил за нами по пятам, как соглядатай.
– Ничего подобного, – возразил тот. – Вам просто очень нравилось опекать меня и показывать свое превосходство.
– А Колина ты скорее всего не знаешь, правда? – продолжал Энтони. – Он был слишком мал, чтобы путаться у нас под ногами. Мы…
– Приятно познакомиться, Саймон, – прервал брата Колин. – Думаю, мы подружимся, хотя бы для того, чтобы вместе защищаться от нападок Энтони.
– Слышите, как заговорил младшенький? – сказал Энтони. – Подумать только – сегодня прибыл из Парижа и уже совсем распустился.
– Я тоже недавно вернулся в Англию, – заметил Саймон.
– В отличие от меня вы повидали много стран, – весело произнес Колин. – Но не знаю, видели ли хотя бы долю того, чем я успел насладиться в Париже всего за пару недель?
В Колине еще много мальчишеского, подумалось Саймону, как и в его сестре Дафне. Он, верно, чуть старше ее. Кстати, почему ее нигде не видно? Неужели сбежала?
И в этот момент Бенедикт спросил:
– А с Дафной вы знакомы? Матушка привезла несчастную тоже на показ.
Пока Саймон раздумывал над ответом, Колин, оглядевшись, воскликнул:
– Вон она! Смотрите…
Дафна стояла возле матери и выглядела действительно не слишком счастливой. Так, во всяком случае, показалось Саймону.
Только сейчас он понял, как точно определил Бенедикт ее положение – она здесь словно экспонат для показа, и распорядитель этого действа – ее мать. Но разве можно сказать, что Дафна похожа на манекен? Она такая живая и самостоятельная! Однако и ей не вырваться из этого круга: старшая из четырех дочерей в большой семье, и мать поступает, как все матери на свете, тем более принадлежащие к так называемому высшему обществу.
Ему стало жаль девушку, он сочувствовал ей, но помочь, увы, ничем не мог.
Бенедикт был другого мнения.
– Нужно выручать сестренку, – заявил он. – Матушка держит ее, как на привязи, возле этого Макклесфилда уже минут десять.
– Бедный малый, – пожалел Энтони собрата по несчастью, тоже холостяка, и, заметив удивленный взгляд Саймона, поспешил добавить: – Нет, не думай, я не считаю, что с нашей сестрой кому-то будет скучно, но просто если уж мама прицепится… Слова не даст никому сказать. Нужно спасать и Дафну, и Макклесфилда.
– Совершенно верно, – подтвердил Колин. – И даже нашу матушку… от нее самой.
Однако Саймон заметил, что при этом никто из братьев не сдвинулся с места ни на дюйм.
– Что же вы стоите? – спросил он.
– Энтони самый старший, – ответил Колин. – На худой конец пускай идет Бенедикт…
– Пойдем все вместе, – решил Энтони, не двигаясь с места.
– Да, вместе, – согласились два других брата, оставаясь стоять где стояли.
– Вы что? – громким шепотом спросил Саймон. – Так боитесь матери?
– Именно так, мой друг, – сокрушенно признался Энтони. – Это у нас с детства.
Бенедикт подтвердил его слова кивком, а губы Колина растянулись в извиняющейся улыбке.
Ну и ну, подумал Саймон с легким презрением, а выглядят такими сильными и уверенными в себе. Но вспомнил, что никогда не знал матери (и отца, впрочем, тоже) и что ему трудно, если вообще возможно, судить братьев.
– Если только посмею вмешаться, – попробовал объяснить Энтони, – мать возьмет и меня в клещи и начнет водить от одной незамужней девицы к другой. Брр… Я такого не вынесу!
Саймон живо представил себе эту картину и не смог удержаться от смеха, за ним расхохотались все братья.
– Да, Саймон, – добавил печально Бенедикт, – мы здесь между двух огней: с одного фланга атакуют мамаши с дочерьми, с другого – собственная родительница.
– Но вы, Гастингс! – воскликнул Колин. – Вы вполне могли бы вмешаться и вызволить нашу любимую сестренку. Вам почти ничто не угрожает.
Саймон бросил взгляд на леди Бриджертон, которая в этот момент что-то говорила молодому Макклесфилду, крепко ухватив того за рукав, и решил, что лучше прослывет трусом, чем попытается бороться с этой маленькой, но решительной женщиной.
– Нас не представили друг другу, – пробормотал он, – и будет невежливым с моей стороны, если я вдруг…
– Ты же герцог, черт побери! – воскликнул Энтони. – Многое в твоей власти.
– Ты почерпнул это из уроков истории? – спросил Саймон.
– Нет, просто думаю, что мать простит любое нарушение приличий, если ценой этого будет знакомство ее дочери с герцогом.
– Ну, знаешь, – возмутился Саймон, – я вам тут не жертвенное животное…
– А в Африке вы тоже были? – спросил Колин, чтобы сменить тему, но Саймон не ответил.
– Кроме того, когда я видел вашу сестру, она говорила, что и сама может…
– Вы уже познакомились? – почти одновременно поинтересовались братья. – Когда? Где?
Саймон с удивлением обнаружил металл в голосах, лица напряглись, и, переведя взгляд с одного брата на другого, подумал, что при таких ярых защитниках традиций и семейной чести их сестре не страшны все Найджелы вместе взятые. Но с другой стороны, не распугали бы эти преданные родственнички вообще всех до одного потенциальных женихов.
Однако надо было что-то отвечать – Бриджертоны смотрели на него с некоторым подозрением, которое ему не слишком нравилось.
– Если это вас так интересует, – сказал он, – я столкнулся с ней почти в прямом смысле слова, когда пробирался в зал. И сразу понял, – смерил он взглядом всех братьев, – что она из вашей семьи. Поэтому осмелился представиться ей.
Энтони повернулся к Бенедикту.
– Наверное, когда она удирала от Бербрука.
Бенедикт взглянул на Колина:
– А где же он сам?
Тот пожал плечами:
– Понятия не имею. Наверное, где-нибудь залечивает свое израненное сердце.
– Но почему ты ничего мне не сказал? – спросил Энтони.
«Какой зануда! Все-таки очень хорошо, что у меня нет старших братьев», – решил Саймон и рявкнул:
– Да к тебе было не пробиться сквозь строй поклонниц и их родительниц! А вскоре и меня лишили свободы передвижения.
– У вас, видимо, нет сестер? – сочувственно спросил Колин.
– Нет, слава богу!
Про братьев он добавлять не стал.
– Дафф далеко не худшая из возможных сестер, я думаю, – сказал Бенедикт, не желавший, чтобы Саймон превратно истолковал слова Колина. – И у нее не так уж много поклонников.
Саймон перестал понимать, хорошо это или плохо, и потому ничего не произнес. За него это сделал Колин.
– Почему ты так думаешь? – спросил он Бенедикта.
– Уж, во всяком случае, не потому, – ответил за того Энтони, – что она недостаточно хороша собой.
Саймон мог бы по горячим следам подтвердить мнение друга, ибо совсем недавно испытал неудержимое желание заключить Дафну в объятия, прижать к стене и целовать, целовать…
– Хороша или не хороша, – произнес герцог, решив наконец закончить все разговоры на эту тему, – но я не собираюсь выручать ее, поскольку вспомнил, как она сама сказала мне, что ваша матушка запретила ей находиться в моем обществе.
– Неужели? – весело воскликнул Колин. – Как пикантно! У вас такая дурная репутация?
– Видимо, да, мне трудно судить. – У Саймона не было особого желания выступать в собственную защиту. – Впрочем, хочется думать, большая часть обвинений в мой адрес незаслуженна. Надеюсь, это может подтвердить мой старый друг Энтони.
– Жаль, – рассмеялся Колин, – а я так надеялся поучиться у вас чему-нибудь плохому.
– Обратитесь к своему старшему брату. Он вполне достойный наставник.
– Ладно, – примирительно сказал Энтони, положив руку на плечо Саймона. – Пойдем все-таки, мой друг, к этой страшной женщине, которая произвела нас всех на свет. Ручаюсь, она не укусит тебя.
Саймону ничего не оставалось, как подчиниться. Тем более что рядом с их матерью стояла Дафна, общение с которой после недавней атаки на него семейства Фезерингтон не представлялось таким уж невыносимым.
И вот они приблизились к леди Бриджертон.
– Матушка, – произнес Энтони, – я не видел вас весь вечер!
Ее лицо озарилось улыбкой, и Саймон понял: честолюбива она или нет, тщеславна ли или сверх меры настойчива, но она искренне любит своих детей. Это ясно как день.
– Энтони! – воскликнула она. – Как мило, что ты подошел. Мы как раз беседуем с лордом Макклесфилдом.
– Я заметил. – Энтони сочувственно взглянул на приятеля.
Саймон встретился глазами с Дафной и едва заметно покачал головой. Она поняла его безмолвный вопрос и ответила тем же движением.
– А кто с тобой, Энтони? – спросила леди Бриджертон. – Простите, я не знакома с вами.
– Это новоиспеченный герцог Гастингс, мама. Вы должны помнить Саймона со времен моей учебы в Итоне и Оксфорде.
– Конечно, – вежливо согласилась она.
Макклесфилд, получивший передышку, умело воспользовался ею и воскликнул:
– О, я вижу моего отца!
Энтони тут же отреагировал:
– Так иди же к нему. Я забыл сказать, он тебя всюду ищет.
Дважды повторять не пришлось – Макклесфилд исчез с быстротой молнии.
– Мне казалось, у молодого человека с отцом серьезная размолвка, – с недоумением произнесла леди Бриджертон, глядя ему вслед.
– Так оно и есть, – подтвердила Дафна.
– И мнение в обществе о нем далеко не из лучших, – продолжила мать.
Кого бы она ни имела в виду – отца или сына, – Саймону показалось это забавным, и он еле удержался от смеха: значит, не у него одного подмочена репутация – уже легче.
– Насколько могу припомнить, леди Бриджертон, – обратился он к ней, – до моего отъезда из страны мы не встречались. Зато теперь я счастлив засвидетельствовать вам свое почтение.
– Рада познакомиться, – ответила она. – Это моя дочь Дафна.
Саймон дотронулся до затянутой в перчатку руки, которую протянула ему девушка, и прикоснулся легким вежливым поцелуем к кончикам пальцев.
– Мне доставляет честь официальное знакомство с вами, мисс Бриджертон.
– Официальное? – удивленно воскликнула ее мать.
Дафна уже приоткрыла рот, чтобы ответить, но Саймон опередил ее:
– Я уже рассказывал Энтони о нашем мимолетном знакомстве сегодня вечером.
Леди Бриджертон недовольно сдвинула брови:
– Почему же ты ничего не сказала об этом мне, милая?
– Потому, мама, что мы обе были страшно заняты. Сейчас с лордом Макклесфилдом, до него с лордом Уэстбро, а до него с…
– Я поняла тебя, Дафна, – холодно прервала ее леди Бриджертон.
И снова Саймону нужно было сделать немалое усилие, чтобы сдержать приступ смеха, который мог оказаться не слишком к месту.
Забыв о своем недовольстве дочерью, дама повернулась к Саймону, одарив лучшей из своих улыбок, из чего он заключил, что о его дурной репутации уже нет и речи и все его прежние грехи, если и были, прощены.
Но, как ни странно, именно этот вывод заставил его подумать о побеге. Пускай и не таком молниеносном, какой удался Макклесфилду…
Энтони угадал его намерение, потому что успел прошептать ему на ухо:
– Извини меня, старина, но ты попался.
На что Саймон процедил сквозь зубы:
– Я убью тебя.
Дафна, как видно, все поняла и слегка улыбнулась. А леди Бриджертон почти ничего уже не видела и не слышала – в ее голове мелькали видения предстоящей свадьбы, которая будет грандиозной, как и подобает, если дочери предстоит стать герцогиней.
Однако радостные картины будущего были безжалостно прерваны вторжением настоящего в образе все той же вездесущей миссис Фезерингтон, на сей раз с двумя, а не тремя дочерьми. Но от этого всем стало не намного легче. Почтенную матрону как магнитом притягивал герцог Гастингс.
Значит, необходимо принимать срочные меры. Какие? В голову Саймону пришло только одно. Повернувшись к Дафне, он произнес:
– Мисс Бриджертон, могу я пригласить вас на танец?
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры