Разделы библиотеки
И бездны нам обнажены - Т. М. Харламова - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
И бездны нам обнажены - Т. М. Харламова - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Харламова Татьяна Михайловна
И бездны нам обнажены
| Предыдущая страница | Следующая страница |
5 Страница
Она провалялась в постели целую неделю, пичкая себя слабыми транквилизаторами. У неё держалась температура – то ли от простуды, то ли от стресса, и, казалось бы, больничный дал ей возможность отключиться от жизни. Она брала в руки книгу и тут же откладывала. Рядом валялось надкушенное яблоко. Так проходили дни. На улице стояла чудесная осень, и однажды яркое солнце всё-таки заставило её встать и выйти в сад. Деревья уже были голыми, и только бледно-розовые хризантемы продолжали цвести на грядках.
Она подставила лицо солнцу и не помнила, сколько простояла так, прислонившись к стене террасы. Лёгкие паутинки нежно касались её щёк. Слабо пахло яблоками. Солнце и тишина были тем целебным коктейлем, который вернул её к жизни. Войдя в дом, она поняла, что если не съест чего-нибудь прямо сейчас, то умрёт. И, вытащив первую попавшуюся банку с консервами, торопливо вскрыла её. Это оказались шпроты, они были восхитительно вкусными. В банке плавала последняя шпротинка, когда раздался звонок в дверь. Это могла быть «старая кочерёжка» – так прозвали соседку, или безумная Груша с каким-нибудь глупым вопросом или просьбой. После того, как они наведывались, в доме обязательно случалась какая-нибудь неприятность. В лучшем случае перегорал утюг. А может быть, мама? Обычно она приезжала по выходным, но мало ли что… Лидия осторожно выглянула в окно и похолодела. У двери стояла приземистая мальчишеская фигурка, в ней было что-то от нахохлившегося воробья. В одной руке Макс держал кейс и цветы, а другой упорно жал на звонок. Лидия осторожно прошла босиком в ванную, заперлась там и прислонилась к стене. Ногам было холодно, но она почему-то боялась двигаться, словно он мог услышать это движение. А Макс не уходил и продолжал упорно звонить. Это было невыносимо. Наконец звонки прекратились. Она пробралась к окну, выходившему в сад. Он сидел на крыльце с замёрзшим и несчастным видом. Розы лежали рядом, вызывающе красные на облезлых досках. Она опустилась на пол и так просидела до сумерек. И даже когда совсем стемнело, не стала зажигать свет, а тихо пробралась в постель и выпила снотворное, понимая, что иначе ей не уснуть.
Утром её снова разбудило солнце – только в последние дни осени оно бывает или кажется таким неправдоподобно ярким. Кутаясь в старое пальто, она вышла на крыльцо – на ступенях, прямо у её ног, лежали чуть увядшие красные розы. Она долго смотрела на цветы, думая, как с ними поступить. Потом решительно унесла их в дом, машинально подрезала ножом каждый стебелёк. Благодарные цветы, оказавшись в вазе с тёплой водой, ожили, расправили лепестки.
Она с аппетитом позавтракала апельсином и чашкой кофе. Но розы напоминали ей о Максе, и она отнесла их в другую комнату. Что нужно этому странному мальчику? Чего он добивается?
У неё было большое желание надавать ему пощёчин, отхлестать по пухлым прыщавым щекам.
Накинув старое пальто, она уселась в саду на скамейке, пытаясь читать Набокова. Но он не читался – слишком холодный, просчитанный, как цифровая музыка. Хотелось чего-то другого – но чего? Волнующего, обжигающего? Может быть, поискать томик Леонида Андреева? Мрак, конечно, но зато, как говорится, клин клином… Она отложила книжку и увидела, что калитка приоткрылась. Сначала показался букет – это были всё те же красные розы. Она вскочила, вбежала в террасу и захлопнула дверь.
Лидия слышала, как медленно, неуверенно он поднимался по ступеням. Тихий стук в дверь ударил по нервам барабанной дробью.
– Лидия, открой, пожалуйста, нам нужно поговорить.
Она молчала, он тихо постучал ещё раз, точно поскрёбся. Лидия рывком распахнула дверь. Он стоял на нижней ступеньке крыльца, прижав к груди цветы, жалкий и растерянный. Почему-то эта его беззащитность тогда ожесточила её – она сделала то, что не раз проделывала с ним в мыслях: замахнулась и ударила его по лицу. И поразилась – оказывается, это так просто – ударить человека по лицу. Он не увернулся и даже не попытался сделать этого, а вдруг опустился на колени:
– Делай со мной, что хочешь.
И она, упоённая обрушившейся вдруг на неё властью – как стыдно ей было потом, все годы, за эти моменты, хлестала его ладонями по бледному, скорбному, подставленному для битья, лицу.
С этого началась их странная дружба. Он стал приезжать почти каждый день, и всегда с цветами и с бутылкой вина. Она позволяла раздевать и целовать себя. Однажды, когда они выпили слишком много, решилась: постелила самую красивую простыню – должно же это когда-нибудь произойти. К тому моменту они встречались уже два года. Он, привыкший к её недоступности и полудружеским отношениям, был испуган этой решительностью, но покорно разделся. В этот момент кто-то позвонил в дверь. Они торопливо одевались, а мама звонила и звонила, и даже заглянула в окно, чувствуя неладное. И опять этот кровоточащий, раненый взгляд: как ты могла? Лидия не успела убрать простыню. Тогда мама поставила двадцатипятилетней дочери условие – либо та выходит замуж, либо чтоб ноги её друга больше здесь не было. Ведь от этого дети появляются, не дай Бог… Не дай Бог – до свадьбы. Великий позор и грех. Знала бы она, что Лидия, тепличное растение, выращенное возле маминой юбки, в тот момент даже толком ещё не понимала, как они появляются, дети, а подруг стеснялась расспрашивать.
Как потом молила она Бога о ребёнке, но мог ли Бог дать ей то, что она долгие годы панически боялась иметь, чего их с Максом матери просили не давать им? Одна боялась греха, другая – обузы.
* * *
Женщина смотрела на свечу, и глаза её вновь и вновь наполнялись непроливающимися слезами.
Он знал, что она из тех женщин, которым нельзя плакать. Слёзы не облегчают, а терзают их, переходя в истерику. В этом своём состоянии грусти и волнения она была очень привлекательна. Он осторожно накрыл ладонью её руку, в которой она комкала платочек, и задул свечу. Комната погрузилась в полумрак, за окном тихо умирал день.
– У меня к вам предложение, – сказал он, глядя на неё у упор, и даже в сумраке было видно, как ярко блестят его глаза, – я приглашаю вас поужинать со мной.
– Где? – ошарашенно поинтересовалась она.
– У меня дома. Я хорошо готовлю, вот увидите. И мы сможем спокойно поговорить в неформальной обстановке.
– А это удобно? – спросила она, продолжая терзать нервными пальцами платочек. Слёзы не пролились. Игорь ликовал. Он не ожидал, что победа будет такой лёгкой. Всех пациентов – к чёрту!
Она стояла у порога, принюхиваясь к незнакомой квартире, как кошка, напряжённая и растерянная. Пахло чем-то кислым, обыденным, как пахнет в коммуналках и тесных квартирках на окраине города. Она почувствовала что-то похожее на разочарование. Ей стало тревожно и неуютно. Но он уже снимал с неё белый плащ и подталкивал к дверям комнаты. Круглый стол был накрыт потрёпанной льняной скатертью. Почему-то одинокие мужчины любят именно такие столы и такие скатерти. Он усадил её за этот стол, достал из холодильника шампанское. Пока она потягивала из высокого хрустального бокала ледяной напиток, Игорь побежал на кухню готовить ужин. Хорошо, что в холодильнике «спасались» апельсины, яйца и две отбивные. Пожалуй, может получиться неплохой ужин. Для себя он извлёк хрустящие огурчики собственного засола. Графин с водкой всегда стоял на кухонном столе. Он наполнил серебряный штоф, который достался ему от родителей, и выпил залпом. Огурец аппетитно захрустел на зубах. Всё-таки, лучше водки под хороший огурчик и солёные грибочки человечество ещё ничего не придумало.
Когда он вошёл, она, потягивая шампанское, рассматривала какие-то книги. О, кажется, ей интересен Кастанеда!
Стол уже ломился от мелких яств: огурчиков, грибочков, тонко нарезанной ветчины и маслин. После двух бокалов шампанского всё это казалось Лидии очень аппетитным.
Он смотрел, как аккуратно она засовывает в рот ломтики апельсина, и это его волновало. Его волновало каждое её движение.
Он ощущал тепло, исходившее от её крепкого, загорелого тела, которое она не трудилась прятать под одеждой. Открытые плечи, глубокий вырез на груди. Но этот гордый, высокомерный профиль, царский поворот головы… Что за кровь течёт в жилах этой женщины? Это волновало больше всего – сочетание близости, доступности и холодного высокомерия, отбрасывающего на расстояние. Но он был уже почти уверен, что познает её до конца, что растопит этот лёд и она будет полностью принадлежать ему, каждой клеточкой своего тела. Он знал также, что она и сама этого хочет. Он не знал тогда только, что лучше бы ему никогда не приближаться к ней. И лучше бы ей никогда не входить в его кабинет.
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры