Разделы библиотеки
Короли «Эмпайр-Хай» - Айви Смоук - Глава 4 Пятница Читать онлайн любовный романВ женской библиотеке Мир Женщины кроме возможности читать онлайн также можно скачать любовный роман - Короли «Эмпайр-Хай» - Айви Смоук бесплатно. |
Короли «Эмпайр-Хай» - Айви Смоук - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Короли «Эмпайр-Хай» - Айви Смоук - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Смоук АйвиКороли «Эмпайр-Хай»
Глава 4 Пятница– Привет, малышка, – сказал дядя, когда мы с Кеннеди вошли в квартиру. Он разгадывал кроссворд за кухонным столом и даже не посмотрел на нас. Дядя был всего на пять лет старше моей мамы, но выглядел так, словно ему исполнилось шестьдесят, а не сорок с небольшим. Лишний вес не лучшим образом отражался на его внешнем виде. Мне бросилось в глаза, что пуговицы на его рубашке, казалось, вот-вот оторвутся. Я решила помочь ему сбросить вес и заставить вести здоровый образ жизни. – Привет… Джим. – Возможно, ему хотелось, чтобы я называла его «дядей Джимом», и я пыталась обращаться к нему именно так. Но в детстве я видела его всего несколько раз, а мне казалось, что «дядей» можно называть только очень близкого человека. Его же я почти не знала. Тем не менее, мне нравилось, что он называл меня «малышкой». Я помнила, что именно так он обращался ко мне, когда я была ребенком. И это придавало мне немного уверенности. – Привет, дядя Джим! – сказала Кеннеди и вбежала в квартиру с таким видом, словно это она здесь жила, а не я. Джим посмотрел на нее, заключил в объятия и поцеловал в щеку. Мне было странно, что у Кеннеди складывались более теплые отношения с моим дядей, чем у меня, но она знала его всю свою жизнь. Я же лишь недавно по-настоящему с ним познакомилась. – Как дела на работе? – поинтересовался он. – Как обычно, первый день всегда самый волнительный. Теперь дядя взглянул на меня. Он нахмурился, увидев перепачканную в соусе рубашку и мокрую обувь. – С тобой все в порядке? Хотя, возможно, он смотрел вовсе не на грязную одежду. Возможно, он смотрел на мое лицо. Дядя хорошо изучил меня. Мог угадать мое настроение. Он, как и мама, понимал, когда мне было плохо. Мне бы хотелось узнать его так же хорошо. Слезы невольно навернулись на глаза, хотя на это не имелось особых причин. – Все в порядке. Но подносы были жутко тяжелыми. – Может, вместо официанта им понадобится еще один повар? – улыбнулся Джим. – Буррито, которые ты приготовила, – просто объедение. – Правда? Дядя кивнул. Я испытала скорее чувство облегчения, чем радости. Первые пару недель он противился моим попыткам поменять рацион. Но, в конце концов, похоже, смирился с тем, что я не собиралась отступать от своих намерений. Он отвернулся и закашлялся, прикрывая рот локтем. – Ты точно не хочешь выпить какое-нибудь лекарство от кашля? – спросила я. Наверное, я достала его своей заботой. Дядя привык жить один, и все, что я ему говорила, он воспринимал как проявление гиперопеки. Но я ничего не могла с собой поделать. Мне хотелось, чтобы он был здоровым. Кроме него у меня никого не осталось, и я жутко боялась потерять и его. – Это всего лишь простуда, – возразил он. – Со мной все будет хорошо. – Съешь это, и сразу почувствуешь себя лучше! – вмешалась Кеннеди. – Мы принесли немного чизкейка, который ты так любишь. – Она поставила коробку на стол. Мне захотелось отчитать Кеннеди за этот поступок. Я только-только начала приучать дядю к здоровой пище. Ему сейчас совсем не нужно было есть сладкое. Но, прежде чем я успела что-либо сказать, он уже принялся за десерт. – Ну что, полегчало? – усмехнулась Кеннеди. – Чизкейк – лучшее средство от всех болезней! Не смотри на меня так, малышка, это же безобидный крошечный пирожок! – Я сдвинула брови, и дядя подвинул коробку к Кеннеди. – Так уж и быть, вам остальное. Я как будто живу с маленьким диктатором, – проворчал он, но потом улыбнулся. – Не буду вам мешать, занимайтесь своими делами. Можешь оставить кеды у двери, малышка, я попробую привести их в порядок. – Ой, не нужно ничего делать. Я сама их ототру. – Если я что-то и умею делать, так это чинить разные вещи. Оставь кеды у двери. – Спасибо. Я понятия не имела, что он собирался с ними делать. Честно говоря, я сомневалась, можно ли их вообще починить. Но если он все-таки попытается, ничего плохого в этом не будет. Я сняла кеды и пошла за Кеннеди в свою комнату. – Давай уже разберем твое барахло. – Подруга открыла одну из картонных коробок. – А между делом ты расскажешь мне, когда и почему влюбилась в Мэттью Колдуэлла. – Ни в кого я не влюблялась! – Ну ладно. Но он же тебе нравится? – Она вытащила одежду и стала раскладывать ее совсем не на те полки, так что мне приходилось перекладывать вещи следом за ней. – Просто он кажется таким… счастливым. Кеннеди рассмеялась и швырнула скомканную рубашку в ящик с моим нижним бельем. Она совершенно не умела разбирать вещи. – Счастливым? И все? А как же его мускулы? Его очаровательная улыбка? – Угу, и это тоже. Не знала, поймет ли меня Кеннеди, но внутренние качества «Неприкасаемых» интересовали меня куда больше, чем их внешность. Одной лишь милой улыбки для меня было недостаточно. У моей мамы была прекрасная улыбка. Но она умерла одинокой в возрасте тридцати шести лет, и на счете у нее не осталось ни пенни. Моя мама – олицетворение доброты и обаяния. Самый замечательный человек из всех, кого я знала. «У меня есть все, что нужно в этой жизни», – постоянно повторяла она. Под этим «всем» она подразумевала меня. Я любила бы ее, даже если бы внешне она напоминала монстра. – Значит, ты смотришь на него глазами влюбленного щеночка только потому, что он счастливый? Но в нашей школе море счастливых людей! – Кеннеди отвлеклась от наведения беспорядка в моем шкафу и съела мини-пирожное. Я принялась перевешивать одежду, которую Кеннеди туда только что повесила. – И он беззаботный. – Это практически одно и то же. Я достала пачку фотографий. Сверху лежал снимок-селфи, на котором мы с мамой сфотографировались вместе. Мы сидели на больничной кровати. Мама все еще была полна оптимизма. Ведь она собиралась прожить такую долгую жизнь. Я положила фотографии на прикроватную тумбочку. Мама наверняка захотела бы, чтобы я жила своей жизнью. Заводила новых друзей. Называла моего дядю «дядей». Попыталась начать все сначала. И сегодня я наконец-то сделала первый шаг в этом направлении. – А еще Мэтт очень милый, – добавила я. – Откуда ты знаешь, что он милый? – спросила Кеннеди с набитым ртом. – После того, как я порезала руку, он пошел за мной в туалет. – Что он сделал? – Я сначала подумала, что по ошибке забежала в мужскую уборную, а он просто был там. Мне лишь хотелось отмыть пятно, как вдруг рядом оказался… он. Кеннеди плюхнулась на край моей кровати и с удивлением округлила глаза. – Продолжай! – чуть ли не закричала она. – Он промыл мне руку. – Как странно. – Нет, это было… мило. – Опять ты с этим своим «мило». Как же я ненавижу это слово! – воскликнула Кеннеди. – Расскажи все в подробностях, а не то я задушу тебя во сне! Я рассмеялась, так как знала, что она шутит. По крайней мере, я так думала. – Девочки, у вас все хорошо? – спросил Джим из-за двери. – Замечательно! – отчиталась Кеннеди. – Не входи, у нас тут сверхсекретный разговор! Я еще громче засмеялась и села рядом с подругой. – Точно? – на всякий случай уточнил Джим. – О господи, дядя! – крикнула Кеннеди. – Дай нам немножко побыть наедине. Он рассмеялся, и я услышала, как его шаги отдаляются от двери. – Значит, после того как он тебя эротично выкупал… – Мою руку. Он вымыл мою руку. Но его ладони были такие теплые и нежные… Кеннеди захихикала и упала спиной на кровать. – Прямо классическая история про Золушку. Он – твой принц. Ты будешь жить долго и счастливо в окружении богатства, роскоши и многочисленных слуг. Я сглотнула подкативший к горлу комок. Долго и счастливо? Как же я смогу жить счастливо, если со мной нет моей мамы? – Что у тебя с лицом? Я же просто пошутила. – Ничего. – Я встала и начала распаковывать оставшиеся коробки. – Но что случилось после того, как он изнасиловал твою руку? – Кеннеди знала, как снова вызвать на моем лице улыбку. – Хватит говорить всякие гадости, иначе Джим ворвется к нам, чтобы спасти меня. Кеннеди закатила глаза. – Так странно, что ты называешь дядю «Джимом», а не «дядей Джимом»… Согласна, формулировку я выдала запутанную. Я захохотала. Успокоившись, ответила: – По-моему, ему так больше нравится. На самом деле я понятия не имела, как ему больше нравится, ведь никогда его об этом не спрашивала. – Как знаешь. Но давай вернемся к Мэттью. Хватит уже менять тему разговора! Итак, после того эпизода с рукой… – Он дал мне бумажное полотенце и назвал Изабеллу «катаклизмом». Сказал, чтобы я не расстраивалась из-за нее. А потом он добавил: «Встретимся в школе, Бруклин» и вышел. Кеннеди прижала руки к груди. – Так он знает, как тебя зовут? Круто! И он пошел за тобой в женский туалет? Это уже нечто! – В том, что ему известно мое имя, нет ничего удивительного. Мы вместе ходим на один урок. – Да, и ты говорила, что мистер Хилл называет там всех только по фамилиям. А он знает твое имя. И еще он весь из себя такой беззаботный и счастливый. Как думаешь, он заговорит с тобой в понедельник? Глупый вопрос. Конечно, заговорит. Он же твой рыцарь в сияющих доспехах. Даже если так, я встретила его на несколько недель позже, чем нужно. Я уже потеряла то единственное, что нужно было спасать. – Какие чудесные фотки! – Кеннеди взяла фотографий с моей тумбочки. – У тебя есть кнопки? Нужно развесить их по стенам. – Я спрошу у Джима. Подруга покачала головой, как будто расстраивалась всякий раз, когда я называла дядю «Джимом». Я спустилась на кухню. – Веселитесь? – спросил Джим, не отрываясь от своего кроссворда. – Угу. – Кеннеди – хорошая девочка. Я рад, что вы с ней поладили. Я не знала, что на это ответить. Они с матерью Кеннеди, по сути, и сдружили нас. Кроме Кеннеди в школе со мной больше никто не разговаривал. Ну, кроме Мэттью. Я покачала головой, прогоняя от себя эту мысль. – У тебя есть кнопки? – В верхнем ящике слева от раковины. Я открыла ящик и достала нужную коробочку. Уже собиралась вернуться к себе в комнату, но остановилась. Слова Изабеллы все никак не шли у меня из головы. – Ты знаешь, что ребята в школе считают, будто я учусь по стипендии? – спросила я. Джим наконец посмотрел на меня. – Наверное, потому что во всей «Эмпайр-Хай» правду знает только Кеннеди и директор школы. Я попросил его оформить твои документы так, чтобы никто ни о чем не догадался. – Что? Но почему? – Новая школа – всегда испытание, малышка. Я не хотел, чтобы все стало известно. Это может еще больше усложнить тебе жизнь. – Джим, тебе не стоило так поступать. Он пожал плечами. Я не стеснялась того, что он работал уборщиком. Ни капли. Я не избегала встреч с ним в коридорах, хотя мы все равно редко виделись. Как будто… – Ты специально избегаешь меня в школе? – Тебе будет проще, если остальные ученики ничего не узнают. Я открыла рот, а потом закрыла его. Точно такая же мысль пришла мне в голову, когда сегодня вечером надо мной нависла Изабелла. Он не ошибался. Неприятная истина, но все же. Джим защищал меня. Впервые с того момента, как я переехала, я почувствовала, что меня любят. В самом деле, я не испытывала этого ощущения после смерти матери. Возможно, стоило сказать, что в этом не было необходимости. Что я сама разберусь с остальными ребятами. Правда, я совершенно не представляла, как разобраться с Изабеллой. Надо было поблагодарить дядю, но слова не сходили с языка. Джим вернулся к своему кроссворду, а я подумала: «Давай же, Бруклин. Соберись и скажи это». – Я очень благодарна тебе, дядя Джим. Мне потребовалось немало усилий, чтобы называть его дядей. Особенно теперь. Джим – моя семья. Единственный, кто остался от моей семьи. Он относился ко мне как к родному человеку, и я должна была показать, насколько сильно благодарна ему за это. Я вернулась в свою комнату. – Какая ты молодец! – обрадовалась Кеннеди. – Ты подслушивала? – Стены у вас тонкие. И потом, даже хорошо, что я все услышала. Я не знала, что история со стипендией – секрет. Я ведь по ошибке могла разболтать об этом всей школе. – Хорошо, что ты общаешься только со мной. Кеннеди рассмеялась и забрала у меня кнопки. – Давай уже закончим обустраивать твое гнездышко. Это ведь твой новый дом. И ты должна чувствовать себя здесь уютно. * * *– Спокойной ночи, – сказала Кеннеди. – Спокойной ночи. Но я знала, что не смогу уснуть. Обычно по ночам я смотрела в потолок и считала минуты до того момента, как взойдет солнце. Сирены за окном выли слишком громко. Машины гудели еще громче. Здесь все было слишком громким. Я глядела в темноту и чувствовала переполняющую меня радость. Возможно, из-за холестерина в крови, ведь я съела столько пирожных! Хотя, конечно же, нет. Причина крылась в другом – я просто поняла, что дядя любит меня. Что его, по всей видимости, не раздражало мое присутствие. Что я не являлась для него обузой. «Неприкасаемые» были не такими уж и неприкасаемыми. Мэттью оказался добрым. Его сердце светилось золотом, как и волосы. Я улыбнулась, изучая потолок. Возможно, вторая неделя в школе окажется другой, совершенно не похожей на первую. Я даже представила себе, как сижу с «Неприкасаемыми» за одним столом. Не то чтобы мне требовались какие-то перемены. У меня была лучшая подруга. Кеннеди потратила несколько часов, чтобы помочь мне обставить мою комнату. Она была права. Это мой новый дом. И я уже начинала это ощущать. Я прислушалась к ее размеренному дыханию. Мне давно уже хотелось задать ей один вопрос. Ответ на него был не так важен. Я уже знала его. Но все равно, казалось, что, если я спрошу об этом, мне станет легче. Точно так же, как вопрос по поводу стипендии, который я задала дяде, позволил мне испытать к нему родственные чувства. Хотя я понимала, что это могло привести к не самым приятным для меня последствиям. – Твоя мама попросила тебя подружиться со мной? – прошептала я, когда решила, что Кеннеди уснула. В ответ – только тишина. Легкие разжались, я задышала спокойнее. Так даже лучше. Я не услышу, как она произнесет правду вслух. – Да, – внезапно сказала Кеннеди, нарушив молчание. Я нервно сглотнула. Ответ я и так знала, но теперь мне стало не по себе. Что, если Кеннеди перестанет дружить со мной? Играть больше не нужно. Никакого притворства. – Но ей не стоило меня просить. Я и сама увидела, что тебе нужен друг. – После долгой паузы Кеннеди добавила: – И мне тоже. Я почувствовала, как слезы потекли по моим щекам прямо на волосы. Впервые с момента переезда я не чувствовала себя одинокой. Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь 4
Поиск любовного романа
Партнеры
|