Разделы библиотеки
Лови момент - Regina Oscura - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Лови момент - Regina Oscura - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Regina Oscura
Лови момент
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Глава 9. Алиса
Чего вы ждёте, когда приходите на новое место работы? Плавного погружения и знакомства с коллегами. Ну или внедрения в вас корпоративного духа, чтоб вы не мыслили себя отдельно от коллектива, и, конечно же, разведывания местной кухни… Забудьте! Вы же не в сказку попали.
В реальной жизни до этой самой сказки топать две тысячи километров по пустыне, потом ещё полторы по покрывшейся ледниками земле, а дальше вплавь через огромный океан. И всё равно реальность вас не отпустит ни в какой идеальный мир фей.
Будете, как и я, мчать среди ночи по федеральной трассе в сторону Екатеринбурга, а за плечами уже пять городов, семь отыгранных концертов и вереница из незнакомых лиц: организаторы, промоутеры, местные техники, арт-директора, журналисты, фанаты. Сплошная дорожная романтика, скажите вы? Ха, я смеюсь вам в лицо, друзья-товарищи.
Перевернувшись на спину, я стукнулась лодыжкой о стенку и гневно зашипела себе под нос. Я даже думать здесь старалась максимально тихо, чтоб не потревожить отдых выдохшихся звёздочек. Вдруг мой поток сознания способен нарушить чужое спокойствие? Спокойствие Кирилла он точно нарушал, потому что рядом со мной менеджер регулярно хмурился и исторгал из себя только короткие, командирские фразочки. Настоящий сухарь. Нет, Сухарище с большой буквы «С». Бездушный валун, отколовшийся от Стоунхенджа…
Автобус тряхнуло на ухабистой дороге, да так, что меня прижало к койке и на секунду вышибло дух, заодно забирая с собой новые, ещё более красочные ассоциации с Кириллом. Наше средство передвижения вообще прилично покачивало, создавая убаюкивающий эффект поезда. Но, назло мне, сон не виднелся даже на горизонте. Морфей, видимо, забыл о моём существовании или трусливо заперся в крошечной ванной. Зато страха не испытывала боль в висках. Она была весьма надоедливой и противной дамой.
Я прикрыла веки и начала глубоко и размеренно дышать. Может хоть тогда моё тело поведётся на обман и расслабиться. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох.
На кухне что-то мерзко задребезжало. С беззвучным вздохом я отодвинула плотную шторку в сторону и выглянула из своего лично закутка. На каменной столешнице стояла грязная кружка Жени, в которой парень снова оставил ложку. Она то и была причиной шума. В следующий раз он точно отправится спать вместе с ней. Не человек, а неряха.
Спустив ноги с кровати, я спрыгнула и аккуратно приземлилась в мягкий ворс пыльно-серого ковролина. Если уж мне сон не светит, то пусть хоть ребята посмотрят свои. Вот кому досталось после двух подряд концертов в Казани. Никогда не думала, что хоть кто-то может так быстро отрубаться, но Богдану, например, это удаётся за секунд десять. Ещё быстрее проваливается в дрёму Семён, тот вообще умудряется сделать это за все шесть. Только ты говорил с ударником, а в следующую секунду он уже не с нами. Но всех их с лёгкостью переплюнула Юлька. Та вообще готова спать по семнадцать часов в сутки, как кошка. И делала это при любом удобном случае.
Устранив проблему с шумом, я плюхнулась на диванчик и подпёрла чугунную голову рукой. За приподнятыми жалюзи, в мерцающей темноте глаза выхватывали размытые очертания деревьев, ослепляющие фары встречных авто и разделительные ограждения.
И снова вы меня спросите, что плохого в жизни на колёсах? В этом же есть свой шарм, разводя руки, будете говорить вы.
Трижды «Ха»! Может шарм в этом и есть, но уже спустя три города и около тысячи километров в замкнутом пространстве он улетучивается в неизвестном направлении. И на это есть свои причины. Записывайте.
Номер один – слоновий храп, от которого колышутся шторы, трясутся стены салона и бешусь я. А самое смешное, определить кто храпит не выйдет. Потому что они сопят сугубо синхронно или по очереди, подхватывая друг друга. Настоящая и дружная группа.
Номер два – отсутствие личного пространства. Его нет. Совсем. Больше всех в этом плане повезло старшей Белинской и Жене, ведь у них своя небольшая комнатка в самом конце автобуса с полноценной двуспальной кроватью. Эти голубки даже дверь там могли закрыть на ключ. А остальные довольствовались подобием уединения (ведь есть шторки!) и узкими койками в проходе, тихо (или не очень) завидуя счастливчикам.
Номер три – жизнь в замкнутом пространстве сразу с четырьмя шумными музыкантами, их занудой менеджером и двумя водителями. Несмотря на то что автобус был очень комфортабельным и эргономичным, в нём всё равно недоставало места. Мы мешались друг у друга под ногами. Повсюду валялись чужие вещи. От выпавшего из чемодана грязного носка до Юлькиной косметики, от гитарных табулатур до самих инструментов (а я частенько запиналась о комбики или путалась в длинных кабелях). И из этого вытекало две проблемы: у кого-то может развиться настоящая клаустрофобия или кто-нибудь совершит преступление, освобождая квадратные сантиметры. Благо в холодильнике есть место для трупа.
Номер четыре, пять и, пожалуй, сразу семь – Круглов Кирилл. Профессиональный командир и злюка, чья суть существования заключалась в обламывании любого веселья и кайфа. Достаточно просто взглянуть на его хмурый вид. Только удивительно, как же над его головой до сих пор не появилась персональная туча и не залила его к чертям. А самое сложное во всём этом то, что он был одновременно так близко – достаточно просто протянуть руку к его койке, отодвинуть штору и вот оно – солнышко. Но в то же время так далеко, словно он намеренно отстранялся абсолютно ото всех, даже от ребят. И это расстраивало «Аутсайдеров», только сам строгий папа-менеджер этого не замечал.
Или хорошо делал вид. Как со мной. Просто профессиональный актёр, наверняка у него и Оскар дома завалялся. Интересно, что за место он называет своим домом? Оно такое же холодное, как и он сам?
Я грозно шикнула на собственные же мысли и потянулась к жалюзи, впуская в салон серебристый, тонкий луч. В ушах – наушники, в которых проигрывались умиротворяющие клавишные и слезливая скрипка. А впереди светит луна красивой надкушенной долькой арбуза. И было что-то необычайно загадочное и таинственное в этой сумеречной атмосфере. То, как в небе слабо поблёскивали звёзды; как лунная дорожка пересекала половину салона автобуса, падала на мои ноги, кожаную обивку дивана и деревянные шкафы кухонного гарнитура.
Я любила вглядываться в безмятежное ночное небо, и пыталась сосчитать все-все светила.
Моего плеча коснулась чья-то ладонь. Я вздрогнула от неожиданности и повернулась.
– Почему не спишь? – Кирилл стоял в мерцающей лунной дорожке и казался эфемерным.
– А? – удивилась я, что он вообще заговорил со мной.
– Спать. В три часа ночи ты должна спать.
Он сцепил руки на груди и глядел на меня сверху вниз как будто с укором. Растрёпанные кудряшки едва касались широких плеч мужчины, чуть пушились на макушке и серебрились от лунного света.
– Может быть, и должна, но не спится, – шепнула я в ответ и снова отвернулась к окну, – Жека храпит как старый трактор. А может, и не Жека, не разберёшь.
Круглов неопределённо хмыкнул, а потом силуэт сдвинулся правее и завозился на кухоньке. Я видела в отражении окна его широкую спину и размеренные движения. Он потянулся к чайнику, вытянул из шкафа кружки и снова замер в ожидании.
– А ты почему не спишь?
– Работал.
– Ночью, да ещё и в кровати? Это самый настоящий грех, солнце. Будешь за это жариться на сковородке.
– Пусть так.
Было мне кратким и лишённым эмоций ответом всего лишь в два слова.
Да уж, не думала я, что могу напрягать хоть кого-нибудь настолько сильно, что аж дар речи терялся. Но нет, вот он стоит здесь и шуршит чем-то в шкафах.
– Много шумных мыслей в голове, – неожиданно продолжил он. – Ты хорошо следишь за Богданом?
– Я его тень, – пожала плечами, – но если ты ждёшь, что я выдам все его секреты, которыми мы делились, делая друг другу причёски с бантиками, то не старайся.
– Послушай… Ммм…– Кирилл замялся, – он продолжает употреблять всю эту дрянь?
– Ты про наркоту? Нет. А если и да, то Белый отлично шифруется.
– Он сегодня был слишком активным перед концертом.
– А ты видел, сколько энергетиков он в себя влил? Удивительно как от него ещё желудок не сбежал.
На стол передо мной опустилась большая кружка. Я, подозрительно сощурившись, заглянула внутрь. Напиток пах дивно – мятой и, кажется, лавандой. Я втянула в лёгкие тонкий, тёплый пар и посмотрела на Кирилла, который теперь сидел напротив меня.
– Что это?
– Травяной чай, – Кирилл показательно поднёс свою кружку к губам и чуть отпил. – Успокаивает нервишки и помогает заснуть.
Надо же, это самая длинная за весь день фраза от Его Высочества менеджера. Неужели он вспомнил, что умеет разговаривать и решил начать с меня? Счастье-то какое!
– Спасибо что ли?
– Пожалуйста, – Кирилл неотрывно смотрел на меня, – пей уже.
– Меня пугает твоя настойчивость. Там яд, да? Решил избавиться от раздражающего элемента и прибег к оружию женщин? Тогда знай, что после смерти я буду приходить к тебе во снах и мучить, пока твои очаровательные кудряшки не поседеют.
Я аккуратно отпила приготовленный для меня напиток, но вместо того, чтоб брезгливо поморщится и показательно отодвинуть кружку, сделала ещё глоток. Чуть горьковатый вкус ромашки и лаванды переплёлся с нежной мятной холодинкой и кисло-сладким смородиновым привкусом. Обилие вкусов разбегалось по языку, согревая своим теплом. Внутри мне стало спокойнее. Это целебный эффект чая или того, что Кирилл сидит напротив и не пытается убежать от меня?
Что уж говорить, сам факт удивлял, а его забота о моём сне просто лишила дара речи. Неужели сейчас я вижу перед собой солнышко с пляжа Мисхора?
– Ты меня не раздражаешь, – сказал он, откидываясь на спинку диванчика и вытягивая руки на стол.
Теперь я не видела его лица и бездонных глаз цвета янтаря. Кирилла услужливо скрыла коварная тень. Мне пришлось довольствоваться интонациями голоса и его руками, с крупными ладонями, пестреющей композицией татуировок и тонкими цепочками вен.
На правом предплечье парня были изображены кроваво-розовые щупальца осьминога или какого-то подводного монстра. Они оплетали надломанный корпус гитары, а вокруг плескалась лазурь моря. Но несмотря на трещину, инструмент продолжала играть – из неё вереницей вылетали нарисованные ноты и уходили выше к плечу. Гриф гитары на бицепсе как будто вспарывал тонкую кожу, разбрызгивая алые капли крови на волны, винтажный микрофон и строчки из песен. Настолько реалистично, что аж жутко. Хотелось расспросить его о значении рисунков, но я знала, что он не скажет. Просто закроется в себе.
На его теле вообще почти повсюду пестрели цветные и чёрно-белые изображения. Тёмно-зелёный водяной дракон опоясывал шею, огромными лапами и хвостом выходя на плечи. На груди красовалась готическая и витиеватая надпись «Family First». С двух сторон эти слова охраняли большие голубо-синие птицы с умными глазками-бусинками – похожи на ласточек.
Я знала, что на рельефном животе красуется огромный графичный череп. И как только я могла принять Кирилла за какого-нибудь офисного планктона?
– Разве? – нашлась я, перестав сканировать его тату.
– Ты меня пугаешь, – темнота колыхнулась, и мне показалось, что он склонил голову.
– Я настолько страшная? – попыталась пошутить я, всей душой ненавидя серьёзные разговоры. – Нет, по утрам, конечно, я могу быть похожей на Чужого, но в остальном всё не так плохо, солнышко.
– Алиса, послушай.
Кирилл вынырнул из тени, и теперь я могла лицезреть его чуть округлое лицо с лёгкой щетиной на щеках и подбородке, высокий и умный лоб, игривые тёмно-русые кудри, изгиб тонких губ с опущенными уголками.
– Здесь наши отношения не могут выходить за рамки. Мы коллеги и не больше, – он почти невесомо коснулся моих пальцев, а потом также быстро отдёрнул руку. – Но и врагами мы быть не должны.
– Лично я с тобой не враждовала.
– Ты пытаешься вернуть то, что было на море. Просто хочу сказать, что это – бессмысленно.
– Не пытаюсь, просто хочу честности и уважения по отношению к себе. А не игр в прятки и приказного тона, – возмутилась я, потирая бока кружки.
– Всё совсем не так, Алиса, – он откинул назад упавшую на лоб прядь. – Если я…
Но закончить какую-то важную мысль Кириллу не дал хриплый и обволакивающий уши голос фронтмена:
– Эй, голубки, я всё понимаю – ночь, звёздное небо, романтика и любовь в воздухе, но нормальные люди здесь спать пытаются, – послышалась неразборчивая возня Белинского за тонкой дверью, разделяющий зону сна от кухонно-гостиной. – И, Круглов, перестань мямлить, просто поцелуйтесь уже. Главное тихо-о-о.
– Согласен, – неожиданно вставил сонным голосом ударник.
Я же говорила, что здесь нет никакого личного пространства. Даже ни намёка на него. Мы все на глазах друг у друга, как герои сюрреалистичного сериала.
Мы оба притихли. После наглого вмешательства нетерпеливого фронтмена Кирилл впал ещё в большую задумчивость. А мои собственные уши покраснели от смущения.
– Бурда твой чай, у меня есть средство гораздо лучше, – шепнула я, вставая.
В холодильнике, забитым всякой всячиной, которую можно съесть прямо так или приготовить на скорую руку, обнаружилось ведро с мороженым. Его-то я и вытащила.
– Вот, – поставив перед Кириллом десерт, я протянула ему маленькую ложку, – лучшее лекарство для души и тела.
– Это, кажется, Юлькино мороженое.
– Какая разница? Если спросит, свалим всё на проголодавшегося Белинского. В нём вообще исчезает большая часть наших запасов, – я заговорщически ему улыбнулась.
Менеджер принял ложку и сразу же окунул её в сливочно-клубничную, с мелкой шоколадной крошкой, мякоть. Больше мы не разговаривали, просто молча уплетали холодное лакомство, изредка поглядывая друг на друга. Каждый был занят своими мыслями. Меня мучила не оконченная, повисшая в воздухе фраза. Казалось, что меня лишили чего-то очень важного. А уж какие демоны изводили Кирилла, я могла только догадываться.
Как оказалось, об этом парне я не знала ровным счётом ничего. Ничего на палочке. Но мне жутко хотелось разгадать эту сложную шараду.
****
Сегодня погода преподнесла не очень приятный сюрприз – непрекращающийся и такой мерзкий дождь. Небо исторгало из себя воду так неистово, что стало страшно: а вдруг нас всех здесь затопит? Тяжёлые тучи придавили здания своей серостью. Вот-вот нагрянет гром. Так что погулять по Тюмени не получилось, хотя до отбытия нашего довольно не скромного «каравана» было ещё часа четыре.
Мы застряли в своих номерах и слонялись без дела по отелю, перебегая из комнаты в комнату. Хорошо, что мне повезло с соседкой. Вместо того, чтобы наслаждаться нормальной кроватью или отмокать в ванной, она с лёгкостью соглашалась на мои авантюры. Так, за образовавшееся окно свободного времени (в ожидании пока под командованием роуди[1] в фуры загрузят всю технику) я и Алина успели достать своими шуточками ударника группы, получить строгий выговор от Кирилла и выиграть у Белого возможность побренчать на гитаре. Я, к сожалению, струнными не владела. Зато Алина – да, ведь она, как-никак, помощница звукооператора. Поэтому вместе с тёмненькой, чуть пухловатой, но невероятно милой девушкой мы горланили песни под гитару в нашем скромном двухместном номере. Не хватало только костра и палаток для пущей атмосферности.
Как и для меня, этот тур был первым в её жизни. Но она была в нём с самого начала, от самого первого города и даже гоняла с группой в Европу. Я же присоединилась только к финальной его части. И уже жутко выдохлась от постоянного движения и длительных поездок.
Как жаль, что с этой прекрасной дамой нам пришлось расстаться на ближайшие шестьсот двадцать пять километров, ведь она передвигалась на двухэтажном автобусе дорожной команды. Он был больше, но и народу туда набилось человек пятнадцать. А я-то ещё жаловалась на тесноту. Забудьте, прошу.
Прикрываясь зонтом и везя по асфальтированной дорожке свой ярко-жёлтый чемодан, я быстро бежала от здания отеля до конца парковки. Там меня уже ждала роскошная карета, настоящий дом на колёсах под завязку набитый творческими личностями. И в головах у этих личностей было столько тараканов, что они превосходили нас числом.
– Ну и погода, – буркнула я, захлопывая дверь в салон.
Оба водителя, довольные и выспавшиеся, тут же кивнули мне, как бы спрашивая: «В путь?»
– Да, все на месте, едем, – дала я отмашку и на секунду почувствовала себя настоящим лидером.
Какая Алисочка молодец: осмотрела все номера на предмет потеряшек, поторопила нарочито-вальяжного Богдана в сборах, урегулировала с администрацией конфликт о разбитом плафоне в номере. И всё без вмешательства менеджера.
Мотор автобуса зарычал и двинулся с места. Меня немного качнуло, но я устояла на ногах. Уже выработались рефлексы. Пожелав парням лёгкой дороги, я преодолела ступеньку и открыла следующую дверь – в основную часть трейлера.
– Ого, вы бы хоть предупредили, что у вас тут конкурс мокрых маечек, – присвистнула я, затаскивая чемодан, – я бы купила билеты в первый ряд.
Вечно голодный Богдан шерудил по шкафчикам в поисках съестного, сверкая обнажённым торсом. Вытянув заветную пачку с чипсами парень выглянул из-за дверцы и игриво подмигнул мне. Рядом, возле стола расположился Кирилл, который в этот момент стягивал с себя промокший насквозь свитер, также демонстрируя прелести подтянутого мужского тела.
Спокойствие, Алиса, только не подавись слюной!
– Тогда снимай футболку, Алиска, в мокрой одежде входа нет, – Богдан опустился на диван, по пути отбиваясь от загребущих рук басиста. – Осторожно, друже, можно остаться и без пальцев, чем тогда играть будешь?
Женя тоже был не против перекусить. Они были готовы сцепиться за последнюю пачку сырных чипсов в дружеской баталии. Прямо как герои «Мортал Комбат»[2], что сейчас зависли на экране плазменного телевизора.
В левом углу – гроза всего съестного, длинноногий журавль, способный пуляться в противников сгустками бесконечного эго – Богдан Белинский. В правом – Евгений Смирнов, потомок шаолиньских монахов, бегемотоподобный увалень с силой орды. Его вездесущие чёрные волосы способны не только забить сток в душевой, но и опутать противника. Файт!
Но Богдан, проявив чудеса изворотливости и какие-то приёмчики из кунг-фу, сохранил все снеки при себе. Похоже, он просто перешагнул своими ходулями приземистого Женю и вышел победителем. Бас-гитарист обиженно насупился и снова принялся сёрфить в интернете.
– Боюсь, что тебе не светит увидеть этого зрелища, – я продолжила любоваться широким разворотом обнажённых плеч менеджера.
И совершенно меня не волновало, что пялится на людей неприлично. Вы просто не видели Круглова. И многое потеряли, хочу вам сказать. Сложен словно молодой сильно татуированный Адонис. Так и хотелось провести пальцем по всем этим перекатывающимся мышцам. Не подумайте, просто чтобы проверить – он вообще реален?
– Походу занудство крайне заразно, – покосился в сторону Кирилла Богдан и закинул в рот горстку чипсов. – Ты в нём сейчас дырку просверлишь.
Услышав эти слова, Кирилл поспешил переодеться в простую графитовую футболку, подозрительно похожую по цвету на пасмурное небо. Но красоту так просто не скрыть. Даже сквозь ткань его фигура притягивала моё внимание.
– Не переживай, тебе занудство не грозит, – разочарованная скоропостижным окончанием шоу, я стянула промокшие кроссовки и протопала в спальную зону.
– Для этого хотя бы нужно иметь мозг, – донёсся до меня обрывок фразы вновь чем-то недовольного Кирилла
Видимо, предназначалась она всё же Богдану, который просто игнорировал присутствие менеджера, раздражая того ещё больше. Вели себя как самые настоящие братья. Кирилл – старший и умудрённый опытом, а Белинский – младший и беспокойный сорванец, не мог и секунды прожить без сарказма и подколок.
Минуя недовольного Женю, я оказалась в узком коридорчике, до жути напоминающего вагон поезда. По обе стороны от меня расположились шесть кроватей, застеленные чистым белым бельём. Они поднимались к потолку в три яруса и прикрывались плотными шторками. Создавалась иллюзия уединения во время сна. Потому что в другое время лежать тут не хотелось – одолевала клаустрофобия.
Здесь же обнаружился Семён – спокойный и вдумчивый ударник группы, который всегда играл на своём инструменте как в последний раз. Так он давал выход горячим эмоциям, предпочитая остальную часть времени оставаться флегматичным и невосприимчивым. Сейчас же светловолосый парень аккуратно стучался в следующую дверь.
– Юля-я-я, – как-то вкрадчиво произнёс он, – давай выходи уже, пожалуйста.
– Что? – послужило ему ответом.
– Юль, мне нужно попасть в туалет! – кипятился внутри Семён, но снаружи оставался спокойным как водная гладь в полный штиль.
– Я теб-я-я не слышу, – пропела девушка, по ту сторону двери слышалось неразборчивое шипение воздуха и звук бегущей воды.
– Выключи фен и услышишь, – чуть повысил он голос, потирая при этом центр лба. – Ты там уже пятнадцать минут, если не больше.
– Что ты там бубнишь под дверью, сладкий? – не унималась Белинская. – Потерпи ещё пару минуточек.
– Ты говорила то же самое пятью минутами ранее, – нахмурился ударник и снова стукнул рукой по коричневой лакированной двери. Даже это у него вышло деликатно.
Здесь вообще все поверхности сугубо лакированные, идеально гладкие и блестящие (включая стены). И в каждой из них можно было разглядеть своё искривлённое отражение. Я потянулась к третьему ярусу, к своей постели, пытаясь нащупать там спортивные штаны и тёплые носки.
– Снова оккупировала территорию? – обратилась я к пригорюнившемуся Семёну.
– Волосы сушит, – он закатил глаза и поморщился. – Зачем только ей укладка в автобусе?
– Женьку соблазнять.
– Да этого чудика достаточно пальчиком поманить и он уже соблазнённый.
– Я, вообще-то, всё слышу! – прикрикнула Юлька.
– Это ты слышишь, а мои мольбы нет? – рассердился ударник и подёргал ручку. – Юль, ты и так красивая, но если не выйдешь, то мне придётся выломать эту дверь к чертям и ты при этом непременно пострадаешь!
– Минуточку.
Семён вздохнул и привалился к стене, со стойкостью оловянного солдатика дожидаясь, когда же освободится заветная комната.
– Ай белив Ай кен флай, – неожиданно запела Юля, произнося слова с ужасным русским акцентом, хотя голос у неё был приятным, – Ай белив Ай кен точ ве скай[3]…
– Хах, она походу издевается над тобой, – поведала я парню.
– Она так мстит мне за съеденное мороженое, – он прищурился и посмотрел на меня, – только вот я его и пальцем не тронул. Зато кое-кто ворковал на кухне позапрошлой ночью.
– Понятия не имею, о чём ты, – я пожала плечами и попыталась закинуть чемодан на самую верхнюю полку, но до неё было приличный метр сверх моего роста, – а почему она на тебя подумала?
– Потому что я проснулся раньше всех и схомячил на завтрак ведро мороженого, – процитировал парень Белинскую. – На своего драгоценного братца она думать не стала, а второй обжора спал под боком. Короче, теперь я в опале из-за тебя.
– Ай финк абоут эври найт энд дэй, – ещё громче загорланила Юля, ощущая себя оперной певицей.
– Помоги мне закинуть чемодан, – я примирительно улыбнулась, – а я выручу тебя, и так и быть возьму вину за содеянное на себя.
Семён кивнул и тут же принялся тягать мой, пусть и небольшой, но при этом тяжёленький чемодан. А я вытянула из сумки тонкий и вытянутый ключ от двери в ванную комнату. Он послушно вставился в замочную скважину и отпер двери.
– Спед май вингс… – оборвался концерт по заявкам от Юли, – эй, а если бы я голая была?
Девушка сидела на закрытой крышке унитаза и согревала окружающий воздух мощным потоком из фена. На коленях её покоился телефон, она читала какую-то статью и фальшиво пела, вместо того чтоб перестать ребячество и впустить сюда Сёму.
– Белинская, с вещичками на выход, – распорядилась я, упирая руки в бока и хмуря брови, – иначе позову Кирилла и будешь слушать его нотации.
– Чего ты сразу с козырей заходишь? – вздохнула девушка.
– Давай, давай, брысь отсюда, а то там Женя уже по своей королеве соскучился.
Спустя десять секунд Юлю как ветром сдуло, а Семён наконец-то получил то, чего хотел. Я удовлетворённо кивнула своему отражению. Разрулила крохотный конфликт между членами группы. Расту на глазах, прогрессирую со скоростью мутации вируса.
Пока я была в «спальне» одна, то могла позволить себе быстренько переодеться. Стянув с себя джинсы, я влезла в разноцветные, с замысловатыми геометрическими узорами, штаны. На ноги натянула невероятно мягкие махровые носки, которые, пожалуй, стали самым ярким пятном в этом монохромном интерьере гастрольного автобуса. В красно-зелёную полосочку они даровали хорошее настроение и уют, и напоминали о новогоднем празднике. Влажная от дождя куртка отправилась в шкаф, где уже висела верхняя одежда ребят.
Когда я приняла комфортный для себя домашний вид, вышла обратно к ребятам. Они времени зря не теряли. Женя и Богдан рубились в приставку, играя в тот самый «Мортал Комбат». Юля пристроилась рядом с басистом, разминая его шею и подбадривая:
– Надери ему задницу! Давай вмажь ему уже!
– Ты чья сестра вообще? – не отвлекаясь от экрана, спросил Богдан.
Юлька только показала ему язык и заправила за ухо прямой локон, что выбился из идеально уложенного каре. Как будто над её волосами цвета холодной и дорогой платины только что трудился стилист, а не сама она баловалась с феном.
– Да я вас разделаю под орех! – самонадеянно заявил фронтмен и нажал на какую-то сложную комбинацию кнопок на джойстике.
Персонаж, выбранный Богданом, ушёл в защиту, а потом ловко сделал подсечку, опрокидывая противника на лопатки. Герой Жени попытался встать, но тут же схлопотал в лицо заряд ледяной энергии и огромным посохом по лицу.
– Саб-Зиро вин, – объявил голос за кадром.
– Я же говорил – твой Скорпион и в подмётки мне не годится.
– Эй, ты жульничаешь постоянно, – возмутился басист и отбросил джойстик на диван.
– Ну так пожалуйся на меня, – съязвил Богдан в ответ. – Леди и джентльмены, объявляю старт турнира по «Мортал Комбат».
Фронтмен «Аутсайдеров» приложил руки к губам наподобие рупора и произносил каждое слово с интонациями спортивного комментатора.
– Победитель получит, – он на секунду задумался, прикидывая свои шансы, – возможность сразиться с непобедимым мной и во-о-он тот Фендер[4].
Его длинный палец указал в сторону чёрного чехла из высокопрочного пластика. Там, словно освещаемый каким-то божественным светом, лежала новенькая белая гитара. Она даже пахла как-то по-особенному и звучала как хор тысячи ангелочков (это со слов самого хозяина). Именно корпус инструмента и стал предметом непрекращающихся споров и зависти между согруппниками. Всем уж очень хотелось сыграть на ней хоть один малюсенький рифф, ощутить дребезжание струн. Но Белинский строго запретил прикасаться к редкому экземпляру, да и сам не успел в полной мере насладиться тонким звучанием. А теперь он ставил его на кон. Либо Богдан окончательно распрощался с крышей, либо слишком уверен в своей непобедимости.
– Тогда моя очередь! – Юлька вступила в игру. – Сейчас старшая сестра покажет тебе кто тут чемпион, пора стереть с твоего лица эту улыбочку.
– Хах, ну попробуй.
Юля сделала вид, что разминает шею и кисти, провела пальцем в жесте у горла и подмигнула брату. Она, не раздумывая, выбрала девушку в синем с двумя веерами в руке. Богдан же снова играл за Саб-Зиро.
– Отомсти за меня! – проревел Женька басом. Теперь пришёл его черёд подбадривать возлюбленную.
– Снова Китану выбрала, – недовольно заметил Богдан.
– А ты всегда ледышку свою выбираешь, я же молчу.
– Мне можно, – начали спорить между собой двойняшки.
В этом мире, конечно, можно бесконечно смотреть на три вещи: как горит огонь, как течёт вода и за перепалками Белинских. Ни о каких близнецовых штучках, когда они должны понимать друг друга с полуслова и речи быть не могло. Они постоянно ссорились, но также быстро отходили и подтрунивали друг над другом. Словно им не по двадцать пять годиков, а примерно лет по тринадцать. Шуточки вообще были официальным языком общения в группе, и если сносить их не получалось – тебе не место в команде. Настоящий детский сад, штаны на лямках!
На удивление меня приняли быстро и легко все. Ну, почти все, кроме Кирилла, который даже самого себя принять не мог. Постоянно носил маску бесчувственности и в целом не пытался вписаться в группу.
Белокурый Семён не стал принимать участие в турнире. Дорогущая гитара его не заинтересовала, хотя и он неплохо владел инструментом. Но всю его музыкальную любовь отняли именно ударные. Бас-бочка словно была его девушкой, малые барабаны – детьми, а железо – смыслом жизни.
Вместо этого, ударник решил приготовить обед для всех (хотя и поглядывал на экран, комментируя неудачные приёмчики Юли как заправский боец MMA[5]). Он загружал в мультиварку размороженные фасоль, баклажаны, перец и всё это дело щедро посыпал специями. Хорошо хоть в этом автобусе была хозяюшка, иначе бы все мы померли от голода в дороге. Он тихо насвистывал себе под нос какую-то мелодию и, сам того не замечая, отбивал ногой ритм, словно прямо сейчас под ней была педаль кардана[6] или он открывал хет[7].
– Твою ж за коленку! – совсем не женственно выкрикнула вдруг Юля. Пропустив удар, попала под атаку целеустремлённого братца.
Всё-таки проигрывать дорогущий инструмент Богдан был не намерен. И хоть Жене отбить вожделенную гитару не получилось, но глаза Юли горели таким диким азартом, что я поставила бы все свои деньги на неё. Она точно надерёт самодовольную задницу Богдана. А потом, дразнясь, сыграет для него самое крутое соло в мире.
Я зевнула и упёрлась взглядом в Кирилла. Он сидел поодаль от всех, развалился на полукруглом диване, отгородившись от мира наушниками, и уставился в экран ноутбука. Его длинные кудри упали на лицо, закрывая глаза. Сейчас он выглядел таким умиротворённым и расслабленным, словно не он пару часов назад холодно угрожал арт-директору концерт-холла, который пытался нагреть музыкантов на прибыль.
Его-то я и выбрала жертвой своего пристального интереса и неугомонной энергии. Потянувшись к столу, заставленному пустыми банками из-под энергетиков, тюбиками ярких помад и брошенным этюдником, я вытянула полароидный фотоаппарат. Этому малышу было уже много лет, на боку красовалась зигзагообразная царапина, кое-где отколупалась краска, но он по-прежнему работал безотказно. Пока Кирилл, увлечённый происходящим в ноутбуке, не видел, я сделала пару замечательных снимков. Один оставлю себе, а вторым, так и быть, поделюсь.
Потряхивая в воздухе цветными снимками, чтобы те быстрее проявились, я вклинилась в пространство между стеной и менеджером.
– Смотри, каким милым ты можешь быть, – перекрикивая азартные возгласы ребят, я протянула Кириллу фотографию. – Стой, это что – «Как я встретил вашу маму»?
Не поверила я собственным глазам и склонилась к экрану.
– Это же леген…подожди, подожди…дарно? – процитировала я слова модного денди Барни и вытащила из уха Кирилла наушник.
На экране переполошённый Тед обнаружил на своём копчике цветастую бабочку и заверещал:
«– У меня татуировка!
– О, это не татуировка, друг мой, это клеймо проститутки, – тут же ответил ему Барни».
Круглову моё вторжение крайне не понравилось, и он захлопнул ноутбук, недовольно морща высокий лоб.
– Поверить не могу, ты и ситкомы. Ситкомы и ты, – я даже обрадованно захлопала в ладоши, как настоящий фанат этого сериала.
Я была им, уж поверьте! И Кирилл, надо же, тоже смотрел эти незамысловатые и забавные картины. Не мудрёные документальные фильмы о цивилизации древних Майя, предсказавших конец света; не экспертные мнения в области инвестирования, советующие вкладываться в те или иные акции. А, чёрт возьми, ситкомы!
– Что хотела? – снова напустив на себя безразличный вид, откликнулся Кирилл.
– Побыть с тобой, – без зазрения совести сказала я и похлопала ресницами. – Если ты скажешь, что любишь шоколадный пудинг и смотришь «Клинику», то я выйду за тебя замуж!
Круглов по-мальчишески смутился и отвёл глаза. Даже показалось, что синенькие птички, выглядывающие из треугольного выреза футболки, покраснели вместе с ним. И я была готова любоваться этим зрелищем бесконечно. Сейчас он был собой. Не менеджером с тоталитарными замашками, простым парнем со слабостями и разочарованиями. Жаль, что таким трогательным он бывал редко.
Как бы сказал мой брат: «Крутым парням не положено быть милыми, а то слишком много желающих провести с ними времечко появится». Это Матвей говорил про себя. Хотя крутого в нём было ровным счётом ничего. Но Лика, невеста брата, так не считала и тащилась от всего, что было связано с ним. Даже по партачным тату на руках, считая их сексуальными.
Другое дело рисунки на предплечьях Кира. Вот где настоящее произведение искусства. В каждой чёрточке была видна тонкая и аккуратная работа мастера. Брат бы кипятком писался от увиденного, рассматривал под микроскопом, хоть и не был фанатом реализма.
– Ты заигрываешь со мной, Алиса? – с нагловатыми нотками в голосе спросил он, возвращая себе самообладание.
– Ни в коем случае, – покачала я головой, – просто отдаю тебе фотографию и зову присоединиться к турниру века.
Кирилл принял снимок и лениво повертел его в руках.
– Турниру?
– На кону «Фендер» Богдана! – доверительно сообщила я.
– Даже так, – Кирилл задумался, – мне он ни к чему.
– Зато мне очень хочется показать, кто здесь главный, так что пошли. Ты будешь в моей команде. Потому что я точно продую.
Как ни странно, Кирилл не стал сопротивляться и даже ладонь не вытянул из моей, когда я потянула его в сторону ребят. Просто последовал следом с лёгкой, едва заметной улыбкой.
– А ну-ка, телепузики, расступитесь, – скомандовала я. – Я привела чемпиона в тяжёлом весе из мира «Мортал-Комбат».
– Квадратов? – скептически вздёрнул бровь так и непобеждённый, а потому крайне довольный Богдан.
– Только я могу так его называть, – вызверилась я на солиста, – он уделает тебя, вот увидишь.
– Ну-ну, посмотрим, – Богдан передал мне брошенный джойстик и кивнул на свободное место. – Прошу.
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры