Разделы библиотеки
Любовники ездят в метро - Артур Грабовски - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Любовники ездят в метро - Артур Грабовски - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Грабовски Артур
Любовники ездят в метро
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Глава 3
Несколько дней в метро прошли без происшествий. Лёня (Турин научился называть его про себя по имени) не появлялся – то ли прятался, то ли ездил наземным. Турин запретил себе его выискивать и караулить. Он ездил привычным маршрутом, садился в тот же вагон и ждал. Почему-то уверенность в том, что Лёня обязательно вернется, не покидала его.
Иногда Турин думал о том, что половину всего, что касалось Лёни, он сам выдумал, а другую половину – приукрасил. В конце концов, он ничего не знал об этом парне, кроме имени (возможно, ненастоящего) и отрезка его ежедневного маршрута. Однако ощущение, что они друг другу не чужие люди, не покидало его.
Еще странным было то, что Турин почему-то упорно не воспринимал его как парня и, как следствие, не терзался идеями определения собственной ориентации. Лёня был настолько другим, что казалось неправильным относить его к какому-то полу, будто бы такие простые категории ему не подходили. Он был будто бы не совсем человеком даже, а существом – загадочным, непонятным, странно-притягательным – вот и все, что мог придумать Турин. Лёня стал для него явлением, и это явление теперь имело голос, запах, свою манеру излагать мысли, мимику и жесты – не всегда приятные, но интересные, не надоедающие.
Лёня снова появился в пятницу. Турин зашел в вагон и сразу увидел его. В этот раз Лёня ехал один и снова спал, словно не было у них никакой договоренности насчет его одиночных поездок. Это Турина против воли разозлило. Все идеи о том, что Лёня намеренно избегает его, потому что тоже «что-то там думает», сейчас показались Турину наивной чушью. «Этот» дрых как ни в чем не бывало, снова выставив свои тощие ноги в проход и откинувшись на спинку сидения. Турин не удержался, подошел и потыкал его в голень краем кроссовка. Лёня тут же открыл глаза, нахмурился, видимо, пытаясь понять, что происходит и где он. Эти несколько секунд растерянности умилили Турина, – была в них какая-то простота и искренность, которой он никак не мог добиться при их личном контакте. Но вот Лёня осознал, где он и кто стоит прямо напротив него, подобрался и тут же сузил свои глаза.
– Чего надо? – произнес он одними губами.
Турин не стал отвечать – в вагоне было шумно, да и не хотелось прилюдно обсуждать их личные дела. Он неопределенно поджал плечами, как бы говоря: «ты знаешь». «Этот» нервно поерзал на сидении, окинул Турина внимательным взглядом, потом зачем-то глянул на часы, кивнул.
На пересадку они шли вместе. Лёня молчал, на Турина не смотрел, впрочем, ему самому было не до разговоров. Он нервничал. Непонятно было, где и как Лёня планирует осуществлять… эм, свою деятельность. Он был настолько непредсказуемым и непонятным, что приходилось постоянно быть настороже. Турин не был уверен, например, что тот не сбежит прямо сейчас.
Они вышли на Новочеркасской. Лёня тут же уверенно пошел в вправо, хотя Турин знал, что его выход, ведущий к дому, в другой стороне. Их окружал знаменитый на весь Питер круговой подземный тоннель, из которого тут и там торчали лестницы, ведущие на поверхность. Заблудиться здесь ничего не стоило, люди постоянно путались в том, с какой стороны расположен нужный им выход, Турин и сам ни раз плутал здесь. В свое время он выучил только номер выхода Лёни – двенадцатый. Поэтому тем страннее было, что сейчас они шли в противоположную от него сторону. Часть тоннеля ремонтировали и давно перегородили для работ. Там теперь был тупик и, как следствие, валялись бутылки, обертки, отвратительно пахло мочой, и никого не было.
Лёня дошел почти до самого перекрытия, развернулся и вопросительно поднял брови.
– Чего хотел? – спросил он в своей едкой манере.
– Поговорить, – Турин поморщился.
Такое ведение диалога ему не нравилось до трясучки. Хотелось проорать Лёне в лицо что-то вроде: «посмотри на меня! Я ведь не веду себя как скотина, почему ты тогда такой?!» И еще меньше ему хотелось находиться сейчас здесь с ним. Стало как-то обидно, хотя с другой стороны, было бы странно рассчитывать, что до дикости независимый Лёня повел бы его к себе домой, например. Но Турин был согласен хотя бы на просто улицу, бар, парк, что угодно, но никак не на вот это место для жизненных отходов.
– Чего? – Лёня переспросил, будто бы ответ Турина был ему непонятен.
– Я хочу поговорить, – повторил он, засунув руки в карманы. – Разговор.
– Нет времени на пустой треп, – тот только закатил глаза, – я уже все сказал.
– Ты не ответил на мой вопрос, – Турин выразительно поднял брови. – Помнишь? Про цену.
– Ой, хватит! – Лёня скривился. – Давай не делать из этого драму века! И ты, и я прекрасно знаем, зачем мы здесь – так давай, бабки вперед – и все в шоколаде, гарантия качества, – он поиграл бровями.
– Нет, – твердо ответил Турин.
Ничего подобного он точно не хотел, во всяком случае, не здесь – в оплеванном и обосанном тупике подземки. Очень хотелось взять Лёни и утащить его отсюда. На улице было еще светло, и погода стояла теплая, можно было бы прогуляться, поговорить о чем-то или даже просто помолчать. Но у Лёни, конечно же, были свои мысли на этот счет:
– Нет? – он равнодушно пожал плечами. – Ну, я тогда пошел, он двинулся в обратный путь.
Турин поймал его за локоть и остановил на полпути.
– Может, ты себя настолько не уважаешь, – сообщил он ему ровным тоном, – что готов сосать за деньги где угодно, но я – нет.
Лёня сузил свои глаза, промолчал.
– Я спросил, сколько стоит поцелуй, – повторил Турин. – Если у минета есть цена, то и у всего остального – тоже. Ты сам сказал, что о другом договоримся. Я хочу только поцелуй.
Лёня дернул бровью, отвел глаза. Турин ждал, не выпуская его локтя. Впрочем, тот и не пытался вырваться. Судя по всему, он думал.
«Торговаться будет, что ли? – как-то отстраненно подумал Турин».
Вся эта фигня с ценами казалась ему совершенно лишней, но, если это был единственный способ, Турин был готов. Лёня пожевал свою губу, пронзил Турина каким-то особенно сложным взглядом, потом кивнул.
– Хорошо, – он пожал плечами, отступил на шаг назад. – Я не знаю, сколько стоит поцелуй, никто раньше за такое мне не платил. Сколько ты дашь?
– Косарь, – тут же выдал Турин, мысленно вздрагивая от слов про «никто раньше» – это же сколько еще таких Туриных ездит за «этим» по всему метро? – Косарь за поцелуй и один честный ответ, – добавил он уверенно.
– Что еще за честный ответ? – нахмурился Лёня.
– Ответ на мой вопрос о тебе.
– Это еще зачем? – не понял Лёня.
Смотреть на его вытянувшееся лицо было приятней, чем на злое. Турин мысленно зафиксировал его в своем сознании – на память. В его коллекции уже набралось несколько вариантов мимики Лёни. Кроме извечной злости и высокомерия там была сонливость, интерес, скука, веселье тоже – правда, оно не было направлено в сторону Турина. Но все равно было красивым.
– Мне интересно, – Турин пожал плечами, – поцелуй и ответ.
– Я не стану ничего о себе рассказывать! – тут же уперся Лёня. – Откуда мне знать, зачем ты собираешься сведения обо мне?!
– Думаешь, меня интересует номер паспорта и код от кредитки? – Турин закатил глаза. – Мне интересно совсем другое.
– Ничего не буду говорить, – упрямо поджал губы Лёня.
В этом мелькнуло что-то уже наивное и детское, торговаться за поцелуй и информацию оказалось неожиданно весело. Турин достал косарь и помахал им в воздухе.
– Поцелуй и ответ на вопрос.
– Какого толка будет вопрос? – Лёня скрестил руки на груди.
– Как в детских анкетах, – Турин улыбнулся. – Любимый цвет, любимый предмет.
Лёня снова зажевал свою серьгу в губе, задумался. Турин ждал. Эту схему он придумал и гордился ею. Он не врал – минеты за деньги его не интересовали, его интересовал сам Лёня, его хотелось изучить, понять, и, если за это придется платить, Турин был готов внести это в статью расходов.
Лёня вдруг решительно кивнул, шагнул к нему обратно. Пару секунд они молча рассматривали рассматривали друг друга. Потом Лёня плавно вытянул купюру из пальцев Турина и резко качнулся к его лицу.
Турин не успел сообразить, как чужие губы накрыли его. Поцелуй длился недолго, но и халтурным не был. Турин чувствовал жар чужих губ на своих, их вкус, неожиданную мягкость. В тот момент, когда он сам решил ответить, чужой язык тут же скользнул к нему в рот, и Турин понял – в языке у «этого» тоже оказался пирсинг. Эмоций было слишком много. Турин хотел и отвечать, и изучать, и наслаждаться тем, что происходит. На все сразу его не хватало. Лёня в момент охватил его какой-то совершенно иной, своей энергией, которая сбивала с толку и заставляла мысли путаться. По телу волнами шел жар, сердце в груди заходилось бешеным ритмом. Турин хотел было обнять Лёню, продлить и преумножить происходящее, потрогать, наконец, эти космические волосы, может даже попробовать их тоже на вкус, но поцелуй закончился так же внезапно, как начался. Лёня резко отстранился, облизнул губы.
Турин застыл с открытым ртом, еще не успев прийти в себя от потрясения.
– Красный, – сообщил ему Лёня насмешливо.
– Что? – Турин непонимающе уставился на него.
– Мой любимый цвет – красный, с самого детства.
Не говоря больше ни слова, Лёня развернулся и быстрой походкой отправился восвояси.
Турин остался стоять посреди пустого перехода, на губах горел только что случившийся поцелуй, в голове совсем не было мыслей.
***
За следующую неделю Турин собрал пять поцелуев и столько же односложных ответов. Теперь он знал о том, что любимый напиток Лёни – большой капучино, любимый фильм – «Убить Билла», любимый исполнитель – Майкл Бубле; его фамилия Ковалёв, и он с детства боится змей.
Вся эта информация давала ему крайне мало, хотя Турин честно пересмотрел фильм и теперь постоянно крутил альбомы неизвестного ему ранее канадца. Лёня был крайне скуп на все, что касалось его личной жизни и личности вообще. Ответы он выдавал резко, сам выбирая, какой аспект жизни освещает сегодня.
Обычно это происходило так: Турин заходил в вагон, находил там Лёню, они обменивались беглым взглядом-приветствием. Турин обычно улыбался, Лёня поджимал губы. Потом они ехали до Новочеркасской. Там Лёня сам выбирал, какой выход наверх сегодня станет их дорогой – после первого случая Турин наотрез отказался от «свидания в бомжатнике». Лёня тогда устроил истерику, потому что ему не понравилось слово «свидание». Турина это повеселило, но на своем он настоял. Теперь они проводили время в парках, на набережной и во дворах, как того хотелось Турину. Он считал это своей маленькой, но очень важной победой.
Он давно понял, что Лёня был каким-то диким и одновременно диковинным зверем, которого приходилось вот так постепенно приручать. Это совершенно выбивалось из привычной Турину картины мира, где таким зверем обычно бывал он – многие девушки говорили ему, что долго искали к нему подход из-за его независимости и замкнутости. Они просто не встречались с Ковалёвым.
На том, чтобы узнать его фамилию, настоял Турин – успел до того, как Лёня выдал очередной малозначительный факт, быстро задать свой вопрос. Тому ничего не оставалось, как ответить. Впрочем, малозначительных фактов в его случае не было, Турину было интересно о Лёне все.
Страницы в социальных сетях у Ковалёва конечно оказались закрытыми. Турин это предполагал, но расстроился не сильно – у него теперь каждый день была возможность узнавать все из уст первоисточника.
И целовать эти самые уста.
Их поцелуи, конечно, становились теперь кульминацией каждого дня. Турин предвкушал поцелуй с утра, часто зависал с улыбкой, представляя себе, как и где это сегодня случится. Весна вошла в свои права, погода стояла на редкость жаркая. Все разом скинули пуховики, оставаясь в легких пальто и куртках, дышалось свежо, как и всегда в это время года хотелось каких-то романтичных безумств. И у Турина таких безумств хватало.
Каждый день их встреча становилась приключением. Они поднимались по эскалатору, потом Лёня зависал на несколько секунд – выбирал их будущий путь, затем резко срывался с места и спешил к выбранному выходу. Они поднимались в город, там оба закуривали и неспешно шли куда-то, где можно будет «арендовать» уединенное местечко. Турин постоянно пытался завести какой-нибудь незначительный хотя бы разговор по дороге, но Лёня обычно бурчал что-то грубое в ответ и стрелял сердитыми взглядами.
Он ходил все в той же кожанке, но свитер под ней теперь сменился на более легкий балахон с каким-то нераспознаваемым принтом. Шапка все еще была на месте и сидела так же нелепо. Впрочем, ему шло.
Лёня сам находил место, достойное их занятия. Это могла быть забытая всеми скамейка в дальнем конце парка, задняя стена дома, на которую не выходило никаких окон, уединенное место на набережной. Обычно он останавливался, оглядывался, как-то немного театрально потягивался и щурил свои глаза. Затем всегда следовал один и тот же язвительный вопрос:
– Вам как обычно?
Турин отвечал, что да. Чаще всего Лёня немедленно начинал издевательства и говорил о том, что все понял, и что Турин на самом деле не извращенец, а импотент, поэтому его и интересуют только поцелуи. Турин злился, обещал ему вломить, если не прекратит, но они оба прекрасно понимали, что этого никогда не случится. Турин вообще-то не особенно любил причинять кому-то боль, если только это не был спарринг или другая заранее обговоренная драка. И уж тем более он не планировал бить худосочного Ковалёва.
Когда Ковалёву надоедало над ним стебаться, его взгляд менялся, и Турин понимал – можно. Теперь он сам целовал Лёню – так, как ему хотелось. А ему хотелось и очень. После первого поцелуя он уже не сомневался в своем влечении. Оно не было платоническим, не было и чисто исследовательским. Узнав, какой Ковалёв на вкус, Турину хотелось и дальше его пробовать, потому что вкус этот ему нравился. Ковалёв был удивительно сладким, но не приторным – всегда чувствовался табак и какая-то чисто Ковалёвскаяя нотка. Турин про себя называл ее «ложкой дегтя». Как характер Лёни – кошмарный, при совершенно неземеной (по мнению Турина) внешности. Поцелуи были длинными – здесь Лёня не говнялся и не пытался как-то еще поддеть или унизить. Он отвечал с энтузиазмом, позволял и Турину вылизывать свой рот, сколько вздумается, и сам не отставал. Не позволял он только касаться себя. Стоило Турину один раз притянуть его к себе за талию, как он тут же получил ощутимый тычок под ребра и сердитое:
– Руки убрал!
Лёня злился, непонятно на что.
– Так удобнее же, – Турин растерялся, не ожидая такой ярости.
– Только поцелуй, – твердо произнес Лёня.
Пришлось согласиться. Целоваться и не давать волю рукам было странно, и в следующий раз они оба, не сговариваясь, определили территорию, доступную для касаний: лицо и голова в целом.
Наконец-то Турин мог касаться его волос! Он зарывался в них пальцами, сжимал и мял как хотел. Лёня позволял. Но только во время поцелуев. Как только они прерывались, он тут же смотрел строго и ждал, когда Турин уберет свои руки. Не торопил, не язвил, но одним взглядом давал понять, что на сегодня хватит.
Прощаясь в пятницу, Лёня, уже дойдя до метро, где они обычно расходились, неожиданно выдал:
– В понедельник я задержусь, наверное, – он бросил это как бы между прочим, – так что…
Он не договорил, но Турин и так понял. Найтись в метро им будет не так просто. Он вообще нередко думал о том, что им даже слишком везет на такие частые встречи. Поезда все-таки ходили не по расписанию, и пара минут могла решить, окажутся они в одном вагоне, или нет.
– Я могу встретить после учебы, если хочешь, – осторожно предложил Турин.
– Нет, – Лёня тут же поджал губы и нахмурился, как это всегда бывало, стоило Турину шагнуть чуть дальше обозначенных им строгих границ.
– Ок, – эта секретность начинала раздражать, – давай встречу у метро, раз так боишься, что я узнаю о тебе что-то лишнее!
– Почему ты вообще решил, что я хочу, чтобы мы встретились?! – выпалил Лёня, явно распаляясь еще больше. – У меня планы, я просто предупредил, чтоб ты по метро не шарахался и не бросался на людей, думая, что меня похитили.
– Потому что мы встречались всю неделю, – пожал плечами Турин, не собираясь отступать. – Теперь не увидимся еще два дня, и не хотелось бы добавить к ним еще и третий.
– Тебе не хотелось бы, – Лёня отвернулся, – я здесь только из-за денег.
– Неужели нет способа получше, чтобы получить косарик? – не удержался Турин.
И тут же пожалел. Из глаз Ковалёва только что искры не полетели, такая ярость полыхнула там.
– Лучше, говоришь? – прошипел он, шагнув к нему вплотную. – Есть мужики и получше, ты прав!
– Я имел в виду не это, – Турин положил ему руки на плечи, чуть отстраняя, – тебе ведь нравится, не делай вид, что нет.
– Ты понятия не имеешь, что мне нравится! – рявкнул в ответ Ковалёв, пытаясь скинуть его руки, но Турин держал крепко.
– Красный цвет, «Убить Билла», Майкл Бубле и большой капучино, – отчеканив каждое слово, произнес Турин. – И целоваться со мной. Я кое-что знаю о тебе.
– Да пошел ты!
Ковалёв все-таки вырвался и сбежал в переход. Турин не стал его преследовать.
***
В понедельник Турин ждал его у выхода с Новочеркасской, – того, который, как он знал, ведет к дому Ковалёва. Было уже десять вечера, когда он начал сомневаться в разумности это идеи. Ковалёв сказал, что задержится, но не сказал, на сколько и где. Может, оттуда, где он сейчас находился, проще было доехать наземным транспортом, может, он вышел из другого выхода. Турин ничего не знал о его планах, это угнетало.
Ковалёв появился без пятнадцати одиннадцать, когда Турин уже думал плюнуть на все и ехать домой. Вид у Лёни был совершенно убитый, сразу стало понятно, что он точно не тусовался и не отдыхал.
– Серьезно? – проговорил он устало, глядя на протянутый стаканчик.
– Остыл уже, наверное, – Турин пожал плечами. – Я его два часа назад брал.
Пока он ждал, возникали мысли сбегать за новым, но он слишком боялся пропустить Ковалёва.
– Похер, – тот тут же присосался к кофе. – Круто.
Лёня прислонился к ограде перехода, прикурил.
– Я сегодня никуда не пойду, – сообщил он между глотками и затяжками.
– Не надо, – согласился Турин. – Учеба?
– Зачеты сдавал, – кивнул Ковалёв, – потом работы навалилось.
– Работы? – удивился Турин.
– Я в деканате работаю, сейчас у всех завалы и в учебе, и соответственно – у нас с бумагами.
Турин обалдел от такой неожиданной откровенности. Впервые за все время Лёня говорил что-то о себе сам, без вопросов и не за деньги. Теперь становилось понятно, почему он возвращается домой в вечернее время. Турин ни раз размышлял об этом. Для того, кто только учится на дневном было поздновато, а вот для того, кто еще и работает – в самый раз.
– И много платят в деканате? – поинтересовался Турин.
– Копейки, – Лёня поджал губы, – я там, из-за бюджетной учебы – и только.
Он отлепился от ограждения, выбросил сигарету и пустой стаканчик, вопросительно посмотрел на Турина.
– Давай, провожу? – предложил тот. – Поздно уже.
– У тебя что, нет других дел, что ли? – Лёня поджал губы, но вроде бы противиться не стал.
Он медленно тащился в сторону дома, Турин шел рядом. Ужасно хотелось поцеловать его. Не так, как обычно даже, а хотя бы просто прикоснуться к губам, волосам, чему-то. За выходные он успел кошмарно соскучиться.
– Чем в выходные занимался? – спросил он на удачу.
– Учебой, – отозвался Лёня, – и сном. А ты думал, чем? – он неожиданно остановился.
Они уже порядочно отошли от метро и шли теперь по пустынным в это время суток улицам.
– Хочешь? – Ковалёв выгнул бровь.
Турину не надо было пояснять, что.
– Нет, – он покачал головой, – ты устал, тебе домой надо.
Это звучало как-то странно, учитывая, что речь шла только лишь о поцелуях. Лёня на это слабо улыбнулся, сам шагнул к нему и поцеловал – не так страстно, как у них обычно бывало, но все равно глубоко, длинно, очень вкусно. Турин не выдержал, сгреб его в охапку, перетащил к стене дома и, прижимая уже к ней, целовал сам, как хотелось. Он не сдерживал себя, забрался ладонями под его куртку, притянул к себе. Лёня не сопротивлялся, прогибался даже под его прикосновениями, отвечал. Оторвавшись от него, Турин не спешил отпускать. Он прижал Лёню к себе, как давно хотел, уткнулся носом в волосы, застыл, наслаждаясь его запахом, теплом и той близостью, которая всегда была ему недоступна.
Они постояли так совсем немного. Потом послышался какой-то шум, Турин отпустил его. Лёня был бледный, какой-то тихий.
– Мне пора, – бросил он негромко, – завтра вставать рано.
Он ушел, не прощаясь. Турин не стал его провожать.
Уже подходя к метро, Турин неожиданно понял, что Лёня не ничего не сказал про оплату.
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры