Аннотация к роману
«Манипулятор» - Дарина Грот

Часть I

Все события и персонажи вымышлены. Любое сходство с реальными событиями случайно.

Часть I

Сколько уже сказано, рассказано и поведено о любви? Сколько спето и сколько написано строк, в поисках одной правильной? Сколько стихов посвящено любовным страданиям и метаниям? Сколько снято мелодрам, показывающих всю боль и отчаяние влюбленных? Уже тошнит от этого. Уже не жалко. Никого не жалко. Ничего не вызывает жалости и сострадания. Противно смотреть и слушать слезы и сопли. И уже не веришь в эти мифические чувства. Ну ей-богу! Как можно так сильно любить другого человека? Как вообще можно кого-то любить, жертвуя собой любимым? Плачущие подружки в школе, увлекшиеся какими-то парнями, всегда во мне вызывали смешки. Видите ли – нет взаимности, а она уже и жить без него не может. Представляете, как смехотворно звучат подобные причитания? Тогда я сопереживала им. Думала, бедненькие, как сильно страдают, а эти козлы даже не смотрят в их сторону! Ну что ж такое? Как же им помочь? Я помню, как они рассказывали, что шептали ночью в открытую форточку смехотворные заклинания на возлюбленного, тем самым пытаясь приворожить его. Кто-то не брезговал и своей менструальной кровью, исполняя нелепые указания приворотов, напечатанных на дешевой, полупрозрачной бумаге, с соответствующим запахом, вклеенной в не менее дешевые книжонки. Даже тогда, прибывая в неразумном и диком пубертате, действия подруг казались мне диковатыми. Но что не сделаешь ради любви – вот, чем они оправдывали себя и свои поступки. Да, хорошо. Я пожимала плечами. Кто его знает, что бы творила я, окажись на их месте. Тогда, естественно, я так не думала. Тогда, живя под патронажем переходного возраста, мыслей поставить себя на место другого человека ко мне не наведывались. Сейчас-то порой приходиться отключать эмоциональный порыв послать очередного мудака на кукуеву гору, описывая его далеко путешествие этичным языком в деловой переписке, и просто подумать, а что же случилось? Почему этот человек, уже не мудак, а человек, поступил именно так? Может у него безвыходная ситуация и окажись я на его месте, мне пришлось бы поступить также, а потом выглядела таким же мудаком в глазах другого человека? Может я и сейчас выгляжу так, но к счастью, культура, находящаяся при смерти, но еще не подохшая, заставляет людей, и меня в том числе, отключать свои эмоции и по большей части молчать.

В мои 15–20 лет я не молчала. Наоборот, смело рассказывала всем обо всех, ничего не боясь. В мои 15–20 лет я сталкивалась с любовью только с точки зрения наблюдателя за чужими отношениями. Да нет, конечно, я не была затворницей, да и с внешностью все было в порядке. Просто ни один из парней не вызывал у меня желания делать на него приворот, брызгая из окна кровью. Я просто не любила.

В период моих 15–20 лет я практически перестала общаться с подругами и моими друзьями становились ребята. Подруги – это тяжело. Правда, тяжело. Кто скажет, что это не так, скорее всего мало знаком с женской дружбой и с тем, как это утомительно. Вот меня утомляли эти вечные стенания то по одному парню, то по другому. Я начала понимать, что либо любовь липовая, либо ее вовсе нет. Как можно любить одного, любить и любить, а потом встретить другого и полюбить его чуть ли не мгновенно, позабыв про первого? И главное тут же начать изнывать от того, что новый объект вожделения не смотрит, не пишет, не звонит и тому подобные претензии. Ну вы понимаете.

В общем, порядочно устав от того, что происходило с моими подругами, я, неосознанно, незапланированно, начала общаться с парнями. Вот они никогда не страдают. Хорошо, я не видела, чтобы они страдали тогда, в начале 2000х. Не могу сейчас судить обстановку среди 15-летних ребят. Тогда у них не было проблем с безответной любовью. Им нравились девчонки, они пытались встречаться. У кого-то получалось, кто-то совершал ошибки, кто-то наблюдал также, как и я. Но никто не страдал! Они ковырялись в мотоциклах и машинах, я сидела с ними и слушала, слушала и смотрела, мне было интереснее, чем «ах, Антон меня не любит, а я жизнь за него отдам». Мы вместе мастерили луки, стрелы и ножи. Потом ходили гулять и пробовали выпивать. Выбирали из компании самого здорового, который как нам казалось, больше всего походил хотя бы на 18-летнего и отправляли его в магазин, обустроенный в подвале какого-нибудь дома. Раньше продавали алкоголь. Честно, не знаю, насколько это было законно тогда, но мы проблем не знали. Я могла оказаться у знакомого дома, когда его родители опрометчиво укатили на дачу, оставив 17-летнему сыну квартиру, считая его ответственным мальчиком. И знаете что? Все напивались до состояния, когда можно пошевелить только бровью и шли заниматься сексом с тем, кто понравился или в кого влюбились в пьяном чаду. Я же тот человек, который на любой пьянке сидит всю ночь на кухне, поглощая остатки спиртного и философствует.

Я закончила 9 классов так и не узнав, что такое любовь. Попробовала встречаться с парнем, который мне нравился. Чисто человеческая симпатия. Представляю, как нелепо со своей неуклюжей симпатией я бы выглядела в глазах подруг, помешанных на любви. Зато мои друзья поддерживали меня.

Мои отношения закончились быстро, я бы сказала, стремительно быстро – два месяца и все. Ну пропала симпатия, куда теперь деваться? Мне было не стыдно расставаться. Не стыдно потому, что я не говорила громких слов о вечной любви. Я не обещала ему быть с ним в горе и радости, здравии и болезни. Я не давала громких обещаний, что буду с ним, пока смерть не разлучит нас. Я не говорила ему, что люблю его. Поэтому, когда почувствовала, что больше не испытываю желания увидеться, подержаться за ручку и поулыбаться друг другу, когда я поняла, что стала пропускать его звонки, а желания перезвонить не возникало, я сообщила парню, что больше мы не будем держаться за ручку. Извини. Не знаю, злился ли он на меня, ненавидел ли или ему было все равно, но я считала, что поступаю честно и открыто по отношению к нему.

В тот момент никто из моих друзей не предложил мне упиться и уйти в туман, оплакивать рухнувшие отношения. Они просто спросили: как ты? Я сказала, что отлично. Их ответ был: «Класс. Отец Сереге подарил новую удочку, пойдешь на пруд?». Я пошла с ними на пруд, уже не помня даже имени того парня, к которому два месяца назад у меня была симпатия.

Потом я поступила в колледж. Первый семестр активно ничего не делала. Мне казалось, что колледж – это то же самое, что и школа, но первая же сессия убедила меня в обратном. После нее я активно взялась за ум, слегка превратившись в некую пародию ботаника. Почему пародию? Да потому что мне не приходилось ни черта не делать. Мне хотелось ни черта не делать, но в то же время получать за это 4 и 5. Да-да! Пятерки! Тройки мне были не нужны. Поэтому я регулярно посещала лекции и семинары, приходила домой, делала уроки и только потом шла гулять.

Школьная жизнь поменялась на студенческую. А когда меняется жизнь, она удивительным образом меняет и окружение. Мои школьные друзья постепенно терялись из виду и спустя 4 года обучения в колледже, потерялись совсем. Из колледжа я выпускалась с двумя лучшими друзьями. Мы вместе через многое прошли, пока учились. Много раз выручали друг друга. Давали списывать, потому что нам троим хотелось пятерки и при этом ничего не делать. На свой страх и риск шептали друг другу ответы, когда кого-то из нас спрашивали. За это мы получали вначале устные предупреждения, потом и двойки ловили. Это нам не нравилось, поэтому научились читать практически по губам. Мы вместе готовились к экзаменам, беспощадно гоняя друг друга по вопросам. Вместе ходили на волейбол и пить пиво. Мы ездили купаться и загорать, ели и пили чью-то еду из одной тарелки. Сидели на рыбалке в Подмосковье в 4 утра и раздавали друг другу легкие лещи и оплеухи, чтобы не дать уснуть: все должны таращиться на застывшие поплавки на водной глади. И чего мы только не творили вместе! Но всегда заботились друг о друге, уважали, проводили вместе время, смеялись и порой спорили. Но мы никогда не любили друг друга.

Прошло уже много лет, и мы до сих пор общаемся. Да, наши жизни поменялись и развернулись, у кого-то раком, у кого-то боком, но мы общаемся! Не каждый день, не так, как раньше придурковато, а скорее уже обсуждаются семьи, зарплаты, правительство, работы, все чаще вздыхаем, все реже улыбаемся.

Один женился, когда учился в университете. Закончив учебу, родили дочку. Мой друг устроился на вторую работу. Через полтора года у него родилась вторая дочь и он пошел на третью работу.

А я что? А я ничего. Полтора года я встречалась с одним мальчиком, пока училась на первом и втором курсах. Мне было хорошо. Мы веселились. Ругались. В пух и прах ругались, а потом мирились. Встречались и гуляли. Тоже держались за ручку. Целовались! Думаете слюнявые поцелуи под летним дождичком вызывали у меня неумолимое чувство любви? Нет. Ничего подобного. Он говорил мне, что любит и все сопутствующие эпитеты и метафоры. Я слушала их очень внимательно. Пропускала через себя. Пыталась понять, а не чувствуя ли я к нему нечто подобное. И то ли я не понимала, то ли действительно не чувствовала. До поры до времени все его признания и боголепные ухаживания казались мне чем-то классным. Наконец-то у меня тоже есть отношения и вроде бы забавно. А потом, постепенно меня начали раздражать постоянные стенания, вечные признания в бесконечной, бессмертной любви до гроба. Мне все больше и больше казалось, что все это немного наиграно. Может он ожидал от меня ответа о взаимности. Но я лишь молчала. Конечно, я могла соврать ему. Говорить на русском не вызывало у меня сложностей. Это мой родной язык. Я могу сказать на нем что угодно, хоть рассказать страшилку на ночь, хоть в любви признаться. Все одно и то же. Все – слова. Кому-то нравятся слова. Кто-то им верит. И только им. Их это устраивает. А такие как я верят только в действия. Нам не нужны слова. А какими действиями я смогла бы подтвердить сказанное «я люблю тебя»? Войти в горящую избу ради него? Нет, не думаю. Я бы не пошла. Хорошо, опустимся до более земных вещей – встать раньше него и приготовить завтрак? Нет. Нет и все! Если у меня есть шанс поспать подольше, я выберу поспать подольше. Да и зачем обманывать? Зачем давать ложную, бессмысленную надежду?

Вот так я молчала и выносливо продолжала слушать его признания. Потом мне это надоело, и я сообщила ему, что мы расстаемся. Парень очень сильно страдал, звонил, писал, ждал у подъезда, у ворот колледжа. Хотел поговорить. Я отказывала. Конечно, не потому что редкостная сука и мне очень нравится издеваться над людьми, глядя на их страдания, нет. Просто не видела смысла в разговоре. Я знала все, что он собирался мне сказать. Он уже неоднократно говорил мне это, и моя взаимность так и не откликнулась. Неужели она откликнется сейчас? Не думаю. Если бы разговорами можно было вызывать то или иное чувство, или вообще комплекс чувств, было бы классно. Только представьте: поговорил с человеком и влюбился в него, или вы оба внезапно стали счастливыми, или впали в такую безумную эмоциональную эйфорию, что словами вовсе не описать. К сожалению, так не работает. Я понимала это, парень – нет. Кое-как мне удалось с помощью грубости и наигранного хамства отвадить его от себя.

С отношениями я успокоилась. Мне хватило. Я не поняла прикола этого процесса. Погрузилась в учебу, что занимало меня гораздо больше, чем мифическая любовь. Да и кандидатов как-то больше не было.

Мои друзья продолжали активно встречаться с девушками, меняя их как перчатки, не стесняясь погружать нас в детали интимной жизни, от которых меня порой передергивало, то я завидовала и хотела также, то закрывала глаза и думала, как бы не начало мутить.

Я закончила колледж, когда мне было 19. То есть любовь 15-летних я уже пропустила. Меня то ли миновало, то ли я несчастный человек, который теперь никогда не будет способен похвалиться придурочной влюбленностью, пережитой в юности. Я могла похвалиться почти красным дипломом и количеством выпитого в компаниях с друзьями, и парочкой неудачных отношений.

Я пошла в университет, так как оставаться со средним специальным образованием мне не хотелось. Там жизнь подкинула мне забавный сюрпризик. Раскрою сразу все карты – я не влюбилась. В конце первого курса я познакомилась с очень интересным парнем. Он был старше меня на 5 лет, уже работал и веселился. Я веселилась вместе с ним. Веселилась так, что меня едва не отчислились в середине второго курса. Проблемы, образовавшиеся у меня на сессии, немного усмирили мой пыл. Да и страсть улеглась и я взялась за ум. Теперь на первом месте была учеба, потом уже все удовольствия, на которые не хватало времени. Я училась на очной форме, пар было много и еще больше домашнего задания. Что там оставалось? Потусить несколько часов после полуночи, а потом в 5 утра вставать, потому что в 9 утра начинались новые пары? Се ля ви.

Так мы и жили до конца моего третьего курса. Жили у него, с его родителями. Отношения были со всеми хорошие. С парнем иногда ругались, особенно если выпивали где-нибудь с друзьями. В начале было весело, потом одно неловко сказанное слово и понеслось. Но ссоры происходили не часто, к счастью. Я по характеру не скандальный человек. Терпеть не могу выяснять отношения, но несмотря на это, характер у меня сильный и властный. Многие называли меня эгоисткой. Почему нет? Почему я не могу быть эгоисткой? Разве это преступление жить ради себя и для себя? Я не видела и не вижу ничего плохого в эгоизме. Тем более, когда ты окружен миллиардной толпой эгоистов. Здесь два пути: ты будешь либо таким же эгоистом, либо тем, кто будет заботиться о других эгоистах. По-моему, очевидно, какой путь предпочтительнее.

Летом, по окончании третьего курса, мы расписались. Забавно, неправда ли? Я ведь не любила его и к своим 23 годам уже четко понимала, что не надо искать любовь, потому что ее нет. Мне нужен человек, который был бы моим партнером, который не вызывает у меня отвращения, с которым мне будет интересно. Мой муж был именно таким. Нас объединяла музыка и творчество, общие тусовки и знакомые. Мы сочиняли музыку, пытались помочь друг другу в записи альбомов и написании текстов. Много ругались на этой почве, много обижались, потом приходили к компромиссу и наслаждались результатами. Мы слушали чужую музыку и понимали, что наши вкусы расходятся и нам казалось, что это хорошо. Ведь правда хорошо, когда у людей разные взгляды на одни и те же вещи. Мнения порождают дискуссию, иногда серую, почти мертвую, а иногда свирепую, заставляющую эмоции вскипеть яростным бурлящим потоком. Мы общались много и часто. Были как друзья, партнеры. Меня устраивало то, что происходило между нами. Оно и не могло устраивать: я ведь не видела ничего другого в жизни. Я не могла предположить, что может быть по-другому. «По-другому» всегда страшно. Ты с опаской смотришь на «другое», никогда не зная, хорошо оно или плохо, никогда не предполагая, как закончится, во что выльется, но уже всегда в глубине души думаешь, а как сильно будет больно?

Прошло два года супружеской жизни. Я заканчивала университет. Дружба и партнерство с мужем никуда не исчезало. Они были стабильно статичны, а я никогда не сетовала на стабильность. Я приверженец стабильности и ее даров. «Зона комфорта» – вычурное, словосочетание, обсосанное до основания современными офисниками, имело и ко мне отношение. Самое прямое. Я не хотела выходить из этой зоны, чтобы бездумно столкнуться с неизвестностью.

За два месяца до выпускных экзаменов и защиты диплома, я узнала, что беремена. Нет, я не залетала по великой случайности. У меня медицинское образование, я наверняка знала, откуда и почему берутся дети. Мой муж тоже не был дураком, прекрасно понимал, какие слагаемые нужно было сложить, чтобы увидеть положительный тест на беременность. В какой-то момент оба ведомые моим желанием родить ребенка, и напуганные общественными стереотипами о сложностях забеременеть, мы сознательно прекратили предохраняться и достигли цели с первого раза. Узнав о беременности, я испугалась. Конечно, мне 24 года, я только вхожу во мрачную взрослую жизнь, я еще сама ни черта не пробовала, и мало что знаю, а тут ребенок. Не знаю, что почувствовал муж и почувствовал ли вообще. Его эмоции, если таковы были, на тот момент мало интересовали меня. Да и своими я особо не спешила делиться. Мое подсознание, которое понимала я, вряд ли бы понравилось мужу. Что мне надо было сказать ему? Что мы уже 5 лет вместе, а я до сих пор не люблю его? Что он не муж мне, а партнер? Что я с фанатичным наслаждением отношусь к людям с карими глазами? Или что он и есть биологический материал, потому что у него карие глаза, а я мечтала о дочери с карими глазами? Ничего из этого я не могла сказать ему. Не хотела обижать его. Ведь за пять лет он, наверное, создал свою собственную картину мира, и я не хотела быть тем человеком, который разобьет ее в дребезги, которые непременно ранят его. Жить в созданной иллюзии? Да, для кого-то это страшно, неприемлемо, уничижительно, а для кого-то это в порядке вещей. Как не крути, все равно все живут в иллюзиях. И я была не в праве ломать иллюзию другого человека. Я промолчала, скрыв свои истинные чувства. Главное то, что моя цель будет достигнута: у меня будет дочь с карими глазами. Все знакомые и друзья говорили, что у меня может быть только мальчик, а я всегда знала, что у меня будет девочка. Так и вышло.

В декабре я родила девчонку, и моя жизнь ощутила первые изменения. Дети никогда не вызывали во мне умиления и чувства радости. Я бы даже сказала, что они меня раздражали: нестабильные, крикливые, эгоистичные маленькие люди. Я никогда не ходила в гости к тем знакомым, кто обзавелся детьми. Они были потеряны для меня. Я, честно, пыталась, но люди, у которых появились дети, менялись. Местоимение первого лица, единственного числа быстро превращается в местоимение первого лица, множественного числа; темы разговора сбиваются в кучу, вращаются вокруг ребенка, его желаний, игрушек, цвета какашек, кормежки. А мне неинтересно, и я отстранилась от семейных пар с детьми. Теперь, когда у меня появилась дочь, я боялась стать такой же. Боялась, что больше не будет звучать «я», а будет пресловутое «мы», что моя жизнь окончена и я должна жить жизнью моего ребенка.

После появления дочери партнерство с мужем постепенно стало терпеть крах, как замеревшая на крутом повороте фура, прицеп которой сильно накренился и неизбежно упадет, никто не знает когда, но это точно случится.

Муж менялся, менялось и его отношение ко мне. К сожалению, не в лучшую сторону. Возможно, менялась и я. Скорее всего менялась. Но разве уследишь за собственными изменениями, особенно когда они в процессе? Да, это сейчас я могу сказать, что раньше была другой, по-другому относилась, по-другому думала. Но не тогда.

Изменения мужа я видела. Из партнера он превращался в противника. Все реже мы были заодно, все сложнее было договориться и прийти к единому мнению, все чаще возникали ссоры и скандалы. Уже на пустой почве. А это ведь все! Когда люди просто так начинают ругаться, без причины, чтобы просто появилась возможность высказать свое «фи» в резкой форме, когда точек соприкосновения становится все меньше – это все! Это тонущий корабль. Все понимают, что судно идет ко дну и, что бы ни делалось, оно все равно затонет. Единственное, что можно сделать – это либо остаться на борту терпящего бедствия корабля и утонуть вместе с ним, либо спасти хотя бы себя, дав возможность себе жить дальше. Я хотела жить дальше, но и с корабля сойти не смогла. Общение с мужем свелось к минимуму, даже обоюдные претензии постепенно умирали прямо на устах, не имея возможности и желания вырваться из них, понимая абсурдность своего существования. Мы стали как соседи в коммунальной квартире, надоевшие друг другу и без возможности разъехаться. Не знаю, что было на душе у мужа, но точно знаю, что чувствовала я. Пустоту. У меня есть муж и ребенок, какие-то домашние животные, а я пустая и одинокая. Внутри разгорается огонь немого отчаяния, когда ты понимаешь, что что-то идет не так, что-то рушится, что-то угнетает тебя, но ты не понимаешь, что именно. Собственное бездействие начинает разрушать изнутри.

Внезапно я пришла к мысли, что это все не то, что я хотела в своей жизни. Я не хотела семью, потому что не понимала, на чем она базируется. Что? Что должно быть в основании дома под названием семья, чтобы этот дом не рухнул? Мне не хотелось искать эту базу, раз изначально ее не оказалось. Прошло уже столько лет, этот хлипкий дом уверенно осел в земле без нужного фундамента и рушится. Рушится на моих глазах. А как исправить? Тут словно острой, саперной лопаткой по затылку меня ошарашила мысль, что я ничего не хочу исправлять. Ничего. Не хочу.

Я пришла к мужу и сообщила ему о намерениях развестись. Узнала, что, оказывается он тоже устал жить со мной. Я не самая лучшая партия для совместного проживания. Узнала о себе многие вещи, о существовании которых догадывалась, но никак не думала о них всерьез. Я сама никогда не считала себя идеалом, не восторгалась ни мозгами, ни лицом, ни фигурой. Мое отношение к себе было самым посредственным. И точно помню, что на рассвете наших отношений с мужем, я сразу же выложила ему все свои темные стороны, грехи и недостатки. Я дала ему выбор до свадьбы: остаться со мной или разойтись сейчас, зная и понимая, что я совсем не тот вариант, который он ищет. Предполагаю, что он подумал, что я шучу, может прикидываюсь или еще что, но, как результат, не поверил моим словам и остался со мной. А теперь, прожив со мной столько лет, осознал, что я не шутила. Но в отличие от меня, он был готов смириться с моими недостатками и жить дальше. Я не была готова мириться с его. Меня до брака не предупреждали о том, что я буду все сама. Я всю жизнь была сама. Зачем же мне муж в таком случае? Я сама. Я всегда сама.

Мы подали на развод. Нас попросили подождать месяц. Потом будет второе слушание, после которого суд изменит наш гражданский статус. На втором слушание мы помирились. Я решила, что должна быть еще одна попытка сохранить семью. Снова начала приглядываться к мужу. Ведь он был неплохим человеком, но для жизни этого оказалось мало. Мне нужен был союз, а я получила лишь как некую обузу, которую мне теперь надо тащить с собой, как чемодан без ручки.

Дочери уже было 6. Не мытьем, так катаньем мы прожили еще три года. Ничего не изменилось. А чего я ожидала? Каких изменений я ждала? А ждала ли? Я словно вышла из тела этой семьи и просто наблюдала за тем, что происходит. Желание развестись вновь маякнуло на горизонте. Я чувствовала себя уставшей, разбитой, как какашка, распластанная на грязном камне, вылетевшая из птичьей задницы с высоты полета. Развод и свобода – это все, что я хотела. Подняться с этого камня и начать новую жизнь. Без мужчин. Жить для себя и для ребенка, не таща за собой мужчину. Я попробовала. И не раз. Ведь отношения до брака мало чем отличались от отношений в браке. Одно и то же: я должна всем и все, а мне никто и ничего. Я всегда должна была уметь понимать, прощать, любить, зарабатывать, добиваться, держать дом в порядке, уважать, считаться, быть милой и заботливой, качественно отдаваться. И вот на пороге своего 30-летия я окончательно и бесповоротно убедилась, что нет, мужчины – это не мое. Из всего огромного, казалось бы, бесконечного списка требований, которые мужчины предъявляли мне, я ничего не умела делать, кроме понимать.

Я не умела прощать. После ссоры с мужем могла не разговаривать с ним неделями, несмотря на его попытки примириться. Я чувствовала себя обиженной и не хотела не то что разговаривать с человеком, который обидел меня, не хотела даже замечать его. Он просто исчезал для меня, хотя физически находился в метре. Нет, я не считала себя стервой из-за своего такового поведения. Больше всего в жизни я не приемлю, когда мне лгут и не исполняют обещаний. Мой муж, да и предыдущие пассии, не брезговали наврать или не сделать то, что было обещано. А я надеялась и верила, в ответ мою веру и надежду предавали, плевали мне в душу, казалось бы, близкие мне люди. К 30-ти годам я смирилась с мыслью, что обещание и правда – это такие же слова как посрать и ничто. Просто слова. Слова, которые никак не призывают к действиям. Слова, которыми меня насильно кормили, а меня тошнило. Я захлебывалась этой рвотой, ложью и пустыми обещаниями. И по началу я не могла этого простить. Не умела. Не научилась до сих пор, но научилась плевать и уходить от таких людей. Это привело к тому, что я осталась практически без друзей и знакомых. Плевать! Зато я не захлебывалась безудержной рвотой!

У меня были проблемы с пониманием. Оказывается, это очень нелегко понять другого человека, особенно если точки зрения не то что бы не совпадают, а критически разные, противоположные. Я не понимала и мое непонимание вновь приводило к ссорам. В какой-то момент я решила учиться понимать. Слышать и слушать, чтобы понимать, чтобы избегать ссор на этой почве. Я научилась понимать к 30 годам. Трудно, сложно, порой даже возмутительно, но научилась. Теперь я могу понять многое, очень многое, но все еще не могу понять ложь и пустые обещания.

Я научилась зарабатывать. Не миллионы, конечно, но себя и семью обеспечить могу, даже воплотить в реальность некоторые прихоти. Я никогда не стремилась к баснословным деньгам. Хотелось, чтобы хватало и немного оставалось. Никогда не зависела финансового от мужчин. Я не знаю, что это такое и знать не хочу. Мне с детства мама твердила, что я должна рассчитывать только на себя, я должна уметь максимально делать все сама, потому что в любой моменты человек, от которого ты зависишь, может развернуться и уйти. Что делать тогда? Я не хотела оказываться в подобной ситуации. Никто не будет тащить меня так, как я тащу сама себя. Никто не обязан это делать. Помимо мамы, в моей жизни был еще один человек, которому я благодарна за преподнесённый урок. Это был мой парень, который предложил мне денег на проезд в метро, взамен на то, что я припаду к его гениталиям. Так мерзко мне никогда не было, но я привыкла находить положительные стороны в любой куче говна. Нашла и здесь – финансовая независимость. Я хочу делать в постели те вещи, которые я хочу сама, а не те вещи, за которые мне будут платить. После того случая померкли надежды на светлое будущие в компании мужчины, померкло и отношение к сексу. Я была уверена, что мужской пол видит в женщинах шлюх. Обыкновенных шлюх, которым можно подкинуть какой-то презент, и она отсосет и оттрахает за это. Конечно, это не то амплуа, к которому я стремилась. Финансовая независимость лишит меня звания шлюхи.

Я научилась добиваться поставленных задач. Не всех, конечно. Не все мне удавалось заполучить. Что-то еще впереди, и все еще стремлюсь к этому, а что-то уже далеко позади, и никогда не будет у меня. Нет, я не сдавалась, иногда позволяла голове подключиться к своему «хочу». Я хотела стать судмедэкспертом, но не стала. Не потому, что испугалась страшно тяжелой учебы, а потому что поняла, что не готова после 4-х лет медицинского колледжа выкинуть еще 10 лет на работу и учебу с живыми, больными людьми. Я хотела играть на пианино, мечтала о музыкальной школе, но отказалась от идеи, потому что не хотела заниматься сторонними предметами, а хотела играть на пианино. Да, я не стала учиться в музыкалке, но купила пианино и все равно играю. Учусь играть. Мне плевать, что порой мне говорят, что в 30 лет не учатся игре на музыкальных инструментах. Когда появились цели в отношении семьи, сделать ремонт, например, у меня тут же появлялся якорь в виде моего мужа, который постоянно тянул вниз, что, естественно, монотонно, противно разрушающе капало по одной гнусной капле мне на нервы.

К сожалению, может к счастью, не могу судить, я так и не научилась содержать дом в порядке. Пока мы проживали с мужем, быт был скорее на нем, чем на мне. Я правда пыталась, но у меня немного другие приоритеты. На меня могло напасть вдохновение, и я садилась писать музыку. Неделю. Две. Месяц. Сколько угодно, пока я была под вдохновением. Никто и ничто не мог заставить меня положить инструмент, закрыть программу на компе и пойти убираться. Не могла остановиться. Я писала, сочиняла и знала, что, если сейчас встану и возьмусь за веник, мое вдохновение исчезнет, ни оставив даже тусклого намека на свое былое присутствие и когда оно вернется – неизвестно. Грязь в доме никуда не денется. Она может веками лежать и ждать, когда ее уберут. Вдохновение не может. Оно тебя имеет, не ты его. В пустые дни, когда музы были не со мной, я бралась за веник, пылесос, что-то мыла, что-то терла, пыталась воссоздать уют. И что я потом видела? Как на свежевымытый пол падают капли разбрызганного кетчупа? Как сыплются со стола крошки, а затем как они противно хрустят под тапками мужа? Как раковина заваливается грязными тарелками с кучей объедков? Я не хотела этого видеть. Не хотела смотреть, как мои труды, едва успевшие остыть, рушатся, изничтожаются и летят в помойку. Я разговаривала с мужем, просила убирать, как только что-то упало или пачкалось. Естественно, я встретила непонимание с его стороны и обвинение меня в свинстве. Но я ведь не спорила! Всего лишь просила поддержки в попытке сохранить порядок.

Спустя энное количество лет я плюнула на уют. Пусть будет то, что будет, я больше никак к этому не отношусь.

Уважать. Одно из самых тяжелых требований со стороны мужчины. Ни одного из своих мужчин я не уважала. Не понимала, за что мне надо их уважать. За ложь и пустые обещания? За неспособность помочь мне? За нежелание быть одним целым союзом, и за желание свалить все на меня? Просто за то, что он добрый человек? Может быть да, в нашей время добрый человек – это редкость, исчезающий вид, но, к сожалению, мне этого недостаточно. Я просто знала, что мой муж добрый и все. Я никогда не хотела советоваться с ним, все решения принимала самостоятельно, даже не всегда ставя его перед фактом. Не считала, что это моя вина. Я жила с тем, как он сам поставил. Все те разы, когда приходила с какой-то просьбой к мужу, я слышала лишь один ответ: «ты что, сама не можешь решить?»

К 30-ти годам я поняла, что да, могу. Приходить к нему со своими проблемами или даже общими проблемами я перестала довольно быстро. Мне достаточно пару раз услышать отказ, чтобы больше не обращаться. Если у меня и были когда-то зачатки уважения к мужу, о которых я ничего не знала, то они скоропостижно канули в Лета. Я не уважала его и никогда не скрывала это от него, пытаясь сотворить абсурдную ложь.

Из вышесказанного вытекает мое нежелание считаться с его мнением. Зачем? Зачем считаться с мнением людей, которые ничего не хотят решать, ни в чем не хотят принимать участие, но спешат поделиться своим ценным мнением? А порой даже навязывают его: твое решение – говно, сам я делать ничего не буду, но ты делай так, как я говорю. Отказ. С моей стороны всегда будет отказ и речь здесь не только о семье, а в принципе об отношениях между людьми. Я приходила за помощью, мне отказывали, все. Дальше не нуждаюсь в чужом мнении. Я сама.

Я никогда не была милой и заботливой. Снова пыталась, но все было зарублено на корню. Милой я не могла быть ввиду своего мальчишеского характера. Наверное, оно и неудивительно. Когда мои ровесницы проводили время в парикмахерских, подбирая новый цвет волос, красили с подружками ногти и выщипывали брови, кривляясь перед зеркалами, подбирая соблазнительные позы, я, вместе с ребятами, сидела под капотами стареньких запорожцев и ВАЗов, смотрела как разбирают Урал и Иж, пробовала водку, пиво и сигареты, училась играть на гитаре и материлась как сапожник. Милой меня никто не воспринимал даже, когда я пыталась таковой быть. Ведь иногда мне тоже хотелось быть девочкой, но никто не давал мне такой возможности. Да и позаботиться я ни о ком не могла, кроме себя. Все мои попытки быть заботливой казались мне смешными. Я так не хотела выглядеть смешно и нелепо в чьих-либо глазах. Отношение людей ко мне, отношение моего мужа ко мне научилине быть заботливой, а дать возможность людям позаботиться о себе самим. Еще меня пугал немаловажный факт, что любая забота воспринимается человеком как нечто должное. Ты хочешь порадовать человека, а он потом требует снова и снова, невзирая уже на твои желания.

Качественно отдаваться. Ладно, некачественно, а хотя бы регулярно. Что ж, это, наверное, законное требование со стороны мужчины, но немногие мужчины догадываются о том, что они просто-напросто принуждают своих женщин спать с ними. Я не могу и не имею никакого права говорить за всех женщин, но за себя скажу. Для меня всегда было важно хотеть мужчину. Мне надо было возбудиться морально, чего в жизни у меня не получалось. Я больше возбуждалась при просмотре порнофильмов. Моя моральная возбужденность, не успев даже толком шевельнуться, находясь в глубоком сне, засыпала еще глубже с каждым соитием. Не хотела ни физически, ни морально, но я – жена по закону, с меня требуют. И никто не задумывается, какого мне. Что я чувствую. Надо ли мне это. Я огородила себя работой и подработкой, музыкой и на секс у меня не оставалось времени. Ложилась спать глубокой ночью, а вставала рано утром, чтобы поскорее уйти из дома. Я понимала, что мужу надо и была не против, если он найдет кого-то на стороне. Я не могла дать то, что ему хотелось, но не имела права лишать его возможности получить это от другой. Муж отрицал желание идти на сторону, почитая нелепым для меня образом семейные узы. Это его выбор.

И, наконец, требование любить. Любви не существует. Я никогда не скрывала ни от одного из своих мужчин, с которыми была, что я не умею любит. Я всегда просила не требовать от меня любви. Я буду с тобой, но не потому, что люблю, а потому что ты мне нравишься как человек, не разочаруй меня. Не убивай в себе человека. Но «человек» в каждом из них умирал очень быстро. У мужа продержался дольше всех, постепенно оголяя монстра внутри. Может быть, я и сама была монстром, бесчувственным, не способным любить. Я сама – чудовище, не готовое открывать себя другим, потому что неоднократно была предана.

И вот мне 31. Я не могу сказать, что 31 – это большой возраст и богатый опыт. Но для меня это некий рубеж, перешагнув через который, пути назад не будет. Мои выводы о жизни могут показаться удручающими. Я сама могу показаться разочарованным в жизни человеком. Но нет. Я не чувствую разочарования, я чувствую смирение и принятие. Смиряюсь и принимаю тот факт, что люди врут, но я стала в разы меньше общаться с ними, потому что не хочу, чтобы врали мне. Я сократила свой круг общения практически до одного человека – подруги, с ужасом и трепетом, неприятным, мерзким трепетом, ожидая, когда соврёт и она, тем самым предав меня, и я останусь совсем одна, окруженная миллионным населением Москвы. Я смирилась и приняла тот факт, что кроме матери до меня нет никому дела. Я никого не виню, так просто должно быть. Я не вправе требовать от людей, чтобы они обратили на меня внимание, но вправе требовать не говорить мне громких слов, если им на самом деле нет никакого дела.

Я смирилась и приняла тот факт, что мир и люди в нем не идеальны, что лишь по моему желанию никто из них не поменяется в лучшую сторону. Это серьезная претензия – менять мир. Поменяй себя или поменяй свою точку зрения – это все, что ты можешь сделать. Что есть ты и что есть мир? Я пришла к выводу, что мне просто надо жить дальше, как живут очень многие из нас, жить этой рутиной: работа, дом, работа, дом, отпуск и снова работа. Я могу только привносить какое-то разнообразие, создать видимость разнообразия, ту самую иллюзию, в который мне будет легче жить.

Я решила попытаться смириться с наличием мужа, избегая своих прямых обязанностей, попросив у него полной автономности. Он дал мне ее. Я понимаю, как, скорее всего, ему было это неприятно. Он незамедлительно обвинил меня в изменах и именно поэтому я прошу свободы, оставаясь при этом в браке с ним. Я не стала ничего доказывать. Я никогда не изменяла ему и не хотела этого делать. Мужчины больше меня не удивляли. Я не верила, что в моих отношениях может быть что-то по-другому, поэтому изменять смысла не видела.

Я отпустила ситуацию с мужем, понимая, что развод вопрос времени, но мы точно не будем жить вместе. Скорее всего он тоже понимал это.

Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь

Разделы библиотеки

Любовные романы Любовные романы по темам Любовные романы по автору Современные любовные романы Исторические любовные романы Женские фильмы КулинарияСекреты красотыСонник

Страницы романа: Стр: 1

1 2 3 4 5

0

/ 0 Гол.

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10