Разделы библиотеки
Мой бывший муж - Оливия Лейк - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Мой бывший муж - Оливия Лейк - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Оливия Лейк
Мой бывший муж
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Глава 2
Вадим
– Елизавета Борисовна, проконтролируйте, чтобы ваш отдел подготовил расчеты, и составьте корректную смету с учетом расценок нового генподрядчика.
– Будет сделано, Вадим Александрович.
Я кивнул, отпуская ее, и на Костика, нашего архитектора и друга по песочнице посмотрел.
– Кость, сгоняй к ним, убедись лично, что они не рукожопые ставленники системы.
Он взглядом финдира проводил и, дождавшись, когда дверь закроется, крепко выругался:
– Пиздец, Дым, на что ты подписался! Я тебе и так про этот «Спектор» расскажу: работают на господрядах, бабки берут бешеные, делают нормально, но материалы используют говеные, чтобы в карман положить побольше.
Я закатил глаза. Думает, я не знаю!
– Таково условие Минстроя. Нам проект реализовать нужно, инвесторы ждут, дольщики «пятна» раскупили уже. А материалы закупать и контролировать будут наши бригады. «Вершина» за качество отвечает.
– Дешевле было денег сразу в комиссию занести, – проворчал Костик. – Или трахнуть Зимину, чтобы уступчивее была. Принципиальная стала, что ты, что ты!
Я зыркнул на него предупреждающе. С Викой сам разберусь. Если ее кто-то и трахнет из компании, то только я. Гадство! О чем я вообще?! Крамольные мысли посещали неосознанно, даже притормозить не успевал. Вопреки, сука, всем доводам рассудка. Никто ее не трахнет! Раз мне нельзя, значит, никому нельзя!
– Дым? – вопросительно позвал Костик.
– У тебя серьезно с ней?
Волнуется. Катю знает хорошо, дочь мою крестил, другом верным был. Предостеречь хочет. Для него Виктория Зимина – девчонка, за которой я по юности волочился. А для меня привет из прошлого, неожиданный, но очень приятный.
– Нет у нас ничего. Я жену люблю. А Вика… – я кулаки сжал. – Наваждение какое-то. Детство наше вспомнил…
– Ну вы с ней совсем не по-детски развлекались вроде, – хмыкнул Костик. Я впечатал в него еще один взгляд, такой, чтобы сразу наши спарринги на ринге вспомнил. – Понял, не дурак. Ладно, – он поднялся. – Советов давать не буду, – и на руки мои выразительно посмотрел. – Деньги на новые зубы есть, но они потом по цвету отличаются, – и гротескно улыбнулся. Зубоскал хренов.
Советы мне не нужны, мне бы душ ледяной в паховую область. С Викой мы не в песочнице сидели, а рассвет на выпускном встречали. Так встречали, что кровь от одного воспоминания бурлит: первая любовь, первый секс, нам по семнадцать, и мир вокруг играл яркими красками. А потом все накрылось медным тазом. Толстый слой цинизма, сухой расчет и здоровый эгоизм в кожу вросли, и мир уже не тот. И мы не те, но ностальгия нахлынула при встрече.
Звонок отвлек от самобичевания, не слишком активного, к сожалению, а на дисплей взглянув, совесть тут же забилась в самый дальний уголок души.
– Добрый день, Виктория Сергеевна, – нарочито официально поздоровался, отъезжая от стола и разворачиваясь к окнам, на скованную льдом Москву-реку глядя.
– Я получила ваш подарок, Вадим Александрович, – она поддержала игру. – Не нужно было, Вадик. Это слишком.
А голос томный, мурлыкающий, ни единой ноты протеста.
– Не понравились часы?
– Понравились, но это дорого для делового партнера.
– А для друга? – тихо спросил, словно на ухо непристойности шепчу и меня услышать могут.
– Друзья дарят такие подарки лично.
Бинго! Это очень толстый намек на не менее толстые обстоятельства. До этого она дистанцию держала, словно «не родные». На ланч согласилась по-дружески, а потом весь неформат рубила на корню. Но на взгляды отвечала, касания случайные не пресекала, а вот нарочные отвергала. Я ведь женат, а она цену себе знает. Но сейчас остро чую – переменилась Виктория Сергеевна.
Я руку на член вздыбленный положил. Ведь не касался ее интимно, не нарушал приличий, а весь каменный. В мечтах мы во всех позах друг друга попробовали (не так робко, как в первый раз было), но это в голове только. В мыслях ведь можно? Это ведь не измена?
– Давай поужинаем сегодня вечером, и я еще раз тебя с Днем строителя поздравлю.
Низкий грудной смех опередил мягкое «давай». Я улыбнулся, пока не представляя, на какой тонкий лед ступаю. Но я не провалюсь в колючую зимнюю воду. Я всегда выигрываю.
– Заеду в восемь, – и отключился, не прощаясь. Увидимся еще. – Ксения, забронируй на восемь столик в «Сахалине», – велел по селектору и откинулся в кресле, виновато виски массируя. Отпустило меня тут же, разом просто. Все-таки окатило ледяной водой.
Ну и нахрена, а? НАХРЕНА?! Это я себя спрашивал. Внутренний голос тот еще предатель, зашипел, что я в одном шаге от настоящей измены, физической. Я ведь ничего пока не сделал, а перед Катей уже виноватым себя чувствую. Бог порока скрутил меня все же.
– Черт! – выругался тихо и снова кнопку нажал. – Ксюш, закажи тюльпаны розовые, самые лучшие и ко мне домой отправь.
– Карточка как обычно? – деловито уточнила.
– Да, – коротко бросил.
Я тебя люблю
Привычное признание теперь звучит как извинение, а цветы – как оправдание моего морального падения. Прости, что другой увлекся. Прости, что обманываю. Прости, что мечтаю не о тебе…
Наверное, смелый мужчина должен признаться, что испытал искушение, и вместе с женой преодолеть кризис. Но я даже в мыслях представить не мог, что Катя узнает: до сих пор максималистка с принципами и верой в нерушимость брачных обетов. Ее реакция понимающей и всепрощающей точно не будет. Да и я нихрена не смелый, но упертый и целеустремленный. Сам выплыву из долины искушения с медно-каштановыми волосами, золотой кожей и фигурой богини сладострастия. И вообще, я ничего не сделал еще! Судят за действия, а не за фантазии. Подарки, встречи, общение – чисто бизнес. Мне нужно строительство начать и в срок завершить. Это во благо моей семьи и фамилии Полонских. Не более.
Это я не себе, это я жене лгать буду, если придется. Катя не поймет и не примет такой формат общения, да еще и с женщиной, с которой секс имел. С первой любовью. Тем более если мысли мои порочные прочитает: пошлые, страстные, жаркие и все не о ней.
Телефон снова затрещал. Катя.
– Привет, Мальвина.
– Дим, ты сегодня сильно занят? – осторожно поинтересовалась. Что-то случилось. Точно.
– Вообще да. Встреча важная вечером, а что?
– У Ники открытый урок по гимнастике перенесли на сегодня, приедешь?
– Кать, ну сложно это. Я специально пятницу расчищал для этого, – да, сегодня не очень удачное время: или для ужина, или для урока. Не определился еще.
– Я знаю, но Ника так ждала, трюки свои показать хотела.
Если жене я еще умел отказывать, – когда пределы разумного переступала, – то дочери нет. Она могла веревки из меня вить, единственное спасало, что воспитали адекватной – без синдрома «хочу, дай, купи». Но это, естественно, не мешало мне заваливать Нику подарками, ей и просить не нужно.
– Ладно, – улыбнулся я. – Чего не сделаешь ради всяких пассе и шпагатов.
– Она еще вечером заставит тебя стопы тянуть! – звонко прыснула Катя.
– Ой нет! – боже упаси! У меня не дочь, а Гитлер в юбке, когда тренера из себя строит. – Кать, мне уехать нужно будет в семь. Очень важная встреча за ужином.
– Хорошо, Полонский, отработаешь семейные часы в пятницу.
– Ночью отработаю, – пообещал, но, скорее, себе, чем ей. Мне срочно нужно трахнуть жену и желательно в особо изощренной форме. Чтобы взрыв, фейерверк, искры посыпались. Чтобы накрыло по новой. Чтобы отпустила страсть запретная.
– Целую, Дим.
– Целую…
Я поднялся и вышел из кабинета. На объект нужно съездить. Хорошо, что не все стройки такие, замороченные как Пресня. И не везде на поклон в жилищное ведомство идти нужно. Опасный экземпляр там председательствует.
К Лужникам подъехал, немного опаздывая. В пробке на Кольце постоять пришлось. Припарковался и на всякий случай роскошный букет красных роз, крупных, сочных, в багажник переложил. Мне Вику еще раз с праздником поздравить нужно. Хотел выбрать что-то менее говорящее, но запарила эта двусмысленность. Я хочу ее. Меня желание неудовлетворенное сжигает. Терзает тело и душу мутит. Мне утолить его нужно, или хотя бы сублимировать во что-то. Я не мог прийти в ресторан с елдой в руках, чтобы увидела до чего довела. Тоньше, деликатней быть нужно.
Поднялся наверх, кивая родителям, которых помнил весьма смутно. Вон та женщина в брючном костюме вроде мама Таси, подружки Веронички нашей.
– Привет, – я сел рядом с женой, убрав элегантную сумочку с логотипом «Chloé», которая за мной место застолбила, – прости, опоздал. Поздно выехал с объекта.
– Да ты не пропустил ничего. Только начали, – и пальцем по щеке провела: – Спасибо за цветы.
Я слабо улыбнулся и обратил взгляд вниз. Нике помахал и на каждое движение, поворот, прыжок громко хлопал и пальцы вверх поднимал. Дочка была в восторге и выполняла элементы чисто.
Пока внизу юные гимнастки воду пили, огляделся коротко. В основном мамы пришли, но и папы присутствовали. В основном менеджеры среднего звена, но и парочка топов имеется. Но явно не из моего круга, не знаю никакого. Значит, по бизнесу не пересекались. Ну а бабы обычные, ничего особенного. Я на Катю посмотрел и залюбовался: она реально самая красивая женщина, и папаши со мной согласны, вон, слюни пускают, пока жены за детьми наблюдают.
Шерстяное платье грубой вязки модного нынче пудрового оттенка приятно глазу лежало на высокой груди и ноги бесконечные в кокетливых сапожках открывало весьма провокационно. У Кати были роскошные белокурые волосы: густые, длинные, естественные. Они сейчас заплетены в небрежную косу и лежали на плече, кокетливой волной красивое лицо обрамляли. Я не шутил, восхваляя красоту жены: скульптурно вылепленные скулы, губы пухлые, идеальная кожа и главное украшение – глаза. Бархатно-черные с искринками летней ночи и ресницами пушистыми. Потрясающая. Такая, что дыхание захватывало, а я смотрел и о другой думал. Не жену хотел в объятиях сжать, телом к телу обнаженному прижаться, ворваться яростно в тугое лоно… Блядь. Несет меня, пиздец как несет.
На дочь смотрю, радуюсь успехам. Такая красавица и умница, а внутри гаденькое чувство, заставляющее минуты считать и на часы смотреть. Не опоздать бы в ресторан. Это ведь не свидание, так, деловой ужин. И противно от собственной лжи стало.
– Уже идти нужно? – Катя заметила, что с «Ролексом» своим играю.
– Нет еще, – и за руку взял, пальцы прохладные сжал. Тонкие, длинные, изящные. На них четыре кольца и одно самое главное, то, которое надел, поклявшись в любви и верности. Я крепче стиснул ладонь. Катя повернулась и, нежно улыбнувшись, переплела наши пальцы. Я держался за нее, цеплялся, как утопающий за спасательный круг. Спаси меня, Катя, спаси! Пусть ее образ, вкус, запах, улыбка обворожительницы удержит от соблазна. Напомнит, кто главная женщина в моей жизни. Кто любимая.
А кто? Кто?!
Я хотел остаться прежним, но буквально физически ощущал, как наше время сквозь пальцы утекает. Стылой водой и слезами отчаяния через стиснутые ладони сочится. Меня рвало изнутри, корежило, ломало. Инвалидом делало.
– Кать, мне пора, – и поцеловал в висок. – Скажи Нике, что я люблю ее и она умничка.
– А меня? – тихо спросила. Вероятно, не хотела, чтобы наше сюсюканье услышали, а казалось, что сомневается. Чувствует зыбкость нашего счастья. Катя ведь сразу ощутила, но я не признался, наоборот, убеждал в обратном.
– И тебя, конечно же, – я не врал. Я ведь не врал?
В дверях все-таки обернулся. На нее взглянул. Катя смотрела вниз на юных дарований, не провожала меня взглядом. Красивая, легкая, безмятежная. Обернись, любимая, обернись. Почувствуй мое смятение. Поверь чутью, а не моим словам.
Дожидаться действия своего призыва не стал. Знал ведь, что не отступлю, не смогу остаться. И я ушел. Проиграл в битве добра со злом. Яркий силуэт манил, а вокруг вязкая и мутная темнота…
Катя
– Какая Ника умничка, ни разу не заплакала на растяжке, а Таська, – Марина губы сжала укоризненно и достаточно громко Тасе сквозь зубы крикнула: – Хватит ныть!
Я рассеянно по плечу ее погладила. Знала, что мечтает дочь на Олимпийских играх увидеть. Но Таисия не оправдывала надежд: способная, но терпеть боль не для нее, а большой спорт – это кровь, пот и слезы. Ника, наоборот, все выдержит, но с артистизмом не задалось. И ладно: пока нравится, пусть занимается, а ломать ребенка ради медалей не будем.
– Надо построже с ней, – продолжала гнуть Марина.
– Тренера и без нас спуску им не дают, – возразила я и Нике воздушный поцелуй послала.
– Кать, мы столько бабок в этот клуб вбухали! Виннер мне обязана чемпионку сделать!
Я тактично промолчала, но иногда местные родители меня пугали своим фанатизмом.
– Димка уже козыряет перед родителями, что чемпионка растет. Он все меряется достижениями со страшим братом, – шепотом поделилась, склонившись надо мной, и досадливо рукой махнула. – У кого денег больше, жена краше, дети умнее.
Я украдкой взглянула на Дмитрия Умарова. Признаться, отец Таси мне не нравился. С кавказскими корнями и такими же деспотичными замашками. Марина даже грудь увеличивала, потому что ему нос родне утереть нужно было. Он давно обрусевший, но что-то в нем так и осталось от дикаря, с гор спустившегося. Я старалась быть толерантной и действительно считала, что нет плохих наций, только люди, но Умаров отталкивал. Пару раз я ловила его взгляд на себе, и дрожь пробирала. Меня частенько глазами раздевали, но никогда так откровенно, показывая невербально, что сделать со мной хотят. А ведь наши дочери дружат, и с Мариной у меня дружеские отношения. Ненавижу предателей и изменников! Я, конечно, не говорила подруге (да и нечего предъявить по факту, может, воображение разыгралось), но его требования к жене и дочери иногда шокировали.
– А твой куда убежал? – поинтересовалась Марина, оглядываясь по сторонам.
– Ужин с кем-то из чиновников. Со стройкой на Пресне решают, – я улыбалась, а по позвоночнику холодок пробежал. Странное чувство преследовало. Как волокита с проектом началась, мне тревожно. Каждый день тревожно. И ночью. Особенно ночью. Вадим постоянно на взводе: нервный, скрытный стал. Не рассказывал ничего. Раньше делился проблемами, чтобы выговориться и поорать, а сейчас очень скупо объясняет, по верхам.
Гложет его что-то, а меня подпускать не хочет. И цветы настораживают. Вадим часто присылал букеты, но в этих тюльпанах горечь чувствовалась. Словно извинялся за что-то. Я тряхнула головой, отгоняя дурные мысли. Наверное, взятки раздает и качает с правительством. Почему нельзя просто давать бизнесу развивать экономику? Почему нужно требовать деньги, а не дашь отжимать или банкротить? Я обожаю Россию, но мне грустно, что дела у нас делаются через сплошные распилы.
– Я видела проект! – воскликнула Марина. – Шикарный комплекс получится. Я бы переехала на Пресненскую набережную.
– Там уже раскупили квартиры, – ответила я. – Только фундамент залили, а уже все распродано.
Именно поэтому Вадим и носился так. Сроки поджимали. Надеюсь, сегодня решит этот вопрос и успокоится. Мне муж здоровый нужен, а не невротик.
Я прикусила губу, вспомнив обещание отработать ночью отлучку. Нужно подготовиться и поразить его пикантным сексом. Давно мы не экспериментировали. В последнее время это особенно остро чувствовалось. После экспромта в душе месяц прошел, и тишина…
– Мам, мы пойдем в Рибамбелли? – девочки освободились и, переодеваясь, прыгали вокруг нас.
Ника смешно коверкала название семейного ресторана во Временах года***. Там действительно здорово: и детям, и взрослым. Но сегодня поздно уже, завтра в школу.
– Давайте на выходных. Будете целый день веселиться.
– Я столик закажу. Сейчас мы не сядем в нормальном зале, – согласилась со мной Марина.
– А папа где? – спросила Ника, когда мы вышли из раздевалки.
– Ему по работе нужно было отъехать. Скоро вернется.
– Мы успеем поиграть с ним? Как думаешь?
Я посмотрела на часы и открыла дверь новенького «Порше Макан» бирюзового цвета, который Вадим неожиданно презентовал на День Влюбленных. Полдевятого, вряд ли успеет, тем более я планировала дочь спать уложить до десяти, чтобы мужем заняться.
– На выходных поиграете, ладно?
– Ага, – ответила, в планшет уткнувшись.
– Ника, десять минут! – я была неумолима и категорична. Я ж мать! Посмеялась над популярным мемом и выехала на Лужнецкий проезд.
Ника искупалась и к десяти уже спала, а я готовилась. Вадиму позвонила, чтобы примерно узнать, когда ждать, но он не ответил. Прикинула, что встреча в восемь, значит, часов в половине одиннадцатого должен приехать.
Я приняла душ, макияж смыла и наложила новый, сделав акцент на губы. На волосы мерцающий крем нанесла и расчесала до блеска, чтобы волосок к волоску. Они покрывалом волшебным спину укрыли. Тело смазала шиммером с запахом ванили и дыни. Никакого белья только кружевное боди мягкого нюдового оттенка, новое. На шею алый чокер в тон губам, с эффектным кольцом ровно посередине: он добавлял сексуальности и мог использоваться как кляп-кольцо. Для доминантного минета. Мы им не пользовались год точно, пора возвращать разнообразие в интим. Одомашнились мы.
Я достала из гардеробной коробку с нашими постельными игрушками. Убрали, когда Ника в пять лет достала из моей тумбочки виброяйца. Спрятали от греха подальше, чтобы у детсадовского психолога не нарисовала что-нибудь эдакое. Как с глаз исчезли, мы все реже ходили за ними, обходясь тем, что под рукой есть. Вадим до оргазма доводил меня легко, не важно член, пальцы или язык, но вообще ему нравилось экспериментировать и штуки в меня разные вставлять. Любил жесткий минет, чтобы слезы из глаз, до хрипов в горло, анал, но с ним всегда осторожен, и, естественно, старую-добрую позу «раком». Сегодня я готова все позволить.
В одиннадцать снова позвонила, но ответа не получила. Сообщения в мессенджер даже не доставлялись. В полночь, отчаявшись дозвониться, умылась, оделась в привычную сорочку и принялась ждать. Никогда не могла уснуть, если мужа дома не было. Волнуюсь очень. Вот и сейчас меня кидало от упреков «мог бы позвонить, предупредить», до желания начать обзванивать больницы. Банально и, наверное, глупо, но мысли всякие лезли.
Я с телефоном устроилась в своей уютной лоджии, окна которой выходили на Патриаршие пруды, и принялась вниз смотреть, фары каждой машины исследовать.
– И задам же я тебе трепку, Полонский! – пригрозила телефону, когда в очередной раз услышала «телефон абонента выключен, или находится вне зоны действия сети». Не успела крепко разозлиться, как замок входной двери тихо щелкнул. Наконец-то!
Я быстро пересекла кухню и через боковую дверь столовой, минуя гостиную, вышла в длинный коридор. Вадим порывисто пиджак снимал, спина напряжена, вены на руках вздулись, а когда шальной взгляд в полумраке поймала – внутри оборвалось что-то. Плохое предчувствие. Очень. И запах духов женских в воздухе витает, как темный ангел отчаяния. Нет. Нет! Не может быть этого!
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры