Разделы библиотеки
Моя незабудка - Светлана Алексеева - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Моя незабудка - Светлана Алексеева - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Алексеева Светлана Валентиновна
Моя незабудка
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Глава 3
Ирина не заметила, как оказалась возле широкой белой двери операционного блока. В душе ее клокотал настоящий Везувий. Подавляя в себе обиду, она едва сдерживалась, чтобы не разреветься. Так грубо, так грязно Гриневский никогда еще с ней не говорил. Никогда раньше Ирина не видела в его глазах столько агрессии и ненависти. В ее ушах все еще звенели его слова. Колючие, жестокие и очень злые. Ирина была убеждена: так он поступил только из-за жажды денег. Оказывается, ради них Андрей был готов на все. Ему было совершенно наплевать на совесть, на честь и даже, оказывается, на нее. Теряясь в мыслях, она совершенно не знала, как ей быть дальше. И если бы не эта плановая операция, если бы она не обязана была держать себя в рамках приличия, она бы этого так не оставила. Нет, она бы сказала ему все, что думает! Это немыслимо, что он ей предложил! Торговать репутацией клиники?! Стать пособниками этих нелюдей! Нет, она этого не допустит! Причем ни за какие деньги!
– Сволочь! – гневно буркнула она и, машинально вытянув из кармана небольшую пластиковую карту доступа, приложила ее к магнитному замку, прикрепленному к двери.
Щелкнув, двери бесшумно разъехались в разные стороны и сразу за ней закрылись. Стыдливо опустив заплаканные глаза, Ирина суетливо забежала в операционный блок и оглянулась. Рядом никого не было. Облегченно выдохнув, она торопливо повернула в сторону раздевалки. К счастью, там тоже было безлюдно. Скорее всего, бригада ждала ее уже в операционной. В порыве эмоций Ирина раздраженно сбросила туфли и подошла к стеллажу со стерильной одеждой. Разорвав пакет с хирургическим костюмом, она устало рухнула на стул и, наклонив голову, начала быстро, дергаными нервными движениями переодеваться. И в этот момент из ее глаз неудержимо потекли слезы. Ее просто душила обида. Какая-то детская и несправедливая. Шмыгнув носом, Ирина с третьей попытки засунула ноги в белые операционные шлепанцы и, растерев по щекам темные ручейки от туши, выбежала в «корыто» – так они называли небольшую санитарную комнату, центральное место в которой занимала длинная, сделанная из нержавейки мойка, чем-то с виду напоминающая корыто. Посмотрев на себя в зеркало, Ирина наклонилась над умывальником и тщательно, несколько раз подряд, умылась. Она понимала: никто не должен видеть ее заплаканной. Затем, немного успокоившись, хорошенько растерла в ладонях спирт и, набрав полную грудь воздуха, решительно вышла из санитарной комнаты.
В операционной стояла привычная рабочая атмосфера. Склонившись над инструментами, врачи обсуждали новые канюли – отсасывающие трубки – для липосакции. Увидев Ирину, навстречу ей поспешила хирургическая сестра Евгения Ковтун. Между собой все с любовью называли ее Женечкой. Она была довольно интересной стройной брюнеткой лет сорока с темными миндалевидными глазами и тонкими, отчего-то все время крепко сжатыми губками-бантиками. Евгения была невероятно внимательной и ответственной медсестрой. Ход всех операций она давно выучила наизусть. Порой Ирина не успевала сказать, какой инструмент ей нужно подать, как он уже был в руках Евгении. Она была непревзойденным помощником! А как сосредоточенно, словно школьница-отличница, Женечка пересчитывала после операции все инструменты и даже салфетки. В клинике ее за эту добросовестность очень ценили.
– Ну что, Юрий Иванович, рассказали уже нашей барышне сказку? – выдавив из себя беспечную, веселую улыбку, поинтересовалась Ирина и, приподняв руки вверх, предоставила Евгении возможность надеть на себя халат.
– Рассказал, Ирина Викторовна, рассказал, – усмехнувшись, ответил молодой коренастый врач-анестезиолог и, оторвав взгляд от пациентки, которая, по-видимому, была уже под действием наркоза, авторитетно добавил: – Спит, как младенец после купели!
Ирина одобрительно кивнула и перевела взгляд на заведующую.
– А вы, Галина Владимировна, готовы? – деланно озорным голосом спросила она и локтем поправила на лице маску.
Заведующая медленно подняла взгляд на Ирину и выпрямилась. В глазах немолодой худощавой женщины повисли неподдельное удивление и тревога. Глядя на Ирину, она выстроила логическую цепочку мыслей – от полного отсутствия макияжа до покрасневших век главной – и несколько насторожилась. Слишком хорошо она знала Ирину, чтобы не понять, что у нее что-то произошло. Прищурив маленькие глубоко посаженные глаза-пуговки, Галина Владимировна удивленно повернула голову и напряглась.
– Я? Да, – недоверчиво протянула она и снова прищурилась.
Отведя взгляд, Ирина аккуратно расправила на руках перчатки и подошла к операционному столу.
– Тогда начинаем! – наигранно бойко воскликнула она. Набрав полную грудь воздуха, скомандовала: – Скальпель! – и, подхватив инструмент, объявила: – Короткорубцовая подтяжка лица с медиальной корсетной пластикой шеи.
– Время – 11: 18, – вставила молоденька девушка-анестезистка, записывая в журнале время начала операции.
Ирина сосредоточенно наклонилась над пациенткой и сделала на ее щеке маленький аккуратный надрез.
– Пинцет, – попросила она и уже спокойно произнесла: – Удаляем сальную грыжу нижнего века.
Ирина изо всех сил старалась сконцентрироваться, но у нее никак не получалось. Снова и снова она прокручивала в голове разговор с Андреем. Из памяти не уходили его острые, как лезвие скальпеля, слова: «Я знал, что ты дура, но не ожидал, что настолько». Эти слова резали ее по живому. До боли, до умопомрачения, без анестезии, глубоко проникая в самое сердце. Ее глаза предательски наполнились слезами. Оторвав скальпель от тонкого надреза, Ирина молча глянула на заведующую и слабо моргнула веком. Галина Владимировна понимающе кивнула.
– Пинцет, – проявив инициативу, строго скомандовала заведующая и, сведя на переносице выцветшие, едва заметные брови, спросила: – Ирина Викторовна, я вижу, вам что-то попало в глаз. Вас подменить?
– Да, пожалуйста! – опустив взгляд, бессильно ответила Ирина и отошла в сторону.
В этот момент в операционную влетела Надежда Михайловна.
– Спит? – с порога поинтересовалась она, кивнув в сторону пациентки.
– Спит! – не глядя на нее, ответила Евгения и обернулась: – А что? Что-то случилось?
Ирина боязливо отвернулась к окну. Она совершенно не хотела, чтобы Надежда Михайловна видела ее в таком состоянии. Нарочито глядя во двор, она спешно стащила с руки перчатку и начала сильно, до красноты, растирать заплаканные глаза.
– Да нет! Я пришла за главной! – объяснила старшая медсестра и, уставившись на хрупкую спину Ирины, довольно громко выкрикнула: – Ирина Викторовна, вас к телефону, из Минздрава звонят, сам Олейник. Это по тому парню – сыну Евгения Ткача, о котором я говорила вам утром. Я, безусловно, понимаю, что у вас операция, но вместе с тем знаю, что начальство томить нельзя. Подойдете?! Или сказать, что вы перезвоните позже?
– Ирина Викторовна, идите! – помогая главной вывернуться из ситуации, предложила Галина Владимировна. Умудренная жизненным опытом, заведующая понимала, что в таком состоянии, в котором сейчас находилась Ирина, оперировать ей не стоит. – Мы вполне справимся сами! Разве я не понимаю, как взбунтуется эго этого Олейника, если вы проигнорируете его звонок?! Идите, идите! Видите, у нас все идет хорошо! Операция несложная! А если возникнет необходимость, мы вас позовем!
– Хорошо! – кивнув, без колебаний согласилась Ирина и, опустив голову, обернулась: – Только, пожалуйста, будьте внимательны. Если получится, я еще вернусь!
Сбросив халат, она торопливо вышла из операционной.
– Где телефон? Где Олейник? – опережая Надежду Михайловну, выкрикнула Ирина и, не оглядываясь, побежала по коридору.
– В ординаторской! – вдогонку выкрикнула старшая медсестра, стараясь догнать главную.
Ирина понимала, что злить чиновников из ведомственного министерства не стоит. С властью шутить она не любила. Олейник же был одним из самых видных и одиозных представителей государственной машины. Ирина не раз обращалась к нему за помощью по закупкам медпрепаратов, при получении разрешительных документов, а однажды ей даже пришлось побывать вместе с ним на выставке медицинского оборудования в Германии. Как она тогда от него устала! От его напыщенности и мании величия, от его непревзойденного, как ему казалось, ума и всепоглощающей самовлюбленности. Но Ирина была вынуждена это терпеть. Целых три дня она с умилением на лице поддерживала его «царственную корону». А что она могла сделать в такой ситуации?! И она сама, и ее бизнес были слишком от него зависимы. Ведь ни лицензии, ни тендеры, ни тем более всевозможные проверки в нашей стране еще не отменили. А в сложных вопросах он, имея столь высокие регалии, мог как помочь, так и навредить. А последнего Ирине совсем не хотелось.
Она стремительно влетела в ординаторскую и, подбежав к столу, схватила трубку.
– Слушаю вас, Василий Петрович, – переведя дух, выкрикнула она в микрофон.
– Голубушка, Ириночка, здравствуйте! Ну что же вы так запыхались?! Ничего страшного, я терпеливо жду! Разве я не понимаю, что вы занятой человек? – плавно, на одной ноте пропел бархатистый мужской баритон. – Но, несмотря на вашу занятость, дорогуша, я все же хочу просить вас о помощи!
– Пожалуйста, говорите, я всегда к вашим услугам! – отпустив дыхание, ответила Ирина и медленно присела на стул.
– Вы, наверное, слышали, у господина Ткача беда. Сынок, такой хороший мальчишка, сегодня ночью попал в аварию, – продолжал Олейник.
– Да, да, слышала, – вставила женщина, вспоминая о том, в каком состоянии был за рулем этот «хороший мальчишка».
– Так вот, предполагаем, что причиной аварии послужил эпилептический припадок. Бедный мальчик! Бедный мальчик! Я так встревожен его здоровьем! Такой молодой, и вдруг – судорожный приступ. Думаю, это последствия напряженного обучения в университете! Скоро сессия. А он постоянно сидит над учебниками, все время недосыпает, переживает. Случай, скажу я вам, неординарный. Поэтому я лично взял это дело под свой контроль. Но, слава богу, молодой человек сильно не пострадал. Так, легкое сотрясение мозга и ссадины на лице. Одно плохо, у него сильно подпух нос. Ему сейчас провели в «Борисе» полное обследование: сделали анализы, снимки, УЗИ. А теперь хотели бы получить вашу консультацию. Но господин Ткач говорит, что не может с вами связаться. Вот я и вызвался вас найти, моя дорогуша! Голубушка, я сейчас вышлю вам на почту все результаты осмотра нашего молодого человека. Посмотрите, ладно? И сразу звякните мне. Только не медлите. Не подведите меня! Если вы сочтете нужным, мы сразу же привезем парня к вам. Для его возраста красивая внешность, сами понимаете, весьма значима!
– Хорошо, Василий Петрович, без проблем! Я уже бегу в свой кабинет. Высылайте мне все, что у вас есть! – стараясь быть максимально любезной, бойко ответила Ирина. – Я посмотрю результаты и тут же вам перезвоню!
– Хорошо, голубушка! – певучим повелительным голосом ответил Олейник. – Жду!
В следующее мгновение из трубки послышались короткие въедливые гудки.
Ирина торопливо опустила трубку на телефон и стремглав выбежала из ординаторской. Мысли об отпрыске олигарха, о несправедливости и безнаказанности, которая все стремительнее процветает в стране, отодвинули ее личные обиды на задний план. Стянув на ходу шапочку, она распушила на голове волосы и, отворив дверь своего кабинета, пулей подлетела к столу. Письмо от Олейника уже висело в ее почте. Ирина в полном недоумении вчитывалась в сложные и глубокие исследования, которые провели этому «милому мальчику». И диво: все анализы, снимки, заключения были просто безукоризненные! Судя по имеющимся обследованиям, которые сердобольные врачи провели сыну Ткача, его не проверил только нарколог. Но именно этот анализ, скорее всего, был нужен этому парню. Правда, этого Ирина, конечно же, Олейнику не скажет. Говорить ему следовало лишь то, что он хотел слышать. Это она усвоила так же хорошо, как и то, что дважды два будет четыре!
Тяжело вздохнув, Ирина отбросила свои высокоморальные рассуждения в сторону и постаралась собраться с мыслями. Не выключая компьютера, она без промедления набрала телефон Олейника. Имея обширный опыт сотрудничества с чиновниками, она хорошо понимала, что время их ожидания всегда работает против нее.
– Василий Петрович, еще раз добрый день! Гриневская вас беспокоит, – напомнила о себе Ирина. – Я посмотрела все результаты обследования Ткача. Ничего настораживающего я не заметила. Думаю, нос у молодого человека подпух из-за ушиба. Позже, как только отек пройдет, было бы неплохо, чтобы вы мне его показали. Лишь после этого я смогу дать окончательное заключение. На данный момент я никаких оснований для волнений не вижу! Молодой человек родился в рубашке!
– Два раза! – весело хихикнув, заметил Олейник и заговорщическим тоном добавил: – Первый раз, когда родился в этой семье, второй – когда уцелел после аварии! – Затем, переведя голос в привычную для него тональность, вальяжно пропел: – Спасибо вам, дорогуша! Спасибо, что выслушали. До свидания, Ирочка Викторовна!
– До свидания, Василий Петрович, – вежливо ответила она и зло швырнула трубку на аппарат. Поморщившись, женщина брезгливо добавила: – Скотина ты, Василий Петрович, причем – продажная!
Постаравшись расслабиться, Ирина издала невнятный звук, чем-то напоминающий гудок дореволюционного паровоза, и, устало откинув голову на спинку кресла, прикрыла глаза. Постепенно ее мысли вернулись в прежнее русло. Из головы улетучился толстощекий Василий Петрович и «невинный младенец» Ткач. Сознание вновь наполнилось воспоминаниями о разговоре с Андреем. Сердце Ирины сжалось. Слишком много боли, слишком много обиды в нем накопилось. В голове слышался голос Андрея. Жестокий, холодный, чужой. Руки Ирины внезапно задрожали. Она прекрасно понимала: в таком состоянии ей в операционную лучше не возвращаться. Впрочем, она была уверена, что Галина Владимировна справится и без нее. Ей же надо сейчас все хорошо обдумать. Ей просто необходимо было сбросить с себя эти зашкаливающие эмоции и успокоить разыгравшуюся фантазию. Не исключено, что она преувеличивает степень своей обиды, как и значение тех слов, которые ей сказал Гриневский. Да, он жадный. Но ведь это для нее не открытие! Да, слова, сказанные в ее адрес, оскорбительны! Но ведь все люди не идеальны! Порой сгоряча она еще и не такое вещает! Ирина медленно, через нос, втянула в себя воздух и оторвала спину от кресла. Нет, она не должна делать поспешных выводов. Она действительно должна еще раз как можно быстрей поговорить с мужем. Спокойно, взвешенно, без эмоций. Она должна постараться понять его и убедить принять ее сторону.
Встрепенувшись, Ирина широко открыла глаза и решительно подошла к зеркалу. Придирчиво посмотрела на свое отражение и, нахмурившись, тяжело вздохнула.
– Дура! В этом он абсолютно прав! – раздраженно буркнула Ирина, глядя в зеркало, и обиженно надулась на саму себя. – Ты лучше посмотри, на кого ты стала похожа! Это же ужас! Не смей никогда показывать перед ним своих слез! Бачили очі, що купували? Їжте, хоч подавіться!
Вернувшись к креслу, Ирина устало плюхнулась в него и, высыпав на стол содержимое своей косметички, начала создавать на лице картину. Так всегда говорила ее мама, глядя на множество кисточек, тюбиков и кремов, которыми она обкладывала себя, когда красилась. Несмотря на то, что еще не было даже двенадцати (а, согласно правилам этикета, макияж в это время должен быть сдержанным), она почему-то хотела сейчас выглядеть дерзко и даже слегка вызывающе. «А, наплевать!», – решила Ирина и смело, без колебаний, нанесла на веки яркие сиреневато-серые тени. Для поднятия настроения и пущего драйва она не раздумывая включила любимую радиоволну «Люкс FM». Словно таинственный джин, из приемника выплыло невидимое облако музыкального позитива. Заполняя каждую клеточку своих слушателей положительной энергией, Потап и Настя Каменских пели зажигательную песенку о неудачной любви:
Как ты ни крути, но мы не пара, не пара,
Вот такая вот у нас запара, запара,
Как ты ни крути, нам не по пути,
Мы с тобой не пара, прости!
Ирина старательно нанесла на лицо боевой окрас и хитрым, оценивающим взглядом снова посмотрела на свое отражение в зеркале. Теперь она уже не выглядела замученной царевной Несмеяной. Излучая гордый, холодный взгляд, сейчас она была похожа на последнюю царицу Древнего Египта – величественную Клеопатру. Точнее, на актрису, воплотившую эту легендарную женщину на экране, – на Элизабет Тейлор. Потому что точного описания внешности царицы Египта история, к сожалению, не сохранила. Вместе с тем Клеопатра до сих пор является идеалом женщины, которая могла не только умело управлять великой империей и воспитывать четырех детей, но при этом и находить время на личную жизнь, поддерживая необыкновенно привлекательную внешность, о которой уже более двух с лишним тысячелетий ходят легенды!
Ирина обожала эту великую женщину, в которой сочетались незаурядный ум, красота и исключительная практичность. Именно благодаря этим качествам Клеопатра проявила себя мудрым и тонким политиком. В двадцать лет она уже сражалась за трон со своими братьями и сестрой. Она была любима самыми выдающимися мужчинами того времени. К ее ногам пали великий диктатор Юлий Цезарь и талантливейший полководец Римской Империи Марк Антоний. Они были очарованы ее внешностью и умом. Любила ли их Клеопатра? Достоверного ответа на этот вопрос никто до сих пор не дал. Но она не лишена была ни чувства любви, ни трезвого расчета. Хотя большинство историков, посвятивших свои труды этой незаурядной женщине, были уверены: все, что она делала, было во имя сохранения трона и свободы ее государства.
Ирина лениво оторвала затуманенный взгляд от зеркала и поспешила к двери. Она понимала: ей тоже необходимо быть мудрой. Она должна немедленно поговорить с Андреем. Она обязана сохранить честь компании. Ведь это тоже своего рода ее империя, пусть и маленькая. Выскочив из кабинета, Ирина стремглав понеслась на первый этаж. Ее словно что-то подталкивало, словно что-то тянуло вперед. Во что бы то ни стало она хотела как можно быстрее внести ясность в их отношения и поставить жирную, последнюю точку в этом бесконечном и затянувшемся многоточии ее жизни.
Ирина не заметила, как оказалась возле широкой дубовой двери, на которой красовалась золотистая табличка с надписью «Генеральный директор клиники “Клеопатра” Гриневский Андрей Владимирович». Набрав полную грудь воздуха, она миновала пустую приемную и, изобразив на лице беспечность, смело вошла в кабинет мужа. Но Андрея на месте не оказалось. Удивленно пожав плечами, Ирина оглянулась по сторонам. Окна кабинета были настежь распахнуты. Излучая приглушенный свет, на рабочем столе все еще светился экран монитора. Ровной стопкой рядом лежали договора с поставщиками и чашка недопитого кофе латте. «Значит, генеральный вышел из кабинета недавно», – сделала логическое умозаключение Ирина и лениво упала в мягкое, уютное, словно укутывающее со всех сторон, обволакивающее кожаное кресло. Насупившись, подумала: «Зря Андрей оставляет свой кабинет открытым. К тому же когда в приемной нет секретарши». Затем, от нечего делать, начала внимательно, точно была здесь впервые, рассматривать кабинет мужа. Несмотря на то, что ремонт здесь был закончен чуть больше года назад, она никак не могла привыкнуть к этой роскоши и вычурной обстановке, богатство которой просто резало глаза посетителей. Но Гриневский все время твердил, что так надо, что напыщенный стиль кабинета руководителя подчеркивает их социальную значимость и высокий финансовый статус компании. Не желая ругаться, Ирина предоставила ему в этом вопросе полную свободу. Обрадовавшись, Андрей, не стесняясь в средствах, обклеил стены самыми дорогими итальянскими обоями под «венецианку», заказал эксклюзивную итальянскую мебель из цельных пород дерева, повесил на стены большие, обрамленные в массивные золоченые рамы репродукции картин великих художников-импрессионистов, которые за счет филигранной прорисовки выглядели не хуже, чем оригиналы. Следуя последнему писку моды, диван и кресла Гриневский выбрал в благородной кожаной обивке темно-зеленого цвета. Рабочий стол украсил элегантным, переливающимся на свету, малахитовым набором канцелярских принадлежностей и ярким кожаным глобусом. На навесных полках были расставлены оригинальные, сделанные из натуральной слоновьей кости статуэтки различных хищников и маски, которые он привез из Малайзии. Их Андрей особо любил, как и всю ту роскошь, которой себя окружал. Ирина вяло перевела взгляд на аквариум.
В этот момент со стороны комнаты отдыха послышался странный шум. Это была небольшая комнатушка, точнее, каморка, в которой Андрей иногда позволял себе отдыхать или, когда болела спина, полежать на диване. Порой Гриневский устраивал там посиделки с друзьями. Испугавшись, Ирина взволнованно встала на ноги и, затаив дыхание, прислушалась. Но из комнаты отдыха снова послышался грохот. Словно что-то упало на пол. Сердце Ирины сжалось и, пустившись в пляс, забилось как сумасшедшее. В голове пронеслись самые нездоровые предположения: у Андрея инфаркт, инсульт… Может, у него действительно плохо с сердцем? И это не без ее помощи… Не помня себя, она рванула к двери и не раздумывая потянула ее на себя. То, что Ирина увидела в следующее мгновение, заставило ее сжаться.
Глядя на нее растерянными глазами, напротив застыли Андрей и главный юрист клиники Наталья Юрьевна Модлинская – молодая красивая шатенка, с серыми распахнутыми глазами и пышными женственными формами, воспетыми именитыми художниками эпохи Возрождения. Прижавшись друг к другу, Андрей с юристом, казалось, окаменели. Наверное, эта встреча была неожиданной не только для Ирины, но и для раскрасневшихся от вожделения любовников. Несколько секунд никто из них не мог пошевелиться. Первым из состояния затянувшегося ступора вышел Гриневский. Отстранившись от роскошной юристки, он несколько раз сконфуженно кашлянул и, опустив голову, начал застегивать рубашку.
– Ирина Викторовна, – хриплым отрывистым голосом виновато начал Андрей, – вы все неправильно поняли. Наталья Юрьевна делала мне воротниковый массаж. Понимаете, мне неожиданно стало плохо! Прямо потемнело в глазах. Наверное, проблемы с сердцем у меня все-таки из-за позвоночника. Вы были на операции, и я не стал вас беспокоить. А в это время Наталья Юрьевна как раз принесла мне на подпись документы для аккредитационной комиссии. Увидев, как я мучаюсь, предложила сделать массаж! Вот и все!
– Да, да, Ирина Викторовна, это ужасное недоразумение! Правда! – вспыхнув, тихо обронила Наталья Юрьевна и жеманно улыбнулась.
Изобразив на лице гримасу искреннего раскаяния, она для большей убедительности приложила руку к груди, тем самым прикрыв нагло торчащую вверх рюшу красного бюстгальтера, который с огромным трудом удерживал доверенное ему богатство.
Ирина не шелохнулась. Она едва слышала те нелепые слова, которыми изворотливые любовники старались усыпить ее бдительность. Ее разум и тело были парализованы гнетущим ощущением возрастающей неловкости и даже какого-то беспричинного стыда. Словно это именно она была виновата в том, что увидела их вместе. Как загипнотизированная, Ирина, казалось, утратила и ясность мысли, и чувство реальности. Ухватившись за ручку двери, она попыталась что-то сказать, но не смогла. Лицо ее побледнело, дыхание почти замерло, к горлу подступил неприятный, удушливый ком. Даже в ужасном сне она не могла представить себе такого предательства. Приоткрыв рот, Ирина жадно, как рыба, схватила ртом воздух и слегка отступила назад.
Но уже буквально через минуту ее сознание наполнилось такой неодолимой силой ненависти и злости, что она сама себя не узнавала. В ней словно что-то взорвалось и разлилось по телу. Жаркое, клокочущее, безграничное. Гордо подняв голову, она презрительно глянула на Гриневского и мрачно ухмыльнулась.
– Да, да, я понимаю, – кивнув, со снисходительным презрением ответила Ирина и, оторвав от него ледяные глаза, перевела взгляд на Наталью.
Изящно выпрямив спину, она сама не понимала, что в этот момент с ней происходит. Она даже не подозревала, что внутри нее скрывается такая огромная сила духа и выдержка. Всматриваясь в бегающие глаза своей подчиненной и еще недавно даже приятельницы, она брезгливо скривила губы и безразлично, на удивление спокойно произнесла:
– Спасибо вам, Наталья Юрьевна, за помощь! Если бы вы знали, как я вам благодарна! Правда, спасибо! Но и об аккредитации, пожалуйста, тоже не забудьте! Думаю, учитывая ваш профессионализм в юриспруденции и неожиданно глубокие познания в медицине, в частности в лечебном массаже, теперь наша клиника однозначно получит сертификат высшей категории!
Не дожидаясь ответа, она с высоко поднятой головой и трясущимися коленями прошла между любовниками к запасному выходу из комнаты отдыха и, не закрывая за собой дверь, повернула к пожарной лестнице. Чувство здравого смысла подсказывало ей, что возвращаться через приемную не стоит. Не исключено, что там уже могли быть посетители. А ее хоть и гордый, но все-таки угнетенный вид мог дать лишний повод посудачить о том, что, скорее всего, ни для кого в клинике, кроме нее, глупой, не было тайной…
Хлопнув дверью, Ирина торопливо влетела в свой кабинет. Удивительно, но она совершенно не была расстроена! Наоборот! Она даже радовалась тому, что случилось. Она действительно была благодарна Модлинской. В конце концов, не было бы ее, Гриневский все равно бы нашел для себя жертву. Да, да, жертвой Ирина считала не себя, а ту наивную леди, которая попала бы в его объятия. Холодные, расчетливые и обольстительные. Ирина медленно и глубоко вдохнула, затем с облегчением выпустила из груди воздух и, воинственно уперев руки в бока, остановилась посреди кабинета. Да, ей было бесконечно обидно за потраченные впустую годы своей жизни, которые она прожила не с тем человеком. Ведь что там греха таить: когда-то она надеялась быть с ним счастливой. Без тех театрализованных представлений и фальши, которые так любил демонстрировать для посторонних Гриневский. Но этого не было. Как не было и любви. Той прекрасной, чистой и светлой, которую она бросила в жертву бездушным семейным амбициям.
Ирина судорожно сглотнула подступивший к горлу комок и напряженно нахмурилась. Она понимала: после того что случилось, ее жизнь полностью изменится. Теперь она имеет основание, а значит, полное право освободиться от этого ненавистного и расчетливого брака, который не принес ей ничего, кроме страданий. И даже ее родители, которые души не чаяли в Андрее, однозначно примут ее сторону – сейчас она была в этом абсолютно уверена. Ирина воспринимала произошедшее как неожиданно свалившуюся ей на голову свободу. Но все-таки в глубине души она переживала. Нет, не за Гриневского, упаси боже! Ее тревожил только один вопрос: как поступить дальше? Этот вопрос, как въедливый дятел, не умолкая, стучал в ее голове и не давал возможности сосредоточиться. Пытаясь собраться с мыслями, она опустила голову и отчаянно замотала ею из стороны в сторону.
Приведя мысли в относительный порядок, Ирина первым делом подбежала к двери и, быстро закрыв ее на замок, растерянно остановилась посреди кабинета. Что делать и как поступать дальше, она пока еще не знала, но в одном была твердо убеждена: ей надо срочно уехать из клиники. Причем как можно быстрей и как можно дальше! Лишь бы Гриневский ее не застал. А в том, что он не оставит ее в покое, она совершенно не сомневалась. Приняв решение, Ирина торопливо достала из шкафа дежурные джинсы, любимую красную тенниску Polo и переоделась. Затем натянула на ноги легкие голубоватые кроссовки Nike, верх которых был полностью сделан из сетки, и довольно усмехнулась. Странно, но она была абсолютно спокойна. Ее волнение бесследно исчезло. Словно его и не было. Движения были уверенными, четкими и размеренными. Она методично собрала со стола все документы, закрыла на ключ сейф и, вытащив из сумки увесистый кошелек, с виду напоминающий косметичку, проверила наличие в нем денег и банковских карт. О том, чтобы вернуться домой, не могло быть и речи. Немного поразмыслив, Ирина по-детски проскакала на одной ноге до окна и, поправив завернутый на пятке задник кроссовки, выглянула во двор. Ни на стоянке, ни возле ее машины Андрея не было. Удивительно, но, казалось, Гриневский о ней забыл. Он не побежал за ней в кабинет, не сторожил возле машины. «А может, у него случилась любовь?» – саркастически ухмыльнувшись, подумала Ирина и, подхватив со стола сумку, поспешила к выходу.
Неожиданно кто-то с силой забарабанил в ее дверь.
– Легок на помине! – раздраженно прошептала она и замерла.
В дверь постучали снова. Настойчиво. Тот, кто стучал, был совершенно уверен, что она находится в кабинете. Ирина была убеждена: так нагло ломиться в ее дверь мог только Гриневский.
– Ирина Викторовна, с вами все хорошо? – подтверждая ее догадку, послышался взволнованный голос Андрея. – Пожалуйста, откройте!
Ирина не шевелилась. Нет, она ни за что не должна выдать своего присутствия в кабинете. Разве что Гриневский вынесет эти двери! Затаив дыхание, она вся сжалась. Неожиданно, в ее голове мелькнула догадка: надо отключить телефон! Но уже в следующий момент, прежде чем она успела переключить телефон на беззвучный режим, на экране айфона загорелся экран с именем мужа. Не помня себя, Ирина испуганно бросила трубку на кресло и плюхнулась сверху. Подождав, пока вызов закончится, она отключила телефон, тихо запрятала его в сумку и, ступая на цыпочках, медленно посеменила к двери. Прислушавшись, Ирина поняла, что Гриневский пошел направо, по направлению к операционной. Значит, он решил, что она вернулась на операцию. Подождав пару минут, Ирина стремглав выскочила из кабинета и не оглядываясь побежала налево, к пожарному выходу. Быстро, как школьница, перепрыгивая через ступеньки, она уже через минуту была возле своей машины. К счастью, ни Гриневского, ни коллег на автомобильной стоянке не было. Только одна молодая пара, спрятавшись в тени позеленевших деревьев, возбужденно пререкалась, видимо что-то доказывая друг другу.
Не обращая на них внимания, Ирина торопливо заскочила в любимый «кашкайчик», вдавила педаль тормоза и, нажав на кнопку Start/Stop, запустила двигатель. Загудев, машина плавно тронулась с места.
– Только к Ларисе! – уверенно и твердо вслух скомандовала себе Ирина и выехала со стоянки.
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры