Мультяшка

– Выбор простой, Максим Аркадьевич, либо ты лишаешься работы, всего, что ты достиг собственным трудом, и не имеешь ни малейшего шанса начать всё с нуля, либо становишься членом моей семьи. Решать тебе. И решать сейчас. Единственная наследница немалого состояния вынуждена выйти замуж за простого управляющего. Что кроется за этим решением главы семьи, и чем закончится сомнительная авантюра под названием "фиктивный брак"?

Глава 1. Максим

Посадка прошла мягко, как и весь полёт – благополучно. Вышколенные стюарды были предупредительны и вежливы, экипаж – профессионален, а погодные условия – идеальны.

Максим Аркадьевич вышел в сверкающее здание терминала, осмотрелся – за несколько лет произошли огромные перемены, – и двинулся к выходу. Ожидаемо встретила Целестина, её отчества он никогда не знал и, видимо, не узнает. Целестине было около семидесяти или того больше. Всё время, пока Максим работал Целестина была ассистентом старика, правой рукой, а потом, видимо, и левой.

Поговаривали, что когда-то их связывали не только рабочие отношения, но всё так и осталось на уровне слухов. Да и какая разница? Самому было уже к восьмидесяти, несмотря на стать и богатырское здоровье, – это солидный возраст, так что вряд ли на данный момент бабка являлась любовницей шефа.

Максим покосился на женщину рядом. Прямая, сухая, как палка, без следов вмешательства косметологов, со старческим румянцем на бледных щеках. В молодости она, должно быть, была красива. Но все знали, что за образом худощавой старухи скрывается железная воля и несгибаемый характер. Кто знает, продержался бы хозяин столько лет после чудовищной аварии, унёсшей жизни сразу двоих сыновей, невесток и двух внуков, без её поддержки?

Тогда Максим Аркадьевич только вступил в должность помощника управляющего одного из отелей, сделав в итоге отличную карьеру, не без помощи той же Целестины. На данный момент он полностью управлял сетью отелей от пятизвёздочных, лакшери, до семейных, небольших, эконом-класса. Они охватили практически весь сегмент рынка в регионе, уверенно продвигались по стране и за рубеж, и всё это под его руководством.

Сам старик никогда не вмешивался, требовал лишь ежеквартальные отчёты и приглашал на корпоративную встречу нового года в середине декабря.

Сейчас же был ноябрь, приглашение было срочным и не сулило ничего хорошего. Впрочем, плохого тоже. Скорее вызывало недоумение и желание поскорее прояснить ситуацию.

Максим собрался в течение часа, а через несколько уже ехал в служебном седане, рассекающем автостраду с превышением скорости, и пытался предугадать дальнейшее развитие событий. На Целестину надежды не было, если она молчала, поджав губы, значит, не проронит не слова без прямого указания на то шефа.

Авто свернуло на узкую асфальтированную дорожку, петлявшую между рядами сосен. Показались шапки заснеженных гор, шлагбаум с постом охраны в лице двух бугаёв, один из которых заглянул в машину, и, наконец, убегающая вдаль, прямая дорога, ведущая к поместью, «большому дому». Жёлтому зданию в стиле позднего классицизма с рядом колонн и фронтоном над ними.

Обогнули большой дом, проехали ещё немного и остановились у одного из относительно небольших гостевых домиков, в которых обычно останавливались гости или служащие в случаях, подобных этому – срочный вызов пред очи Сильвестра Прохоровича. Имена раньше были… причудливые.

– Через час он, – наконец произнесла Целестина с ударением на «он», – тебя будет ждать. Приведи себя в порядок, побрейся, приготовь одежду, я пришлю прислугу, она её погладит. Лёгкий ланч доставят сейчас, ужин будет в большом доме.

– Побриться? – Макс поднял брови в знак удивления. Сильвестр никогда не слыл эстетом, вся эта окружающая красота, лоск и шик – дело Целестины, но никак не старика. Отчёты он принимал, сидя в демократичных джинсах, купленных на распродаже, и никогда не обращал внимания на то, в каком виде к нему на ковёр приходят подчинённые. В компании был строжайший дресс-код, но это тоже было делом рук Целестины, на большой дом правила не распространялись.

– Пиджак будет лишним, но всё остальное – будь любезен, – бесцветным голосом продолжила ассистентка и развернулась, чтобы выйти. – И ещё, будь любезен, никакого флирта с прислугой.

Максим поднял руки, расписываясь в поражении. Несколько незначительных эпизодов Целестина ему припоминает каждый раз, когда он появляется в этом месте.

Ровно через час она сама взяла у него из рук пальто, чтобы отнести вглубь дома, а Максим Аркадьевич прошёл, повинуясь указанию, в кабинет Сильвестра Прохоровича.

Старик, как и всегда, сидел за огромным столом, наверняка оставшимся у него из высокого партийного прошлого и дорогим как память. Книги на стеллажах, в цвет тёмно-коричневого стола, расставлены в идеальном порядке, как и канцелярские принадлежности – никакого пафосного Паркера, обычные шариковые ручки, даже не автоматические, и простые карандаши, остро наточенные.

– Проходи, – старик взмахнул рукой и показал на кресло рядом. – Выпьешь?

Максим качнул головой, отказываясь, в подобных обстоятельствах голову лучше держать трезвой.

– Выпьешь, – утвердительно качнул головой, протянул собеседнику бокал с тёмной жидкостью и предусмотрительно добавленным льдом. – Как дорога?

– Всё хорошо, – Максим вместе с виски сглотнул тугой комок.

– Как родители? – участливо поинтересовался работодатель.

– Всё хорошо, спасибо, – кивнул Макс, стараясь сохранить внешнее спокойствие.

– Это прекрасно, – с этими словами его собеседник налил себе минеральной воды и добавил льда. – Ты уже оправился после…

– Да, благодарю, – Максим невольно поморщился. Ему не хотелось вспоминать и говорить на эту тему. Что стукнуло старику в голову? Почему он задаёт эти вопросы? Что происходит?

– Я имел в виду, наладил ли ты свою личную жизнь, есть ли у тебя какие-то обязательства? Мне доложили, что нет, помимо нескольких постоянных подружек, которые не знают друг о друге, и незначительных эпизодов, ничего постоянного или существенного. Но я предпочитаю спросить лично.

Максим Аркадьевич внимательно посмотрел на Сильвестра. Тот был высок, с возрастом высох, но плечи всё ещё держал прямо, как и заострившийся нос. Волосы, полностью седые, густые, лежали упрямым чубом и контрастировали с далеко не молодым лицом.

Но самое главное – взгляд. Ко взгляду можно было только привыкнуть – острый, пронизывающий, цепкий. Максим мало что знал о Сильвестре – партийная элита, откусивший огромный кусок пирога у разваливающейся страны, прошедший передел собственности восьмидесятых и девяностых, потерявший жену в этом переделе и, относительно недавно, детей. Была ли та авария несчастным случаем, происками конкурентов или последствием попытки влезть в политику, не знал никто, кроме, пожалуй, самого старика. Но вокруг этого человека, несмотря на демократичный вид и порой приветливую улыбку, всегда чувствовалась атмосфера опасности, которая сгущалась под взглядом чёрных глаз.

Максим не посчитал нужным отвести глаза, встретил взгляд прямо, что бы он ни значил.

То, что за ним следили, не удивило. Удивило бы, если бы было наоборот. Служба собственной безопасности, состоявшая из бывших силовиков, цепных псов, работала истово, отрабатывая каждый кусок хлеба.

– Ничего серьёзного, – он спокойно ответил на вопрос. – Ничего, заслуживающего внимания.

Не было смысла врать, к тому же все женщины в жизни Максима – действительно, проходные варианты, не заслуживающие внимания. Вероятно, кто-то из них думал по-другому, но не он сам. Красивые, умные, сексуальные, при этом никчёмные. Пустые.

Или таковым являлся сам Максим? Но ему не хотелось задумываться над этим. Не считал нужным.

– Что ж, – подытожил Сильвестр. – Тогда тебе небезынтересно будет знакомство с моей внучкой, Мирославой.

– Вот как? – Максим сделал большой глоток обжигающей жидкости.

– Я объясню, – начал старик. – Как тебе известно, в аварии погибли все мои прямые наследники, кроме Мирославы. По чистой случайности она выжила и даже не пострадала. После моей смерти все капиталы, акции, движимое и недвижимое имущество должно достаться ей, как ты понимаешь.

– И я не хочу, чтобы она просрала… Да-да, именно просрала всё, что я зарабатывал все эти годы, – в голосе старика чувствовались нотки металла. – Я не хочу, чтобы у неё отсудили львиную долю состояния дальние родственнички, о существовании которых я не хочу даже слышать. Не хочу, чтобы капиталом завладел какой-нибудь брачный аферист или сектант – есть масса вариантов того, как она может просрать всё. Всё!

– Что вы такое говорите? – Максим попытался вставить слово.

– Правду. Я говорю правду, – Сильвестр поставил стакан с минералкой на стол. – Мирослава – неуправляемая, взбалмошная девочка, она не умеет ценить то, что имеет. И если в подростковом возрасте я закрывал глаза на её капризы и выходки, то сейчас понимаю, пубертатный период затянулся и может не закончится никогда! Несколько дней назад я узнал, что её исключили из университета. Это уже третий университет, из которого её исключили. Я не имею ни малейшего понятия, что в голове у этого ребёнка. Но не хочу, чтобы через несколько лет, когда меня не будет в живых, она обнаружила, что стала нищей и неспособной позаботиться о себе. Неприспособленной к жизни, озлобленной и несчастной. Я хочу, чтобы был кто-то, кто позаботится о её финансовом благополучии, кто-то, кому я могу доверять. Я выбрал тебя.

– Меня? Но я не нотариус, не юрист, чем я могу помочь?

– Ты вступишь с Мирославой в законный брак, возьмёшь под управление не только сети отелей, но и её личные активы, и позаботишься о Мирославе. – чеканил слова старик. – Если по истечении времени она всё-таки поумнеет, что маловероятно, вы сможете развестись, если нет – совместные дети послужат твоей гарантией. Часть своего состояния я завещаю им.

Старческая деменция? Отчаяние? Бред? Это звучало, как бред! С юридической и с человеческой стороны. Два незнакомых человека не могут вступить в брак, рожать детей. Детей! Лишь потому, что престарелому придурку этого хочется.

– Или я тебя уволю без выходного пособия и с волчьим билетом. – опять отчеканил старик.

– Мальчик, Мирослава – всё, что осталось от моей семьи, – твёрдо продолжал Сильвестр. – Я пойду на что угодно, чтобы защитить её даже от неё самой, против её воли в том числе.

– Как вы себе представляете юридическую сторону этого процесса? – спокойно произнёс Максим, собравшись. Голос не дрогнул, уголки губ поползи вверх в снисходительной ухмылке. – Кто может дать гарантии, что я, будучи в статусе законного мужа, не обдеру, как липку, вашу Мирославу, когда вы почиете с миром?

– Об этом позаботится штат юристов, они не зря свой хлеб едят, не волнуйся. – старик махнул рукой.

– Что ж, уверен, вы отыщите достойные рычаги давления. Но как вы собираете самой Мирославе представить эту новость. Думаете, она захочет связать свою жизнь с незнакомым мужчиной? У нас не феодальный строй.

– Она захочет, – кивнул Сильвестр. – У неё была возможность выбрать себе специальность, место жительство, мужчину. Я старался не лезть в её жизнь, насколько это возможно. Но отныне решать за неё буду я, раз сама не может.

– Вы уверены, что она не может? У неё какие-то проблемы? Психические? Умственные? – Максим Аркадьевич положил ногу на ногу и приготовился вести торг.

– С медицинской точки зрения нет. – Я понимаю твою озабоченность, она абсолютно здорова.

– Тогда в чём дело? – пристально взглянул в глаза визави Максим.

– Я уже объяснял, – старик держал взгляд. – В её нестабильности, её желаниях, которые меняются чаще, чем она успевает что-то захотеть на самом деле, в её друзьях, в конце концов. Один из них рок-музыкант какой-то неизвестной группы, другой её товарищ занимается граффити.

– Граффити – это стрит арт, – не сдавался Максим. – Сейчас среди молодёжи, актуально.

– Молодёжи! – Сильвестр взмахнул руками, – Этому её другу – двадцать восемь лет. Его высшее достижение – изрисовать электричку. Про рок-музыканта я не желаю говорить. Тебе немногим больше, не так ли?

– Ты работаешь на меня десять лет, – старик склонил голову. – Зарекомендовал себя с лучшей стороны и не допустишь, чтобы моя девочка пострадала, а некоторые юридические формальности не дадут тебе ей навредить. Итак, ты согласен?

– Не будет ли лучше сначала познакомиться? – поинтересовался его подчиненный.

– Выбор простой, Максим Аркадьевич, либо ты лишаешься работы, всего, чего достиг собственным трудом, и не имеешь ни малейшего шанса начать всё с нуля, либо становишься членом моей семьи. – По всей видимости, Сильвестр уже всё давно решил, поэтому твёрд. – Решать тебе. И решать сейчас.

– Это не самый сложный выбор. Второй вариант, – Максим расслабленно откинулся на спинку кресла. – Надеюсь, я увижу свою будущую жену до свадьбы. Впрочем, меня больше интересуют юридические аспекты, на них я бы хотел заострить особое внимание. И, естественно, здоровье Мирославы, так ведь зовут мою избранницу? Раз уж речь идёт о совместных детях, я настаиваю на медицинском обследовании, в свою очередь я тоже пройду его. Генетические, психиатрические, венерические заболевания.

– Что ж, твои опасения и действия понятны, я поддержу тебя в этом. Завтра прибудут юристы, у них уже готовы договоры, но, вероятно, ты захочешь внести коррективы, я готов к диалогу. – старик одобрительно кивнул. – В больницу вас обоих запишет Целестина. А пока, считаю, лучше молодым познакомиться. Тем более, свадьба планируется в ближайшее время. Думаю, недели две хватит на подготовку. Я хотел поторопиться, но эта женщина, – речь явно шла об ассистенте, – утверждает, что платье раньше готово не будет. Ты же понимаешь, что церемония не может быть домашней.

– Целестина, – Сильвестр нажал кнопку допотопного селектора. – Мирославу сюда!

Что ж, быстро и по делу. Максим перевёл дыхание. Не ожидал, но выбора ему не оставили, пускать псу под хвост всё, чего он добился за десятилетия, он не собирался. А речь шла именно о десятилетиях.

Он не родился с серебряной ложкой во рту, единственная его удача – мама, хороший учитель английского языка, преподаватель элитной школы, куда детей педагогов брали без внушительного вступительного взноса. Бонус от директора школы, чтобы удержать кадры в голодные годы.

Потом, со временем, стало проще, появилось репетиторство, родители не жалели денег на знания отпрысков, но Максим всегда был на низшей эволюционной ступени развития школьной иерархии. У него был только один выход – учиться и быть «своим» за счёт знаний и железного самообладания.

История повторилась и в университете, и позже, на стажировке. Всё это время он работал на Сильвестра, сначала будучи студентом, потом стажёром, а потом и управляющим, проскользнув в компанию чудом – помогли школьные, ещё мальчишеские связи. Максим понимал, что второго такого шанса в его жизни не будет. Не будет никогда, и вгрызался в него, как безумный, учась, как ненормальный, работая с самоотдачей бригады шахтёров, наслаждаясь результатом.

Сейчас у него, наконец, была обеспеченная, сытая жизнь, как и у его родителей, и он не собирался потерять всё достигнутое трудом и потом по прихоти полоумного старика. Если тому хочется, чтобы он женился на его драгоценной, альтернативно одарённой внучке и родил с ней парочку детей, – он так и сделает, даже если она похожа на Лох-несское чудовище и тупая, как пробка. Он продаёт себя. Да. Покупая взамен безбедную жизнь себе и своим родным, в том числе – этой девице, своей будущей жене.

Максим оглянулся на дверь – рядом с Целестиной стояла девушка.

Ничем не примечательная, но и чудовищем её определённо назвать было нельзя. Худая, с девичьими формами и округлостями в нужных местах, длинными волосами, скорее тёмно-русыми, немного курносая, с островатым подбородком. Главным достоинством обычного личика были глаза – кошачьи или эльфийские, с вздёрнутыми вверх уголками. Губы аккуратно подколоты, что совсем не портило, напротив. В целом – очаровательное создание! Встретив такую цыпочку в баре, Максим не слишком долго выбирал бы из кандидаток и предложил бы именно ей провести весёлую ночку в своей компании, чтобы наутро забыть её имя и существование.

Девушка, Мирослава, прошла мимо, уселась напротив. Максим разглядел пирсинг колечком в крыле носа, там же сверкнул камушек, скорей всего, бриллиант.

– Мира, познакомься, Максим Аркадьевич, – представил его старик.

– Тогда что не так? Зубы? Потенция? Карточный долг? Что с тобой не так, что ты согласился жениться на взбалмошной тупице, которая не способна позаботиться даже о хомяке и портит жизнь себе и окружающим? Дед, что с ним не так? – девчонка смотрела на старика в упор.

– Мира! – Сильвестр поднялся из-за стола. А она не отступила, просто подняла голову и сжала губы.

– Что? Знаете, что? Вы тут пока решайте, свадьба дело хлопотное, а я к себе, подожду, пока тебя отпустит эта чудо-трава, дедуля! – развернувшись, она стремительно вышла, хлопнув дверью.

– Это была не лучшая твоя идея, – Целестина покачала головой, усадила старика в кресло.

– Я её заставлю! – Сильвестр настаивал на своём.

– Не сомневаюсь в этом… Ужин накрыт, в столовой, – обратилась она к Максиму. – Я за Мирой.

– Может, лучше оставить её в покое, – Максим равнодушно пожал плечами, про себя же подумал, что идея с отпустившей чудо-травой – одна из самых здравых за последние несколько часов, которые он слышал.

– Вам надо познакомиться поближе, не такое она и чудовище, как рисует её он, – прошептала Целестина, когда Сильвестр уже вышел из кабинета, направляясь широкими шагами в столовую, кивнув гостю, чтобы тот следовал за ним.

– Разве ты не хотел бы ответить ему то же самое, будь у тебя возможность? – опять совсем тихо прошептала собеседница и сухо улыбнулась. – Добро пожаловать в семью!

Каким-то седьмым чувством Максим Аркадьевич понял, что свадьбе быть, и отчётливо понял, что ничего хорошего в ближайшие лет десять его не ждёт.

Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь

Мультяшка - Наталия Аркадьевна Романова - Глава 1. Максим Читать онлайн любовный роман

Романова Наталия

Аннотация к роману
«Мультяшка» - Наталия Аркадьевна Романова

Глава 1. Максим

Мультяшка - Наталия Аркадьевна Романова - Глава 1. Максим Читать онлайн любовный роман

Романова Наталия