Разделы библиотеки
Неповторимый мой цветочек - Анатолий Зарецкий - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Неповторимый мой цветочек - Анатолий Зарецкий - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Зарецкий Анатолий
Неповторимый мой цветочек
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Глава 4. Красняночка
День обещает стать жарким, а потому прямо с утра отправляюсь на речку. К моему удивлению, на лужайке у детской “колдыбани” (так в нашем селе называют удобные для купания речные заводи) впервые за все лето не вижу Нинку – лучшую ученицу моей самодеятельной “гимнастической секции” для дошкольников.
А пока не совсем припекло, хочу немного позагорать, но не на лужайке у воды, где всегда толковище, а чуть подальше – в песчаных дюнах, широкой полосой разметавшихся вдоль левого берега нашей речушки и вплотную подступающих, одной стороной, к ее заливным лугам, окаймленным густым терновником с вкраплениями вишневых деревьев (остатками теперь уже ничейных садочков), а другой, – к молодому хвойному лесу, надежно сковавшему некогда подвижные пески.
На этом гигантском пляже, достойном морских просторов, могли бы вольготно разместиться не только все жители Краснянки, но и всего нашего Кременского района, а то и всей области, если бы не покрывающая пески выжженная солнцем пустынная растительность с ее длинными жилистыми корнями и свирепыми колючками.
Конечно же, “красняне” всегда боролись не только с песком, наступавшим на их сады и огороды, но и за чистый песочек на пляже и для хозяйственных нужд. И здесь особо ценился красивый – “красный” – песок. Оно и понятно – как ни как, село издревле зовется Краснянкой, да еще и разместилось в долине одноименной реки Красная, куда и впадают обе наши мелководные речушки – Гнилая и Мечетная.
Год за годом красняне расчищали примыкающие к речкам ложбинки песчаных дюн. Небольшие площадки постепенно сливались в большие, где можно не только позагорать, распластавшись прямо на чистом горячем песочке, но и вволю порезвиться с друзьями-товарищами, строя, например, неприступные замки из песка, а затем расстреливая их песчаными “снарядами”, вплоть до полного уничтожения этого “оплота феодалов”. Иногда, навалившись всем скопом, мы перекрывали речку песчаной плотиной и с интересом наблюдали, как вздыбившаяся вода шумным потоком прорывает преграду а уже через полчаса не оставляет и следа от, казалось бы, солидного сооружения. Ну, а если кто-нибудь приносил с собой мячик, весь пляж надолго обращался в спортивную арену…
А карты… Именно здесь, на пляже, я научился играть в “дурака” и даже в “очко на щелбаны”. И конечно же, мы, “дети войны”, нередко развлекались играми в “войнушку”. Здесь, в песчаных дюнах, мы создавали целые “укрепрайоны”, отрывая окопы, траншеи, землянки и блиндажи, маскируя их сетями из многометровых корневищ и “минируя” колючками. Да мало ли игр опробовано нами, как говорится, “на своих шкурах”. Словом, детство.
Но в этот раз я направляюсь подальше от шумных компаний – к “своей”, с детства облюбованной ложбинке, где можно без помех помечтать в тишине.
Увы, мое привычное место уже занято девочками. Повернул, было, к ближайшей свободной, но заметил, что одна из загорающих призывно махнула рукой. По обнаженному торсу и детским “трико” – пляжному облачению наших “малышей” – конечно же, опознаю “пропавшую” Нинку. А рядом загорают ее “большие” подружки в обязательных светленьких маечках и смешных трусиках-поплавках, в которых не утонешь даже на полутораметровой глубине колдыбани для больших девочек.
При моем появлении все трое тут же вскакивают и усаживаются полукругом, с любопытством уставившись на меня.
Исподволь “изучаю” подруг Нинки и не могу поверить в удачу. Одну из них – неприметную серую мышку – мельком видел у колдыбани для больших девочек, но как зовут и чья она, разумеется, не знаю. Ничего не знаю и о другой – яркой живой кошечке, – которую не видел со дня нашей единственной встречи на железнодорожной станции. Долго, но тщетно пытался разыскать симпатичную попутчицу. Теперь вот сама нашлась.
– Пригласила, как ты просил, – улыбается Нинка.
– Познакомила бы с подругами, – намекаю “организатору” мероприятия.
– Это Оля, а это Вера, – представляет она девочек.
Значит, тебя, Принцесса, зовут Вера.
Вера-Надежда-Любовь! Вера-Верочка! Верочка нашлась!
Интересно, помнишь ты тот день в начале лета и узнала ли забавного попутчика, с которым так не хотелось расставаться?
Тогда я встречал бабушку. Та, наконец, осуществила давнюю мечту – повидаться с “родичами” из неблизкого для нее Рубежного.
По-хорошему, наша железнодорожная станция не так уж и далеко от нашего края Слободы – всего-то в трех километрах. Но уже через полкилометра утоптанной грунтовой дороги и вплоть до станции – сплошные пески Донецкого кряжа, в которых нога утопает по щиколотку даже без поклажи. Ну, а в летнюю жару, да еще с грузом, километр открытого солнышку пути по песчаным дюнам вполне сравним с преодолением безводной пустыни. Во всяком случае, мы, пацаны, именно так это себе представляли. Дальше широкая песчаная дорога, испещренная глубокими следами одолевших её пилигримов, втягивается в густой хвойный лес, растущий все в тех же пЕсках (именно так, с ударением на первом слоге, произносят это слово не только в Краснянке, но и во всем Донецком крае). Полтора километра таким лесом, и, наконец, маленькая станция Бунчужная, где останавливаются лишь рабочие поезда, да и то на минуту.
Я опаздывал к поезду, а потому решил облегчить путь, проскочив самую тяжелую его часть “низом” села. И, конечно же, напоролся.
– Ну-ка, стой, слободА! – перехватил меня незнакомый паренек лет пятнадцати, – Стукнемся? – сходу предлагает он относительно честную кулачную дуэль, от которой нельзя отказаться, не уронив мальчишеского достоинства.
Этот глупый поединок, практикуемый подростками Краснянки, никогда мне не нравился. Широкий размах из-за спины и удар “открытым” кулаком, от которого, впрочем, легко уклониться, присев или отступив на полшага. Вот только последний маневр приравнивался к поражению, а о первом знали все, и потому практически всегда били точно в ухо. Потом долго гудела голова и звенело в ушах. Приглядевшись, научился уклоняться, не приседая и не делая рокового шага. И почему-то никому даже в голову не приходило просто блокировать удар. Увернувшись от удара или блокировав его, сходу отвечал коротким прямым, освоенным еще в дворовой шайке Ленчика, и неизменно побеждал. А потому слободские ровесники, отведавшие незнакомый “городской” удар, никогда больше не предлагали “стукнуться”.
Тормознувший меня “низовский” паренек, хоть и выглядит на пару лет старше меня, по комплекции не превосходит. Так что опасаться мне нечего. Вот только поезд вряд ли опоздает, в отличие от меня.
– Жалко, времени нет, а то б научил “слобОду” любить, – огрызаюсь традиционной фразой слободских ребят.
– Струсил! – ехидно усмехается низовский, – Не хочешь по-людски, отметелю, как грушу!
Похоже, драки не избежать. Впрочем, и честные поединки нередко заканчиваются банальными драками, в которых достается не только побежденным, но и победителям. Год назад и сам угодил в такую же историю, причем на этом же, будто “завороженном” краю села.
Тогда мы с братом Сашкой и нашим другом Колькой Сухиной помогали трактористу дяде Васе поливать колхозные огороды, а тот в ответ учил нас управляться с его допотопным трактором “Фордзон”. Нам, пацанам, это очень нравилось. Целых две недели мы ходили на низ села в огородную бригаду, но не напрямую, а в обход – полевой дорогой. Как оказалось, то была не лишняя предосторожность.
Лишь однажды мы попали на любимое озеро дяди Васи. Обычно он ходил сюда один, пока мы следили за работающим трактором и навесным оборудованием. Нас вполне устраивала небольшая колдыбаня, откуда “качали воду” для полива, и где периодически “прохлаждалась от жары” вся наша огородная бригада. Но в этот раз дядя Вася заглушил двигатель и пригласил нас искупаться “на дорожку” вместе с ним, поскольку его трактор срочно “перебрасывают” в полевую бригаду, где до ближайшей воды не меньше десятка километров.
Озеро понравилось множеством водорослей, зеленоватой теплой водичкой и чистым песчаным пляжем. Но едва дядя Вася ушел к трактору, к нам тут же подрулила шумная ватага агрессивно настроенных “малолеток”.
Сообразив, что с местными, даже малолетками, лучше не связываться, решили окунуться напоследок и прямо от озера отправиться домой. А на берегу нас ждала разбросанная одежда с туго завязанными “сухарями”. Но едва мы справились с узлами и оделись, подошли двое ребят постарше.
– Стукнемся? – тут же предложил коренастый паренек моего возраста.
– Дай ему в ухо, Кабан! Шоб дорогу забыл на наше озеро! – подстрекала его дюжина окруживших нас малолетних негодяев.
Ничего не оставалось, как кивнуть в знак согласия на поединок.
Право первого удара, конечно же, “присудили” моему противнику. И вот он передо мной с наглой улыбкой от ощущения своего очевидного превосходства. Что ж, постараюсь не ударить в грязь лицом. До сих пор получалось. Но это со своими слободскими. Сейчас же соперник незнакомый, да и физически явно сильней.
А перед мысленным взором “поплыло” спальное помещение лагеря военнопленных немцев, где я родился в самом конце войны и прожил шесть послевоенных лет. И вдруг, как наяву, послышался уверенный “металлический” голос моего друга и наставника – переводчика гера Бехтлова: “Ахтунг!.. Айн… Цвай… Драй…”, – монотонно отсчитывает он секунды учебного рукопашного боя…
“Ахтунг”, – застыл в ожидании поединка, – “Айн”, – заметив кулак противника, вылетевший из-за его спины, мысленно начинаю отсчет, – “Цвай”, – привычно блокирую удар, направленный в левое ухо, – “Драй”, – встречным “городским” ударом неожиданно для “болельщиков” сокрушаю противника. Тот отлетает на несколько шагов, едва удержавшись на ногах, и остается среди рассыпавшихся болельщиков, – “Аллес. Капут”, – расслабленно опускаю руки. Дуэль закончена досрочно.
Но, что это?! От сильного удара в правое ухо едва не слетает голова. Звон в ушах и частичная потеря координации. “Цаи [двое]”, – догадываюсь я, – “Фир”, – с трудом подхватив непослушные руки, ухожу в глухую защиту, – “Фюнф”, – “ватными руками” вслепую блокирую повторный удар в голову. В челюсти что-то предательски хрустнуло, а во рту появляется привкус крови. Кажется, молочный зуб, – “Зэкс”, – резко крутнувшись вправо, чудом ухожу от третьего удара все еще “невидимого” противника. Промахнувшись, тот по инерции валится на меня, – “Нэмм эс [получи]”, – почти рефлекторно, коленом левой ноги бью негодяя то ли в живот, то ли в пах, – “Зибэн”, – сгибается тот пополам и буквально “на карачках” отлетает куда-то в сторону, – “Аллес. Капут”, – внезапно разбегаются окружавшие нас болельщики.
Мы с Сашкой и Колькой остается на месте, а к нам от озера бегут двое взрослых.
– Что, парень, зуб вышибли? – сочувственно смотрит на мой окровавленный рот один из них, – Надо же! Толпой на одного! – искренне возмущается он.
– Молочный. Уже шатался, – вытащив выбитый зуб, успокаиваю его, – Не толпой, но по-подлому. Вон они отползают, – показываю на медленно удаляющуюся парочку “позорников”.
– Ну, ты молодец! – бросаются ко мне Сашка с Колькой.
– Вы-то как?
– Нормально. Толкались, но “наподдать” не успели. Быстро ты этих уделал!
– Ты, парень, пойди умойся и тикайте отсюда, хлопцы, прямо на станцию. Там скоро рабочий будет. Со своими дойдете. Одни не ходите. – предупреждает наш спаситель.
И вот мы на тропинке, ведущей к станции. Едва прошли метров триста, оглянувшись, увидели, что нас нагоняют все те же. А до станции еще с полкилометра.
– Бегом в пЕски! – крикнул своим и свернул в дюны.
– Там колючки! – остановились, было, ребята.
– Они тоже босиком! По колючкам не побегут! – резонно предполагаю я.
Так и оказалось. Даже не заметив, что мы свернули, наши обидчики, скорее всего, промчались мимо нас на станцию. Мы же, проковыляв еще метров сто по зловредным колючкам, вышли к лесу, а еще метров через триста – к главной дороге, ведущей от станции к центру села.
Но это случилось год назад, а сейчас я один-на-один с остановившим меня низовским парнем:
– Слушай, будь человеком, к рабочему опаздываю. Давай, завтра отметелишь, в это же время. Идет? – предлагаю ему.
– Нашел дурака! А если не придешь? Где тебя искать?
– Не бойся, приду. Да и у клуба всегда найдешь. Прятаться не стану.
– Ладно, лети, слободА, пока я добрый, – соглашается низовский, и я тут же срываюсь к станции, потеряв не так уж много времени.
К путям выскакиваю, когда прибывающий поезд уже тормозит. Вот только, куда бежать? Меня обгоняют одинаковые вагоны, мелькают проводницы-близнецы в форменной одежде с распущенными желтыми флажками, и как тут догадаться, где остановится вагон с бабушкой.
Но вот в серую шеренгу хозяек вагонов вклинивается какая-то девчушка, вся в белом, и радостно улыбаясь, энергично машет обеими руками.
– Толик! – сквозь лязг вагонных сцепок и истошный визг тормозов слышу ее звонкий голосок.
Кроме меня, встречающих Толиков нет, и я несусь во весь опор за тем вагоном. Подбегаю, когда поезд уже встал.
– Держи! – деловито подает бабушкин мешок опознавшая меня симпатичная девчонка. А позади нее улыбается бабушка. Теперь понятно, кто опознал, – Держи еще! – чуть не на голову сталкивает девочка не менее тяжелый чемоданчик и принимается “сгружать” бабушку.
А поезд дает гудок и трогается. Приняв бабушку на “твердь земную”, успеваю “поймать” и девочку, лихо соскочившую со ступеньки движущегося вагона. Та взвизгивает, невольно угодив прямо в мои объятия, но тут же приветливо улыбается:
– Ты Толик! – констатирует она, даже не пытаясь вырваться, и мы так и застываем, с интересом разглядывая друг друга, – А бабушка сказала, ты отличник. Я тебя так и видела – в очках и с толстой книжкой в руке. А ты ничего.
– Ты тоже, – улыбаюсь в ответ, представив сказочную картину: юную принцессу в объятиях сельского пастушка. Не хватает только дудочки и кувшинчика. А так все на месте: копна нестриженных, выжженных до белизны волос, серая в крупную клетку ковбойка, закатанные до колен невнятного фасона и цвета брюки, толстая веревка вместо пояса, загорелые босые ноги. Зато принцесса! Аккуратная прическа без всяких там бантиков и косичек, беленькая блузка, оттеняющая нежный загар, светленькая юбочка до колен, очерчивающая привлекательную девичью фигурку, легкие сандалии с белыми носочками на стройных загорелых ножках. И, наконец, самое яркое украшение ансамбля – симпатичная мордашка, которая не может не понравиться с первого взгляда.
– “Ничего” – это пустое место. Так что нас с тобой здесь нет.
– Смешной ты, Толик, – улыбается принцесса, все еще оставаясь в моих объятиях.
– Ну, вот еще! Жених и невеста! – расколдовывает нас бабушка, возвращая из сказки.
“Жених и невеста”, – мысленно соглашаюсь с бабушкой, – “Какая красивая невеста! Совсем как Людочка. Кто же это? Не иначе, бабушкин сюрприз. Хорошо бы на все лето”, – размышляю, оглядывая меж тем нелегкий груз.
Придется тащить всё. Ни девочке, ни бабушке такое не под силу. Хорошо, догадался захватить налыгач – двухметровую прочную веревку для скота. Как чуял, без подарков из гостей не приедет.
– Ты что, все это потащишь? Пупок не надорвешь? – удивляется бабушка, догадавшись о моих планах.
– Не надорву, – успокаиваю ее, – Вы что ли потащите? Самим бы дойти по такой жаре.
Боковым зрением тут же ловлю восторженный взгляд троюродной сестрички, или кем она там мне доводится.
Связав поклажу, водружаю ее через плечо – чемодан на грудь, мешок на спину – и делаю несколько шагов по твердому пристанционному грунту. Тяжеловато. А по рыхлому песку? Ничего, осилю. Ведь рядом такой стимул!
– Вы идите вперед, но не быстро, а я чуть отстану, – предупреждает бабушка.
– Что с ней? – спрашиваю девочку. Та смущенно хихикает:
– Надо ей. Понимаешь?
– Ага, – догадываюсь я, – А тебе не надо? А то давай, посторожу.
– Тоже мне сторож нашелся! – смеется сестричка, – От тебя прячемся. Больше здесь не от кого.
– Я пошутил. Кстати, бабушка так и не сказала, как тебя зовут.
– А ты отгадай, – заигрывая, улыбается красавица.
– Авдотья? Агриппина? Акулина? Аэлита?.. – перечисляю с десяток книжных имен, что приходят в голову, рассмешив девочку до колик.
– Ну, ты смешной, Толик! Не на “А”, – отсмеявшись, подсказывает она.
– Бронислава? Белла? Беатриче? Бабетта?.. – вываливаю ей очередную порцию экзотических имен из книжек, вызывая новый приступ смеха…
– Еле догнала. Задохнулась. А они вон куда упылили. Еще смеются, скааженные, – сердито прерывает мои гадания бабушка. Жаль, не дошел до буквы “В”. Может и угадал бы.
При бабушке разговор не клеится: я несу какую-то чушь, а девочка непрерывно смеется, почему-то раздражая бабушку. Но вскоре становится не до смеха. “Ничего, успеем наговориться”, – подумал, тяжело дыша сухим перегретым воздухом. Да и обе мои попутчицы быстро устают на трудной дороге. Поддерживаемая девочкой бабушка еле передвигает ноги, увязающие в сыпучих песках. Хорошо, выбравшись из леса, идем утоптанной грунтовкой через низы села и вскоре оказываемся на улице, где меня перехватил низовский паренек.
– Вот я и дома, – останавливается девочка, – Давай чемодан, – просит она.
– А как ты его дотащишь? – разочарованно спрашиваю, сообразив, что никакая она не родственница, а всего лишь бабушкина попутчица.
– Здесь оставлю. Сбегаю за мамкой. Спасибо тебе, Толик, – благодарит меня чудесная незнакомка.
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры