Глава 15

{Лютый}

– Хочешь продолжать спектакль, отойди от нее.

У меня гудела голова, тошнота стояла под горлом, я едва понимал, что от меня хотят, и что я здесь делаю. Но умоляющий крик Кирсановой будто отрезвил. Прошил стрелой позвоночник и раздвинул разбитые губы.

– Отойди от нее, или сделка отменяется.

Сказал громче и уверенней, хотя от вида капающей на пол крови под ногами Ангелины, и ее побелевшего лица, я напряг руки за спиной так, что затрещали путы. Я их всех, до единого, порву голыми руками, если с ребенком что-то случиться.

Чех повернулся с выражением лица "что-то еще?", а Кирсанова резко осела на колени и прижала к животу окровавленные руки. Меня это поразило. Почему она так отчаянно защищает этого ребенка? Не себя, а его. От этого было больно дышать, потому я не дышал, а смотрел в глаза тому, кому обязан жизнью.

Чех сразу понял, что разговор не для лишних ушей, потому взмахом руки отпустил охрану. Педантично вытер нож платком и положил его на стол.

– И суку можешь забрать, пусть мальчики поиграют, – я скривился, взглянув на Эльку. – Мне она больше не пригодится.

– Лютик! – закричала врачиха. – Нет, пожалуйста. Я не хотела. Прости, прости, прошу тебя.

Ее вывели быстро, я даже не смотрел вслед, потому что видел только синие озёра глаз в слезах. Безмолвно умоляющие пощадить.

Не будет пощады, детка.

Один из охранников подошел к Ангелине. Она тихо скулила на полу, стоя на коленях и глядя на меня так проникающе, что у меня мороз по коже пошел. Мне лишь на миг стало ее жаль, а потом ненависть снова вернулась. Оглушающая, удушающая. Теперь я тебе за все отомщу, скотина Кирсанов. Даже за то, что у тебя красивая, сука, дочь. Особенно за то, что она невыносимо похожа на Милу.

– Девка нужна мне, – я подчеркнул второе слово интонацией. – Для дела.

Чех поддержал меня кивком, и через несколько минут комната опустела. Лишь из коридора все еще слышалась истерика предательницы, что, спасая свою шкуру, чуть не погубила моего малыша. Я такое не прощаю. В моем доме ноги ее больше не будет. И лучше ей не попадаться на глаза – убью тварь.

Чех взял второй стул и, установив его напротив меня, уселся.

– Слушаю.

Я зыркнул на Кирсанову, надеясь, что она не истекает кровью, и то, что я дальше скажу – будет иметь хоть какой-то смысл.

– Я женюсь на ней, – выдохнул-вдохнул через разбитый нос. Подхватил губами недостаток воздуха. Будто яду глотнул или стекла в грудь набил. Ненавижу ее, тварь, ненавижу за то, что придется пойти против себя.

Густые брови Чеха поползли на лоб:

– Жениться?! Неужели у девки волшебная дырка, ради которой ты готов простить её отцу убийство жены и забить на поиск сына? Я тебя не узнаю, Лютый.

Поджал горящие губы и плеснул в сторону Кирсановой еще больше ненависти во взгляде.

– Я никогда этого не прощу, – прошипел сквозь зубы, не отрывая глаз от дрожащей на полу девушки. – Потому и иду на такой шаг. Кирсанова – единственная наследница и мой рычаг давления на Крысу. Если мы окажемся с ней, – прищурился, – настоящей семьей, с детишками и счастливыми лицами, – меня перекосило от лжи, которую я выплескивал из своего рта, – папочка подпустит меня к себе. Можно будет подорвать империю изнутри. Тебе ли не знать, что нужно делать? – я ехидно усмехнулся и перевел горящий злобой взгляд на Чеха.

Жёсткая ухмылка медленно сползла с лица Чеха, мужчина медленно провёл большим пальцем по подбородку – жест, который всегда выдавал его на покерном столе, – и процедил:

– Хочешь сказать, что сделал девке ублюдка, чтобы сильнее надавить на Крысу? – Задумчиво пробормотал: – Заманчиво… И в в осиное гнездо залезешь, и Носов останется… – Он хмыкнул: – С носом. – Он вздохнул и покачал головой: – Нет, Лютый. Крыса не дурак, он не поверит тебе, не подпустит… Да и девка сразу настучит. Нельзя ей жизнь оставлять, слишком много знает. К тому же, пока она жива, Носов от плана не откажется. Тебя грохнут, а вдову подберут.

Ублюдок слишком умен. Я усмехнулся.

– Ну тогда грохни. Чего ты медлишь? Ты знаешь, что мне похрен на эту шваль. Я оставил ее при себе для дела, а ты сам решай – стоит оно свеч или нет. Мое дело маленькое – сделать так, чтобы она молчала, – я перевел взгляд на застывшую в ужасе Кирсанову. – А она будет молчать, гарантирую, – и оскалился так, что девушка поежилась.

Чех резко поднялся, заложив руки за спину, отвернулся. Плохой из него игрок, потому и проигрывал столько лет этим двоим. Видно, что хочется ему большего, но сомневается.

Чех прошелся по комнате и, остановившись напротив Кирсановой, лизнул взглядом по её окровавленным рукам.

– Обещаешь, что молчать будет? – глухо переспросил он, не отрывая взгляда от сжавшейся и затаившей дыхание девушки. – Поклянёшься жизнью своего сына, Лютый, что она пасть не откроет? Если, он ещё жив, конечно… – Развернулся и пронзил меня жёстким взглядом: – Ну?

– Если откроет, – я озверело смотрел на девку и понимал, что рою себе могилу. Плевать! – Пристрелишь меня.

– Нет, – с отвратительной улыбкой протянул Чех. – Не так просто, Лютый. Я обещал тебе найти сына, я его найду! Но если шлюха рот откроет, я ему кожу собственноручно сдеру с живого, понял?!

Глава 16

{Лютый}

Я скользнул взглядом по полу, чтобы скрыть свою панику. Или бешенство? Не знаю, но играть на жизнь сына совсем не было желания. А что оставалось делать? Рискнуть любимым ребенком, чтобы сохранить нерожденного? От врага? Издевательство!

– Сделаешь, как посчитаешь нужным, – ответил ровно и поднял уверенный взгляд на Чеха. Если и это не поможет, придется только рвать путы и душить старика – подписывать себе вышку.

Он ухмыльнулся так самодовольно, что стало ещё противнее. Подхватил со стола нож и приблизился к Ангелине. Присел на корточки и, поглаживая белую от ужаса девушку острием по щеке, нежно пропел:

– Заикнёшься обо мне, я из тебя ублюдка от Лютого вырежу и Крысе на тарелочку положу, ясно? Не думай, что не узнаю. У меня везде свои люди есть, помни об этом, красавица.

Ангелина молча смотрела на него, и в её глазах плескался дикий ужас и бессильная ярость, а я видел, что девчонка держится из последних сил. Вот-вот в обморок упадёт от потери крови, но упрямо прижимает ладони к окровавленному животу.

Чех погладил её губы острием, а затем резким движением отвёл кинжал и разрезал стягивающую волосы в хвост резинку. Подхватив тонкую прядь, отсёк её и поднялся.

– Я свяжусь с тобой, Лютый, как влезешь в доверие к Крысе.

Чех подошёл ко мне и, одним движением рассёк удерживающие меня путы, царапнув при этом кожу. Уверен, он это сделал намеренно. Больной ублюдок обожал всё резать.

– Учти, в твоих интересах сделать это быстро.

И, усевшись за дорогой дубовый стол, милостиво взмахнул ножом:

– Забирай шлюху.

Я размял затекшие кисти и покосился на девушку. А теперь, красотуля, начинается самое страшное. Только неизвестно для кого.

– Волчару вызови, пусть заберет нас, – довольно мягко сказал, повернувшись к Чеху. Я тяжело поднялся со стула, но меня немного повело от слабости, пришлось опереться ладонью о стол. – Можно я одолжу на пару сек? – Я показал на нож в его руке.

Он коротко усмехнулся и бросил кинжал на стол. Потянулся к карману пиджака и вынул смартфон, тоже положил передо мной:

– Пальцы не сломаны? Я тебе не секретарша, мальчиков вызывать!

Серый понял с двух слов, куда ехать и почему. Он будто ждал. Я вернул мобильный и, подхватив кинжал, пошел прямиком к Кирсановой. Присел около нее, заглядывая в мутные от слез глаза, а потом спросил:

– Один раз спрашиваю. Выйдешь за меня?

Она медленно подняла голову, и белея на глазах, медленно опустила мокрые ресницы, выражая согласие. Лишь шепнула едва слышно:

– Спаси… нас…

И медленно завалилась на бок, окровавленные руки безвольно упали на бордовый ковёр.

Я сжал зубы до скрипа. Жалость. Снова эта жалость пробралась в сердце. Раздвинула ребра и сделала меня мягким.

Я отрезал полоску футболки, перевязал наспех худые руки Кирсановой. Глубоко порезал ее Чех, и времени прошло много. Пока я заматывал ладони, заметил, как у самого руки дрожат. Я боялся за нее, ведь и так слаба, ребенка еще скинет. Кого потом винить? Только себя.

Набрав в грудь побольше воздуха, запустил под девушку руки и потянул на себя. Легкая, будто перышко, и холодная, как… сука… как Мила.

Я не прощался с Чехом, много чести. Толкнул ногой дверь и вышел прочь. На улице нас встретил Серый – сто пудов ждал у ворот моего звонка. Он всегда такой – думает наперед.

– Эля где? – сухо спросил Волчара.

– Забудь о ней.

Я не питал иллюзий. Чеху была нужна жертва.

Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь

Разделы библиотеки

Любовные романы Любовные романы по темам Любовные романы по автору Современные любовные романы Исторические любовные романы Женские фильмы КулинарияСекреты красотыСонник

Страницы романа:Стр:13

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17

0

/ 0 Гол.

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10