Разделы библиотеки
Шахматная партия - Олеся Юрьевна Оленичева - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Шахматная партия - Олеся Юрьевна Оленичева - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Оленичева Олеся Юрьевна
Шахматная партия
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Часть 1
Толчок… ещё толчок… «Как же больно, всё тело ломит, сдавливает и выворачивает. Боже! Что происходит? Что это? Свет?»
– А-а-а… – режущая боль при заполнении лёгких воздухом и крик младенца.
Ощущение невосполнимой потери, одиночества и холода. Непонятные люди, лица… попыталась настроить фокус на огромных размерах мужчину в белом платье.
– У вас девочка! – услышала она радостный возглас акушерки, которая взяла её из рук доктора и попыталась омыть малышку тёплой водой, после чего положила на холодные весы.
«Ещё бы к мамочке попасть», – завертелся маленький комочек в поисках своей кормилицы.
– Поздравляю, всё прошло хорошо для вас и вашей замечательной малышки. Она у вас такая удивительная и активная, так осознанно смотрит, как будто высказаться хочет, такое редко бывает, – послышался мягкий голос доктора.
Состояние невесомости, знакомое тепло и любимый запах, который окутал и растворил в блаженстве. Подняв голову, она утонула в двух голубых и чистых озёрах, которые обрамляли густые и тёмные ресницы. Растрёпанные светлые волосы опускались ниже плеч, а чётко очерченный рот что-то нашёптывал очень приятное и восхитительное.
Мама… Улыбка не сходила с женских уст, столько нежности источали глаза, что малышка забыла о своём пустом желудке и притихла.
– Привет, – прошептали материнские губы.
Знакомый и желанный запах молока проник в нос: все голоса стихли, и мир перестал существовать. Единственное, что имело значение – это сердцебиение матери и тонкая струйка драгоценной жидкости, не дожидаясь, скатывалась по налитой груди в поисках маленького чуда, для которого она предназначалась.
Мягкая и тёплая кожа, на которой так уютно лежать, и эти нежные руки, так ласково обнимают, создавая колыбель. Тук-тук… тук-тук… спокойный и умиротворённый звук, такой родной… и большая, наполненная молоком грудь… остальное не важно. Это самый ценный момент единения ребёнка с матерью. Только он имеет значение, даёт стабильную нить отношений. И пусть весь мир подождёт.
«Ева… – внезапно пронеслось в голове, как дыхание ветра. – Ева!» – более настойчиво врезалась мысль, пока малышка причмокивала, поглощая молоко.
– Ева, – прошептала женщина, как будто выдохнула это имя.
Чистая слеза счастья медленно покатилась по щеке, но высохла, не успев упасть. Такие крохотные пальчики, густые, длинные чёрные волосы, что совсем не характерно для новорождённого. Два маленьких замутнённых глаза, наблюдающих за размытым пятном, которым виделась мать.
Такое ощущение, будто они говорили:
– Я слежу за тобой.
Всё такое крохотное и хрупкое, родное и непорочное. И ничего, кроме материнского инстинкта – защищать своё дитя, с этой секунды только он диктует дальнейшие действия родительницы.
***
Яхве стоял у раскрытого окна, которое выходило в сад. Ранняя осень коснулась его детищ, окрасив деревья в различные оттенки: от жёлтого до ярко-красного. Трава начинала желтеть, готовясь ко сну. А яблони клонились к земле от тяжёлых наливных плодов.
Всеотец ощутил, как темнота подкрадывается к нему со спины. Запахи гнили и серы заполняли всё пространство вокруг. Нет, он не чувствовал ни тревоги, ни презрения… только любовь, которую может испытывать отец к своему пусть и непутевому, но сыну.
– Здравствуй! Па-па! – послышалось за его спиной. – Рад снова видеть тебя в полном здравии! – не без доли ехидства, произнёс Люцифер.
Он выглядел так, словно цвёл в самой безупречной оранжерее мира под чутким руководством славных ботаников, питаясь лучшими удобрениями. Доцвёл до самого благородного возраста – тридцати пяти – и остановился. Замер с миллионами женских сердец, которые покорял одним только видом, не говоря уже о многовековом опыте общения, и, при всех его знаниях, он был просто неотразим.
Если бы он имел возможность спуститься на землю воплоти, то погубил многих своим безукоризненным обликом, и ему даже не пришлось бы прилагать никаких усилий.
Его насыщенно-синего цвета глаза могли поглотить всё, что попадало в поле зрения. Их очерчивали пышные чёрные ресницы, благодаря которым взгляд становился ещё более манящим. Густые брови, словно два крыла падшего ангела, довершали этот томный и в тоже время безразличный ко всему взор охотника. Любой женщине захотелось бы вместо арктического холода наполнить его взгляд желанием, чтобы он начал плавиться, как лёд на горячем теле.
Прямой аккуратный нос переходил в явно выделенную бороздку, которая втекала в верхнюю губу, с немного приподнятым уголком. Она мягко ложилась на чуть припухлую нижнюю и призывала коснуться этого произведения искусства.
Скулы и слегка угловатый подбородок с небольшой ямочкой покрывала угольная щетина. Один из лучших творений своего Отца. Может, именно это и погубило его, и отдалило от дома.
– И тебе здравия, сын мой! – со вздохом, ответил Яхве, но не повернулся. – Я ждал тебя, – нотки обречённости колыхались в его интонации.
Не нужно задавать никаких вопросов, ничего объяснять. Они оба знали причину появления Люцифера в Доме. Это безмолвное понимание тяготило. Каково это всегда знать истинную причину и не иметь ни одного процента сомнения, когда так хочется сомневаться, хоть иногда? Сомневаться, когда тебе так не нравится то, что ты чётко понимаешь.
Как это забавно – наблюдать за человеком, который из кожи вон лезет, чтобы узнать своё будущее, знать всё, что ему начертано судьбой… и даже не задумывается над тем, что он будет делать со всем этим знанием? Что станет с ним, когда он перешагнёт эту заветную слепую грань? Только немногие знали, какую цену они платят, находясь за чертой.
Да, он всемогущ, но при этом беспомощен, что касается главного в человеке. Эмоции, ощущения – всё это он мог почувствовать лишь через своих детей. Именно этим, они связаны друг с другом навсегда. Разве мог он наказывать своих детей за весь спектр чувств, который они ему дарили?
Первым невыносимое молчание нарушил Люцифер:
– Как-то неспокойно стало в моём Царствии. Мои маленькие демоны беснуются… Кому, как не тебе знать, что каждому отцу хочется справедливости для своих детей? – не дожидаясь ответа, он продолжил, немного повысив голос: – Равновесие нарушено, Отец! Я так понимаю, что одна из твоих старых и гадких душонок спустилась на землю?!
Яхве так и не повернулся, но испытал бушующую ревность Люцифера. Он разделял боль сына, ведь он любил его, как и остальных своих детей. Он был его самым старшим созданием, одним из лучших. Но выбор сделан очень давно, и они остались «по разные стороны баррикад».
Как и во многих человеческих семьях, дети делали свой выбор и вылетали из гнезда, следуя своей дорогой, независимо от того, насколько их выбор устраивал родителей.
Столько злости и яда брошено в спину, но он выше всего этого, ведь он Создатель, который созерцает всё, что ему предложено. Собрав остатки выдержки воедино, он развернулся и посмотрел прямо в глаза сыну.
Он уже давно привык, что их пучина часто чёрная от злости, и на самом дне этого омута плясали багровые огни ада. Но даже эти ужасающие глаза Отец любил. Каждую чёрточку его лица, несмотря на то, что они давно стали более грубыми, но он помнил какими они были.
Изначально глаза Люцифера имели синий оттенок, как небо в ясный день, и только со временем он начал обретать бездонную, пугающую и густую черноту.
Его сын был красив и ужасен одновременно. Если бы ему удалось посеять даже маленькое зерно любви в его душе, может быть оно смогло прорасти среди этой боли и обиды, которую хранил Люцифер и не хотел расставаться.
Поля надежды в душе Люцифера уже давно выжжены основательно. Эта боль заставляла его порождать хаос и терзать души, только тогда она приглушалась.
Яхве так хотел прикоснуться к нему, обнять и разделить с ним свою любовь и его горесть. Обнять и впитать в себя хотя бы частицу страданий, чтобы сыну стало легче. Любовь и забота читалась в его глазах. Внезапно Люцифер рассмеялся, поймав этот взгляд.
– О нет, Отец! Это что, жалость?! Не могу понять, – он пригляделся повнимательней. – Это что? Жалость в твоих глазах? О чём ты сожалеешь? О том, что твой сын такой? А, может, ты сожалеешь, что выгнал меня однажды из своего Дома Небесного?!
На этих словах Яхве поднял руку в многозначительном жесте, заставив его замолчать, и остановить поток ненависти. Его большая ладонь была направлена на сына, ограждая его от язвительных слов.
Непонимание. Огромная пропасть непонимания пролегла между ними вот уже много тысячелетий назад.
– Я никогда не изгонял тебя, мальчик мой! Ты был, есть и навсегда останешься моим сыном. И моя любовь к тебе никогда не иссякнет. Но ты сделал свой выбор, и остаёшься верен ему. Это твоё право, и я не могу его оспаривать. Так что, давай не будем больше поднимать эту тему. Мне очень жаль, что тебе не суждено познать это великое чувство – «Любовь». Но я не могу ничего с этим поделать. Именно поэтому ты не можешь прочитать и понять, что таят мои глаза. Я бы многое отдал за возможность поделиться с тобой этим чувством. Но, увы!
После этих слов Люцифер заскрипел зубами, скулы заходили ходуном, потому что не смог парировать. Только проскулил, как сторожевой пёс на цепи, которого покидает хозяин, и он чувствует, что больше никогда его не увидит.
– О, Да! Всепоглощающая… любовь! – прыснул своей желчью, не выдержав, Люцифер. – Безусловная и… что там ещё, я подзабыл?! Наслышан, наслышан, но нет, спасибо, не хочу. Пф! Все эти слюни… – Люцифера передёрнуло так, как если бы человеку предложили суп из червей. – Ладно, давай перейдём к делам нашим насущным.
Надоели все эти прелюдии, ты мне ещё чашечку кофе предложи и совет какой-нибудь отцовский, дай, па-па!Презрительный смех Люцифера разнёсся по всему Царствию Божьему и закончился раскатом грома во многих уголках земли.
– Ты сам знаешь, раз одна из твоих… этих… появилась на земле, то равновесие добра и зла нарушено, и для того, чтобы возобновить его, у меня есть право спустить с цепей одного из моих демонов ночи, – потирая руки, с ухмылкой на лице произнёс он. – Думаю, есть у меня на примете один любимчик, Асмодей его имя. Демон великих страстей, похоти и семейных неурядиц. М-м-м… как я его обожаю. Думаю, он составит прекрасную пару твоей дочери. Как думаешь, сколько ему понадобится времени, чтобы соблазнить её и преподнести мне на блюде, приправленной? – облизнулся он. – Надеюсь, твоя дочь будет достойна своего Отца, а то я не люблю играться с дурнушками.
Представив в своих фантазиях нимфу он причмокнул от удовольствия. Глаза вспыхнули азартом, но он вспомнил где находится и выплыл из своих грёз.
– Хотя… нет, он только что вернулся… ох, уж эта эпоха – «Секс, Наркотики и Рок-н-ролл»… весело, ты не находишь?
Люцифер посмотрел в упор на Отца и понял, что его провокация не нашла отклика. Ни один мускул не дрогнул на лице Яхве, только еле уловимая улыбка касалась губ. Мысли Люцифера закружили бешеный хоровод, перебивая одна другую. Скука уже давно поселилась в его слишком долгой жизни. И даже пытки новеньких душ уже не так трогали, как раньше. Хотелось настоящей и стоящей битвы. И тут в его голову пришла одна замечательная идея, как ему показалось.
– Я предлагаю тебе партию… партию в шахматы. Я не против провести немного времени в приятном и достойном моего внимания обществе. Выиграю я – утащу к себе в ад, будешь навещать её по праздникам, – усмехнулся он. – Если же выиграешь ты, оставлю в покое, на эту жизнь. Соглашайся, одна душа против миллионов твоих созданий. Думаю, она любит совершать самопожертвования и поддержала бы тебя в выборе. Давай! Соглашайся, уверяю тебя, будет весело! – не унимался Люцифер.
– Я согласен, – услышал он два заветных и долгожданных слова.
Яхве понимал, что это будет жестокая битва и в первую очередь она будет нещадна по отношению к Еве. Но он знал: будь у неё выбор, она приняла бы точно такое же решение. Не задумываясь, отдала бы свою жизнь взамен на миллионы других. Он дал себе слово постараться бить ходы сына так, чтобы смягчать безжалостные удары Люцифера. Яхве прекрасно понимал, что Люцифер постарается превратить жизнь Евы в ад на земле, получая от этого несоизмеримое ни с чем удовольствие. И только в его силах помочь душе достойно выйти из этой партии. Два условия, которые он выдвинул – не бить по самой Еве и вернуть раньше срока Оливьера – демона жестокости.
– М-м-м… думаю, так будет даже интереснее. Я уже предвкушаю эту партию. Наконец-то в моей жизни будет маленькая радость среди будней зла, – кровожадная улыбка загорелась на устах Люцифера, и огоньки, как маленькие черти, заплясали в его глазах.
«И всё-таки он совершенен, если не считать, что он зло. Хотя и зло он совершенное», – с грустью подумал Яхве, рассматривая сына.
– Я даю ей время окрепнуть! Хочу видеть достойного и сильного противника, а не слюнявый комок. А то ещё ненароком задавлю, не заметив, и не получу удовольствия от игры!
Люцифер развернулся и с высоко поднятой головой пошёл прочь от Отца, крикнув на прощанье, даже не повернув голову:
– Четырнадцать лет! – и удалился, насвистывая странную мелодию себе под нос.
Давно он не чувствовал себя таким удовлетворённым. Дьявол рассчитывал получить огромное веселье от предстоящей игры.
.03.03.2016 г./Олеся Оленичева
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры