P.S. Я ненавижу тебя

Этот парень, ещё в юности, превратился в мой личный яд, в моего персонального демона. Я считала его плохим, боялась смотреть в глаза , неестественно блеклые, которые давили, и казалось сдирали кожу. Когда мне исполнилось восемнадцать, он забрал меня к себе и уничтожил все, что мне было дорого. Я его ненавидела и презирала , но случай разлучил нас на два года. Он думает что я мертва , а я стою за его спиной и ухмыляюсь. Ты меня не узнаешь , а я больше не позволю тебе считать меня своей собственностью! Содержит нецензурную брань.

1 Страница

Дыхание спирает настолько сильно, что я останавливаюсь и сплевываю на землю кровь. Берусь руками за живот, который разрывается от боли. Они бегут за мной…Эти звери готовы на все, лишь бы унизить меня ….

– Смотри, вот она, – доносятся до меня голоса, – Маугли … Маугли, ну куда же ты? … Стой, иначе хуже будет…

Я подрываюсь и снова бегу, лишь бы вовремя успеть и свернуть на тропинку. Лес так близко, нужно просто успеть добежать. Ноги совсем не слушаются, запинаюсь за корягу и судорожно валюсь в грязь…Живот вновь скручивает от спазма. Мне не убежать…Они никогда не оставят меня в покое…Резкая боль и чья-то рука, грубо схватив меня за волосы, дергает на себя. Жестокость поражает. Такова их суть, все, что отклоняется от обще-положенной нормы, вызывает агрессию. Они считают, что я ведьма, девочка леса, воспитанная дедушкой-лесничим. И чтобы не случалось в нашей деревне, вина всегда падала на меня. Они не люди, звери, ненавистью полыхают их глаза. Они не зовут меня по имени, данному мне от рождения, а кличут Маугли. Это прозвище настолько приелось ко мне, что даже в школе учителя забывают мое имя. А еще мне некому помочь, дедушка немного не в себе и не может за меня постоять, а родители погибли, когда мне не исполнился даже годик.

Я изгой и меня ненавидят до такой степени, что каждый готов пнуть или зарядить ладонью по щеке. А ещё они вылавливают меня после учебы и, если посчастливится, мне удается убежать. Не в этот раз …Я взвываю от боли и мысленно молюсь лесным богам. Они должны помочь, иначе эти чудовища меня покалечат, не оставив живого места.

– Маугли, ну что, давай, проси духа воды тебе помочь, – шипит один из них и рывком поднимает меня на ноги.

Я плюю ему прямо в лицо. Смотрю на перекошенное злобой выражение и боюсь, что он меня сейчас ударит.

– Посмотри, какая борзая, Итан? Скрути-ка ей руки, покажем этой волосатой чуме, кто у нас в деревне главный.

– И кто тебе поможет? Дедушку покричишь, и этот сумасшедший прискачет?

Второй парень перехватывает мои руки и стягивает их ремнем до посинения. Я вырываюсь, кричу во все горло, но до деревни километров пять и мне не докричаться.

– Ничего ты нам не сделаешь, ведьма. Только и умеешь, что прикрываться своими духами. Где же они? Аууу…

Он наклоняется надо мной, обдавая меня своим несвежим дыханием и скалит рот. Меня резко дергают и тянут за собой, сдавливая ремень со всей силы. Резкий звук и шум, раздающийся сбоку, вселяет надежду. Мотоцикл тормозит, взбивая на дороге пыль.

– Эй, Арчи, не боишься, что тебя посадят за эту выходку? – Доносится до меня голос.

Я бы из тысячи узнала его голос. Он стоит за моей спиной и наблюдает мой позор. Щеки покрываются адским пламенем и окрашивают шею и грудь. Этот парень сын городского олигарха Драгунского, и последний год он учится у нас, в этой богом забытой деревне. Резкий нрав и бесшабашность, злые с поволокой глаза. За очередное хулиганство отец отправил его сюда, чтобы родное чадо взялось за ум и не позорило честь семьи. Как бы не так! Его боялись все, без исключения. Даже я тряслась только от вида его глаз, неестественного цвета, настолько блекло-голубого, что в них запросто можно затеряться.

– Неужели будешь заступаться за эту ведьму, Дамир? – произносит Арчи и сплевывает рядом со мной.

Я вся трясусь, кровь стынет в жилах. Он слазит со своего мотоцикла и подходит слишком близко, настолько, что я боюсь поднять свой взгляд. От него исходит аура опасности, ни с чем не сравнимая. Даже эти парни тушуются при виде его.

– Мне наплевать на девчонку, но я не люблю несправедливость. Что она вам сделала?

– Она ведьма, вчера сгорел наш сарай, сто процентов это ее рук дело.

Он внимательно смотрит на меня, я ощущаю его даже с плотно закрытыми веками… Эти подонки ничто по сравнению с ним, его я чувствую, каждой клеточкой тела…

– Вы отпустите девчонку и пойдете своей дорогой, – угрожающе произносит он. После чего берет в руки мой подбородок, и я встречаюсь с омутом его глаз.

Настолько затягивающее и пробирающее до костей, как будто он пытается вытрясти из меня душу. Я ощущаю, как меня начинает трясти, и слишком поздно осознаю, что происходит в одну секунду.

Дикий рык, оглушает…Шакира набрасывается на него со спины и валит на землю.

– Шакира, стой! – Кричу своей волчице, но она не слушает.

Наблюдаю, как парни разбегаются по сторонам и не могу выдохнуть, горло сводит от спазма. Моя ручная волчица, которую я еще маленькой подобрала в лесу, сейчас казалась слишком агрессивной. Дамир не боится, их глаза скрещиваются, ядерный взрыв.

– Шакира, стой, – визжу я, подбегая, – не тронь, он друг…

Слишком поздно…Она раскрывает пасть и вгрызается в лицо Дамира. Я задыхаюсь, падаю сверху на нее и оттаскиваю. Все залито кровью, грубый шрам окрашивает левую половину его лица, зубы отпечатались на коже. Я истошно кричу …

Она все понимает… Оборачивается, кидает на меня свой свирепый взгляд, прежде чем скрыться. Я же так и остаюсь стоять, не зная, что предпринять, и еще больше закапывая себя в яму. Это был мой конец. Еще тогда я понимала, что ничего нельзя исправить.

Был громкий сандал, настолько, что дедушку лишили прав. Меня отправили в детский дом до моего совершеннолетия. Я лишилась всего, в одночасье… Целых два года я не видела дедушку. Казалось, все обиды сплелись воедино и накатывали на меня тугим комком. Я его тихо ненавидела… Я винила во всем его.

Сегодня я собираю свой чемодан, если его можно таковым назвать. Небольшая сумка с двумя платьями и пару кофт. Я возвращаюсь на родину. Мне стукнуло восемнадцать, я же ощущаю себя на тридцать пять. Слишком много всего пришлось пережить и не пасть духом. А еще я боялась, что встречу его. Дамир снился мне ночами. Злые, бесцветные глаза приходили, как только я смыкала веки. Он желал меня наказать. Я сквозь сон слышала его хриплый шепот. Вот только не ожидала, что наша встреча заготовлена мне судьбой. Так скоро, насколько это было возможно…

Целый сутки я добиралась до близлежащего городка, чувствуя небывалый прилив сил и не отрываясь от окна. Два года пронеслось так быстро, как будто все было вчера.

Я жду автобус на Костикино, деревушку, где я родилась и провела все свое детство. Ловлю руками капли дождя и улыбаюсь, рассматривая лужицу на асфальте. Черный внедорожник тормозит около остановки с такой скоростью, что брызги летят во все стороны. Какая-то женщина отпрыгивает и ругается матом.

– Что за напасть? Неужели нельзя было притормозить чуть дальше? – Вопит она и машет кулаком в сторону тонированного автомобиля.

Не знаю почему, но я ощущаю на себе взгляд. Такой силы, что даже ноги подкашиваются. Из машины никто не выходит, она так и продолжает стоять, наводя на меня панику. Сердце пропускает удар за ударом, и я нервно оглядываюсь по сторонам. Ничего необычного, люди толпятся, нагружённые сумками, и стирают пот со лба. Жара, даже после дождя, держится тридцатиградусная. Сигнал подъезжающего автобуса, с большой вывеской Костикино, заставляет меня подпрыгнуть на месте. Смотрю, как внедорожник отъезжает в сторону и, подхватив свою сумку под мышку, я практически бегу, мечтая поскорее скрыться. Я не понимаю почему, но чувствую угрозу, спрятанную за тонированными стеклами.

Еще час езды, в пропитанном потом автобусе, и я выхожу на улицу. Вдыхаю свежий воздух и понимаю, что все это время я скучала. Даже наплевать на то, что меня недолюбливали и считали изгоем, дом – это то место, где ты чувствуешь себя на своем месте.

– Здравствуйте, – произношу я тете Зое, которая подрабатывала в школе уборщицей, и она кивает в ответ.

– И тебе здравствуй, красавица. Ты к кому-то в гости? Или может новый преподаватель по английскому? Если так, то вас заждались.

Она меня не узнает. Нет, конечно, за эти два года я изменилась. Когда-то маленькая грудь приобрела соблазнительные формы, волосы отрасли и спускались ниже талии, но на лицо, мне казалось, я все та же Тая, девочка сорванец.

– Тетя Зоя, это я! Тая! Я вернулась домой, – говорю я, и ловлю на ее лице недоумение.

– Тая? Девочка моя, как же ты выросла, бросает свои сумки и хватает меня за руки, – сколько же тебе пришлось пережить? Я о тебе все время думала, сердце кровью обливалось. А дедушка твой совсем сдал. Говорят, что на таблетках дорогущих. Ему какая-то женщина привозит каждую неделю. А еще продукты. Мы всей деревней гадаем, вроде бы родственников у вас нет, а тут на дорогой машине, и такая вся дама из себя.

– Спасибо, что сказали, я разберусь, – улыбаюсь ей, поправляя на плече сумку, – увидимся тетя Зоя, мне нужно спешить.

Лес, родной лес… Запах хвои просачивается в нос, и теплый ветерок раздувает волосы. Я закрываю глаза и некоторое время стою, слушая пение птиц, и наслаждаясь первозданной природой. Здесь я знаю каждую тропку, каждый куст, озеро за холмом, где я купаюсь даже поздней осенью. У меня редкая особенность, температура тела практически всегда тридцать семь. Я не ощущаю холода. Мне жарко даже зимой, и когда-то местные мальчишки и девчонки презирали меня и за это. Они боялись, что я не такая как все, поэтому проще прикрыть свои страхи за маской ненависти. Сейчас я это отчетливо понимала.

Маленький бревенчатый дом, с покосившейся крышей, все так же стоит на прежнем месте. Я шумно выдыхаю и открываю, покрашенную свежей краской, дверь. Она со скрипом распахивается, и я скидываю поношенные кроссовки и прохожу в комнату.

Слезы наворачиваются на глаза, когда я вижу сгорбленную фигуру в кресло-качалке. Дед открывает глаза, и я несусь в его сторону и душу в крепких объятиях.

– Тая, внучка, задушишь деда, – хрипит он, и я отодвигаюсь в сторону и вглядываюсь ему в глаза, – ты вчера одежду развешивала, а снять забыла, дождиком замочило.

– Дедушка, я вернулась. Я так по тебе скучала.

Он отряхивает несуществующие пылинки с брюк и поднимается. Хромает в сторону кухни, а я неотрывно слежу за его неловкими движениями.

– Говорил же, убери в шкаф, иначе дождь замочит, а ты нет. Ох, Тая.

Слезы градом спадают на лицо, и я забываю обо всем, что хотела ему сказать. Все заготовленные фразы блекнут перед реальностью. Дед совсем стал плох, даже не понимает, что меня два года не было дома.

Босыми ногами я ступаю по мху, пробираясь в сторону озера. Водная гладь, открывающаяся моему взору, приносит ни с чем не сравнимое успокоение. Поднимаю руки вверх и расплетаю волосы, ощущая, как они тяжелым каскадом падают на спину. Расстегиваю дедушкину поношенную рубашку, цепляясь ногтями за пуговицы, и подношу лицо солнечным лучам. Я дома, ощущаю эту, ни с чем не сравнимую, энергетику, которая затапливает меня.

Рубашка падает к моим ногам, обнажая разгоряченную кожу. Заношу руки вперед и грациозно, как лань, ухожу под воду. Кровь пульсирует в венах, растекается. Я чувствую, как охлаждается кожа. Это ни с чем несравнимое удовольствие. Как будто ты одна в этом мире, наедине с самой собой. Пол часа я плещусь в воде, смывая всю пыль с дороги. Кожа поблескивает в солнечных лучах, капли струятся по телу.

Глухой звук и хруст заставляют меня резко распахнуть глаза. Шакира … Первое, что мелькает в моей голове. Говорят, что с тех пор ее никто не видел. Моя волчица бесследно исчезла.

Медленно поворачиваю голову, ощущая каждый удар своего сердца, и замечаю лишь мужские ноги. Он стоит около большой ели, и свет падает так, что черты лица скрывают тени, создавая слишком зловещий эффект.

Дух леса …Я его не звала. Мурашки расползаются по коже. Он настолько высокий и широкоплечий, что кажется заполняет своим присутствием все пространство. А потом я вижу глаза… Неестественно блеклый цвет царапнул по коже…

Никакого ответа не прозвучало, тишина вдруг стала сужаться и давить. А потом он шагнул в мою сторону, и я перестала дышать.

Через столько лет он все-таки явился по мою душу…

Чёрного цвета брюки и такая же рубашка, в чисто классическом стиле, скрасили бы любого мужчину, но на Дамире такая форма одежды смотрится очень угрожающе.

– Выходи, ты поедешь со мной, – хриплый голос вводит в ступор.

На мне нет абсолютно ничего, но вода скрывает это от его холодных глаз. А ещё я его боюсь, но стараюсь не подавать вида. Если он явился мне мстить или ещё что похуже, то мне нужно срочно выбираться и бежать. Так просто сдаваться ему в руки я не собираюсь. Для начала выясню зачем он пришёл, а потом буду думать, как мне действовать. Я мельком оглядываю лес, так, чтобы он не заметил. Убираю мокрые волосы со своего лба и чувствую, как трясутся мои руки. Если свернуть налево и пробежать километр, то я натолкнусь на плакучую иву, сбоку есть ветка, за которую можно зацепиться и спрятаться в густой листве. Этот трюк я помнила ещё с детства, когда убегала от назойливый парней, мечтающих меня уничтожить.

– Я никуда с тобой не поеду, проваливай отсюда.

– Поедешь, – таким голосом ставят на колени, у меня даже дрожь по спине прошлась.

– Куда ты собрался меня везти? У меня здесь дедушка и за ним нужен уход. Ты же не бездушное животное, чтобы так поступать. Я ни в чем не виновата перед тобой, не нужно было лезть куда не следует, – мой голос источает яд.

В его глазах мелькает злоба, даже с такого расстояния я замечаю, как сужаются его глаза и напрягаются скулы.

– За твоим дедом присматривает мой человек. Все это время, пока ты отсутствовала, он ни в чем не нуждался. Пришла очередь отрабатывать долг. Выбирайся из воды, я не собираюсь тебя лечить, если вдруг заболеешь.

На улице тридцать градусов, но вода ледяная. Он не знает, что холод мне ни по чем и раскрывать это я, соответственно, тоже не собираюсь. Значит за дедом присматривал он. Интересно, для чего все это ему было нужно. Чтобы потом предъявить мне, но с его стороны это глупость. Такому, как Дамир, любая девушка не откажет, что же он прицепился ко мне. Рабыней этого монстра я быть не собираюсь.

Я поперхнулась воздухом. Он вообще в своём уме?

– Тебе что, больше никто не даёт? – Вырывается из меня. Не понимаю, почему я не бегу, а продолжаю стоять и слушаю эти бредни.

Он смеривает меня таким взглядом, как будто душу хочет вывернуть на изнанку.

А я начинаю злиться. Нет, конечно, я благодарна за то, что он все это время помогал деду, но расплачиваться своим телом я с ним не собираюсь. Пусть идёт на все четыре стороны.

– Ты можешь в деревне найти себе женщину для своих утех, раз тебе никто просто так не даёт. Просто заплати, и любая будет готова с тобой скоротать ночку. Не нужно было утруждать себя столько лет ухаживать за дедом. Он пусть и не в ладах с головой, но как-то прекрасно жил до тебя на свою пенсию.

Я хотела ещё добавить, что я тоже подрабатывала, собирая и сдавая ягоды летом и шишки зимой, но решаю умалчивать. Ни к чему ему такая информация. Он ничего не отвечает на мой выпад, а просто движется вперёд. В его взгляде мелькает то, что явно можно рассмотреть в глазах палача. Мне нужно уходить, но я боюсь, что не успею добежать до своей рубашки, а сверкать своим задом перед ним, это равносильно самоубийству.

Он подходит ближе, не спуская с меня своего свирепого взгляда, а я чувствую, как мне становится нечем дышать. Слишком мощная энергетика, исходящая от него, давит на меня со всей силы. С таким, как Дамир, просто так не справиться. Тут даже бабка Анна, которая увлекается чёрной магией, не поможет. А ещё он не поленился и приехал в эту глушь за мной, и я уверена, что продумал все заранее. Я не подготовлена и обезоружена перед ним. Плюсы, конечно, есть, я этот лес очень хорошо знаю, и скрыться от него не составит труда.

Выдвигаю руку вперёд и жду, что он остановится, но Дамир и не думает слушать меня.

– Дамир, я не одета, остановись. Обещаю, что подумаю над твоим предложением, только сначала надену рубашку.

Конечно, я понимаю, что на предложение его слова мало подходят. Это был приказ. Но кто он такой, чтобы мне приказывать? Мы живем в мире, где равноправие, и каждый сам решает свою судьбу. Полицейский участок только в городе, и я могу пожаловаться на него. Он сейчас меня домогается, а это противозаконно. Мы же не в средневековье. После моих слов он останавливается, но отворачиваться и не думает.

– Нет, – произносит он холодно, – не заставляй меня ждать, выходи и надевай эту чёртову рубашку.

Он кидает свой взгляд на наручные часы, после чего хмурит брови. Да пошёл он. Сейчас выйду, надену рубашку, и посмотрим кто кого. Гордо задираю голову и выхожу, вода медленно скользит по моему телу, посылая толпы мурашек. Тёплый ветер обдувает волосы. Ступаю по траве и чувствую его взгляд на своём теле. Ни один мускул не дергается на его лице, пока он лениво меня рассматривает. Как коршун, выследивший свою добычу, он надвигается на меня, а я как будто парализована, замираю, так и не успев поднять рубашку, щеки окрашивает краска стыда. Раньше я никогда не была настолько близко к Дамиру, поэтому слегка ошарашена тем, насколько рядом с ним я кажусь хрупкой и беззащитной. Не разрывая зрительный контакт, он кладет свою руку на мое плечо и, сжимая его со всей силы, дергает на себя. Больно до такой степени, что я испускаю вздох.

– Придурок, – я выплевываю эти слова ему в лицо, – отпусти, иначе пожалеешь.

Я пытаюсь вырваться, но он перехватывает мои руки и сжимает за моей спиной. Он не человек, бездушная машина. Никогда и ни к кому я не испытывала столько гнева, даже в детстве, настолько сильно меня не унижал никто. Я без одежды, с завернутыми назад руками, а Дамир нависает надо мной и впивается своим блеклым взглядом, как будто внутренности потрошит.

– Что я тебе сделала? Аааа… больно. Дамир с силой выворачивает руку и удерживает так, что я даже пошевелиться не могу, не то, что вырваться, – Мало того, что волчица расцарапала твое лицо, нужно таких уродов съедать на месте, чтобы не портили другим жизнь.

Поднимаю голову, и в шоке смотрю на него. Ни царапины, ни шрама, ничего… Как вообще такое может быть?

– Что с твоим лицом? – Спрашиваю я, – почему нет шрамов?

Он не отвечает, лишь сильнее прижимает меня к себе и дышит в висок.

– Ты хотела увидеть перед собой урода? – Произносит он через минуту, грубо сжимая мое запястье.

– Дамир, пожалуйста, дай мне одеться, и мы все обсудим.

Через каких- то пару секунд он, буквально, отшвыривает меня в сторону. Я валюсь на землю и чувствую, как пульс долбит где-то в ушах. Больно прикусив язык, я тихонько поднимаюсь с колен, и, трясущимися руками, надеваю на себя рубашку. Перед моими глазами его широко разведенные ноги, и я отчаянно начинаю думать. Это единственный шанс убежать, другого у меня просто на просто не будет. Он обращается со мной словно с вещью, о целостности которой даже не задумывается, и это пугает меня больше всего. Я привыкла с самого детства стоять за себя в любой ситуации, но, если все выходило из-под контроля, оставалась лишь одно – бежать. И я побежала, просто рванула вперед, не оглядываясь. Я задыхаюсь, кислород застревает в груди, горло колет и обжигает. Запнувшись за какую-то брошенную ветку, я кубарем повалилась вниз, но, встав на ноги, я снова пустилась наутек от этого чудовища. Ива все так же стояла на прежнем месте, и я, не задумываясь, зацепилась за сук и нырнула в листву, полностью меня скрывающую. Сердце барабанит так, что я боюсь, что он его услышит. Перевожу дух и сажусь на ветку, осматривая свои повреждения. Колени, от падения, содраны в кровь, плечо пульсирует. Нужно приложить подорожник, чтобы снять отек.

Тяжелые неспешные шаги и хруст под его ногами заставляют меня буквально вжаться в ствол дерева.

Адреналин бурлит в крови, в ушах зазвенело. Впиваюсь ногтями в ствол и мысленно произношу молитву.

– Если ты сейчас не выйдешь сама, обещаю, что ты пожалеешь, – хрипит его голос, – я найду тебя раньше, чем ты думаешь…

Раздается выстрел, прямо в ствол дерева, настолько оглушающий, что я отшатываюсь назад и, от неожиданности, валюсь на землю. Ветки хлещут по лицу, голова бьется о землю. Открываю глаза и ощущаю во рту вкус крови. Господи! Он не человек, чудовище, способное запросто меня убить.

– Поднимайся, – грубый хрип посылает дрожь по всему телу.

Медленно сажусь и одергиваю задравшуюся рубашку. Бесцветный взгляд обжигает. Он смотрит на меня с каменным выражением лица и засовывает пистолет к себе в карман.

– Отпусти меня, пожалуйста, – вырывается из меня.

Я кожей ощущаю исходящую от него агрессию. Почему-то в голове моментально всплывают кадры из моей юности. Я пряталась за школой и пыталась прийти в себя. Их было пятеро, и они поджидали меня, это я с точностью определила по их разговорам.

– Ну что эта дрянь Маугли не идет, опять застряла в библиотеке. Может мы ее за волосы оттуда вытащим?

– Ага, и директор посадит нас на кол, – вторит ему второй, – лучше прогоним до леса и там напугаем так, что больше не будет свои порчи на нас кликать. Таких раньше на костре сжигали.

– Не будет, сегодня я придумал для нас интересное развлечение.

Я вжалась в деревянную стену и пыталась не дрожать. Эти слова произнес Борис Окунев. Я знала, что он редкостный ублюдок. Видела как-то раз, как он издевался над лягушкой. Приклеил за лапы на клей к дереву и тыкал в нее палкой. По тому, с каким удовольствием он проделывал это, я понимала, что то, что он придумал, ничем хорошим для меня не закончится. От страха тошнота подкрадывалась к горлу. Я снова выглянула из-за угла, но картинка не менялась. Они по-прежнему стояли на месте. В тот момент я понимала, что убежать у меня не получится, так как около школы, с другой стороны, шёл забор, и они заняли такое место, что в любом случае я попадусь им на глаза. Живот, как назло, издавал урчание, и я боялась, что они могут услышать его. В какой-то момент я почувствовала касание со спины и хотела закричать, но чья-то рука вовремя легла на мой рот, и получилось лишь сдавленное мычание.

– Тихо, дура, не кричи, – тихий голос послал по телу толпы леденящих мурашек. Он осторожно отпустил свою руку, и я обернулась.

Бесцветные глаза полоснули, как нож. Дамир стоял рядом со мной, и я не знала кого мне страшиться больше: его или тех ублюдков, поджидающих меня. Обычно он никогда не разговаривал со мной и то, что сейчас заговорил, мне казалось очень странным. А еще я заметила то, что взгляд был другой, какой-то более темный и устрашающий. Не такой бесцветный, как всегда. Было там что-то живое, самую малость. Кожу закололо, дыхание сбилось.

– Иди за мной, – говорит он, но я не двигаюсь с места.

– Я последний раз говорю тебе, бестолочь, либо идешь за мной, либо я ухожу и оставляю тебя развлекаться с теми парнями.

Не знаю почему, но в тот день я ему поверила. Он пошел вперед, а я, крадучись, засеменила за ним в сторону забора. Я чувствовала, что он не навредит мне. Дамир подхватил меня за ноги и подкинул в воздух. Его руки перехватили меня за бедра, и он подтолкнул меня снова. То место, где его ладони касались моей кожи, непонятно жгло. Я помню, как полетела вниз за забор и опустилась на землю пятой точкой, а потом поднялась и побежала.

В тот день Дамир меня спас, и что-то теплое зародилось под кожей. Я была безмерно благодарна ему и поздно поняла, что не успела ему выдавить элементарное: «спасибо».

На следующий день я выловила его после тренировки по футболу. Дамир выходил из раздевалки, накинув на плечо рюкзак. Все ребята уже ушли, и это был шанс поблагодарить его за содеянное.

– Дамир – мой голос слегка дрожал – спасибо тебе за то, что вчера меня спас.

Слова мне давались с трудом, так как взгляд его сегодня был особенно нечитаемым. Как будто вчера я смотрела в глаза совершенно другому человеку.

– За какое спасение? – Голос слегка удивленный.

Мне показалось странным, что он меня переспрашивает, а потом и вовсе я пожалела о том, что подошла к нему.

– Ты безмозглая курица. Я тебя бы не стал спасать. Ты мне безразлична, полное дно.

Очнувшись от своих воспоминаний, я снова вглядываюсь в его глаза и только сейчас понимаю, что они точно такие же, как были в тот день моего спасения. Это означает лишь то, что он не настолько холоден и в более или менее нормальном духе. По крайней мере, мне хотелось в это верить.

Чутье меня подвело и на этот раз. Дамир больно схватил меня за волосы и дернул вверх. Я взвываю от боли и чувствую, как болтаюсь из стороны в сторону. Пытаюсь вырваться, но он и не думает меня отпускать. Его лицо слишком близко, настолько, что я могу рассмотреть темные точки в его глазах во всех мельчайших подробностях.

– Я терпеть не могу, когда меня не слушаются. Впредь предупреждаю, что за каждую такую выходку ты будешь сурово наказана.

– Хорошо, только отпусти мои волосы, -мой голос охрип и стал неестественно сиплым. Решаю не злить его и попытаться задобрить. Нужно придумать новый способ побега.

В его глазах плескается нечто жуткое, и он внимательно наблюдал за мной. Как будто пытался проверить меня на лживость, и я неосознанно отпускаю глаза. Дамир резко убирает свою руку, и я слегка покачнулась, но все-таки удержалась на ногах.

И я пошла. Мы минут пятнадцать пробирались сквозь чащу и, выйдя на дорогу, я заметила припаркованный автомобиль. Именно тот, который следил за мной около остановки. Дамир знал, что я приеду и изначально следил за мной. От осознания этого факта я боялась предположить, что меня ждет дальше. Я пребывала в шоке, пока он равнодушно открыл дверцу автомобиля и грубо подтолкнул вперед. Мы ехали в гробовом молчании. Сжимаю руки в кулаки и оглядываю Дамира, стараясь рассмотреть получше. Он сильно возмужал, грубые мышцы выпирали при каждом движении руля. Взгляд сосредоточен на дороге.

– Куда ты меня везешь? – Произношу, на удивление, спокойно.

– К себе домой, можешь не переживать, за твоим дедом присмотрят.

– Дамир, я ничего не понимаю. Зачем я тебе? Если ты злишься на меня за тот случай, то сейчас с твоим лицом все в порядке. Почему бы тебе просто не отпустить меня, я извиняюсь, если чем-то тебя обидела.

Резкий поворот головы. Каждый нерв натянулся от его жуткого взгляда.

– Обязательно, Маугли, извинишься, но чуть позже. Я весь уже в предвкушении.

«Маугли» из его уст прозвучало так неожиданно, что я насмешливо фыркнула. Я уже забыла, когда последний раз меня называли так. Он решил унизить меня таким способом и показать свое место. Имя его мое, понимаете ли, не устраивает. Чертов ублюдок!

Стараясь избавиться от визуально физического контакта, я отвернула голову и нервно заправила выбившиеся пряди волос за уши. Мысленно я посылала посыл богам, помощь мне сейчас чертовски необходима.

– Пошел ты на х.й, – я даже не поняла, как эта фраза сорвалась с губ.

Машина с ревом рванула с места, костяшки на его пальцах побелили, и меня снова затрясло. Вместо того, чтобы придумать план побега, я снова его злю. «Дура ты, Тая»– ругаю себя мысленно.

– Я предупреждал, но ты кажется не послушала, – гремит его голос на весь салон.

Я дёргаюсь за ручку на двери в попытке открыть автомобиль и, если понадобится, на ходу выпрыгнуть. Но она оказывается заблокирована.

– Расстегни рубашку и отклонись назад, – голос ровный, но в глазах загорается нечто опасное.

Паника сковала тело. Вжимаюсь в кресло и, с неверием, смотрю на него.

– Я не буду этого делать, ты чертов извращенец.

– Еще как будешь. Или ты сейчас расстегиваешь эту гребанную тряпку, или я сделаю это сам. Не обещаю делать это приятно, так что поспеши…

Машина резко тормозит на обочине, и я хватаюсь за ручку на двери, стараясь не отлететь в сторону. Я вообще плохо соображаю и пытаюсь понять, что происходит, но пазл никак не может сложиться. Воспоминания из юности сменяют друг друга, и я пытаюсь зацепиться за суть.

Почему этот парень мне мстит? И за что? Куда меня везет и почему ведет себя со мной настолько грубо?

Мне шестнадцать лет, и я после уроков стараюсь оттереть в туалете запачканную кофту. Ольга Мишина, моя одноклассница, прямо в столовой плеснула мне на грудь стакан с горячей жидкостью. Одежды у меня было мало, и я переживала больше за пятно на блузке, а не за свою обожженную грудь, которую нещадно пекло. К боли я выработала иммунитет, привыкла до такой степени, что это казалось чем-то обыденным.

– Еще раз подойдешь к Дамиру – шепнула она мне на ухо – и я не ручаюсь за себя.

Я к этому парню старалась вообще никогда не подходить и обходила его стороной. Знала, что девчонки, в особенности Ольга, положила на него глаз и не понимала ее претензий.

– Я ему сказала, что ты малолетняя шлюшка, и он поверил мне. Видела, как ты от Степана Викторовича ночью выходила. Всегда знала, что ты шлюха, ей и останешься. Дамир не для тебя.

Слезы капали на хромированную сталь раковины, и я шмыгала носом и терла белую ткань. Даже не посмотрела, что блузка изрядно промокла и грудь, нестесненная лифчиком, начала просвечивать. К тому возрасту я уже имела второй размер груди и часто этого стеснялась. Дверь бесшумно отворилась, и я поздно заметила, что в туалет кто-то шагнул. Охнула оттого, как увидела его отражение в треснувшем зеркале. У меня моментально появилось плохое предчувствие. Драгунский облокотился о стену, развалился, широко расставив ноги, и, лениво, взглянул на меня. Я интуитивно старалась прикрыть руками грудь, чувствуя, как меня начинает потряхивать.

– Ну, в точности, шлюха, – выдавил он из себя.

– Мне плевать, какого ты мнения обо мне, – произношу, стараясь чтобы голос не дрогнул. Я его боялась, до чертиков, но никогда бы не унизилась, показав ему это.

– Что ты делала ночью у одинокого мужика, вдвое тебя старше?

Он скосил взгляд на мои ноги, прошелся по бедрам, и медленно обвел прикрытую руками грудь. Веко у него дернулось, и глаза заволокло. Сейчас в них загорелся огонь, я отчетливо читала похоть. Не знаю, чем руководствовалась, просто чувствовала и все.

Он резко отклоняется от двери и дергается в мою сторону. Я, по инерции, отступаю назад и врезаюсь в деревянный шкаф. Дальше отступать некуда. Дамир расставляет руки по моим бокам и блокирует выход. Наваливается на меня, вдавливая в жесткую поверхность.

– Ты малолетняя шалава, и строишь из себя жертву. Я просто сразу не разгадал всю твою суть. Далеко пойдешь, Тая.

– Отойди от меня. Не трогай, – выдыхаю дрожащим голосом ему в лицо.

– Аяяяй, а помнится вчера ты совсем другое говорила.

Резко распахиваю глаза и сбрасываю наваждение. Воспоминания юности блекнут от суровой реальности. Мой кошмар тут, никуда не ушел. Дамир буквально буравит меня своим жгучим взглядом. Создается ощущение, что он уже распорол все мои внутренности и выпотрошил на землю.

– Давай, Маугли, раздевайся. Тебе не привыкать, снимай рубашку.

– Я не буду этого делать. Ты не смеешь приказывать мне, я буду кричать.

В тот момент я поняла простую истину, чтобы спастись, мне придется драться. И я, не задумываясь, отклонилась вперед и вцепилась ногтями в его лицо, стараясь расцарапать кожу. Он одним махом откинул меня назад и навалился на меня своим телом. Сжал руки и зафиксировал над моей головой. Я слишком слаба, чтобы скинуть с себя его тело. Дышу через раз, пока он освобождает одну руку, и разрывает на груди рубашку, оголяя грудь.

– Отпусти меня, придурок, – шиплю ему в лицо, как змея.

Я пытаюсь брыкаться, но силы не равны. Дамир, как скала, которую нет возможности сдвинуть.

– Что я вообще в тебе нашел? Грязная шлюха, – с этими словами он сжал мой подбородок и набросился на мои губы. Я пыталась закрыть рот, вытолкать его язык, который агрессивно двигался в моем рту. Он болезненно сжимал мою челюсть, давил, и в то же время я чувствовала жар, расползающийся по коже. Для меня было дико все то, что происходило сейчас.

Дамир так же резко отпустил меня. Всматривался в глаза и тяжело дышал, после чего, как ни в чем небывало, вернулся на место и завел двигатель.

Губы ныли от жесткого поцелуя, на груди красовался еле заметный синяк. Я стянула рубашку за края, тем самым старалась закрыть бесстыдно торчащие соски и понимала, что это все только цветочки. Он не оставит меня в покое, и мне нужно бежать. Это самый верный способ избавиться от чудовища.

– От тебя одни проблемы, – произносит он, – будешь вести себя тихо и смирно, и я обещаю, что тебе понравится.

– Ты мразь, и я никогда не соглашусь на отношения с тобой.

Казалось, что из его глаз вот-вот полетят искры гнева. На немыслимо бешеной скорости мы ехали около тридцати минут, пока он не затормозил около высокого забора. Я сжалась, оглядела территорию, но кроме леса и дороги никаких строений больше не заметила.

– Куда ты меня привез? Я думала, что ты живешь в городе.

– Ты будешь жить здесь. Так я буду, по крайней мере, уверен, что никуда не сбежишь. Охрана позаботится.

Чувствуя, как сердце раз за разом пропускает удары, я наблюдала, как ворота медленно разъезжаются в стороны, и Дамир заезжает внутрь. Сад гигантских размеров, первое, что бросается мне в глаза. Смотрю вдаль и замечаю одноэтажный дом, вширь он занимал просто немыслимое пространство. Тёмное здание очень явно походило на своего хозяина. И я меньше всего на свете хотела здесь оказаться.

Стискиваю зубы и мысленно ругаюсь матом. Он выходит из машины и, открыв дверь с моей стороны, вытаскивает меня за локоть наружу. Рубашка разъезжается, открывая грудь, и теперь уже Дамир, глядя на меня, смачно ругается. Он поднимает руку вверх и подносит к своему рту, наклоняясь над наручными часами.

– Выключить все камеры, – отдает приказ жестко.

– Иди за мной – произносит он, буквально толкая меня в сторону.

Кидаю мимолетный взгляд назад, но ворота уже закрыты. Мне ничего не остается, как поплестись за ним, буравя гневным взглядом его спину. В доме не лучше, чем снаружи. Холодный дизайн под стать своему хозяину. Нет здесь ничего, чтобы могло скрасить обстановку. Пока я брела по слишком длинному коридору, пытаясь не отставать от Дамира, то насчитала порядка пятнадцати комнат. Для чего их столько много я не понимала. Здесь запросто могли поселиться все жители нашей деревни и не пересекаться друг с другом целыми днями. Дом был просто гигантских размеров.

– Ты один здесь живешь? Не мало места? – съязвила я, как только Дамир остановился около очередной комнаты и распахнул дверь.

Он не оценил моего юмора. Просто угрюмо промолчал.

Я зашла в довольно просторное помещение и оглянулась по сторонам. Двуспальная кровать, письменный стол и шкаф. Сбоку виднелась еще две двери, которые, скорее всего, вели в туалет и ванную комнату. Стены, выкрашенные белой краской, навевали скуку.

Он прошел вглубь и, скинув с себя пиджак, делал вид, что меня вообще не существовало.

– Дамир, я не буду жить с тобой в одной комнате. Тут у тебя их целое множество. Я согласна даже на собачью конуру, лишь быть подальше от тебя.

Он не ответил, даже не посмотрел в мою сторону. И начал скидывать с себя одежду. Я нервно теребила рубашку, наблюдая, как оголился его торс, и я в мельчайших подробностях могла разглядеть его тело. На левом плече красовалась татуировка волка с открытой пастью, и от вида ее мне стало жутковато. Картина двухлетней давности встала перед глазами. Дамир был хорошо сложен, настолько, что я не смогла опустить взгляд. Внутри зрело неконтролируемое раздражение, и мне потребовалось несколько вздохов, чтобы себя успокоить. Он полностью раздет, грубые мышцы перекатываются при каждом движении. Гибкий, опасный – настоящий хищник.

Наблюдаю, как он скрывается за одной из дверей, и следом слышится шум воды. Я медленно выдыхаю и бегу к окну. Осматриваю территорию и замечаю двух мужчин, которые переговариваются по рации. Кругом охрана и камеры, поэтому мне придется сильно постараться, чтобы выбраться. Я присела на край кровати и начала ждать. Злость будоражила сознание. Я хотела выбраться отсюда любым способом и отомстить своему мучителю. Пусть пока он ничего не сделал мне, но в том, что сделает я не сомневалась. Он, как огромное животное: страшный, молчаливый и несший за собой скрытую угрозу.

Вода перестала литься, и я сжала руки в кулаки, готовясь к неизбежному. Он вышел из ванной комнаты в одном лишь полотенце, обернутом вокруг его бедер. Будь я в другой ситуации, то залюбовалась бы им, но в данную минуту я люто его ненавидела. Мне хотелось расцарапать это красивое тело, не оставить на нем живого места.

– Иди в душ, смой с себя всю эту грязь, – произносит он жестко.

Он идет в мою сторону и одним рывком поднимает меня с кровати. Грубые пальцы задирают рубашку и впиваются в бедра.

– Прекрати, черт возьми! – не выдержав несправедливости, я начала раздражаться.

Я брыкалась изо всех сил, выкручивалась, шипела на него, но он одним движением сорвал с меня рубашку. К щекам моментально прилип жар. Дамир, не стесняясь, меня рассматривал, как товар, выставленный на рынке. Такого унижения я не испытывала никогда.

– Успокойся и не ерзай. Меня это еще сильнее раздражает. Ты сейчас пойдёшь в душ. И я не желаю возиться с истеричкой, лучше делай то, что я говорю, иначе будет хуже.

Я видела, как в его глазах загорелось что-то опасное, но дальше все происходило слишком быстро. Он подхватил меня, визжащую, на руки и поволок в ванную комнату. Поставил на ноги и включил воду. Я брыкалась в его руках, мечтая остаться грязной, такой, какую бы он не захотел. Но он вылил мне пол бутылки шампуня на голову и начал в ярости тереть. Было чертовски унизительно, когда Дамир меня мыл. Его руки скользили по моему телу, не упуская ни одного участка. Легли на лоно, и я почувствовала его руки там. Нервная дрожь растеклась по телу, и я ощутила, как что-то тянет внутри. Я была ошарашена, обескуражена, и даже не заметила, как он перестал меня трогать, а просто смотрел.

– Ты грязная шлюшка, Тая. Я в курсе про все твои похождения, – его голос хриплый, глаза горят, – думаешь я поверю в твою стеснительность?

– Я не понимаю, о чем ты говоришь? – ощущаю дрожь в голосе.

Перед глазами все поплыло, и сознание снова вернуло меня на несколько лет назад….

– Ты видела какой красавчик? – произносит Эльвира Турова, дочь главы района, – Говорят он старше нас на 4 года.

Я в это время сижу в кабинке туалета и нагло подслушиваю их разговор. На самом деле, я бы уже давно вышла, вот только попадаться им на глаза совершенно не хотелось. Вторая девушка, Мила Крылова, обе они каждый раз пытались меня задеть. То плечом толкнут, то подножку подставят. Я первое время пыталась отвечать на выпады, но вскоре поняла, что это их ещё больше заводит. Решила для себя, что не буду никак реагировать, и они со временем отстанут.

– Да ты что? Старше на четыре года. Он что, учебу пропускал?

– Я слышала, краем уха, что он в колонии для несовершеннолетних это время провёл, а затем его в местную тюрьму определили. Отец нерадивого сына поэтому сюда и отправил, чтобы не портил репутацию и доучился в этой деревне.

Я не знала кого они обсуждали, да и мне, если честно, было наплевать. Хотела лишь одного, это незамеченной выбраться из туалета и отсидеть последний урок.

– А ещё говорят, что он из очень обеспеченной семьи. И я, кажется, придумала, как мне выбраться из этой дыры. Я просто возьму в оборот этого красавчика, и он заберёт меня с собой.

Затем воспоминания унесли меня ещё дальше. Я шла, как обычно из школы, и свернув по проселочной дороге увидела их. На этот раз парней было трое, и они кого-то поджидали. Мне было чертовски страшно. Помню, как замерла посередине тропинки и не могла пошевелиться. А потом я увидела парня. Он катил свой мотоцикл по тропинке, и я опешила. Мускулы подрагивали на его руках от каждого движения. Парень был загорелый и невероятно притягательный. Футболка болталась на одном плече, и я не могла оторвать взгляд от его внушительной фигуры. Таких в нашей деревне не было. В тот день я осмелела, и не знаю, что на меня нашло, но выхода не было. Он как раз поднял свою голову, и его взгляд упал на меня. Мороз прошёлся по позвоночнику. У меня буквально перехватило дух. Я помахала ему рукой, привлекая внимание, и побежала навстречу. Он не остановился и затем вовсе не смотрел на меня. А я понимала, что это единственный выход на спасение.

Он не отреагировал и продолжал катить свой мотоцикл, как будто я пустое место.

Я понимала, что сейчас он завернет, и эти парни увидят его, поэтому дернула его за плечо со всей силы. Он резко замер, и злой взгляд бесцветных глаз буквально пригвоздил меня к месту.

– Помоги мне, пожалуйста. Там трое парней меня поджидает, и я их боюсь, – я это выпалила, все ещё продолжая сжимать его предплечье. Я чувствовала, как покалывают мои пальцы, но руку не убрала.

Он скинул ее сам и, не обращая на меня внимание, пошёл дальше.

– Пожалуйста, я вижу, что ты хороший парень, помоги…

Он шёл вперёд. И я почувствовала, как слёзы выступили на глазах. Оставалось пару шагов, и он бы свернул по тропинке, но вдруг резко замер. Я боялась дышать. Обняла себя руками и просто молча наблюдала за ним. Я даже не поняла, как так произошло, что он поставил свой мотоцикл и подошёл ко мне. Дальше все происходило быстро. Парень накинул на меня свою футболку, и его запах мгновенно окутал меня. Туалетная вода, исходившая от его футболки, была явно не из дешевых. Я никогда до этого не чувствовала такого будоражащего запаха. В другой руке он держал шлем и, нацепив его мне на голову, махнул в сторону мотоцикла.

– Садись назад, – хриплый и властный голос прошёлся электрическим разрядом по моему телу.

Он завёл свой мотоцикл. Я села сзади, но понятия не имела куда деть свои руки.

– Обними за талию. Свалишься, не мои проблемы, – произнёс он.

И я обняла. Он резко дал по газам и поехал вперёд. Мы проехали мимо парней. Те даже не сообразили, что это я сижу позади этого парня. А я уже и не думала о них, я боролась с дрожью в пальцах и невыносимым жаром, расползающимся по телу. Руки покалывало в тех местах, где соприкасались с оголённой кожей.

Он высадил меня около леса, когда я похлопала ему по плечу. Я сняла футболку и шлем и подала парню. Он снова на меня не смотрел, лишь хмурил лоб при этом, не говоря ни слова. Забрал шлем и, взгромоздив на свою голову, поехал дальше. Мое «спасибо» утонуло в реве отъезжающего мотоцикла, и выхлоп газа заставил меня резко закрыть рот рукой.

На следующий день объявили нового ученика. Я замечала взволнованные взгляды девчонок в его сторону. Его звали Дамир. Парни старались привлечь его внимание, кто-то подходил звал вечером гулять, но он особо ни с кем не общался. А потом и вовсе так взглянул на Лысого, самого главного заводилу компании, что он попятился назад и больше с ним не заговаривал.

Я старалась не обращать внимания на всеобщий трепет, молча перечитывала на перемене «Тихий Дон» и мечтала поскорее оказаться дома. Вот только не знаю почему, но мне казалось, что я изредка ловила его взгляды. Кожу жгло, и я пыталась внушить себе, что мне показалось, и парень вовсе на меня не смотрел. Когда я выходила из школы, то ненароком ощутила на себе снова чей-то пронзительный взгляд и подняла голову. Он опирался о свой мотоцикл и прямиком смотрел на меня. Оглядывал мои ноги, поднимаясь выше, и мне казалось, что этим взглядом он меня раздевал, обнажал кожу. Сердце пустилось вскачь, на лице выступил румянец, и я резко опустила голову в пол и прошла мимо.

Однако, в этот же день на меня напали. Двое парней поймали меня у леса и опрокинули на траву. Обзывали грязными ругательствами и били по лицу ветками. До сих пор я не могу забыть их мерзкий смех. Дома я обнаружила синяки на руках, ногах и один под глазом. Целую неделю я не появлялась в школе, а затем узнала, что тех ребят кто-то жестоко избил. Поговаривали, что это ребята с соседней деревни. Лысому досталось больше всего, а второй парень, очнувшись в больнице, сказал, что не запомнил того, кто нападал, он в этой драке лишился одного глаза.

После этого случая меня целый месяц никто не донимал, но случилось кое-что более ужасное. Однажды после школы я зашла к бабке Анне, она попросила насобирать ей трав, и я, по пути до ее дома, собрала все то, что было нужно. Потом мы пили с ней чай, и я не заметила, как уснула. Вообще я часто ловила себя на мысли, что изредка засыпала на ходу, но в тот вечер я проснулась не у бабки Анны. Я очнулась на кровати ее соседа и первое время пыталась понять, где нахожусь. С визгами вскочила с кровати, но сосед лишь храпел, видимо был в стельку пьяный. Он даже не пошевелился от моих визгов. А ещё я была голая, абсолютно. Помню, как нашла свою одежду, лежащую на полу, и судорожно натягивала на своё тело. Домой я вернулась часов в двенадцать ночи и долго не могла уснуть. Боялась того, что кто-нибудь видел, что я выбегала из того дома. Именно это натолкнуло меня на мысль, что Дамир, скорее всего, видел мой позор и то, как я ночью уходила.

Я выныриваю из чертогов своей памяти и встречаюсь с пробирающими до дрожи глазами. Дамир никуда не ушёл, в его глазах сейчас было столько темноты, что я испугалась. Я хотела выпрыгнуть из ванны, но он перехватил мою руку и с силой сжал. Не удивлюсь, если завтра увижу синяк огромных размеров.

– Я ничего плохого не делала, ты ошибаешься. Я не знаю, как я очутилась в том доме ночью, а если бы что-то и делала, тебя это не касается.

Я сделала глубокий вдох и, вывернувшись, отскочила в сторону. Понимала, что от него не убежать, но все-таки рванула в комнату. Со всей силы сорвала с кровати покрывало и замоталась в него. Он почти бесшумно, как ленивый зверь, зашёл в комнату и окинул меня взглядом с ног до головы. Я вжалась в стену, будучи в одном покрывале на голое тело чувствовала себя неуютно. Дамир меня пугал!

– Пожалуйста, не подходи, – произношу, выставляя вперёд руку.

Он движется на меня, убирает мою руку в сторону и приближает своё лицо ко мне. Одна его рука путается в моих волосах. Дамир прижимается ко мне, вдавливая голову в стену и принюхивается. Меня всю трясёт.

Он замирает, дышит часто. Затем резко отрывается от меня и какое-то время смотрит слишком пристально. Закусываю губу и чувствую, как дрожат мои коленки.

Резкий рывок, и он отходит от меня. По громко хлопнутой двери я понимаю, что Дамир буквально вылетел из комнаты. Съезжаю по стене вниз и закрываю глаза ладонями. Сегодня он ушёл, но я осознаю, что это лишь временно. Страх пришивает каждую частичку моего тела.

Понимаю, что просто так Дамир меня не отпустит.

Я очень плохо спала. Ночью мне снились кошмары, и я с криком просыпалась, и затем долго не могла уснуть. Под утро я вообще ощущала себя как разбитое корыто. Но нужно было вставать и что-то делать. Спустив ноги с кровати и запутавшись ладонью в волосах, я понимаю, что мне нечего надеть. Моя одежда бесследно пропала, если эту порванную рубашку можно таковой назвать. А еще я жутко злилась, хотелось выцарапать Дамиру глаза, моя ненависть к нему разрасталась не на шутку. Поэтому, спрыгнув с кровати, я не нашла ничего лучшего, чем открыть большой шкаф и порыться в вещах Дамира. Это точно была его комната, если он конечно не хранит свои вещи в каждой. Тут было множество рубашек и футболок, идеально выглаженных и пахнущих чем-то свежим. Внизу были сложены брюки и джинсы стопками. Порывшись в шкафу, я достала самую длинную на мой взгляд футболку и надела на голое тело. Футболка доходила мне до середины бедра и смотрелась как мини платье. «-Очень даже неплохо»– подумала я и пошла в ванную комнату. Там я обнаружила новую, еще не распакованную зубную щетку и кучу тюбиков. Шампунь явно не мужской, пенка для умывания, так же тут были ароматизированные крема для тела. Почему-то в голову полезли мысли, что Дамир еще кого-то здесь держал. Принадлежности явно были женские. И, может быть, я не единственная пленница в этом доме. Мне стало как-то жутковато, и я передернула плечами, стараясь сбросить дрожь. Но оказалось, что все баночки были абсолютно новыми, в упаковке. Я выдохнула и, открыв кран с водой, начала приводить себя в порядок.

Вернувшись в комнату, я услышала легкий стук в дверь и так и замерла, но затем выдохнула. Дамир бы точно не стал стучаться, поэтому я подошла и распахнула дверь. Молодая девушка, в синем костюме, улыбнулась мне и зашла в комнату.

– Здравствуйте, я принесла ваши вещи, – произносит она, и я отхожу в сторону.

В руках она сжимает пакеты и несмело шагает внутрь.

– Здравствуй, -произношу я, – как тебя как зовут?

В голове мысли, как пчелы кружат и жужжат. Мне нужно поближе познакомиться с ней и, может быть, она поможет мне выбраться.

– Я Дили. Дамир Артурович просил вас одеться и спускаться вниз.

Она начинает разбирать вещи и развешивать их в шкаф. Я насчитываю порядка шести белых рубашек, разного кроя, и черных юбок. Затем она достает пару летних платьев, две пары джинсов и футболки. Следом идет обувь, которую она аккуратно ставит вниз, и нижнее белье. Чёрное, тонкое кружево бросается мне в глаза, и мои щёки покрываются краской.

Она как-то удивлённо поднимает брови и с интересом смотрит на меня.

– Дамир Артурович сам лично выбирал. Я все разложила, чего-нибудь нужно?

Она удаляется. А я ещё какое-то время стою, пытаясь потушить бурлящие во мне эмоции. Он решил, что я буду его содержанкой, шлюхой по вызову, но я не собираюсь с этим мириться. Более того, я не собираюсь носить эту одежду, буду в простыне ходить, но его подачки мне не нужны. Чертов придурок! Недолго думая, я открываю дверь и выхожу в коридор. На мне все та же футболка, но мне абсолютно все равно. Если он думает, что я буду покладистой и кроткой, то его придётся разочаровать. Я выросла на свободе. И это самое ценное, что у меня есть. Не позволю Дамиру украсть у меня мою независимость.

Я шла по безлюдному коридору, в попытке найти столовую и, резко выходя из поворота, в кого- то врезалась. Подняла голову и увидела Дамира. Отпрыгнула назад и посмотрела на парня. Он окинул мой наряд и нахмурился. От его взгляда кожу сковало льдом, и мелкая дрожь прокатилась по телу.

– Даже не знаю, что мне больше нравится. То, что на тебе нет белья или то, что моя футболка прикасается к твоему телу, – произносит он хриплым голосом и надвигается на меня.

Я стала медленно отступать, пока спиной не врезалась в стену.

– Хочу тебя… – произносит он, наклоняясь надо мной и опуская свои руки мне на бёдра. Толчок. И Дамир поднимает меня вверх, все также припечатывая к стене. Нас разделяют считанные миллиметры.

В этот момент он намотал мои волосы на кулак, дернул на себя, и его губы обрушились на мои в жестком поцелуе. Его губы шершавые, грубые, одно лишь касание, и меня как будто ошпарили кипятком. На время мне показалось, что я выпала из реальности. Будоражащая волна прокатилась по телу, и я забыла обо всем. Мне казалось, что ещё немного и я растекусь лужицей в ногах Дамира. Он отрывается от меня, и мое сознание бьет тревогу. Что я, черт возьми, творю? Почему на его поцелуи так реагирую?

Поднимаю руку и бью по его щеке, но Дамир даже не заметил мое пощечину. Я видела лишь то, как его глаза вмиг потемнели, и он сжал мой подбородок, а затем снова поцеловал. Жар моментально опоясал тело, губы ныли. Дамир целовал меня с таким напором, что в жилах стыла кровь. Сознание затуманилось, и я услышала стон. Лишь позже я поняла, что эти звуки издавала я. Я стонала Дамиру прямо в губы. Он сильнее меня притянул к себе и понёс, не разрывая поцелуя. Я услышала скрип кровати. Матрас запружинил, когда Дамир меня положил. И следом навис сверху.

Упираюсь ладонями в его грудь, но это все равно, что свернуть горы. Дамир задирает футболку и припадает губами к шее. Его язык посылает дрожь, и я не могу собрать в кучу свои мысли. До этого я не предполагала, что можно так целовать. Его поцелуи творили что-то немыслимое. Тело пробивает истома, низ живота начинает тянуть, дышу глубоко и ощущаю, как возбуждение волнами прокатывается по телу.

– Дамир, нам нельзя, – мои слабые попытки сопротивления тонут в очередном спазме.

– Тому старику ты усерднее раздвигала ноги, – грубые нотки его голоса окончательно отрезвляют меня.

Я поднимаю руку и снова залепляю звонкую пощёчину. Мне мало, чертовски мало. Хочу выцарапать ему глаза, стереть эту наглую ухмылку. Следом идёт ещё одна пощёчина, затем ещё и ещё. Но Дамир даже не дергается. Нервы накалились, мысли полоснуло остриём ножа.

– Он, по крайней мере, не держал меня силой, – проговариваю я, с одной лишь целью-дать отпор.

Дамир замирает, внимательно смотрит мне в глаза. Взгляд мрачный, практически обжигающий. После чего он отталкивается от меня и поднимается с кровати. Я не дышу, боюсь пошевелиться, все нервы накалены.

– Наденешь белую блузку и юбку, и спустишься в столовую. Появишься в таком виде, я не посмотрю, выебу прямо на столе.

Сердце стучит как сумасшедшее, лицо моментально покрывается красными пятнами.

– Придурок, – выкрикиваю я. Но Дамир уже не слышит. Я лишь вздрагиваю от очередного громкого хлопка закрывающейся двери.

Я сделала, как он говорил, хотя хотелось взять ножницы и раскромсать всю эту одежду. Позже я обязательно отомщу, главное выбраться на волю. Надев чёрную юбку и простого кроя блузку, я приглаживаю волосы и смотрю на своё отражение. Губы распухли, на шее след от его поцелуя, глаза блестят лихорадочно. Каждый, кто взглянул бы на меня сейчас, непременно понял, чем я занималась этим утром. Хочется надавать себе по щекам и унять эту идиотку, что сидит у меня внутри и отвечает на его поцелуи.

В столовой Дамира нет, и милая женщина, лет пятидесяти, накрывает на стол и просит меня присаживаться. Желудок издает звук, и я только сейчас осознаю, что со вчерашнего дня я ничего не ела. Путаясь в вилках и ножах, я беру первую попавшуюся и буквально заталкиваю в себя завтрак.

– Дамир Артурович ждет вас на улице, поспешите, он не очень любит, когда опаздывают.

После ее слов мне хочется потянуть время, поэтому я довольно медленно отпиваю апельсиновый сок и кручу в руках нож, мечтая пустить его в дело. Через минут десять я все же поднимаю свою задницу со стула под пристальным взглядом этой женщины и выхожу на улицу. Все тот же чёрный внедорожник припаркован у дома, поэтому я, не задумываясь, иду к нему.

– Быстро в машину, -грубые нотки его голоса заставляют ухмыльнуться.

Взгляд у парня был мрачнее тучи. Я села в машину, и она с ревом дернулась с места. Псих. Подумаешь, на десять минут задержалась. Всю дорогу я была очень напряжена, потому что неизвестность пугала. Он с силой сжимал руль, и ни разу не посмотрел в мою сторону. Спрашивать куда он меня везет я так и не решилась, поэтому молча смотрела на сменяющийся пейзаж за окном и судорожно кусала губы.

– Прекрати, – с рычащими нотками рявкнул он, и я в шоке покосилась на парня.

Я хотела что-то ответить, даже открыла рот, но машина резко затормозила на месте. И меня откинуло назад. Повернувшись к нему лицом, и встретившись с глазами, я ощутила, как слишком сильно сжимаю свои пальцы. Его лицо не выражало никаких эмоций, но глаза были слишком мрачными. Мне показалось, что за ними бушевал ураган. Дамир выглядел слишком жутко.

Сделав глубокий вдох, я выбираюсь из машины и, в неверии, замираю на месте. Большая вывеска «КАНТА» это первое, что бросается в глаза. Это была моя мечта. Поступить именно в этот университет, но я прекрасно осознавала, что это одно и тоже, что добраться до луны. В этом месте училась лишь золотая молодежь и обучение стоило немыслимых денег.

– Моя девушка должна учиться, – произносит он, потирая переносицу.

– Девушка? – произношу удивленно, – я никогда не буду твоей девушкой, Дамир, заруби себе на лбу.

Я задохнулась от его слов и хотела отвернуться, но он не позволил мне и шагу ступить. Бесцветные глаза темнели, радужка казалась еще более жесткой.

– Выбирай, другого шанса я тебе не дам. Либо ты войдешь в это здание моей девушкой, либо шлюхой?

– Я тебя ненавижу, -мой голос буквально звенит от гнева.

Он ничего не ответил, просто взял меня за руку и повел к зданию. Пока мы шли, я начала оглядываться вокруг, и только сейчас заметила студентов. Их было много. Разбившись на кучки, они громко переговаривались. Это был другой мир, неизвестный для меня, и я ощущала, как от нервозности потеют мои ладошки. Дамир же наоборот вел себя непринужденно. Вот только когда мы стали подходить ближе, и студенты обратили внимание на нас, все разом затихли. Мне это показалось странным. Мы зашли в главный холл, и Дамир остановился около большого стенда.

– Я на третьем курсе, у тебя первый, триста вторая аудитория.

С этими словами он развернул меня к себе, положив свои ладони на талию. Его прикосновения встрепенулись и взбудоражили мое сознание. Хотела отступить на шаг, но Дамир лишь крепче сжал мою талию и, наклонившись, вновь поцеловал. Я пыталась вытолкать его язык, но он будто в жажде ловил его снова и все теснее прижимал меня к себе. Низом живота я почувствовала его возбуждение, и щеки покрыла предательская краска стыда. Дамир поднял голову и посмотрел мне в глаза, а я не смогла выдохнуть, все внутренности скручивало.

– Встретимся на большой перемене, я сам тебя найду, -произнес он хрипло.

После чего развернулся и ушел, а я так и продолжала стоять на месте и провожала его удаляющуюся спину взглядом.

Звонок прозвенел неожиданно. На ватных ногах я зашла в туалет и кое-какое время выжидала. Затем, когда на улице не осталось ни одного студента, я выдохнула, и, раскрыв окно, спрыгнула наружу.

Бежать…Мне нужно срочно бежать, пока этот монстр не подчинил меня, и я не превратилась в его игрушку. И я побежала ….

Скинув неудобные туфли и подобрав их с земли, я со всех ног бегу в сторону второго выхода. Не хочу рисковать и показываться около парадного входа, иначе Дамир может меня заметить из больших окон здания. Понимаю, что это маловероятно, но сейчас главное, это скрыться незамеченной. Я не учла то, что второй выход оказался закрыт. Дергаю со всей силы за железную дверь, но она не поддаётся.

– Черт, – вырывается из меня, – что за напасть?

Перелезть через забор, это равносильно самоубийству. Оглядев всю территорию, прихожу к выводу, что нужно возвращаться к центральному входу и аккуратно проскочить незамеченной. Я крадусь вдоль близлежащих кустов и кручу головой из стороны в сторону, пока чей-то бас не заставляет меня вздрогнуть всем телом.

– Очень занятное зрелище. Продолжай, жаль я не захватил попкорн.

Нервно оборачиваюсь и смотрю на парня. Широкоплечий брюнет развалился прямо на лужайке и неотрывно смотрел на меня.

У меня по коже пробежали мурашки от его пронзительного взгляда. Захотелось интуитивно прикрыться или сбежать. Он смотрел, как удав на свою жертву. Я буквально каждой клеточкой своего тела предчувствовала исходящую от него опасность. В этот момент я даже не понимала, кто больше вселяет страх, Дамир или этот парень. Передернув плечами, я отворачиваюсь, и делаю вид, что я его не замечаю. Дергаюсь в бок и пытаюсь быстро идти, но парень молниеносно перекрывает мне дорогу. На нем рваные джинсы, белая футболка облепляет накачанный торс, и вдоль по руке тянется татуировка, с виду напоминающая кельтский узор. Темные волосы всклочены, и выглядит он так, как будто нарушил все нормы и запреты этого учебного заведения. Знаю, что форма здесь исключительно белый верх и черный низ, и парень в рваных джинсах смотрится слишком странно.

– Ты первокурсница? – произносит он слишком хрипло.

Я вытягиваюсь, как струна, и прячусь за ближайшим деревом. Слышу его гортанный смех, и тело пронизывают толпы холодящих мурашек.

– Ты что, всерьез решила спрятаться от меня за этим деревом? – спрашивает он со смехом.

– Дай мне пройти, я очень тороплюсь, – произношу я.

– Куда такая малышка торопится? – он делает шаг в мою сторону.

– Ничего себе, такая тихоня и так остра на язык. Мне определенно нравится.

Резкий рывок, и он перехватывает мою руку и с силой дергает на себя. Наши глаза встречаются, и я ощущаю кожей его энергетику. Темные глаза давят, подчиняют, заставляют напрячься всем телом, и я буквально парализована. Его глаза исследуют мое лицо, шею, бесстыдно опускаются на грудь.

– Отпусти девушку, – чей-то голос со стороны вырывает меня из транса.

Он и ухом не ведет. Не поворачивает голову, продолжая пристально меня разглядывать. Я поворачиваю голову и замечаю двух здоровенных амбалов, которые медленно приближаются к нам.

– Ааа, шайка Дамира, – произносит он со сталью в голосе.

– Ты от него пыталась убежать? – этот вопрос он арестовывает мне, но я усиленно мотаю головой.

– Нет, не от него, а к нему. Отпусти мою руку, мне больно. Он даже не замечает, как с силой сдавливает мое запястье.

– Шлюха Дамира, очередная, – выплевывает он.

– Не шлюха, а моя девушка, – я дергаюсь, как от удара. Дамир тоже здесь…

Дамир стоит ровно. Держит ладони в карманах брюк, а взгляд такой, что по спине бежит холод. Не знаю, чем я руководствуюсь, но вырываю свою руку и бегу к нему. Сейчас главное убраться с глаз долой от этого парня. Цепляюсь за руку Дамира, и он с силой дергает меня на себя, прижимая к своему мощному телу.

Он лишь ухмыляется. Смотрит на Дамира так, как будто мечтает стереть его в порошок и сплевывает на землю.

– Не думал, что у тебя такой отвратительный вкус. Нашел себе деревенщину.

– Проваливай … – голос Дамира внушает страх.

Сейчас я четко ощущала исходившую от него агрессию, она буквально витала в воздухе. Понимаю, что повела себя глупо, и Дамир чертовски зол, еще не ясно чем для меня обернется эта затея с побегом. Нужно выждать момент, подчиняться этому зверю войти в доверие, а потом бежать. Я даже не подумала о том, что ко мне может быть приставлена охрана. Идиотка Тая. Такие, как Дамир, все просчитывают наперед. Он же дал мне понять, что теперь я его игрушка.

Парень по имени Влас его не боялся. Наверное, это единственный человек, которого я встретила за последнее время, что смотрел Дамиру прямо в глаза, четко осознавая кто перед ним находится.

– На мою территорию чтобы твои упыри не совались, -проговаривает Влас, – сунутся, заберу девчонку.

– Я тебе не по зубам, Дамир. Пора бы уже это и усвоить.

Засунув руки в карманы своих джинсов, он кидает свой взгляд на меня и подмигивает. После чего, развернувшись, удаляется.

Я сделала шаг назад, разомкнула губы. Хотела что-то сказать, но язык прирастает к небу. Сейчас, когда эмоции поутихли, я чувствую себя жутко глупо. Дамир молчит и просто смотрит на меня. Я физически ощущаю, насколько тяжелым стал воздух, окутывающий нас, и понимаю, что Дамир не простит мне моего побега.

– Возвращайся в аудиторию, – грубые нотки посылают по телу дрожь, – бегом.

Взгляд, который он бросил на меня, не предвещал ничего хорошего.

– Пошел к черту, – вырвалось из меня, и он дернулся в мою сторону, а я побежала.

Запыхавшись, я рванула в сторону Канты и буквально ввалилась в главный холл. Отдышавшись и пригладив свои волосы я поднялась на третий этаж и постучалась в нужную аудиторию. Распахиваю дверь и ловлю на себе удивленные взгляды. У доски замирает преподаватель и зло смотрит на меня.

– Так, так, без опоздавших я смотрю не обошлось, – проговаривает он с упреком.

– Извините, пожалуйста, я не смогла найти нужную аудиторию.

Ощущаю, как к лицу приливает жар, и нервно поправляю выбившуюся прядку волос.

Смотрю, как он меняется в лице, и агрессия сменяется чуть заметной улыбкой.

– Так, Акимова значит. Хорошо, на первый раз прощаю, но, чтобы больше без опозданий, – его голос немного дрожит, и я непонимающе смотрю на него, хлопая глазами.

– Да, не задерживайте, пожалуйста, лекцию и садитесь.

Я оглядываюсь по сторонам и занимаю свободное место рядом с рыжей девчушкой. Она чуть отодвигается, и я присаживаюсь за стол. Преподаватель продолжает что-то говорить, а я только сейчас осознаю, что забыла в машине Дамира свою сумку.

– Где твоя тетрадь и ручка? – шепчет мне соседка.

Она копается в своей сумке и достает из нее тонкую тетрадь и карандаш.

– Держи, иначе Павел Артурович будет ругаться.

Всю лекцию, несмотря на боль в запястье, я усердно записывала все в тетрадь и, когда прозвенел звонок, я шумно выдохнула.

– Встретимся в четверг, лекция будет объединена с параллельной группой. И чтобы без опозданий, – проговаривает преподаватель.

Я встаю с места, собираясь покинуть кабинет, но девушка дергает меня за рукав блузки.

– Меня Рита зовут, пойдем вместе в кафе? – спрашивает она.

Подруг я заводить не собираюсь. Понимаю, что я не способна дружить, в одиночку мне гораздо проще. Но что-то в этой девушке цепляет, и я просто киваю, осторожно убирая из ее захвата свою руку.

– Знаю, слышала уже. Ты дочка какой-то шишки? – спрашивает она, когда мы выходим из аудитории.

– Просто Павел Артурович очень строг. Я здесь уже месяц учусь, и он ни разу ни одному из опоздавших не разрешил остаться на лекции.

Для меня это кажется все чертовски странным.

Мы располагаемся в кафе, и Рита приносит нам чай и свежие булочки.

– Кушай, это единственная большая перемена.

– Я даже рада, что ты не дочь какого-то олигарха. Просто я сюда поступила имея красный диплом, а все остальные в нашей группе за счет своих богатеньких родителей. Вот Марта, например.

Рита кивает в сторону главного входа, и я замечаю блондинку в короткой кожаной юбке, идеально открывающей ее длинные ноги.

– Она дочь нашего мэра, редкая сучка. Рядом с ней две брюнетки – это Нина и Вика, ее собачки. Они с первого дня мне не понравились.

Я не знала, как ответить на этот вопрос и лишь кивнула. Не могу же я ей сказать, что один придурок держит меня силой в своем доме.

– Понятно, – она делает глоток и подавившись заходится кашлем. Смотрит куда-то в сторону, и я прослеживаю ее взгляд и замечаю в дверях уже знакомую фигуру в рваных джинсах.

Он с двумя парнями проходит мимо нас, даже не взглянув в нашу сторону.

– Это Влас Адамс. От него нужно держаться подальше, очень опасный тип. Хуже его здесь только Дамир Драгунский. Говорят, что он всю юность в колонии провел. Вообще, на самом деле, непонятно кто из них хуже. Это я тебя на всякий случай предупреждаю. Хотя признаюсь, они редкостные красавчики, как на подбор. Но к девушкам относятся чисто потребительски. Вот, например, видишь, вон там?

Она показывает пальцем в бок, и я замечаю там шумную компанию.

– Там сидит Симона Мухина, бывшая Дамира. Так вот, он буквально неделю назад с ней расстался, а она до сих пор вешается на него. Такие плохие парни цепляют таких дурочек, как Симона.

Все резко стихает. Я в шоке оборачиваюсь в сторону двери и замечаю в проходе Дамира.

– Ну что за спектакль? – голос Власа пропитан ненавистью.

Дамир окинул взглядом зал и посмотрел прямо на меня. Одна секунда … две … три… Я ощутила, как мороз прошелся вниз по позвоночнику. Взгляд парня помрачнел, брови сдвинулись на переносице. Я резко отвернулась и закрыла глаза. «-Только не ко мне… Пожалуйста, не подходи» – взмолилась я мысленно.

Я все ещё сидела с закрытыми глазами, но ощутила, как Дамир наклонился ко мне, и его губы оказались в считанных сантиметрах от меня. Я носом втянула воздух, и рой мурашек прошёлся по позвоночнику. Не понимаю, что со мной творилось в данный момент, но время как будто бы остановилось. Он меня не целовал, но ощущение как будто кислород покидает все легкие, и ты не можешь дышать. Жар опоясывает тело.

– Я же говорил, что сам тебя найду, – его голос заставляет открыть глаза.

– Лучше бы не находил, – произношу совсем тихо. Оглядываюсь по сторонам и замечаю, как все внимательно за нами наблюдают. Моя соседка куда-то пропала, и я даже покрутила головой в попытке отыскать ее.

– Ещё две пары и водитель отвезёт тебя в коттедж. Я вернусь поздно, мне нужно ещё кое- какие дела сделать.

С этими словами он просто целует меня в лоб и, развернувшись, уходит. Казалось бы, это жутко странно, но после его ухода все оживает. Бренчит посуда, жужжание голосов доносится из разных сторон. Одну фразу, доносящуюся с соседнего стола, я расслышала четко: «Однодневка Дамира, поиграет и выкинет». На ватных ногах я поднимаюсь с места и выхожу в пустынный коридор. Мне срочно нужно найти Риту. Подойдя к стенду и выяснив номер аудитории, я поднимаюсь по лестнице и сворачиваю за угол. Неожиданно кто-то хватает меня за рукав и заталкивает в ближайшую аудиторию.

– Ну привет ещё раз, принцесса, – поднимаю голову и встречаюсь с пробирающими до дрожи глазами. Тут же отшатываюсь и делаю пару шагов назад. Это сложно объяснить, но рядом с Власом я ощущаю опасность, как будто бы кто-то нашёптывает мне о том, что с ним нужно держать ухо востро. Опасность – слово отчётливо проносится в моей голове.

– Я могу тебе помочь, – он говорит это, наклонив голову в бок, и внимательно меня рассматривая.

– Мне не нужна твоя помощь. Я вообще не знаю кто ты и вижу тебя второй раз в жизни, поэтому прекрати меня преследовать, или я все расскажу Дамиру.

Он лениво обходит меня со всех сторон, как будто изучает и делает свои какие-то выводы. А у меня от его взгляда сердце пускается вскачь и никак не желает униматься.

– Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь. Мало того, я предвидел твоё появление в Канте. Я друг, и хочу, чтобы ты это сама осознала.

– Ты наивная, глупенькая девушка. Дамиру ты нужна лишь на время, я прекрасно изучил все его повадки пещерного человека. Он очень жесток с девушками. Про тебя мне рассказал Дамиан, он не будет врать. Я просто тебя предупреждаю заранее, враг слишком близко.

Его слова прерываются, так как дверь в аудиторию открывается, и студенты с интересом смотрят на нас.

– Извини, крошка, но ты не в моем вкусе, – проговаривает Влас слишком громко, – беги к своему Дамиру, он не откажет.

Дура, какая же я дура. Разворачиваюсь, и буквально выбегаю из аудитории. Развесила уши и чуть не поверила ему, а он решил меня таким путём опозорить. Уже вскоре я нашла нужную аудиторию и увидела Риту. Я подошла и села за ее стол, но девушка буквально соскочила с места и заняла пустующую парту. Я оглянулась назад, смерила ее взглядом, но она сделала вид, как будто меня не существует. Черт, сегодня явно провальный день. Убежать не удалось. И единственный человек, заговоривший со мной, сейчас настроена агрессивно. Не зная, что и думать, я отвернулась к доске, и так и просидела в одиночестве эту пару.

Собрав все свои скудные принадлежности, все ту же тетрадь и карандаш, я вышла из аудитории и заметила, как Рита зашла в ближайший туалет. Не думая ни о чем, пошла за ней. Мне почему-то импонировала эта девушка и не хотелось в первый же день наживать себе врагов. Она поправляла макияж, и я поймала ее взгляд в зеркале.

– Почему ты от меня отсела? – отвечаю ей вопросом на вопрос и ловлю ее кривую ухмылку.

– Ты сказала, что ты из обычной семьи, и я поведала тебе о Дамире. Ты специально не озвучила, что это твой парень? Я не думала, что ты настолько крыса.

– Я из обычной семьи. И не врала тебе. Просто Дамир сам решил, что я его девушка. Мне он не нравится. И отношения, которые он навязывает, мне противны. Я говорю это тебе потому, что ты внушаешь мне доверие, и я не собиралась тебе лгать.

– Не смеши. За таким, как Дамир, бегают толпы. И ты хочешь сказать, что он тебе не нравится?

– Не нравится, я скажу больше, он мне противен, и я не могу от него отделаться.

Она какое-то время хлопает глазами, с неверием смотрит на меня.

– Я вижу, что не лжёшь. Что же тогда получается, Дамир удерживает тебя силой?

– Только, пожалуйста, никому не говори. Я не хочу наживать себе ещё больше проблем. Вот увидишь, я от него скоро отделаюсь, и все будет хорошо.

Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь

P.S. Я ненавижу тебя - Надежда Ивановна Жирохова - Читать онлайн любовный роман

Жирохова Надежда

Аннотация к произведению P.S. Я ненавижу тебя - Надежда Ивановна Жирохова

1 Страница