Разделы библиотеки
Пылающие сердца - Кира Фарди - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Пылающие сердца - Кира Фарди - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Фарди Кира
Пылающие сердца
Аннотация к произведению Пылающие сердца - Кира Фарди
Веселая студенческая свадьба подруги закончилась для меня неожиданным подарком: через девять месяцев родилась дочь Милаша. Только кто ее отец, я не знаю до сих пор. А тут под ногами путается доктор Вихров, которого я возненавидела с первого взгляда. И почему его голос кажется мне знакомым? Ничего не понимаю!
| Следующая страница |
Глава 1
– Солнышко, иди ко мне.
Я зарываюсь носом в волосы моей богини, вдыхая восхитительный запах, а потом разворачиваю ее лицом к себе. Она открывает голубые глаза, ещё мутные, без фокуса, тронутые дымкой сна, и хлопает длинными ресницами.
– Жень, отстань.
Взгляд Ляльки уплывает, она пытается высвободиться из моих объятий, но я не пускаю.
– Не хочу!
Я откидываю ее волосы и касаюсь губами ямки на шее. Жена вздрагивает и выгибает, как кошечка, спину. Ее твёрдые соски упираются в мою грудь сквозь серебристую ткань ночного топа. Это сводит меня с ума. Я отодвигаю бретельку и касаюсь соска языком, а потом втягиваю его в рот и сосу, сосу, как младенец, подталкивая подбородком грудь снизу.
Вкусно. Сладко. Томление разливается по всему телу.
Жена стонет и гладит меня по плечам, груди, животу. Ее движения беспорядочные, она вся во власти наслаждения, но колено уже проскальзывает между моих бёдер и начинает свою работу.
Я радуюсь: моя Лялька никогда не отказывается от утреннего секса, и уже смело впиваюсь губами в ее соблазнительный рот.
– Я тебя ненавижу! – сквозь поцелуй выдыхает жена.
Но ее тело говорит о другом. Оно пышет жаром, от которого, как спичка, вспыхиваю и я. Ее шаловливая рука теребит резинку боксеров, ещё секунда, и я набрасываюсь на Ляльку по-настоящему.
– Неужели ненавидишь? – отрываюсь от сладких губ на секунду, но тянусь снова.
– Точно-точно! – жена упирается в мою грудь ладонями с ярким маникюром, ещё пытаясь остановить неизбежное.
– А я тебя люблю, – силой притягиваю Ляльку к себе и целую в закрытые глаза, щеки, кончик носа.
Она пахнет ночным кремом, шампунем и юностью – такой сладкий и сексуальный запах, что от нежности щемит сердце, и выворачивается наизнанку душа. Я с ума схожу от этих чувств, сравнимых лишь со сладким пленом. Хочется всегда быть рядом и, словно в бреду, повторять родное-родное имя:
– Лялька! Моя Лялька!
Я срываюсь. Крохотные трусики летят на пол, мои боксеры – туда же. Одним движением стягиваю с жены топ, подминаю ее под себя и вхожу одним сильным и резким толчком. Она рвётся мне навстречу и хрипло стонет:
– Ещё! Давай! До конца! Ещё!
Лялька всегда выкрикивает эти слова, а я завожусь ещё больше и превращаюсь в ненасытного зверя.
– Ж-е-е-е-ька, – прерывисто, задыхаясь от страсти, тянет она и закусывает зубами нижнюю губу. – Давай-давай!
И я даю. По-настоящему, с отмашкой, так, что стонет и трясётся кровать. Лялька приподнимает ноги и кладёт мне на плечи. Я делаю несколько движений у самого края, щекочу, раздражаю эрогенные зоны, а потом резко врываюсь в глубину. Лялька вскрикивает и запрокидывает голову. Ее рот открыт, дыхание вырывается с хрипом.
– Ещё! Ещё!
Я повторяю сладкую экзекуцию, наблюдаю за лицом жены, жду первых признаков надвигающегося оргазма. Я ещё не готов, но это не важно. Главное, Лялька. Если ей хорошо, я счастлив. Наконец хриплый стон вырывается из ее горла, длинные ногти впиваются в мою спину, бёдра содрогаются от сладострастных волн.
Самый благостный миг!
Теперь можно и мне. Я переворачиваю Ляльку на живот, приподнимаю ее бёдра и вхожу сзади. Несколько глубоких движений, и разряд тока ударяет по всему телу. Сегодня он очень мощный. Тело напрягается, а из горла вылетает стон.
Хорошо! Боже! Как хорошо!
На несколько секунд замираю в таком положении. Лялька подо мной начинает крутиться. Я падаю на кровать рядом с женой и притягиваю ее к себе.
– Ты нехороший мальчишка, – капризным голоском говорит она и очерчивает подушечкой пальца мои губы.
Щекотно. А еще опять рождается желание.
Но больше нельзя, иначе я опоздаю на работу. Увы, нужно вставать, хоть и не хочется.
– Поспи ещё немного, солнышко.
– Жень, ты сегодня в отгуле?
– Нет. Сейчас ухожу, заряжаюсь энергией от моей сладкой девочки.
– Я-то думала…, – Лялька обиженно натягивает на себя одеяло.
Я ушёл в ванную.
Контрастный душ и ароматный гель мгновенно привели меня в чувство. Пока мылся, прокручивал в голове план на ближайшие тридцать шесть часов. Сначала консультация в поликлинике, потом обход больных в стационаре, плановые операции, а ночью – дежурство в приемном покое. Домой вернусь только через полутора суток.
Я понимал обиду Ляльки. Молодой жене хочется, чтобы ее любимый муж был рядом.
– Так и знай, ты придёшь домой, а меня уже нет! – кричит Лялька, но, как мне кажется, уже беззлобно, только для того, чтобы последнее слово осталось за ней.
– Тебе кофе сварить? – я выглядываю из кухни: в моей однокомнатной берлоге все на расстоянии вытянутой руки.
Лялька показывает мне розовый язычок. Она уже приняла душ и стоит перед распахнутой дверцей шкафа: выбирает наряд. Ее волосы сияют каплями воды в лучах утреннего солнца, щеки наливаются румянцем. Жена натягивает на себя футболку, которая не скрывает аппетитную попу в крохотных кружевных трусиках, едва висящих на бёдрах, отчего виднеются ямочки.
Черт! Как не вовремя! Жаром обдает тело, а в джинсах становится тесно. Моя Лялька – аппетитная штучка, будит во мне желание с полуоборота даже спустя год брака.
– Не хочу.
– Ну и ладно. Я не буду плакать!
– Ты счастлив? Как можно! – взлохмаченная светлая голова показалась из-за дверцы.
– А что я должен делать?
– Хотя бы извиниться!
– Но за что? За то, что иду в клинику зарабатывать моей лапуле на шпильки?
Я прихлебываю кофе и дразню Ляльку. Ее детская обида забавляет меня и наполняет тёплым чувством душу. Все дежурство я буду поглядывать на часы и ждать момента возвращения домой.
– Вот именно на шпильки, – теперь Лялька надулась окончательно. – Папа давно зовёт тебя к себе в компанию. Мог бы и не сопротивляться.
А вот это уже удар ниже пояса. В груди ворочается раздражение, а если я нервничаю, то начинаю активно что-то делать или считаю про себя: «Раз, два, три…». Это помогает привести мысли в порядок и не сорваться.
– Оля, – когда злюсь, называю жену именем, записанным в паспорте, – я торакальный хирург. Учился до хрена лет, чтобы спасать людей. Тебя тоже, кстати, спас. И ты хочешь, чтобы я перебирал бумажки в офисе твоего отца? Нет уж! Я, конечно, уважаю Александра Ивановича, но не настолько, чтобы бросить любимое дело.
– Вихров, не кричи на меня! Ты опять исчезнешь на сутки, а я сиди одна в четырёх стенах.
– Я не кричу. Оля, пойми, я не выбирал режим работы. Профессия у меня такая. Я не должен сидеть в кабинете. Операционная – моя жизнь. Естественно, что я дежурю в стационаре.
– Но ты же обещал!
– Оля, не начинай снова…
* * *
Это разговор у нас с женой возникал периодически, когда мне нужно было заступать на подменное дежурство в ночную смену. Лялька изводила меня своей ревностью. Ей почему-то казалось, что в промежутках между операциями мы, врачи, обязательно трахаемся с медсёстрами.
– Я видела, как смотрит на тебя та рыжая стерва, – утверждала она.
– Какая? – не понимал, о ком идет речь, я.
– Ну, та, с кудряшками.
– А, Антонина Степановна? Она старшая медсестра. У нее муж и трое детей.
– И что? Когда муж и дети были помехой для левака?
– Фу, Оля! Как грубо! Я даже представить не могу, чтобы из твоего прелестного ротика вырывались такие мерзкие слова.
– Я тоже человек!
Увы, жена была недалёка от истины. На работе случались такое. В бытность свою интерном я любил ночные смены. В свободные минуты врачи и медсестры собирались в ординаторской на чай. Мы болтали, смеялись и от общности дела, невольной близости чувствовали притяжение. Каждое случайное касание, каждый взгляд будили желание, которое, бывало, удовлетворялось в подсобках.
Особенно привлек всеобщее внимание случай общего хирурга Олега Масленникова. Он влюбился без памяти в зеленоглазую медсестру. Мог во время дежурства искать для любимой подарки или цветы, шептаться с ней по углам, а на свет божий выбирался только по срочному звонку и с абсолютно шальными глазами. Я смотрел на него и понимал: человек живет в раю.
За романом коллег с неодобрением и любопытством наблюдала вся больница. Друзья пытались предостеречь Олега от совершения ошибки, потому что влюбленные к моменту знакомства были в благополучных браках, имели детей. Но никто не смог остановить влюбленных. Они ушли из семей, чтобы жить вместе.
Их счастье продолжалось ровно полгода. Любовь, вспыхнувшая с запредельной силой, не выдержала атаки родственников, брошенных супругов и детей. Медсестра от переживаний похудела до истощения, а красавец Олег превратился в тень самого себя. Он с трудом справлялся с работой. Отец его жены надавил на нужные связи, и Олегу закрыли доступ в операционную.
Пара вынуждена была расстаться. Олег вернулся в семью, а зеленоглазая медсестра уехала к родителям в другой город.
Эта бесславная история случилась в нашей больнице несколько лет назад, но все помнили о ней, как о прецеденте, который не должен повториться.
Сейчас я относился к случайным связям совершенно по-другому. Женатый мужчина, любящий свою жену, должен заботься в первую очередь о ней. Но кто-то из знакомых рассказал Ляльке историю Олега Масленникова, и с того момента я попал под неусыпный контроль моей нимфы.
Нет, сначала ее ревность была мне приятна: казалась милым чудачеством, капризом избалованной девочки. Но постоянные атаки и незапланированные визиты в приемное отделение областной больницы, которые устраивала Лялька, выводили меня из себя.
Это перешло все границы, и надо мной стали подшучивать коллеги.
– Вихров, жена сегодня придет с визитом? – похохатывая, интересовались в ординаторской.
– Не должна.
– Тогда можем обниматься? – шутила операционная сестра Тамара, веселая и шальная девушка.
– Ты что! – я отскакивал в сторону и даже оглядывался: а вдруг Лялька стоит в дверях?
Коллеги держались за живот от смеха, а я сердито шел на обход, чтобы не видеть их ехидные лица. Мечтал завести ребенка. Тогда Лялька переключится на него и даст мне немного кислорода и личного пространства.
* * *
– Лялька, иди ко мне, – я протягиваю руки.
Жена уже несколько минут стоит в проеме спальни, наблюдая за мной. Белокурые волосы высохли и рассыпались по плечам. Щеки уже не пылают так ярко, как после душа. Их нежно-розовый цвет прекрасно сочетается с небесными глазами. Не женщина, а дрезденская статуэтка, такая же хрупкая и изящная, желанная и прекрасная. Когда Лялька при полном параде, друзья восхищённо вздыхают:
– И где ты такую Барби нашёл? Везёт же некоторым!
– Там, где взял, больше нет, – с гордостью отвечаю я.
– Признайся, Вихров, сам делал ей пластику?
– Сдурели, что ли? Все своё, натуральное.
Я притягиваю к себе драгоценную светловолосую нимфу и целую в прекрасный лоб.
– Жень, ты точно любовницу на работе не завёл?
– Лялька, жена Степанова рожает, он попросил меня его подменить. Рядовая ситуация. Вот когда у нас с тобой будут дети…
– Жень, – Оля отстраняется, – не начинай! Мы же договорились несколько лет пожить для себя.
Обреченно вздыхаю. Да, договорились, но что-то тянуть совсем не хочется. Мне тридцать лет. Я часто застываю возле детского городка и наблюдаю за малышами. Пытался привлечь к этому занятию и Ляльку, но она всегда сердито уводила меня прочь. А однажды вообще заявила:
– Вихров, я чайлдфри. (Чайлдфри – субкультура и идеология, характеризующаяся сознательным желанием не иметь детей). Не приставай ко мне с детьми.
– Как можно быть чайлдфри в двадцать лет? – не понимал я.
– Вихров, хочешь поссориться?
Скрепя сердце я решил подождать. Может, моя куколка повзрослеет, и тогда у нас появится малыш. Разница в возрасте в десять лет давала о себе знать. Мне хотелось семейной стабильности и теплоты, а моей Ляльке – развлечений, косметических салонов, встреч с подругами, постов в Инстаграм, которыми она увлекалась безмерно.
Вот и сейчас. Я украдкой оглядываюсь: вдруг где-нибудь стоит включённый телефон и снимает сцену прощания с мужем!
– Все, пока! – смотрю на часы, ещё раз целую жену.
– Когда ты вернёшься? Завтра утром?
– Нет, у меня ещё консультация в поликлинике, потом обход больных в отделении, плановые операции. Если ничего экстраординарного не случится, буду дома завтра к семи вечера.
– Это так долго! – жена капризно поджимает губы.
– Ну, не скучай, моя птичка, не скучай, – я достаю кредитную карту, едва сдерживая вздох: до зарплаты ещё целая неделя. – Сходи сегодня в клуб с подружками.
Выгода двойная: Лялька отвлечется, и я на дежурстве дергаться не буду.
– Женька, ты прелесть! – пронзительно взвизгивает жена. Слёзы на ее глазах мгновенно высыхают, щеки от радости пылают ярче. – Можно оторваться по полной?
– Кути, что с тобой поделаешь! – вздыхаю я, прикидывая, сколько мне нужно взять ночных смен, чтобы залатать дыру в бюджете, которая обязательно образуется после развлечений моей птички.
Оля выросла в семье бизнесмена, не зная ни в чем отказа. И до сих пор ее мама поджимает губы, как только услышит, сколько получает зять-врач. И хотя я тоже не бедствую, леди Маргарите мой доход кажется крохами, поэтому она периодически промывает мозги своей дочери, намекая, что та выбрала не того человека в спутники жизни. Но Лялька стойко держится. Даже отказалась от спонсорской поддержки родителей.
– Пока, не скучай. Ты приготовишь мне мясо по-французски?
Это было единственное блюдо, с которым жена справлялась на «ура».
– Опять? А может, закажем еду из ресторана? Или сходим туда? Я позвоню.
– Не выйдет, дорогая. До зарплаты ещё целая неделя. Выбирай: поход в клуб или завтрашний ужин в ресторане, – я протягиваю руку за кредиткой.
– Поняла, я все поняла, – смеется Лялька и прячет карточку за спину, – будет тебе мясо по-французски.
Сидя в машине я прокрутил в голове наш разговор и понял, что в очередной раз попался в ловушку жены. Она уже несколько раз намекала, что ей очень хочется пойти в клуб, и ловко хитростью заложила мне в мозги программу: надо отпустить. А утреннее представление бедной, брошенной овечки было направлено на то, чтобы ее просьба сработала.
– Вот хитрюга! – вырвалось у меня, но совершенно беззлобно.
Сердце наполнилось теплом. Я включил музыку и откинулся на спинку кресла. Макс Вертиго пел о том, что он вернется к любимой. Руки автоматически поворачивали руль, глаза следили за дорогой, но ритм песни заводил, заражал меня.
И вот я уже раскачиваюсь в такт музыке и ору припев вместе с певцом:
Я вернусь, я ведь обещал,
На ветер слов не отпускаю,
Да ты сама родная знаешь.
Что я вернусь, я ведь обещал.
* * *
Как только за мужем закрылась дверь, Ольга Вихрова закружилась по комнате.
Ура! Ура! Ура!
Целых тридцать шесть часов свободы! Да за такое счастье можно и мясо по-французски приготовить. Радостно напевая и целуя кредитку, она схватила телефон.
– Алло! Каринка? Просыпайся, лентяйка! Сегодня плачу я! Женька карточку оставил.
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры