Разделы библиотеки
Пленница - Арина Теплова - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Пленница - Арина Теплова - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Теплова Арина
Пленница
| Предыдущая страница | Следующая страница |
3 Страница
Уехав почти с середины бала из-за этой невозможной девицы Андреевской, поручик Олсуфьев возвращался в своей карете домой. Вальяжно опершись о спинку бархатного сиденья, Алексей устало прикрыл глаза. Он все еще не мог отойти от того неприятного разговора, который устроила ему Варвара Дмитриевна. И как она могла первой признаться в любви? Да еще не просить, а требовать ответного чувства от него? В его голове это не укладывалось. Он прикрыл глаза, и тут же перед его взором предстало нежное лицо девушки с ясными голубыми глазами и светлой косой. Эти радужные воспоминания и думы скрасили его путь до фамильного особняка.
Едва он поднялся по мраморной лестнице, и дворецкий распахнул дверь, как перед ним в темной парадной появилась его старая крепостная няня.
– Алексей Иванович, горе-то какое! – прямо с порога запричитала Феодосья Никитична.
Алексей устало взглянул на полную морщинистую старуху и прошествовал мимо нее в гостиную. Он начал расстегивать портупею, зевая, когда заслышал ее шаги за спиной.
– Что стряслось-то? – безразлично спросил Олсуфьев, не оборачиваясь.
– Братец ваш, Михаил Иванович, – запричитала старуха, приближаясь к нему, – сегодня по вечеру в карты играли с друзьями. Да деревню в Лопушках проиграли!
– Всю? – уже более заинтересованно произнес Алексей, поморщившись и снимая оружие. Он положил палаш на небольшой столик и сел в кресло, вытягивая уставшие ноги. То, что брат его был одержим азартными играми, Алексея давно уже не удивляло. И известие, что брат нынче проиграл деревню, отчего-то вызвало в гудящей голове молодого человека лишь досадную, неприятную мысль о том, что теперь их состояние уменьшилось на несколько сотен душ.
– А еще Нестора да Гаврилу-повара проиграл. Хорошие парни, жалко их!
– Ох, нянюшка, что вы от меня-то хотите? Ну проиграл и проиграл, – пожал безразлично плечами Алексей, откидывая гудящую от вина голову на спинку сиденья и зевая.
– А потом этот неслух, братец-то ваш, предложил на Дунюшку нашу сыграть. Она как раз прислуживала им. Дак…
– Что?! – прохрипел Олсуфьев и тут же выпрямился в кресле, протрезвев.
– Я и говорю, Алешенька, Евдокию-то он тоже проиграл, – промямлила уже сквозь слезы старуха, утирая платком лицо.
– Да говорите вы все толком, няня! – взорвался Алексей, вскочив на ноги и устремив лихорадочно загоревшийся взор на старуху. – Ничего не пойму! С кем Михаил играл-то?
– Да с Иваном Семеновичем Васильчиковым, братцем любимца царицы нашей. Да этот нехристь все выигрывал да выигрывал. А как нечего было уже ставить Михаилу Ивановичу, так он на крепостных играть начал. Говорила я ему, что не по-людски это. Дак он меня выгнал из гостиной. Вот так-то няню свою дурой обозвал, а ведь я его с пеленок растила, голубчика…
– Дуня где? – перебил ее вновь Алексей. Старуха подняла на него выцветшие глаза и произнесла:
– Так увез ее этот барин еще час назад. Да все приговаривал, что уж больно хороша девка.
У Олсуфьева потемнело в глазах, едва он представил светловолосую девушку с кроткими глазами в объятьях другого. Он нецензурно выругался и начал стремительно натягивать портупею, которую только что снял. Уже через минуту он вылетел из гостиной.
– Что-то я не пойму, чего вам надобно, милостивый государь? – высокомерно осведомился пьяный Васильчиков и развалился в кресле. Связи и положение в обществе, а вместе с тем родство с нынешним фаворитом императрицы, давали право Васильчикову почти с пренебрежением разговаривать с Олсуфьевым, который стоял в напряженной позе всего в нескольких шагах от него.
– Мне нужна девица, которую вы сегодня выиграли в карты у моего брата Михаила Ивановича Олсуфьева! – пророкотал Алексей, нервно теребя край военного камзола.
– Ого! – воскликнул Иван Семенович и нагло добавил: – Девица моя, а ты, братец, проваливай лучше подобру-поздорову.
– Я денег за нее дам, и не малых, – произнес, не задумываясь, Алексей.
– Да неужели?
– Сотню рублей дам.
– И всего-то? – как-то ехидно заметил Васильчиков, прекрасно осознавая, что это довольно крупная сумма, ведь средняя цена за крепостного составляла рублей тридцать.
– Полтыщи золотом получите, завтра же! – выпалил нервно Олсуфьев, кусая губы. – Только Дуню верните, Христом Богом прошу!
– Неужели девка стоит таких деньжищ? На них дюжину крепостных мужиков с семьями купить можно.
– Не ваше дело, сударь! Так вы согласны или нет? – еле сдерживаясь, пророкотал Алексей, кладя руку на рукоять палаша.
– Не пойму я вас, милостивый государь. Не спорю, девка красивая, но неужто и впрямь готовы за нее такие деньги выложить? Ваш братец всего за пятьдесят рублев на нее играл.
– Две тысячи дам. Только верните ее! – воскликнул Алексей, утирая холодный пот со лба.
Иван Семенович, отчетливо видя, что поручик Олсуфьев явно заинтересован в девице, хитро прищурился. Подлая натура Васильчикова тут же подсказала гадкую шутку. Желая подразнить Олсуфьева и упиваясь видом искаженного лица поручика, он, мерзко ухмыляясь и медленно растягивая слова, произнес:
– Я так вам скажу, милостивый государь. Девку я продавать вам не стану. Сам еще с нею не побаловался. А вот как натешусь, так, может, и поговорю с вами…
Олсуфьев побагровел от бешенства и пророкотал:
– Тогда защищайтесь, сударь! – в следующий миг Алексей вытащил палаш из ножен и кинулся на Васильчикова.
Потасовка закончилась быстро. Уже через минуту Васильчиков лежал на персидском светлом ковре, истекающий кровью, со смертельными ранами. Олсуфьев, обезумев, даже не дал своему обидчику возможности взять в руки оружие и хладнокровно бросился на него, намереваясь непременно убить негодяя, который вознамерился забрать у него обожаемую Дунюшку.
Затем, замахнувшись палашом и на слуг, которые испуганно расступились, а минутой ранее влетели в гостиную, заслышав странный шум, Алексей выбежал в парадную и, до смерти напугав одну из горничных, велел вести его к Дуне. Горничная еле живая от страха и удерживаемая за плечо железной хваткой Олсуфьева, привела его в одну из комнат на втором этаже, а именно, в темную спальню, где на полу сидела девушка в простом платье и жмурилась от яркого света. Едва они вошли, и Дуня разглядела Алексея Ивановича, она радостно вскрикнула и, вскочив, бросилась ему на шею.
– Я знала, что вы придете… – пролепетала она, когда Олсуфьев яростно сжал ее в объятьях, уткнувшись лицом в светлые волосы.
– Никому не отдам тебя, моя голубка, – проворковал нежно Алексей, ласково гладя девушку по светлой косе. – Пойдем отсюда…
Они быстро спустились в парадную по широкой лестнице и уже направились к выходу, как завидели двух слуг, которые преградили им путь.
– А ну постойте, милостивый государь! – воскликнул один из них, похожий на дворецкого. – Вы что ж, думаете, что так просто уйдете?
– Пошел прочь, холоп! – прикрикнул на него Алексей и положил руку на палаш. – Я ведь продырявлю тебя быстрее, чем твоего хозяина!
Дворецкий испуганно шарахнулся в сторону, увидев, что Олсуфьев потянулся за палашом, на рукоятке которого отчетливо виднелась кровь Васильчикова. Алексей и Дуня беспрепятственно вышли из дома. Во дворе дожидался извозчик. Едва они сели в экипаж и поехали, как Дуня внимательно посмотрела на молодого человека, который сидел рядом и сжимал ее в объятьях, и прошептала:
– Алексей Иванович, вы убили его?
Молодой человек вновь прижал девушку к себе и ласково произнес:
– Не думай об этом, лапонька, главное, что с тобой все в порядке. Не думай…
Она вмиг разрыдалась у него на груди, вцепившись в китель дрожащими руками. Уже при подъезде к дому Алексей властно заявил:
– Ты должна немедленно уехать в деревню, к тетке.
– А как же вы, Алексей Иванович? – спросила она испуганно, внимательно глядя на него.
– За меня не беспокойся. Скажи, кто еще видел тебя в доме и знает, что Михаил играл на тебя?
Девушка нахмурилась и на ее глазах вновь выступили слезы. Алексей обнял ее и начал, как ребенка, гладить по светловолосой голове, успокаивая.
Крепостная Дуня жила в особняке Олсуфьевых с двенадцатилетнего возраста. Она была одной из горничных. Мать Алексея привезла девочку из деревни для прислуживания своей дочери Наталии. Дуня быстро всему научилась и стала незаменимой помощницей и даже подругой молодой барышни. Всех горничных барыня Олсуфьева одевала в простые, но добротные платья, так же, как и лакеев, и проживание в богатом доме в Петербурге очень нравилось Дуне, так что она старалась быть незаменимой. И неизменно оставалась при Наташе.
Однако в пятнадцать лет дочь Олсуфьевых неожиданно умерла, и Дуню перевели к прочей прислуге. Правда, по просьбе Алексея она выполняла лишь легкую работу, в основном накрывала и убирала со стола, присматривала за цветами и свечами в комнатах. Алексей, еще юношей влюбившись в Дуню, всегда защищал ее и оберегал от нападок старшего брата Михаила, который недолюбливал девушку. Когда той исполнилось шестнадцать, Алексей признался ей в любви. Дуня испугалась этого, ибо знала, что Олсуфьеву никогда не позволят жениться на ней, на крепостной. И взяла с него слово, что он будет молчать обо всем.
Алексей согласился, также прекрасно понимая, что родители лишат его наследства, если узнают, что он намерен жениться на Дуне. И тогда он решил ждать. Ждать того, что в скором времени все разрешится. Он мечтал о том, что, возможно, когда родителей не станет, он сможет обвенчаться с любимой. Молодой человек всегда относился к девушке с почтением и даже неким благоволением. Почти два года называл ее своей невестой и даже тайно подарил кольцо, которое Дуня носила на груди вместе с крестиком под платьем.
Развязка этой трагичной истории произошла уже на следующее утро. Императрица, взбешенная выходкой Олсуфьева, приказала немедленно упечь наглеца в крепость. Уже в шесть утра следующего дня на пороге особняка Олсуфьевых появились гвардейцы, которые потребовали выдачи преступника. Алексей накануне поздно ночью, уложив Дуню в постель, поведал все трагические подробности своей няне, утаив всё от матери, которая жила вместе с ним и братом в особняке. Молодой человек не сопротивлялся и позволил себя арестовать, успокаивая себя лишь мыслью о том, что уже сегодня поутру Дуня уедет в Миртово, к тетке.
Едва гвардейцы забрали оружие у Олсуфьева и направились с арестантом к выходу, как в парадной появилась няня Алексея. Проворно подойдя к молодому человеку, старуха запричитала:
– Что же это, Алексей Иванович? – с надрывом в голосе простонала она. – Из-за крепостной девки в крепость?
– Молчи, няня, не знаешь ты всего! – воскликнул Алексей и повернулся к гвардейцам. – Я готов, господа…
Приговор императрицы был суров – смертная казнь. Все, что касалось ее любимца, фаворита Васильчикова, вызывало в душе государыни трепетное и живое чувство. Его родня была неприкосновенна, и наглая выходка Олсуфьева вызвала у Екатерины Алексеевны сильный гнев. Однако суровое наказание было немного смягчено из-за приезда в царский дворец стареющей матери Алексея, которая привезла все награды покойного мужа и молила императрицу о милости к сыну в память о заслугах его отца. Государыня немного смягчилась, видя коленопреклоненную женщину у своих ног, и заменила наказание на пожизненную каторгу на Уральских рудниках, к тому же Васильчиков остался жив.
17 ноября 1772 года Олсуфьев, закованный в кандалы, отправился по этапу на восток, в сторону Сибири. В это же время Васильчиков, уже вполне здоровый, пил шампанское в своем новом особняке, пожалованном его брату императрицей. Судьба Дуни оказалась самой трагичной. Мать Алексея, узнав от няни, кто стал истинной причиной дерзкого поступка сына, приказала наглую крепостную девку, которая посмела связаться с ее младшим сыном, до смерти забить плетьми на конюшне. Только спустя много лет Алексей Олсуфьев узнает, что его возлюбленной Дунюшки, как он ее ласково называл, ради которой столько претерпел, уже много лет нет на белом свете…
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры