Разделы библиотеки
По направлению к любви - Александр Аркадьевич Кандауров - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
По направлению к любви - Александр Аркадьевич Кандауров - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Кандауров Александр Аркадьевич
По направлению к любви
| Предыдущая страница | Следующая страница |
25 Страница
Всё тебе до поры, до времени будет интересно в этом городе.
Семнадцатая пристань на Волге, куда причаливают белые, как невесты, теплоходы и где вода бьёт по зелёным от водорослей сваям. С неё ныряют в Волгу бесстрашные, чёрные от солнца астраханские мальчишки. Тебе это слабо.
Лебединое озеро с настоящими лебедями, заселённое здоровыми сазанами, которым бросают крошки, а они толкаются в воде и хрюкают. Над озером нависает кафе с мороженым и лимонадом.
Это прохладный вечерний детский рай.
В какой-то праздник над Волгой выбрасывают парашютистов. Тебя десантом не удивить, но ведь эти садятся на воду!
Осенью со стороны садка, торгующего прямо на воде живой рыбой, можно видеть людей, тянущих домой огромных пузатых сазанов. Хвост (по-астрахански, «махалка») при этом волочится по пыльному тротуару. Их жарят, а икру засаливают на закуску.
Из города можно позвонить домой к дяде Пете по телефону, что поражает: ни у тебя, ни у кого из твоих знакомых в доме никогда не было телефона, и теперь ты звонишь по поводу и без повода.
Под белыми сводами крытого рынка Большие Исады, известного всем теплоходным туристам от Москвы до самых до окраин, бойко торгуют всем, что растёт, плавает, хрюкает, мычит и молчит в дельте.
В цирке классические борцы от натуги производят звуки.
На Стрелке под залог паспорта дают напрокат лодки, на которых можно кататься по двум астраханским каналам Кутуму и Канаве, и дальше, по Волге до пляжа, что на острове перед Семнадцатой пристанью.
Можно гулять по Кремлю и подниматься по узкой каменной лесенке на смотровую площадку под колокольней или листать книжки на развалах, прячущихся от солнца в тени Братского Сада.
Если в кармане отыщется полтинник, не говоря уже рубль, ты можешь посетить кондитерскую с пережившим лихолетье названием «Шарлау» или знаменитый на всю страну кинотеатр «Октябрь», в фойе которого упираются верхушками в стеклянный потолок огромные столетние финиковые пальмы, араукарии и прочие тропические чудеса.
В парке «Аркадия» высится деревянный резной терем-театр, почти всегда упоминаемый в связи со знаменитым Шаляпиным.
Тётки-газировщицы, суетливые осы на каплях сиропа. «Мне с двойным, пожалуйста». И ты получаешь с двойным сиропом, без обмана.
А нет – так на копейку наливают стакан чистой и вкусной ледяной газированной воды.
4
Ты уже понимаешь, что лётчиком хорошо быть в самолёте, на аэродроме или в городке, где все, кому положено, летают. И плохо в городе, где все ездят на трамваях, едят арбузы, ловят рыбу, чинят лодки и корабли, занимаются чем угодно, только не полётами. Лётчик умеет летать, и этого ему хватает с избытком. А больше он ничего не умеет. И не хочет. Он живёт в небе. В городе ему нечего делать. Он нелеп как альбатрос, ковыляющий по палубе под хохот глумящихся матросов (моё почтение, не хотел Вас обидеть, месье Шарль Пьер!)
Папу устраивают на работу завхозом в какую-то Каспрыбу. У него в подчинении три уборщицы и два дворника. Каждый из них стучит ему на остальных. Он должен их мирить, а также закупать писчую бумагу, чернила, прочие канцтовары. Иногда ты будешь сопровождать его. Вы будете ездить по Астрахани на двухтрубном гиганте за промокашками. Это как на линкоре ходить в соседнее село за капустой. Униженный гигант станет ломаться чаще, чем в туркменском аду.
Подобно двухтрубному другу, папа продержится месяца три.
Всегда бодрый и смешливый, он станет раздражаться по пустякам, о чём-то задумываться, что-то бормотать, пока, наконец, не придёт однажды домой с пачкой копировальной бумаги, не швырнёт означенную пачку на стол и не выскажется в том смысле, что, мол, пошли бы вы все со своими каспрыбами, швабрами и промокашками куда подальше, а я на эту службу больше ни ногой.
И уйдёт в аэропорт «Приволжье», где привычно ревут на старте гражданские и военные самолёты, где пролётом случаются марыйские однополчане, где пилоты в куртках и технари в комбезах неспешно ведут свои непонятные для шпаков военно-воздушные разговоры.
Они говорят, а сами изображают манёвры ведущего и ведомого своими ладонями, указывая на крен, тангаж и рысканье. Ладони ложатся на правое или левое крыло, идут в набор. Здесь они привычно провожают глазами каждую посадку, каждый взлёт. Травят анекдоты, обсуждают назначения, повышения, ЧП. Здесь они живут.
«Представляешь, дальний привод прохожу – всё нормально, а на ближнем ничего не слышу. Потом говорят: меня слышали, а я нет. Сел, конечно. А чёрт его знает – почему. Технари сказали – контакт».
«А у меня в эскадрилье лётчик был, так у него Юра Гагарин чемодан взаймы попросил, когда его в отряд взяли. До сих пор отдаёт»…
А ты говоришь – Каспрыба. Вот здесь, на аэродроме настоящая жизнь, а там – копирка. Или промокашка.
Военный лётчик первого класса, папа поедет учиться в Казань, потом в Москву и со временем станет авиадиспетчером первого класса.
5
Зато у Каспрыбы своя рука владыка: на какой-то праздник целый речной трамвайчик отдан на откуп сотрудникам и отправляется в дельту на рыбалку. И папа берёт тебя с собой. От Астрахани до Каспия километров сто. Вы доберётесь до места, когда уже стемнеет. Наверное, это и были так называемые раскаты – поросшие камышом плавни, которые уже почти не Волга, но ещё не совсем Каспий.
Трамвайчик станет на якорь. К твоему изумлению, никто, кроме тебя, не бросится разматывать удочки, чтобы без промедления приступить к рыбалке. Совсем даже наоборот: все каспрыбаки, как по команде, соберутся в салоне и начнут выпивать. И папа тоже.
Ты будешь смотреть на лунную дорожку, на шелестящие камыши, слушать, как незлая волна хлюпает по бывалому, облезлому борту трамвайчика.
Утром и того хуже – вместо рыбалки вы причалите к берегу, и там ты увидишь небритых весёлых мужиков. Это рыбаки. Они очень рады, что к ним на праздник пожаловали гости. Вы спустите рыбакам ящик с бутылками, а они начнут бросать на борт трамвайчика рыбу до тех пор, пока вы не закричите, что хватит.
А вечером вы причалите к берегу, и ты окажешься на тоне́. Никогда ещё в твоей жизни не было так много ночи и так много воды.
Тоня́ – это такой дебаркадер, куда причаливают баркасы. Они тянут прорези с красной рыбой. Ночь, сноп света из прожектора. Из прорезей на тоню́ выбрасывают огромных осетров. Их ждёт здоровый мужик в мокром, блестящем резиновом комбезе с большой деревянной колотушкой в руках. Он бьёт осетра по лбу этой колотушкой, чтобы тот уснул, и его можно было бы взять.
Ты видишь, как гигантская белуга, притворно замершая на дощатом настиле тони вдруг бьёт этого мужика хвостом по ногам, тот падает, как подкошенный, весело вскакивает и бьёт её этой колотушкой по лбу ещё раз, и ещё, и та затихает.
Вокруг над огромной и могучей Волгой звенит комариная ночь, а тут слепящие огни, ловкие мужики в мокрой резине и огромные диковинные древние рыбины, их живая холодная кровь.
Обычная жизнь людей дельты и привычная рыбья смерть.
Утром вы пойдёте обратно в Астрахань, повариха приготовит уху из осетра, а ты уляжешься на самой верхотуре трамвайчика загорать. Справа и слева поплывут усеянные лодками берега, на чёрных сваях будут начертаны непонятные слова «Не чалиться. Якорь не бросать», мимо будут сновать «казанки» и пролетать «Ракеты», проходить баржи со щебёнкой и морские большие корабли. Что-то будет кричать толстая весёлая наша повариха, призывая каспрыбаков к порядку.
Папа принесёт тебе тарелку ухи с плавающим в ней куском осетрины и ломоть хлеба.
Ты ещё не знаешь ни про мгновенье прекрасное, ни про мгновение неповторимое, – но это было оно.
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры