Разделы библиотеки
Последний сын графа - Соро Кет - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Последний сын графа - Соро Кет - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Кет Соро
Последний сын графа
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Отстань от нее, иначе я заявлю в полицию
Михаэль вошел в дом последним и закрыл дверь.
– Что с ним происходит? – спросил он на правах давнего товарища по детским играм.
Отец махнул рукой, закатил глаза и покачал головой.
– Никогда не делай добра, – посоветовал он.
За задним двором, через улицу, бродила с лейкой наша соседка. Та самая, Пятьдесят оттенков закрашенного седого. Она уже целый час поливала несчастные цветы на балконе. И только что в театральный бинокль не наблюдала за нашими окнами.
– О чем ты говорил? – спросил охранник. – Ну, насчет Джессики? Что там между ними происходило?
– БДСМ, – ответила я. – Бондаж, дисциплина и садо-мазо.
Отец изменился в лице, и я тотчас же переключилась, почуяв кровь.
– Да-да! Слово в слово! Он ее связывал, всяко-разно дрессировал и лупил ремнем! И ей это нравилось! Они даже жили втроем, пока Ральф с Филом не разругались! Доволен? С тобой она такое тоже практиковала?
Он коротко и несильно, но все же ударил. Я отшатнулась, держась рукой за лицо. Отец изменился в собственном. Михаэль удержал его.
– Фред, не надо!
– Ее отец тоже бил ее! – завизжала я, не помня себя от ярости. – Давай, подсади меня на ремень и порку прежде, чем покончишь с собой!
– Верена! – прикрикнул Михаэль.
Я взлетела по лестнице и захлопнула дверь.
Мне было девять, или вроде того, когда Ральф сошелся с Джессикой. Он просто не понимал намеков, а Джесс «флиртовала», прохаживаясь по самым больным местам.
И деревенщина, и приблуда, и содержанец…
Она хотела его, но гордость не позволяла хотеть безродного мальчика. Уличную крысу! Они сошлись на порке ремнем в подвале. Будучи связанной, Джесс снимала с себя ответственность за свой дурной вкус, а Ральф, с ремнем в руке ощущал себя ее господином.
Я понимала, что он и меня пытается укротить. Дисциплинировать тем же способом. Ральф был боец, чемпион и потому не мог примириться с мыслью, что может проиграть какой-то девчонке. Наши Эго уже сходились в бою, когда я голодала в Баварии, но Ральф так ничего и не понял.
Во мне текла кровь не только Штрассенбергов, но и кровь Броммеров. Кровь людей, которые даже потеряв все на свете, способны дожидаться своего часа, чтоб отомстить. Джесс это всем уже доказала. А еще до нее, Миркалла.
Оставшись одна, я бросилась на кровать и разрыдалась, уткнувшись лицом в ладони. За миг до того, как отец стал ломиться в дверь и орать, чтобы я не смела унижать память матери. Чтобы я не смела рассказывать о ней подобные вещи!
Тогда я рассказала ему о нем.
Что если бы он думал о моей матери, пока Джесс была жива, нам не пришлось бы вести подобные разговоры! Не будь его, она ушла бы от Маркуса и была бы счастлива с кем-нибудь другим! И я бы не родилась, чтоб страдать так, как я страдаю! И что не он, а я каждый день отмывала пьяную Джессику от блевоты и укладывала в постель, прежде чем идти в школу! И это он не имеет права что-либо о ней говорить, потому что она мертва лишь из-за него! Из-за него, и ни кого больше!
Отец ушел, как-то странно и судорожно дыша.
Я слышала, как прицокал Герцог. Со вздохом, грузно повалился на пол перед моей дверь и начал скулить. Слышала, как отец спрашивает Хадиба.
– Хади, у тебя есть ксанакс или что-нибудь?
– Только таблетки, – ответил он. – Но в принципе, если мы ее скрутим, можно будет просто зажать ей нос и…
– Ты спятил?! – рявкнул отец. – Поди, скрути Дитриха, если такой умный!..
Дальше я не слушала.
Убежала в ванну. Ксанакс, как же! Еще за секс со мной ему заплати! Лживый лицемерный ублюдок! Я до упора открыла холодную воду и, встав под душ, стояла, пока не онемели плечи. Это не помогло, но от холода зуб не попадал на зуб, и я игралась мыслью, что я умру от воспаления легких и все они пожалеют, что не хотели меня.
Совсем, как отец сожалел о Джессике.
На тумбочке лежала записка. И таблетка.
Я яростно сбросила все на пол и улеглась в кровать. Одна таблетка. Всего одна! Слишком мало, чтобы с собой покончить.
Колющий холод сменился колющим теплом. Я уже не плакала, а молча смотрела перед собой сухими красными глазами. Какого черта я тут забыла? Я выбралась из постели и натянула первый попавшийся сарафан.
Билет на поезд можно купить в любом автомате.
Я перевернула записку, нацарапала свою собственную и…
Вышла из дома через задний двор
Был тот медовый вечер, когда сами сумерки желтые. Когда воздух чист и небо чистое, как над Средиземным морем. Ветер ласково гладил невидимой ладонью поля, и молодая пшеница стелилась волнами под его руками.
Всадники появились из-за пшеницы. Обогнув поворот, возникли так неожиданно, словно по волшебству. Лошади летели во весь опор. Граф-старший сидел, как влитой, составляя с конем единое целое. Казалось, даже Цезарь чувствовал это и нес наездника с гордостью, словно хвастался им.
При виде нас с Маркусом, оба всадника разом натянули поводья. Лошади перешли на рысь и вскоре остановились. Маркус чихнул и достал платочек.
– Добрый день, Цукерпу! – сказал Себастьян. – Здоровья, Маркус!..
– И ты не сдохни! – ответил тот.
Граф рассмеялся.
– Я лишь твоими молитвами и живу…
Дальше я не особо вслушивалась. Забыв обо всем на свете, смотрела на Себастьяна. На нем были черные бриджи для верховой езды и белая рубашка с закатанными до локтей рукавами. Сапоги сверкали, на запястье болтался стек.
Его золотистая кожа, выгоревшие волосы. Капелька пота прочертила по шее линию, остановилась в ямочке между его ключиц. И я глубоко вдохнула, невольно подавшись к Цезарю. Так мне хотелось прикоснуться к Себастьяну и слизать эту капельку языком.
– Ви? Верена!
Голос Маркуса заставил меня очнуться.
– Что, Маркус?
– Филипп спросил, как твои дела. Дважды.
Внутри меня что-то дрогнуло и зависло. Себастьян метнул в меня короткий настороженный взгляд. Я мысленно застонала. Это была пронзительная тоска по тем временам, которых я никогда не знала. По временам, когда мужчины были мужчинами, а женщины еще нет.
– Ого! – сказал граф. – Если лошадь нервничает, нервничает наездник.
Встав «столбиком», я невидящими глазами глянула на Филиппа. Широко раздувая ноздри, его конь крутил головой, яростно пытаясь вырвать поводья из рук наездника. Густая белая пена падала на черную грудь. Хрипя, как-то боком, круто выгнув лебединую шею, конь крутанулся волчком на месте.
Граф улыбнулся мне, сверкнув зубами и подбородком указал на Филиппа. Мол, ты только посмотри!
– Что ты гарцуешь? Не хочешь маме «здрасьте» сказать? – спросил он сына.
Филипп не ответил. Был слишком занят, сражаясь с лошадью.
Герцог тоже вдруг осмелел и налег на задние лапы, стремясь приблизиться к Цезарю. После того, как я укатила из Гремица, остальные тоже вернулись. Рассказать мне, что я уже взрослая и это непозволительно: вот так вот молча вставать и уходить. И я перебила все, что могло разбиться.
Как раньше делала Джессика.
И Маркусу пришлось заменять мне отца. В частности, водить Герцога, который его особо не слушал. В данный миг он хотел к Цезарю и Себастьян, наслаждался моментом: Цез его слушался, Герцог Маркуса – нет. Еще одно очко в копилку Себастьяна. Еще одна стрела в их вечной войне.
– Здрасьте, мама, – сказал, наконец, Филипп.
– Здрасьте, папа, – буркнула я в память о его браке с Джессикой.
– Молодцы, дети, – Себастьян подъехал ко мне и наклонился, подставив щеку. Раньше он целовал меня только в губы, но… после того, как мы договорились быть вместе, вдруг перестал.
Привстав на цыпочки, я клюнула его в щеку сжатыми губами. На них остался вкус соли и пыли, и еще лосьона после бритья.
Граф выпрямился. Цезарь под ним был спокоен, как монумент. Конь Фила волновался за них обоих.
Я облизала губы.
По сердцу словно провели бритвой. Мне снова захотелось сделаться молодой селянкой, которая бежит через поле, ощущая спиной жаркий храп коня и взгляд наездника. Джинсовые шорты стали вдруг тесными, соски под тонкой маечкой напряглись…
Я задохнулась, отшатнувшись назад, словно это могло помочь отстраниться от своих мыслей.
В глазах Филиппа что-то сверкнуло. Он крепко сжал руки с зажатыми в них поводьями и поздоровался с Маркусом. Тот не откликнулся: не успел. Герцог вдруг утратил интерес к лошадям, и с силой втянув в себя воздух, попытался сунуть нос между моих ног.
Я оттолкнула его, покраснела, как помидор. Себастьян рассмеялся, Фил выругался: его конь опять тряхнул головой и яростно крутанулся на месте. Я отскочила и вовремя: конец хвоста довольно сильно хлестнул меня по плечу.
Граф рассмеялся и похлопал Цезаря по шее.
– Ты еще ездишь верхом, Верена?
– Нет, – ответила я.
– Если ты не начнешь, ты окончательно потеряешь навык, – сообщил он непререкаемым тоном.
Словно речь шла о чем-то важном, вроде умения пользоваться приборами.
– Это последние навыки, что мне реально нужны, – ответила я, жалея, что не взяла с собой пару вазочек.
Филипп не в силах надолго усмирить своего коня, рывком поставив его на дыбы и несколько долгих секунд удерживал почти вертикально. Потом ослабил поводья и лошадиные копыта глухо ударились об утоптанную землю.
Конь успокоился.
Как-то разом осел, затих. Так успокаивается женщина, получив по лицу.
– Знакомый запах, – сплюнул Филипп, – что это? Персики и алоэ?..
Я покраснела. Детство закончилось: я пахла уже не так. Герцог опять попытался ткнуться носом мне между ног. Жеребец снова стал крутиться.
– Да успокой ты его уже, – прикрикнул отец. – Что за наказание? Ни одного мужчины в семье!
Филипп спрыгнул на землю.
Тут же, не оборачиваясь, кулаком саданул в голову коня, который попытался укусить его за плечо. Тот отступил, прижав уши. Убедившись, что оборзевшая скотина не попытается вновь, Филипп подобрал поводья и шагнул ко мне. Он пах знакомо, и в то же время, иначе. К знакомым запахам примешивался запах кожаной сбруи, лошадиного пота и средства от комаров.
Облокотившись локтем на луку седла, граф рассмеялся и наклонился, что-то прошептав Маркусу. Затем обернулся к нам…
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры