Разделы библиотеки
Принц Генри - Эмма Чейз - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Принц Генри - Эмма Чейз - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Чейз Эмма
Принц Генри
| Предыдущая страница | Следующая страница |
5
После работы иду к своей квартире – живу я где-то в километре от работы. Это простое, но ухоженное здание с садом и зоной отдыха на крыше. Надо мной живут молодожены с младенцем – Дэвид, Джессика и маленький Барнаби, а этажом ниже – пожилая пара, Феликс и Белинда, которые вместе вот уже сорок лет.
Кладу ключи в хрустальную пиалу у двери, как всегда. Снимаю пальто и туфли и убираю в шкаф – тоже, как всегда.
Я живу одна, у меня нет даже домашнего любимца, поэтому гостиная выглядит так же, как я ее оставила утром – аккуратная, чистая, с бежевым диваном и ярко-оранжевыми декоративными подушками, шторами в тон, фотографиями моей матери и сестры на столике и обложками моих любимых книг в рамках на стенах.
Жемчужина моей гостиной – не телевизор с плоским экраном и не камин в уголке, а книжный шкаф, расположившийся аккурат между двумя окнами. В высоту он до самого потолка, с шестью полками. Несколько лет назад я купила его на рождественской ярмарке. Тогда он выглядел весьма потрепанным, простым и потертым – ну прямо как я, но я сразу поняла, что дерево прочное и не прогнется. Вот почему я доставила этот шкаф домой, как следует отшлифовала и отполировала и сложила в него величайшие свои драгоценности – коллекцию самых первых изданий классических романов. Полное собрание Джейн Остин, сестер Бронте, Диккенса – все они были здесь. Хотя мне нравятся современные любовные романы или так называемая «женская литература» – как, в общем, и каждой женщине – именно к этим историям я возвращаюсь. Неважно, сколько раз перечитывала их – каждый раз они трогают меня.
Квартирка у меня маленькая, а из окна спальни виден кусочек океана, но я оплачиваю счета сама, а не из семейного траста.
В том, чтобы зарабатывать самой, есть свое удовлетворение. Самодостаточность. Это вроде как уметь тереть палки друг о друга, чтобы разжечь огонь – навык выживания. Я бы сумела выжить и в дикой природе, если б пришлось.
Ну… по крайней мере, если Каслбрук можно назвать «дикой природой».
Дело в том, что, когда вы зависите от других, они держат в своих руках кусочек вашего счастья. Они могут взрастить его или раздавить в любой момент. Ваша судьба не принадлежит вам. Я видела, как это происходит – совсем ничего хорошего. Пусть моя жизнь простая, может, даже незначительная, но она – моя.
На кухне я наполняю чайник. Обычно в это время я сажусь ужинать, но сегодня – среда, а по средам и воскресеньям я ужинаю с матерью и Пенелопой.
До отъезда остался час, так что будет чай и… немного «Чувства и чувствительности».
Это идеальный роман – в нем как раз в меру драмы и тревоги, чтобы держать интерес, но в основном он легкий, развлекательный и к тому же с самым счастливым концом. Полковник Брэндон – мой любимчик, идеальный книжный муж. Он настолько хороший, добрый и честный, что это даже по-своему сексуально. Когда-нибудь я встречу такого же мужчину, как он – романтичного, уравновешенного и надежного. И плевать, если это звучит глупо или незрело, или попросту нереально, ведь у меня есть своя теория.
Если кошмары сбываются – а иногда они сбываются… то должны сбываться и самые счастливые наши мечты.
Когда мой мятный чай готов, я опускаюсь на кушетку в спальне, набрасываю на ноги мягкий плед, открываю книгу – и заслоняюсь от всего мира.
* * *
Некоторые люди смотрят на свою семью и задаются вопросом, а не усыновили ли их. Другие даже надеются, что это так.
Я таким вопросом никогда не задаюсь, ведь моя мать – это очевидная комбинация наших с сестрой характеров. А может, мы обе – ее половинки. Она – затворница. Ненавидит города, избегает вечеринок, редко покидает поместье и не развлекает друзей – по крайней мере, человеческих друзей. Она вполне довольна разговорами со своими цветами в парниках, за которыми с удовольствием ухаживает. Но зато здесь, на своей вотчине, она царит над всем, красочная и яркая – совсем как Пенелопа. В последние несколько лет она стала носить яркие домашние платья, сделанные вручную в Китае, с узором пейсли, а волосы красит в рыжий цвета восхода. Эдакая смесь миссис Дэшвуд и Ширли Маклейн из «Чувства и чувствительности» в ее лучшие годы.
Кое-кто в нашем кругу считает ее эксцентричной. Другие называют ее Безумной Графиней. Пенни нравится вариант «чокнутая». А я вот вовсе не считаю, что мама ненормальная. Просто она уже пыталась жить по чужим правилам, и это не сработало. Так что теперь она живет так, как нравится ей… а все остальные могут катиться к черту.
– Здравствуй, моя дорогая, – тихо приветствует она меня.
Моя мать всегда была мягкой и обходительной – так уж ее воспитали. Но не стоит принимать внешнюю мягкость за слабость – иногда так же тихо заявляют о самом твердом своем намерении.
Стэнхоуп, наш дворецкий, забирает у меня пальто, стряхивает с него капли дождя. Мама ведет меня в столовую, приобняв за талию. Ее окружает знакомый аромат лилий.
– Расскажи, как дела в библиотеке?
– Ужасно.
– Ужасно? Так никуда не пойдет. Что случилось?
Мы присоединяемся к Пенни, которая уже сидит за столом, настукивая в мобильнике текстовые сообщения. Когда подают первое, я пересказываю свою горестную историю. Наши еженедельные обеды проходят в неофициальной обстановке, но наряд Пенелопы продуман до мелочей. Ее коктейльное платье в королевском синем цвете подчеркивает ее бледную кожу и длинные светлые волосы, зачесанные назад в свободный узел. Ей всегда нравилось наряжаться, и сейчас, в свои двадцать три, она никогда не упускает возможности блеснуть.
В отличие от других матерей нашего социального статуса моя никогда не подталкивала меня к удачному браку или свиданиям – Пенелопа встречается с парнями за нас обоих.
Когда я заканчиваю рассказывать о презентации, мама говорит:
– Бедная моя девочка. И что ты собираешься делать?
– У меня в самом деле нет выбора. Мне придется выступать на симпозиуме и молиться, что меня не стошнит при всех или что я не отключусь.
Пенни усмехается, неотрывно глядя в свой телефон.
– Может, тебе нужно огородить первые ряды? Назвать их «зоной брызг».
– Ну спасибо тебе, Пен, за поддержку.
Она поднимает взгляд.
– Знаешь, а ведь это тебе может быть полезно. Вытолкнет тебя из зоны комфорта.
– То же самое можно сказать и о твоей грядущей военной службе, Пенелопа, – замечает мама.
В Весско каждый гражданин – неважно, мужчина или женщина – обязан пройти двухлетнюю воинскую службу.
Пенни с трагическим видом откидывается на спинку стула, широко раскинув руки, как Христос на кресте.
– Это совсем не то же самое! Я не приспособлена к маршам и лазанью в поту, – она проверяет свой маникюр с блестками, чтобы убедиться, что не сломала ноготь, даже просто говоря об этом. – Я пыталась убедить их отправить меня отбывать срок службы в ТОВ.
ТОВ, или Тыловое Обеспечение Весско, делают всякие шоу и развлекают военнослужащих. Ну а Пенелопа всегда мечтала о славе – она слишком миниатюрная, чтобы стать моделью, но ей определенно хватает драматизма, чтобы стать актрисой.
– Вот это больше по мне. Блестящие наряды и танцы. Но мне ответили, что это противоречит приказам.
– Да, – я ухмыляюсь. – А военным нравится, когда все следуют приказам. Такие уж они.
Пенелопа показывает мне язык.
Прежде чем я успеваю решить, каким непристойным жестом ей ответить, снаружи раздаются раскаты грома, такие сильные, что фарфор и хрусталь на столе жалобно позвякивают.
Дождь бьет в стекла, а пару мгновений спустя еще один раскат грома разносится по всему дому – на этот раз такой громкий, что содрогаются стены. Какая-то полка не выдерживает и кренится, декоративные тарелки и статуэтки летят на пол, разлетаясь на кучу осколков, словно маленькие гранаты.
Я закрываю глаза, но это уже неважно – все становится серым.
* * *
Прихожу в себя, хватая ртом воздух. Так всегда бывает – словно меня держали под водой достаточно долго, чтобы я почти утонула.
– А, вот она и очнулась, – воркует мама, сидящая на стуле рядом, пока Пенелопа аккуратно разминает мне спину.
– В этот раз было очень долго, – озабоченно замечает Пенни. – Больше десяти минут.
Меня охватывает знакомое чувство стыда, от которого все сжимается.
– Простите, – шепчу я.
– Давай без этого, – упрекает мама, прижимая к моему лбу прохладную влажную ткань.
– Пойдем в гостиную, мама, – предлагает Пенелопа. – Саре будет удобнее на диване.
Я киваю, не заботясь о том, что мы пропустим остаток ужина. Думаю, к этому моменту все мы потеряли аппетит. Сестра помогает мне подняться, и, хотя колени у меня дрожат, я улыбаюсь.
– Все хорошо. Со мной уже все хорошо.
Как только мне помогают устроиться в гостиной, горничная вручает мне бокал бренди, и я медленно потягиваю напиток.
– Я читала о новом специалисте по медитациям, Сара. Думаю, тебе стоит записаться на прием, – говорит мама. – Он – буддист, и говорят, очень хороший.
Врачи называют это диссоциативной фугой. Это состояние возникает в результате стресса, беспокойства и травм, а приступ вызывают, как правило, громкие звуки, чаще всего – звук бьющегося стекла. Но это происходит не всегда. Бывают случаи, когда я слышу звук, но приступ не наступает. А иногда, наоборот, одного разбившегося стакана в ресторане достаточно, чтобы я «выпала из реальности».
Все не так плохо, как могло бы быть. Для некоторых людей, страдающих от таких состояний, приступ может длиться днями или даже неделями, и эти бедные люди бесцельно блуждают, делают что-то, чего даже не помнят после того, как приходят в себя. Мои приступы длятся от нескольких секунд до нескольких минут. Я не шевелюсь и не говорю – в те моменты меня как будто просто нет… я мертва, но все еще дышу. Я пробовала лекарства, но они не помогают, а побочные эффекты у них весьма неприятные. Я пробовала гипноз, терапию, иглоукалывание… но все это в основном тоже не давало никакого эффекта.
– Хорошо, мама.
Несколько минут мы молча наслаждаемся напитками, а потом в комнату входит Стэнхоуп.
– Графиня, к вам посетитель.
– Посетитель? – Мама смотрит на дождь, бьющийся в окна. – Кто же придет в такую непогоду? У них что, машина сломалась?
– Нет, миледи. Молодая женщина говорит, ее зовут Нэнси Херальд. Она извинилась, что не договорилась о встрече заранее, и передала свою визитку. Похоже, у нее есть какое-то деловое предложение.
Мама решительно отмахивается.
– Мне неинтересны деловые предложения, да и времени на них у меня нет. Отошлите ее, пожалуйста.
Стэнхоуп кладет визитку на стол и с поклоном выходит из гостиной.
Пенни, потягивая напиток, берет визитку… и вдруг выплевывает свой бренди на ковер.
– Пенелопа! – восклицает мама.
Сестра резко поднимается, размахивая визиткой, как Верука Солт, когда та получила золотой билет на шоколадную фабрику Вилли Вонки.
– Стэнхоуп! – кричит она. – Не дай ей уйти! Она же продюсер! – Пенни оборачивается ко мне и добавляет тихо, но настойчиво: – Она – телепродюсер.
Как будто я и в первый раз не расслышала.
Пенелопа решительно направляется прочь из комнаты. Или по крайней мере пытается… Когда она уже на полпути к двери, она цепляется каблуком за ковер и растягивается на полу лицом вниз.
– Ох…
– Ты в порядке, Пен?
Она приподнимается на руках и отмахивается.
– Да в порядке я, в порядке! А еще лучше будет, если продюсер не уйдет!
Со второй попытки ей удается встать, и Пенелопа устремляется из гостиной со скоростью, какую только позволяют развить ее десятисантиметровые каблуки.
Глядя ей вслед, мама качает головой:
– Сколько же в ней прыти.
Она осушает бокал и добавляет:
– Скорее всего, продюсеру интересно снять наши владения. Я каждые пару месяцев получаю такого рода запросы.
Вскоре до нас доносится высокий голос Пенелопы в фойе, а потом она входит в гостиную, ведя под руку миниатюрную темноволосую женщину в насквозь вымокшем тренче. Стэнхоуп хмурой тенью следует за ними по пятам.
Перехватывая инициативу у Стэнхоупа, Пенелопа сама представляет гостью, словно они – старые знакомые.
– Мама, Сара, это – Нэнси Херальд. Она – телепродюсер.
Я поднимаюсь и протягиваю ей руку.
– Здравствуйте, мисс Херальд. Вы телепродюсер? Не уверена, что расслышала.
Подмигиваю сестре, и та усмехается в ответ.
– Вообще-то ассистент продюсера, – отвечает гостья, пожимая мою руку. – Очень рада с вами познакомиться.
Стэнхоуп фыркает.
– Могу я забрать ваше пальто, мисс Херальд? И предложить вам горячий напиток?
– Благодарю, – она передает свой вымокший насквозь тренч. – Если можно, кофе.
Мама, не вставая, жестом предлагает ей сесть.
– Что привело вас к нам в такую ужасную непогоду, мисс Херальд?
Гостья улыбается, садится и достает из портфеля папку.
– Прежде чем я все объясню, мне придется попросить каждую из вас подписать соглашение о неразглашении. И я понимаю, что это звучит очень странно, но у меня есть особое предложение, для… – она сверяется с документами. – Сары и Пенелопы фон Титиботтум, – мисс Херальд смотрит на нас с сестрой. – Для вас обеих, но это – вопрос национальной безопасности, поэтому мне нужно доказательство конфиденциальности в письменной форме. На вас это не накладывает никаких обязательств, кроме того, что мое предложение должно остаться в тайне.
Пенелопа смотрит на меня умоляюще… но потом умоляет и вслух:
– Мамочка, пожалуйста! Сара, миленькая, пожалуйста-пожалуйста!
Мама фыркает, закатив глаза.
– Ладно, давайте сюда.
Все мы подписываем небольшой документ – всего один параграф текста, а Стэнхоуп ставит на стол чашку и блюдце для мисс Херальд. Она убирает документ, делает глоток обжигающе горячего напитка. После того как дворецкий уходит, прикрыв за собой дверь, гостья чуть подается вперед.
– Вы когда-нибудь слышали о телепередаче «Подберем пару»?
* * *
– Об этом не может быть и речи, – заявляет мать, когда мисс Херальд завершает свой рассказ о королевском выпуске реалити-шоу про свидания.
– Нет! – восклицает Пенни. – Конечно же, это еще обсуждается.
– Это точно не для меня, – я качаю головой. – Благодарю за ваше предложение, мисс Херальд, но мне даже фотографироваться не нравится. И уж тем более мне неинтересно принимать участие в телешоу.
– А как насчет того, чтобы стать королевой? – настаивает она.
– Это мне тоже неинтересно.
Пенни тянет руку.
– Но мне же интересно! Я ведь могу участвовать, да? Даже если Сара не захочет?
– Конечно.
– Конечно же нет, – твердо отвечает мама.
Пенелопа выглядит обиженной.
– Мама, ты как будто мне совсем не доверяешь.
– Верно, – она пожимает плечами. – И на то есть причины. Я могу назвать множество примеров, когда твои суждения, дорогая, были не вполне верными. Например, тот визит к татуировщику…
– У меня просто был такой период.
– Артист из цирка.
– Но он был интересный!
– Преступник.
Пенни морщится:
– Да, быть в бегах оказалось не так романтично, как мне казалось, – она падает на колени рядом с маминым креслом. – Но на этот раз все иначе. Тут ведь дело совсем не в парне…
– Да что ты?
Пенни закатывает глаза.
– Генри, конечно, веселый и чертовски красивый, но все же знают, что он – повеса. И когда он женится, у него будет не просто любовница, а целый гарем. У нас с ним никогда ничего не выйдет, – и она возвращается к мольбам. – Но ты же знаешь, как мне нравится играть! Это ведь открывает мне двери, мама, двери в киноиндустрию!
Мама прикрывает глаза.
– Ох, чувствую я об этом пожалею… но так и быть, – Пенни уже готова радостно завизжать, но мама поднимает палец. – Ты сможешь участвовать только при одном условии: Сара должна отправиться с тобой, чтобы за тобой приглядывать и выступать как голос разума, раз уж своего собственного у тебя нет.
Пенелопа крепко обнимает ее:
– Спасибо, мамуля!
А потом она оборачивается ко мне, и ее взгляд полон такой надежды, что у меня сердце сжимается.
– Сара?
– Пенни… Я не могу. У меня же квартира… и работа… Я не могу просто отбросить все это на…
– На шесть недель в целом, – вставляет продюсер.
– На шесть недель. Прости, Пен.
Она подползает ко мне на коленях, скорее всего, натерев кожу ковром.
– Ну пожалуйста, Сара! Это ведь может все изменить!
Вот этого-то я и боюсь.
– Будет весело! Целое приключение.
У меня болит в груди. Я правда хочу попытаться, для нее… хочу, чтобы у меня получилось, – для нее… но перспектива, как многое изменится, как много будет неожиданных неучтенных факторов, ужасает меня.
– Боюсь, я просто не смогу, Пен, – шепчу я.
Она берет меня за руку.
– Мы справимся вместе. Ты будешь приглядывать за мной, а я – за тобой.
Я открываю рот, чтобы что-то сказать… но слова как будто застревают в горле.
– В следующем месяце Пенелопа должна приступить к воинской службе, – говорит мама продюсеру.
– От этого мы можем ее избавить, – отвечает мисс Херальд. – У нас есть подписанный указ принца Генри, освобождающий всех участниц от работы, учебы или любых других обязательств для «конфиденциального» дворцового поручения. Это – официальный королевский указ.
Ее слова заставляют меня похолодеть.
– Что вы сказали?
– Королевский указ. Это как манифест… приказ Короны…
– Форс-мажор. Стихийное бедствие, – шепчу я.
– Да, точно.
Шестеренки в моей голове вращаются.
– Можно и мне такой документ? Письмо для моего работодателя, если я отправлюсь с Пенни как помощница.
– Конечно. Многие женщины привозят с собой свой личный персонал – поваров, парикмахеров, инструкторов по йоге, выгульщиков собак… Будет интересно.
– Но могу я получить официальное письмо? – настаиваю я. – Чтобы получить освобождение на шесть полных недель.
– Разумеется.
Я встречаюсь взглядом с Пенелопой, и ее брови ползут вверх, ведь она точно знает, о чем я сейчас думаю.
– Это в корне меняет ситуацию, да?
Несомненно. Теперь я стою перед выбором меньшего из зол, и выбор этот очевиден. Я никогда не была чирлидером, но будь у меня пипидастры, сейчас бы размахивала ими, пока руки не начали б отваливаться. «Ура, реалити-шоу!»
– Покажите, где расписаться. Мы в деле.
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры