Разделы библиотеки
Романс с сурдопереводом - Валерий Серафимович Шевченко - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Романс с сурдопереводом - Валерий Серафимович Шевченко - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Шевченко Валерий Анатольевич
Романс с сурдопереводом
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Глава четвёртая. Родители: нежность и мужество
Довольно много лет тому назад мама Настя была тоненькой большеглазой девушкой, мечтавшей стать скульптором. Это было необычно для девушки, но родители не стали её отговаривать и переубеждать. Просто поддержали: отдали в художественную школу, покупали книги по искусству, водили по музеям. Потом были репетиторы и, наконец, долгожданное поступление в Академию. Но это оказалось только началом трудностей.
В группе скульпторов на первом курсе было всего две девушки: Настя и дочь знаменитого ваятеля К. Работы известной дочери смахивали на копии античных мастеров и были исключительно аккуратны по форме. Насте удавались только женские фигуры и то весьма относительно. Бабы у юной скульпторши как на подбор выходили пышнотелые, крупные, круглолицые – ни дать ни взять сельские красавицы из недавнего прошлого. Наряжать их в туники и кринолины не удавалось, и Настя исправно лепила сарафаны, кокошники, венки да крупные бусы. Мужчины у девушки не получались вовсе, хоть плачь. Возникло даже нешуточное опасение, что за никчемные, карикатурные мужские торсы могут и с курса отчислить.
Но тут на счастье Насти появился Костя, тремя годами и одним курсом старше её, высокий и крупный молодой человек с забавной фамилией Маленький. Парень запал на свежее светлое личико в рамочке золотистых кудрей, нежный румянец, разливавшийся от чистого лба до длинной шеи при малейшем смущении. Чуть пухлые, по-детски гладкие ладони и неожиданно хрупкая фигурка при порядочном росте придавали Насте трогательный вид едва повзрослевшего подростка, которого хотелось защитить и уберечь от грубой действительности. Даже гипсовые объёмные девушки в кокошниках чрезвычайно нравились Косте. Однако он быстро уловил Настины трудности с мужскими фигурами, счёл это дополнительным признаком неиспорченности её натуры, но взялся помочь с ваянием гипсовых атлетов и пастушков. Теперь после занятий Костя ежедневно приходил в мастерскую скульпторов, извлекал из газетного свёртка и надевал свой рабочий халат, и ловко подправлял Настиных уродцев, весьма условно названных именами мифологических героев. Заодно помогал доводить до кондиции всех её женщин в сарафанах и бусах.
К присутствию Кости в мастерской студентов-скульпторов довольно скоро все привыкли и перестали обращать на него внимание. А Настя из чувства признательности к неожиданному благодетелю научилась ловко лепить и печь разнообразные изделия из теста, картофеля и прочих вспомогательных пищевых материалов, обнаружив при этом недюжинный кулинарный талант. На Настину стряпню сбегались припозднившиеся голодные студенты, притаскивая с собой в качестве вступительных взносов случайно сложившийся набор разнообразных деликатесов. Эти поздние посиделки стали традиционными и пробрели небывалую популярность среди слушателей Академии. Теперь чтобы быть принятым в круг избранных, уже мало было пронести тайком с собой бутылку хорошего вина, изысканные сладости или фрукты, следовало удивить почтенное Собрание изделием своих рук, будь то оригинальный рисунок или эффектная лепная фигурка. Скоро мастерская превратилась в некое подобие студенческого музея, и заглянуть сюда считали за честь даже преподаватели других факультетов. Попутно обнаружилось, что Настя обладает удивительным талантом создавать трогательные фигурки животных. Гипсовых Настиных щенков хотелось погладить, котят – напоить молоком, а рептилии казались опасными, и дотронуться до них рукой рисковал не всякий.
Костя учился живописи, хотя, по мнению Насти, с таким же успехом мог бы стать и скульптором. Однако скульптура привлекала его гораздо меньше, так как казалась ограниченной в выразительных средствах. Кроме того, громоздкость скульптурных работ мешала собирать коллекцию собственных творений в тесных пространствах городского жилья.
Костя был светловолосым и сероглазым гигантом, о котором втайне мечтали немногочисленные девушки-студентки и даже преподавательница истории искусств, годившаяся ему, по меньшей мере, в тётки. Студент отделения живописи Маленький был независим, талантлив, сверхъестественно общителен и умел сохранять хорошие отношения с обожавшими его дамами, никак не реагируя на оказываемые ими знаки внимания. По общему мнению, в Настю Кудрявцеву Костя был влюблен основательно и бесповоротно, при этом девушку стали называть Маленькой задолго до того, как они поженились после Настиного третьего курса. Даже преподаватели с удивлением обнаруживали, что студентка всё ещё носит девичью фамилию, только раскрыв Настину зачетную книжку и сверив её на всякий случай с экзаменационной ведомостью.
Свадьба Насти и Кости считалась неизбежной, а потому мероприятием чисто формальным. Отметили сие официальное событие, случившееся через три дня после окончания летней сессии, без особой пышности. Но Маленький подарил молодой жене к памятному событию новёхонькую «тойоту» и большой портрет в полный рост, являвший худенькую Настю в образе Афины Паллады при всех соответствующих знаках величия. На кудрявой Настиной головке шлем богини казался великоватым, складки одежды драпировали фигурку девушки на манер халата с плеча старшей и более крупной дамы, – в целом портрет был трогателен и слегка забавен. Жить молодые собирались в просторной квартире Костиной бабушки на Ленинском проспекте, а финансовое благополучие студенческой семьи полностью обеспечивалось доходом от продажи картин, которые легко уходили за неплохие по тем временам деньги. Маленький небыстро, но верно становился знаменитостью.
**
Через неделю после получения диплома, как по заказу, Настя Маленькая родила здоровенькую девочку, красивую и крупненькую. Младенец был гладок, белокож, начисто лишен обычных для новорожденных морщинок и красных пятен и обладал заметными чёрными завитками волос надо лбом и крошечными ушками. Цветом волос девочка походила на Костину бабушку с папиной стороны, в честь неё и была названа Ритой. Большие зелёные глаза на круглом забавном личике были точно такими, как у Насти. Молодые родители были безмерно счастливы.
Маленькая Рита старательно поставляла родителям мокрые пелёнки в перерывах между приемами правильного и сбалансированного, хотя и искусственного, детского питания, так как молока у мамы Насти катастрофически не хватало. Что совсем неудивительно: Настя готовила к показу скульптурную группу по заказу крупного торгового предприятия, поэтому недосыпала и очень нервничала. Костя вполне мог обеспечить семью сам. Однако Настя тоже хотела работать и не считала возможным отказываться от заказов. Тем более что скульптору их гораздо сложнее получить, чем живописцу или декоратору.
Девочка Рита росла под присмотром прабабушки и не доставляла родителям никаких неприятностей. Малышка была крепеньким, бойким ребёнком, не капризничала больше положенного, вовремя встала на ножки, очень рано начала говорить, легко осваивая трудные звуки и складывая довольно сложные фразы. Одновременно с ложкой девочка научилась держать карандаш и очень радовалась, что удается получать на бумаге и всевозможных других поверхностях разноцветные пятна, полосы и совсем уж невообразимые фигуры. В два года начался бурный период настенной живописи, все обои в доступных, малодоступных и совсем недостижимых местах были изрисованы Ритой с хорошей плотностью. Когда свободного от живописи клочка обоев совсем нельзя было найти, юное дарование принялось за белое постельное бельё, скатерти и светлые панели бытовой техники. Родители внимательно исследовали творения дочери, находили сюжеты и образы в хаосе пятен и неправильных фигур, спорили о том, когда следует начинать обучение ребенка живописи.
– Глянь, Костя, на тот фрагмент справа от окна: она явно пытается изобразить освещённые поверхности рядом с затенёнными.
– Глупости, Насть, у неё просто оранжевый карандаш сломался, вот она его и заменила тем, что под руку попалось. А подвернулись как раз серый и коричневый.
Даже строгая Костина бабушка Антонина Сергеевна относилась к домашним «художествам» правнучки весьма снисходительно и только старательно прятала свою лучшую кружевную скатерть.
**
За неделю до своего третьего дня рождения Рита научилась выговаривать звук «р», как-то случайно у неё вышло: «Бабуля, карандаш хочу». Антонина Сергеевна от неожиданности выронила только что вымытую тарелку и взволнованно переспросила: «Ритуля, деточка, что ты сказала. Бабушка не расслышала». Девочка рассердилась на непонятливость бабушки, топнула босой ножкой и сердито крикнула: «Карандаш хочу! Красный!»
Счастливая бабушка бросилась искать нужный карандаш. А вечером торопливо рассказывала Насте с Костей о большом успехе их маленькой дочери. Однако услышать чудесные слова родителям не удалось, девочка утомилась за день, капризничала и хныкала: «Хочу спать! Мишку – и спать». Настя нашла любимого потрёпанного дочкиного медведя под кроватью и уложила обоих спать.
А на следующий день произошло страшное…
**
С самого начала мая Маленькие всегда переселялись на дачу. Вот и теперь к середине последнего весеннего месяца летняя резиденция была вполне обжита. Май выдался жаркий: на грядках у бабушки вовсю тянулась буйная зелень. Окна в сад и на веранду, служившую Насте и Косте мастерской, почти не закрывались. Эта галерея с открытыми настежь большими окнами из комнаты и привела к беде. Обычно малышку Риту без сопровождения взрослых в «мастерскую» не пускали: здесь можно было изгваздаться краской, наткнуться на кисточку, удариться об одну из Настиных гипсовых фигур, служивших моделями для заказанных отливок. Разумеется, для Риты не было ничего интереснее как влезть в самый захламлённый угол веранды-мастерской. Но бабушка зорко следила за шустрой девчонкой и всегда вовремя вылавливала её из художественных завалов.
В тот злополучный день Костя как обычно уехал в Москву рано утром, когда дочка ещё сладко спала в кроватке в обнимку с любимым плюшевым Пухом. Настя чуть позже позавтракала с Ритой и Костиной бабушкой и тоже уехала на работу. День обещал быть жарким, и бабушка с внучкой собирались пройтись к озеру на краю посёлка. «Вот только обед приготовлю, и сразу пойдём», – пообещала Антонина Сергеевна. Она немного замешкалась на кухне, хлопоча у плиты между кастрюлей с борщом и подрумянившимися на сковородке оладьями. Пожилая женщина вдруг обратила внимание, что маленькая внучка не вертится поблизости, не шумит и не просит оладушек. В доме стояла необыкновенная тишина, изредка нарушаемая птичьим чириканьем, доносящимся из сада через открытые окна.
– Рита, деточка! – крикнула Антонина Сергеевна, но никто не отозвался на её голос. Встревоженная женщина бросилась в комнаты, заглядывая во все углы, под все столы и кровати. Девочки нигде не было. Стеклянная дверь на веранду была распахнута, но и оттуда не доносилось ни звука. В мастерской царил обычный беспорядок, но всё же что-то было не так. Прямо под ноги Антонине Сергеевне тёк мутный ручеёк из перевёрнутой банки с большими кистями, ими Настя смачивала гипсовые фигурки во время работы. Лёгкий плетёный стул опрокинут, за ним и здоровенным горшком с цветущей китайской розой неловко лежал гипсовый конь, законченный Настей только вчера. И лишь подняв с пола стул и заглянув за пышный цветочный куст женщина увидела лежащую на полу неподвижно Риту. Голова девочки касалась фигуры лошади, по гипсовому боку которой расплывалось тёмное пятно.
**
– Настя, тебя к телефону, – громко сообщила секретарша Ниночка, сунув голову в мастерскую, где Настя занималась со студентами-первокурсниками. – Кажется что-то очень срочное.
Настя сбросила рабочий халатик и побежала в канцелярию, обогнав по пути Нину, семенящую по лестнице на своих огромных каблуках. Недоброе предчувствие охватило её с первых звуков встревоженного голоса секретарши. Недаром же Ниночка так обеспокоилась.
– Настя… приезжай… скорее, – послышался в трубке чужой низкий голос, прерываемый странными звуками. Не сразу Настя догадалась, что это Антонина Сергеевна, с трудом сдерживающая рыдания. – С Ритой плохо. Несчастье…
Голос старой женщины сорвался, и она громко зарыдала, затем послышался стук упавшей трубки телефона.
Всю дорогу до посёлка Настя гнала машину на предельной скорости, судорожно вцепившись в руль и только чудом избежав аварии. В дом она вбежала, когда возле Риты уже хлопотали врачи «скорой помощи».
– Живая? – только и смогла выкрикнуть Настя.
– Живая, – чуть слышно вымолвила Антонина Сергеевна и снова повернулась к распростертому на низком диване крошечному неподвижному тельцу, затем выдохнула совсем уж беззвучно: – Без сознания.
– Немедленно в больницу, – скомандовала пожилая врач, подняв глаза на обеих женщин. – Помогите переложить ребёнка на носилки. Очень осторожно.
– Я поеду с нею! – взмолилась Настя.
Врач только слегка кивнула и торопливо двинулась к выходу.
– Косте сообщите, – опомнилась Настя уже у дверей.
**
Всю ночь, пока Рите делали срочную операцию, Костя и Настя Маленькие провели в холле больницы скорой помощи.
– Операция прошла успешно, – сообщили им утром. – Теперь остаётся надеяться только на природу. И ждать. Последствия черепно-мозговых травм непредсказуемы.
– Но она выживет, доктор? – в один голос воскликнули несчастные родители.
– Она уже выжила, – сказал врач со странной сочувственной интонацией в голосе.
У Кости болезненно сжалось сердце. Мелькнуло: «Он не уверен, что малышка вернется к нормальному развитию. Случилось что-то непоправимое». Измученная Настя ничего уже не замечала.
А к вечеру следующего дня в лихорадке слегла Настя. Долгие недели метался Костя между больной женой и медленно возвращавшейся к жизни дочерью.
Только спустя два месяца Риту разрешили забрать домой. Настя на работу больше не вернулась. С карьерой скульптора было покончено. Ещё во время болезни жены Костя убрал с веранды-мастерской все остатки моделей, заготовки, законченные работы и Настины инструменты и спрятал их в самом дальнем углу сарая. Останки злополучного коня вывезли на свалку за посёлком и там разбили. А на веранде Настя расставила большой обеденный стол, стулья и кресло-качалку. По краям разместила ящики и горшки с цветами. Казалось, теперь кроме маленькой дочки её интересуют только цветы, которые во множестве росли и цвели на всём свободном пространстве большого дачного дома.
К осени Костя Маленький принялся утеплять и обустраивать загородное жилище. Его девочкам теперь нужны только свежий воздух и тишина. На перестройку дома, как и на лечение Риты требовалось всё больше денег. Костя работал как вол, проявляя чудеса трудолюбия и мастерства. Кисть его становилась всё увереннее, живопись Маленького пользовалась большой популярностью. Редкие свободные от работы над картинами часы он тратил на занятия с учениками.
Настя занималась теперь только больной дочерью, обращаясь к домашним делам лишь тогда, когда Рита засыпала. Но и в эти часы возле девочки оставалась бабушка. Обе женщины охраняли каждое движение ребёнка, стараясь предупредить любую, самую крошечную опасность на пути малышки. А девочке пришлось заново учиться ходить, держать в руках ложку и чашку, надевать носочки и туфельки. Сложнее всего было вновь освоить карандаши. Однако Рита оказалась крепкой девочкой и довольно скоро не только бегала и прыгала во дворе и в саду, но и пыталась лазать по лестнице-стремянке, приставленной к стене сарая. Напуганная Настя попросила мужа лестницу спрятать и заодно проверить весь участок на наличие опасных конструкций, с которых можно было упасть.
Через полгода после выписки из больницы Рита казалась вполне здоровой подвижной девочкой, вот только не говорила ни слова. Сначала родители объясняли молчание дочери последствиями шока, но недели шли, складывались в месяцы, а речь к ребёнку не возвращалась. Родители забеспокоились, снова принялись обходить врачей, прошли многочисленные обследования. Довольно скоро обнаружилось, что девочка совершенно оглохла. Вернуть ей речь, крупицы которой она едва освоила до травмы, представлялось почти невозможным.
Когда все специалисты и консультанты сделали свои малоутешительные выводы и высказали пессимистические мнения, посоветовав, тем не менее, надеяться на развитие исследований в области реабилитации органов слуха, с Настей случилась отчаянная истерика.
– И наша девочка проведёт всю жизнь в четырёх стенах! – кричала она, рыдая. – А кому она будет нужна, если с нами что-нибудь случится?!
Именно тогда Костя Маленький поклялся жене, что перевернёт мир, но их дочь вырастет нормальным полноценным человеком. Они найдут способ научить её говорить, дадут ей образование. И она непременно будет счастлива.
Во время этого примечательного разговора сама Рита сидела на полу и увлечённо карябала сложные фигуры сразу двумя карандашами, зажатыми в кулачках, на страницах солидного переводного труда «Проблемы интеграции глухих в мир слышащих».
Костя взглянул на девочку, затем сказал Насте:
– Вот посмотри, наша дочь вполне уверена в своих силах. К тому же она, несомненно, имеет талант художника – это видно уже сейчас.
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры