Глава 4

Илья

В последнее время я открыл для себя очень залипательную вещь – смотреть на небо. Поначалу звучит бредово, согласен. Но вы просто попробуйте прямо сейчас выйти на улицу или на балкон и вглядеться в этот бесконечно глубокий ультрамарин. Попробуйте смотреть в него так долго, чтобы в глазах начало рябить. До тёмных пятен, расплывающихся перед суженым зрачком, до слёз из глаз. Для чего? Потому что просто красиво. И невероятно. Ведь того, что мы зовём небом на самом беле не существует. Нет этой необъятной синевы. Максимум, есть облака, да и то вы их не увидите, если приблизитесь вплотную. Всё это – лишь результат нашего восприятия, как и многие значимые вещи в нашей жизни.

Нет, я не укурок, если что. Хотя иногда жалею, что не имею возможности забыться таким образом. Но мне моё общественное положение не позволяет. А ещё отец. Если он узнает, то опять посадит меня под замок. И тогда я уже точно сойду с ума. Хотя порой мне кажется, что крыша моя давно дала течь. От этого и все мои попытки уцепиться за ускользающую реальность.

Дело в том, что чуть более года назад, после выпускных экзаменов со мной произошло кое-что… неприятное. Да, кажется, именно таким словом охарактеризовал случившееся отец, когда представлял меня психоаналитику. При этом выражение лица у него было, как будто я на его Порше въехал в сигнальный столбик. То есть, не то чтобы очень страшно, но немного хлопотно. Я тогда был не в себе и плохо понимал, что к чему. И в какой-то момент мне начало казаться, что тот человек и всё, что с ним связано, на самом деле существовало лишь у меня в голове. Будто я сам себе придумал те травматичные события и уверовал в них.

К моему невезению, психоаналитик мой оказался невероятно жадным до отцовских денег. И вместо того, чтобы помочь мне пережить последствия травмы, он занимался культивацией моих страхов и сомнений. Он назначал сеанс за сеансом, продолжая доить отца, пока тому не надоело, и он не сорвался на мне. Его раздражала не столько сама трата денег, сколько тот факт, что его сын болен и находится на длительном лечении. Причём будь у меня физическая травма, он бы так не стремался. Он бы подрядил ко мне лучших врачей и сестёр. Самые лучшие сиделки со внешностью моделей выносили бы за мной утки. Потому что физическое увечье – это просто и понятно. Всегда можно оценить результат, а ещё точно сказать, когда наступает выздоровление. Проблемы же с психикой в глазах отца приравнивались к сумасшествию. А в его идеальной семье не может быть ментально нездоровых людей, на то она и идеальная.

После пары скандалов с разницей в неделю я понял, что надо что-то предпринять. Я не чувствовал улучшений, но признаться отцу в этом не мог. Честно говоря, мне просто хотелось, чтобы меня перестали прессовать и оставили в покое. Я и так без конца возвращался в воспоминаниях в тёмный сырой подвал. Мне снились кошмары. Иногда по ночам я чувствовал, что меня как будто кто-то душит. Каждое нервное переживание в настоящем, будь то стыд или страх, заставляло меня проживать заново те моменты из прошлого. И чтобы хоть как-то остановить это, я притворился, что мне стало лучше.

Первое время было непросто, но я научился копировать эмоции окружающих меня людей. Когда вокруг смеялись, я тоже смеялся. Когда надо было удивляться или умиляться, я делал это, зеркаля реакцию других. Постепенно я научился выглядеть нормальным. Мне даже удалось решить проблему со сном – я стал тайком таскать у Вероники, моей мачехи, снотворное, подменяя его на БАДы. Первое время, я думал, что меня раскусят и отправят куда-нибудь в частную клинику или пансионат. Но всем, включая, психоаналитика, оказалось настолько глубоко пофиг, что даже несмотря на некоторые мои странности, проявляющиеся иногда, все поверили в моё чудесное возвращение к нормальной жизни.

На некоторое время меня оставили в покое, предоставив самому себе. Тогда я запирался в комнате, включал на компе прохождение какой-нибудь игры без комментариев и заваливался спать. Иногда я мог проспать целый день до самого вечера, а потом закинуться таблеточкой и снова лечь. Порой Вероника настороженно начинала расспрашивать меня о том, что было тем летом, о том, как я чувствую себя сейчас. Но я был натренирован с улыбкой уходить от подобных вопросов, так что она, в конце концов, отставала. Она, в целом, жила, не ища и не создавая себе трудностей. Так что подтверждение с моей стороны факта, что всё в порядке, снимало с неё ответственность. Порой мне хотелось рассказать ей правду. Я всё ещё помнил, какой заботливой она была с собственным сыном. Казалось, откройся я ей, то она и за меня встанет грудью. Но потом я ловил себя на мысли, что она находится у отца на полном обеспечении. Если бы Вероника взялась помогать мне, как бы мы ни пытались это скрыть, рано или поздно отец узнал бы об этом. И одному только Богу известно, чем бы всё закончилось.

– Думаю, тебе пора начинать готовиться к поступлению в университет, – говорит мне отец за ужином.

Я с трудом выныриваю из своих размышлений о неестественно зелёном цвете пасты. В панике смотрю на Веронику, всем видом показывая, что не расслышал, что он сказал. Та в лёгкой прострации опускает вилку, уже поднесённую ко рту и повторяет:

– В университет?

– Ну да, – кивает отец. – Он ведь и так год пропустил. Сколько ещё ему прохлаждаться?

Глава 5

Первая моя реакция на предложение отца – испуг. Кажется, я слишком долго жил жизнью овоща. Я сомневаюсь, что вывезу хоть какие-то социальные коммуникации. Как ни странно, Вероника принимает мою сторону в вопросе.

– Да ладно тебе, – говорит она нарочито легкомысленно. – Сейчас высшее образование вообще никакой роли не играет. Главное, найти то, что у тебя лучше всего получается.

– Как ты, что ли? – недовольно спрашивает отец, и улыбка сползает с её лица.

Она, отведя взгляд, убирает прядь волос за ухо. Губы в матово-красной помаде искривляются.

– Ты хочешь поссориться? – уязвлённо спрашивает она. Отец тут же меняется в лице.

Есть три вещи, на которые я могу смотреть бесконечно: небо, кое-что, о чём я никогда никому не расскажу, и то, как Вероника подогревает моего отца. Это правда, что у моей мачехи нет образования. Вернее есть формально, то оно такое фальшивое, как и все её регалии в резюме. Более того, она практически ни дня не работала в своей жизни, хотя ей уже на момент знакомства с моим отцом сорок два года. Тем не менее её на серьёзных щах называли светской львицей и похитительницей мужских сердец. Просто моя мачеха обладает удивительным, на мой взгляд, талантом манипулировать мужиками.

Когда она только появилась, я её возненавидел. Мне было тогда четырнадцать, я всё ещё не смирился с побегом родной матери и с тем, что мой отец будто вычеркнул её из нашей жизни. А тут появляется эта белокурая, расфуфыренная мадам со своим долговязым сынком, который и спортивный, и умный, и вообще, с какой стороны ни посмотри, весь лучше меня. Тогда мне казалось, что эти двое, как мошенники, хотят обобрать отца. Я Веронике прямо в лицо сказал, что она лицемерка, и ей нужны только отцовские деньги. А она наклонилась ко мне близко-близко, заглянула глаза и, прищурившись, сказала:

– Ты умный парень, видишь меня насквозь. Но это не вся правда. Мне нужны не только деньги твоего отца. Мне нужно также его положение в обществе и влияние.

После она улыбнулась так тепло и приятно, что трудно было поверить, что с этих же красных губ пару секунд назад слетело столь циничное признание. Я растерялся, а она потрепала меня по голове и пошла заказывать свадебные приглашения.

– Вы не боитесь, что я расскажу всё отцу? – крикнул я ей вслед.

Вероника обернулась. На её лице читалось искреннее удивление.

– Ты что, правда считаешь, что твой отец этого не знает?

В тот момент мне её вопрос показался не имеющим смысла. И немудрено. Мама ведь растила меня, как диснеевскую принцессу, с идеалами, что добро всегда побеждает зло, а жениться надо обязательно по любви. Она и сама в это верила. Но чем дольше жила с отцом, тем больше разочаровывалась. Естественно, разочарования своего мне она не показывала. В моих глазах они с отцом были не просто идеальными родителями, но ещё и идеальной парой. Скандалить, как Вероника, мама не умела. Она была слишком хорошо воспитана для истерик, заламывания рук и битья посуды. Потому в один прекрасный для неё день она просто не выдержала и сбежала. А я остался со своими наивными рассуждениями у двери в реальную жизнь. Вероника мне эту дверь приоткрыла.

И всё же шагнул я туда не сразу. Оставшись в компании отца, я продолжил доверять ему, искренне полагая, что ну он-то хотя бы меня любит. Я верил, что хотя бы он меня не бросит…

– Не хочу я с тобой ссориться, – даёт заднюю отец. Из воспоминаний я возвращаюсь в настоящее. – Вероник, ты чего? Ну ляпнул, дурак, не подумав.

– Знаешь, Евгений! – дрожащим, с придыханием, голосом произносит она. – Доверие, на самом деле, такая хрупкая вещь. Его невероятно просто разрушить. И так трудно выстроить вновь!

Я завороженно смотрю на них, ловя каждую эмоцию. Они такие идеальные, но во всём, даже ругаются будто в голливудском фильме, не меняя красивых выражений на лицах. Киноакадемия потеряла в лице Вероники поистине великую актрису. Одна крупная слезинка скатывается по щеке. Она сверкает, как бриллианты в ушах Вероники. И также дорого обойдется отцу. Наверное, поэтому он бросается к мачехе и начинает легонько утирать её щёки. Говорит ей всякие нежности, забыв, что я вообще-то всё ещё тут. Я, воспользовавшись подаренной Вероникой амнистией от шпинатной пасты и разговоров про универ, тихо сваливаю. Даже если отец потом опомнится, момент уже будет упущен. Я смогу запереться в комнате и притвориться спящим.

Иногда я думаю, что бы было, если бы Вероника была моей родной матерью. Я знаю, что такие размышления абсолютно бессмысленны. Но я напомню вам, что я тот чувак, который четыре часа подряд, не отрываясь, может смотреть на небо. Незачем искать смысл в моих действиях. И в моменты таких размышлений я завидую Максу, своему сводному брату. Если Вероника готова закатить истерику ради меня, то страшно подумать, на что она готова ради родного сына. Возможно, будь мы родными, она бы спасла меня. Не позволила этому ублюдку меня добить.

Есть и другая причина, почему я завидую Максу. Он сильный. С ним бы никогда не произошло ничего подобного тому, что случилось со мной прошлым летом. А ещё он вот так запросто покинул отцовскую фирму и наш дом. Живёт теперь один в Москве, свободно и независимо. Как бы мне хотелось походить на него.

Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь

Разделы библиотеки

Любовные романы Любовные романы по темам Любовные романы по автору Современные любовные романы Исторические любовные романы Женские фильмы КулинарияСекреты красотыСонник

Страницы романа:Стр:4

1 2 3 4 5 6 7

0

/ 0 Гол.

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10