Разделы библиотеки
Семьи: книга третья - Андрей Васильевич Меркулов - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Семьи: книга третья - Андрей Васильевич Меркулов - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Меркулов Андрей Георгиевич
Семьи: книга третья
| Предыдущая страница | Следующая страница |
3 Страница
– Значит, канарейка в гости пожаловала? – сев в машину, сразу же обратилась к мужу Ольга.
– Да! Представляешь?!
– Ты закрыл окна? Она не улетела?
– Нет, не улетела.
– Прикол! – просияла в радостном предвкушении Ольга. – На кафедре все сказали, что это птица счастья!
– Увидишь – так и есть, – широко улыбнулся Юрий.
– Ты Сашу не забирал еще?
– Нет.
– Вот обрадуется-а! А я давно думала о питомце. Птичка ли, собачка ли, ежик – обязательно надо было кого-нибудь завести. Тем более когда ребенок один растет. Это очень нужно для детского развития… Она, наверное, из какой-нибудь квартиры?
– Наверное. Вряд ли с рынка могла долететь. Скорее всего, из нашего дома или из соседнего.
– Может, она ручная?
– Похоже.
– Что, правда?!
– Да. Я насыпал корма, и она, не боясь, прямо ко мне подлетела и стала клевать.
– Здорово! Поехали за Сашей скорей!
Юрий позвонил дочке. Уроки у нее закончились, и она, одетая, уже ждала родителей в школе.
– Надо потихоньку начинать приучать Сашу самой в школу ходить, – заметил он, отключив телефон.
– Ты что?! – выпучив глаза, вся вдруг встрепенулась Ольга. – В школу самой ходить? Маленькая еще!
– Как маленькая? Второй класс.
– Именно – второй класс! Всех детей в младших классах родители в школу водят. Да и в пятом тоже многие. Тем более в N-ске.
– Брось ты. Не по вечерам же она ходить будет, а днем.
– Днем, – усмехнулась Ольга. – Сегодня только на кафедре женщины про педофила говорили. Ты не слышал? Новый педофил в нашем районе появился. Ловит у школ детей, которые одни без родителей ходят, оттаскивает в подъезды и насилует. Вот так и отпускай детей одних, – Ольга посмотрела на мужа и, убедившись, что он не собирается возражать, заключила: – Нет уж, пока в младших классах – будем водить.
∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙
– Где? Где она?! – подпрыгивая на месте от нетерпения, весело затараторила Саша, когда вся семья оказалась дома.
– Сейчас посмотрим, – ответил Юрий. Мельком глянув в кухню и не найдя там ничего живого, он направился в детскую комнату. Ольга и Саша шли следом за ним.
Склевав со стола все зернышки, канарейка сидела на облюбованном ею глобусе и, поджав лапки с головкой, нахохлившись, распушившись в маленький объемный желтый комок, дремала; при появлении же людей встрепенулась и, сделав на месте несколько прыжков, принялась с интересом изучать их.
Зайдя в детскую и увидев птичку, все затихли. Даже Саша, до этого от волнения не находившая себе места, замерла, с приоткрытым ртом разглядывая нового члена семьи.
– Вот прикол, – весело сказала Ольга. – Давай попробуем ее с руки покормить.
Насыпав немного корма на ладошку, она выставила ее вперед от себя, а еще несколько зернышек выложила рядом на столе. Увидев рассыпанные зерна, канарейка слетела и быстро сщелкала их, а затем, наклонив набок головку, как бы раздумывая, стоит ли брать те, которые лежали в руке, короткими прыжками стала медленно подбираться ближе. Стараясь не спугнуть птичку, Ольга замерла, а когда та, сделав очередной прыжок, уселась ей на ладонь и стала клевать лежавший на ней корм, просияла радостной улыбкой.
Увидев, что канарейка ест с маминой руки, Саша, все время с выпученными глазами наблюдавшая за происходящим, весело засмеялась.
– Тоже хочешь? – спросила у нее Ольга.
– Да. Да!
Шевельнув рукой ровно с такой силой, чтобы только слетела канарейка, Ольга пересыпала корм в маленькую ладошку Саши.
– Руку-то выстави чуть-чуть, – обратилась она к дочери.
Но Саша под влиянием вдруг охватившего ее трепетного страха совершенно остолбенела и, лишь широко раскрыв глаза, как завороженная смотрела то на канарейку, то на свою ладонь, похоже, вовсе не слыша слов матери. Взяв дочку за локоть, Ольга помогла ей выставить руку вперед.
Сидевшая на столе канарейка прыгнула на приблизившиеся к ней слегка подрагивающие пальчики. Когда же тоненькие когтистые лапки опустились на ручку, Саша невольно чуть отдернула ее, тут же судорожно засмеявшись своему собственному испугу. Пытаясь сбалансировать, канарейка расправила крылышки, но не слетела и, когда девочка вновь замерла, принялась собирать зернышки. Наполовину напуганное, наполовину счастливое лицо Саши раскрылось широкой детской улыбкой.
– Клюется! – не шевеля головой, как будто такое движение тоже могло спугнуть канарейку, искоса оглянув родителей одними только глазами, сказала Саша. Взгляд ее сиял счастьем на раскрасневшемся от эмоций личике.
– Вы-то покормили, – выждав, пока дочка вполне насладится моментом, сказал Юрий обиженным голосом. – А я тоже хочу.
Вскоре и он, забыв обо всем на свете, держал канарейку на вытянутой руке, умиленно-восторженно наблюдая за ее действиями.
– Так ты клетку купил? – спросила Ольга.
– Да, – ответил он машинально, не вполне осознавая, что у него спрашивали.
– А где она?
– На столе.
– На каком столе?
– На кухонном.
– Куда ее повесим?
– Там же на кухне и повесим, – постепенно включившись в разговор, взглянул на супругу Юрий. – Куда еще?
Ольга помыла клетку, наполнила находившиеся в ней кормушку с поилкой и принесла в детскую. Канарейка сразу же залетела внутрь и, расположившись по-свойски на жердочке, спокойно позволила перенести себя вместе со своим новым домом на кухонный подоконник.
Переодевшись в домашнее, супруги принялись готовить ужин.
Глава IV
В те дни, когда Юрий плодотворно работал и многое успевал, он и не думал помогать супруге на кухне. В таком случае его переполняло чувство истинного, полного удовлетворения, и он, окончив дела, с чистой совестью садился за компьютерную игру, выходя только для того, чтобы съесть приготовленный женой ужин, после чего тут же возвращаясь в виртуальный мир, пребывая там вплоть до отхода ко сну и, как правило, почти не контактируя с семьей. Но таких моментов было немного, и в основном жизнь Юрия состояла из дней, подобных сегодняшнему, когда его заедала мысль о своей никчемности и лени. Он не осознавал эту мысль – просто чувствовал сильнейшие угрызения совести; а тот факт, что жена трудилась в университете, пока он целый день отвлекался на самые разные мелочи, лишь умножал гнетущее чувство вины. И, неосознанно стремясь хоть как-то компенсировать его, в такие дни Юрий с особенным рвением помогал супруге: забирал дочку из школы, чтобы Ольга не шла за ней после работы, участвовал в приготовлении ужина, иногда даже в одиночку готовил его, а после мыл за всеми посуду или чинил что-нибудь по дому. Эти семейные заботы привносили хоть какие-то результаты в прожитый им день, отчасти наполняли его смыслом, и тогда ощущение собственной никчемности уже не терзало его так яростно, как прежде.
– Что на работе было? – почистив морковку для макарон и взявшись за жарку размороженных в микроволновке голубцов, обратился к супруге Юрий.
– Ничего особенного. Две лекции и одно практическое занятие… С женщинами на кафедре педофила обсуждали. В интернете про него читали. Один ребенок, кстати, из нашей школы был.
– Понятно.
– А ты как поработал?
– Ай, – сморщив лицо, виноватым взглядом обратился к супруге Юрий. – Плохо. Ленился весь день.
– Ну, не расстраивайся, – сказала Ольга, утешающе поглаживая мужа по плечу. – Я завтра с утра убираться буду, потом с Сашей уроки на понедельник делать, а ты закройся в детской и занимайся хоть целый день.
Юрию стало легче. В особенно никчемные дни он охотно каялся Ольге, желая получить от нежной и внимательной по своей натуре супруги сочувствие и поддержку, которые всегда дарили ему душевное успокоение.
– Во сколько вы с друзьями встречаетесь?
– На семь договорились.
– Так тебе уже скоро ехать.
– Да. После ужина сразу поеду.
– А кто будет?
– Глеб, Ринат, Женька и Денис.
– Что за Денис? – вопросительно посмотрела на мужа Ольга.
– Легков. Ты его не знаешь. Женькин друг.
– Вода вскипела, – открыв крышку кастрюли, сказала Ольга. – Давай макароны сбрасывать.
– Как вскипела? Так быстро? – удивился Юрий, заглядывая в кастрюлю. – Ты снова воды мало налила?! – повысив голос, укоризненно обратился он к супруге.
Несколько месяцев назад впервые за восемь лет совместной жизни увидев, что Ольга варит макароны в очень небольшом количестве воды, Юрий высказал свое недовольство по этому поводу, заметив, что если воды наливать больше, то тогда готовые макароны не слипаются в одну бесформенную массу и блюдо получается вкуснее. Ольга согласилась с ним, но с тех пор супруги неоднократно возвращались к этому вопросу, и Юрия особенно раздражало данное обстоятельство.
– Ты бы так и сварила в этой воде?! – не получив ответа на свой первый вопрос, грозно взглянул он на супругу. – Да?!!
– Да! Так бы и сварила! – тоже вдруг раздраженно выпалила Ольга.
Она налила немного воды случайно, по старой своей годами выработанной привычке, в сущности же была согласна с Юрием, что при готовке его способом, получалось вкуснее; но властные авторитарные упреки, почти угрозы супруга возмутили сейчас ее, и она всей душой восстала против такого прямого и наглого подавления своей воли.
– Сколько раз я тебе повторял, что для макарон нужно большое количество воды?! – нахмурился Юрий. – Неужели так трудно запомнить?!!
– Как хочу – так и варю! – глядя супругу в глаза, медленно проговорила Ольга, все более протестуя против грубого давления мужа.
– В смысле «как хочу, так и варю»?!
– Всегда так буду варить!
– Я не понимаю, тебе что, сложно просто воды больше наливать?!
– Да, сложно наливать!
– Дура! – поняв, что жена противоречит исключительно ему назло, с желчной насмешкой сказал Юрий. Он терпеть не мог в Ольге эту черту – склонность к глупому, бездумному противоречию, и оскорбил сейчас ее не в чувствах, а осознанно, даже с каким-то удовольствием.
– Сам дурак!
– Подожди, – уже спокойным тоном продолжил Юрий. Обозвав жену, он в глубине души почувствовал себя виноватым и не мог теперь кричать на нее. – Мы же с тобой сто раз это обсуждали: макароны будут вкуснее, если варить их в большом количестве воды.
– Всегда так буду варить, как теперь! – вытянув шею, категорически выпалила вконец взбудораженная оскорблением Ольга. – Не нравится – сам вари!
Услышав эти слова, Юрий по-доброму усмехнулся. Последнюю свою фразу, в которой супруга упрекала его, что он способен только критиковать, сам ничего не делая, она снова произнесла не подумав, и злость на жену у него совершенно пропала – ясно увидел он, что в ней говорили одни слепые эмоции.
– Я бы и сварил, – самым невинным образом приподняв брови, ответил он, – если бы голубцы не жарил. В следующий раз давай поменяемся: ты жарь голубцы, а я с удовольствием сварю макароны. И давай всегда буду варить их я. Но в этот раз получилось наоборот, и если варишь ты, то наливай, пожалуйста, больше воды. Ведь так вкуснее получается. Это же не сложно.
– Сложно!
– Да в чем сложность-то?
– Если много воды налить, то дольше ждать придется, пока она закипит, а я, между прочим, голодная – с работы! И вообще, нормальный муж взял бы и заранее сам все сделал, чтобы, когда жена придет, ужин был уже готов. Я весь день отработала и должна еще вечером варить, а ты с самого утра дома сидел – ничего не делал!
Последние слова Ольги острым лезвием полоснули Юрия по самому живому: он замолчал, и все время до ужина супруги больше не разговаривали.
Ели тоже молча. Общались исключительно с дочкой, и то отвечая на ее живые вопросы строгими односложными ответами, так что и она, почувствовав общее напряжение, вскоре притихла.
Каждый был обижен на супруга: Ольга – за то, что муж обозвал ее; Юрий – за последние жестокие слова жены. При этом никто из них не видел сейчас никаких значимых причин, которые привели к ссоре и тем более по которым стоило бы продолжать конфронтацию. Но первым идти на сближение никто не хотел: на кухне установилось полное молчание, прерываемое лишь бряцаньем ложек о тарелки, как вдруг тишину разрушило пение.
Запела канарейка. Голосок ее наполнил комнату тихими лаконичными переливами.
– Что это? – радостно вытаращила глазки Саша, и вся семья как по команде дружно развернулась к подоконнику.
Канарейка продолжала свое ласковое пение; неожиданно оно сменилось на задорное цоканье, потом звонкий треск, приглушенное щебетание, и снова полились волны упоительной музыки.
– Можно мне ее потрогать?! Я только на секунду! – подскочив и подбежав к подоконнику, воскликнула Саша, приближая лицо вплотную к стоявшей на нем клетке и уже готовясь просунуть руку в открытую дверцу.
– Нет, Саша, – раздался строгий, но спокойный голос Юрия. – Смотри, как она притихла сразу, – тоже подойдя ближе и наклоняясь к клетке, продолжил он. – Ее можно легко напугать, так что петь совсем не будет больше. Лучше вообще к клетке близко не подходить, – тихонько отодвинул он дочку. – С расстояния наблюдай: ты же такая большая уже, а она смотри какая крошка. Видишь – снова запела.
Когда канарейка продолжила пение, Саша опять просияла и вместе с отцом вернулась за стол. Ольга теперь тоже улыбалась, с интересом внимая разливающимся по комнате звукам. За неполные тридцать лет жизни она никогда не слышала ничего подобного: пение канарейки и близко не походило на чириканье самых голосистых птичек, которых только можно было встретить в N-ской области.
– А как мы ее назовем? – вдруг весело обратилась она к Юрию.
– Не знаю, – улыбаясь, ответил тот.
– Можно Желток, – сказала Саша.
– Или Элвис, – предложил Юрий.
– Но это все мужские имена.
– А откуда ты знаешь, что это девочка? Может, мальчик и есть.
– Надо будет завтра к ветеринару отнести. Там ее и осмотрят, и заодно пол скажут. А потом уже можно будет и насчет имени решать…
Ужин завершился самыми радостными эмоциями и полным примирением между супругами.
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры