Швея из Парижа - Наташа Лестер - Часть 2 Фабьен Читать онлайн любовный роман

В женской библиотеке Мир Женщины кроме возможности читать онлайн также можно скачать любовный роман - Швея из Парижа - Наташа Лестер бесплатно.

Правообладателям | Топ-100 любовных романов

Швея из Парижа - Наташа Лестер - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Швея из Парижа - Наташа Лестер - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net

Лестер Наташа

Швея из Парижа

Читать онлайн
Предыдущая страница Следующая страница

Часть 2 Фабьен

Эстелла провела следующий день, сгорбившись над швейной машинкой – она шила платье для свидания, которое, вполне возможно, существовало лишь в ее воображении. Джейни позвонила и сообщила ей, что сразу после работы встречается с мужчиной, с которым познакомилась на вечеринке, и Эстелла поблагодарила бога: теперь не придется объяснять, что с ней творится. Тем более она и сама этого не понимала.

В полдень Эстелла устроила небольшой перерыв и отправилась в бассейн отеля. Она старалась делать это ежедневно, наслаждаясь медитативными ощущениями от рассекания воды руками, хотя и плавала не очень хорошо. Эстелла надеялась, что вода, как обычно, поможет ей расслабиться. Однако время она выбрала неудачное, и, к несчастью, у входа в лифт натолкнулась на администраторшу отеля. Эстелла была в купальнике, который соорудила из купленной по дешевке хлопчатобумажной мужской рубашки, у которой она отпорола рукава и пришила к ней нижнюю часть из ткани черного цвета, получив в результате стильный купальный костюм обтекаемой формы, намного более практичный, чем тяжелые и впитывающие воду платья-купальники, которые надевали другие женщины.

– Что это на тебе? – рявкнула администраторша.

– Я собираюсь поплавать.

– Нельзя разгуливать по отелю в таком виде!

– Я иду в бассейн.

– Или прикройся, или тебе придется искать другое жилье. Тут у нас Америка, а не Франция.

– Знаю, – ответила Эстелла и тут же бросилась в свою комнату, чтобы найти остаток черной хлопковой ткани и подвязать на талии в виде юбочки. А смотрится отлично, признала она, нужно запомнить на будущее. Проходя мимо администраторши, она дерзко послала ей воздушный поцелуй в знак благодарности за идею.

В восемь вечера, искупавшись, Эстелла надела свое новое платье из зеленого джерси, длинное, стройнящего покроя: широкий шарф перекинут через шею, скрещивается на груди, далее обматывается вокруг тела под грудью, спускается ниже и завязывается сбоку у бедра. Сначала она решила, что концы шарфа будут просто ниспадать, однако в последний момент придала узлу форму объемного цветка, напоминавшего пион. Платье спереди выглядело классическим, и ничто не намекало на то, что спина полностью открыта. Сюрприз. Дань уважения к Вионне с ее драпировками, но пошито из демократичной ткани, которую могли позволить себе женщины, подобные Эстелле.

Она подкрасила ресницы и губы, распустила волосы, чтобы темные локоны струились по спине, а сбоку закрепила прическу заколкой из искусственного бриллианта в форме звезды. Заколку мама подарила ей на шестнадцатый день рождения. Эстелла прикоснулась к звезде, вновь попытавшись ощутить мамино присутствие, и попросила вселенную отправить ей весточку, сообщить, в безопасности ли Жанна; однако по-прежнему слышала лишь гудки проезжающих по Манхэттену автомобилей.

А затем, пока не успела спохватиться и спросить себя, что творит, она спустилась в метро и доехала до 52-й улицы. «Джимми Райан», джаз-клуб в цокольном этаже старинного особняка, смотрелся с улицы более консервативным, чем можно было предположить по извергавшейся из его чрева музыке.

– Два доллара, – сказал бармен, наливая ей сайдкар.

Она кивнула и сделала вид, что роется в сумочке, прекрасно зная, что не может себе позволить истратить на выпивку целых два доллара, затем отодвинула бокал.

– Я оставила деньги на комоде. Простите меня.

– За счет заведения, – подмигнул бармен.

– Спасибо. – Эстелла подняла бокал и с удовольствием отпила коктейль. И внезапно совсем рядом увидела Алекса, такого чертовски неприступного, что почти физически ощутила, как ее платье самопроизвольно падает на пол.

– Ты пришла! – А ведь она слышала этот голос не только вчера на вечеринке, но и где-то еще.

Вспышка памяти ослепила ее. Эстелла резко опустила бокал на барную стойку. Театр Пале-Рояль. Танец с мужчиной, от которого можно ждать больше чем неприятностей; он по меньшей мере имел дело со смертью и с секретными заданиями. Алекс и есть тот роковой мужчина.

Прежде чем она успела что-либо сказать, в клуб вошла другая женщина и, устремившись прямо к Алексу, схватила его под руку и поцеловала в щеку. Эстелла сдавленно вскрикнула, да так громко, что удивилась – как только посуду не побила?

Потому что та женщина была ее точной копией, и Эстелла едва могла определить, где кончается она сама и начинается другая. Разве что та женщина явилась из ее будущего – из такого будущего, которое, как надеялась Эстелла, не наступит никогда: Эстелла с потухшими глазами, Эстелла сломленная.

Алекс отступил на шаг, переводя взгляд с одной версии Эстеллы на другую.

Ей хотелось зажмуриться и убежать, чтобы никогда не видеть той женщины – да кто она, черт возьми? – однако Эстелла не могла показать такому мужчине, как Алекс, и женщине – его любовнице и своему двойнику, – насколько сбита с толку и напугана.

– Странно, не правда ли? – выпалила она, прежде чем развернуться и выскочить из клуба. В глазах щипало.

На улице, почувствовав себя в безопасности, она согнулась пополам и ухватилась за стену, ища у камня утешения, которого тот не мог дать.

Алекс целовал ее прошедшей ночью, потому что принял за другую. Одной загадкой меньше. А остальные Эстелла разгадывать не хотела.

Что принес ей Алекс, начиная с того самого вечера в Париже? Только потери, боль и страдания.

Часть 2

Фабьен

Глава 7

Май 2015 года

– Объявляю выставку «Швея из Парижа» открытой!

Публика, собравшаяся в Метрополитен-музее на ежегодное празднество, зааплодировала и начала продвигаться к залам. Фабьен помедлила, не желая очутиться в самой толчее. Хотелось побыть одной у каждого экспоната – она до такой степени гордилась своей бабушкой, что буквально задыхалась от восторга. Фабьен поняла, что стоит рядом с Анной Винтур, и нацепила глупую улыбку. Однако секунду спустя улыбнулась уже по-настоящему; Анна, которая также была одета в «Стелла Дизайн», заметила ее вечернее платье и с одобрительным кивком шепнула:

– У вас превосходный вкус.

Весь вечер Фабьен преследовало неуловимое ощущение нереальности происходящего. От вида Пятой авеню, заполненной обезумевшей толпой, жаждущей лицезреть знаменитостей (с каким разочарованием, должно быть, они взирали на Фабьен!), и до красной ковровой дорожки, вдоль которой под прицелом камер прошли Кейт Хадсон, Сара Джессика Паркер и, кажется, одна из сестер Кардашьян – Фабьен редко смотрела телевизор и потому не была в этом уверена, – а еще Хью Джекман и Николь Кидман; к этим двоим ей хотелось подбежать и дружески поприветствовать, потому что они австралийцы.

Если бы только Эстелла могла прийти и увидеть все это, думала Фабьен. Бабуле понравилось бы, как люди восхищаются платьем «Зве́зды и по́лосы», классического темно-синего цвета с узкими белыми горизонтальными полосами и оригинальной звездой чуть выше сердца, или великолепной красной юбкой – единственным экземпляром из 1943 года, – вышитой крошечными повторяющимися изображениями трех ведьм на помеле, или блузками 1944 года с рисунком на ткани: обесцвеченная карта Парижа, на которой улицы выглядели как тонкие перекрещивающиеся линии; образ города, изо всех сил снова пробивающегося к свету. Фабьен подошла ближе, чтобы рассмотреть еще более неяркую карту на одной из блузок, и споткнулась о чью-то ногу. Чтобы не упасть, она выставила вперед руку и задела спину незнакомого мужчины.

– Простите! – воскликнула она. – Я загляделась на блузку.

Мужчина обернулся; то же самое сделала его спутница. Оба вежливо улыбнулись.

– Это потрясающе, верно? – обратилась женщина к Фабьен. – Я пыталась отыскать Триумфальную арку и не заметила вашу ногу. Сама виновата.

– Так вы нашли арку?

– Вот она. Справа внизу. – Мужчина показывал на карту, и Фабьен невольно обратила внимание на то, что тот очень привлекателен: темные волосы, голубые глаза, со вкусом пошитый смокинг – в котором он походил на Тома Форда[35] – и титановый браслет от Тиффани на запястье.

Фабьен резко переключилась на блузку, и как раз вовремя, прежде чем незнакомец поймал ее взгляд, и велела себе не домогаться чужого бойфренда, особенно бойфренда такой приятной женщины. Она улыбнулась, различив крошечную Эйфелеву башню, затем проследила глазами вдоль Елисейских Полей, по рю де Риволи, пока не уперлась в нагрудный карман прямо над сердцем, и увидела крестик на рю де Севинье. Там находился дом ее бабушки. Дом, в котором Эстелла никогда не жила.

– У вас чудесное платье, – сказала женщина, с восхищением глядя на Фабьен. – Можно потрогать вот этот цветок? Как настоящий!

– Конечно! – рассмеялась Фабьен.

Женщина нежно провела рукой по кожаным лепесткам черного пиона, украшавшего плечо Фабьен.

– Само совершенство. Никогда не подумаешь, что пион сделан из кожи. Оттого он выглядит еще более интригующе. – Она вздохнула и посмотрела через плечо Фабьен на другое платье. – Только взгляните. Можно носить сейчас, и все скажут, оно по-прежнему сказочно красиво.

Фабьен повернулась к золотому платью, одной из самых любимых вещей бабушки. Эстелла всегда говорила, несколько загадочно, что платье предопределило ее судьбу.

– Согласна с вами.

Они замолчали, и до Фабьен дошло, что она всего лишь случайная собеседница, лишь отнимающая время у пары.

– Приятного вам просмотра, – сказала она и двинулась дальше.

Следующие два часа пролетели быстро; Фабьен обошла всю выставку, не в силах отогнать от себя мысль: как здесь понравилось бы бабушке! И как понравилось бы отцу…

Она пила шампанское. Затем куратор Института костюма представил ее паре знаменитостей, при виде которых она чуть не лишилась дара речи. У Бабули ни за что не зарябило бы в глазах от звездного блеска, напомнила себе Фабьен и попыталась представить, что все они обычные люди, подобные ей самой. В час ночи она решила, что пора уходить; увиденного достаточно, чтобы дать Эстелле исчерпывающую информацию. Она вышла на улицу и направилась вниз по ступенькам ловить такси. У пары впереди, кажется, были проблемы. Мужчина поддерживал под руку женщину, которая двигалась медленно и неуклюже, словно получила травму и каждый шаг причинял ей боль.

– Могу я помочь? – спросила Фабьен и бросилась вперед, не в силах наблюдать мучительную картину и ничего не делать. А вдруг эти двое скатятся с лестницы?

– Вот и опять мы встретились, – через силу улыбнулся мужчина.

Фабьен узнала ту самую пару, с которой столкнулась ранее.

– Ах да. А если я поддержу ее с другой стороны? Или поймаю вам такси? – Она коснулась руки женщины и увидела ее лицо: бледное, застывшее и безучастное, будто та полностью погрузилась в себя.

– Такси было бы неплохо, – ответил мужчина.

Фабьен поспешно преодолела оставшиеся ступеньки и отчаянно замахала рукой. Такси подрулило к бордюру, как раз когда пара доковыляла до тротуара.

– Спасибо. – Мужчина ответил ей очередной вежливой улыбкой, которая не затронула его потемневших от тревоги глаз. Он помог женщине сесть в машину, и спустя секунду их поглотила манхэттенская ночь.

* * *

– Долго мне еще ждать?

Фабьен разбудили, как ей показалось, среди ночи; однако, разлепив глаза, она поняла, что на улице светло, а туман в голове вызван переменой часового пояса и поздним отходом ко сну.

– Она настойчиво потребовала привезти ее сюда, – извиняющимся тоном произнесла сиделка, вкатывая в спальню кресло. – Я удерживала ее, сколько могла.

– Все в порядке. – Фабьен села на кровати и наклонилась поцеловать бабушку в обе щеки.

– Она позавтракала и сделала все утренние процедуры, – сообщила сиделка и вышла из комнаты.

– Как прошел вечер? Ты развлеклась? – спросила Эстелла таким знакомым голосом, который невозможно спутать с другим: своеобразная смесь французского и американского акцентов и необычный тембр, словно не от мира сего. Да и внешний вид, с грустью отметила Фабьен, это подтверждает. Будто бабушка больше не принадлежит сегодняшнему дню и уже присоединилась к отцу Фабьен на небесах; до сих пор Эстелла цеплялась за этот мир кончиком пальца, но в конце концов даже и он соскользнул. Фабьен считала, что ей повезло: Бабуля в свои девяносто семь лет все еще с ней. И вдвойне повезло, потому что, хотя тело бабушки ее подводит, ум остался таким же острым, как всегда.

– Вечер прошел идеально, Бабуля, – ответила Фабьен и принялась рассказывать бабушке все: во что была одета публика, какие экспонаты выставлены, кто присутствовал и кто что говорил, какими почестями осыпали Эстеллу Биссетт и ее легендарную линию одежды «Стелла».

Эстелла протянула ей открытый конверт.

– Самой красивой, уж во всяком случае, была ты, – с гордостью произнесла она.

Фабьен вытряхнула из конверта фотографию, которую, вероятно, доставил сегодня утром какой-то бабушкин почитатель из журнала «Вог». Фото запечатлело Фабьен на красной ковровой дорожке в бесподобном вечернем платье, созданном Бабулей персонально для нее, – сплошная лента серебристого шелка, изящно драпированного и спиралью обвивающего ее тело, с необыкновенно пышной юбкой, которая сделала бы честь любой принцессе, с глубоким вырезом и рукавами-крылышками, начинающимися от края плеч и открывающими ключицы; а чтобы не изобразить Фабьен совсем уж принцессой, на выручку пришли пионы из черной кожи, букетик слева на талии и такой же над правой грудью. В этом платье она уже не чувствовала себя неуклюжей австралийкой, спотыкающейся о чужие ноги.

– Мне кажется, ты пристрастна, – улыбнулась Фабьен.

– Твой отец наверняка согласился бы со мной.

Фабьен коснулась бабушкиной руки:

– Ему бы понравилась выставка.

Слезы, которые, как она надеялась, наконец иссякли, вновь навернулись на глаза.

– Фабьен… – вздохнула Эстелла. – Мне тоже его не хватает.

На несколько минут обе замолчали. Фабьен понимала, что бабушка, как и она сама, вспоминает Ксандера Биссетта, отца Фабьен и сына Эстеллы. Замечательный человек, любящий отец и сын, он, казалось, совсем не старел – даже в семьдесят четыре года волосы были не совсем седыми. Однако месяц назад с ним случился тяжелый инсульт.

– Твоя мама не захотела приехать в Нью-Йорк вместе с тобой? – спросила Эстелла.

Фабьен покачала головой.

– Думаю, она страшится увидеть тебя. Вы с папой так похожи. Она… – Как описать то, что произошло с мамой за месяц после смерти отца? – Она упала духом и не в состоянии распрямиться. Я за нее беспокоюсь. Правда, теперь ушла с головой в работу, как всегда.

Сидя рядом с бабушкой и крепко сжимая ее руку, Фабьен ощущала ту же привязанность, что и в детстве – и большую, чем близость к матери, – хотя и видела Эстеллу лишь раз в год, в июле, когда Фабьен с папой совершали путешествие из Сиднея в Нью-Йорк и затем во Францию.

– Да и ты тоже хандришь. – Бабушка откинулась в кресле и придирчиво оглядела Фабьен. – Слишком грустна для молодой девушки. И дело не только в твоем отце. Почему ты не приехала со своим молодым человеком?

– Мы расстались, – созналась Фабьен.

Тот самый молодой человек, Джаспер, последние два года был ее бойфрендом, и кстати, не таким уж молодым – тридцать семь лет. На восемь лет старше Фабьен. На следующий день после смерти отца она наконец поняла, что их с Джаспером представления о любви разнятся: для него это означало иметь девушку, с которой он будет хорошо смотреться на очередном показе, и к тому же совместимую с ним в постели и с которой ни к чему особо напрягаться, поскольку тебя уже выбрали и не нужно добиваться расположения. А вот для Фабьен любовь означала запредельную интенсивность чувств и нестерпимую вибрацию в воздухе, когда любимый рядом; постоянное желание коснуться руки любимого. Хотя, возможно, это всего лишь фантазии и такую любовь, какой она представала в рассказах бабушки, Фабьен может никогда не испытать, – та любовь осталась в прошлом, когда все было иначе.

– Ну и отлично. Мне он никогда не нравился, – произнесла Эстелла как отрезала. Фабьен не смогла удержаться от смеха. – Тебе нужно съездить в Париж, – продолжила бабушка. – Париж – то место, где ты непременно найдешь свою любовь.

– Бабуля, люди находят свою любовь в разных местах по всему миру. Нет необходимости ехать в Париж.

– Любовь, которую ты найдешь в Париже, особого рода, – настаивала бабушка. – Отправляйся туда на уик-энд. Взбодрись, прежде чем возвращаться в Сидней и браться за новую работу. Что ты теряешь?

– Я проделала весь этот путь, чтобы повидаться с тобой, – осторожно возразила Фабьен. К тому же нужно кое о чем расспросить бабушку, а сделать это из Парижа невозможно.

– Мне не нравится видеть тебя такой понурой. Хочу видеть настоящую Фабьен, ту, которую я почувствовала в тебе, еще когда впервые взяла на руки. Просто ты еще не открыла в себе ту Фабьен. – На последних словах бабушка выставила вперед палец, словно желая подчеркнуть их, и от напора Бабули Фабьен слегка вздрогнула.

Настоящая Фабьен… Кто она? И чем отличается от Фабьен нынешней? Да, ей очень грустно, ведь недавно умер отец, и еще она рассталась с Джаспером. Уик-энд в Париже ничего не изменит.

* * *

Входя в театр Пале-Рояль, Фабьен уже не сомневалась, что бабушка была намного мудрее ее. В конце концов, сдавшись под напором Бабули, она отправилась в Париж на уик-энд и уже на другой день почувствовала себя лучше. Даже ночь в самолете ее не утомила. А еще, кажется, она не пробовала ничего вкуснее французского багета и французского кофе в одном из уличных кафе в сердце квартала Марэ, неподалеку от дома бабушки, где Фабьен с отцом – и реже с матерью – останавливалась на каникулах столько раз, что воспринимала его как уютную пижаму, хотя подобное сравнение наверняка звучало оскорбительно для такого большого и старинного особняка. А сегодня она проведет вечер в своем любимом театре, который посещала с бабушкой так часто, что не имело значения, какое представление дают; даже просто очутиться в хорошо знакомом и приятном месте достаточно, чтобы почувствовать красоту, неподвластную времени.

Вот и сегодня вечером Фабьен даже не поинтересовалась программой заранее и, к своему удивлению, обнаружила, что это не спектакль, а фильм. Афиша у входа анонсировала документальную ленту о Жане Шлюмберже, одном из выдающихся дизайнеров компании Тиффани, который к тому же, как она прочла, во Вторую мировую войну служил в «Свободной Франции» Шарля де Голля.

Фабьен нашла указанный в билете ряд и обнаружила, что придется потревожить пару, уже занявшую свои места. Те были увлечены разговором, судя по их печальным лицам, серьезным. Фабьен по-французски заверила капельдинершу, что помощь ей не требуется, и, выждав секунду, произнесла:

– Excusez-mo…i[36]

Мужчина и женщина подняли глаза, и Фабьен узнала обоих; потребовалось лишь секундное усилие, чтобы вспомнить, где именно они встречались.

– Метрополитен-музей! – воскликнула она одновременно с женщиной, и обе рассмеялись.

– Ну что ж, на этот раз я не наступила вам на ногу, – сказала Фабьен.

– Мелисса Огилви. А это Уилл.

Мелисса улыбнулась и жестом показала на своего спутника. Фабьен села рядом с Уиллом и представилась:

– Фабьен Биссетт.

– Биссетт? – повторила Мелисса. – Мы встретились на выставке Эстеллы Биссетт, и у вас та же фамилия. Вряд ли это совпадение.

– Эстелла – моя бабушка.

– Ого! Вот откуда ваш потрясающий наряд. Мне безумно понравилось платье, в котором вы были на выставке, и я догадалась, что оно уникальное.

– Бабушка создала его для меня, – кивнула Фабьен. – Такую красоту жаль снимать, даже ложась в постель.

Мелисса вновь рассмеялась.

– Откуда вы? – спросил Уилл. – Я слышал ваш превосходный французский в разговоре с капельдинершей, и вы определенно не американка, иначе каждый в Метрополитен-музее знал бы от вас, кто ваша бабушка.

– Я из Австралии.

– А безупречный французский у вас с рождения?

Фабьен покачала головой, стараясь не замечать, как красив Уилл. Она не собиралась домогаться спутника Мелиссы – мужа, бойфренда или кем он ей приходился.

– Моя бабушка очень упряма; она настояла, чтобы меня учили французскому с детства, едва я начала говорить. Муштровала меня в глаголах и поясняла непонятные слова всякий раз, когда я у нее гостила. Теперь я ей очень благодарна, хотя в свое время сопротивлялась. А еще мы каждое лето приезжали в Париж. У Эстеллы дом в квартале Марэ.

– Ужасно хочется совершить прогулку по тем местам.

– Это самый прекрасный район Парижа. Непременно посвятите ему хотя бы день. Вы надолго здесь?

– Только на уик-энд, – ответила Мелисса. – Мой брат взял на себя обязательство каждый месяц вывозить меня в какое-нибудь новое место.

Фабьен постаралась сдержать радость от открытия, что Уилл всего лишь брат Мелиссы.

Уилл взглянул на сестру и покачал головой, однако она продолжила:

– У меня рак яичников. В терминальной стадии. Я знаю, Уилл считает, я должна держать это при себе и не грузить людей, однако что есть, то есть. И пока я чувствую себя более-менее сносно, он каждый месяц выгуливает меня в разных уголках мира.

Мелисса положила руку на плечо Уилла, и Фабьен увидела, как на его лице проступили горестные складки.

– Спасибо, что помогли нам в тот вечер, – обратился он к Фабьен. – Вот еще одна причина, по которой я понял, что вы не американка. Истинный житель Нью-Йорка скорее перешагнул бы через нас, чем поймал такси.

– Я не сделала ничего особенного. – Фабьен пожалела, что не могла сделать большего. Ее поступок перед лицом терминальной стадии рака у такой молодой женщины – Мелисса выглядела лет на двадцать пять – был настолько незначительным, что не стоил и упоминания. И она понимала, каким стремительным и агрессивным может быть этот вид рака, потому что ее мама основала одну из первых женских онкологических клиник в Сиднее.

– Время от времени у меня случаются боли в спине, – сказала Мелисса. – Изматывающие боли. И в тот раз моя болезнь решила, что я уже достаточно наразвлекалась и единственный способ напомнить о моих ограниченных возможностях – это скрутить меня с такой силой, что я еле выползла с выставки.

– Наверное, каждый на моем месте сказал бы: «Мне очень жаль». А вот я не буду. Лучше скажу: я рада, что вы решили приехать в Париж. Моя бабушка верит, что Париж лечит лучше всякого врача.

– Я тоже рада, что мы здесь, – ответила Мелисса.

Уилл приобнял сестру за плечи и поцеловал в щеку. У Фабьен сжалось горло, на глаза навернулись слезы.

К счастью, в этот момент люстры в театре начали гаснуть, и она смогла вытереть глаза, как полагала, незаметно для других. Однако в этот момент Уилл что-то передал ей. Это оказался отутюженный и идеально свернутый белый носовой платок. Льняной. Неужели еще не перевелись мужчины, которые носят с собой такое? Бабушка была бы в восторге.

– Спасибо, – прошептала она.

Фабьен не могла сосредоточиться на фильме. Ею овладели противоречивые чувства: сострадание к Мелиссе, которую она едва знала, но которая казалась такой активной и полной жизни, что в любых других обстоятельствах стала бы ей чудесной подругой; и сильный дискомфорт от того, что Уилл сидел рядом и она остро ощущала его малейшие движения. Со дня смерти отца все ее чувства, казалось, обострились и причиняли боль; Фабьен говорила себе, что и сейчас всему виной недавняя утрата. Однако она точно знала: причина ее состояния – Уилл Огилви, с его античной красотой, очевидной привязанностью к сестре и тщательно сложенным носовым платком.

В антракте Фабьен не торопилась вставать с места, чтобы дать Огилви возможность побыть наедине друг с другом, однако Мелисса наклонилась и предложила:

– Идемте с нами в бар. Может, хоть так я смогу получить то, что заказываю, а не то, что понял бармен, слушая ужасный французский Уилла.

– А вчера за ужином ты говорила, что рыба очень вкусная, – засмеялся Уилл.

– Я пыталась перевести меню, – заговорщически шепнула Мелисса, – а брат решил, что дорадо – это вид говядины!

– Разве что морская корова, – тоже засмеялась Фабьен.

Уилл улыбнулся, и у нее екнуло в животе.

«Прекрати, – велела себе Фабьен. – Ведешь себя как тинейджер».

– Что будете пить? – спросила она, радуясь поводу отлучиться в бар, и, увидев как Уилл достает кошелек, предложила: – Я угощаю.

– Джин с тоником, – отчеканила Мелисса. – Уилл тут же нахмурился. – Могу я пропустить бокальчик? Он меня не убьет! – добавила она с мрачной усмешкой.

– Лисс… – Уилл выглядел чернее тучи.

Фабьен поспешно удалилась в сторону бара, чтобы не видеть размолвки между братом и сестрой, и лишь потом спохватилась, что Уилл еще не выбрал напиток. Поэтому заказала ему коктейль «Апероль Спритц», как и себе.

– Замечательно, – кивнул Уилл, когда Фабьен с извинениями вручила ему бокал. – Будем здоровы! За новых друзей!

– Вы работаете вместе с бабушкой? – спросила Мелисса.

– Нет. Хотя она уговаривала… да что там, умоляла каждый год. Я тоже работаю в индустрии моды, хотя и в ином направлении. Меня как раз недавно назначили, – Фабьен улыбнулась, радуясь поводу произнести это вслух, еще не вполне привыкнув к названию должности, в которой ее утвердили около месяца назад, – главным куратором моды музея Пауэрхаус в Сиднее. Работа моей мечты, – созналась она.

– Поздравляем! – Мелисса подняла бокал и чокнулась с Фабьен. – Но почему вы не предпочли сотрудничать с бабушкой?

– Лисс, – перебил сестру Уилл, – ты слишком любопытна. – Он повернулся к Фабьен: – Мелисса думает, ей все сойдет с рук просто из сочувствия. Если вас раздражают ее вопросы, так прямо и скажите.

– Все в порядке, – солгала Фабьен. Мотивы ее решения лежали слишком глубоко, и она предпочитала ни с кем с ними не делиться. – Думаю, я побоялась, – нерешительно продолжила она, – не оправдать ее ожиданий. Бабушка – просто воплощение энергии. Она очень долго находилась на гребне успеха. И я не хочу стать той, которая пришла и все испортила. – Она закончила говорить и вздрогнула. А вот это уже перебор. Едва успела познакомиться с людьми, а они уже знают о ней больше, чем кто бы то ни было.

– Я понимаю, – мягко сказал Уилл.

– Еще бы ему не понимать, – заявила Мелисса. – Мне пришлось практически силой заставить его согласиться на теперешнюю должность. Ведущий дизайнер Тиффани. Тоже не хотел испортить то, что досталось по наследству. Хотя испортить не было ни малейшего шанса, – с насмешкой добавила она.

– Ведущий дизайнер Тиффани, – повторила Фабьен. – Вот откуда ваш интерес к фильму. У вас чудесная работа.

– Чудеснее не бывает, – улыбнулся он.

– И очень выгодная. – Мелисса протянула руку, демонстрируя браслет, украшенный великолепными бриллиантами.

Прозвенел звонок, приглашая зрителей занять свои места. Двигаясь по проходу, Уилл легко коснулся талии Фабьен, чтобы пропустить вперед, и все ее тело встрепенулось. Такого с ней в жизни не случалось.

.

Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь


Предыдущая страница Следующая страница

Ваши комментарии
к роману Швея из Парижа - Наташа Лестер


Комментарии к роману "Швея из Парижа - Наташа Лестер" отсутствуют


Ваше имя


Комментарий


Введите сумму чисел с картинки


Партнеры