Разделы библиотеки
Спаси себя - Мона Кастен - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Спаси себя - Мона Кастен - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Кастен Мона
Спаси себя
| Предыдущая страница | Следующая страница |
2
Руби
Эмбер снова постучалась ко мне.
Если бы у меня были силы, я бы ее прогнала. Я понимаю, что она беспокоится, но сейчас просто не в состоянии собраться для разговоров с кем-то. Даже если это моя сестра.
– Руби, Лин хочет с тобой поговорить.
Нахмурившись, я стянула одеяло с лица и повернулась. Эмбер стояла перед кроватью, протягивая мне телефон. Я прищурилась. Но это же мой телефон. И на экране высвечивалась Лин.
– Ты взяла мой телефон? – вяло спросила я. Внутри назрело было возмущение, но оно исчезло так же быстро, как и возникло. В последнее время организм был как черная дыра, которая поглощала все эмоции еще до того, как они получали возможность излиться наружу.
Ничто меня по-настоящему не трогало, ничто не радовало. Даже просто поднявшись с кровати, я уставала так, будто пробежала марафон, а вниз я не спускалась три дня. С тех пор как я поступила в Макстон-холл, я не пропустила ни одного урока, а теперь для меня была невыносима одна лишь мысль о том, чтобы принять душ, одеться и провести среди других людей от шести до десяти часов. Не говоря уже о том, что я не смогу видеть Джеймса. Возможно, при виде него я упаду в обморок, как увядший цветок. Или разрыдаюсь.
– Скажи ей, что я перезвоню, – пролепетала я. Голос у меня был осипший, последние несколько дней я почти не разговаривала.
Эмбер не сдвинулась с места.
– Но ты должна поговорить с ней сейчас.
– Но я не хочу разговаривать сейчас. – Единственное, чего бы я хотела, это немного времени, чтобы набраться сил встать на ноги. Трех дней недостаточно, чтобы выдержать Лин с ее вопросами. В среду я написала ей короткое сообщение. Она не знает, что именно произошло между мной и Джеймсом в Оксфорде, и у меня нет желания об этом рассказывать. Или о том, что произошло после. Я бы с радостью забыла всю последнюю неделю и вела себя так, будто все нормально. К сожалению, это невозможно, пока мне не удастся хотя бы встать с кровати.
– Пожалуйста, Руби, – сказала Эмбер, настойчиво глядя на меня. – Я не знаю, отчего ты такая грустная и почему не хочешь поговорить об этом со мной, но… Лин кое-что рассказала. И я думаю, вам и правда стоит поговорить.
Я мрачно уставилась на Эмбер, но, увидев на ее лице решимость, поняла, что мне с ней не справиться. Она не уйдет, пока я не поговорю с Лин. В некоторых вещах мы слишком похожи, упрямство определенно одна из таких вещей.
Я смиренно протянула руку и взяла телефон.
– Лин?
– Руби, милая, нам нужно поговорить.
По ее голосу я поняла, что она знает.
Она знает, что сделал Джеймс.
Она знает, что он собственноручно вырвал мое сердце, чтобы бросить его на землю и растоптать.
А если об этом знает Лин, значит, знает и вся школа.
– Я не хочу говорить о Джеймсе, – прохрипела я. – Больше никогда не хочу о нем говорить, о’кей?
Лин на мгновение смолкла. Затем сделала глубокий вдох:
– Эмбер рассказала, что в среду вечером ты уехала из дома с Лидией.
Я молчала, водя рукой по краешку одеяла.
– От нее ты узнала всё? – добавила она.
Я выдавила из себя беззвучный смешок:
– Узнала что? Что он скотина?
Лин вздохнула:
– И Лидия ничего тебе не рассказала?
– А что она должна была рассказать? – настороженно спросила я.
– Руби… Ты видела мое недавнее сообщение?
Лин говорила так осторожно, что мне вдруг стало жарко и холодно – одновременно. Я сухо сглотнула:
– Нет… Я со среды не заглядывала в телефон.
Лин сделала глубокий вдох:
– Тогда ты и правда еще не знаешь.
– Чего я еще не знаю? – нервы начали сдавать.
– Руби, ты сидишь?
Я выпрямилась. Боже, что же случилось?
Подобный вопрос не задают, если не произошло что-то ужасное. Вмиг картинка с Джеймсом и Элейн, обдолбанных в бассейне, сменилась картинкой пострашнее. Джеймс, попавший в аварию, раненый. Джеймс, лежащий в больнице.
– Что случилось? – прохрипела я.
– В понедельник умерла Корделия Бофорт.
Мне потребовалось время, чтобы понять то, что сказала Лин.
В понедельник умерла Корделия Бофорт.
Воцарилось невыносимое молчание.
Мать Джеймса умерла. В понедельник.
Я вспомнила наши страстные поцелуи, руки, неутомимо скользящие по моему обнаженному телу, потрясающие ощущения, когда Джеймс был во мне.
Джеймс в тот вечер – в ту ночь – обо всем знал? Так хорошо притворяться не может даже он. Нет, должно быть, они с Лидией узнали обо всем только в среду.
Я слышала, как Лин что-то говорит, но не могла сконцентрироваться на ее словах. Так сильно я была занята мыслью, действительно ли Мортимер Бофорт два дня скрывал от детей, что их мама умерла. И если это так – насколько же ужасно чувствовали себя Джеймс и Лидия, когда в среду вернулись домой и обо всем узнали?
Я вспомнила опухшие, красные глаза Лидии, когда она стояла у нашей двери и спрашивала, где Джеймс. Пустой и безэмоциональный взгляд Джеймса, когда он смотрел на меня. И тот момент, когда он прыгнул в бассейн и перечеркнул все, что возникло между нами в ту ночь. Он убил нашу любовь.
По телу расползлась пульсирующая боль. Я отняла телефон от уха и включила громкую связь. Затем зашла в сообщения. Я открыла переписку с незнакомым номером. Там было три непрочитанных эсэмэс:
Руби. Мне очень жаль. Я могу тебе все объяснить.
Пожалуйста, вернись к Сирилу или скажи, где ты находишься, чтобы Перси мог тебя забрать.
Наша мама умерла. Джеймс слетел с катушек. Я не знаю, что делать.
– Лин, – прошептала я. – Это правда?
– Да, – шепнула подруга в ответ. – Недавно пришло официальное подтверждение, и через полминуты эта новость была везде.
Между нами вновь повисло молчание. В голове крутились тысячи мыслей. Казалось, ничто больше не имело смысла. Ничто, кроме чувства утраты, разом охватившего меня, и слова вырвались сами по себе:
– Мне нужно к нему.
Я впервые увидела серую каменную стену, окружающую поместье Бофортов. Въезд преграждали огромные железные ворота, у которых толпилась дюжина людей.
– Вот крысы, – пробормотала Лин, останавливая машину в паре метров от них. Репортеры моментально оживились и бросились к нам.
Лин нажала кнопку, чтобы заблокировать двери.
– Позвони Лидии, чтобы она открыла ворота.
Я была так благодарна подруге, что в этот момент она была со мной и сохраняла холодную голову. Не раздумывая ни секунды, она спросила по телефону, не надо ли меня подвезти, и через полчаса уже была у моего дома. Все сомнения насчет того, насколько крепка наша дружба, испарились в ту же секунду.
Я достала из сумки телефон и позвонила на номер, с которого за последние дни многократно звонили.
Не прошло и пары секунд, как Лидия взяла трубку.
– Алло? – Ее голос звучал приглушенно, как и в среду вечером, когда мы поехали к Сирилу.
– Я стою перед вашим домом. Не могла бы ты открыть ворота? – спросила я, закрывая при этом лицо рукой. Не знаю, помогло ли это. Репортеры стояли прямо у машины Лин и выкрикивали вопросы, которых я не понимала.
– Руби? Что?..
Кто-то постучал в пассажирское стекло. Мы с Лин вздрогнули.
– Если можно, то побыстрее.
– Сейчас, – ответила Лидия и положила трубку.
Не прошло и минуты, как ворота открылись, и кто-то направился к машине. Я узнала его, лишь когда он оказался в паре метров от нас.
Это был Перси.
Мое сердце забилось быстрее. Внезапно нахлынули воспоминания. О той поездке в Лондон, которая так хорошо началась и так ужасно закончилась. И о той ночи, когда Джеймс нежно заботился обо мне, потому что его друзья вели себя отвратительно и столкнули меня в бассейн.
Он протиснулся сквозь репортеров и жестом попросил Лин опустить окно.
– Проезжайте прямо к дому, мисс. Эти люди будут арестованы, если только ступят на участок. Они не последуют за вами.
Лин кивнула, и после того, как Перси попросил репортеров отойти в сторону, мы въехали на территорию поместья. Въездная дорога по ширине и длине больше походила на шоссе, окруженное зелеными лужайками, покрытыми инеем. Вдали я разглядела большой дом: прямоугольный, двухэтажный, с несколькими фронтонами. Четырехскатная сланцевая крыша выглядела так же мрачно, как и остальной фасад, сложенный из кирпича, облицованный гранитом. Но, несмотря на всю безотрадность, исходившую от этого дома, с первого взгляда было понятно, что здесь живут богатые люди. Дом очень подходит Мортимеру Бофорту, такой же холодный. Правда я с трудом представляла в нем Лидию и Джеймса.
Лин заехала на внутренний двор и припарковалась за черным спортивным автомобилем, стоящим в стороне от дома у гаража.
– Мне пойти с тобой? – спросила она, и я кивнула.
Воздух был ледяным, когда мы вышли из машины и быстрыми шагами направились к лестнице ко входу. Перед ступеньками я вцепилась в руку Лин. Подруга вопросительно взглянула на меня.
– Спасибо, что помогаешь, – еле выговорила я, не зная, что ждет нас в этом доме. Оттого, что Лин рядом, мне было не так страшно. Три месяца назад я бы и представить себе такое не могла – тогда я строго разделяла личную жизнь и школу и практически никогда не рассказывала Лин о чем-то сокровенном. Но все изменилось. Прежде всего из-за Джеймса.
– Но это же естественно. – Она взяла мою руку и ласково сжала ее.
– Спасибо, – снова прошептала я.
Лин кивнула, и мы пошли вверх по лестнице. Не успели мы позвонить в дверь, как Лидия ее открыла. Она выглядела такой же растерянной, как и три дня назад. И теперь я понимала почему.
– Лидия, мне так жаль, – еле слышно сказала я.
Она прикусила нижнюю губу и чуть не расплакалась. В эту секунду было неважно, что мы не настолько хорошо знакомы и совсем не близки. Я поднялась на последнюю ступеньку и обняла ее. Лидию затрясло, и я неминуемо вспомнила среду. Если бы я знала о случившемся и о том, как ей плохо, то ни за что бы не оставила ее одну.
– Прости меня, – прошептала я.
Лидия вцепилась пальцами в свитер и зарылась лицом в мою ключицу. Я крепко обняла ее и стала гладить по спине, чувствуя, как свитер намокает от слез. Я не могла даже представить, что творилось у нее внутри. Если бы моя мама умерла… я бы не знала, как это вынести.
В это время Лин тихо закрыла за собой входную дверь. Она была так же растрогана, как и я.
Наконец Лидия отцепилась от меня. Щеки в красных пятнах, глаза остекленевшие и заплаканные. Я мягко отвела с ее щеки несколько мокрых прядок волос.
– Я могу что-нибудь для тебя сделать? – осторожно спросила я.
Она отрицательно покачала головой.
– Просто позаботься о том, чтобы мой брат снова стал самим собой. Он невменяем. Я… – Ее голос охрип от слез, и ей пришлось прокашляться, чтобы продолжить. – Я еще никогда его таким не видела. Он разрушает себя, и я не знаю, как помочь.
У меня заболело сердце. Потребность увидеть Джеймса и обнять, как и Лидию, взяла верх – несмотря на страх перед встречей.
– Где он?
– Мы с Сирилом отвели его в спальню. Он не в себе.
Я вздрогнула. Как же плохо должно быть Джеймсу…
– Могу тебя отвести, если хочешь, – продолжила она и кивнула в сторону изогнутой лестницы, ведущей на второй этаж. Я повернулась к Лин, но подруга помотала головой:
– Я подожду здесь. Иди.
– Ребята в зале, если захочешь к ним присоединиться. Я скоро вернусь, – сказала Лидия, указывая на другую сторону фойе, откуда коридор уводил в заднюю часть дома. Только сейчас я услышала тихую музыку, доносившуюся, по всей видимости, оттуда. Лин засомневалась, но потом кивнула.
Мы с Лидией поднимались по широкой витой лестнице из темного дерева. Я заметила, что внутри дом Бофортов выглядел приветливее, чем снаружи. Фойе было светлое и уютное. Хотя на стенах и не висели семейные фотографии, как у нас, но и масляных портретов предков в золоченых рамах, как в доме у Сирила Веги, тут не было. Здесь висели яркие картины импрессионистов, и хотя они не особо впечатляли, но зато создавали дружелюбную атмосферу.
Поднявшись наверх, мы свернули в коридор, такой темный и длинный, что я неизбежно задалась вопросом, что же скрывается за всеми этими дверьми, мимо которых мы проходили. И неужели здесь живет одна семья.
– Мы пришли, – Лидия остановилась у высокой двери. Мы обе уставились на нее, и Лидия повернулась ко мне: – Я знаю, возможно, слишком много требую, но ты ему действительно нужна.
Я едва могла разобраться в своих мыслях и чувствах. Тело как будто чувствовало присутствие Джеймса за этой дверью – меня тянуло туда словно магнитом. И хотя я не была уверена, что смогу помочь ему так, как надеялась Лидия, мне все равно хотелось быть рядом с ним.
Лидия мягко коснулась моей руки:
– Руби… У Джеймса с Элейн не было ничего, кроме поцелуя.
Я оцепенела.
– Сразу после него Джеймс вышел из бассейна и рухнул в кресло. Я знаю, он может быть жестоким, но…
– Лидия, – прервала я ее.
– …он был тогда сам не свой.
– Я пришла сюда не поэтому.
Я не могла сейчас думать о том жутком дне. Ведь стоит мне только вспомнить Джеймса с Элейн, как все перевесят гнев и разочарование, и я не смогу войти в эту дверь.
– Я не желаю даже слышать об этом.
Казалось, Лидия хотела что-то возразить, но в конце концов только вздохнула:
– Я всего лишь хотела, чтобы ты это знала.
И она развернулась, чтобы вернуться к Лин по длинному коридору. Я смотрела ей вслед, пока она не дошла до лестницы, где на дорогой ковер падал свет. Когда она окончательно скрылась из вида, я повернулась к двери.
Не думаю, что когда-нибудь в жизни что-то давалось мне с таким трудом. Дверная ручка была холодной. И по спине побежали мурашки, когда я медленно повернула ее и открыла дверь.
Затаив дыхание, я стояла на пороге комнаты Джеймса.
Одна эта комната с высоким потолком по размерам была едва ли не больше моего домика рядовой застройки. Справа от меня стоял письменный стол, перед ним – коричневое кожаное кресло. Слева вдоль стены разместились стеллажи, заполненные книгами, записными книжками вперемежку со статуэтками, напоминающими те, что я видела в офисе компании «Бофорт». Помимо той двери, через которую я только что вошла, по обеим сторонам комнаты располагались еще две двери из массивной древесины. Можно было предположить, что одна из них вела в ванную комнату, вторая – немного поменьше – в гардеробную Джеймса. Посреди комнаты было место для отдыха с диваном, журнальным столиком на персидском ковре и креслом с подголовником.
Я осторожно прошла в спальню. Непомерно большая кровать находилась напротив двери в дальнем конце комнаты. По обе стороны от кровати возвышались большие окна, почти целиком занавешенные, поэтому на пол падали лишь две тоненькие полоски света.
Тут я заметила Джеймса.
Он лежал на кровати, укрытый темно-серым пледом. Я чуть дыша приблизилась, чтобы увидеть его лицо.
Я думала, что Джеймс спит… но глаза его были открыты.
Глаза Джеймса – обычно такие выразительные – выглядели безжизненными. Лицо было совершенно пустым.
Я шагнула к нему. Он не отреагировал, не подал даже знака, что заметил мое присутствие. Его взгляд был устремлен сквозь меня. Зрачки неестественно расширились, а в воздухе стоял резкий запах спиртного. Я невольно вспомнила вечер среды, но немедленно отогнала эти мысли. Я здесь не затем, чтобы раздумывать о задетых чувствах. Я здесь потому, что Джеймс потерял маму. Никто не должен переживать такое в одиночестве. А уж тем более человек, который, несмотря ни на что, мне так важен.
Недолго думая, я преодолела последнюю дистанцию, разделявшую нас, и аккуратно села на край кровати.
– Привет, Джеймс, – прошептала я.
Он вздрогнул, как будто, уже провалившись в сон, болезненно очнулся. И повернул голову ко мне. Под глазами у него были темные круги, волосы грязными прядями падали на лоб. Сухие губы местами потрескались. Вид у него был такой, будто несколько дней он пил только алкоголь.
Когда Джеймс поцеловал Элейн, я прокляла его. Я хотела, чтобы кто-нибудь однажды причинил ему такую же боль, какую он причинил мне. Мое измученное сердце жаждало мести. Но сломленный вид Джеймса не приносил никакого утешения. Совсем наоборот. Казалось, его боль перешла на меня и затягивала в свою пучину. Мной овладело отчаяние, ведь я не знала, как ему помочь. Все слова, что приходили в голову, казались такими пустыми.
Я бережно убрала золотистые пряди волос со лба Джеймса. И нежно провела кончиками пальцев по его щекам и положила ладонь на холодное лицо. Я словно держала в руках что-то невероятно хрупкое.
Я собралась с силами, наклонилась к нему и прижалась губами к его лбу.
Джеймс перестал дышать.
Мы застыли в таком положении на какое-то время, не решаясь пошевелиться.
Потом я снова села, отняв ладонь от его лица.
В следующую секунду Джеймс вдруг обхватил мои бедра. Вцепившись в кожу пальцами, он весь подался вперед. Меня так испугал этот внезапный порыв, что я застыла. Джеймс зарылся лицом в мое плечо. Его тело содрогалось от всхлипов.
Я крепко обняла Джеймса. В эту секунду я ничего не могла сказать. Я не могла полностью сопереживать ему и не хотела притворяться, будто могу это сделать. Как я могу знать, что чувствует Джеймс?
Единственное, что я могла в этот момент – это просто быть рядом. Я могла гладить его по спине и плакать вместе с ним. Я могла дать понять, что он не один перед лицом беды, и неважно, что между нами произошло.
И когда Джеймс плакал в моих объятиях, я осознала, как ошибалась.
Я думала, после того, что он сделал, смогу вычеркнуть его из своей жизни. Я надеялась как можно скорее выкинуть Джеймса из головы. Но теперь забыть его не удастся.
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры