Разделы библиотеки
Свидание с миллионером - Юлия Гетта - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Свидание с миллионером - Юлия Гетта - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Гетта Юлия
Свидание с миллионером
| Предыдущая страница | Следующая страница |
4 глава
Лицо что-то щекочет, и я вздрагиваю, открываю глаза. Даниил очень близко, гладит меня пальцами по щеке, улыбается одними уголками губ.
Это что же получается, я задремала? Выходит, что так.
– Просыпайся, соня. Приехали, – негромко произносит он, подтверждая мою догадку. – Кстати, без макияжа ты еще красивее.
Господи, как же приятно слышать от него такое.
– Врешь, – смущенно отвечаю я, отстраняясь от его руки, и смотрю по сторонам.
Мы и правда находимся на какой-то проселочной дороге в глухом лесу. И совершенно неожиданно за окнами автомобиля идет дождь. Небо серое, разноцветная листва на многочисленных деревьях вокруг вымокла, и даже в теплом салоне нашего транспорта от этой картины становится зябко. Сколько же я проспала, что погода успела так кардинально поменяться?
– Зачем мне врать, – усмехается Даниил, накидывая себе на голову капюшон. – Посиди здесь, я сейчас вернусь. – И выходит из машины.
Я с тоской смотрю в лобовое стекло, по которому туда-сюда скользят черные дворники. И думаю о том, что одета совершенно не по случаю. Мои изящные ботильоны на шпильке хороши для романтичных прогулок по твердым и ровным поверхностям. А на пальто нет даже капюшона, чтобы защитить голову от дождя. Сейчас я выйду из машины, промокну насквозь, замерзну, как Маугли, поскользнусь на мокрой траве и подверну ногу. Чудесная перспективка.
От грустных мыслей отрывает Даниил. Не знаю, куда он там ходил, но вернулся с зонтом. Прежде чем распахнуть дверь с моей стороны, глушит машину, а потом раскрывает зонт, чтобы защитить меня от дождя. От такой трогательной заботы в груди предательски щемит. Кажется, мне очень повезло с этим парнем.
Даниил уже привычно подает мне руку, помогая выбраться из автомобиля, и каблуки тут же проваливаются, увязая в сырой земле.
– Куда мы… – хочу я поинтересоваться, куда по такой погоде идти, но не успеваю договорить.
Оборачиваюсь и вижу позади нашей машины избушку на курьих ножках. То есть ножек у нее, конечно, нет, но в остальном – очень похоже. Ветхий домишко из сруба, обнесенный забором из хвороста, соломенная крыша. Причем домик явно обжитый – из забора кое-где торчат палки, на которых висят какие-то тряпки, перевернутые ведра. Из небольшой трубы на крыше идет дымок. А неподалеку припаркован старый уазик.
– Ой, а что это за прелесть? – с умилением спрашиваю я, обернувшись к Даниилу.
– Сторожка егеря.
– Ух ты!
– Идем, – усмехается он, беря меня за руку.
Крепко держась за его ладонь, я кое-как ковыляю на своих каблуках к сторожке.
Внутри нас встречает сурового вида небритый дядька. В такой же одежде, как у Даниила. Только вместо огромных черных ботинок у него сапоги.
Мужчины молча жмут друг другу руки, и дядька скользит равнодушным взглядом по мне, задерживаясь на секунду на обуви.
– Здравствуйте! – приветливо улыбаюсь я.
– Здоровее видали, – хмуро отвечает он и переводит взгляд на Даниила: – Ты зачем девчонку притащил?
– Потому что с тобой вдвоем от тоски сдохнуть можно, – заявляет Даниил, проходя вглубь сторожки прямо в обуви, не дожидаясь приглашения. – Ты же молчишь все время.
К стене прислонены два ружья, он берет одно из них, вскидывает вверх, придирчиво разглядывает.
– И далеко она уйдет на своих копытах? – недовольным голосом интересуется егерь (или кто он там).
Застывшая на моих губах улыбка медленно сползает с лица. Да уж, приятный дядечка, ничего не скажешь.
– Ну у тебя же есть запасная одежда и ботинки? Вот и подбери ей что-нибудь, – невозмутимо отзывается Даниил, продолжая заниматься оружием.
– Ну пойдем, – с тяжелым вздохом бросает мне дядька. – Ты размер-то какой носишь?
– Эску, – не задумываясь, выдаю я.
– Чего?
– То есть сорок второй.
Егерь неопределенно хмыкает.
– А обувь?
– Тридцать седьмой.
– Пх, золушка, – кривится мужик. – И как ты себе это представляешь, Даня? У меня сапоги самые маленькие – сорок второй!
– Ну носки ей шерстяные дай. Две пары. Или три.
– Пх, – снова фыркает мужик, но больше ничего не говорит.
Я послушно иду за ним вглубь сторожки. Помимо довольно просторной комнаты, куда попадаешь сразу с улицы, в ней есть еще одна маленькая, судя по всему, спаленка, и крошечная кухня с печкой. А возле кухни что-то вроде кладовой, куда меня и заводит мужик. Мы едва помещаемся в этом тесном помещении вдвоем. Стены все увешаны полками, ломящимися от разнообразных вещей. Часть из них валяется даже на полу, так, что не развернуться.
– Меня Ляля зовут, а вас как? – спрашиваю я, пока егерь усердно роется на полках.
Не то чтобы я хочу ему понравиться, просто пытаюсь быть вежливой.
– Федор Михайлович, – с неохотой отвечает он.
– Спасибо вам за хлопоты, Федор Михайлович. Если бы у меня была возможность, я обязательно оделась бы по-другому. Но обстоятельства сложились так.
– Угу, – мычит егерь и сует мне в руки огромный ком из одежды. Ногой подпинывает стоящие у стены необъятные резиновые сапоги. – Переодевайся.
И тут же ретируется, оставляя меня в этой каморке одну.
Я разглядываю врученные мне вещи и тихо злюсь на Даниила. Неужели нельзя было выбрать менее экстремальное место для свидания?
Во-первых, все это огромное и не очень-то приятно пахнет. Во-вторых, теперь я наконец понимаю, откуда у моего тиндеровского друга взялась коллекция его замечательных доисторических свитеров. Потому что мне тоже сейчас выдали нечто подобное. Даже шапку дали в похожем стиле. Ощущение такое, что ее сносили еще задолго до того, как я появилась на свет. Усыпанный катышками черно-белый орнамент на отвороте смотрится просто умопомрачительно. А миленький кругленький помпон выглядит так, будто им еще в советские годы вволю полакомилась моль.
– Эх, спасибо тебе, Даниил… Я же всю жизнь мечтала побродить по лесу под дождем в костюме чудовища… – бурчу себе под нос, принимаясь натягивать на себя все это богатство. Делать-то нечего. В своем прикиде я действительно далеко не уйду.
Приходит мысль – а что если мне вообще с ними не ходить? Посижу здесь, в сторожке, подожду, пока вернутся. Но представляю себе, как буду сидеть тут среди леса совсем одна, и становится жутко. Вдруг медведь в дом вломится, мало ли? Я слышала, бывали такие случаи. Нет уж, лучше с ними пойду.
Переодевшись, чувствую себя примерно как Филипок из одноименного рассказа Льва Николаевича Толстого.
Выхожу из кладовки и сразу попадаю под пристальный взгляд Даниила. А этот гад начинает бессовестно ржать надо мной. Еще бы. Зеркала тут нет, но я и без него прекрасно себе представляю, как шикарно сейчас выгляжу. Одни сапоги чего стоят. Они такие огромные, что ими можно убивать. Но на удивление не тяжелые. И благодаря шерстяным носкам практически не сваливаются с ног.
– Чего смешного-то? – обиженно бурчу я, засовывая руки в карманы своей исполинской брезентовой куртки.
– Ничего. – Даниил подходит ко мне вплотную, с широкой ухмылкой дергает за помпон на шапке и смотрит в глаза. – Просто ты такая забавная в этой одежде.
– Ну да. Зато ты теперь на моем фоне – икона стиля.
Даниил на это ничего не отвечает. Просто обхватывает рукой мой затылок и накрывает губы поцелуем. От которого в животе начинают порхать бабочки и мгновенно подгибаются колени.
– Кхм-кхм, – раздается недовольное покашливание сбоку.
Даниил отрывается от моих губ, и мы оба с неохотой переключаем внимание на Федора Михайловича, стоящего возле нас.
– Идемте уже, голубки, – недовольно бурчит он. – Потом лобызаться будете.
* * *
Мы бродим по лесу уже больше часа, и все это время я искренне ненавижу Даниила, а вместе с ним и весь белый свет. Я вспотела, устала, ноги еле передвигаются в огромных неудобных сапогах. Поясница страшно ноет. Противный ветер нещадно бросает в лицо мелкий колючий дождь. Но даже когда он ненадолго прекращается – меня уже ничего не радует. Мечтаю только об одном – чтобы эта пытка скорее прекратилась.
Зато моим спутникам хоть бы хны, прут и прут себе куда-то. И вообще на меня внимания не обращают, даже не оборачиваются! А если я отстану? А если заблужусь в лесу? Хотя, возможно, они и слышат, что я иду следом, по моему громкому пыхтению.
Лишь изредка, когда Федор Михайлович смотрит в бинокль, Даниил оборачивается и подмигивает мне. Я натянуто улыбаюсь ему в ответ. Разговаривать или как-то иначе шуметь нельзя – об этом меня предупредили заранее.
Фиг я еще хоть раз на подобное подпишусь.
Но самое страшное начинается, когда деревья перед нами расступаются и открывается вид на просторную поляну. Мои мучители находят то, что искали. Точнее, кого.
Небольшая стая грациозных животных с тонкими ногами и небольшими рожками пасется у наполовину голых кустов. Довольно далеко от нас, но у меня отличное зрение, и я могу хорошо разглядеть их в мельчайших деталях. Точно не знаю, кто это такие – козлики, лани, может быть, косули – не разбираюсь. Но мое сердце замирает, когда Даниил вскидывает ружье и начинает целиться в этих небесных созданий.
Паника поднимается откуда-то изнутри и вмиг овладевает мной.
– Нет! – громко воплю я, расширив глаза от ужаса.
Животные мгновенно вскидывают головы, замечают нашу троицу и срываются с места.
Но Даниил не прекращает целиться. Ведет дулом вслед за ними, и раздается громкий выстрел.
Мое сердце почти не бьется до тех пор, пока я не понимаю, что он промахнулся. Все животные целы, продолжают быстро бежать и вот-вот должны уже скрыться среди деревьев… Но Даниил начинает целиться снова.
– Нет! – ору я и бросаюсь в его сторону.
Обеими руками хватаюсь за ствол ружья, повисаю на нем, чтобы не допустить еще одного выстрела в удирающих животных.
Мой друг из тиндера наконец переключает внимание на меня. Рывком отнимает оружие из моих цепких пальцев, недовольно сводит брови. Я даже немного робею под его строгим взглядом. А за нашими спинами раздается хриплый смех Федора Михайловича.
– Ну и что ты наделала? – сердито спрашивает у меня Даниил, буквально прожигая своими карими глазами.
– Спасла зверей, – вздергиваю я подбородок, пытаясь изобразить некий вызов, хотя у самой поджилки трясутся.
– Так ты для этого, что ли, согласилась со мной поехать? – возмущенно вскидывает брови он. – Чтобы мою добычу от меня спасать?
– Я же не думала, что ты этих лапочек убивать собирался!
Он изумленно качает головой.
– А на кого, ты думала, я буду охотиться?
– Да откуда я знаю! Я вообще об этом не думала!
– А потому что я всегда говорю – бабе на охоте не место, – назидательным тоном вставляет свои пять копеек Федор Михайлович.
Вот теперь я начинаю злиться по-настоящему. Резко разворачиваюсь к нему.
– Знаете что! – выпаливаю я, захлебываясь от возмущения. – Это называется сексизм, между прочим! Дискриминация по половому признаку!
Он в ответ только морщит лоб, словно не понял ни слова из того, что я сказала. А я хватаюсь за голову обеими руками и поворачиваюсь обратно к Даниилу.
– Офигеть, на какое чудесное свидание ты меня пригласил! Спасибо тебе огромное! Знала бы – сразу тебя в черный список закинула!
Под мою пламенную речь Даниил как-то очень быстро теряет весь свой суровый вид. Уголки его губ снисходительно расходятся в стороны, и выглядит это так, будто парень едва сдерживается, чтобы не заржать.
А меня от этого только еще больше бомбит.
– Что смешного я сказала?! Что ты лыбишься?!
Один смешок все-таки срывается с его губ.
– Хомячок в ярости, – с улыбкой комментирует Даниил, обращаясь к Федору Михайловичу. Который тут же снова начинает хрипло хохотать.
Я с минуту обескуражено смотрю на них. Это я-то хомячок? Да у меня весы максимум пятьдесят килограмм показывают, когда я на них стою! Ну да, во всей этой одежде я, должно быть, выгляжу объемно. Но можно подумать, я сама, по своей воле так нарядилась!
Психую окончательно, разворачиваюсь и шагаю прочь от этих двоих по направлению к лесу.
– Ну и куда ты пошла? – доносится мне в спину насмешливый голос Даниила.
– Куда надо! – злобно выкрикиваю я, не останавливаясь.
– Хомячок, там трясина может быть!
– Отвали!
Злость так и бурлит внутри. Хотя после упоминания о трясине пыла у меня заметно поубавилось. Действительно, ну вот куда я пошла? Дура. Еще только в болото не хватало угодить для полного счастья!
Но из чистого упрямства я продолжаю шагать вперед, не сбавляя скорости. Остановиться, а уж тем более вернуться назад – не позволяет гордость.
От быстрой ходьбы вспотел уже, кажется, даже затылок. Выбившиеся из-под шапки пряди волос прилипают к лицу, лезут в глаза и рот. А в голове так и бьется – ну вот куда я иду? Даже если не угожу в болото, как собираюсь выбираться из леса в одиночку? Я и в городе-то слабо на местности ориентируюсь!
Когда злость окончательно уступает место страху, я останавливаюсь. Медленно разворачиваюсь, надеясь, что эти двое еще не ушли в другую сторону и не скрылись из вида. Но к великому облегчению обнаруживаю, что Федор Михайлович все еще стоит на прежнем месте, опираясь руками на ружье. А Даниил идет вслед за мной.
Ну хоть не бросил, и на том спасибо. Обреченно шагаю к нему навстречу.
– Ну что, остыла? – с усмешкой интересуется Даниил, когда мы подходим друг к другу достаточно близко.
– Я хочу домой, – обиженно бурчу я.
Хоть это и не совсем правда. Домой я не хочу. Но и здесь находиться – тоже.
Даниил обнимает меня за плечи одной рукой и ведет обратно, туда, где остался Федор Михайлович.
– Ладно, охота на сегодня окончена. Вернемся в сторожку, пожарим шашлыки. Ты не против, хомячок?
Шашлыки? Было бы неплохо. Картошка фри из «Берлоги» уже давно переварилась в моем желудке, и при упоминании об аппетитной еде он тут же жалобно сжался.
Тем не менее, выказать свою заинтересованность в еде сейчас мне кажется ниже моего достоинства.
– Мне больше нравилось, когда ты называл меня Белоснежкой, – сдержанно отвечаю я.
– А мне больше нравится Ляля. У тебя офигенное имя.
Изо всех сил сопротивляюсь, но предательская улыбка все же трогает мои губы.
– Тогда называй Лялей. Не надо никаких хомячков, – скашиваю я на него взгляд, пряча улыбку и стараясь выглядеть строгой.
Но Даниил, похоже, уже раскусил меня.
– Хорошо, – нагло ухмыляется он. – Так ты не против, Ляля?
Смотрю на него. На ухмылку эту его. Наглую. Но до неприличия просто очаровательную. В глаза его. Карие. Проницательные. И понимаю, что не могу больше на него злиться. Хоть убей.
Отрицательно качаю головой. И за что только угораздило меня связаться с этим любителем охоты?
– Не против, – отвечаю я со вздохом.
* * *
Когда мы возвращаемся в сторожку, все, о чем я мечтаю – это прилечь. Куда угодно, хоть на пол, лишь бы наконец оказаться в горизонтальной плоскости и расслабить мышцы.
Даниил усаживает меня на скамейку и начинает раздевать, словно ребенка. Заботливо стягивает с плеч безразмерную куртку, стаскивает с ног сапоги и любезно провожает в маленькую спаленку.
– Приляг, отдохни пока. Я позову, когда мясо пожарится.
От благодарности за такую заботу я готова его расцеловать. Но сил нет, даже чтобы просто сказать «спасибо».
Он уходит, оставляя меня одну, и в домике воцаряется тишина. Я устало опускаюсь на стоящую у стены кровать, застеленную старым выцветшим покрывалом. Небольшую и с виду неказистую, будто бы Федор Михайлович сам сколотил её из досок. Которые тоже вытесал сам – такими неровными они мне кажутся. Но даже если мои догадки верны, сейчас это не имеет никакого значения. Главное, что мое тело наконец-то может расслабиться и отдохнуть.
За окном становится все темнее, и меня неумолимо тянет в сон. Я страшно устала. Даже есть уже не хочется. Лишь бы только закрыть глаза и уснуть.
Не могу и не хочу с этим бороться. В какой-то момент все-таки засыпаю. Кажется, будто совсем ненадолго, всего на пару минут… И меня снова будит ласковое прикосновение к лицу.
С неохотой открываю глаза.
В комнатке уже совсем темно, но я могу разглядеть знакомый мужской силуэт. На кровати возле меня сидит Даниил в своем свитере. Вижу, как блестят в темноте глаза моего друга из тиндера. Наверняка он тоже заметил, что я проснулась, но молчит. Не произносит ни звука. Ласково проводит костяшками пальцев по моей щеке. Медленно. Вверх и вниз. И мне вмиг вдруг становится очень жарко. Низ живота наполняется волнующей тяжестью. Слишком интимная обстановка вокруг нас двоих.
До моего слуха по-прежнему не доносится ни звука. Может, Федор Михайлович ушел куда-то или вообще уехал? И мы остались здесь только вдвоем?
Даниил, словно угадав или почувствовав мои мысли, наклоняется ко мне, а потом и вовсе ложится сверху, накрывая меня своим телом.
Боже…
К счастью, мы оба в одежде, но даже несмотря на это, от происходящего мне слишком горячо. Я буквально замираю под ним и забываю как дышать. Кожа горит. Спина покрывается мурашками.
– Что ты делаешь? – на выдохе шепчу я.
– Бужу тебя, – так же шепотом заявляет он.
Цепляясь пальцами за ворот моей водолазки, Даниил тянет её вниз и вдруг целует в шею. Влажно, порочно. Отчего все мое тело простреливает, будто электрическим разрядом. Острым, резким, но очень приятным. Настолько приятным, что колени дрожат и пальцы ног сами собой поджимаются в носках.
Он тянет ворот моей водолазки еще ниже, слышится жалобный треск ткани. Но я даже не придаю значения тому факту, что одна из моих любимых и недешевых вещей сейчас может пострадать. Потому что Даниил целует снова, на этот раз в ключицу. Скользит по ней языком, заставляя пропустить сквозь тело новую сокрушительную волну трепета и шумно выпустить носом воздух.
Настойчивые мужские губы ловят мочку уха, медленно втягивают в себя, и все волоски на задней поверхности моей шеи встают дыбом. А наглые руки Даниила тем временем перемещаются вниз, пытаются высвободить край моей водолазки, заправленной в брюки.
Все тело горит, я возбуждена до предела. Боюсь и одновременно жажду его еще более интимных прикосновений.
И вместе с тем я растеряна. Понимаю, что нельзя так. Мы всего два дня знакомы. По сути, это наше первое свидание, да и то весьма странное. Я же порядочная девушка. Да и парни так устроены – они не ценят то, что достается им слишком легко.
Одному богу известно, чего мне стоит взять себя в руки. Упираюсь ладонью в его твердую, как камень, грудь и тихо выдыхаю:
– Стой…
– Что такое? – интересуется он лениво-сексуальным шепотом, уткнувшись носом в мой висок.
Между тем рука Даниила не останавливается. Всё-таки проникает под мою водолазку снизу и начинает нежно поглаживать обнаженный живот, пуская по телу новую порцию горячих мурашек.
– Ты, это… Я уже проснулась. Хватит, – неуверенно прошу я вполголоса, неловкими движениями давая понять, что хочу выбраться из-под него.
– Уверена? – в такой же безумно притягательной ленивой манере уточняет он.
– Да, – твердо отвечаю я, – на все сто.
С минуту Даниил молчит. Продолжает поглаживать мой живот под водолазкой и трется носом о мой висок, шумно втягивая воздух. Будто ему до ужаса нравится запах моих волос.
Я вспоминаю, как потела сегодня во время прогулки в лесу, и делается неловко. Наверняка от моих волос пахнет сейчас далеко не шампунем. Но Даниил вдыхает снова, так, словно это доставляет ему самое настоящее удовольствие. Шею и плечи щекочут мурашки.
– Пусти, – снова прошу я, мысленно умоляя его послушаться.
Потому что если он будет настойчив, я не смогу устоять. Слишком он нравится мне, слишком остро отзывается мое тело на каждое его прикосновение. Слишком сильно я нуждаюсь в ласке и любви.
Если Даниил будет настойчив, я запросто отдамся ему. А потом буду об этом жалеть. Когда он не позвонит на следующий день.
К счастью, Даниил все же выполняет мою просьбу.
– Хорошо, – с неохотой произносит он и слезает с меня.
Не знаю, как такое возможное, но я испытываю одновременно и облегчение, и разочарование.
– Идем скорее, а то шашлык остывает, – заявляет он, подавая мне руку и помогая подняться с постели. – И Михалыч, наверное, нас уже заждался.
Мои щеки начинают гореть, теперь уже от стыда. Просто прекрасно. Значит, Федор Михайлович никуда не уехал, а где-то здесь, поблизости. Да еще и ждет нас. А Даниил собирался… Господи, как хорошо, что я его остановила.
* * *
К моему неудовольствию, Даниил заставляет меня вновь облачиться в вещи, что выдал Михалыч.
– А что, нельзя шашлыки сюда принести? – бурчу я, обреченно разглядывая ненавистные резиновые сапоги.
– Ты что, там снаружи такой воздух, – воодушевленно произносит мой кавалер.
– Да я уже надышалась сегодня вроде.
– Давай не ной. На улице шикарно.
– Там холодно.
– Сядем у костра.
– У костра?
– Ну да. Вечер, лес, костер. Романтика же, – ухмыляется Даниил.
– Хм, ну раз романтика… – сдаюсь я.
Мы выходим на улицу, и Даниил ведет меня за сторожку, где под небольшим навесом дымится мангал. У мангала в раскладном походном кресле расположился Федор Михайлович. Он неторопливо извлекает кусочки маринованного мяса из пластикового контейнера, после чего насаживает их на металлический шампур. А чуть поодаль на открытой площадке и правда потрескивает самый настоящий костер.
Возле костра стоят еще два таких же раскладных кресла, как у Михалыча, а между ними – стол, в центре которого красуется блюдо с уже готовыми шашлыками. Также здесь присутствуют крупно порезанные овощи и зелень, корзинка с ломтями хлеба, какие-то соусы и приправы.
Выглядит все это действительно очень романтично. И я уже почти не злюсь на Даниила за то, что вытащил меня.
Мы подходим ближе, и мой желудок сжимается от невероятно аппетитного запаха жареного мяса.
– Добрый вечер, – вежливо здороваюсь с Михалычем, но тот не отвечает, продолжая сосредоточенно заниматься шашлыком.
– Не обращай внимания, – говорит Даниил, приближаясь сзади и обнимая меня за плечи. – По вечерам из него слова не вытянешь.
– А ты давно его знаешь? – тихонько спрашиваю я, с опаской покосившись на егеря.
– Давненько, а что?
– Ну… Он не того? Не прибьет нас ночью, пока спать будем?
Даниил откидывает голову и мягко смеется.
– Не прибьет, не бойся. Он добрый. Идем к костру.
Как истинный джентльмен, мой кавалер подает мне руку и помогает устроиться в походном кресле, которое на удивление оказывается очень удобным. Затем придвигает блюдо с мясом ближе ко мне и только после этого занимает второе кресло, повернув его таким образом, чтобы мы могли видеть лица друг друга.
Сидеть у костра уютно и действительно тепло. Мой желудок просто сходит с ума от потрясающего запаха, и я с жадностью набрасываюсь на мясо, только сейчас в полной мере осознав, насколько проголодалась.
– Что будешь пить? – интересуется Даниил. – Чай, морс, водку?
– Водку.
– Серьезно?
– Нет, конечно, – усмехаюсь я, глядя на обескураженное лицо своего ухажера. – Чай.
Даниил растягивает губы в ответной ухмылке. Достает откуда-то из-под стола термос, две металлические кружки и наполняет их дымящимся напитком.
– А я уже обрадовался, что ты напьешься и будешь приставать ко мне.
– Размечтался.
Мясо такое классное, что хочется стонать от удовольствия. Твердое, но в то же время не резиновое, отлично жуется, не застревая в зубах. А его вкус… Я не сразу понимаю, что это. Точно не свинина. Говядина? Баранина? Да в общем, какая разница. Главное, что это просто божественно вкусно.
– Нравится? – интересуется Даниил, наблюдая за моим приступом обжорства.
– Очень! – с полным ртом выдыхаю я и, не успев как следует прожевать, вгрызаюсь в очередной кусок.
– А я сначала подумал, что ты веган, – хмыкает он.
– Из-за того, что я не дала тебе убить козлика?
– Косулю. Ну и в «Берлоге» ты заказала только овощи.
Я дожевываю очередной аппетитный кусочек, проглатываю его и к новому пока не притрагиваюсь.
– Я пробовала не есть мясо, – признаюсь, опустив глаза. – Но через три месяца у меня начали лезть волосы, ломаться ногти, кружиться голова. Кожа стала очень тонкой и сухой, губы до крови трескалась. В общем, не получилось у меня.
– Питание надо было сбалансированное подобрать, – с умным видом замечает Даниил.
– Угу.
Можно подумать, я сама не знаю. Только на это деньги нужны немаленькие. Вся полезная растительная еда почему-то жутко дорого стоит. Даже простые орехи.
– Я тоже какое-то время был вегетарианцем.
Поднимаю взгляд и с недоверием смотрю на Даниила.
– Рили? Почему? В смысле, из каких-то убеждений или…
– Да нет. Меня отец как-то на охоту взял с собой, я еще маленький был. И при мне застрелил дикого козла. Но пуля как-то неудачно вошла, и животное сразу не умерло. Тогда отец вышел из машины и свернул ему шею. Мне казалось, что козел в тот момент прямо на меня смотрел, до сих пор помню этот взгляд… В общем, потом я долго никакое мясо на дух не переносил. Тошнило сразу.
– Ничего себе… – потрясенно произношу я. – Но как же ты после такого теперь еще сам охотишься?
Даниил пожимает плечами.
– А ты как с таким аппетитом мясо уплетаешь?
– Я просто проголодалась, – смущаюсь я. – Но я по крайней мере никого не убиваю.
Даниил снисходительно улыбается.
– А ты думаешь, покупать мясо в магазине более гуманно? На охоте у животного всегда есть шанс услышать охотника, обхитрить, убежать. Мы на равных. А у животных, которых выращивают на убой, такого шанса нет.
– Я знаю. Но одно дело, когда охотятся ради еды, и совсем другое – когда ради развлечения.
– А кто сказал, что я ради развлечения?
– Неужели голодаешь?
– Я – нет. Но у Михалыча в деревне трое детей, которых надо кормить.
Я обескуражено хлопаю ресницами несколько раз.
– Ну ладно. Допустим. А что, Михалыч сам не может? Причем тут ты?
– Он просто учит меня.
– Зачем?
– Делает из меня мужчину.
– Ты уже мужчина. Для этого необязательно убивать милашек косуль.
Даниил смеется.
– А кого, как думаешь, ты сейчас ешь?
У меня в горле застревает ком. И лицо вытягивается так, что Даниил тут же смягчается.
– Да шучу я, шучу. Это утка из старых запасов Михалыча.
С облегчением выдыхаю. Не знаю, почему косулю мне до такой степени жалко, а утку – нет. Утка ведь тоже живое существо. Но сейчас думать об этом не хочется.
Беру еще один кусочек мяса и отправляю его в рот. Запиваю умопомрачительно вкусным горячим чаем.
– Значит, мне не стоило вмешиваться, – признаю грустно. – Из-за меня теперь дети Михалыча останутся голодными.
– Да нет, конечно. Думаешь, я первый раз сегодня промахнулся? Уже месяц мажу.
– А Михалыч тебе кто?
– Друг.
– Друг?
– Ну да.
– А как вы с ним познакомились?
– Я как-то давно, ещё ребёнком, в лесу заблудился. Он меня нашёл, можно сказать, жизнь спас. Потом, когда я вырос, разыскал его и с тех пор приезжаю иногда.
Я непроизвольно хмурюсь. Ребенком в лесу заблудился? Это как? Так и хочется спросить, где же были его родители и как допустили такое. Но Даниил просил не трогать эту тему, и я прикусываю язык. Вместо этого решаю задать вопрос, который уже давно крутится на языке.
– А зачем ты меня сюда привез?
– Да ради вот этого всего, – усмехается он, обводя рукой костер и окружающее нас пространство. – Огонь, жареное мясо, задушевные разговоры. Разве не красота?
– Красота, – признаю я.
– Ну и еще чтобы сходить с тобой в баню. У Михалыча знатная баня, он сам её строил.
– Чего? – оторопело переспрашиваю я.
– Я каждый раз, когда там сижу, думаю, как было бы круто, если бы сейчас здесь со мной была красивая девушка.
– Даниил, ты шутишь, надеюсь? Не пойду я с тобой ни в какую баню!
* * *
Сидим с Даниилом в бане. На скамеечке.
Здесь божественно пахнет сосной. А еще здесь очень тесно, жарко и почти темно. Тусклая лампочка под потолком едва светит.
Я усердно поправляю на груди любезно предоставленную мне белую простынь. Точнее, не белую, а желтоватую. Но она точно чистая и пахнет свежестью, я проверяла.
Даниил тоже в простыни, но в отличие от меня, он обернул её только вокруг своих бедер.
До сих пор не понимаю, как я подписалась на баню. Мне жарко не только снаружи, но и внутри. Кровь закипает в венах от вида обнаженного торса этого красавчика.
Господи, какой же он роскошный. Еще и смотрит на меня так, что пересыхает во рту.
– Зря ты не сняла белье, – заявляет нахал, буквально пожирая меня взглядом, и поддевает пальцем выглядывающую из-под простыни лямку моего бюстгальтера. – Вымокнет ведь.
Возмущенно округляю глаза, но вовремя вспоминаю – мы же в бане. Конечно, вымокнет, тут кругом пар и вода. Но как он это произнес, подлец! Еще и голос такой сделал… Низкий, бархатный. Сексуальный.
Дергаю плечом, сбрасывая его руку, и безотчетно плотнее свожу бедра.
– Ты обещал не приставать, – строго напоминаю я.
– Да расслабься ты уже, – усмехается он. – Так боишься, будто я тебя сожрать тут могу.
– Кто тебя знает…
– Я белый и пушистый. Потрогай.
Даниил берет мою ладонь и беспардонно прикладывает к своему рельефному прессу. Твердому, горячему, влажному от пара.
Меня бросает в пот. И вовсе не из-за жары в бане. Отдергиваю руку, как от огня, а этот нахал смеется.
– Ну правда, чего ты такая дикая, Лялька? Никогда полуголых мужиков не видела?
Его вопрос заставляет смутиться. Видела, конечно, как не видела. Но не припомню, чтобы кто-то из них волновал меня так, как мой Дастин Хоффман.
– Просто мы с тобой едва знакомы. Давай не будем торопить события, ладно?
– Торопить события? – с ухмылкой переспрашивает он.
А я снова смущаюсь.
– Ну да. Сначала замуж, потом все остальное. Я девушка приличная, – отчаянно пытаюсь я скрыть смущение за шутливым тоном.
– Это что же, мне придется ждать, пока ты выйдешь замуж? – хитро лыбится этот наглец.
Я в ответ неестественно широко растягиваю губы и презрительно морщу нос:
– Ой, подколол так подколол! Молодец, пять тебе. Неси дневник.
Даниил снова беззаботно смеется. Господи, какой же классный у него смех…
– Ну а серьезно, – просмеявшись, наклоняется он ко мне и снова цепляет указательным пальцем черную лямку бюстгальтера, – ты бы вышла за меня замуж?
Его голос при этом делается другим. Слегка хриплым, вкрадчивым. Я смотрю в наглые глаза Даниила и совершенно теряю способность мыслить.
– Вышла бы, – произношу с придыханием. Не специально, это выходит само собой.
Даниил улыбается одним уголком своих соблазнительных губ. Потом медленно облизывает их, закусив ненадолго нижнюю. Продолжая пристально смотреть мне в глаза. А потом обхватывает огромной пятерней мой затылок и засовывает свой язык мне в рот.
У меня захватывает дух. Кружится голова, по телу бегут мириады мурашек.
Его поцелуй, как и всегда – опьяняет. Дразнит, заставляет забыть обо всем.
Я задыхаюсь от страсти. Уже не боюсь трогать руками обнаженный мужской торс, открыто наслаждаясь гладкостью его кожи и упругостью металлических мышц под ней. И позволяю Даниилу трогать меня в ответ. Везде и как только заблагорассудится.
Я ничуть не переживаю, когда он, ни на секунду не прекращая терзать мои губы, пытается стащить с меня простынь. Но ему это все никак не удается – я на совесть обмоталась ею и как следует запрятала конец за краем ткани.
И лишь когда этому сумасшедшему приходит в голову просто задрать простынь вверх и нагло просунуть ладонь между моих плотно сведенных бедер, я вздрагиваю и решаюсь остановить его.
– Ты обещал не приставать, – шепчу я ему в губы, мертвой хваткой впиваясь в мужское запястье.
Но вместо того чтобы убрать руку, Даниил медленно сжимает внутреннюю поверхность моего бедра.
С моих губ срывается тихий стон.
– Да ладно тебе, – выдыхает наглец мне в ухо и тут же впивается языком в чувствительную ямку под ним.
От удовольствия, пронзившего тело, у меня темнеет в глазах.
Всё. Больше не могу и не хочу сопротивляться. Хочу его. Здесь. Сейчас.
Но внезапно приходит помощь. Наверное, откуда-то сверху, не иначе. Потому что как ещё такое объяснить? Именно в этот момент из предбанника доносится трель телефонного звонка.
Даниил не сразу, но отстраняется от меня. Поворачивает голову в сторону двери, тяжело дышит.
– Потом ответишь. – Сама не ведаю, о чем прошу.
Но он все же выпускает меня из своих рук.
– Минуту, сладкая, – бросает Даниил, не глядя на меня, поднимается и идет к двери.
* * *
Даниил выходит в предбанник, неплотно притворив за собой дверь. Вскоре оттуда доносится приглушенное «алло». Я стремительно трезвею. Возбуждение сходит на нет, сменяясь сильным смятением. Только что я чуть не отдалась парню, которого знаю два дня! Ай, как нехорошо, Ляля. Ну как же так?
А он ведь сейчас поговорит по телефону и вернется, надеясь продолжить с того места, где мы остановились! Хватит ли у меня сил ему противостоять?
– Номер этот у тебя откуда? – снова раздается из предбанника прохладный голос Даниила, отвлекая меня от трусливых мыслей.
Невольно прислушиваюсь. Таких стальных интонаций я у него еще ни разу не замечала. Становится жутко любопытно, кто же это ему звонит? Я даже поднимаюсь со скамьи и на цыпочках подкрадываюсь к двери, чтобы лучше слышать. Но буквально перед моим носом дверь захлопывается, заставляя вздрогнуть и отшатнуться. Теперь я не услышу ни звука. Что ж, в конце концов, не мое это дело. И вообще – подслушивать нехорошо.
Возвращаюсь назад, сажусь на скамейку, как примерная девочка, сложив руки на коленях. И покорно жду. Заодно поспешно придумываю, какими словами буду объяснять Даниилу, что не собираюсь с ним спать. Почему-то чувствую себя при этом довольно глупо. Я ведь была абсолютно не против еще минуту назад, и даже просила его не отвечать на звонок… А теперь задний ход включила. Но страшнее всего, что он начнет по-новой меня соблазнять, и я просто-напросто не устою.
Дверь распахивается, на пороге появляется Даниил, и я мгновенно забываю о своих глупых переживаниях. Он уже не в простыни. Зачем-то надел брюки и застегивает ремень, не глядя на меня. Лишь покончив с этим, поднимает глаза. И мне становится не по себе. Губы парня плотно сжаты, а взгляд такой стеклянный, что мгновенно становится ясно – что-то произошло. Что-то нехорошее.
– Ляля, – произносит он холодно. – Одевайся, мы уезжаем.
От его тона скулы сводит. Я и представить не могла, что Даниил способен быть таким. Абсолютно серьезным. Не улыбаться, не шутить, не подтрунивать надо мной. Кажется, будто там, в предбаннике, его подменили.
– Конечно, – растерянно киваю я, поднимаясь на ноги. – А что случилось?
– Ничего особенного, просто мне нужно срочно вернуться в город.
Хочется узнать подробности, но у Даниила такой суровый вид, что я робею перед ним и не решаюсь больше задавать вопросы. Просто еще раз киваю.
Он возвращается в предбанник, на ходу снимает с вешалки свитер, натягивает на себя. Уже перед дверью на улицу оборачивается и бросает:
– Поспеши, пожалуйста, я пойду прогревать машину. Буду ждать тебя там.
– Две минуты, – в третий раз согласно киваю я.
Когда он уходит, в спешке выкручиваюсь из простыни, пытаюсь натянуть свои вещи на влажное тело. Дается это непросто, но я управляюсь почти в озвученный срок. К счастью, хоть не успела волосы намочить, но они все равно у корней стали влажными, поэтому упаковываюсь по полной программе – шапка Михалыча, куртка, сапоги.
Семеню к сторожке. После жаркой бани ощущать распаренной кожей уличную прохладу – просто непередаваемый кайф. Но насладиться им как следует я не успеваю. На душе тревожно.
Врываюсь в дом, быстро переодеваюсь и переобуваюсь в свои вещи, с неохотой стягиваю с головы шапку.
– Федор Михайлович! – кричу в темноту, надеясь попрощаться.
Но никто не отзывается. И я с неприятным чувством покидаю сторожку, не желая заставлять Даниила ждать. Торопливо ковыляю к «БМВ», утопая каблуками в земле.
В моем пальто и без шапки снаружи уже не так комфортно, поэтому даже едва прогретый салон автомобиля заставляет выдохнуть с облегчением.
– Ничего не забыла? – сухо интересуется Даниил, не глядя на меня.
– Да вроде нет.
– Тогда поехали.
Он дергает рычаг коробки передач, давит на газ, и машина плавно трогается с места.
Какое-то время едем молча. Машину подбрасывает на ухабах, чувство тревоги все нарастает у меня в груди.
Даниил словно забыл о моем существовании. Смотрит только в лобовое стекло, хмурится каким-то своим мыслям. Я сижу тихо как мышка, почти физически ощущая его тяжелое настроение.
Схожу с ума от догадок, что могло произойти? Кто-то из его близких заболел? Умер? Попал в опасность? Из-за чего еще можно так быстро сорваться практически ночью? Часы на панели автомобиля показывают без четверти двенадцать.
– Даниил, что случилось? Я переживаю, – робко спрашиваю я в конце концов.
Он поворачивает голову, на мгновение оторвавшись от дороги, и выдавливает из себя улыбку. Но эта улыбка разительно отличается от всех предыдущих. Лишь губы растянуты в стороны, а в глазах его по-прежнему лед.
– Не переживай, сладкая. Просто возникли кое-какие дела.
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры