Разделы библиотеки
Талая вода - Виктория Старкина - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
Талая вода - Виктория Старкина - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Старкина Виктория
Талая вода
| Предыдущая страница | Следующая страница |
6 Страница
Что значат друзья детства для каждого из нас? Кто они эти люди, с которыми связаны первые переживания и первые надежды, мечты, ссоры и приключения, безудержное веселье и беспричинный смех, первые обиды, ссадины, и прочие бесценные моменты, часть их уносит река вечности, но другие – навсегда остаются в нашей памяти. Это крошки-товарищи в детском саду. Им не суждено повзрослеть, в наших воспоминаниях они так и останутся малышами, чьих имен, а тем более фамилий, мы зачастую не помним. И школьные друзья-подруги, спутники в походах, те с кем на переменках можно поиграть в салочки, а после уроков кидаться снежками, с хохотам падать в сугробы, кататься с горки… Они кажутся такими же, как мы – одинаковые интересы, увлечения, шутки. Нам хорошо вместе. Но проходят годы – друзья взрослеют, все ярче проступают различия, меняются пристрастия, тают темы для разговоров, и дорога жизни, словно неумолимый рок уводит их в сторону, сначала медленно, затем быстрее, быстрее. Мы протягиваем к ним руки, пытаясь удержать, а потом понимаем, что сжимаем лишь призрак, что «и девочка та, и тот паренек» давно исчезли, скрылись за пеленой времени, и то, что осталось, лишь бледная тень, связанная с нашей жизнью тонкой нитью общих воспоминаний, уже потерявших свое былое значение.
Для Юли таким другом был Таир Гафаров. Для Матвея – Игорь Яновский: десять лет они просидели вместе за школьной партой, а потом Игорь вдруг отправился изучать финансы и теперь попал в недавно открывшийся банк сразу на должность начальника крупного отдела, а потому стал серьезным и собранным. Но Матвей до сих пор помнил его вихрастым парнем, который сходил с ума по футболу и обожал рыбалку.
– Что же ты не стал футболистом? – интересовался Матвей, – Ты же неплохо играл в свое время?
– Неплохо, – подтверждал Игорь. – Но сравнил, сколько зарабатывают футболисты, и сколько финансисты, – и поступил в университет.
Эта одержимость деньгами заставляла Матвея недоумевать: сын обеспеченных родителей, он воспринимал благополучие, как нечто само собой разумеющееся и ему не приходило в голову, что состоятельность можно возвести в ранг ценности, определяющей жизненные ориентиры. Игорь, выросший в условиях многодетной семьи, считал иначе. И он зарабатывал, зарабатывал, зарабатывал.
Прошло две недели, с тех пор, как Юля и Матвей вернулись из Лондона, наступило долгожданное субботнее утро, и сегодня она должна была отправиться на зимнюю рыбалку с Матвеем и Игорем. Юля сушила волосы феном, испытывая легкое волнение. С другой стороны – почему она должна волноваться, говорила она себе. Подумаешь, лучший друг! Она уже знает его маму, сестру, его начальника, вряд ли знакомство с лучшим другом что-то изменит. Матвей приезжал каждый день, иногда еще заезжал и в обед к ней на работу, как и положено романтическому герою считал минуты до встречи, они все никак не могли наговориться, и у Юли не было ни малейшего повода сомневаться в его влюбленности.
Все эти две недели девушка летала, как на крыльях, и вопреки предсказанию Матвея, градус ее счастья нисколько не снижался. Впрочем, ей казалось, он и сам чувствует ту же эйфорию, что во время их короткого британского путешествия. Юля жалела, что ни разу им не удалось покинуть пределы Лондона, вот если бы они были туристами, а не командированными специалистами! Ну ничего, после русских торгов можно остаться в Британии на целую неделю, и уж тогда она точно посетит Шервудский лес, Ливерпуль, Кембридж и все, что положено посещать!
Раздался настойчивый звонок в дверь. Мила и Кирилл еще с утра уехали в Вологду, Сашка никого не ждала, а для Матвея слишком рано, они договорились на час, а еще только полдень! Кто бы это мог быть? Юля почувствовала внутренний холодок при мысли, что пришел Дима: она под разными предлогами избегала встречи с ним, так не хотелось ей омрачать свое безупречное счастье тяжелым разговором с давним поклонником. Хотя, конечно, однажды ему придется узнать.
– Ты так переменилась, – сказала ей Наташа, – Так похорошела! Ты что начала пить талую воду?
– Или наконец-то нашла жениха? – добавила Зоя Петровна.
– Это все лондонские туманы, – отшутилась Юля, – Эффект совсем как у талой воды!
Но Наташа шутки не поняла и лишь осуждающе покачала головой. Борис тоже отпустил в адрес своей сотрудницы пару комплиментов, он остался доволен результатами поездки, правда Юле все-таки пришлось придумывать ложь во спасение – их с Матвеем отсутствие на работе было замечено. Но английские коллеги отнеслись к прогулу с пониманием, предположив, что Юля просто не смогла проснуться после бурной вечеринки, сильное похмелье для успешных в работе англичан было делом весьма обыденным.
Услышав доносящееся из прихожей невероятно громкое и восторженное щебетание Сашки, Юля сразу поняла, что пришел не Дима. Неужели у подруги очередной поклонник? Какая она неугомонная! Сашка уже успела расстаться с жадным Женей и вероятно снова в активном поиске. Где она только находит этих мужчин, почему у меня так не получается, подумала Юля. Она в душе мечтала познакомить подругу с Игорем, как знать, Сашка умела очаровывать, вдруг на этот раз пасьянс сойдется? Было бы здорово, они могли бы ходить везде как две официальные пары! Это же так уютно – дружить парами, семьями, домами! А еще если добавить Милу и Кирилла…
С любопытством высунувшись из ванной, Юля замерла, а потом вскрикнула от радости.
– Таирчик! – она выскочила, зацепилась карманом халата за ручку двери, что отбросило ее назад, ударилась ногой, но вырвалась из цепкого капкана и бросилась на шею другу детства. – Какими судьбами?
– Да мимо проезжал, решил заехать! – он чмокнул Юлю в щеку, крепко обнял, поднимая в воздух.
– Вот это сюрприз, так сюрприз, – щебетала Сашка из комнаты, где она срочным порядком причесывалась и делала макияж. – Сейчас пойдем на кухню, я сварю тебе кофе!
– Спасибо, Сань! – крикнул Таир и снова ласково взглянул на Юлю. – А ты похорошела! Один глаз накрашен, другой нет, собираешься что ли куда-то?
– Ну да, ты прервал мои сборы! Сейчас придут друзья, поедем на зимнюю рыбалку.
Таир сжал ее голову ладонями, пристально вгляделся, и на его лице появилась широкая белозубая улыбка, которая покорила когда-то Сашку.
– Влюбилась что ли? Юлька!
Она радостно кивнула, но ничего не успела сказать, потому что появилась Сашка в кофте с декольте, обнажавшим грудь, шею, спину и даже живот, схватила Таира за руку и потащила пить кофе.
Юля вернулась в ванную, чтобы продолжить сборы, а также, чтобы позволить этим двоим побыть наедине. В глубине души, ей казалось, что у подруги нет ни малейшего шанса вновь обрести благосклонность бывшего возлюбленного, но ведь никогда нельзя знать наверняка!
Когда она, уже одевшись, вошла в кухню, то увидела картину, вызвавшую в памяти фотографии джунглей в глубине Мадагаскара, причем Таир напоминал дерево, а Сашка – висевшего на нем лемура, вцепившегося настолько крепко, что его едва ли смогли бы оторвать самые могучие охотники за пушистыми зверьками. Хотя, что и говорить – его хотелось обнять, настолько он был по-спортивному стройным: Таир занимался борьбой и тяжелой атлетикой, что в сочетании с добрым взглядом, интеллигентным обликом и открытой улыбкой производило гипнотическое впечатление на женщин.
– Сашенька, я кофе пролью, – Таир сделал попытку освободиться, – Ты что, в этом на рыбалку пойдешь?
Он с сомнением взглянул на белую водолазку с рукавами в три четверти, которую Юля купила в Лондоне. Она уверенно кивнула.
– Ну… не знаю, наряд едва ли подходящий!
– Это зависит от того, что за рыбу она хочет поймать, – быстро встряла Сашка. – Рыбу зовут Матвей, ее клиент, Юля говорит, он разбирается в искусстве не хуже ее самой!
– Ну, в это я не поверю, – Таир улыбнулся и налил подруге детства кофе. – Жаль, таланты свои зря тратишь, с такими руками в хирургии сколько жизней ты могла бы спасти!
– Я крови боюсь, – возразила Юля, сделав глоток, – кофе был слишком горячим, и она отложила чашку. – Горячий!
– А кофе и должен быть крепким и горячим, как поцелуй! – заметил Таир и зря сделал, потому что Сашка не растерялась и тут же влепила ему именно такой поцелуй. Он смущенно рассмеялся, а потом спросил:
– Вы, Александра, как я понимаю, снова одиноки?
– Да, – она вздохнула, – Все никак не могу тебя забыть!
Юля и Таир снова переглянулись, он не знал, что следует отвечать и надеялся на нее, но по счастью раздался звонок, Юля вскочила и бросилась открывать: пришли ее гости.
– Это и есть герой-любовник? – прошептал Таир Сашке на ухо.
– Да, с другом должен прийти. Я сама его ни разу не видела, умираю от любопытства, кто же мог Юльке нашей понравиться!
– Я помню, ей в школе один мальчик нравился, первый двоечник, его на второй год три раза оставляли, – заметил Таир. – А сейчас он уже спился и умер.
– Тьфу на тебя! А ты-то сам не приударял за ней?
– Да ты что! Мы с детства играли в песочнице, она для меня всегда была как сестричка, – Таир отмахнулся.
Таир появился в жизни Юли уже в средней школе. Он и его родители перебрались в деревню из Азейрбайджана, где в преддверье распада СССР начала ухудшаться политическая обстановка. Война в Нагорном Карабахе еще не началась, но в воздухе уже веяло угрозой, и чета врачей Гафаровых решила не дожидаться, а продав квартиру, перебралась в небольшую деревню под Владимиром. Их дети, Таир и Саада пошли в школу, где и познакомились с девочками Тумановыми. Сейчас Саада уже вышла замуж и вернулась в Баку, забрав с собой родителей, а Таир предпочел остаться в России. Говорил, что Россия – его родина и другой жизни он себе не представляет. Саада тоже стала медицинским работником, работала в фармацевтической компании, кроме того родила троих сыновей. Таир же оставался холостяком, и даже умудрился завести роман с Сашкой Бариновой, в компании которой и остался на кухне.
Юля между тем, поцеловав Матвея в щеку, уже пожимала руку Игорю, для чего тому пришлось поставить на землю тяжеленный ящик с мармышками. Игорь оказался худым высоким блондином, одетым в камуфляжную куртку и штаны, что в общем-то было неудивительно для завзятого рыбака. А вот Матвей и сейчас умудрился выглядеть элегантно, на нем были джинсы, белый свитер (они с Юлей часто, не сговариваясь, надевали вещи одного цвета), который удивительно ему шел и синяя куртка. Он почти всегда носил синее – под глаза, вероятно.
– Зачем? – Юля кивнула на ящик.
– Да я говорил, чтобы он в машине оставил, – Матвей безнадежно махнул рукой. – Все боится, что его сокровища украдут, просто царь Кощей какой-то! Ну что, поехали?
– Нет-нет, заходите! Я вас с подругой должна познакомить, и друг еще в гости к нам зашел, мы пьем кофе на кухне. Если хотите, могу блинчики пожарить?
– Я люблю блинчики! – сказал Игорь и принялся стаскивать тяжелые резиновые сапоги.
– Что еще за друг? – сказал Матвей.
Следом за Юлей они прошли на кухню, где Сашка с Таиром чинно восседали по разные стороны от стола, как будто не обнимались только что. Дальше Сашка уставилась на Матвея, разглядывая его словно крестьянин корову, которую он покупает на последние деньги, Игорь вперился в декольте Сашки, а Матвей в свою очередь – внимательно смотрел на Таира, тот ответил ему добрым, но решительным взглядом, не собираясь отводить глаза.
– Знакомьтесь! Это Матвей и Игорь, – представила Юля, – Это Саша, моя подруга, мы снимаем квартиру, так сказать, живем много лет вместе! А это Таир, мой друг детства, когда-то мы играли в деревне, а теперь он – прекрасный хирург!
– Надеюсь, никому не пригодится, – Таир пожал руки Матвею и Игорю.
– Присаживайтесь, мальчики, – предложила Сашка, – Я налью кофе.
Юля приступила к приготовлению блинчиков.
– Я так много слышал про вас! Как вы познакомились? – спросил Матвей у Сашки.
– О! Это была замечательная история, – Сашка рассмеялась, – Мы были в студенческом пансионате. Юля и Мила сидели за одним столом и подружились. А я приехала позже, одна, никого не знаю. Чего, думаю, хожу как псих-одиночка! И вдруг вижу – девчонки вроде нормальные сидят, приличные. Подошла, села и говорю: «Вы как хотите, а я собираюсь с вами дружить». Так вот с тех пор и дружим.
– Она, как только села за стол, с ходу рассказала пару смешных историй, мы с Милой от смеха чуть не подавились, – добавила Юля. – Да, теперь даже не представляю, что когда-то мы не были знакомы! Они мне стали как сестры.
– Кстати, как сестра? – спросил Таир. – В Германии?
– Да, на новый год приезжала, уже вернулась обратно. Дети подрастают. Муж работает, продает «Ауди». А Надька – то работает, то бросает. Все мечтает написать книгу.
– Привет ей, – Таир кивнул.
– Обязательно!
Они приступили к завтраку, с трудом разместившись вокруг покрытого старой клеенкой стола в маленькой тесной кухне, потом Игорь начал увлеченно рассказывать Сашке о рыбалке, она смотрела на него во все глаза, а затем и вовсе выразила горячее желание увидеть мармышки. Юля поняла, что та пытается вызвать ревность Таирчика, так явно флиртуя с Игорем. В итоге Сашка и Игорь пошли открывать чемоданчик, Матвей почему-то отправился с ними, вероятно чувствуя, что другу нужна поддержка: Игорь отличался робостью в общении с девушками, и Юля с Таиром остались на кухне одни. Воцарилось молчание. Им всегда было удобно молчать вдвоем.
– Кажется, он хороший парень, – заметил Таир.
– Да, – Юля кивнула. – Ты же знаешь, я отличаю подделки.
– Рад за тебя!
– Спасибо. А ты? Сколько лет ты уже один?
Таир неопределенно пожал плечами и снова плеснул себе кофе.
– Руки не дрожат – главное для хирурга! – заметил он, словно пытаясь перевести тему.
– У Сашки же нет шансов вернуть тебя, правильно? – спросила Юля.
– Зачем я ей? Она молодая, веселая, красивая, найдет другого – и не оглянется! За Сашку не переживай, все у нее будет отлично! Такая заводная девчонка, в ней драйва на целую армию бы хватило!
– Да я за тебя переживаю. Ты красивый, умный, спортсмен, прекрасный врач. Почему все время один? Я уже начинаю подозревать, что ты… из этих?
– Из каких «из этих»?! – он рассмеялся и легонько шлепнул Юлю по затылку, – Ты у подруги своей спроси из этих я или нет!
– Тогда почему?
Он задумчиво пожал плечами.
– Жду настоящую любовь, – ответил он неожиданно серьезно. – Не думай, у меня бывают романы, но все как-то не продолжается. Теряю интерес, едва вижу, что девушка чего-то хочет от меня… Я понимаю, что она включилась, завелась, а мне уже стало скучно.
– Это страшно, – вздохнула Юля.
Она осторожно взяла его за руку и провела по ней ладонью.
– Что говорят чудо-пальцы? – поинтересовался он, и Юля постаралась сосредоточиться на ощущениях.
– Чудо-пальцы говорят, что ты что-то скрываешь… Есть что-то, чем ты не хочешь со мной поделиться. Со мной – своим давним другом! Фу, как стыдно, говорят чудо-пальцы, не доверять такой девушке, как Юля! Но я все равно узнаю эту твою тайну, поверь!
Таир рассмеялся, Юля выпустила его ладонь, и очень вовремя, потому что в дверях появился Матвей.
– Ну что, поехали? – спросил он, и Юля стремительно поднялась.
– Помойте тут с Сашей посуду, а мы поехали, – сказала она.
Не нужно было обладать ни сверхчувствительными руками, ни чудесной интуицией, чтобы понять, чем закончится встреча Таира и Сашки, после того, как остальные отправятся на рыбалку: почему бы нет, они оба свободны и нравятся друг другу, но Юля надеялась, что хотя бы посуду они помоют, потому что возвращаться к горе грязных тарелок ей совершенно не хотелось. К сожалению, в отсутствие Милы, подобное не было редкостью. Но она верила в ответственность Таира, тот с детства был воплощением надежности, настоящий рыцарь без страха и упрека!
– Симпатичный у тебя друг, – сказал Матвей, когда они сели в машину.
– И у тебя, – заметила Юля, кивнув в сторону Игоря, – Что, впечатлили Сашу мармышки?
– Игоря явно впечатлили мармышки Саши, – заметил Матвей, Юля хлопнула его по руке, но не смогла не рассмеяться, после чего они, наконец, тронулись и выехали на дорогу.
– Я не люблю ловить рыбу, кстати, – призналась она, – Еду только ради тебя. Мне ее жалко, она так тяжело пытается дышать, когда ее вытаскиваешь на берег…
– А кто сказал, что мы собираемся ловить рыбу? – спросил Матвей. – Не волнуйся, мы поставим палатку, разведем костер и будем тихо выпивать и обниматься, а Игорь пусть бегает по своим прорубям, к тому же все равно ничего не поймает, ему редкостно не везет! Мне самому всегда рыбу жалко.
– А может, он, как Емеля – поймает большую щуку, которая исполнит три наших желания. Игорь, ты бы что загадал?
– Да я б хотел стать вице-президентом банка через пару лет, – ни на секунду не задумавшись, ответил тот.
– А ты, Матюш?
Он пожал плечами, глядя на убегающую заснеженную дорогу, вдоль которой стояли покрытые инеем кусты борщевика: это уродливое растение зимой на фоне только что выпавшего белого снега приобретало загадочную первозданную красоту.
– Что бы все хорошо закончилось.
– Что именно?
– Жизнь. Чтобы выйти из нее с наименьшими потерями. Чтобы все было не так сложно, не так запутанно. И чтобы в голове у меня был не такой бардак, как сейчас. А ты?
– А я…. Наоборот, чтобы всегда чувствовать себя так, как сейчас! Чтобы всегда быть такой же счастливой… – Юля не договорила и осеклась. На миг ей стало страшно.
Когда они приехали на место, Игорь отправился рубить лед, Матвей принялся ставить палатку и таскать вещи, а Юля, спрятавшись за кустами, позвонила Сашке.
– Не помешала? – шепотом спросила она.
– Нет, Таирчик уже убежал, ему вечером в операционную, – голос Сашки был довольным, но растерянным.
– Не задержался, я смотрю,– заметила Юля.
– Зануда, ты звонишь узнать, помыли ли мы посуду? Да, Таир посуду помыл, продукты убрал в холодильник. Какими будут дальнейшие распоряжения?
– Я звоню узнать, как тебе Игорь?
– Игорь, как Игорь… вроде симпатичный. Кажется обеспеченным, холеный такой… Хотя я не очень люблю блондинчиков, прямо Иванушка-дурачок. Куда ему до Таирчика… Но – если пригласит в кино, не откажусь. Так ему и передай!
– А как тебе Матвей? – спросила Юля, чувствуя, что у нее замирает сердце. Она не могла услышать сейчас, что Матвей не понравился подруге. Но главное, она боялась, если вдруг Сашке покажется, что Юля не интересует его, что она рядом с ним выглядит безумно влюбленной и бесконечно глупой: как Аня Вишнякова рядом с Германом Шульцем и как сама Сашка рядом с Таирчиком.
– Он просто чудо! – проверещала Сашка, – Я всегда знала, что ты везучая! Да, ты ему нравишься очень, это сразу видно, не сомневайся! Главное, не забудь меня на свадьбу позвать.
– Об этом пока рано, – засмеялась Юля. – Ну ладно, спасибо тебе, я побегу тогда помогать с палаткой!
Она повесила трубку и, окрыленная, отправилась к Матвею, который тщетно пытался развести костер. Игорь тем временем принес табуретку, надел тулуп из овчины и воссел возле проруби с крайне сосредоточенным видом, от чего смотрелся невероятно комично.
Несколько часов спустя рыба так и не была поймана, зато были готовы бутерброды, разлито вино и запечена картошка, а также пара сосисок для Игоря. Их аромат разносился по лесу, сводя с ума заблудившихся, замерзающих и голодных. После походного обеда Игорь вернулся к рыбалке, Матвей и Юля побродили по заснеженным берегам, потом промокли и отправились в палатку, греться. Матвей включил маленький магнитофончик, наполнив палатку переливами испанской гитары, подвинулся ближе и обнял Юлю.
– Что-то его давно не было? – сказала она, – А вдруг там лед подтаивает? Каждый год столько рыбаков проваливаются! Не всех удается спасти.
– Да пусть провалится со своими мармышками, – Матвей улыбнулся и наклонился к ее щеке, у Юли всегда кружилась голова, когда он находился настолько близко. – Надоел со своей рыбалкой, нам будет хорошо и без него. Даже лучше будет без него.
– Так нельзя, – Юля рассмеялась, он взял в руку пластиковый стаканчик с вином, второй протянул Юле.
– Можно! За нас, за нашу встречу! – они сделали по глотку, – Я люблю тебя, Юлька.
– И я тебя, – она ответила растерянным и счастливым шепотом, потому что никак не ожидала услышать подобное признание так скоро.
– Мне не хватает тебя все время. Я думаю, что, может, мы могли бы поселиться вместе?
– У тебя? – изумилась Юля. – А твоя мама не будет против? У меня ты видел, какая квартира…
– Нет, зачем. Мы снимем себе что-нибудь, вдвоем. Не будем стеснять ни маму, ни твоих подруг. Согласна?
– Конечно! – о чем тут было думать! Да, он пока не предложил ей стать его женой, но ведь они не так давно вместе. Если они будут делить одну квартиру, у них будет общий быт и возможность узнать друг друга получше, вероятно, они смогут со временем стать настоящей семьей. Сейчас будущее не волновало Юлю, она мечтательно закрыла глаза и произнесла:
– Наверное, Игорь все-таки поймал свою щуку…
– Почему?
– Мои желания исполняются! Я и не ожидала, что ты предложишь жить вместе!
– Мои тоже, – он крепко поцеловал ее, а в следующую секунду Игорь с торжествующим видом откинул полог и вошел в палатку, чуть пригнувшись.
– Ну! Что скажете? Щука, не щука, а пара пескарей и окунь тоже пригодятся! Сейчас пожарим…
Юля с сомнением взглянула на улов, в ведре плескались крохотные рыбешки.
– А может, отпустим их? – жалобно спросила она. – Они такие маленькие, что там есть? Лучше, поедем к нам, Сашка тебе курицу пожарит, она знаешь, как вкусно жарит! (Сашка совершенно не умела жарить ни курицу, ни что-то еще, но Юля надеялась, что упоминание о подруге вызовет в его памяти приятные воспоминания, и он согласится отпустить несчастных рыбешек).
– Ты слышал? Дама говорит тебе – пускай рыбу обратно! – скомандовал Матвей. – И возвращайся. Вино ждет тебя, а в нем, как известно, истина!
– Ну и дураки, – обиженно пробормотал Игорь и покорно засеменил к проруби, выпускать рыбу. Он с детства привык слушать Матвея, тот всегда был заводилой во всех играх. Юля уже заметила, что Матвей легко становился лидером в любой компании, казалось, его влияние не распространялось лишь на бунтарку Аню, да на Германа Шульца. Перед Германом Матвей словно робел, становился тише, говорил как-то бережно, четко выверенными фразами. Сначала Юля думала, это потому что тот иностранец – вдруг не поймет быстрой речи, но потом ей показалось, что Матвей просто зависим от своего руководителя, вероятно именно Герман платит ему зарплату и позволяет жить той красивой и яркой жизнью, к которой он привык. Ведь он одевается в дорогих магазинах, ездит в зарубежные поездки, покупает в квартиру красивую мебель, ходит в роскошные рестораны, посещает все заслуживающие внимания мероприятия! Куда Юле до него, с ее копеечной зарплатой! И если сейчас они снимут квартиру, то, разумеется, на деньги, которые платит Герман, а значит, он и правда имеет на них влияние. Возникший в памяти образ Германа заставил Юлю вздрогнуть, и она поспешно прогнала воспоминание, вряд ли их пути снова пересекутся, он – птица другого полета, какое ей до него дело!
Когда Игорь вернулся, они посидели еще немного, он сыграл на гитаре, оказалось, что молодой банкир обладал приятным голосом, да и вообще был весьма неплохим парнем, Юля подумала, что Сашке следует присмотреться к нему получше. Тем более, что на Таира ей явно рассчитывать не стоило.
Когда они уже складывали вещи, и Юля отправилась в палатку за сумкой, Игорь вдруг словно между делом обронил:
– Хорошая девушка. Ты б постарался не потерять ее.
Он взглянул на друга исподлобья, Матвей ничего не ответил, опустил глаза и поставил чемодан с мармышками в багажник, следом кинул свою сумку и магнитофон.
– Я это к тому говорю, что у тебя никто не задерживался. Все как-то на одну-две встречи. Я помню бегала за тобой блондинка. Ну, которая с длинными ногами, еще в бильярд играла? Как ее, Ксюша? И в школе была Машка…
– Машка меня бросила сама, – холодно оборвал Матвей. – Причем, если вспомнишь, не очень-то красиво бросила!
– А чего она? А, дагестанского борца нашла, что ли? – припомнил Игорь.
– Да, который выбил мне два зуба и отправил на неделю в больницу. А она чувствовала себя королевой, как же, два парня из-за нее дерутся!
– Ну, это было давно. И Юля другая, ты ж сам видишь. Но я думаю, что у такой девушки много парней должно быть, так что не зевай. И прекрати ревновать, что ты прицепился к этому типу утром? Друг детства, она же сказала, значит, друг и все.
Матвей сжал губы, нахмурился, но ничего не ответил, вернулась Юля, и они втроем пошли сворачивать палатку.
– Вот и не осталось ничего от нашего лагеря! – заметила она, печально вздохнув. – Очаг погас, пора домой!
Обратная дорога показалась ей короче, хотя сначала они заехали отвезти Игоря с его чемоданчиком, а потом Матвей повез домой Юлю.
– Ты, может, зайдешь? – предложила она у подъезда. – Мила уехала. К тому же это несправедливо: к девчонкам постоянно кто-то приходит, то к Миле жених, то к Сашке кавалеры. А ко мне никогда! Мама два раза приезжала, да сестра.
– А этот твой друг? Пришел же!
– Да и он не ко мне пришел, Таир – бывший парень Сашки, они полгода встречались. Я пригласила его на Новый год к нам, Сашка увидела – и понеслось! Теперь его энтузиазм угас, а она все вспоминает те волшебные полгода. Мужчины вообще теряют интерес куда быстрее, чем женщины. И что я буду делать, когда ты меня разлюбишь?
– Я думаю, каждый случай индивидуален. Но пойдем. Я собирался зайти, так или иначе. Тем более, у вас никого нет сегодня, а свою квартиру мы еще не сняли. Я начну тогда с понедельника приглядывать.
– Начни с воскресенья, – улыбнулась Юля.
– Конторы работают с понедельника.
– Хорошо, начинай с понедельника.
Он вышел из машины, забрал сумку, и они поднялись в квартиру, где их приветствовала восторженная Сашка.
– А чего так быстро? – спросила она, – Где рыба? А где Игорь? Понравилось на рыбалке? А куда конкретно вы ездили?
И не выслушав ответ, повернулась и пошла в свою комнату.
– Не обращай внимания, она всегда такая, – пояснила Юля. – Также прошу не обращать внимания на наши отваливающиеся от стены обои, скрипучий пол и ободранные окна. Тем более, мы скоро переедем.
– Кто скоро переедет? – тут же появилась голова Сашки.
– Я предложил Юле снять квартиру вместе, надеюсь, ты не против, что забираю вашу подругу?
– Ой! – Сашка взвизгнула и всплеснула руками. – Счастье-то какое! Мила может и будет против, а я нет, забирай и не отдавай назад! А ты остаешься ночевать?
Матвей утвердительно кивнул.
– Если не прогоните.
– Нет, будь как дома, – улыбнулась Сашка. – Жаль, друга не прихватил. Ладно, не буду вам мешать, пойду, посмотрю телевизор на кухне.
Она отправилась на кухню, Юля быстро разобрала сумку и уже хотела спросить Матвея хочет ли он ужинать, как раздался звонок в дверь.
– Это еще кто? – удивилась Юля.
– Да у вас тут проходной двор, я смотрю, – Матвей сел на край кровати и скептически приподнял брови, – Это напоминает мне, когда к моей маме ходили ученики. Никакого покоя не было!
– А что она преподавала?
– Немецкий язык русским и русский – немцам. Герман, кстати, был одним из ее учеников. Так мы и познакомились. Потом он узнал, что я интересуюсь искусством и предложил поработать вместе.
– И вы подружились, я смотрю? Вы же не только коллеги, да?
Матвей не успел ответить, потому что Сашка распахнула дверь, приглушенно вскрикнула и закрыла рот ладонью, а на ее лице мелькнула гримаса абсолютного ужаса, наверное, если бы она увидела смерть, сжимающую в костлявых пальцах косу, она испугалась бы куда меньше: за дверью с весьма объемным букетом роз стоял Дмитрий Столяров.
– Ой черт, – прошептала она, – Нет, сегодня нельзя. У нас не приемный день сегодня!
– Привет! А где Юля?
– Нет никого, Дим, я сейчас не могу… Извини!
– Кто там, Саш? – Юля высунулась из-за двери и застыла, увидев Диму с цветами. Она похолодела от ужаса, чувствуя, что еще немного и упадет в обморок, как барышня девятнадцатого столетия. Только что реализовался худший ее кошмар, и она тоже понимала, что смерть с косой была бы желаннее. Ну почему ему нужно было прийти именно сейчас, именно сегодня, когда она так счастлива!
Но бабушка Зина говорила, что жизнь – не праздник и живем мы не для радости, а для совести. А потому Юля набрала побольше воздуха, и как можно спокойнее произнесла:
– Дима, привет. Проходи, – она распахнула дверь комнаты, и Димка увидел Матвея. – Знакомься, это Матвей Вишняков. Мой молодой человек.
Димка застыл на пороге, переминаясь с ноги на ногу. На его лице, как и обычно, не дрогнул ни один мускул, он лишь чуть побледнел и один раз моргнул.
– Вот оно как, – произнес он, наконец.
– Матвей, это Дима… мой друг.
– Как-то много у тебя сегодня друзей, – заметил Матвей, он был напряжен, когда протянул Диме руку и тот пожал ее.
Юля умоляюще взглянула на Диму, ее взгляд говорил:
– Ну, отдай цветы Сашке, ну же, пожалуйста!
Но Дима не умел понимать взгляды, он не отличался догадливостью, зато ее взгляд прекрасно понял Матвей. Юля увидела, что его глаза потемнели, а Дима между тем протянул ей розы.
– Спасибо, – тихо сказала она, передавая букет подруге. – Сашенька, поставь в вазу. Как ты поживаешь?
– Нормально. Ну, я тогда пойду, раз ты занята, – Димка опустил голову.
– Да нет, я, пожалуй, пойду, а вы проходите, – перебил Матвей. – Куда же вы, цветы принесли и уходите!
Он направился к выходу, Юля бросилась за ним, Дима успел выйти первым, и теперь они с Матвеем картинно пропускали друг друга в узком темном проходе лестницы.
– Матвей! – крикнула Юля, – Подожди! Ты же все не так понял! Дима, скажи ему!
– Да нормально все! – ответил Дима, и в сердце Юли вспыхнула ярость. Сколько можно, как же ей надоело это его «нормально»!
– Нет, не нормально! – крикнула она. – Это я виновата, должна была тебе сказать раньше, еще две недели назад должна была сказать, но у меня не хватило духа, не хотела тебя огорчать. Прости, это было нечестно! Матюш, перед тобой я ничем не виновата, я никогда не обманывала и не собираюсь…
Она растерянно замолчала. Матвей раздраженно пожал плечами, бросил:
– Ладно, увидимся, – и спустился вниз вслед за Димой.
В голове у него словно молот стучали слова Игоря о том, что Юля – другая. Не такая как Машка Супонина, не такая, как остальные женщины. Она чистая, добрая, не способна на коварство. Не чокнутая, как Анечка. Она – другая. Только почему тогда к ней вечером в квартиру приходит какой-то мужик с цветами? Ответа на этот вопрос у него не было. А если разобраться – у нее и утром пил кофе какой-то мужик, правда, без цветов. Друг детства, она сказала. Но почему он пьет кофе в ее квартире ранним утром? Они же договорились о встрече, она знала, что он, Матвей, придет, почему не спрятала концы в воду, если было, что прятать?
Он сел в машину и завел двигатель. Больше всего на свете он боялся показаться смешным. Вот, влюбился в девушку. Сорвал ей зимнюю розу, как дурак, в Риджентс-парке. Признался в любви, предложил жить вместе. Что если он для нее – ничто, всего лишь один из многих? Червь ревности, подтачивающий его сердце постоянно, с сегодняшней подпиткой превратился в анаконду и готов был задушить чувство, которое только зародилось в его душе и целый месяц позволило ему чувствовать себя не таким как все. Не просто Матвеем Вишняковым, а Матвеем Вишняковым – самым счастливым человеком на свете.
Он сделал пару кругов вокруг квартала, потом остановился, заглушил машину и задумался. Игорь сказал, у такой девушки должно быть много поклонников. Не упусти ее. Возможно, впервые в жизни банкир был прав, обычно он ошибался в том, что касалось взаимоотношений с прекрасным полом. И ведь это его шанс… последний и единственный шанс! С Юлей так хорошо, так тепло и спокойно, с ней он чувствует себя счастливым, обретает целостность и внутреннее совершенство. С ней уходят холод и одиночество, затягиваются раны…
Матвей вернулся к дому, поднялся и позвонил в дверь. Она открыла сама, улыбнулась, но было видно, что она только что плакала и торопливо вытирала глаза.
– Ты что, плачешь? Из-за меня? – спросил он. – Не надо.
Он обнял ее и Юля снова разрыдалась, теперь уже с облегчением.
– Прости меня, я просто не сдержался. Сначала один друг утром, потом другой, да еще с розами… А я ревнив, это мой недостаток, конечно, но что есть, то есть…
– Ты должен мне верить, если любишь, – сквозь слезы улыбнулась Юля.
– Этого больше не повторится, я постараюсь, – пообещал он. – Но если они придут в нашу с тобой квартиру – спущу с лестницы.
Юля засмеялась и проводила его в комнату, Сашка проявила деликатность и даже не показывала носа, поэтому остаток вечера они провели вдвоем, наслаждаясь примирением.
А с понедельника Матвей, как и обещал, занялся поиском квартиры. Он показал Юле несколько вариантов, и в итоге они остановились на небольшой квартирке на Дорогомиловской улице. Юле не очень нравились эти места, но отсюда было удобно ездить и до работы, и до дома Матвея. А сразу после переезда она была приглашена на семейный ужин, чтобы на этот раз уже официально и при более спокойных обстоятельствах познакомиться с Валентиной и Аней.
Юля долго выбирала конфеты, чтобы преподнести матери Матвея и не ошибиться в выборе, она знала, что Валентина весьма капризна, а Аня – остра на язык. Какой нужно быть, чтобы понравиться свекрови царского рода? Достаточно ли она хороша для их семьи? Что нужно говорить? Как себя вести? Как держать вилки и ложки? Она напоминала себе проститутку Вивьен из своего любимого фильма «Красотка». Да, она не носит ботфорты и не стоит на голливудском бульваре, но, наверное, далека от образа идеальной невестки для Валентины Вишняковой. Та, конечно же, мечтала о другой избраннице – о девушке из высшего общества, красавице, как ее родная дочь. Что ж, Юля не такая, возможно, что бы она ни делала, как бы ни старалась, ей не стать своим человеком в этой семье. И потому Юля едва справилась с волнением, когда подходила к дверям квартиры.
– Не бойся, ты им понравишься, – ободряюще улыбнулся Матвей. – Мама до сих пор тебе благодарна за помощь в спасении Ани, да и сестре ты, кажется, симпатична. По крайней мере, она часто тебя вспоминает, и ее комментарии в твой адрес не так убийственны, как в адрес остальных.
– Я очень надеюсь, – Юля сдержанно кивнула, словно боялась расплескать все эмоции, которые хотела додержать до встречи с его семьей.
Валентина на этот раз была в скромном черном платье, из тех, что называют «маленькое черное», как всегда элегантная, с идеальной прической, на Ане были кожаные штаны и короткая кофта с дырками, на лице яркий макияж, она сделала колорирование, отчего ее волосы казались разноцветными. Она явно не заботилась о том, чтобы произвести благоприятное впечатление на девушку брата, а скорее ей просто нравилось эпатировать.
– Вот как, вы теперь живете вместе? – Аня чмокнула ее в щеку, как-то очень быстро и торопливо, – Знаешь, не думала, что у тебя получится его окрутить, но дай-то бог! Пусть мой брат наконец одумается! Говорят, ты разбираешься в искусстве лучше него, этим и зацепила, так?
– Аня! Оставь человека в покое! Юленька, проходите, – Валентина несколько чопорно поцеловала ее и провела в гостиную, где их уже ждал накрытый стол. Юля не могла не отметить с каким вкусом была расставлена дорогая посуда, и даже ведро для шампанского имелось! Что уж говорить о прекрасной вазе для фруктов из чешского стекла. Такая же была у профессора Серебрякова. А стулья, боже мой, какие стулья, да на них же страшно садиться, Арт-деко снова вошел в моду в Европе, но откуда такие стулья здесь? Она осторожно села, поправив платье, чем вызвала одобрительный взгляд Валентины. Повисло короткое молчание, после чего Валентина принялась угощать Юлю и Матвея.
Ужин проходил весьма спокойно, его можно было бы даже назвать традиционным и уютным, если бы Аня то и дело не подсовывала Юле картины, автора которых та должна была угадать.
– А это?
– Это Рубенс, это Ван Дейк. Микеланджело. Караваджо, Поленов. Это Босх. Хотя не характерная работа, я просто ее знаю. «Девочку с персиками» показывать не надо, я ее тоже знаю.
– Аня! Да оставь же ты ее!
– Это просто вопросы были легкие, но сейчас мы перейдем ко второму уровню, а ты, мать, не лезь, – оборвала Аня.
– Юля, Матвей говорил, вы на ощупь отличаете оригинал картины от подделки? Это так? – спросила Валентина, пытаясь перевести тему. Она элегантно оперлась щекой на тонкую узкую руку, и смотрела на Юлю внимательно и чуть печально.
– Я стараюсь… Конечно, это не всегда возможно. Чувствуются только совершенно явные вещи, в более сложных случаях требуется экспертиза.
– Вот, у меня сумка, «Дольче и Габанна», настоящая или подделка? – Аня перегнулась через стол и швырнула Юле на колени маленькую сумочку.
– Я не очень сильна в моде… – Юля провела рукой по мягкой коже, потом дотронулась до замка. – Но, думаю настоящая. Очень высокое качество материалов, идеальная обработка… Слишком хороша для поддельной!
– Эх, Матвей подарил год назад, из Милана привез, хотела уличить – не получилось! А то он вечно на сестре экономит, с тобой, небось, пощедрее будет? – Аня откинулась на спинку стула и вызывающе взглянула на Юлю. – Дарил тебе чего-нибудь?
– Не обращай на нее внимания, – Матвей обнял Юлю за плечи, – Она глупый ребенок, но в душе хорошая, я надеюсь, по крайней мере.
– Зря надеешься, – возразила Аня. – Я та еще штучка!
– Юленька, а где вы родились? – спросила Валентина.
– Во Владимирской области, это три часа отсюда, – ответила Юля, подумав про себя: ну все, началось! Однако Валентина спокойно кивнула и не стала продолжать тему, очевидно деревенское происхождение Юли ее не волновало.
– Я так рада, что Матвей наконец-то познакомил нас хоть с одной девушкой! А то я уже беспокоилась, что он так и умрет холостяком! У его отца в этом возрасте уже было двое детей.
– Мама, сейчас другое время. Юль, положить тебе еще салата? Вина? Может, сок хочешь?
– Нет, у меня все есть, – она ласково улыбнулась, тронутая заботой и поправила его волосы, взлохматившиеся на макушке, словно гребешок, – У вас замечательная квартира, так уютно! И все сделано с таким вкусом! Сразу видно, кто-то из вас хороший дизайнер!
– Это все делал Матвей, – начала Аня, – На дизайн-то он не поскупился, а вот сестре…
И в эту секунду раздался звонок в дверь.
– Кто это? – Валентина вскинула изящные тонкие брови, совсем так же, как делал Матвей, когда изумлялся. – Мы никого больше не ждем!
Аня радостно вскочила на ноги, повернулась к собравшимся и хитро улыбнулась.
– Вечер перестает быть томным! – театрально объявила она, раскинув руки. – Ибо это – Герман!
– Герман?! – Матвей вскочил, как ужаленный, – Какого черта!
– Я его пригласила! – вызывающе ответила сестра.
– Но зачем, у нас же семейный ужин?!
– А почему ты с девушкой, а я должна быть без парня на семейном ужине? Так нечестно!
– Черт возьми, Аня! – Юля впервые видела Матвея взбешенным, – Герман не твой парень, а мой начальник! Ты должна была хотя бы спросить меня!
Но она уже убежала открывать дверь, и через несколько минут в дверях показался Герман Шульц, как всегда аккуратный, в белой футболке, не скрывавшей его идеального торса и черных брюках, которые Юля определила как немецкие, в руках он сжимал бутылку шампанского и букетик цветов, он протянул цветы Ане, а бутылку – Валентине.
– Мое любимое шампанское, – Валентина улыбнулась, – Умеешь ты угодить!
– Моя любимая учительница! – Герман чмокнул ее в щеку, улыбнулся, и все вокруг словно вспыхнуло, как если бы из-за туч вышло солнце. Он похлопал Матвея по плечу, но тот даже не пошевелился, продолжал сидеть неподвижно и прямо, как если бы проглотил кол.
– И очаровательный эксперт здесь? – он кивнул Юле. – Не ожидал вас увидеть так скоро! Хотя, надеялся, конечно. Мы же не закончили наши профессиональные разговоры.
– Она тут в другом качестве, – Аня бесцеремонно повисла на плече Германа и звонко поцеловала его в щеку, – Юля теперь невеста Матюши. Они даже съехались и вместе снимают квартиру. Вот думаю, когда осчастливят нас уже белым платьем, салатиками и маленькими Матвейчиками…
Герман опешил, Юля готова была поклясться, что нечасто на его красивом лице отражалось такое замешательство, и на секунду мелькнула мысль, а что если и Герман влюбился в нее? Что если он и есть тот король, о котором говорила Надя? Он более чем кто-либо походил на благородного короля! В следующее мгновение он овладел собой, на его лице мелькнула знакомая циничная усмешка, и он произнес:
– Вот как? Впервые слышу!
– Я собирался сказать, – пробормотал Матвей, смущенно, – но все не было времени…
– Не было времени? – в голосе Германа прозвучало сомнение, он взял бутылку из рук Валентины, легким движением открыл ее, разлил шампанское и произнес:
– Ну что же! Совет да любовь, как у вас говорят!
Раздался звон бокалов, Аня крикнула «Ура», Матвей по-прежнему выглядел напряженным, а Юля отчетливо ощутила, как все вокруг наполнилось фальшью, даже воздух в комнате стал настолько фальшивым, что легкие не хотели его захватывать. Она почти задыхалась. И только Валентина, не замечая ничего, с увлечением накладывала салат и горячее любимому ученику.
– Что ж, Юля, скоро состоятся русские торги, – Герман повернулся к ней. – Может, посоветуете, как эксперт, чего нам следует ждать?
– Мне кажется, интерес к русскому искусству вырос, – неуверенно ответила Юля, она как всегда чувствовала себя смущенной, когда он обращался к ней, – Как всегда особое внимание будет приковано к работам Петра Кончаловского и Роберта Фалька. Кроме того, будут интересные лоты из частных коллекций, в частности, ожидается шкатулка, принадлежавшая императрице Александре Федоровне. Будут замечательные иконы новгородской школы. В общем, интересное мероприятие, но осенью в Маастрихте будет не менее впечатляюще.
– А что скажете о работе «Стражник»?
– Она не выставляется на торги, – удивилась Юля.
– Просто ваше мнение. Я слышал, НАД проявлял к ней интерес. На мой взгляд, картина заслуживает внимания. В ней есть индивидуальность, и все работает на результат: цельность композиции, энергичная техника, правильно расставлены смысловые доминанты. Или нет?
– Мне кажется, этот интерес был кратковременным. – Здесь Юля поймала себя на том, что опять стала путаться в словах и буквах от волнения, – Да, со см-м-мысловой т-точки зрения все замечательно, но нет внутренней честности… правдивости. Т есть… теплоты, я имела в виду, ну… души! Просто добротно выполненная работа.
– Я бы поспорил на эту тему! Вы зайдите ко мне в офис на неделе, посмотрите на нее еще раз.
– Я ее уже видела.
– Возможно, вы что-то проглядели. Так что зайдите все равно. К тому же, у нас есть еще пара работ того же художника. Вместе они смотрятся интереснее, – он протянул Юле визитку с адресом.
– Хорошо, – она растерянно взяла ее. – Я зайду посмотреть, если настаиваете… Но на мой взгляд, картина не представляет значительной художественной ценности, и я бы даже сказала, весьма поверхностна, хотя, конечно, могу ошибаться.
– Мы все можем ошибаться, – Герман снова повернулся к Валентине, – Да, моя учительница? Как часто я ошибался, когда учился у вас? Помню на первых занятиях, я вел себя как полный болван, не мог запомнить ни единого правила, говорил глупости и испытывал ваше терпение!
– Я все равно тебя любила, – ответила Валентина с такой несвойственной пылкостью, что на секунду у Юли мелькнула мысль, а не было ли у нее романа со своим красивым учеником, но следующая фраза разрушила это предположение.
– Если бы и вы с Анечкой поженились, дорогой, как бы я была счастлива! О чем еще может мечтать мать, – произнесла она ласково, почти проворковала.
– А это неплохая мысль! – отметил Герман с полным ртом. – Курица очень вкусная, просто замечательная! Анечка, я приглашаю тебя слетать со мной в Мюнхен на выходные, ты не против?
– Ой! – взвизгнула Аня, – Против?! Да я жду не дождусь!
Она прижала кулаки ко рту, выражая тем самым крайнее изумление и восторг. Матвей покачал головой, а Герман, словно не замечая его раздражения, уставился на Юлю.
– Вы счастливы должно быть? А, эксперт? Такого парня, как Матвей еще поискать по всей Москве!
– Ему нет равных, я очень счастлива, – сдержано ответила Юля. Ей не нравился тон Германа, не нравился его нахальный взгляд, от которого она снова почувствовала себя на раскаленной сковороде, но он был начальником Матвея, а значит, она должна сделать над собой усилие и остаться вежливой. За испорченную карьеру Матвей ей спасибо не скажет!
– Согласен, – Герман поднялся. – Благодарю за ужин, но я подумал, мы с Анечкой мешаем вам, а вы – нам. Почему бы не отправиться в Мюнхен прямо сейчас? Заедем ко мне, я возьму вещи, купим билеты и в аэропорт!
– Меня не пустят в Мюнхен, у меня нет визы, – возразила Аня.
– Значит, полетим в Киев. Или в Питер. Пошли. Любимая учительница, – он поцеловал Валентине руку, – Любимый ученик! Мое почтение!
С этими словами он снова похлопал Матвея по плечу, вежливо кивнул Юле и вышел. Аня бросилась к себе в комнату за вещами, громко и радостно напевая, а Матвей вскочил и последовал за Германом в коридор. Он схватил его за руку, когда тот снимал с вешалки пальто, и сдавленным шепотом произнес:
– Не смей этого делать! Сестру не трогай!
– Почему? – Герман сбросил его руку, – Она же сама хочет! Или только тебе можно делать, что хочешь, а ей нельзя?
– Это другое, – перебил Матвей. – Я люблю Юлю. Это серьезно. А тебе нет дела до Ани! Герман, ты же знаешь ее… она пойдет и сбросится в Питере с моста. Мостов там много.
– Мостов там много, – подтвердил Герман. – Не волнуйся, мы вряд ли поедем дальше моей квартиры.
– Она никуда с тобой не поедет.
– А ты попробуй, запрети ей! – с насмешкой ответил Герман.
– Я прошу тебя, ну, пожалуйста! Ради мамы… – Матвей понизил голос, его тон стал просительным. – Она обожает Аню. Не переживет, если та с собой что-то сделает… и я себе не прощу…
Повисла долгая пауза.
– Хорошо, свожу ее потанцевать и верну домой, – Герман раздраженно дернул уголком рта, – Аня, поехали! А ты, совсем дурак, если решил, что тебе подходит эта девчонка! Что ты в ней нашел? Волшебные руки?
С этими словами он резко повернулся и вышел из квартиры, Аня почти бегом последовала за ним. Юля не слышала разговор в прихожей, она поняла только, что Матвей вернулся огорченным, он весь вечер казался растерянным, а потом почему-то отвез ее домой, не в новую квартиру, а назад, к подругам.
– Ты куда приехал? – удивленно спросила она, увидев знакомую улицу. – Мы же теперь живем на Киевской?
– Фак! – выругался Матвей по-английски. – Прости, перепутал. Все так по-дурацки прошло! Хорошо, что маме ни до чего нет дела, она в своем мире…
Юля подумала, что он беспокоится о сестре, к тому же боится разозлить начальника. Возможно, он все-таки карьерист, такой же, как Саша Балашов. Ну что ж. Значит, она полюбила карьериста. И всем, даже Герману, придется смириться с ее присутствием в жизни Матвея. Они теперь вместе, остальное – неважно.
– Поехали домой, и не волнуйся о них! Аня – взрослая девушка, сама разберется, да и Герман большой мальчик, явно не робкого десятка и не нуждается в защитниках, – сказала она, Матвей кивнул, развернул машину и направился в сторону центра.
Когда они приехали домой, Юля сразу же приняла душ и легла, она чувствовала себя уставшей, очевидно сказалось пережитое волнение, Матвей же, напротив, остался на кухне и курил сигарету за сигаретой. Он казался напряженным, озабоченным, даже нервным, и Юля решила дать ему возможность побыть наедине со своими мыслями. К тому же, она понятия не имела о том, что происходило в его семье до того, как появилась она. Ведь не без причины же Аня стала такой! Просто так никто не прыгнет с Крымского моста! Захочет, расскажет сам, она не будет добиваться от него откровенности.
Он пришел почти час спустя, включил свет и принялся что-то искать в ящике стола.
– Ты еще не спишь? Я хотел кое-что показать тебе.
– Да, конечно! – Юля села на кровати, откинула одеяло и подвинулась, чтобы он сел рядом.
Матвей держал в руках бумажную папку, казавшуюся старой и потрепанной – что в ней? Может, семейные фотографии? Юля не видела отца Матвея, тот оставил семью уже достаточно давно и не поддерживал отношения с бывшей женой и детьми. Иногда Юле казалось, что Матвею тяжело с женщинами и не хватает мужчины в доме.
Он открыл папку и вытащил несколько рисунков, здесь была и графика, и акварель, и просто наброски тушью. Был и один написанный маслом пейзаж на холсте.
– Вот, ты спрашивала про мои работы. Что скажешь?
Юля подняла на него глаза и радостно улыбнулась.
– Все-таки решил довериться мне? Правильно! Мы должны рассказывать друг другу все. Поверь, я нисколько не буду любить тебя меньше, если пойму, что ты не Рафаэль и не Леонардо!
– Дело не в этом, ладно, смотри сама, – он протянул ей листы.
Юля с нетерпением схватила всю стопку, но в глаза ей сразу бросилась акварель – натюрморт с фоторамкой, ручкой и букетом цветов. Он был нарисован неплохо, очень неплохо для любителя!
– У тебя, несомненно, есть талант, – она улыбнулась, перешла к графическому изображению церкви, – Замечательные линии! Просто молодец, удивительно, что ты не захотел учиться! И нечего было скрывать! Я горжусь тобой! Сложность колорита просто завораживающая… И множество акцентов, которые либо тщательно выверены… либо такая точность дана тебе богом… фантастика! Да ты художник, милый! Настоящий большой художник!
Она с внутренней гордостью снова просмотрела акварели и рисунки, взяла холст, взглянула на него, а потом снова вернулась к акварелям. Они были разными и по технике, и по содержанию, и по цветовой гамме, но все же, что-то неумолимо роднило их. Подражательство? Но кому? Есть что-то от Сезанна… Или это просто общий дух, идея, незримо проступающая из-под красок… Оно витало в воздухе, но Юля не могла подобрать эпитета.
Она медленно провела ладонью по холсту – и тут же отдернула руку, а потом с испугом взглянула на Матвея. Он сидел, опустив голову и, услышав ее тихое восклицание, словно еще больше сжался и только спросил:
– Ну и? Что там увидела?
Юля не сразу нашла в себе силы ответить, но бабушка Зина учила ее говорить прямо и ничего не скрывать. Она постаралась, чтобы голос не дрожал.
– Ты боялся мне показать их вовсе не потому, что стеснялся своего мастерства. Ты боялся не меня – эксперта-искусствоведа. А моего дара… боялся, что я увижу в этих картинах то, чего видеть я не должна…
– И что ты увидела? – повторил Матвей, на этот раз он поднял голову, и в его взгляде отчетливо читалось отчаяние.
– Что в твоей жизни были не лучшие воспоминания. Что она не была похожей на праздник. Но ничего, хороший мой, не бойся, мы со всем справимся, правда? Ты мне веришь? Все будет прекрасно, не нужно ничего опасаться! У нас все будет отлично! – Юля крепко прижала его голову к груди, поцеловала в лоб, он закрыл глаза, кивнул, и так они еще долго-долго сидели, обнявшись. Словно она пыталась защитить его от всего мира.
Юля радовалась, что Матвей не умел чувствовать руками, читать мысли, видеть насквозь, иначе ей никогда бы не удалось скрыть ужас, что охватил ее, когда она увидела эти работы. В них сквозила такая глубокая безысходность, тревога, мучительная боль и даже агония, что в сравнении с ними пропитанные одиночеством картины Раисы Белогородовой казались воплощением кричащей радости и совершенного счастья.
Мысль о том, что человек, которого она любит, испытывает страдания, которые почему-то держит в тайне, не давала ей покоя. Собственное бессилие и неспособность помочь тому, ради чьего благополучия она легко бы отдала все на свете, сводили девушку с ума, омрачая счастье их безоблачного совместного существования. Что же с ним происходит? О чем и почему он молчит? Каждую минуту изо дня в день Юля снова и снова задавала себе эти вопросы и не находила ответа.
Через два дня она приехала в офис компании «Тензико», сообщила секретарю, что у нее назначена встреча с Германом Шульцем, после чего девушку проводили в его кабинет.
Юля вошла в просторное помещение с дорогой антикварной мебелью и застыла на пороге: ничего себе! Сколько же это может стоить! Против воли ее рука коснулась старинного кожаного кресла у входа, потом она бегло осмотрела инкрустированный фарфором позолоченный подсвечник, девятнадцатого века. Изумительная вещь, Матвей не зря говорил, что у его начальника отличный вкус! Однако, можно бесконечно наслаждаться изучением антиквариата: но кабинет пуст. Юля растеряно огляделась. Зачем ее проводили сюда, если никого нет? Прошло еще несколько минут ожидания, она чувствовала себя все более неудобно. Неужели, это какая-то злая шутка?
– Юля, это вы? – услышала она вдруг голос Германа, – Вы проходите! Дверь похожа на шкаф.
И только сейчас Юля заметила, что то, что она приняла за шкаф у стены, действительно, является замаскированной дверью. Она осторожно потянула ее на себя, вошла, словно в волшебную Нарнию и увидела то, чего никак не ожидала: за неприметной дверцей скрывался просторный зал, светлый, с панорамными окнами, тут удобно выставлять и оценивать предметы искусства, освещение идеальное… Но она смотрела на стоявший посреди зала массажный стол, на котором лежал Герман, прикрытый полотенцем, а по его спине ползала на коленях миниатюрная девушка-тайка, с убранными в пучок черными волосами, одетая в льняной зеленоватый костюм, из тех, что носят медицинские работники.
Юля застыла на пороге, она испытывала неловкость, смущение, и даже возмущение: он, что издевается над ней?! Почему она должна видеть подобное?!
Герман повернул к ней голову и приподнял брови.
– Здравствуйте, Юленька, – он слегка улыбнулся. – Проходите. Что вы стоите на пороге? Вас что-то смущает?
– Вообще-то, да, – неохотно признала Юля, ее пальцы теребили ремешок сумки. В такие моменты уж лучше говорить правду.
– Почему? Это моя компания, мой офис, и я занимаюсь тут, чем хочу. К тому же, свободного времени у меня не так много…
Девушка тем временем потянула на себя его руку, одну, потом другую, подняла так, что Юле было странно, что не хрустнули суставы, потом спрыгнула на пол, слегка хлопнула его по боку, и он ловко перевернулся на спину. Лицо у нее было строгим, почти суровым, каждое движение – быстрым и четким, она напоминала Брюса Ли в женском обличии, а еще немного ловкую акробатку из бродячего цирка, и своими сильными тонкими руками, и гибким телом и уверенностью, точностью жестов, ловкостью.
– Должен заметить, эффект у массажа замечательный, как будто рождаешься заново, хотя, иногда бывает немного больно, – он поморщился, когда девушка слишком резко дернула его за руку, – на следующий день болит все тело, зато чувствуешь такую легкость! Ведь можно и потерпеть, когда есть ради чего, как вы считаете?
– Я не знаю, что сказать…
– От чего же? Вам никогда не делали больно?
– Наверное, всем когда-то делали больно, – нехотя признала Юля.
Массажистка тем временем быстро окунула руки в масло, встряхнула и принялась с сосредоточенным видом водить ладонями по его груди. Юля почувствовала, что краснеет, опять вернулось то непередаваемое замешательство, которое она каждый раз испытывала в его обществе. Она обошла массажный стол и уставилась в окно, тяжело облокотившись на подоконник. Почему он все время над ней издевается, то тогда с этими деньгами, теперь вот с массажисткой…
– Куда же вы смотрите? Что там за окном привлекло ваше внимание? – поинтересовался Герман, и в его голосе она явственно услышала насмешку.
Юля обернулась, чувствуя, как кровь приливает к щекам, ей вдруг стало непереносимо жарко.
– А куда я должна смотреть? – еле слышно спросила она. – Если на вас, то я не могу на это смотреть. Простите.
Девушка спустилась чуть ниже, к животу, разминая рельефные мышцы, на миг Юле вспомнилась статуя Давида, возле которой она встретила Сашу Балашова.
– Картины в том углу комнаты, справа от вас, – его губы тронула улыбка, – Вы же на них посмотреть пришли? Странно, если вы их не заметили, они весьма впечатляюще выглядят…
Юля резко повернулась и только теперь увидела три холста внушительных размеров, водруженные на мольберты они стояли у противоположной стены. Не заметить их было, действительно, сложно. Боже, как же неловко вышло, ну почему она такая дура!
– Я заметила… конечно… – растерянно пробормотала Юля и направилась к мольбертам.
Она медленно прошла вдоль полотен, приглядываясь, пытаясь понять, зачем ее сюда вызвали, потом отступив назад, соединила их в своеобразный триптих. Задержала внимание на «Стражнике», по поводу которого и возникли разногласия. Юля приблизилась, осторожно провела рукой по холсту. Точные мазки, стройная композиция, авторский стиль. Мрачный, суровый, немного напоминающий работы Веласкеса, с тяжелыми предметами, прорисованными деталями, кружевным легким фоном. И рамы замечательно подобраны. И все-таки…
– Что скажете? – поинтересовался Герман, девушка уже велела ему сесть, и теперь с некоторым даже отчаянием в движениях выкручивала его плечи.
– То же, что и раньше, – громко ответила Юля, которая, наконец, справилась со смущением: в конце концов, если ему нравится вести себя эксцентрично – это ее не касается. Она пришла сюда как эксперт, чтобы оценить картины и только. – На мой взгляд, картины не представляют большой художественной ценности. Но это – мое частное мнение. Предположу, что вы вряд ли сможете их дорого продать.
Дверь шкафа отворилась, и появилась голова Матвея. Как же она рада его видеть! Он удивленно вскинул брови, увидев тайку, потом перевел взгляд на Юлю, и его глаза раскрылись еще шире.
– Привет! – она улыбнулась. – Ты же знал, что я приду сегодня смотреть картины?
– Да, я просто не ожидал, что тут такой… антураж…
– Ну, мы в общем-то закончили, – заметила Юля. – Антураж и меня впечатлил. Как и вход через шкаф. Я чувствовала себя почти как Алиса в стране чудес, только белого кролика не хватило для полного сходства. Но я уже посмотрела картины и ухожу.
– Хорошо, подожди меня в приемной, ладно? Потом можем попить кофе, – предложил Матвей. – Ты все-таки представитель компании-конкурента, а у нас тут конфиденциальное дело.
– Без проблем, – Юля снова счастливо улыбнулась, его присутствие придавало сил, – До свидания, надеюсь, я смогла быть полезной.
– До свидания, без сомнения, вы очень помогли! – Герман кивнул ей, поднялся и завернулся в махровый халат, больше Юля ничего не видела, она поспешно сжала руку Матвея и скрылась за дверцей шкафа, куда почти сразу же последовала за ней завершившая сеанс массажистка.
– Кто это? – Матвей кивнул девушке вслед.
– Массажистка, – спокойно ответил Герман.
– Массажистка и…? Герман, я все понимаю, это твоя компания, но тут же офис, а не дом разврата!
– Да ладно, она правда просто массажистка, говорю тебе. Ее зовут Николь, кстати. И она – порядочная девушка.
– Как часто она делает тебе массаж? – скептически поинтересовался Матвей.
– Два раза в неделю.
– И как давно?
– Полтора года.
Матвей рассмеялся, покачал головой, потом скрестил руки на груди и взглянул в глаза своему начальнику.
– Герман, я же не совсем идиот! Я ни за что не поверю, что девушка ходит к тебе два раза в неделю в течение полутора лет, да еще по такому интимному вопросу, как массаж, и у тебя ничего с ней нет!
– Ну, верить или нет, дело твое. Но это так. Хотя, замечу, тебя это не касается.
– И почему же? В смысле – почему нет? Она кажется тебе непривлекательной?
Герман тем временем уже подошел к картинам, долго разглядывал их, пытаясь понять, что именно не нравилось в них Юле, потом взял чашку с травяным чаем, приготовленным заботливыми руками Николь, а затем снова повернулся к Матвею.
– Ты плохо знаешь жителей Таиланда. У них другой мир, другие ценности. Они чтят бедность и страдание, быть богатым для них – не самоцель, деньги – значения не имеют. Наоборот, бедным быть даже престижнее, что ли. А Николь – девушка из хорошей семьи, а хорошие семьи в Таиланде отличаются строгостью взглядов, в том числе и в отношении мужчин и женщин. И если бы я захотел спать с ней, она бы потребовала, чтобы все было серьезно. А мне этого не нужно. Если бы я просто отказался от постоянных отношений, она бы ушла – и деньгами ее не удержишь. И я бы лишился отличного массажа. Николь – превосходный специалист, другую такую найти непросто. После нее словно оживаешь. Таким образом – я выбираю меньшее из двух зол, только и всего.
– А она? Думаешь, не хочет?
– Скорее всего, хочет. Я уверен. Но опять-таки, Николь буддистка от макушки до кончиков пальцев, понимаешь? Она знает, как не делать того, чего хочется… – его лицо приняло задумчивое выражение. – И ее ничем не собьешь. Хотел бы я уметь также! Но вот уж дара воздержанности мне не дано – если я чего-то хочу, сделаю любой ценой…
– И если бы ты хотел эту Николь…
– Женился бы, чего ж делать. Пришлось бы. Но, слава богу, предпочитаю просто работать с ней.
– Если она такой прекрасный специалист, почему ты никогда не советовал ее мне? – ворчливо спросил Матвей, – У меня бывают проблемы с вегетатикой, особенно после занятий спортом. Хороший массажист точно не помешал бы!
– Тебе пусть Юленька массаж делает волшебными руками, – заметил Герман, снова обернувшись к картинам. – Умеет она?
– Не знаю…
– Или она умеет только находить недостатки в отличных произведениях? Ведь это – отличные картины, Матвей! Или же я ничего не понимаю.
Матвей приблизился и долго вглядывался в мрачное лицо стражника, в блики света на его алебарде и шлеме, а потом сказал:
– Если Юля сказала – что они не стоят нашего внимания, значит, не стоят. Не знаю, как насчет массажа, но в том, что касается живописи – она лучше всех нас, вместе взятых.
– Вот как? – Герман дернул уголком рта, словно ему была неприятна столь высокая оценка, данная Матвеем Юлиному таланту. – Посмотрим.
И он направился в душевую, которую оборудовал пару лет назад в другом конце зала. Матвей же вернулся к ожидавшей в приемной Юле. Юля понимала, что почему-то вызывает недоверие, возможно даже неприязнь у начальника «Тензико», но в чем причина неприязни понять не могла. Возможно, если бы удалось дотронуться до него, как сегодня делала девушка-массажистка, ее руки узнали бы правду. Но… внезапно ей показалось, что прикоснуться к нему – то же самое, что открыть ящик Пандоры, что ничего, кроме беды, полученные сведения не принесут, а потому пусть все останется так, как есть. В эту минуту она позавидовала Николь. Впервые в жизни она позавидовала человеку только потому, что он не имел способности видеть ладонями скрытое.
– Ты права, – согласился Матвей, когда она поделилась с ним этими мыслями. – Даже не представляешь, с чем мне приходилось сталкиваться за годы, что мы работаем вместе.
– Например?
– Например… антиквариат не всегда чистый бизнес, ты знаешь. И люди, с которыми Герман привык иметь дело, вряд ли понравились бы тебе.
– А я уж думала, ты расскажешь мне о разгульных вечеринках, – усмехнулась Юля.
– И это тоже. Ты никогда не видела ничего подобного. И я предпочел бы не видеть. Не надо, не спрашивай! – жестом прервал он ее.
И Юля не стала спрашивать, потому что есть вещи, которые лучше не знать.
– Он кажется неуязвимым, – заметила она, – как герой или сверхчеловек! Но у каждого героя, должна быть ахиллесова пята, не так ли? У него есть слабости, хоть какие-то?
– А зачем? Хочешь разведать и донести Борису?
Матвей рассмеялся и легонько щелкнул ее по кончику носа.
– Да просто любопытно.
Его взгляд стал задумчивым, искорки веселья в глазах погасли, он долго молчал, пытаясь вспомнить и морща лоб от усилий, а потом неуверенно пожал плечами:
– Ну я не знаю… Может, Сикстинская Мадонна?
– Сикстинская Мадонна? – с изумлением переспросила Юля. – В каком смысле? Он мечтает ее украсть?
– Да вроде нет. Он рассказывал, что когда жил в Дрездене все время ходил к Мадонне и часами смотрел на нее… Когда он об этом рассказывал, был не похож, ну… на себя обычного был не похож. Хотя, не знаю, возможно, я все придумал.
Юля была озадачена неожиданным ответом Матвея, с другой стороны, есть ли в мире что-то прекраснее Сикстинской Мадонны?
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры