Упал. Очнулся. Папа!

Андрей Воронов завидный жених. Молодой, перспективный и богатый. Как никак без пяти минут глава строительной корпорации «Сезам» с лицом Херувима и характером… гоблина! Терпеть своего шефа не могу! Но когда встает вопрос о его спасении, на что только не пойдешь из чувства долга и преданности компании. Даже назовешься его женой. А то, что он память потерял – так это только к лучшему. Не берите на работу рыжую секретаршу и не будите в ней демонессу, если не хотите, чтобы она вам все припомнила! Семейная комедия. Юмор. Пакости и любовь!

Глава 1

Женщина, сминающая ворс ковра высокими каблуками, была великолепна и знала это.

Высокая и стройная брюнетка с черным взглядом пантеры, она медленно обходила кабинет главы строительной корпорации «Сезам» и улыбалась молодому мужчине губами, созданными Всевышним не иначе, как для плотской любви. Для той самой любви, которая, когда ее ищут, охотно продается, но вот стóит дорого – не каждый мужчина способен купить.

Голубоглазому и темноволосому Андрею Воронову, главному наследнику всех активов корпорации «Сезам» и фамильного счета в швейцарском банке, этот ценник определенно был по карману. Вот почему Нелли-людоедочка остановилась возле высокого кресла, напротив стола начальника и, взмахнув тяжелыми ресницами, выгнула крутое бедро. Приподняла с томным взглядом роскошную грудь и выдохнула, проводя ладонью по ткани узкой юбки:

– Ах, Андрей, ты же знаешь, как я этого хочу! Поверь, не меньше тебя!

Я прямо-таки расслышала в наряженной тишине, как в этот самый момент трепыхнулось и часто застучало сердечко у Воронова. Тук-тук-тук. Смуглая рука поднялась к вороту дорогой рубашки, ослабляя галстук, а дыхание замерло…

Ой-ей, еще секунда такого эро-напора и ведь, глупец, не устоит! Свяжется с этой акулой, как она того жаждет, и тогда поминай наследника, как звали! Пропадет, а через месяц никто о нем и не вспомнит!

Ох, черт, что делается-то! Кому кричать, чтобы включили сирену?

Вообще-то, хоть я и находилась сейчас в одном кабинете с парочкой (правда, стоя под столом на четвереньках), еще две недели назад мне на эту сцену было бы глубоко наплевать. Как наплевать на шуры-муры своего начальника человеку, которому куда важнее не потерять работу и сохранить приличный оклад – по меркам секретаря, конечно же. Да любитесь вы себе на здоровье, только премию платите! Но три дня назад все круто изменилось. Когда я случайно собственными ушами подслушала разговор этой Людоедочки со своим любовником – между прочим, двоюродным братом моего гоблина… Тьфу! То есть, шефа, конечно же. И узнала о том, что Воронова-младшего замышляют… укокошить!

Да не когда-нибудь в обозримом будущем, а в самые что ни на есть ближайшие дни!

Ужас! Я как новость узнала, так сразу сон и потеряла, а ему хоть бы хны!

Нет, ну до чего же твердолобый и упрямый тип, даром что красивый и важный! Терпеть его не могу! И что наши офисные девчонки в нем нашли? Ведь кроме привлекательной внешности… Ну, хорошо – кроме очень привлекательной внешности, в нем столько высокомерия и хруста, что так и хочется чем-нибудь увесистым по макушке приголýбить! Чтобы стал поближе к земле и помягче к людям!

Как приехал из своей Германии, так сразу и раскомандовался, строя всех по струнке. Повадился менять костюмы каждый день, словно тут не контора, пусть и богатая, а подиум какой-то! Я за три месяца уже им счет потеряла! Ноги сбила бегать в химчистку и обратно с его рубашками.

Только нам, послушным подчиненным, что с его красоты-то, когда он бесчувственный, как сухарь. Ни разу его улыбающимся не видела. Всё только: «Гыр-гыр, выполняйте! И желательно срочно! Через пять минут документы на стол!»

Ох, остаётся лишь вздыхать и с грустью вспоминать бывшего хозяина, Матвея Ивановича. Вот с кем было за счастье работать!

Старший Воронов недаром считался уважаемым человеком. Он и выслушать умел, и подчиненных мог добрым словом уважить. Даже ругался тактично, при своей-то должности, любой подтвердит! Пока однажды не оказался в коме в одной из клиник Швейцарии.

Вот он бы мне сразу поверил, вздумай я ему рассказать о готовящемся покушении на его любимого внука. А этот гоблин, когда рассказала, только хмыкнул нервно в лицо, потом рассердился, а потом захлопнул в кабинете дверь, обозвал Петуховой и приказал держать рот на замке.

Иначе он меня возьмет прямо за шиворот и вышвырнет пинком из компании. Чтобы я, видите ли, чушь не несла и ерундой не занималась, если уж больше заняться нечем. Еще и навис сверху, сверкая морозными глазищами:

Да уж куда внятнее. Но щеки все равно порозовели от оскорбления.

– Это мне-то нечем?! Ну, знаете ли, Андрей Игоревич! Я не виновата, что вы себя ведете, как… как последний олух!

– Еще хоть одно слово, Петухова, и я распрощаюсь с вами раз и навсегда, так и знайте!

– Я вам не Петухова, а Петушок! И вы не можете меня уволить без разрешения Матвея Ивановича. У меня так в контракте написано!

– Только попробуйте! Вы здесь еще не директор, а исполняющий обязанности!

– Да хоть к черту на рога, лишь бы глаза не мозолили! Марш отсюда в приемную, и чтобы через две минуты мне кофе сделала – крепкий! И только попробуй туда сцедить свой яд! У, Кобра! Разжалую в техперсонал! Уж это мне по силам!

Ага, вот так прямо и вышвырнул – гад голубоглазый!

И зачем мне только надо это – переживать за него? Да чихать я хотела! Вот так бы влезла на самую высокую стремянку в офисе и ка-ак чихнула бы с чувством и пеной возмущения, как верблюд слюной. Чтобы умылся Воронов своей самоуверенностью с ног до головы! Верите, ни капельки бы не пожалела!..

Не пожалела бы… если б не признательность и человеческая симпатия к его деду. Вот кому я была обязана всем! Ну не могла я после доброты этого человека взять и отвернуться от его внука, пусть даже и грубияна. Тем более, когда жизнь последнего повисла на волоске…

Эх, Матвей Иванович, душа человек! Три года знакомства, а сколько положительных воспоминаний и благодарности! Вот окажись я сейчас с ним рядом, непременно бы спросила босса: как же так-то, дорогой вы наш? На кого родной коллектив бросить собрался?

Ведь в моей жизни всё только налаживаться стало, когда он взял к себе на работу бестолковую стажерку… И на тебе, вдруг инсульт и кома.

А помнится, когда я впервые появилась в главном офисе «Сезама» – никому не известная особа, слухов вокруг о нас поползло – ух, не сосчитать! Женщин в высотном здании корпорации работало с избытком (плановый отдел, бухгалтерия, проектировщики, инженеры), а тут новый секретарь у директора – о ком же еще судачить? Да не у абы какого директора, а у богатого вдовца!

Подумаешь, семьдесят четыре года – так самое же время начать третью молодость! Даром, что ли, секретарь у него рыжая, а значит, бесстыжая и наглая! Такая далеко пойдет!

А я что? Я молчала – Матвей Иванович попросил. «Не стоит бередить осиный рой, Дарья, поверь старику. Посудачат и успокоятся. Ты, главное, узнавай и учись тут, что да как. Девушка ты смышленая, справишься. Незачем обращать внимание на подобные глупости!»

И я была с ним согласна. Незачем. Тем более, что работы у меня оказалось с Эверест!

Но даже если бы босс и не попросил, я и сама никому не собиралась рассказывать, как мы с Матвеем Ивановичем познакомились – не люблю болтать лишнего. Как однажды этому богатому вдовцу – довольно щупленькому мужичку на вид, уж если честно, на утренней пробежке в парке стало плохо, и он бочком, бочком… да и свалился тушкой в ближайшие кусты. Пролежал там больше часа в октябрьской сырости, и кто его знает, когда бы очухался, если бы в то утро мимо старого парка не пробегала я с детьми, сокращая дорогу в детский сад.

Конечно же, опаздывая и совмещая спорт с прогулкой, а вы как думали!

– Стёпка, что за разговор? Надо говорить «мужчина». Где?

– Вон, смотри! А что он там делает? И почему он босиком?

Что он там делает, судя по пустой бутылке из-под дешевого алкоголя, лежащей в стороне – в нескольких метрах возле урны, – догадаться было не трудно. Но вот лежал он как-то уж слишком неуютно – носом в кустах, с поднятыми вверх ногами, без обуви и без носков, в одних трусах. И в таком положении находился уже довольно долго, судя по тому, что вокруг было пустынно, а незнакомца уже успели раздеть и разуть – надо полагать, приятели по выпивке.

Я остановилась и обернулась. Подошла ближе. Стал накрапывать мелкий осенний дождик – из тех, что пробирают насквозь, но человек не собирался подавать признаков жизни и на мое приближение не отреагировал.

– Мам, а он бандит, да? – не унимался Стёпка. Он в то время обожал всякого рода разбойников. – А можно я в него тоже палочкой потыкаю, как ты?

– А я хасю песенье! – шмыгнула носом маленькая Сонечка, прижимая к себе зонтик. – Ма-ам!

– Дети, да подождите вы! Не видите, тут дяде плохо. И вообще, Стёп, лучше подержи-ка Сонечку и отойди, я сама попробую его разбудить. И не мешайтесь под ногами! Как бы нам сейчас скорую помощь вызывать не пришлось!

Про скорую помощь Стёпке понравилось, и он тут же крутанулся на пятках – чуть шапка с рыжей макушки не слетела.

Мимо пробежал усатый спортсмен, важного вида, и сообщил:

– Девушка, да бросьте вы этого алкаша! Видите, какая у него рожа синяя! Тут таких доходяг каждый день по кустам, как грибов натыкано!

Ну, не знаю. Насчет последнего я не была уверена. Все-таки парк общественный, и когда-никогда, а охрана должна обходить территорию. Но возразить не успела. Потому что вездесущий Стёпка, пока я отвлеклась на спортсмена, все-таки схватил кусок длинной коряги, прыгнул вперед и ткнул им бедолагу в зад. Да так ощутимо, что я ахнула, а тип в кустах охнул, пришел в себя и взмолился – тихонько и жалостливо:

– С-сейчас! Кыш, Стёпка! Какая же ты егоза у меня!.. Эй, мужчина! Давайте, что ли, руку. Попробую вас вытащить!

Вытащить незнакомца получилось не сразу, но я все же сумела пробраться в кусты и поставить его на ноги. Оттянула за локоть подальше.

– Девушка, а почему я раздет? – удивился тот, когда устал кряхтеть и удивленно обсмотрел себя. Поднял на меня взгляд.

– Так пить надо меньше, дядя! – не сумела я сдержать укор в голосе, стряхивая с волос упавшие листья. – В вашем-то возрасте!

Мужичок оказался лет семидесяти на вид– мокрый и мятый. А посиневшей и поцарапанной физиономией ну точно на моего соседа-алкаша дядю Славу похож. Вот только алкоголем от него не пахло, и что-то было в светлых глазах такое… наивное, что ли. Трезвое и изумленное. Словно его жизнь только что несправедливо обидела.

Подержавшись рукой за сердце, он рассеянно провел ладонью по лбу и хлопнул себя по пустым карманам. Точнее, по тому месту на трусах, где они должны были быть.

– Холодно. И телефона нет. Ничего нет, – вдруг посетовал, – даже ключей!

Я только плечами пожала и вздохнула – а я-то тут причем? Но взглянув на босые ноги «алкаша», стоящие в тонкой луже, и бледные, тощие колени, полезла в сумку. Отыскав в ней газету с объявлениями о продаже квартир, расстелила ее на скамейке и усадила мужичка сверху – все же лучше, чем на асфальте топтаться. Достав из кармана телефон, предложила:

– Ладно, я могу позвонить, говорите кому. Только быстро, а то мы в садик опаздываем!

Незнакомец согласился и кивнул. Попросил слабым голосом:

– Давай Руслану!.. Нет! Лучше Сереже, моему водителю – он уже должен быть в гараже. Хотя… – неожиданно нахмурившись, махнул рукой, – ничего не выйдет.

– Номер телефона не помню. Ни его, ни своего заместителя. Что ты удивляешься, д-д-девочка? – отстучал ворчливо зубами в ответ на мой косой взгляд. – В моей жизни и поважнее информации х-хватает, уж поверь! Чтобы такой ерундой голову з-забивать!

Ага, ну да. Так я и поверила! Но выражение на лице постаралась сохранить серьезное.

Не знаю, что мужичок тут распивал с друзьями, но явно что-то галлюциногенное. Или, может, с ним это от холода легкий бред случился?

Усевшись бочком на скамейку, я распахнула на коленях сумку и нашла на дне кошелек. Открыв его, достала купюру и сунула незнакомцу в руку.

– Вот, держите. Больше не могу, правда. Я квартиру снимаю, каждая копейка на счету. А вам этих денег хватит и на автобус, и на булочку с кофе – на остановке есть киоск. А мне спешить надо… Дети ждут, понимаете?

Но денег мужчина не взял и руку от себя отпихнул. Вздохнув, оглянулся… и поднялся со скамейки, снова встав босыми пятками в лужу. Побрел от нас по аллейке к выходу из парка, даже не заметив, что к его трусам прилипла газета.

Сонечка удивленно распахнула ротик, а Стёпка прыснул смехом. Пришлось сыну дать по шапке легкий подзатыльник и, мысленно простонав, взять детей за руки и припустить за мужичком следом.

Нет, ну почему я?! Как с детства повелось, так и продолжается! Кто кошку с дерева снимет? Дашка! Кто пол города обежит в поисках соседского пса? Опять же я! Ну почему именно мне, а не усатому спортсмену, нужно было остановиться и потыкать в мужичка палочкой? Что мне, больше всех надо, что ли?

А теперь и в садик опоздали, и на работе придется брать выходной, а я и так в агентстве недвижимости без прописки держусь на честном слове! Но мужчину оставить не смогла – вдруг чувство незнакомое подсказало, что и не алкаш он вовсе. Просто немолодой человек, с которым сегодня случилось что-то экстраординарное. И если я сейчас ему не помогу, то может и вовсе бесповоротное случиться!

В общем, когда мы все вчетвером вышли из парка, на Матвее Ивановиче, кроме трусов и футболки, сидели мои розовые носки и куртка, а макушку прикрывал Сонечкин зонтик. Он подвел нас к дорогой машине и сказал, что это его, вот только ехать он не может – ключей-то нет, и я снова сделала вид, что поверила. Достала телефон и, махнув на все рукой, вызвала такси – первый раз, что ли…

И сейчас, три года спустя, когда я уже была обязана Воронову-старшему всем, что имела, я просто не могла отвернуться от его внука. Тем более, когда он сам находился в критическом состоянии в борьбе между жизнью и смертью, и со слов Людоедочки «В скором времени собирался отбросить коньки».

Нет, что бы там мой самоуверенный шеф обо мне ни думал, а я собиралась его спасти!

Но того, что он меня под стол засунул – не прощу!

Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь

Упал. Очнулся. Папа! - Янина Логвин - Глава 1 Читать онлайн любовный роман

Логвин Янина

Аннотация к произведению Упал. Очнулся. Папа! - Янина Логвин

Глава 1