Разделы библиотеки
В ритме твоего тела - Катерина Райдер - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
В ритме твоего тела - Катерина Райдер - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Райдер Катерина
В ритме твоего тела
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Эпизод второй
– Джонни Кеш? Интересный выбор…
Марлоу, пойманный с поличным, испуганно дёрнулся и повернул голову по направлению моего голоса. Несколько секунд он смотрел почти возмущённо, но вскоре легонько улыбнулся, ехидно сощурившись.
– И давно ты тут стоишь? – его хрипловатый барион разлился по моему телу волнующей дрожью.
– Почти с самого начала, – честно призналась я, медленно проходя в гостиную, отчего-то чувствуя себя лишней в собственном доме.
– Подглядывала, значит, – вскинув бровь, музыкант снял ногу с педали инструмента и полностью развернулся ко мне.
Взгляд тут же зацепился за его угловатые колени, торчащие из прорезей чёрных джинсов, точнее за выглядывающую из-под ткани татуировку.
Интересно, сколько их у него?
Я немного помолчала, не зная, что ответить. А потом, отметив, что в доме стоит гробовая тишина, огляделась по сторонам, разведя руками.
– Где остальные? Я заехала в TRIPLE-8, привезла китайской еды.
Марлоу признательно кивнул, но вскоре виновато пожал плечами.
– Парни решили прошвырнуться по злачным местам Лос-Анджелеса и свалили в город.
– Вот оно что…
Выходит, мы всё-таки остались одни. Туше!
– Ладно, – встрепенувшись, пытаясь отогнать неуместные мысли, я неуклюже переступила с ноги на ногу и хлопнула себя по бёдрам ладонями. – Еда на кухне, не буду тебе мешать, можешь продолжать музицировать…
Развернувшись на пятках, я тут же засеменила к лестнице, но на полпути чуть притормозила, потому что Марлоу окликнул меня.
– Лора!
Нет уж! Нам не о чем говорить, тем более тет-а-тет! Нужно срочно валить к себе!
Не оглядываясь, я начала подниматься на второй этаж.
– Лора, да подожди ты! – ударило в спину.
Британец встал из-за рояля и бросился вдогонку. Вдоль позвоночника пробежал колючий холод. Я ускорила шаг.
– От чего ты бежишь? – с вызовом крикнул парень.
Это вынудило меня остановиться. Медленно повернувшись, я надменно хмыкнула.
– Никуда я не бегу. Просто устала. Тяжёлый день.
– Послушай, – потянувшись ко мне своими длиннющими пальцами, бегло заговорил блондин, – я понимаю, мы попали в странную ситуацию…
– О, вот как это называется – странная ситуация?! И нет, не трогай меня! – огрызнулась я, отскочив от британца, как от огня.
– Ладно, хорошо! – отойдя на пару шагов назад, Джеймс поднял обе руки вверх. – Мы просто не с того начали…
– Да уж, точно, не с того… – едко протянула я.
Комичность данной фразы на фоне того, как мы «начали», а точнее «кончали», казалась мне просто апофеозом идиотизма!
Повисла тишина. Мы оба бездумно уставились в пол. Не знаю, испытывал ли Марлоу чувство вины, но меня буквально разрывало от него на части. Спустя некоторое время музыкант звучно выдохнул и, проведя ладонью по голове, убрал назад волосы.
– Давай попробуем рестартнуть? Поужинай со мной, как друг.
Я заглянула в его глаза и чуть было не застонала вслух. Джеймс не улыбался, выглядел очень серьёзным, но в его голубых озёрах плескалось нечто опасное, дурманящее моё сознание.
ВНИМАНИЕ! Уровень опасности желтый!
– Спасибо за приглашение, но я перекусила в городе.
Мой желудок тут же предательски заурчал на всю проклятую комнату!
– Точно? – приглушённо засмеялся рокер, от дребезжания его связок я почувствовала лёгкие толчки внизу живота.
Чёрт! Может, это какой-то вирус? Марлоу-вирус нового поколения? Биологическое оружие призванное порабощать женщин? Ну, точно! Уже и голова загудела, и ноги подкосились, совсем как при гриппе!
– Ладно, поймал, я не ужинала. Просто думаю, что нам не следует… – я туго сглотнула и твёрдо добавила, – это плохая идея, Джеймс!
– Лу, если ты будешь шарахаться от меня, как от прокажённого, Алан точно что-то заподозрит.
Почему он назвал меня Лу?.. Очень странно, но мне понравилось. И да, в чём-то Марлоу был прав. Моя нервозность могла вызвать куда больше подозрений. Ведь обычно я держалась особняком и не проявляла особых эмоций по отношению к его музыкантам.
Я задумалась, ненадолго выпав из реальности. Стояла, как мраморная статуя с пустыми глазницами. За это время Марлоу успел подойти достаточно близко, но тактично не вторгался в личное пространство. Ждал.
– Я не знаю, Джеймс, правда… Это всё неправильно.
– Согласен! – уверенно кивнул блондин. – Но Лора, мы взрослые люди! А взрослые люди решают проблему, а не бегут от неё. Любой косяк можно исправить, если думать головой, а не…
– Достаточно! – выбросив руку в предупредительном жесте, перебила я. – Твоя позиция мне ясна!
– Ну, так что? Составишь компанию? Ненавижу есть в одиночку.
Недолго потоптавшись на месте, я таки решилась. Это всего лишь ужин, чего так дёргаться? Да, произошло недоразумение, но вполне себе разрешимое! Как там? Принять и идти дальше? Попробуем! А вдруг получится?
– Хорошо, я поужинаю с тобой, только держи руки при себе.
– Обещаю.
Марлоу растянул губы в довольной улыбке и, заправив за ухо спавшую на лоб прядь волос, зашагал в сторону кухни. Я же, окинув взглядом гостиную, усмехнулась очередному стечению обстоятельств. Сами посудите – муж неожиданно улетает в Нью-Йорк, а музыканты The Crash сваливают в город…
Вселенная? Ты всё ещё на связи?.. Впрочем, пофиг! Можешь не отвечать!
Отбросив в сторону философские мысли «о вечном», я направилась вслед за блондином, повторяя про себя: я сильная, независимая женщина! Сильная, независимая и ЗАМУЖНЯЯ!
Эпизод третий
Столько, сколько я смеялась в этот вечер я, наверное, не смеялась никогда в своей жизни!
Джеймс оказался полным психом, в самом хорошем смысле этого слова, постоянно дурачился и травил уморительные байки! Мы много говорили «без купюр» о жизни, о планах на будущее, о прошлом. Он рассказал с чего всё началось, как впервые пришла мысль сколотить группу, не ради того, чтобы нравиться девчонкам, а потому песни, рождающиеся в голове, рвались наружу – очень знакомое чувство. А вот обилие поклонниц, напротив, Марлоу считал проблемой. Как-то он решил выступить на школьном концерте с песней группы Queen. Публика приняла белобрысого, худощавого парнишку на ура, но потом ему пришлось сбегать от толпы девиц, через окно в мужском туалете на втором этаже.
– Тогда я в полной мере ощутил, что такое популярность, – посмеиваясь, сказал он, тряхнув своей шикарной шевелюрой. – Знаешь, меня это напугало до чёртиков, прежде никто не обращал внимания на странного, долговязого чудака с гитарой, постоянно что-то пишущего в тетради. А тут, такой ажиотаж. Я просто не знал, что с ним делать. Хотя, не скрою, это было приятно, особенно подростку, нуждающемуся в признании. Я говорил, что вырос без отца?..
– Нет, – тихо ответила я, грустно улыбнувшись. – Но, у монеты всегда две стороны. Ты не можешь просто писать песни, вышвыривать их в мир, и не нести за это ответственность.
– Именно, – согласился музыкант.
Мы замолчали, правда теперь тишина не казалась напряжённой, а была уютной, наполненной особым смыслом и взаимопониманием.
Ещё я узнала, что лучшим концертом в своей жизни Марлоу считает выступление в Сент-Джеймсском парке в Лондоне. Играли акустику. Пели в основном по заказу публики. Бесплатно и для удовольствия, но ребятам всё равно кидали деньги, прямо на траву. После окончания сета они отнесли всю собранную наличность в ближайший приют для бездомных животных.
– Я никогда не рассматривал музыку, как средство заработка. Для меня писать песни, петь их, всё равно, что дышать или есть, – Джеймс мечтательно улыбнулся и засунул в рот огромную креветку, аппетитно её пережевывая.
Мы были в гостиной, расположились на пушистом белом ковре возле камина. И не спрашивайте на кой чёрт в доме камин, если ты живёшь в Калифорнии! Это была моя сумасшедшая идея, которой Алан не стал противиться. Никакого газового оборудования и имитаций, только настоящие дрова и треск огня, согревающий душу. Харди пришлось вбухать немало денег в индивидуальную систему охлаждения.
– А почему ты ей изменила? Почему оставила музыку? – задумчиво спросил парень, наливая вино в мой опустевший бокал.
Честно признаться, я не любила женский алкоголь, предпочитала что-то потяжелее, но сегодня был странный вечер и, в каком-то смысле, особенный.
– Что ты имеешь в виду? – наблюдая за танцующем пламенем, уточнила я.
– Ты ведь приехала в LA, чтобы пробиться.
Я удивлённо глянула на Марлоу. Он лежал на боку, подперев голову согнутой в локте рукой.
– Откуда такая осведомлённость?
– Я тебя прогуглил, – чуть вскинув бровь, ответил Джеймс.
– Серьёзно? Ты меня гуглил? – я засмеялась, забрала бокал и, пригубив вина, досадливо покачала головой.
– Ага, а ещё подписался на тебя в «инстаграм» и кинул заявку в друзья на «фейсбук». Уже дважды, между прочим. Но, ты её так и не подтвердила, – наигранно обиженно скорчился блондин.
Я притворно закатила глаза.
– Так что случилось? Почему отказалась от своей мечты? – не унимался рокер.
– Не знаю… Алан случился, – нехотя протянула я, залпом уничтожая вино, выдавая с потрохами разочарование собственной жизнью.
– Что за бред? Разве это, наоборот, не должно было сыграть тебе на руку? Он ведь уже тогда продюсировал артистов и весьма успешно.
– Харди не любит смешивать личное с работой. А я была для него слишком личным…
Джеймс осуждающе хмыкнул. Мы снова замолчали. Непринуждённая атмосфера начала стремительно съеживаться, наделяя пространство горькой тоской. Тишина, повисшая в воздухе, стала почти ощутимо кислой на вкус.
Я ненавязчиво посмотрела на собеседника. Он почти не двигался, глядел куда-то вдаль, погружённый в собственные мысли. Такой красивый, задумчивый, необычайно чувственный. Свет от камина обрамлял его профиль, мягко подчёркивая плавную угловатость черт.
Противоречие на противоречии, но в этом и был весь Джеймс Марлоу! С виду бесшабашный панкушник, дерзкий (ходили слухи, что ещё и драчливый), а на самом деле очень искренний парень, с тонким внутренним миром и весьма трезвым взглядом на жизнь. И, да, в отличие от других музыкантов, почти без вредных привычек!
Британец заторможено моргнул. Уголок бледных губ дрогнул, словно он собирался улыбнуться, чего так и не произошло. Вместо этого блондин опустил взгляд к своему бокалу, слегка покатал вино по стенкам и сделал глоток.
Прекрасен… Как же он прекрасен!
– Лора, ты счастлива? – ни с того ни с сего, спросил Марлоу, глядя на меня из-под светлых ресниц.
– Ну… – промычала я, стараясь казаться не обременённой сожалениями, – королевой Лос-Анджелеса я так и не стала, зато обзавелась титулом первой леди рокерского котла.
Музыкант как-то слишком печально улыбнулся.
Меня начала напрягать сложившаяся ситуация. Джеймс копнул непозволительно глубоко в прошлое. Кажется, он и сам не был готов к такому погружению. Мы коснулись чрезмерно личных тем, непростительно быстро стёрли черту между дежурной вежливостью и абсолютным откровением. Одно дело «начать сначала» и стать просто знакомыми, коллегами в каком-то смысле. И своем другое делиться друг с другом чем-то интимным: воспоминаниями, мечтами, разбитыми надеждами. Это накладывало особый отпечаток, делало нас ближе.
Уровень опасности – оранжевый!
Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, я встала на ноги и пошла за гитарой. Джеймс ничего не сказал, просто молча смотрел на то, как с характерным щелчком открывается кофр и в моих руках появляется акустический Martin.
Вернувшись к камину, я протянула парню гитару, требовательно кивнув.
– И что ты хочешь, чтобы я сыграл? – без лишних пререканий, спросил блондин, принимая сидячее положение.
– Не знаю, что-нибудь, что подчеркнёт трагичность моей жизни, – иронично усмехнулась я.
– Может быть, лучше это?..
Рокер ударил несколько раз по струнам, обозначая гармонию. Я сразу же поняла, что он наигрывает The Offspring «Give It To Me Baby».
– Какая пошлятина…
Марлоу звонко цокнул языком, а затем синие глаза пытливо обвели комнату взглядом, останавливаясь на гитарном комбике, стоявшем возле ударной установки недалеко от рояля, и на Fender расположившемся там же.
Отложив акустичку, британец поднялся на ноги, уверенно направляясь к электрическому инструменту.
– Для трагичности, нужен звук пожёстче, – на ходу оповестил он.
– Может тебе ещё и микрофон подключить, да нагнать сюда толпу фанаток? – издевательски бросила я, наблюдая за тем, как парень склонился к гитаре, бережно взял её в руки, перебросил ремень через плечо, вставил штекер в разъём и включил комбарь.
Выкрутив звук на инструменте, Марлоу прошёлся по аккордам, проверяя строй, после тряхнул головой, отчего волосы упали ему на лицо, пряча от меня глаза (привычный образ на сцене), и тихо произнёс:
– Я редко пою эту песню на публике, она слишком личная…
Отлично! Я пыталась увести беседу на безопасную территорию, а в итоге снова вторглась на земли заповедника! Но протестовать было поздно, Джеймс начал играть. И когда его голос вплёлся в действительно трагическую гармонию, подчёркивая её словами, я в мгновении ока прикусила язык, потрясённо глядя на него, чувствуя, как от каждого пропетого слова у меня сжимается в груди сердце.
«Я
С пулей навылет в грудь,
Втоптанный между строк,
Не ухвативший суть,
Падая на колени…
Знал,
Кто, подписав конверт,
Всадит в меня клинок.
И наложив запрет
Вновь разожжёт сомнение.»
Эта была не просто песня, а переплетение музыки, голоса, боли и тягостных сожалений. Описать словами подобное невозможно, только почувствовать. Личное… определённо слишком личное.
Марлоу продолжал петь, и с каждой секундой меня уносило всё дальше от Калифорнии. Я была где-то там и, вместе с тем, слишком глубоко здесь, увязнувшая в собственных драмах и потерях. Хриплые срывы низкого голоса болезненно хлестали душу. Я страдала вместе с исполнителем, проживая его историю. Джеймс превратился в один сплошной комок нервов, в шаровую молнию, которая могла рвануть в любой момент. Теперь он играл не просто с закрытыми глазами, а жмурился изо всех сил, словно ему было физически больно. От надрыва на лбу музыканта постоянно пульсировала вена, её было заметно даже под волосами. Он снова не существовал отдельно от музыки, слов, инструмента, став звуковой волной, единым потоком прекрасного.
Ко второму куплету у меня закружилась голова, потому что я напрочь забыла, как дышать. Казалось, будто бы моя собственная душа покинула тело и теперь стояла рядом с британцем, не решаясь к нему прикоснуться, но неистово желая этого.
Рваные аккорды пронзали насквозь вихрем чувств и эмоций. О чём я только думала, когда попросила Джеймса спеть? Что он один из той серой массы музыкантов, которые пишут песни ради толпы? Как же я ошиблась! Снова…
«Я
Маявшись до темна,
Высушенный от чувств,
Выжженный до бела,
Приговорён к смирению.
Знал,
Что рассвет придёт.
День окажется пуст.
Солнце меня убьёт.
Знал и искал спасенья…»
Тишина. Всё закончилось. Но еле заметные вибрации всё ещё блуждали по комнате, сталкиваясь с мебелью и стенами, рикошетя от них, возвращаясь ко мне. Я была поражена до глубины сознания и подсознания, до них же очарована, восхищена и уничтожена.
Некоторое время Марлоу стоял неподвижно. Я тоже не шевелилась, просто смотрела на него. Наверное, стоило похвалить исполнение, композицию, текст, но мы оба понимали, что в данный момент слова будут лишними. К тому же, по моим глазам, в которых блестели слёзы, и так всё было понятно. Кому бы Марлоу не посвятил эту песню, он вывернул из себя душу, чтобы написать её. И за этот подвиг я безмерно его уважала. Алан выбрал правильного артиста! Нет, не артиста, музыканта, настоящего музыканта! Человека отмеченного печатью Бога.
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры