Разделы библиотеки
В самое сердце - Алекс Д - Читать любовный роман онлайн в женской библиотеке LadyLib.Net
В самое сердце - Алекс Д - Скачать любовный роман в женской библиотеке LadyLib.Net
Д Алекс
В самое сердце
| Предыдущая страница | Следующая страница |
5 Страница
«В жизни бывают только две настоящие трагедии: одна – когда не получаешь того,
чего хочешь, а вторая – когда получаешь.»
О. Уайльд
2014 г.
Это была ночь ностальгии. Самая длинная в моей жизни. Я привык думать много, признаюсь, преуспел в этом. Меня можно назвать как угодно, но уж точно не глупцом. Однако этой ночью я думал иначе. Мои мысли текли из прошлого, заставляя вспоминать то, что я намеренно похоронил в себе. Мелочи, подробности, ощущения, слова и запахи.... Они вытащили на поверхность истину, которую я отрицал и тогда, пять лет назад и сейчас. Я хотел бы стать лучше, чище, мудрее, чем Алан Гетти, но не стал. Я думал, что смогу исправить мир, чудовищный мир, созданный извращенным и беспощадным умом моего дяди. И я мог бы. Зная недостатки, учитывая ошибки, совершенные Аланом. Я мог спасти так много жизней, однажды загубленных Аланом Гетти, но предпочел закрыть глаза и представить, что ничего не было. Мне хотелось любить моего единственного близкого человека, любить, потому что он один во всем этом гребаном мире любил меня. Я мог догадываться, о чем угодно, но продолжал прятать голову в песок.
Хотя самое ужасное.... Когда он умер, когда его убили в том кошмарном доме, с цепями и подвалами, я испытал облегчение. И простил ему все, о чем не хотел знать. Я отрицал очевидное.
Алан Гетти был чудовищем. За маской обаятельного и успешного владельца казино и ресторанов, скрывался извращенец, убийца и насильник. Наверное, подобные грехи не искупит даже смерть. Но я осмелился, взял на себя роль Бога, простив его.
А сейчас, слушая монотонное пикание приборов и хихиканье медсестер в коридоре, чудом выкарабкавшись с того света, сейчас я понимал, какую чудовищную ошибку совершил. Я смотрел в потолок, чувствуя, как надвигается нечто зловещее и ужасное. "Дети расплачиваются за грехи родителей." У Алана не было детей, но был я. И страшно представить, чем я искуплю преступления Алана Гетти.
Если бы я был смелее…. Или просто умел смотреть в глаза истины, то начал бы не с легализации бизнеса и не с разрыва связей с криминальными личностями, прикормленными Аланом.
И сегодня я вспоминал не только полгода, проведенные с Лили, которая неожиданно вернулась в мою жизнь так странно и трагически.
Но и один ужасный день, разделивший мою жизнь на до и после. День, когда мне пришлось сделать выбор. Сейчас я знаю, что ошибся, но тогда был уверен в обратном. На самом деле я просто струсил. Моя нерешительность и нежелание нести ответственность стоила кому-то жизни.
Я был в том доме. Еще до приезда полиции. Начальник охраны Алана позвонил мне под утро и сказал, что мой дядя убит в своей спальне. Я не понял тогда, почему охрана известила меня первым, и не вызвала полицию. И поехал по единственному адресу, который знал. Я много раз бывал в доме дяди, я там вырос.
Но меня встретила зловещая тишина и темные окна.
***
Два года назад.
– И что на хрен это значит? Шутка такая? – выругался себе под нос Майкл, обойдя каждую комнату дома Алана, не обнаружив ничего и никого. Идеальный порядок, как в музее.
– Что они там, обдолбались, что ли? – продолжал злиться Майкл. От пережитого страха за дядю, у него мелко тряслись руки, и он позволил себе закурить прямо в доме, за что не раз получал от Алана, но быстро спохватившись, вышел на крыльцо, запер двери, поставил дом на сигнализацию и потом позвонил Брэду, начальнику охраны дяди.
– Майкл, мы вас ждем. Что-то случилось? – ответил ему беспокойный голос.
Молодой человек напрягся. Не похоже, чтобы Брэд шутил или был не в себе.
– Я сейчас возле дома Алана. Я не понимаю. Тут никого нет, – растерянно проговорил Майкл. Вернулось страшное предчувствие и ощущение трагедии.
– Прости, я совсем забыл, что ты не в курсе. Тебе нужно … в другое место.
И Брэд продиктовал адрес. У Майкла внутри все оборвалось. Он знал, что у Алана есть дом для развлечений, куда допускаются только избранные, но никогда даже не пытался войти в их число. Алан не настаивал. Видимо у него имелись причины скрывать от племянника ту часть своей жизни, которая проходила за глухими и высокими железными воротами. Майкл был поражен мерам предосторожности, принятыми для охраны дома. Помимо огромного трехметрового забора под напряжением и натыканных повсюду камер, внутри во дворе, вокруг самого дома находился еще один глухой забор, пониже. С решетчатыми воротами.
Майкл Гетти не был готов к тому, что ждало его внутри, несмотря на свои самые худшие опасения. Об этом доме ходили легенды, которые он намеренно гнал от себя, не желая быть хоть как-то причастным. Но то, что Майкл увидел.... Алан содержал не дом, а, скорее, клуб или гостиницу. Начальник охраны опустил глаза, заметив ошарашенный взгляд Майкла, которым он обводил многочисленные клетки, подвешенные над столами в огромном тускло-освещенном зале; вызывающая самые дикие предположения, дыба у стены; цепи, наручники и многое-многое другое, предназначенное не для мирного отдыха, а для садистских, извращенных удовольствий.
– Я не мог вмешиваться в это, – проговорил начальник охраны, когда взгляд Майкла остановился на нем. – Нам сюда…
Он указал на лестницу, застеленную бардовым ковром, ведущую наверх.
Майкл остановился, оборачиваясь и снова оглядывая пыточный зал. Что же ждет его наверху?
Длинный коридор с таким же тусклым освещением, что и внизу, ряд комнат, похожих, на номера гостиницы. Закрытых, слава богу. В оглушающей тишине вдруг раздался плачь или вой. Разделить эти два звука было невозможно. Майкл потрясенно и вопросительно посмотрел на своего проводника, чьи черты лица заострились. Крики и стоны усиливались. Несомненно, плакали женщины, хотя пару раз проскальзывали и мужские голоса. Немой вопрос в глазах Майкла заставил невозмутимого Брэда покрыться пятнами.
– Это здесь, – он распахнул одну из комнат, пропуская Майкла внутрь. Молодой человек инстинктивно прикрыл нос. Металлический запах, смешанный с алкогольными и наркотическими парами, вызвал приступ тошноты, и Майкл едва сдержался. Предстояло увидеть худшее....
Великий и ужасный, несгибаемый Алан Гетти лежал на огромной кровати абсолютно голый, раскинув руки и ноги с выражением изумления и злобы на лице. Застывший взгляд, погруженный в никуда, посиневшие губы, и пропитанные кровью простыни. Все-таки это правда.... Алан Гетти умер. Но даже в смерти умудрился переплюнуть всех и вся. Еще десятки лет об этом дне будут ходить легенды в узких кругах приближенных и доверенных лиц авторитетного властного и могущественного человека. Майкл отвернулся, опустив глаза в пол.
Ему было стыдно. Вместе с болью утраты пришла злость и обида. Непонимание. Осуждение. Скорбь. Беспомощность.
Ему придется разгребать все, что наворотил Алан Гетти.
Нести ответственность.
Черт побери, дядя считал себя благодетелем. Ангелом Божиим, уникальным шансом для племянника. И верил в это.
Но глядя сейчас в мертвые глаза Алана, Майкл понял, что на самом деле дядя лишил его шанса на нормальную жизнь и собственный выбор. Хотел ли Майкл такой жизни?
Вряд ли. Ему нравились деньги и удовольствия, которые они давали. Но не путь, которым Алан их зарабатывал.
– Что будем делать, босс? – спросил Брэд, обращаясь к Майклу.
– Позвони Теду Рональду. Хотя я сам. Наверно, придется перевезти тело в дом, настоящий дом, – поправил Майкл, прикрывая нос и стараясь не дышать.
Тед Рональд – комиссар полиции. Он часто бывал в гостях у дяди. Майкл буквально вырос у него на руках. Тед задолжал Алану немалую сумму и расплачивался преданностью и связями в полиции. И, наверно, они были друзьями.
– А что с этим гнездом разврата? – немного помявшись, решился спросил Брэд.
– Сжечь все. Ничего не должно остаться, – холодно приказал Майкл. – Проституток отправить по домам, заплатить столько, сколько они попросят за молчание. Ну, не мне тебя учить. Никто не должен узнать, как и где погиб Алан.
– Хорошо, босс.
Майкл снова посмотрел на распластанное окровавленное тело Алана Гетти и поднял тяжелый взгляд на начальника охраны.
– Кто это сделал, Брэд?
– Неизвестно, босс. Мы пытаемся выяснить. Проблема в том, что в момент убийства камера в комнате шефа не работала. И в коридоре. Все остальное просматривалось на мониторах. Те, у кого были причины убить Алана, находились по комнатам и в зале для развлечений. Мы не могли задерживать гостей, к тому же многие из них носят маски.
– Неужели нельзя вычислить? Он был один?
– Да, Майкл. Его обнаружила девушка, которая убирается здесь. Оружие ищут, но если вы хотите уничтожить дом, то должны понимать, что вместе с ним затеряются и следы преступления. Внутреннее расследование ничего может не дать. Камеры камерами. Пропускная система работала на отлично, но все, что нам известно – вымышленные имена. Никто не входил в этот дом с открытым лицом и называясь настоящим именем, – сообщил Брэд.
– Кто угодно мог убить его, – сделал вывод Майкл. – Любой из гостей. Или тех.... – он не смог закончить, очередной вопль из соседней комнаты сказал за него. – Хотя, если все они были под прицелом камер.... Алан давно держит их против воли?
Брэд отвел глаза.
– Майкл, я теперь обязан говорить правду. Эти женщины и мужчины – живой товар. Алан покупал их в разных уголках мира для развлечений. Они подавлены и накачаны наркотиками, и я не думаю, что кто-то из них способен был раздобыть оружие и убить Алана, но мотивы, несомненно, были у каждого.
– Ты уверен, что эти люди не будут болтать?
– Я займусь ими лично. Кого не купим, депортируем. Кого-то подлечим. Не волнуйся. Тебе не нужно заниматься этим.
Майкл тяжело вздохнул, окинув комнату взглядом. Цепи, наручники, кнуты, плетки, шипы, ошейники, различные приспособления для садо-мазо развлечений.... Кошмар наяву. Неужели Алану оказалось мало обычных женщин, обожающих его сверх меры? Он был богатым, успешным и красивым и умным мужчиной, неужели нужно было заканчивать вот так? Ради чего?
– Как давно это началось? – спросил Майкл, глядя в глаза Брэду.
– С тех пор, как он женился. Говорят, именно Сара сделал его таким.
Майкл отвернулся. Он плохо помнил Сару. Она была старше Алана на десять лет и умерла, когда Майклу было восемь. Говорили, что у нее был рак. Но на самом деле Сара была наркоманкой. Не сказать, чтобы Алан сильно горевал или много вспоминал ее, но то, что в его жизни больше не было постоянных отношений – это факт.
– Никаких больше смертей, ты меня понял? – резко спросил Майкл. – Позаботься о каждом пленнике этого дома. Но без огласки.
– Я же сказал, что все решу. Майкл, нам не в первой, – пожал плечами начальник охраны. Он казался спокойным и невозмутимым. Тело его бывшего шефа еще не остыло, а он уже готов служить новому. Никаких эмоций.
Майкл отвернулся и быстро вышел из комнаты, а потом из дома. Прочь.
Уже в машине, он связался с Тедом Рональдом. Конечно, тот согласился помочь, что навело на мысль и твердую уверенность в том, что Тед тоже любил носить маски. Дело сфабриковали под ограбление. Алана Гетти застрелили в собственном доме, спящего, и ограбили. Вора не нашли. Точка.
После похорон, Майкл дал себе словно, что никогда не вспомнит ни место, ни обстоятельства смерти Алана Гетти. Тот визит в логово разврата останется страшным сном из прошлого. Во имя всего хорошего, что Алан сделал для него. Он был отцом, другом и наставником. И Майкл не имел права судить его. И просто продолжил жить так, словно Алан Гетти действительно был убит неизвестным вором в своей спальне. И никогда не поинтересовался у Брэда Сомерса, что же стало с теми людьми, служившими Алану живыми игрушками. И ему никогда даже в голову не приходило, что Лили могла быть одной из них.
***
2014
А теперь я был уверен в том, что она была там. Алан обманул его, когда сказал, что Лили получила деньги и вернулась домой, в Россию. Он просто забрал ее в свой притон, состряпав ту смс-ку, где Лили написала пару слов на прощание. Я не пытался ее искать, чувствуя себя слишком оскорбленным. Бросила шлюха, которой я не раз предлагал любые деньги и помощь. Теперь я понимаю, почему она отказывалась. Алан запугал ее. Лили боялась его больше, чем доверяла мне.
Как я мог так подставить ее?
Я был настолько слеп и слаб, зациклен на самом себе и своих желаниях. Она не могла не понимать, что я пустое место против Алана Гетти. Так и было. Пока он не погиб. Но даже тогда мне не пришло в голову позаботиться лично о тех, кто остался в том доме. Может быть, в тот день она даже слышала мой голос…
Я банально струсил.
И Лили права. Я заслужил все, что со мной происходит сейчас.
Теперь я не сомневаюсь в мотивах Лили. Но был и еще один человек в этой истории, и его роль мне не совсем понятна.
Роман Смирнов. Мой сокурсник, почти друг детства. Зачем ему желать мне смерти?
Наверно, Лили – единственная, кто знает все ответы на вопросы. И я задам их ей.
А пока мне необходимо привести в порядок собственные дела и здоровье. Заместители ежедневно отчитывались о делах в офисах, но этого было мало, и я ежедневно проводил собрания в скайпе, проверял отчеты, высланные по электронке, созванивался с партнерами и крупными клиентами. Лечащий врач бунтовал, но что он мог сделать? Я все-таки Гетти, а этим все сказано. Полиция меня больше не дергала. Стафф сообщал о новостях по делу Лили. Настоящее имя я все время как-то забывал. Со дня на день ей должны были сделать новые документы, уже легальные, хоть и купленные. Ну, и выпустить на свободу, а она уж сама решит, как этой свободой воспользоваться, но только после встречи со мной. Только вот как убедить ее поговорить со мной? Если она хотела меня убить, то маловероятно, что у меня есть шанс уговорить ее полюбовно. И есть еще пропавший Рома, ее сообщник, как утверждает Стафф. Отпустить Лили – это все равно, что вынести приговор самому себе. Где гарантия, что они не объединятся и не захотят закончить дело?
А умирать я пока не хочу.
До моей выписки оставалась неделя. А Лили должны были выпустить завтра. Пришлось продлить ее пребывание в камере на пару дней. Сурово, но что делать? Стафф занялся поиском тихого уединенного домика, где Лили могла бы пожить с максимумом удобств, до моей выписки. Под охраной, конечно. Я понимал, что, удерживая ее под зорким оком моих телохранителей, не добьюсь положительного сдвига в ее отношении ко мне и даже наоборот, но у меня просто нет другого выбора. Я мог оставить Лили в тюрьме, и ее посадили бы надолго за попытку убийства влиятельного человека. Она должна понимать, что я сделал доброе дело, отмазав ее от внушительного срока. И не стоит забывать, скольких тысяч мне это стоило. И я даже не злюсь. А мне было реально больно. Я мог подохнуть по ее милости, и еще раз по милости ее дружка.
Черт, мне всегда хотелось выглядеть лучше, чем я был. Хотя бы в собственных глазах. Но правда в том, что все мы, так или иначе, являемся жертвами обстоятельств, и порой сами не можем поступать так, как хотелось бы. И на то может быть тысяча причин. Да, найдутся люди, которые плевать хотели на все, пожертвуют всем, что имеют, собой во имя благого дела, ради спасения кого-то. В кино и в книгах так легко быть героем. В жизни – увы. К сожалению, я даже не был честным и порядочным человеком. В моем мире – они тоже герои и редкость. Но я хотел быть лучше, чем я есть. Всегда. Но так и не стал.
Меня выписали на три дня позже, чем обещали. Воспалились, чертовы швы. Я считал минуты, умирая от тоски, раздираемый яростью. Удивительно, ведь в юности предаваться лени было моим любимым занятием. Сейчас же я не мог быть наедине с собой ни минуты. После смерти Алана у меня не было выходных. Я работал, как проклятый, и до сих пор не могу сказать с уверенностью, что знаю все нюансы дела, которым занимаюсь. Но мне удалось расширить бизнес, вывести его на легальный уровень. Я молодец. Но последний раз был в отпуске несколько лет назад. Три дня в Таиланде. Медовый месяц. Дань традициям. Камилла не простила бы мне, отправься я на работу после брачной ночи.
Черт, Камилла. Я забыл, что мы договаривались, что она меня встретит. Стафф уже завел машину, когда я увидел въезжающий БМВ стоянку перед клиникой.
– Эта не твоя жена, босс? – лениво спросил телохранитель.
– Поедешь за нами, – хмуро бросил я, выходя из машины.
– Ками! – окликнул я ее, когда она уже поднималась по ступенькам. Она обернулась. В красивых, голубых глазах отразилось удивление и нежность. Остановилась, поправив свои шикарные белокурые волосы. Приподняла подбородок, надув губки. Камилла поняла, что я собирался уехать, не дождавшись ее. Мы смотрели друг на друга почти минуту. Потом она устало улыбнулась и пошла мне на встречу. Самая красивая девушка из всех, что я видел. Гибкая, стройная, знающая себе цену. Внутри меня что-то екнуло. Я знаю, что Камилла любит меня по-настоящему. Не ради денег или славы. Не потому что ее отец всеми правдами и неправдами пытался подложить свою красавицу дочь под меня.... Это трудно объяснить, но подобные вещи чувствуешь. Я выбрал ее именно поэтому. Я всегда хотел, чтобы меня любили.
И я тоже люблю ее. Это правда.
Поравнявшись со мной, Камилла остановилась, не сводя с меня своих аккуратно подведенных глаз с длиннющими ресницами. Почти с меня ростом на своих пятнадцатисантиметровых шпильках. Мы стояли лицом к лицу. На равных. Это то, что я в ней ценил. У нее было достоинство, гордость, сила воли. И она умела за себя постоять. Мы не трахались, наверно, месяц. Сейчас я остро почувствовал, как мне этого не хватало, хотя в больнице и моем состоянии думать об этом было глупо, сейчас же мне ничего не мешало. Почти здоров, не считая тупой боли под ребрами, но к ней я почти привык. Прочитав в моих глазах знакомое выражение, Камилла опустила глаза на мой пах, криво усмехнувшись.
– А ты хотел сбежать. Снова справил бы нужду вне брачной постели, – заметила она, испортив все настроение. Я закатил глаза, взял ее за локоть и повел к машине.
– Это было один раз. Сколько можно вспоминать, – раздраженно бросил я, садясь за руль ее БМВ.
– Один раз я тебя поймала, – уточнила Камилла. – В тебя твои бабы уже стрелять начали, – она закинула ногу на ногу. Юбка задралась, обнажив длинные стройные ноги. Мой член болезненно реагировал на всю эту красоту. Я даже сцепил зубы, уставившись на дорогу. Я хотел трахнуть свою жену, но в мыслях почему-то блуждал образ другой женщины, с пистолетом в руке. Наверно, меня заводили они обе. Каждая по-своему.
– Не мои, Камилла, – рявкнул я. – Я не знаю, кто эта девушка. И чего она хотела.
– Конечно, я тебе верю, милый, – Камилла рассмеялась. – Ладно, не будем о наболевшем. Как ты себя чувствуешь?
– Неужели ты спросила?
– Не будь ублюдком, Майкл. Я по два раза в день носилась к тебе. А у меня есть свои дела. Это уже говорит о том, что мне не наплевать.
– Знаю я твои дела. Салоны-магазины.
– Ты забыл, дорогой, я учусь в университете, – ехидно заметила Камилла. – Заканчиваю, кстати, в следующем году.
Как-то я забыл совсем, что Ками учится на адвоката в Колумбийском университете. Вот такой у нас брак. Я работаю с утра до ночи, она учится. У каждого своя жизнь. Пересекаемся только в постели, и то не всегда. У меня бывают командировки, у нее поездки к маме. Камилле всего двадцать два и пока ее устраивает такая жизнь, потому что другой она не видела. Я был ее первым любовником. Это просто нонсенс. В двадцать-то лет, с такой внешностью и фигурой, хотя у нее есть один недостаток. Папаша. Охранял девочку, как сторожевой пес. Хотел, видимо, продать подороже. Мы давно с ним работали вместе, до меня он водил дружбу с Аланом. В принципе, Камилла всегда мне нравилась. А потом на каком-то юбилее мы вместе выпили и понеслось. Трахнуть ее удалось где-то через неделю. Вроде, недолго ломалась, но с учетом, что я оказался у нее первым, оставить неизгладимое впечатление ей удалось. А потом как-то все само вышло. Я понял, что Камилла мне нравится больше, чем остальные, и я не хочу трахнуть ее подружек, и, вообще, никого, кроме нее, не хочу. Так мы и поженились. Потом я захотел и подружек, конечно, но это было потом....
– О чем думаешь? – спросила она, вырвав меня из воспоминаний.
– О тебе, – ответил я честно. – Нужно будет слетать на недельку куда-нибудь вместе. Проветриться.
Она удивленно уставилась на меня.
– Вау! Пусть в тебя каждый день стреляют, – неудачно пошутила Ками. – Я выберу тур. У меня же сейчас каникулы. Я хожу на несколько платных курсов, но могу ради тебя, выкроить время.
– Вот и отлично. Через пару недель. Нужно решить кое-какие проблемы. Да и дел накопилось. Сама понимаешь, – и бросил на нее быстрый взгляд. Она слегка сникла. Наверно, планировала вылететь уже завтра. Я невольно улыбнулся, представив, как мы предаемся разврату целых семь дней на какой-нибудь уединенной вилле на острове в Тихом океане.
Когда мы подъехали к дому, я велел Камилле зайти в дом и ждать меня в спальне, а сам остался, чтобы дать Стаффу несколько распоряжений.
– Пару часов жди меня здесь. Потом сразу поедем, – сказал я, доставая из багажника сумку с вещами. Стафф хотел перехватить. – Не надо. Сам донесу. Как там девушка? Рвет и мечет?
– Да нет, – пожал плечами Стафф. – Нормально себя ведет. Даже не пытается выйти за забор. Так в саду гуляет, цветочки нюхает, в бассейне купается. Парни уже нервничают. Она… это… верх не надевает. А посмотреть есть на что. Стриптиз круглосуточный, в общем. А так, вполне миролюбивая девочка. Болтает со всеми, как будто сто лет знакома.
Я усмехнулся, невольно представив картину разгуливающей по саду в одних трусах Лили. Да, время меняет людей. Раньше, чтобы ее раздеть, мне приходилось или приказывать, или хорошенько разогреть ее. Она, конечно, заводилась не быстро, но зато результат того стоил. Черт, о чем я думаю? Вспомнив, через что ей, возможно, пришлось пройти в логове Алана, я сцепил челюсти. Лили нужна помощь, реабилитация. Ее поведение только подтверждает, что она не в себе.
– Ладно, жди. Скоро буду. А бойцам передай, чтобы бдительность не теряли. Может, у нее стратегия такая.
Я махнул рукой Стаффу, закинул сумку на плечо, и все еще немного прихрамывая, пошел в дом.
Бросив сумку в холле, бегло оглядел гостиную, перед тем, как подняться наверх. Идеально чисто. Как в музее. Камилла готовилась к моему приезду… или заметала следы? Не сама, конечно. Для уборки у нее есть приходящие работники и личный повар. Ей повезло и с отцом, и с мужем. Другой жизни Камилла не знала. И мне нравилось в ней эта избалованность, порода. Она принцесса. А меня всегда тянуло к таким девушкам. Слишком устал от продажных шлюх. С Ками бы подобный номер не прокатил. Она выбрала меня просто, потому что захотела.
Я поднялся по лестнице, глядя на дорогущие полотна модных художников на стенах. Жена создавала интерьер сама. Она умело разбиралась в красивых вещах. Дизайн был ее второй страстью… После меня.
Я вошел в спальню, и замер в изумлении. Взяв себя в руки, небрежно облокотился на закрытую дверь, лениво скользнув взглядом по своей жене, чья красота и сексуальность никогда не перестанут меня поражать. На ней было алое полупрозрачное нижнее белье из тончайшего кружева, ажурные чулки и туфли на шпильках. Она знала, что я не люблю красный цвет.... И намеренно решила позлить, понимая, что вызовет вместе с раздражением похоть. Ей к лицу белые шелка, а не пошлые кружева и корсеты. Я хотел видеть в ней невинность и чистоту, но разве могла она оставаться чистой рядом со мной? С грустью осознав, что именно я сделал ее такой раскрепощенной и вульгарной, я нежно улыбнулся Камилле, ожидающей моей реакции на свой провокационный наряд.
– Сними все, – хрипло проговорил я, когда она ответила чувственной многообещающей улыбкой, медленно и грациозно приближаясь ко мне. Отрицательно мотнула головой. Я смотрел на ее напряженные соски в прорезях эротического белья. И ниже. Ее лоно не было прикрыто тканью. Черт, сколько раз к нему являлись девочки именно в таких нарядах. Она шагала, откинув назад копну белокурых волос, а я почти задыхался от охватившего меня безумного возбуждения. Рука нервно дернула ремень на джинсах, ширинку.
– Соси, – грубо бросил я, спуская джинсы вместе с трусами. Она лишь удивленно вздрогнула от моего грубого тона, но послушно опустилась на колени, обхватывая мой член теплыми влажными губами. Я застонал в голос, хватая Камиллу за волосы, и резко направляя ритм, причиняя намеренную боль. – Глубже, сучка, – рявкнул, когда она попыталась отстраниться, напуганная моим напором, но меня уже было не остановить, я насаживал ее рот на свой член с грубой не щадящей силой, пока не почувствовал приближающийся оргазм.... Рано. Я резко оттолкнул Камиллу, и она упала. Глаза, полные обиды и слез, смотрели на меня с ужасом и непониманием.
– На постель, – приказал я, не понимая, что за зверь в меня вселился. Я наказывал свою жену за то, что сделала другая.... Я просто потерял контроль, увидев эти пошлые красные лоскутки. Вздрагивая Камилла легла на серебристое шелковое покрывало, не сводя с меня испуганного взгляда. Сняв полностью джинсы, я приблизился к кровати, развел ноги жены. Несмотря на страх, ее лоно блестело от влаги.
– А тебе это нравится, – хрипло озвучил я, резко вводя в истекающее соками влагалище стразу три пальца.
– Ты подонок, – низким от слез голосом проговорила Камилла, вцепившись в покрывало, сминая его. Я криво усмехнулся. Все они из одного теста. Чтобы не говорили. Ее тело изогнулось, когда я стал грубо трахать ее пальцами, одновременно поглаживая большим пальцем клитор.
– Вот так… – удовлетворенно прошептал я, слушая как моя жена хрипло стонет от удовольствия, которое я ей дарил. Пусть она привыкла к другому обращению. Ее тело знало, что я могу ей дать, помнило и реагировало соответственно. Она почти кончила, когда я резко убрал пальцы, и протестующе застонала, приподнимая бедра и пытаясь поймать мои пальцы. Дернув ее под коленями на себя, я вошел в нее одним быстрым движением, и она закричала, откинув голову назад, жадно ловя ртом воздух. Я трахал ее намеренно жестко, не давая передышки, держа запястья, чтобы она не поранила и не оттолкнула меня.
– Что за черт в тебя вселился, Майкл? – спросила она, выровняв дыхание после второго бурного оргазма. Я лежал рядом, полностью обессиленный. Боль опоясала меня, и я почти не мог шевелиться. Переоценил возможности невостановившегося организма. Если бы я знал ответ на ее вопрос. Не смотря на боль и опустошение, мой член все еще стоял. Чертова природа. Я кончил, но так и не получил удовлетворения. Со мной такое бывало, и я понимал, в чем дело.... Чертовы гены. Грязная кровь Алана Гетти давала о себе знать. В глубине души я такой же извращенец, как и он. Мне хотелось не просто грубо оттрахать свою жену, но и причинить ей боль, но оставшиеся нравственные устои и любовь не давали мне этого сделать. Поэтому я изменял ей, отрываясь на других, забирая то, что не могла мне дать Ками.
– Что с тобой не так? – глаза Камиллы снова заблестели от непролитых слез. Она нежно провела по моей груди и повязке на животе. – Ты злишься из-за этого? – предположила она, имея в виду мое ранение.
– А что, если я такой, Кам? – спросил я, поворачивая голову и глядя в голубые глаза. – Если бы я ударил тебя, распластал по стене и взял в задницу, чтобы ты сделала?
Лицо моей жены вспыхнуло, она в потрясении открыла рот, испуганно опуская взгляд на мой возбужденный орган. Словно я собирался воспроизвести в реальности то, что только что озвучил.
– Не бойся. Я пошутил, – прикрываясь простыней, успокоил ее очередной ложью. Она сделала вид, что поверила.
– Откуда в твоей голове такие страшные мысли? Ты был так ужасно груб. Я испугалась.
– Что не помешало тебе дважды кончить, – иронично заметил я. – Ты бы получила удовольствие даже воплоти я то, что сказал ранее. Поверь. Это просто инстинкт. Я тебя трахаю, ты кончаешь. А, как и куда....
– Фу, Майкл, – Ками стукнула меня по плечу, и встала, снимая с себя клочки разорванного в приступе страсти белья, она смотрела на меня настороженно и задумчиво. Я с досадой заметил синяки на плечах, запястьях и бедрах жены. Впервые я позволил себе быть на четверть грубым, чем бы мне хотелось. – Если ты продолжишь вести себя в том же духе, мы расстанемся. Я не шлюха, Майкл. И не буду терпеть твою пошлость и грубость. Я выходила замуж за нежного, ласкового и чуткого человека. И то, что случилось сейчас, я считаю последствием перенесенного тобой стресса. Если это не так, то тебе нужно обратиться к специалистам. Я наслышана о склонностях твоего дяди. Если ты решил пойти по его стопам, то, пожалуйста, без меня. Безропотная секс рабыня из меня не получится.
– Надо же, какая отповедь, – криво усмехнулся я, приподнимаясь на локтях, и наблюдая за ее передвижениями по комнате. – Милая моя, если не хочешь, чтобы тебя имели, как шлюху, не одевайся и не веди себя, как она. Ты спровоцировала меня своим вульгарным бельем.
– Я же еще и виновата, – она пожала плечами, ничуть не смущаясь своей наготы. – Я все сказала, Майкл. Хочешь выпустить пар подобным образом, пожалуйста, но не со мной.
– Ты хочешь развестись? – решил уточнить я.
Она повернулась и посмотрела на меня. Окинула взглядом всего. С головы до ног.
– Я люблю тебя. Ты – самый потрясающий воображение мужчина в моей жизни. Первый и незабываемый. Я хочу тебя безумно. Даже сейчас. Но смогу справиться с собой и пережить, если тебе мало того, что у нас есть.
– Иди ко мне, – хрипло прошептал я, протягивая руку и призывая жену в свои объятия. Она не сопротивлялась. Знала, что не обижу. Мы долго и нежно целовались, как в первый раз на той вечеринке сто лет назад. Я шептал ей всякие глупости, позволяя себе быть мягким, ласковым и заботливым. На этот раз мы занялись любовью. Долго и нежно. Именно так, как она ожидала. Именно так, как мне давно наскучило....
Когда я вышел из дома, бледный, сильно хромающий и заметно измученный, Стафф встретил меня понимающим взглядом.
– Может, завтра поедешь? – спросил он, сочувственно, улыбаясь. Я тряхнул головой. Нет времени на отдых. Я должен выяснить, что произошло и найти Романа Смирнова, если тот имеет отношение к обоим покушениям. И было еще что-то, заставляющее ехать, не смотря на дикую усталость, ноющую боль, усилившуюся после кувырканий с женой. Черт побери, я хотел увидеть ее. Лили. Снова. Неужели это опять происходит? Мое влечение к этой девушке никогда не было здоровым, как и наши с ней отношения. Мне бы хотелось забыть о многом, и именно поэтому я не искал ее. Оказался гребаным эгоистом, который предпочел спрятать голову в песок. Нет девушки – нет ненужных метаний в душе.
– Поехали, – бросил я Стаффу. – Мне нужно, чтобы ты нашел Брэда Сомерса и привез ко мне. Чем быстрее, тем лучше.
– Он охранял Алана. Зачем он тебе?
– Если я сказал, значит так нужно, – грубо ответил я. Сомерса я уволил пять лет назад. После того, как он так и не нашел убийцу Алана. Ни одной зацепки. У меня просто не было выбора. Мы оба понимали, что я не смогу с ним работать, зная, что одного своего нанимателя он не смог защитить. Хм.... Моя охрана, получается, сплоховала дважды. Нужно сменить всех. Но после. Сначала разберусь с Лили.
Мы подъехали к уединенному домику, окруженному невысоким кирпичным забором. Ворота оказались открытыми. Нас явно ждали. Подобная легко доступность жилища была обманчива. Весь двор и дом напичканы камерами слежения и датчиками движения. И, как минимум, три человека из вооруженной охраны постоянно прочесывают территорию частного владения.
Ворота за нами автоматически закрылись. Я оказался прав. Открыли их специально для нас. Значит, камеры есть и за пределами резиденции. Я насчитал двух охранников в саду и одного у парадного входа в трехэтажный коттедж. В доме, как минимум, двое за мониторами.
– Мы охраняем ее, как особу королевских кровей? – скептически приподняв бровь, спросил я у Стаффа.
– Ты сам сказал, что действовать, как в режиме особой опасности, – напомнил Стафф. – Мне так спокойнее. Ведь прошла она как-то в офис. Вдруг и здесь проявит чудеса изобретательности.
Я хмыкнул, слабо веря, что Лили столь хитроумна, как представляет себе облажавшийся Стафф.
– Где девушка? – спросил я у дежурившего у входа в дом секьюрити. Тот связался с охраной внутри дома и быстро отчеканил:
– Объект в спортзале. Третий этаж. Налево.
Налево. Я вздохнул, чувствуя нарастающую внутри тревогу и что-то еще. Предвкушение? Азарт? Возбуждение?
– Не ходи за мной, – не оборачиваясь, бросил я Стаффу.
Я вошел в дом уверенно и спокойно, научившись держать лицо за долгие года уроков лицедейства, полученных от великого и ужасного Алана Гетти. Направившись через просторный холл к лестнице, боковым зрением отметив красивое белое пианино в центре гостиной. Это было моим пожеланием. Я ничего не забыл.
Третий этаж. Налево.
Я входил в двери спортзала, полностью сжав в кулак разыгравшиеся эмоции. Нельзя давать слабину. Особенно в присутствии женщины. Особенно этой женщины. Однажды она уже смогла изменить меня. Я не хочу повторения. Кому, как ни мне известно, что слабость и хрупкость женской натуры всего лишь козырные карты, которыми они удачно манипулируют, заставляя нас верить им, играть по их правилам.
Она занималась на беговой дорожке. Спиной к входу. Волосы забраны в тугой пучок на затылке, наушники с музыкой в ушах. У меня было время, чтобы разглядеть своего убийцу незаметно. А посмотреть и правда было на что. Стафф не обманул. Короткие шорты больше похожи на плавки, откровенно демонстрируют упругие полушария натренированных ягодиц. При каждом движении мышцы красиво напрягаются именно там, где и должны. Без перебора. Крепкие стройные ноги, как из рекламы колготок. Длинные, для ее невысокого роста. Прямая спина, красивые плечи. Талия, которую можно обхватить руками. Капельки пота блестят на затылке. Взгляд невольно спустился к упругим соблазнительным ягодицам. Я хотел ее так.... И помню, как это может быть. И как ей нравилось именно так. Сзади. Член снова болезненно натянул джинсы, заставив меня сцепить зубы. Я чувствовал себя подростком в плену гормонов. Что происходит, черт возьми?
Я с трудом заставляю свой взгляд оторваться от ее задницы. Темные волосы смущают меня. Я не представлял ее брюнеткой. Но, как ни странно, именно в таком образе она заводит меня больше. Я не могу сопоставить эту девушку с той, что я знал и имел во всех ракурсах и позициях пять лет назад. Лили была тонкой, но нежной, мягкой. Никаких рельефов и мышц. И когда она смотрела на меня, в ее взгляде всегда читалась робость и покорность. А эта девушка бросала мне вызов. Ненавидела меня. Хотела убить. И пыталась. Совсем другая Лили. Могу ли я винить кого-то, кроме самого себя?
Кто и что с ней сделал? Кто превратил ее в гребаную миссис Смит с железным телом и холодным взглядом? Кто вложил оружие в ее не дрогнувшие пальцы?
Неужели я сам?
– Так и будешь пялиться на мой зад?
Я не сразу понял, кто произнес эту фразу. Вот почему я тогда не узнал Лили. Дело в голосе. Спокойные, уверенные, даже властные нотки. Превосходство и презрение. Целая гамма сильных эмоций в каждом слове.
Она выключила тренажер и обернулась. Зеленые глаза смотрели на меня с презрением, но и толикой любопытства. Как минуту назад я, она с не меньшей доскональностью изучила меня с головы до ног. Прищурившись, Лили остановилась на моем лице.
– Удивительный экземпляр, – фыркнула она. – Вижу – тебе лучше. Жаль.
Резким движением она стащила с волос резинку.... У меня во рту пересохло. Сначала я уставился на ее высокую полную грудь, натянувшую майку, когда она подняла руки, потом на роскошную копну черных волос, рассыпавшихся по загорелым плечам, и спрятавшим частично эту самую грудь, от которой невозможно отвести взгляд. Черт, тренажеры творят чудеса. Я помнил маленькие холмики, а сейчас....
Сглотнув, я снова посмотрел в глаза девушке. Исходящая от нее мощная сексуальная энергия сбивала меня с мысли. Я забыл все, что собирался сказать и спросить. Хорошо еще догадался трахнуть жену, а то бы черт знает, чем мы тут уже занялись. И ведь эта баба стреляла в меня. Где хренова защитная реакция организма? Мозги окончательно застряли в штанах.
– В прошлый раз ты был куда разговорчивее, – усмехнулась она, прочитав мои мысли и желания. – Может, расскажешь, зачем я здесь? И в качестве кого? Гостья или пленница? Наложница?
Воспользовавшись передышкой, я взял себя в руки. И спокойно улыбнулся, облокотившись на символично закрытую дверь комнаты.
– Все зависит от тебя, – произнес я ровным и уверенным голосом. – Ты все еще жаждешь меня убить? Я должен остерегаться? Обыскивать тебя перед каждым разговором?
– Бог с тобой, Гетти, – она расставила ноги на ширину плеч, развела руки в стороны. – Куда я могу спрятать оружие? А насчет убить… – она хищно прищурилась и шагнула ко мне. Я уставился на ее губы, пухлые, как у ребенка. Твою мать! Я просто свихнусь с этой штучкой.
Она остановилась в двух шагах от меня, небрежно повела плечами.
– Живи пока, – бросила она снисходительно. – Ты заработал немного времени. Зря, что ли вытаскивал меня из тюрьмы, и дом мне нравится. Кормят неплохо. Мальчики опять же… – она сложила губки бантиком, чем снова привлекла к ним внимание. – Добрые, но уж больно отстраненные. Сторожат, как зеницу ока. Только бежать мне, сам понимаешь… – Лили развела руками. Взгляд ее замер на моем лице. Холодный, полный скрытой ярости. – Документы мои у тебя. Ты же их просто так не отдашь. Заставишь отработать за выстрел, за взятку ментам, за новый паспорт, который, кстати, у тебя. И за все это, – она выразительно обвела глазами спортзал, имея в виду дом и ее содержание в нем. Глупая. Это мелочи жизни. На собаку Камиллы я трачу в месяц больше… Утрирую. Но все равно немало. Для собаки. Особенно лысой и уродливой. А эта цыпочка очень даже ничего. Я усмехнулся своим мыслям, но она поняла мою улыбку иначе.
– Вижу тебе смешно. Что? Брезгуешь? – с вызовом спросила она, вздернув свой симпатичный маленький носик. Я, молча изучал ее лицо, выискивая все новые и новые несоответствия с тем образом, что остался в моей памяти. Где робкая и тихая Лили? Где моя покорная хрупкая девочка? Потом мой взгляд медленно прошелся по всем частям ее тела. Задержавшись на груди. Конечно, на что же еще пялятся все мужики?
– Ты так рвешься потрахаться? – слегка охрипшим голосом спросил я. И с удивлением заметил, как ее щеки заливает румянец. Кое-что не изменилось. Мне не хотелось ее мучить. – Извини, детка. Разочарую. У меня есть ряд вопросов. И ты мне на них ответишь. Если тебе удастся убедить меня, то я отдам тебе документы и карточку с открытым счетом, сам куплю билет на самолет до Москвы и даже провожу в аэропорт. Договорились? Если да, то переодевайся и спускайся вниз. В гостиную. Будем ужинать. Я не успел… – насмешливый взгляд прошелся по невозмутимой, что достойно похвалы, Лили, – Исполнял супружеский долг. Так что прости, потрахаться не выйдет. Я уже.
Криво усмехнувшись, я повернулся и вышел из спортзала, чувствуя спиной ее тяжелый ледяной взгляд.
– А если я не стану отвечать на твои дебильные вопросы? – спросила она, когда я уже дошел до лестницы.
– Лучше тебе ответить, детка, – спокойно ответил я, не оборачиваясь и не беспокоясь о том, услышала она или нет.
Стафф ждал внизу, как и договаривались. Я раздраженно взглянул на него.
– Обычная девчонка. Как вы пропустили ее в офис? Не заметил я никакой изобретательности, – хмуро обратился к начальнику службы безопасности.
– Потому и пропустили. Баба и баба. Сколько таких к тебе ходит? Что я каждую до трусов раздевать буду?
– Бл*дь, я тебе плачу не за стриптиз халявный, – рявкнул я. – Ты должен видеть оружие сквозь одежду, как гребаный рентген. Это просчет, Стафф. Еще один в больнице. Какого хера? Вы, вообще, для чего? Я вам плачу за что?
– Извини, босс. Просто Смирнов этот .... И девка эта. Ну, они без симптомов, понимаешь? Я вижу всегда, не зря же в разведке воевал столько. Имбецилов всяких насмотрелся, а эти или психопаты, или, наоборот, психологи.
– Значит, любой психопат может прийти и убить меня? Здесь и сейчас? – сложив руки на груди, я оскалился. По-другому не скажешь. Где этот дебил воевал? Хотя… Бля, я же тоже не понял, пока она палить из пушки не начала.
– Нет, – Стафф опустил глаза. – Повышенные меры предосторожности приняты.
– Найдешь мне Брэда Сомерса. Завтра же. И потом мы вернемся к нашему разговору. Сомерс в федеральном розыске. Так что в этот раз не налажай. Окей?
– Хорошо, босс, – кивнул Стафф, изображая смирение и покорность. Что крайне нелепо смотрится, при его двух метрах роста и ста килограммах. Сила есть ума не надо. Не врет пословица. Разведчик херов.
Я отвернулся, прошел к центру гостиной и сел на один из стульев за небольшим столом.
– Тут ресторан недалеко. Пусть ужин привезут.
– Уже все привезли, Майкл.
Я раздраженно фыркнул. Хотел бы добавить, что плачу за охрану, а не за услуги домработницы, но промолчал. Стафф пару раз помогал выбраться из щекотливых ситуаций. Может, стоит дать ему последний шанс. Хотя у меня такового могло и не быть, окажись Лили более меткой.
– Играешь в большого босса? – донеслось до меня с лестницы. Я поднял глаза и чуть не расхохотался в голос. На Лили было не просто мини, а мини-мини платье. КРАСНОЕ. Высоченные каблуки и чулки без подвязок, просто с ажурными резинками. Никакого лифчика. Я четко видел очертания ее сосков. Никаких трусиков. А это уже интуиция. Помада тоже, кстати, красная. Я никогда не мог представить ее такой. И никогда бы не узнал, если бы не знал наверняка.
– Почему вы, бабы, такие предсказуемые? – спросил я, все же, не сдержавшись и хохотнув, когда она села напротив меня. Лили спокойно откинула назад длинные и прямые темные волосы. Даже не знаю, как ей лучше? Блондинкой она была смазливее, беззащитнее. А сейчас просто дама Вамп. И в отличии от Камиллы, ей красный удивительно к лицу. И она не похожа на шлюху. Образ определенно удался. Я бы даже похвалил, если бы не стойкая нелюбовь к красному.
– Не только мы предсказуемые, Гетти, – фыркнула Лили. – Кстати, как меня теперь зовут?
– Лейла Брукс. Ничего не меняли. Могли бы восстановить изначальную личность, но оно тебе надо? – сообщил я. – И к тому же, ты привыкла, наверно. В Россию приедешь, можешь новые документы купить. Там это еще меньшая проблема, чем здесь. И насчет денег не беспокойся.
– Что ты пристал со своими деньгами? – оборвала меня Лили. – Где ужин? Я голодная, как черт.
– Стафф, – заорал я. Тарелки и приборы принес не он лично. Переложил роль официантки на подчиненного. Вскоре мы смогли насладиться, наконец, вкусным ужином. Ели молча. Не хотел портить аппетит ни себе, ни ей. Просто наблюдали друг за другом, играя в гляделки.
– Что будешь пить? – спросил я из вежливости.
– В доме только водка, – промокнув губы салфеткой, констатировала Лили. —Другие напитки желудок не принимает.
– Ты мне трезвая нужна, – хмуро бросил я, с сомнением глядя на спортивную, но худощавую фигурку в красном.
– А кто сказал, что я напиваться собралась? – с улыбкой спросила Лили. Медленно поднявшись, она продефилировала к бару, достала бутылку и лед из холодильника. Морозилка была снизу, и ей пришлось наклониться. Это долбаное мини оголило пол ее задницы. Какого хера она вытворяет? Я же, бл*дь, не один в доме. Повернувшись, я посмотрел на опешившего Стаффа. Он стоял возле входной двери в своей профессиональной позе, и только упавшая челюсть выдавала крайнюю степень заинтересованности.
– На улицу. Быстро, – приказал я. Тот поспешно ретировался, прикрывая руками пах. Мне повезло больше, я за столом. Спрятался.
– Мне кажется, или ты на что-то напрашиваешься? – голос прозвучал хрипло. Хер с ним. Лили выпрямилась и, развернувшись, удивленно посмотрела на меня.
– Ты о чем? – спросил она.
– То есть для тебя привычно показывать всем подряд свой голый зад? – спросил я. Лили вернулась к столу, не отрывая от меня своих колдовских зеленых глаз. Налила водку в два стакана, бросила лед, все так же, не разрывая зрительного контакта.
– Ты не представляешь, насколько ты близок к истине, – тихо произнесла она, сделав глоток. Изрядный такой. И не поморщилась. – Так что там с вопросами?
Поставив стакан, она устало провела кончиками пальцев по бровям.
– Ну, наверно, первый ты и сама знаешь? – щелкнув зажигалкой, я закурил. Она протянула руку, чтобы взять себе сигарету из моей пачки. Между нами плыли облака дыма.
– Почему я промахнулась? – попыталась догадаться Лили. Удивила. Я думал, она проницательнее.
– А ты промахнулась?
– Честно? – она прищурила кошачьи глаза. – Рука дрогнула. Ты был такой искренний в своем потрясении. И ты меня не узнал. Эмоции сыграли в твою пользу. Я-то думала, что ты обо мне вспоминал. Расстроилась, – холодная усмешка скривила красные губы. – А еще твоя морда смазливая всегда сбивает с толку. Ведь знаю, что ты за гаденыш, но вот так смотришь, и не верится. Но ничего. Придет еще твое время. Ты не переживай – сочтемся.
– Кстати, с этого я и хотел начать. Спасибо за смазливого, но подробнее насчет сочтемся, хотелось бы, – я потушил сигарету в пепельницу, глотнул водку. Гадость редкостная. – Я, конечно, не самый лучший человек на земле, но точно помню, что расстались мы мирно. Точнее, ты сама ушла. Хотелось бы знать причину подобной ярости. Обиделась, что не искал? Так я думал, что ты в России. Замужем, детишек полон дом. Да и не привык я за бабами бегать. Сама понимаешь, они как-то сами обычно. Смазливый же, еще и гаденыш. Адский коктейль.
– Ты шутишь, да? – резко спросила она, бросив в меня окурком. – Только попробуй это сделать, сука лживая. – Лили вскочила на ноги, шаря взглядом по сторонам. Хорошо, что я догадался распорядиться на счет всех тяжелых и колюще-режущих предметов в доме. Она посмотрела на стакан, потом на меня, насмешливо изогнувшего бровь.
– Ты серьезно? Он же пластмассовый. Стеклянной посуды в доме нет.
На бутылку мы посмотрели одновременно, но я был первым и успел ее убрать.
– Успокоилась? – спросил я спокойно. Лили медленно опустилась на стул, не спуская с меня ненавидящего взгляда.
– Ты не мог не знать. Даже не пытайся убедить меня в этом. Алан сказал, что ты сам попросил его забрать меня.
Я отвел глаза. Все. Она это сказала. Бл*дь, я до последнего надеялся.... Хотя какого хера? На что надеяться? Да черт, я знал, конечно, знал, просто не хотел думать об этом, и нести ответственность.
– Ты можешь не верить, но я не просил его, ни о чем подобном. Мне пришла смс о том, что ты получила деньги и уехала. Я действительно верил, что ты в России, – тихо произнес я, не глядя на нее.
– Ты же не дебил? – она нервно расхохоталась. – Только последний дебил мог повестись на подобную хрень.
– Если тебе станет легче, то да, мысль о том, что Алан причастен к твоему отъезду у меня была, но я не хотел в это верить.
– Потому что боялся его, – насмешливо констатировала Лили. Я вскинул голову. Посмотрел ей прямо в глаза.
– Потому что любил. Он был мне, как отец. Я не хотел верить, что он способен на … – я сбился, вспомнив тот дом. Залитые кровью простыни. Крики людей, плач и стоны. Страдание. Боль. Дом, сотканный из страха и порока. Она была там. Черт возьми, была....
– На что? – обманчиво мягко спросила Лили, хлопнув длинными ресницами. – Убивать, резать, насиловать, избивать до потери сознания, связывать, держать на привязи, кормить из миски, заставлять делать все то, от чего у нормального человека волосы дыбом встанут?
– Ты была там, – произнес я фразу, которая крутилась в моей голове. Мы смотрели друг другу в глаза. В ее – была боль. В моих – сожаление. Она не верила. Я не винил ее.
– Ты видел? Видел его мертвым? – хрипло спросила она, на миг разорвав зрительный контакт. А потом я разглядел это.... Торжество, гордость. ОНА. Я сжал руки, убирая под стол. Не хочу, чтобы Лили видела мои эмоции.
– Ты убила его, – констатировал я. Хотелось ударить ее. Да, несмотря на то, что я знал об Алане. Этому нет объяснения. Наверно, я тоже болен, раз после всего открывшегося способен защищать Алана Гетти. Не эту девочку, которую он превратил в убийцу. И я. Я вместе с ним. Я разберусь с этим позже.
У меня есть более важные вопросы. Сейчас.
– Как? – спросил я. Она откинулась на спинку стула, сделав очередной глоток водки. Пожала плечами.
– Пусть это останется моим маленьким секретом, – произнесла она опустошенным голосом. – Мне помогли, – кривая усмешка. – Расстегнула ошейник. Но я до сих пор его ношу, – она обхватила руками голую шею. – Ты можешь не видеть, но он врезался в мое горло навечно.
– Кто помог? – спросил я, отводя взгляд от шеи Лили. Этот ее жест мне кое о чем напомнил. И воспоминание породило новые вопросы.
– Я не скажу. Ты же убьешь его.
– Я не киллер, Лили. Имя!
Она реально зашипела. Как разъяренная кошка.
– Не смей называть меня этой кличкой.
– Хорошо, Лейла подойдет? Скажи мне имя, Лейла. И ты пойдешь домой. Прямо сейчас. Точнее, полетишь. Я все для тебя сделаю. Оплачу психолога, куплю квартиру, машину. Любую прихоть. Мне нужно знать, кто помогал тебе убивать Алана. И меня. Дважды.
– Меня уже пытались купить. И обманули. Больше я не продамся. К тому же друзей не сдают.
– Да брось ты. Он тебя бросил. Одну. В моей власти, – я пренебрежительно усмехнулся. – Можешь ломаться и дальше, но я-то знаю, кто он. Просто не могу понять, как вы снюхались? Когда? И что я ему такого сделал?
Лили неожиданно рассмеялась. На этот раз совершенно искренне.
– Удивительный ты человек, Майкл Гетти. Никому-то ты ничего не сделал. И, вообще, ангел Господень.
– Ты понимаешь, что я найду его? – холодно спросил я, игнорируя ее веселье. – И в отличии от тебя, щадить не буду. Дело времени, но пока я его ищу, ты останешься здесь. И я буду приходить каждый день и задавать вопросы. Ты расскажешь мне все. С самого начала.
– А если нет? – она вскинула голову.
– Можно вернуть тебя в тюрьму. Это к примеру. А, вообще, я изобретательный, – спокойно сообщил я, глядя в подозрительно равнодушные глаза.
– Напугал тоже мне, – пробубнила себе под нос Лили. – Ваша тюрьма – курорт по сравнению с той, в которой я побывала.
– Завтра к тебе с утра придет психолог. Будь паинькой. Это для твоего же блага.
– На хер мне твои мозгоправы? – зарычала девушка. Я строго взглянул на нее.
– Ты здесь ничего не решаешь. Если только не хочешь сообщить, где я могу найти своего друга Рому Смирнова.
– Быстрее ад замерзнет.
– Значит, все-таки он, – выдохнул я, потерев подбородок. – Сукин детеныш. Как брат ведь был. А травили-то меня зачем? Глупо же. В больнице, где точняк откачают. Палево сплошное.
– Меня там уже не было, – Лили покачала головой, допивая свою водку. Целый стакан выглушила. Во дает. – Ничего подобного не планировалось. Может быть, поддался эмоциям.
– У вас любовь, что ли? – спросил я, изучающе глядя на нее. Она отвела глаза. Собирается соврать.
– Тебе не понять, – качнула головой. Вроде, и не соврала.
– Я попытаюсь. Объясни. Что заставило моего друга предать меня ради шлюхи?
Я специально оскорблял ее, чтобы увидеть истинные эмоции. Ярость всегда приподнимает маску притворства и самообладания.
– Это вы сделали меня шлюхой. Я не хотела такой жизни.
– Ты сама пошла на это. Ты подписала контракт. Ты прилетела в другую страну, чтобы трахаться с незнакомым мужиком за деньги. Если соглашаешься на подобные условия нельзя не думать о рисках! Чего тебе не хватало? Денег на косметику? Новых шмоток? Какого хера ты приперлась в нашу жизнь? Как тебе удалось отыметь мозг моего друга так, что он теперь жаждет моей смерти?
– А ты угадай. Ты же умный у нас, – она спокойно выслушала мой обличительный монолог, или, скорее, град вопросов. Она полностью владела собой. Чертовка.
– Я могу его искать очень долго, детка, – многообещающе улыбнувшись, я скользнул взглядом по ее груди. – Или тебе так нравится мое общество? Может, вовсе не месть тебя привела ко мне? Ты же помнишь, как хорошо нам было вместе?
– Ты, правда, думаешь, что мне было хорошо? – она удивленно вскинула брови. Прикрыла ладошкой вырвавшийся смешок. – Это была моя работа, милый. Но за самомнение тебе пять с плюсом.
Это было неприятно. Как и многое из того, что я видел и слышал сейчас. Все происходило не так, не так, как я планировал, как представлял. Она не должна быть такой самоуверенной сукой, которая умело дает отпор и владеет эмоциями. Это она в зависимом положении. Она призналась, что убила Алана, хотя я думал, догадывался, когда узнал, кто в меня стрелял. Пришлось додумывать и остальное. Кое-что Лили подтвердила, но мне жизненно необходимо знать все. Почему? Не знаю.... Она вернулась и взбудоражила, воскресила ту часть меня, с которой я боролся, пытался договориться и держал под контролем. Черт, нужно говорить так, как есть – Лили будила во мне животное. То самое, в которое хотел превратить меня Алан. Его план почти удался, только он так и не узнал. Кто бы мог подумать… Его лучшая ученица. Я скривил губы, глядя, как она смотрит на меня из-под длинных ресниц. Когда я ехал сюда, то был полон чистых порывов. Я хотел защитить ее, помочь, стать для нее тем самым благородным рыцарем, которым когда-то не стал. Я хотел осушить ее слезы, вылечить ее душу, вернуть домой и решить все проблемы. Я был полон чувства вины и желания исправить ошибку. Так бы и было! Если бы....
Если бы я нашел ту хрупкую девочку, которую помнил. Сломленную, одинокую. В слезах, покинутую, преданную. Разбитую на осколки. Но она посмела выжить и вооружиться до зубов. Она смеялась мне в лицо и призналась, что убила Алана. Да, у нее были причины. Умом я все понимал. Многие хотели его смерти. Но он был единственным родным человеком, отцом, которого я не знал, матерью, которую не видел, учителем, которого не выбирал. Его гибель оставила рану на моей душе. И я долгие годы старался стереть из памяти обстоятельства его смерти. Тот странный дом, который сгорел, но продолжал жить в моих кошмарных снах. Все то, что натворил Алан Гетти, все то, что мне пришлось разгребать. Но, несмотря ни на что, я любил его, потому что иначе и быть не могло. А она убила его. И теперь я должен знать, за что и как. У меня есть на это право.
– Значит, Алан не заплатил тебе обещанные деньги? – спросил я, скользнув взглядом по ее отрешенному лицу. Она пила второй стакан, и, видимо, чувствовала себя куда спокойнее и увереннее, чем я. Услышав вопрос, она лишь приподняла брови, уголки губ дрогнули в иронической ухмылке.
– Он и не собирался. Меня тупо продали. А твой дядя купил. Вот и все, – она пожала плечами, заинтересованно разглядывая мое лицо, пока я по ее примеру пытался выпить и расслабиться наконец.
– Почему ты мне не сказала? – спросил я. Горло обожгло огнем, когда я сделал слишком большой глоток. Лили хохотнула.
– Вот сразу видно, что ты не русский.
– Просто я редко сейчас выпиваю. Нет времени. И предпочитаю виски. Разбавленный.
– Фи, баба.
– Так почему ты не сказала мне? – проигнорировав оскорбление, напомнил я вопрос. Она устало закатила глаза.
– А, чтобы это поменяло? К тому же я сама узнала не сразу. Изначально мне обещали много денег, иначе бы я не поехала никуда. Но стоило пересечь границу, документы отобрали и все объяснили. Ты был работой. Говорить с тобой о личных вещах запрещалось, иначе сразу бы запихнули обратно. Как в песне "цепи, цепи и кольца, целься, стреляй в мое солнце…" – она засмеялась хриплым грудным смехом, опустив голову на руки, сложенные в локтях.
– Я мог помочь, – я смотрел на эти темные волосы, разлившиеся волной, и вспоминал ту, другую Лили. Мог ли я спасти ее? Если бы захотел? Мы никогда не узнаем ответа на этот вопрос.
– Ты не мог. И ты не хотел, – прочитав мои мысли, спокойно произнесла Лили. Подняв голову, она пронзила меня изумрудным взглядом. – Даже, когда увидел обитель порока Алана Гетти. Ты не попытался спасти никого. Неужели ты не думал, что я там? Среди тех людей, которых держали там, как животных, рабов для выполнения прихотей богачей. Ты такой же, как он, Майкл. Даже хуже. У Алана был хотя бы какой-то кодекс бесчестия, – она усмехнулась, залпом опрокидывая в себя остатки из второго стакана. – Он не забывал ни об одной зверушке. И даже, если приходилось их хоронить, то он молился за убиенные души и каялся. Я видела. У него был алтарь и что-то вроде молельной комнаты. Уж не знаю к кому он обращался, но после молитвы у него совсем срывало тормоза. И Алана знал и помнил имена каждого, как и мы.
Опустив руки на стол, Лили наклонилась, поддавшись вперед. Она смотрела мне в глаза.
– Я тоже молюсь о его душе, Майкл, – от ее голоса, у меня волоски на руках встали дыбом. – А ты? Ты знаешь хотя бы одно имя? Что с ними стало?
– О них позаботились. Я распорядился, чтобы о каждом, кто пострадал от Алана, позаботились.
– Правильная поправка, Майкл. Ты распорядился, – Лили взяла бутылку и начала лить водку в мой стакан. Перелившись через край, она потекла на стол – на мои джинсы и на пол. Я же не мог пошевелиться, околдованный ее глазами.
– Трое умерло в психушке уже через полгода, еще двое в течении года, а одного мальчика выловили из реки с пробитой головой через неделю после смерти Алана.
– Мне говорили, что в доме было восемь насильно удерживаемых человек.
– Ты умеешь считать, – она скривила губы, прижимая переполненный стакан к моим губам.
– Одна женщина все еще находится в психиатрической клинике, а я перед тобой. Мне помочь не успели. Давай, выпьем за упокой тех, кому ты распорядился помочь, милый, – с леденящим душу спокойствием произнесла она, с силой вливая водку в мои приоткрывшиеся в протесте губы.
– Прекрати, Лейла, – я схватил ее руки, убирая от себя, стакан перевернулся, и теперь мы оба были мокрыми, пропитавшись ужасным спиртовым ароматом. Если учесть, что одежды запасной у меня нет, то ехать домой придется в таком виде. Сев на свое место, Лили откинулась назад, убирая волосы за спину. И мой взгляд снова замер на ее полной груди, натянувшей мокрую ткань платья.
– Как только Стафф найдет Брэда, я узнаю, почему эти люди умерли. Он должен был оплатить лучшее лечение, дать денег близким и родным. Мне некогда было заниматься этим лично, – я пытался оправдаться, но выходило только хуже. Проще, вообще, молчать. Но то, что она сказала, меня ошеломило.
– Стафф никогда не найдет Брэда Сомерса. Как и остальных, кто тогда заметал следы за Аланом. Ты, правда, думаешь, что они собирались помогать людям? – Лили с удивлением уставилась на меня, приподнимая сползающий лиф платья. – Вроде, не наивный. Они работали с ним. Черт, они участвовали во всем, что там происходило. Не раз и не два. Если бы что-то всплыло, то их бы первыми посадили.
– Я этого не знал. Я, вообще, находился в шоке от случившегося, – это было только не совсем так. После недели запоя, я с головой ушел в дела и просто переводил столько денег, сколько просил Брэд Сомерс. Я действительно не думал о тех людях. Черт. – Сейчас я могу помочь тебе.
– Вот уж спасибо, – она внезапно расхохоталась. Третий раз за вечер. И, черт, каждый раз я почти подпрыгиваю от этих холодящих душу звуков. – Ты уже помог. Ладно, Гэтти. Бог тебе судья. Ты же все равно ничего не поймешь. Живешь тут на всем готовеньком и плевать тебе на таких обиженных, как я. Наверно, это твое право. Только и у меня есть мое. На возмездие. Но раз уж ты выжил, значит, у Бога есть на тебя планы. Посмотрим, что будет дальше. Только не надейся, что я изменю свое отношение к тебе. Лучше бы я осталась в тюрьме, чем снова в темнице одного из Гетти.
– Разве этот дом – темница? – скептически спросил я, окинув гостиную многозначительным взглядом. – Но, если настаиваешь… – я пожал плечами, чувствуя кожей, как растет градус ее ярости. – Попытка убийства, преступный сговор, подделка документов, нелегальное пребывание на территории штатов, можно еще и за занятия проституцией привлечь. Ты же за этим сюда приехала. А теперь вот обижаешься. Наивно надеяться, что тебя отправят в Россию и будут судить там. Ты стреляла в американца, а мы такого не прощаем, – я посмотрел в ее лицо, заметно побледневшее. Она не испугалась, нет. Это гнев, чистая ненависть. У меня дух перехватило. Вот это эмоции. Давненько я подобного не испытывал. Меня заводит все это, чертовски заводит. Я понимаю, что могу сделать с ней все, что захочу, как и пять лет назад. Ничего не изменилось, кроме того, что теперь она будет кусаться. Но и это меня тоже возбуждает. Только ничего подобного я не сделаю. Я не Алан Гетти. И как бы Лили не провоцировала меня, я не причиню ей большей боли, чем она уже испытала. Я просто не имею на это морального права.
– Ты подонок. Рада, что не ошиблась в тебе, – взгляд ее стал стальным, изумрудный иней. Невероятно красиво. Как и она сама.
– Я прошу немного, милая, – мягко произнес я. – Мне нужен Роман Смирнов, подробное описание обстоятельств смерти Алана Гетти, ну, и ваш план относительно меня не помешает. Будешь хорошей девочкой – поедешь домой с деньгами, начнешь новую жизнь. Плохой – сама понимаешь, – я пожал плечами, и протянув руку схватил ее за запястье. Лили вздрогнула, взглянув на меня с напряжением. Я тяжело вздохнул, по телу прошла дрожь. Между нами все еще что-то есть. Осязаемое, горячее. – Я хочу помочь тебе. И это правда. Все, что я говорил раньше – просто попытка раздразнить тебя. Если ты знаешь, где Рома – просто скажи и завтра же покинешь этот дом.
– А если я не хочу? – Лили вырвала руку, потирая запястье в тех местах, где касались мои пальцы. – Может, мне и правда, тут нравится? Неплохо кормят, одевают, обувают, – она снисходительно прошлась по мне взглядом. – Потрахаться, правда, не с кем. Но эту проблему мы решим, я думаю.
Я сжал челюсти, успев грязно выругаться. Вот бл*дь. С ней не договоришься по-хорошему. Она встала и снова наклонилась над столом, удерживая тело на вытянутых руках. Ее грудь буквально вывалилась из глубокого декольте. По идее я должен испытать отвращение, но чувствовал похоть. Все пошло не так с самого начала. Все, что я вижу и слышу – издержки того, что сделал с ней Алан. Я обязан быть терпимее. Не должен реагировать.
– На меня не рассчитывай, детка, – хрипло произнес я, понимая, что мой вид и слова расходятся и плевать мне на то, что она прекрасно понимает, что я готов драть ее всю оставшуюся ночь без передышки. – В доме полно мужчин. Я сниму запрет на интимные отношения с гостьей. Можешь обратиться к любому. Думаю, тебе не откажут. А мне пора.
Я встал, демонстративно смерив ее пренебрежительным взглядом с головы до ног. Она продолжала стоять, склонившись над столом, и эти сиськи над столом и чертовы чулки и голая задница, едва прикрытая красной тряпкой, едва не стоили мне жизни. Сердце бахало в груди так, что инфаркт мог случиться в любой момент.
– Непременно обращусь, – пообещала Лили, облизав губы. Я как ошпаренный выскочил из гостиной.
Стафф понимающе кивнул мне. Прислонившись к закрытой двери, я закурил, заметив, что пальцы слегка подрагивают. Ну, и денек. Сначала Камилла вымотала меня, потом еще … эта дожала.
– И часто она так? – спросил я, повернув голову в сторону своего директора по безопасности. Тот недобро усмехнулся и кивнул.
– Та еще, хм, как назвать даже не знаю. Я же говорил, что топлесс для нее – это нормальная форма одежды, а сегодня она еще приоделась. Для тебя, наверное.
Я отвернулся, глубоко затянувшись. Стаффа глупо отчитывать. Он ничего не знает о том, что пришлось пережить Лили, хотя я и сам ни хрена не знаю.
– Парни, которые за мониторами следят, говорят, что она одежду, вообще, не воспринимает. В спальне ходит в костюме Евы. Спит без одеяла и подушки. Странная девушка.
– Передай своим, чтобы меньше пялились на обнаженку и руки не распускали. Если даже Лейла сама будет провоцировать. Все понятно?
– Конечно, Майкл, – кивнул Стафф.
– И не езди со мной больше. Что у тебя дел больше нет? Ищи мне Брэда Сомерса и его команду. А я с любым телохранителем поезжу. Что с Ромой?
– Глухо, – мрачно ответил Стафф. – Как в воду канул. Ты же знаешь, что семьи у него нет. На работе не появлялся. Девушки постоянной нет, друзья тоже ничего не слышали. Пробили счета, там никаких движений. Видимо, с наличкой уехал. Из Калифорнии не уезжал. Где-то рядом, гавнюк, – Стафф злорадно ухмыльнулся. – Мы найдем его, Майкл, не сомневайся.
– Мне кажется, что он сам нарисуется, – хмуро предположил я. – Один раз Рома уже спасал Лили. И на этот раз не бросит.
–Так они все-таки заодно?
– Я в этом и не сомневался. Потом послушаешь запись. Не буду повторяться. Я одного не могу понять, какого хрена Рома связался с ней? Но, если даже он придумал причины, вместе они придумали, то на хрен было меня травить в больнице? Он был настолько уверен в том, что я подохну? И плевать на собственное алиби? Он же не мог не понимать, что из двух людей, которые были у меня – подозревать станут его. И препараты, которые он мне подсыпал, странные. Для шизофреников. Откуда у него они и в таком количестве?
– А что Лейла сказала?
– Ничего. Покрывает его, – я пожал плечами. – Наверно, на эмоциях. Но странно, что лекарства такого рода находились у него в тот момент. Может, он болен? И Ли… Лейла тоже. На завтра вызову сюда Барбару Кински. Пропустите. Пусть поговорит с Лейлой. У нее большой опыт с жертвами насилия.
– А ты откуда с ней знаком? – поинтересовался Стафф.
И меня осенило.... О Барбаре Кински я узнал пять лет назад, когда оплачивал счета за ее консультации. Брэд Сомерс нанял после гибели Гетти. Она работала с пострадавшими до того, как их распределили по лечебницам.
– Черт! – воскликнул я. Всю усталость как рукой сняло. – Я еду к ней. Сейчас же. Ты со мной.
Получить полную версию книги можно по ссылке - Здесь
| Предыдущая страница | Следующая страница |
Поиск любовного романа
|
Партнеры